— Ну, идешь, Джон? — выглянув из люка и сверкнув ослепительно белыми зубами, с усмешкой спросил Джумо.

Ренн помахал ему рукой. Неужели этот тип догадывается о его мыслях? Если даже так, обеспокоенным он не выглядел. Пехотинец помахал в ответ, лихо перекувырнулся через голову и исчез.

Повернувшись к Марле, Ренн увидел, что она с усмешкой подняла на него взгляд. Как обычно, попытка улыбнуться создавала впечатление, будто она смотрит искоса, с хитрецой.

— Обдумываешь, не стоит ли угнать это корыто? — спросила Марла. — Ай, как дурно! Жизнь преступника испортила тебя.

Ренн засмеялся, снял свой пояс и захлестнул его петлей вокруг ее туловища.

— Кто бы говорил.

Ухватившись за поручень, он отстегнул сначала свои, а потом и ее привязные ремни. Марла тут же всплыла в воздух, но он удержал ее с помощью пояса. Да, в невесомости без рук трудновато.

В животе, даром что его, как такового, не существовало, возникло отвратительное ощущение, но Марла постаралась не обращать на него внимания. Она чувствовала себя одновременно и униженной, и, как ни странно, почти счастливой. Проклиная собственную беспомощность, она наслаждалась вниманием, которое ей оказывал Ренн. Надо же! Он даже заранее предусмотрел, как нелегко ей придется. А то, что он всерьез подумывал о бегстве, придавало этим приятным ощущениям особый привкус; может быть, он не так уж сильно привязался к Ванессе, как казалось Марле.

Одной рукой удерживая ее, а другой отталкиваясь от специальных поручней, Ренн добрался до люка, пролез сквозь него и оказался в туннеле. В отсутствие гравитации тут не было «верха» и «низа» в обычном понимании этих слов. Тем не менее на внутренней поверхности обруча выделялось нечто вроде дорожки, свободной от трубопроводов, покрывающих остальные стены. Справа и слева от этой дорожки тянулись поручни. Было вполне естественно воспринять именно ее как «низ».

Направление движения указывали зеленые стрелки на стене, над каждой из которых было написано. «ВХОД НА СТАНЦИЮ».

Свет, казалось, исходил отовсюду и имел очень теплый желтоватый оттенок; очевидно, это было сделано с целью сгладить ощущение стерильности, характерное для многих научно-исследовательских сооружений. Получилось совсем неплохо.

Примерно через каждые тридцать футов попадались герметически закрывающиеся двойные двери. Сейчас они были открыты, но в случае утечки воздуха автоматически захлопывались.

Позади послышалось предостерегающее «би-ип!». Мимо Ренна промчался и исчез за поворотом ремонтный бот сферической формы.

Марла отдавала себе отчет в том, что Ренн тянет ее за собой, как багаж, но ей было слишком плохо, чтобы обращать на это внимание.

Вскоре они добрались до перекрестка, где зеленая стрелка с надписью «ВХОД НА СТАНЦИЮ» указывала направо. Ренн свернул, на всякий случай подтянув Марлу поближе, чтобы она не ударилась обо что-нибудь. Футов через пятнадцать они оказались перед большой дверью, которая, в отличие от предыдущих, была закрыта, но отъехала в сторону, как только Ренн приложил к ней ладонь. Никакой фантазии у здешней службы безопасности! Судя по всему, дверь открывалась просто от прикосновения любого теплокровного существа.

Протащив себя внутрь, Ренн дождался, пока с шипеньем закрылась внешняя дверь и открылась внутренняя. Над ней вспыхнула надпись: «ИСКУССТВЕННАЯ ГРАВИТАЦИЯ».

Как он и предполагал, на самой станции невесомость отсутствовала.

Это было странное ощущение. Только что он не весил ничего и тут же, пройдя сквозь дверь, стал весить, казалось, целую тонну. Однако это чувство быстро прошло. Искусственная гравитация здесь была даже чуть меньше нормальной, что давало определенные преимущества: например, возможность двигаться с большей скоростью.

