«8»

Когда Джому наконец оторвал взор от экрана компьютера, уголки его рта поднялись вверх — выражение неодобрения. Все доклады сходились в одном. Дела шли неважно. Да, его силы продолжали контролировать сельские районы; да, в сундуки Хайкен Мару попадало все меньше и меньше денег. Но существовал и длинный список неприятностей.

Морская пехота контролировала Порт-Сити, ее база в пригородной зоне оказалась не по зубам его отрядам, а командир морпехов был необычайно компетентен для человека.

Еще больше ухудшала ситуацию новость о загадочном цернианине, который, если верить слухам, служил советником у нового губернатора и который скрылся в джунглях. Кто это? Но что более важно, где он находился и что делал?

Если он являлся сторонником той фракции Церны, которая ратовала за проведение твердой линии в отношениях с Пактом — а это была и фракция Джому — он бы объявил о своем прибытии. Пытался ли он организовать поддержку Пакта среди шахтеров? Если так, он может ее получить.

Некоторые церниане продолжали верить, как дураки, что люди изменят свое отношение и предоставят Церне полное членство в Пакте. Джому засмеялся — как залаял. Вот будет денек-то!

Ну да ладно, время покажет. Несмотря на морскую пехоту, Теллер был практически полностью в руках повстанцев. Через несколько дней, максимум — через неделю, пальцы Джому сомкнутся вокруг планеты и уже никогда ее не отпустят.

До слуха Джому донесся скрип половицы. Это Варек переступил с ноги на ногу. Он стоял по стойке «смирно»в полевом офисе Джому уже больше получаса и, должно быть, уже достиг нужной степени раскаяния. Джому находил полезным заставлять подчиненных ждать.

Особенно если они действовали так же неуклюже, как Варек. Этот идиот бросил мертвого — пусть молит небо, что тот действительно мертв — офицера-человека, даже не обыскав его!

Тяжеловооруженный усиленный патруль уже отправился на место крушения. Кто знает, что там человек мог иметь при себе?

Джому поднял голову от экрана и посмотрел на Варека, как на гувота. Если не кривить душой, Варек выглядел вовсе не плохо. Блестела тщательно надраенная самодельная боевая сбруя, он был широк в кости и мускулист. Сейчас он вежливо смотрел на правое ухо Джому: только равные могли глядеть друг другу в глаза.

— Итак, — начал Джому, — передо мной стоит слабоумный. Или трус, испугавшийся дохлого человека.

— Так точно, отче, то есть никак нет, отче, — пробормотал, запинаясь, Варек, и его лицо горестно сморщилось. — Я дурак, но не трус.

Джому немного помолчал. В помещении повисла тяжелая тишина. Затем произнес:

— Согласен. Ты дурак, но не трус. Поэтому будешь жить. Но ты лишаешься всех званий и привилегий. В дополнение к обязанностям, для исполнения которых тебя признают годным, ты также будешь задействован во всех сверхурочных работах на двенадцать месяцев. Ступай в свой отряд.

— Слушаюсь, отче. Спасибо, отче. — Варек четко повернулся кругом и промаршировал к двери. Год мытья котлов на кухне и уборки сортиров был гораздо менее суровым наказанием, чем то, которого он боялся.

Когда Варек ушел, в комнату вошла связистка. Она не была беженкой с шахты, а являлась кадровым военнослужащим цернианской армии, и забросили ее на Теллер три месяца назад. Связистка была высококвалифицированным специалистом. К тому же она обладала еще и приятной внешностью. Связистка вытянулась по стойке смирно.

Джому махнул рукой.

— Оставь это для рядовых. Что там у тебя?

Он ждал улыбки, но ее не было. Значит, плохие вести.

— Посланный патруль вышел на связь несколько минут назад. Они нашли аэрокар и пять могил. И ни одного признака человека.

Массивный кулак Джому ударил по столу с такой силой, что терминал компьютера подпрыгнул.

— Он жив! Тревога по всем подразделениям. Я хочу, чтобы его нашли и чтобы нашли немедленно.

