— Аристотель! — воскликнула диспетчер, обняв его, чтобы поцеловать в щеку. — Приятно видеть вас. Все члены Совета Директоров уже здесь, и мы как раз собирались выпить чего-нибудь. Не присоединитесь к нам?
Торакис искал подвох в приветствии Дианы, в ее взгляде или интонации, но не обнаружил. Ее доброжелательность и уверенность его успокоили, и он легко улыбнулся.
— Конечно же — сказал Торакис, — Особенно если вы позволите мне насладиться вашим присутствием.
Диана улыбнулась и взяла его под руку.
— Не удивительно, что у вас так много женщин. Вы не только красивы, но и знаете, что нам нужно говорить.
Дело в том, что в жизни магната было лишь две женщины. Его жена, которая осталась дома в Афинах, и эфиопская любовница, жившая в Португалии. Но бизнесмену нравилось получать комплименты, особенно от прекрасных дам, и ему приятно было стать тем джентльменом, что будет сопровождать Диану.
Огромный кусок черного коралла на деревянной подставке стоял у входа. Позади находилась барная стойка, а в центре — стол и огромное окно напротив двери. Из него открывался прекрасный вид на зеленую лужайку, живописную бухту и море.
Последовали стандартные приветствия, пару окружили межнациональные инициаторы и шекеры,
каждый из которых знал всех присутствующих чуть ли не в лицо.
Большая часть совещания была сосредоточена на деньгах, но также обсуждались и посторонние темы, включая результаты матча по крикету между Индией и Южной Африкой.
В группу входил мистер Нуо, представляющий управление, Ахим Шбот, бывший иракский министр, который разобрал дело об украденных двадцати пяти миллионах долларов в течение войны, Хосе Соса, венесуэльский нефтяной министр, чьи враги имели явную тенденцию умирать в автокатастрофах, Франк Танг — старший член Китайского Двора,
Лалу Хан, известный как „Король Проституток“ в своей родной Индии, доктор Наталья Лука, у которой был прибыльный бизнес по продаже ядерных технологий из России в страны третьего мира, Ганс Бэк — немецкий промышленник с очень высокими политическими амбициями, Мэри Миннарр из Южной Африки, чье состояние было построено на продаже кровавых бриллиантов, Мустафа Нур — египетский торговец оружием с серьезными связями внутри тамильских групп и РПК,
и Гото Осами — член японской якудзы.
Торакис внимательно смотрел в глаза всем, кто приветствовал его, но не увидел ничего подозрительного. Поэтому дикий страх, который испытывал магнат на самолете, стал отступать, и он занял свое место за длинным стеклянным столом. Мистер Нуо сидел спиной к окну, пять членов Собрания справа, пять слева, и пустой стул напротив него. Это место по традиции предназначалось для таинственного Председателя, чью личность никто не знал, но кто всегда присутствовал благодаря видео-соединению.
Это он призывал собрание к порядку.
— Благодарю вас за присутствие, — сказал глубокий мелодичный голос. Колонки были встроены в потолок, стены и пол, поэтому казалось, что голос исходил отовсюду.
— Я знаю как вы все заняты, — плавно продолжил голос. — и поэтому я не решался добавить еще одну встречу к вашим загруженным графикам. Однако я с сожалением заявляю, что усилия по поиску предателя внутри нашей организации до сих пор не увенчались успехом. Все наши служащие и наемные агенты были перепроверены, — сдержано добавил Председатель. — И, хотя выяснилось, что три человека были заняты различными видами воровства, работы по поиску утечки информации не увенчались успехом. Все результаты на экране.
Огромный плоский экран был установлен внутри стены. Мистер Нуо и другие члены Совета Директоров повернулись к нему. Экран включился, последовало видео. Дикторского текста не было, если только это не были телевизионные репортажи из различных стран. Субтитры были добавлены, где это требовалось, и каждое видео отличалось от всех остальных, исключая один элемент, связывающий их все вместе.
В самом сердце истории были нераскрытые убийства. Три человека были застрелены, двое зарезаны, а последнюю жертву столкнули под колеса поезда. Это особенно ужасная история, которая была доминирующей в двух выпусках новостей в Соединенных Штатах.
Когда пятиминутное видео закончилось, Председатель продолжил. В его голосе появились легкие нотки гнева.