Как только гравитация восстановилась, к Марле вернулись уверенность в себе и подвижность. Вместе с ними, однако, вспыхнула и раздражительность — вполне объяснимая, впрочем, учитывая все ее предыдущие мытарства. Она готова была вцепиться зубами в кого угодно, но тут же начисто позабыла обо всем при виде крупного, пестрого создания, как раз в этот момент появившегося из бокового коридора. Высотой оно было футов шесть с половиной и с ног до головы покрыто разноцветными перьями. Глядя на Ренна и Марлу огромными, точно блюдца, глазами, оно вертело в руках свисающую с шеи черную коробочку.

— Проверка… Проверка… Раз, два, три… Чертово изобретение… Вы слышите меня?

— Очень хорошо, Летающий-Далеко, — ответил Ренн. Он понял, что перед ними финтианин, и использовал традиционное для представителей этой расы обращение, употребляемое в тех случаях, когда ваш собеседник выше рангом и в то же время оба вы находитесь вдали от родины.

— А-а, ты знаешь, кто я такой, — ответил явно довольный финтианин.

— Не могу утверждать, что мне известно все о вашей почтенной расе, — с некоторой долей торжественности произнес Ренн, — но мне случалось бывать в прекрасных висячих городах твоего родного мира. И каждый раз, когда это происходило, у меня непременно занимали практически все деньги, которые я имел при себе.

Финтианин заухал, изображая смех.

— Поистине, ты знаешь нас хорошо. Тут меня называют Тот-Кто-Гоняется-За-Знанием, но большинство обращаются ко мне попросту — Хончо, — он одарил их финтианской версией усмешки. — Это что-то вроде «босса», верно?

Ренн и Марла недоуменно поглядели друг на друга и снова уставились на инопланетянина. Что за странный вопрос? А-а, наверное, финтианин тут за старшего.

— Что бы это имя ни означало, звучит оно хорошо, — дипломатично ответил Ренн.

— Отлично. Мне было бы неприятно думать, что они называют меня, к примеру, Разумной Птицей и воображают, будто я ничего не понимаю, — в восторге от собственной шутки финтианин снова разразился ухающим смехом. Отдышавшись, он протянул им для рукопожатия свои когтистые лапы-руки. — Прошу прощения. Ты — Джонатан Ренн, а ты — Марла Мендез. Так? Приветствую вас, друзья мои, и благодарю за помощь. Без нее число погибших было бы гораздо больше. Но хватит об этом. Вы, надо полагать, устали. Следуйте за мной, я отведу вас в ваши апартаменты.

С этими словами он повернулся и вразвалку направился по коридору.

Взглянув на покачивающийся, покрытый перьями хвост финтианина, Марла перевела взгляд на Ренна. Они улыбнулись друг другу, но сумели удержаться от смеха, хотя это было очень, очень нелегко.

Путь оказался неблизким и изобиловал поворотами, но в конце концов они добрались до самого центра станции. Он представлял собой вертикальный ствол, сверху донизу прорезающий все ее уровни. Сквозь стены из прозрачного пластика виднелись расположенные внутри ствола шахты нескольких лифтов и самая обыкновенная лестница. Она предназначалась для аварийных случаев, но позже Ренну стало известно, что пехотинцы получили приказ пользоваться только ею, а не лифтами. У Джумо в ходу имелось множество излюбленных поговорок, в том числе и такая: «Изнеженный пехотинец — мертвый пехотинец».

— Нам нужно опуститься на один уровень, — сказал Хончо, дожидаясь, пока прибудет очередная платформа.