Дождь прекратился, и, судя по тому, как вокруг посветлело, солнце стояло в зените. Мерикур стоял на берегу реки. Она была полноводная, течение быстрое, вода доходила до самого края обрыва, где находился Мерикур. Время от времени небольшие волны достигали самых его сапог и как бы приглашали прыгнуть в воду, чтобы унести его прочь. Поскольку Мерикуру во что бы то ни стало нужно было переправиться на тот берег, другого выхода, кроме как воспользоваться бревном, он не видел.

Несколько месяцев назад, после сильного ливня, река вышла из берегов и подрыла корни огромного дерева. Ствол рухнул и образовал что-то вроде моста. Единственный подобный мост на протяжении пяти миль. Мокрая поверхность ствола блестела на солнце, подобно сияющему пути в ад.

Плеснула легкая волна, и бревно сделалось еще более скользким. Оно качнулось и частично скрылось под водой. Однако альтернативой бревну был очень, очень длинный путь в обход.

Для начала Мерикур разобрал свое копье и вернул нож в чехол. Иначе он может его потерять, если сорвется. Затем еще раз убедился, надежно ли крепление спасательного комплекта.

С минуту он размышлял, что лучше — идти по бревну или ползти. Оба метода переправы имели свои преимущества. В конце концов он решил перебираться на ногах, а в случае чего опуститься на четвереньки. Он воспользовался торчащими корнями, как лестницей, и взобрался на бревно.

Рассчитывая каждый свой шаг, Мерикур ступил на скользкую поверхность. Сначала левая нога, затем правая. Пока неплохо.

Река подпрыгивала, резвилась и смеялась у него под ногами, подбадривала идти вперед и насмехалась над его осторожностью. Используя древко копья в качестве балансира, Мерикур игнорировал реку и сконцентрировался на переправе.

Впереди находилось место, где ствол просел и целиком погрузился в воду. Сантиметр за сантиметром, Мерикур осторожно продвигался туда, где вода перекатывалась поверх бревна. Самое главное тут было — не поскользнуться.

Мерикур прошел опасное место, повернулся и бочком, бочком, пользуясь антифрикционной подошвой десантных сапог, как тормозом, медленно двинулся дальше. Треть пути, половина — и вот он уже почти добрался.

Именно в этот момент двухместный катер на воздушной подушке вынырнул из-за поворота и с ревом помчался к нему.

Когда Мерикур упал и нырнул, ему и в голову не пришло, что он сиганул в реку по собственной инициативе.

Первым ощущением был шок от сомкнувшейся вокруг него холодной воды. Затем появился страх, когда течение потянуло его вниз, нещадно колотя о подводные валуны. Его спасла только натренированность, потому что внезапно он, взрослый, много переживший офицер, превратился в молоденького кадета-молокососа. Он словно вновь очутился на берегу управляемой компьютерами рукотворной реки, протекавшей через весь огромный лагерь офицерского училища, и дрожал от утренней прохлады. Часть реки напротив него была гладкой и спокойной, но на несколько сотен метров вниз по течению белая от пены вода бесновалась среди искусственных порогов, а еще ниже река опять текла тихо и величаво. Каждый кадет должен был прыгнуть в реку и пройти через эти пороги.

Он припомнил садистскую ухмылку Нидифера. Нидифер представлял собой скорее машину, чем человека, и был одним из горстки выживших в знаменитом десанте на Ферро. Пять тысяч морских пехотинцев прыгнули в ядовитую атмосферу планеты Ферро, чтобы принять бой в кристаллическом лесу на ее поверхности. В живых осталось меньше сотни. Они были самыми крутыми, самыми жилистыми и самыми удачливыми из людей.

Этот факт Нидифер никогда не позволял забыть кадетам. Как будто само его лицо было недостаточным напоминанием. Единственный глаз, постоянно горящий внутренним огнем, лицо, словно высеченное из камня тупым резцом, хриплый голос — да весь облик Нидифера постоянно напоминал, что этот человек побывал в аду и с боем пробился обратно.