— Каждый из этих людей работал на нас, каждый был ценным активом, и каждый оставил пробел, который теперь трудно заполнить. Некоторые были обычными наемными убийцами, но трое были профессионалами высшего класса.
— Итак, — продолжил разгневанный голос, — кажется, кто-то или что-то объявило войну нашей организации. Противником может быть криминальная организация, желающая отомстить, конкурент, желающий занять наше место или бывший клиент, не удовлетворенный выполнением заказа. Со всеми можно разобраться. Но сложно отражать удары врага, не зная кто он. Мистеру Нуо и его людям было поручено пересмотреть все высшее руководство и членов Совета Директоров, дабы выявить предателя. Это означает, что все ваши передвижения, телефонные звонки и электронная почта будут предметом для тщательного изучения. Конечно, все вы используете различные устройства шифрования, которые могут быть стать проблемой даже для наших экспертов. Если таковое имеет место, пожалуйста, предоставьте нашим людям полный доступ. Невыполнение этого требования будет рассмотрено как акт агрессии. Особенно учитывая, что вы согласились с полной „прозрачностью“, когда присоединились к Совету Директоров. Даю вам слово, что вся личная информация относительно вашей деятельности и не имеющая отношения к Агентству не будет разглашаться, дублироваться или передаваться кому-либо еще. Есть вопросы?»
Члены Совета переглянулись, однако вопросов не оказалось.
«К несчастью, весьма вероятно, что предатель присутствует прямо здесь, в этой комнате. Если так — пусть знает. Когда мы выявим вас, а мы это сделаем, Агентство уничтожит вас, ликвидирует всю вашу семью и всех ваших знакомых. Мы сотрем вас из истории, разрушим всё, что вам дорого, чего бы это не стоило. Вы предупреждены.»
Послышался щелчок, линия связи прервалась, и Аристотель Торакис пытался побороть головокружение, которое пугающе завладевало им, когда он представил свою семью, на коленях вымаливающую пощаду у чистильщиков Агентства. «Я делаю это, чтобы защитить вас, — обреченно подумал он. — Дабы сохранить то, что по праву ваше.»
«Но еще не конец, — сказал себе он. — Есть Puissance Treize, чтобы защитить меня, и он силен! Так силен, что Агентство может стать историей, мифом…»
Но такие мысли не доставили Торакису утешения, страх медленно просачивался в кровь, растекаясь по всему телу. Проверка началась.
Глава 12
ФЕС, МАРОККО
Валид Абадати был глубоко верующим человеком, преданным мужем и хорошим отцом. Достоинства, построенные на хороших привычках, начиная с личной гигиены перед завтраком, утренней молитвы и бодрящей пятикилометровой пешей прогулки до работы, лишь дополняли список его хороших качеств.
Прогулка до работы, не столь бодрящая, сколь вынужденная, начиналась в Фес-аль-Балы и продолжалось до района Современного города, где он работал охранником низшего звания во дворце Али бин Ахмед бин Салех Аль Фулани. Это была большей частью скучная работа, но хорошо оплачиваемая, и Абадати считал это своей удачей. Он был в хорошем настроении, когда его ноги следовали тропой, по которой он ходил каждый день, а ум его обдумывал покупку подержанной машины. Это был серьезный шаг, но деньги уже были отложены и ждали своего часа в банке. Но какую купить? Выбор был огромен. Вероятно именно из-за полного погружения в столь волнующие мысли марокканец не придал значения скрипу кожаных туфель позади него, и совершенно не был готов, когда ладонь закрыла его рот, а сильная рука резко дернула в темный переулок.
Неожиданно игла проткнула его шею, снотворное проникло в кровь, а объятия тьмы открылись, чтобы принять его.
Проследив за Абадати вчера, 47ой с осторожностью выбрал это место и знал, что ветхая пристройка с односкатной крышей, наполовину перегораживающая проход, предоставит идеальное укрытие, пока он снимет всю одежду с охранника, включая личный знак, карту доступа и сделанный в США револьвер Кольт Пайтон, дополненный кобурой и двенадцатью дополнительными патронами калибра Магнум 357.
Одежда отлично сидела, что было неудивительно, так как Абадати был выбран из-за роста и телосложения. Когда процедура смены костюма была закончена, 47ой связал охранника, вставил в рот кляп, и накинул мешок на голову.