Как только она появилась, он шагнул на нее. Поскольку каждая платформа вмещала только одного пассажира, следующей была очередь Марлы, а потом и Ренн ступил на медленно опускающийся диск. Через несколько секунд он сошел с него и оказался в небольшом круглом зале, в центре которого сидели несколько человек. Из числа знакомых среди них были Док, лейтенант Фитц и рядовой Форд. Все заулыбались и приветственно замахали руками. Некоторые уставились на Марлу с любопытством людей, оказавшихся в зоопарке. Она негромко зарычала, и они тут же отвернулись.

Ренн хотел было вмешаться, объяснить, кто такая Марла, но потом решил, что так даже лучше — они получили то, что заслуживали.

Сочтя за лучшее сделать вид, будто не заметил этот маленький эпизод, Хончо сказал, экспансивно размахивая руками:

— Этот зал служит нам одновременно местом отдыха, церковью и ночным клубом — все сразу. Каюты экипажа расположены вот за той переборкой, но в них тесновато, поэтому зал бывает занят практически все время.

Оглянувшись, Ренн увидел, что по всей ограничивающей зал переборке шли очень близко расположенные друг к другу двери. Да, наверняка каюты за ними и впрямь были не слишком велики.

Хончо подвел их к одной из дверей и прикоснулся к панели, вделанной в переборку рядом с ней. Когда дверь с шипением открылась, он перевел взгляд на Марлу:

— Тебе мы предоставляем каюту, предназначенную для императора. Только учти, если он неожиданно объявится, придется ее уступить.

— Конечно, — ответила Марла с притворной серьезностью. — У меня даже и в мыслях нет причинить неудобство императору.

— А гражданина Ренна мы разместим в каюте для гостей, которая, неизвестно почему, на целый дюйм шире всех остальных.

— Весьма польщен, — тоже с серьезным видом ответил Ренн и слегка поклонился.

От прикосновения финтианина открылась соседняя дверь. Ренн увидел помещение не только крайне тесное, но и странным образом сужающееся от входа к дальней переборке. Около нее виднелась самая обычная койка, а под и над ней полки для хранения вещей. В двух других переборках он разглядел закрытые в данный момент двери, за которыми, возможно, находились туалет и прочие удобства.

— Кают-компания, где мы, в частности, обедаем, на один уровень ниже, — сообщил Хончо. — Нам бы хотелось, чтобы вы пришли на общее собрание, которое состоится там в шестнадцать ноль-ноль по станционному времени, то есть примерно через четыре часа. Если вы, конечно, будете в состоянии. Постарайтесь хорошенько отдохнуть, увидимся позже.

С этими словами финтианин заковылял к лифту.

Все это время сидящие в центре зала разглядывали вновь прибывших с нескрываемым интересом. Испытывая в связи с этим определенную неловкость, Ренн и Mapла кивнули друг другу и вошли каждый в свою каюту. Двери за ними тут же закрылись.

В помещении Ренна ощутимо пахло дезинфекцией, как будто здесь совсем недавно производили уборку. Так, скорее всего, и было. Растянувшись на койке, он задумался о том, кто жил тут до него. Один из невезучих пилотов шаттла? Лейтенант Костелло? Может быть. У Ренна возникло отчетливое, хотя и труднообъяснимое ощущение, что совсем недавно в каюте было множество дорогих сердцу ее обитателя безделушек и что этот человек был совсем не похож на него. Некоторым повезло еще меньше, чем мне, подумал Ренн, выключая свет. И почти сразу же уснул под мягкое жужжание кондиционера.

Через короткий промежуток времени дверь скользнула в сторону, Ренн мгновенно проснулся, скатился с кровати и выхватил бластер. Но тут же опустил его, узнав силуэт Ванессы, отчетливо выделяющийся на фоне освещенного дверного проема. Остановившись на пороге, она долго вглядывалась в темноту, а потом вошла. Ренн включил свет и увидел, как дверь закрылась у нее за спиной.

— Джумо знает, что ты прихватил с собой это? — спросила она, кивнув на бластер.

Ренн пожал плечами:

— Понятия не имею. Похоже, его это мало волнует. Во всяком случае, он меня не обыскивал. Прости, что напугал тебя. Привычки, выработанные жизнью на Трясине, все еще сильны.