Поэтому когда Нидифер говорил, к его голосу прислушивались. «Вам, кретинам, будет приятно узнать, что при прохождении этого порога погибли пока только пять кадетов».

Он поднял вверх блестящий металлический протез, заменявший правую руку, и разом оборвал все возражения. «Да, я понимаю, что это упражнение слишком легкое, но командование училища до сих пор игнорирует мои предложения сделать его более трудным». Тут его лицо осветилось надеждой.

«Но вы, однако, сможете себя убить, если забудете следующие простые правила. Первое. Не пытайся бороться с рекой. Второе. Бейся о валуны ногами, а не головой. Третье. Пробирайся туда, где течение слабее. Четвертое. Не паникуй, а думай. Вопросы, дамы и господа?»

Единственный глаз Нидифера прошелся по их рядам, словно луч лазера. «Нет вопросов? А у тебя, кадет Мерикур? Впрочем, дерьмо не тонет, поэтому тебе не о чем беспокоиться».

Река вытолкнула Мерикура наверх, позволила ему сделать быстрый глоток воздуха, затем опять дернула вниз. Сгруппировавшись, он сумел развернуться так, что теперь его несло по течению ногами вперед.

Он ударился о первый валун. Сапоги весили тонну каждый, но они помогли амортизировать удар. Сгибая колени при толчках, он отскочил еще от двух валунов, прежде чем течение вынесло его обратно на поверхность. Глотая воздух, Мерикур увидел, что катер остановился ниже по течению, и в следующий раз он скрылся под водой намеренно.

Пороги остались позади, но теперь река слегка сузилась, бежала меж гигантских скал, и скорость течения значительно возросла. Почувствовав, что основной поток слева от него, Мерикур выплыл в него и быстро понесся вперед.

Легкие начали гореть, требуя, чтобы он открыл рот и впустил реку в себя. Черт с ним, с этим катером. Ему необходимо дышать. Вынырнув на поверхность, Мерикур шумно выпустил воздух из легких.

Реке надоела живая игрушка, и она отбросила Мерикура в сторону. Течение исчезло, Мерикур медленно вращался в небольшом водовороте. Что-то толкнуло его в спину. Обернувшись, он увидел, что водоворот заталкивает его в маленький грот, который быстрая вода промыла за миллионы лет.

Послышался рев двигателей, перекрывающий грохот реки. Подгребая ногами, Мерикур успел затолкать себя в грот как раз в тот момент, когда катер на воздушной подушке появился в поле его зрения.

В катере сидели два цернианина. Они осматривали поверхность реки и пытались найти Мерикура. Пригнувшись, Мерикур спрятался за скальным выступом. Церниане осматривали реку минут десять, даже приблизились к гроту на несколько метров, а потом прекратили поиски и направились вниз по течению.

Мерикур перевел дух и поплыл вдоль отвесной стены. Немного погодя скала закончилась и уступила место небольшому галечному пляжику. Покряхтывая, Мерикур выполз туда и долго лежал неподвижно, согреваясь на теплых камнях.

«Да, это была, наверное, самая долгая переправа через реку в истории корпуса морской пехоты, но все же ты добрался до противоположного берега. Мои поздравления».

Мерикуру хотелось вытащить ПИР из футляра на поясе и расколотить о камень, но у него не было сил. Поэтому он решил сделать вид, что не обращает внимания на сарказм ПИРа, и пополз в джунгли, чтобы найти укрытие и там наконец отдохнуть.

Ему потребовалось три дня, чтобы пройти тридцать миль от места крушения до грунтовой дороги. Большого удовольствия путешествие не доставило. Только однажды Мерикур нашел звериную тропу, ведущую на север, и смог немного по ней пройти, но больше ему не везло, и он пробирался по девственным джунглям самостоятельно.