Затем, докончив образ охранника кепкой и солнечными очками, киллер направился к месту работы Абадти. Татуировки, нанесенные хной, начали исчезать, но все равно были покрыты тональным кремом, что делало кожу 47ого темнее. Перевоплощение было настолько хорошим, что торговцы махали знакомой фигуре, а один из троюродных братьев прокричал ему в знак приветствия из окна, когда охранник прошел мимо окна.
Через пятнадцать минут Агент 47 вошел в Новый город. Отсюда было недалеко до дворца Аль Фулани, где он направился к главным воротам и помахал личной картой Абадати, когда проходил мимо караульного помещения. Он был готов к любой реакции, но охранник на входе увидел то, что и хотел увидеть. То, что неизменно было в привычке Валида Абадати — появляться на работе рано.
Теперь, когда он прошел самый дальний пункт безопасности Аль Фулани, попасть в подвал при помощи ключ-карты Абадти было проще простого. Это предоставило 47ому доступ к раздевалке, где служебный персонал хранил свои принадлежности, и, в конечном счете, к подземному коридору, который вывел его к лестнице, ведущей из подвала прямо в кабинет Аль Фулани. Проход, который использовался как запасной выход на случай, если дворец атакуют, был давно проработан и нанесен на карты, предоставленные Агентством.
Следующим шагом было проникновение в личный кабинет Аль Фулани, где предстояло одолеть бизнесмена, вколоть ему тиопентал натрия
и задать два очень важных вопроса: кто проник в Агентство, и на кого они работают? Это будет затруднительно, так как времени будет в обрез, а учитывая, что Марла была личной охраной Аль Фулани, проблем было не избежать. С тех пор, как здоровенный бензовоз разнес огромное здание в центре города, ее меры предосторожности усилились.
Так как Абадати обычно всегда начинал работу рано, у 47ого было целых тридцать минут, прежде чем кто-то поинтересуется его местонахождением, и, вероятно, пятнадцать минут — прежде чем его начнут искать. Учитывая это, он вошел в комнату для отдыха рабочего персонала, где по счастливой случайности было пусто, и вышел в коридор. Старый уборщик мыл пол и не обратил внимания на охранника в форме, когда тот прошел мимо и завернул за угол.
Агент знал, где могла находиться потайная дверь, но когда он прибыл туда, там оказалась стена, покрытая позолоченными панелями. Быстро оглянувшись и убедившись, что его не увидят, 47ой начал нажимать и толкать панель в том месте, где вероятнее всего была дверь.
Поначалу ничего не происходило, и агент уже начал продумывать другой способ проникновения, когда услышал щелчок и шум открывающейся двери. Почувствовался тяжелый поток воздуха, наполненного ароматом ладана. Он проник в проход и собирался закрыть дверь, когда сенсоры сделали эту работу за него. Довольный прогрессом, 47ой остановился, чтобы снять обувь, прежде чем забраться на узкую деревянную лестницу, ведущую наверх.
Али Ахмед бин Салех Аль Фулани сидел за столом спиной к трем аркообразным окнам, а Марла встала напротив его.
— Без сомнения, — сказала агент. — Братьев Отеро послали убить именно вас. А не кого-то из VIP, кто также был на сцене.
— Однако эти идиоты потерпели неудачу, потому что это этот ваш «47ой» остановил их, — задумчиво сказал бизнесмен. — Зачем ему это вообще понадобилось?
Шесть замысловатых мавританских ширмы отделяли восточный конец кабинета. За ними — беседка, где Аль Фулани обычно отдыхал, одна богато украшенная дверь, которая бесшумно открылась, когда киллер вошел в комнату. Его шаги были бесшумны, он прошел за ширмы и посмотрел сквозь одну из них на то, что происходило в комнате.
Аль Фулани здесь, но здесь так же была и Марла, а время шло. Однако была вероятность, что она уйдет, на что агент и рассчитывал.
— Нельзя знать наверняка, — с сомнением сказала Марла. — Но, по-моему, он хочет заполучить вас живым, вероятнее всего, чтобы допросить. Это вполне в его стиле. По этой же причине он и не дал им вас достать.
— М-да, — согласился марокканец. — пожалуй… Что ж, ему не удастся добраться до меня, пока я здесь. А для тебя, Марла, у меня есть хорошая новость — скоро мы покинем Фес. Думаю, это облегчит твою работу.