Она улыбнулась:

— Я сама виновата. Следовало позвонить в дверь, но в холле почему-то было пусто, и мне захотелось поскорее проскочить незамеченной.

Она нажала на кнопку и села в легкое кресло, которое тут же выдвинулось из стены. Ренн опустился на койку.

— Тебя так сильно волнует их мнение?

Ванесса тряхнула волосами, откидывая их за спину:

— Нет, если бы речь шла о сексе, но я здесь не ради него.

— Жаль.

Она засмеялась:

— У нас будет уйма времени для этого, если ты согласишься с моим предложением.

Ренн изо всех сил постарался придать своему лицу незаинтересованный вид:

— Предложением?

— Да, — кивнула она, выразительно округлив глаза. — Слушай внимательно. Все, что можно сделать с орбиты, мы уже сделали. Сейчас нам нужна дополнительная информация. Информация, которую можно получить только на поверхности. Однако жизнь на Трясине настолько трудна, что вся наша энергия уйдет лишь на то, чтобы уцелеть. Морские пехотинцы — это, конечно, неплохо, но они незнакомы с местными условиями, а среди ученых многие могут погибнуть, прежде чем разберутся в том, что нас интересует. Вот почему нам позарез нужна твоя помощь.

— И Марлы.

Она нетерпеливо пожала плечами:

— Ну да, и Марлы. Что скажешь?

Вместо ответа Ренн сам задал вопрос:

— Ты никогда не спрашивала, за что меня сослали на Трясину. Может, я бывший убийца или кто-нибудь в этом роде?

— А ты убийца? — улыбнулась Ванесса.

Ренн засмеялся:

— Нет.

— Ну и прекрасно. Так ты поможешь нам?

Ренн постарался скрыть охватившее его волнение:

— Ну, это звучит интересно, но, может, я что-то пропустил мимо ушей? Не обижайся, но что мы-то будем со всего этого иметь?

Теперь рассмеялась Ванесса:

— Ты прав! Самое главное я забыла. Вы будете со всего этого иметь полное помилование и сможете покинуть Трясину, как только наши исследования будут закончены.

— Остальные тоже так считают?

Ванесса покачала головой:

— Пока нет, но я собираюсь поставить этот вопрос на общем собрании. Думаю, и Чин, и Джумо поддержат меня. Им хорошо известно, что творится внизу. Проблема лишь в том, чтобы убедить Хончо.

Чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди, Ренн попытался придать себе задумчивый вид. Вот он, шанс вырваться с этой проклятой планеты! Неужели они упустят его? Черт возьми, нет, конечно нет!

— Ну, не стану отрицать, это очень заманчивое предложение, — наконец заговорил он, — но я должен обсудить его с Марлой. Если она выскажется «за», остальное будет зависеть от тебя.

Ванесса в восторге захлопала в ладоши, точно маленькая девочка, получившая то, что хотела.

— Предоставь все мне. Только непременно приходи на собрание.

Она вскочила, легко поцеловала Ренна в губы и выскользнула за дверь. Настороженно оглянулась, не увидела никого, пересекла холл и скрылась в своей каюте.

Дверь каюты Марлы была приоткрыта совсем чуть-чуть, но вполне достаточно, чтобы увидеть, как уходит Ванесса. Обостренный слух позволил Марле еще раньше зафиксировать ее приход и услышать даже бормотание, доносившееся из каюты Ренна. Слов она не разобрала, и воображение мгновенно нарисовало ей собственную версию того, что там происходит. Марле стало плохо, очень плохо.