Приходилось переправляться через бесчисленные речки и ручьи, пережидать грозовые ливни, обходить болота. Он близко познакомился с сотней представителей враждебных человеку форм жизни, частью туземного происхождения, а частью завезенными Хайкен Мару, чтобы сделать джунгли еще более негостеприимными. На взгляд Мерикура, затраченные на это усилия были совершенно излишними.

Легче всего удавалось справиться с широколистным цернианским растением накада. Человека оно не убивало, но прикосновение к нему было очень неприятно, а Мерикуру и без того проблем хватало.

Больше беспокойства вызывали земной болотный щитомордник, ночная кошка с планеты Ноулу и «маска смерти»с Корвалла. Эта самая «маска» обладала почти сверхъестественной способностью прикидываться большим листом дерева.

«Маска смерти» стерегла тропу, сидя на дереве на высоте шести — восьми метров, и поджидала какое-нибудь неосторожное животное. Подпустив намеченную-жертву поближе, «маска» падала вниз и накрывала ей нос и рот, плотно удерживаясь тысячами микроскопических присосок. Жертва погибала от удушья, а тварь начинала высасывать всю жидкость из тела своей добычи, пока не превращалась в раздутый зеленый шар. Насытившись, хищник разжимал объятия и откатывался прочь от обескровленного трупа, чтобы спокойно переваривать еду. Месяца через три шар опять превращался в плоский блин и медленно забирался вверх на дерево.

Первая атака произошла с ошеломляющей быстротой. Мерикура спасло только то, что в этот день от «маски», видимо, отвернулась удача. Тварь шлепнулась ему на нос и на глаза, промахнувшись мимо рта. Мерикур схватился за нее и сумел оторвать «маску смерти» прежде, чем она успела намертво присосаться. Он отшвырнул ее прочь и пронзил копьем.

После этого случая Мерикур сплел из прутьев небольшую решетчатую корзину, которую надел на голову. Сам того не подозревая, он повторил изобретение примитивных двуногих Корвалла, которые постоянно носили подобные шлемы.

С такой защитой на голове «маски смерти» были для Мерикура скорее докукой, чем опасностью. Они слетали вниз с деревьев и шлепались о прутья корзины, а он их срывал и прокалывал копьем. Через некоторое время это занятие превратилось в обычную рутину.

Тем не менее увидеть наконец дорогу и снять шлем было чертовски приятно.

Дорога особо восхитительным зрелищем не являлась. Двухколейная грунтовка, сделанная явно на скорую руку, она проходила через джунгли вдоль берега большой реки, повторяя все ее извивы. Обочины были опалены из огнемета, чтобы растительность джунглей не подобралась очень уж близко.

Джунгли же, в свою очередь, пытались поглотить дорогу. Было ясно: в конце концов они своего когда-нибудь добьются.

Мерикур внезапно во всей полноте оценил то, с чем приходилось сталкиваться службе безопасности Хайкен Мару, когда она пыталась отправлять по таким дорогам транспортные колонны. За каждым поворотом могла таиться засада. На каждом квадратном метре поверхности могла скрываться мина.

Он отметил про себя: Трилинг упрашивал его дать транспортным колоннам эскорт из морских пехотинцев. Ни черта он не получит!

Мерикур остановился на самом краю джунглей и принялся размышлять. Неприятности еще далеко не закончились. ПИР уверяет, что этой дорогой пользуются как Хайкен Мару, так и повстанцы. Хайкен Мару — днем, когда больше шансов отбить любую атаку, повстанцы — ночью, когда они в один момент могут укрыться в джунглях.

Повстанцы вообще-то были его противниками, но, поскольку повредить аэрокар вполне могли и люди Хайкен Мару, то Мерикур не должен считать их друзьями. Значит, невозможно просто выйти на дорогу и помахать первой же машине: «Эй, привет, старина! Не подбросишь до города?»

Мерикур улыбнулся. Нет, он должен действовать непредсказуемо и скрытно. Единственная проблема в том, что он как раз и не мог ничего такого придумать.