Марла не была уверена, что отъезд как-то ей поможет, но надеялась. Она натянуто улыбнулась.
— Возможно. — согласилась она. — Куда мы едем? В какое-нибудь интересное место, я надеюсь?
— Боюсь, что нет, — нахмурившись, ответил Аль Фулани. — В Нджамена
в это время года очень жарко, но у пустыни в Чаде своя неповторимая красота — да и агент этот не будет иметь ни малейшего представления, куда я делся.
Сказав это, марокканец встал и обошел вокруг стола.
— Пойдем, милая, — позвал Аль Фулани, подавая ей руку. — Лимузин ждет.
— Но у меня нет подходящей одежды. — сказала Марла, убирая руку.
— Ай, да будет она у тебя, — успокаивающе заверил ее Аль Фулани. — Мы остановимся у твоей квартиры по дороге в аэропорт, заберешь всё, что тебе нужно.
Были и другие вещи, о которых следовало позаботиться, включая готовность ее команды для такого путешествия, но Марла хорошо знала своего покровителя, и он не захочет ждать, поэтому ее придется приготовиться как можно быстрее.
Через пару минут эти двое вышли, не оставив 47ому другого выбора, как быстро покинуть комнату и скрыться из дворца. К счастью, такое быстрое решение Аль Фулани позволяло наемному убийце пройти в южную часть здания, где обычно работал Абадати. Это был отличный момент, учитывая что один из охранников очень устал и хотел уйти домой. Он сказал что-то на арабском, рассмеялся своей шутке и повернулся, чтобы уйти.
47ой прождал минуту, прежде чем проскользнул в дверь, которую должен был «охранять» и растворился среди прохожих на улице.
Его новое местоположение, состоящее из комнаты в потрепанном отеле, было недалеко.
Настоящий Валид Абадати пришел в себя сразу после ухода 47ого, что вызвало незамедлительный поиск личных вещей. Нападение на Абадати приписали ворам, и незадачливый охранник вынужден был заплатить за форму и украденное оружие. Это была заметная неудача, означавшая, что покупку машины придется отложить. Но Абадати был хорошим, праведным человеком, знавшим, что Аллах наградит тех, кто умеет терпеть.
И награда эта будет по праву его.
К ВОСТОКУ ОТ НДЖАМЕНА, ЧАД
Из Феса не было прямого рейса в Нджамену, поэтому в отличии от Аль Фулани, летевшего личным самолетом, 47ой вынужден был путешествовать пересадками, теряя драгоценное время. Однако, благодаря содействию Агентства, водитель и автомобиль уже ждали его, когда он приземлился.
И теперь, после шестичасового утомительного пути, киллер и его компаньоны приближались к месту, где Аль Фулани и его люди, по всей вероятности, провели прошлую ночь. Был ли марокканец еще здесь? Вряд ли, но 47ой хотел убедиться, что он следует верным путем. К тому же шпион Агентства потерял из виду Аль Фулани во время бури, и с каждой секундой шансы найти его медленно таяли.
Полупустынный ландшафт делился на яркое, голубое небо и золотистый пейзаж, распростертый внизу. Раздался рев двигателя, когда Пьер Газеу сбавил газ, отпустил сцепление и направил грузовик вверх через дюну.
У него были густые черные волосы, горбатый нос и трехдневная щетина. Лицо украшали широкие солнцезащитные очки, а одет он был в безрукавку цвета хаки и широкие брюки. Темные волосы покрывали его руки и сильно затеняли ноги в истоптанных пустынных ботинках. Хотя он родился в Триполи, и его родителями были бывший легионер и женщина-туарег, Газеу учился во Франции и говорил по-английски с легким акцентом.
— Здесь остались следы, друг мой. Кто-то уже проезжал здесь, и недавно.
Мерседес накренился, когда правая передняя шина наткнулась на выступ скалы, и автомобиль сильно занесло влево. Только фигурка Святого Франциска с устремленным вдаль взглядом, удерживаемая клеем, осталась на месте.
Ливиец Газеу прикрепил к центральной консоли солнцезащитные очки и сбросил остальной хлам на и без того замусоренный пол.
47ой схватился за ручку и подождал, когда правое колесо преодолеет препятствие:
— Рад это слышать. Добрый знак.