Душевная боль не уменьшилась даже тогда, когда через полчаса к ней зашел Ренн и рассказал о предложении Ванессы. Вдобавок усилились подозрения, которые Марла и прежде испытывала в отношении этой женщины. Может, она и впрямь любит Ренна, но несомненно в то же время использует его. И делает это очень расчетливо, очень обдуманно. Конечно, Ренн тоже не остается внакладе. Отлично, все по-честному: Ванесса использует Ренна, а он — ее. Все довольны и счастливы. Ха! Все, за исключением Марлы. Они с Ренном получат помилование, вот как? И дальше что? Ренн, кроме того, получит Ванессу. А Марла? Что ее-то ждет? Доживать свою жизнь в собачьем теле — вот что.

Грусть по-прежнему терзала ее, когда спустя час началось общее собрание. Как и все остальные помещения на станции, кают-компания имела круглую форму, но была разделена переборкой на две части. В одной стояли столы и стулья, на которых все сейчас и сидели. В другой, закрытой, части размещались агрегаты вторичной переработки, обеспечивающие работу замкнутой экологической системы станции, гидропонные установки и прочее в том же духе; там же готовили еду.

Оглядевшись, Марла заметила Джумо, Чина, Дока, Исаака, Форда и, конечно, Ванессу, которая выглядела так, словно явилась на демонстрацию модной одежды. Всего в кают-компании собралось человек пятьдесят: пехотинцы, ученые и техники — все, кроме стоящих на вахте. Среди ученых двое оказались финтианами, как и Хончо. Интересно, почему именно финтиане? Марла сделала в уме пометку непременно выяснить это.

Хончо встал, поправил свой транслятор и оглядел собравшихся:

— Ну, похоже, можно начинать. Как вам известно, сегодня у нас на борту гости, которым мы очень и очень обязаны. Как видите, некоторые кресла в этом зале опустели, и если бы не граждане Ренн и Мендез, их было бы гораздо больше. Мы пригласили их сюда для отдыха и поправки здоровья. Они, без сомнения, этого заслуживают. Надеюсь, вы приложите все усилия, чтобы они провели это время с пользой и удовольствием. У меня на родине почетных гостей приветствуют ритуальным танцем в небе, но, поскольку из собравшихся летать умеют лишь трое, а пространство здесь весьма и весьма ограниченно, поприветствуем наших гостей так, как принято у людей, — аплодисментами.

Все засмеялись и энергично зааплодировали. Хончо поднял когтистую лапу, призывая к молчанию:

— Теперь гости, если пожелают, могут покинуть наше собрание, а мы перейдем к обсуждению таких скучных проблем, как текущий ремонт установок вторичной переработки сырья и прочего.

Однако, неожиданно для Хончо, со своего места поднялась Ванесса. По залу прокатились смешки и многозначительные покашливания.

— Хончо, у меня есть предложение, и поскольку оно касается наших гостей, я попросила бы их остаться.

Ренну уже приходилось иметь дело с финтианами, и он сразу же обратил внимание на то, что плечи Хончо напряглись, а перья на шее взъерошились. И то и другое служило признаком раздражения. Интересно, почему?

Может, Ванесса уже не в первый раз нарушала планы Хончо, в какой-то степени вторгаясь в его прерогативы? Как бы то ни было, он явно был недоволен ее вмешательством. Однако произнес абсолютно спокойно:

— Конечно. А что за предложение? Мы слушаем вас.

Ренну почудилась еле заметная саркастическая нотка в тоне Хончо. На Ванессу, однако, это не произвело никакого впечатления.

— Спасибо, Хончо, — начала она, повернувшись к аудитории. — Как вам известно, наша первая попытка произвести полевые исследования окончилась полным провалом. Правда, шаттл разбился просто по несчастливой случайности, но на поверхности мы столкнулись с очень серьезными проблемами. Когда все время приходится тратить на то, чтобы просто выжить, трудно еще и вести исследовательскую работу. Боюсь, даже помощь наших доблестных пехотинцев, — она кивнула на Джумо, — не в состоянии изменить ситуацию. Как справедливо заметил Хончо, если бы не Джонатан Ренн, мы бы тут сейчас с вами не сидели.