Утро сменилось полуднем, а Мерикур все никак не мог разработать подходящий план. Час за часом он обдумывал самые разные варианты. Хорошо бы взять энергопилу и свалить дерево поперек дороги, а когда грузовик остановится, выстрелами из пульсатора снять водителя и охранника, если они выйдут из машины посмотреть, что случилось.

К сожалению, у него не было ни энергопилы, ни пульсатора. И даже если бы он их имел, упавшее дерево могло остановить только колесную технику. Экранолеты просто возьмут выше и перелетят через него.

Конечно, с помощью ПИРа можно было бы связаться с базой, но делать этого все же не стоило. Почему — ПИР ему уже объяснил после крушения. Мерикур все еще сидел в раздумье и жевал питательный батончик, когда на дороге показалась первая машина.

Мощная, набитая оружием, она двигалась на восток, в сторону, противоположную той, куда направлялся Мерикур. Толстая броня защищала борта, к переднему бамперу было приварено мощное приспособление для резки проволочных заграждений, во все стороны торчали стволы автоматических пульсаторов.

Машина тянула трейлер, груженный какими-то ящиками и укрытый брезентом. Оба механизма вроде бы принадлежали Пакту, но кто сидел внутри, определить было невозможно. Повстанцы в качестве трофеев захватили много имущества Хайкен Мару. Эта боевая машина — крепкий орешек, такой трудновато разгрызть даже отделению морских пехотинцев.

«Сдаешься?»— просил ПИР.

— Ага, — кисло ответил Мерикур. — Сдаюсь. Ну, хитрож…й, каков же правильный ответ?

«А я думал, ты и не спросишь, — самодовольно произнес ПИР. — Ответ таков. Дождись машину, которая идет на запад, найди на дороге место, где ей придется снизить скорость, и заберись в кузов. А пока ты будешь проделывать все это, я пошлю какой-нибудь хитрый сигнал по их спутниковой связи и отвлеку их внимание. Я же хитрож…й».

Дожевывая последний кусок батончика, Мерикур обдумал предложение ПИРа. В любом случае это лучше, чем просиживать задницу в джунглях. Мерикур засунул остатки калорийного батончика обратно в ранец, продел руки в лямки и встал.

— Похоже, ты решил начать отрабатывать свое жалованье, — сказал Мерикур, оглядывая дорогу. — Я пойду на запад искать подходящее местечко, а ты следи, чтобы ко мне не подобрались с тыла.

«Слушаюсь, сэр, ваше генеральское превосходительство, не извольте беспокоиться, сэр!»

Мерикур двинулся вперед. Он-то воображал, что найдет какой-нибудь приличный ухаб прямо за следующим поворотом, но через несколько часов он миновал множество поворотов, а дорога все была гладкой.

Кто-то отлично поработал, прокладывая эту дорогу. И все же плохие участки здесь должны существовать.

Но постепенно вечерело, и он начал понемногу уставать.

Вернувшись в глубь джунглей, Мерикур нашел укромную впадинку, вытянул язычок химподогрева на последнем контейнере консервированного ужина и подождал, пока тот разогреется. Опять гуляш. Не сравнить с питательным батончиком по калорийности, но все же лучше, чем ничего.

Он едва успел поужинать, когда ПИР произнес: «К нам что-то приближается… Что-то большое… Транспортная колонна, судя по звуку».

Через несколько секунд и Мерикур услышал рокот мощных двигателей и визг несмазанных железяк. Не иначе как это тяжелые гусеничные трактора тянут прицепы с рудой в Порт-Сити. Смелые парни, раз ведут колонну ночью. Если не попадутся в лапы повстанцев, значит, родились в рубашке.

Мерикур подполз к дороге поближе. Вокруг быстро темнело, но он все же разглядел тупорылый трактор, который выполз из-за поворота. Трактор тащил за собой целый состав открытых прицепов с рудой. Несмотря на жару, все люки трактора были наглухо задраены.