— Итак, — сказал Газеу, — насколько мы близки к цели?
47ой сверился с GPS-передатчиком, проверил полученные данные на карте и посмотрел на высохший скалистый ландшафт впереди.
— Деревня должна быть в полукилометре отсюда.
Газеу убрал ногу с газа, включил сцепление и надавил на тормоз. Машина резко остановилась. Вокруг грузовика поднялись столбы пыли.
Киллер услышал, как одна из задних дверей закрылась, и когда повернулся, обнаружил, что помощника Газеу не было внутри кабины.
— Куда он делся?
Газеу отрицательно покачал головой и засмеялся.
— Вы видели его… Нумо идет куда хочет. То он есть, то его нет. И с этими словами ливиец отпустил сцепление, наполнил топливом пятицилиндровый двигатель и направил внедорожник вверх мимо ржавых останков автобуса. Дорога поднялась, завернула направо и исчезала за холмом.
Мохаммед услышал шум дизельного двигателя и заметил облако темно-синего выхлопного газа задолго до того, как он увидел громоздкий грузовик. Мерседес выехал из ущелья: белый, с хромовой звездой поверх радиатора, буксирный трос намотан на передний бампер, а решетка на крыше была загружена вещами.
Его собственный автомобиль, древняя тойота, был спрятан в полукилометре к востоку, подальше от глаз, позади скалы, поросшей вереском. Сейчас, лежа на животе, он ощущал всю силу южно-африканского солнца. Было неудобно, — очень неудобно — но это стоило того, если он и его люди заполучат почти новый автомобиль со всем содержимым.
Бандит хотел напасть на караван, расположившийся в заброшенной деревне прошлой ночью, и украсть все три их машины, но вокруг было более дюжины охранников. Зато сейчас, в награду за его терпение, Аллах собирался наградить его.
В бинокль араб разглядел, что от деревни осталось лишь пятно. Давным-давно, до вторжения в полузасушливый травянистый район Сахары, называемый «сахель», «гуэлта» или «водный ключ», это было центром деревни. Деревья, давно уже срубленные, затеняли низину и защищали воду от солнца. Но гуэлта зависела от дождей, а их было настолько мало, что источник высох.
Отсутствие живительной влаги заставило местных жителей подняться и покинуть родную деревню. Это была старая и грустная история, ведь мало где приветствовались переселенцы. Но не это имело значение для Мохаммеда, его заботили другие вещи.
47ой время от времени находил древние следы пребывания людей: ржавое колесо, напоминавшее деталь от старой ручной стиральной машины, скелет верблюда. Все это находилось здесь уже давно.
Но были и свежие следы пребывания людей: чаще всего попадались отпечатки шин, обуви, следы от костра.
— Кажется, они были здесь, — заключил Газеу, наклонившись над пустой банкой.
Агент 47 собирался ответить, но услышал хруст гравия, а когда повернулся, увидел мужчину с АК-47, стоящего в десяти метрах от него. На нем была кепка с лоскутом материи на манер французских легионеров, белая рубашка с короткими рукавами, широкие штаны цвета хаки и зашнурованные ботинки. Его кожа была почти черной, пара розовых шнурков были завязаны на левой руке чуть выше накачанных бицепсов.
Не было сомнения в его умении орудовать винтовкой. Но и его французский был вполне неплох.
— Доброе утро, господа. Пожалуйста, выложите все свои личные вещи на капот машины и отойдите назад на три шага.
Газеу как будто бы пошел, но остановился, направив на него ствол пушки.
Араб улыбнулся.
— Есть вещи похуже воровства, господа. Посмотрите налево.
Киллер и ливиец повернулись. Появились еще двое мужчин, — судя по внешнему виду, туареги — облаченные в синие широкие одежды. Они также были вооружены штурмовыми винтовками. Когда бандит увидел недоумение в глазах жертв, он засмеялся.
Нумо любил работать на Пьера Газеу, особенно из-за хорошей оплаты, а долгие путешествия по пустыне означали, что он мог сбежать из дружелюбного хаоса, окружавшего его постоянно растущую семью. Работа доставляла ему удовольствие. Солнце светило ему в спину, тени, отбрасываемые скалами и хамада (каменная пустыня), казалось, плыли где-то на горизонте. В такие моменты его сознание, душа и тело были едины.