Марла почти радовалась тому, что о ней не было сказано ни слова; это лишь подкрепляло ее невысокое мнение о Ванессе. К тому же она заметила, что Ренн нахмурился. Отлично. Может, эта женщина сама погубит себя.

— Наш проект вошел в критическую фазу, — продолжала тем временем Ванесса. — Для подтверждения или опровержения нашей теории полевые исследования абсолютно необходимы. Работать внизу, как я уже сказала, чертовски трудно. И вот в чем суть моего предложения. Мы нанимаем граждан Ренна и Мендез в качестве проводников для своей полевой команды. Их опыт поможет нам избежать множества неприятностей и довести дело до конца. Спасибо за внимание.

— Благодарю вас, Ванесса, — сказал Хончо. — Вопросы есть?

— Да, у меня есть вопрос, — произнес плотный мужчина с курчавой бородой и совершенно лысой головой.

Судя по одежде — легкому голубому комбинезону, — он принадлежал к бригаде ученых.

— Прошу, Барт.

— Не имея ни малейшего желания обидеть наших гостей, хотел бы выяснить, а как быть с их статусом? Не секрет, что они преступники. Насколько мы можем доверять им?

— Хороший вопрос, — заявил Хончо. — Ванесса?

Она тут же поднялась снова. С невольным восхищением Марла отметила, что эта женщина пустила в ход все свое очарование.

— Может, они и преступники, Барт, но я думаю, что им можно доверять. И вот почему. Во-первых, они рискнули своей жизнью, чтобы спасти нас от кенгуру, и потом еще много раз имели возможность расправиться с нами, но не сделали этого. Во-вторых, мы имеем возможность сделать так, чтобы они были кровно заинтересованы в исходе нашей экспедиции. Я считаю, что за участие в полевых исследованиях следует предложить им полное помилование в качестве вознаграждения, которое одновременно обеспечит нам их преданность.

Поднялся Чин:

— Целиком согласен с Ванессой. Мы нуждаемся в их помощи, это бесспорно, и лично я полностью доверяю им.

Сверкнув белыми зубами, в разговор вмешался Джумо:

— И я тоже. Если бы я не доверял моему другу Ренну, он не ходил бы тут среди нас с бластером под мышкой и пистолетом в сапоге.

Он сел, вызвав волну смеха в зале. Вспомнив о своих планах угнать шаттл, Ренн почувствовал себя круглым дураком. Выходит, Джумо все время опережал его на два шага, словно предвидя и искушение, которое у Ренна возникнет, и решение, которое он примет в итоге.

Два последних выступления были настолько убедительны и своевременны, что Марла не удивилась бы, узнав, что Ванесса предварительно хорошенько обработала обоих своих сторонников. По-видимому, та же самая мысль пришла в голову Хончо, потому что он сказал с оттенком иронии:

— Редкостное единодушие. Кто-нибудь еще желает высказаться?

— Ну, я не хочу выглядеть вечно сомневающимся, и все же, — в голосе Барта послышались извиняющиеся нотки. — Разве мы обладаем властью даровать помилование?

Последовала пауза, во время которой Хончо смотрел на Барта с видом некоторого замешательства.

— Хороший вопрос. Ответ таков: в принципе нет, так как это не наша прерогатива. Однако как лицо, которому Ванесса иногда позволяет выступать в роли руководителя нашей команды, я располагаю достаточно широкими полномочиями. В том числе и такими, которые позволяют решить эту проблему. И хотя я совершенно определенно чувствую, что здесь не обошлось без некоторых манипуляций, по существу идея мне нравится, и я готов принять ее. — Он повернулся к Ренну и Марле: — А ваше мнение? Вы одобряете предложение Ванессы?

С невероятным трудом сдерживая волнение, Ренн лишь молча кивнул. Марла, раздираемая одновременно и печалью, и радостью, сделала то же самое.

— В таком случае, — торжественно объявил Хончо, — я рад приветствовать вас как членов нашей команды.