Внутри трактора громко орал магнитофон. В конце концов громкие звуки тысячи лет отпугивали всяких там вурдалаков, так что, может, сработают и на этот раз. А уж эта музыка отпугнет кого угодно. Приборная панель в кабине трактора светилась разноцветными огоньками, и воняло там, несомненно, и стоял густой «аромат» немытых тел. Похоже, в кабине все перессорились, потому что друг на друга не смотрели и между собой не разговаривали.

Сенсоры машины прощупывали темноту, потные руки людей сжимали рукоятки автоматических пульсаторов. Если они дойдут до Порт-Сити, каждый получит приличную премию за ночной переход. Если нет, Трилинг просто печально покачает головой и сделает вид, что никакого рейса вовсе и не было.

Мерикур замер у обочины и молил всех святых, чтобы инфракрасный локатор трактора принял тепло его тела за тепло нагревшегося под солнцем камня. Грохот двигателя и визг траков слились в единый рев, и гусеничный поезд прошел мимо Мерикура. Проклятье! Упустить такой удобный случай! Ничего, все-таки дорога не пустует. Завтра ему повезет больше.

На следующее утро он проснулся очень рано и направился на запад. Солнце светило ему в спину и отбрасывало длинные тени. Мерикур прошел совсем немного, когда ПИР заорал ему в ухо: «Воздух! Ложись!»

Мерикур сделал, как приказано, и плюхнулся в придорожную канаву: Через несколько секунд над дорогой с ревом пронесся аэрокар и обдал его пылью и всяким лесным мусором. Мерикур перекатился на спину и выругался. Это была разведывательная машина морской пехоты!

— Это наши, — сказал он ПИРу, — попытайся с ним связаться.

«Я пытаюсь, — ответил ПИР, — но наши катера пользуются особой программой радиосвязи. Частота прыгает на основе случайных чисел, генерируемых компьютерами. Без шифркода я не могу подстроиться под них».

Мерикур встал и начал отряхиваться.

— Проклятье!

Его механический советник помолчал, потом произнес:

«Прости. Конечно, пилот бы увидел тебя, если б я не посоветовал тебе лечь».

Мерикуру показалось, что в голосе ПИРа послышалось раскаяние.

— Да ладно, все о'кей, — ответил он. — Мы все совершаем ошибки.

Мерикур вышел на дорогу и направился на запад.

Минут через десять ПИР заговорил снова: «Если я ощущаю удовольствие, когда бываю прав, тогда, наверное, ощущаю боль, если я не прав».

— Логично, — согласился Мерикур. — И как ты себя сейчас чувствуешь?

«Довольно скверно».

— Добро пожаловать в нашу компанию. Все разумные существа чувствуют то же, что и ты.

«Это ты про меня? Я хочу сказать, ты считаешь, что я… разумен?»

Мерикур немного подумал.

— Я не знаю, что на это ответили бы ученые мужи, но мне кажется, если ты мыслишь, значит, ты разумен.

«Декарт сказал немного по-другому: я мыслю — значит, я существую».

— Вот видишь, приятель, ты способен на независимые суждения.

Небольшая пауза — и ПИР опять нарушил молчание:

«Спасибо, Ансон».

— Не за что. А кроме того, морпехи могли сначала разорвать меня на куски выстрелами из пульсатора, а уж потом проверить мои документы.

Через полчаса Мерикур обнаружил ну просто идеальное место для исполнения своего плана. Дорога шла вверх. На вершину холма, к самому гребню, Мерикур натаскал больших камней. Конечно, для машин это не помеха, они либо просто переедут через камни, либо столкнут их в сторону. Но им придется сбавить скорость, да и экипаж не будет так пристально глядеть по сторонам. Тут-то у Мерикура и появится шанс. Камни он положил под толстой веткой, которая нависала над дорогой и была достаточно прочной, чтобы выдержать тяжесть Мерикура. Конечно, его могут заметить, но шансы на успех довольно велики, если он попробует прыгнуть на прицеп с рудой. Прыгать на пассажирскую машину не имело смысла: люди непременно обращают внимание на генералов, которые сваливаются на заднее сиденье их машины прямо с небес.