Нумо устроил винтовку на плече так, что ствол упирался о выступ скалы, и посмотрел вдаль. Цели — а их было три — были на расстоянии примерно шестьсот метров от его местоположения, как раз в пределе досягаемости винтовки, и двое из них смотрели в его сторону. Третий, с АК-47, уставился на Газеу и человека, назвавшимся Тейлором.
В этой ситуации было много технических сложностей, и ни одну из них нельзя было преодолеть. Первое: возможности самого оружия. Впервые научившись стрелять в ливийской армии, Нумо знал, что снайперская винтовка Маузер 7.62 мм была отличным выбором против одиночной цели. Проблема была в том, что в магазинную винтовку можно было зарядить только три патрона.
Да, он мог достаточно быстро передернуть затвор и убить все три цели, но каковы были шансы? Первая цель упадет, это понятно, но остальные могут немедленно разбежаться. Сможет ли он повернуть затвор, попасть во вторую цель и убить. А что насчет третьей цели?
Нет, лучше всего распределить цели, и просчитать, как они смогут отреагировать. Убить главаря первым, затем того, что в шляпе, а потом надеяться на удачу. Убедившись в правильности плана, Нумо глубоко вдохнул и выдохнул.
Агент 47 услышал ровный щелчок винтовки, понял, что это был Нумо и повернулся в тот момент когда окровавленные мозги разлетелись в стороны. Последовал второй выстрел. И когда туарег в шляпе упал, третий вскинул АК-47. Он как раз собирался выстрелить, когда 47ой с одного выстрела пробил ему голову.
Газеу видел много подобного в Южной Африке, но он был явно удивлен скорости и точности, продемонстрированными его клиентом, и в изумлении поднял брови.
— Вы путешествуете с оружием?
Киллер кивнул.
— Как и вы.
Ливиец засмеялся.
— Да, и это очень полезная штука! Ну, пошли… нам нужно закончить работу.
Скинуть тела в овраг и закидать их землей стоило им часа драгоценного времени. Разбитую Тойоту невозможно было спрятать, однако Газеу придумал отличную вещь: он оставил ключ в зажигании.
— Она исчезнет уже к завтрашнему дню, — предсказал ливиец. — И я могу заверить вас, что новый владелец не будет сообщать в местную полицию о находке.
Осознавая, что он не менее чем на день отстает от Аль Фулани, 47ой приказал Газеу отвести его в Монго, следующее, по расчетам киллера, место назначения Аль Фулани и его людей. Путешествие заняло шесть часов, затем остановка на ночь в удобной вади
и еще два часа езды на следующий день. Но, в конце концов, они достигли цели.
47ой заметил, что в городе было два типа строений. Некоторые местные жители предпочитали строения с плоской крышей, построенные из бетонных блоков, в то время как другие — здания с остроконечными крышами, обшитые ржавым металлом. Ни одно, за исключением белой мечети, не превышало двух этажей в высоту. Город характеризовала яркая покраска, кучи гниющего мусора под совершенно новыми вывесками «Coca-Cola», которые не столько служили для рекламы, сколько закрывали прорехи в зданиях.
Самые отвратительные сооружения стояли вплотную друг к другу, как пьяные люди опираются на товарищей, чтобы не упасть, сливая коричневые ручейки канализационных вод на улицу. Зловонные испарения поднимались вверх к небу и соединялись в медленно текущий поток, который плавно тянулся к противоположному концу города.
Но это, казалось, нисколько не беспокоило жителей Монго, большая часть из которых была безработной, и они стояли в дверных проемах, сидели на ступеньках или капотах полуразрушенных машин. Они настороженно проводили взглядом машину и стали гадать, кто это приехал на черный рынок.
В это время их жены были заняты тем, чем обычно занимаются женщины стран третьего мира: пытались справиться с ордами кричащих детей, тоннами грязных вещей и бесконечным приготовлением еды. Некоторые из них явно были арабками, другие — одетые в более яркие наряды, называли себя «южанками» — в основном они были не исламской веры.
Но, несмотря на происхождение, все они были втянуты в борьбу с бедностью, равнодушием и болезнями, и ходили по улицам с потупленными глазами, как будто боялись силы, давившей на них, заранее осознавая, что проиграют.
Газеу взглянул на 47ого, сидящего рядом с ним.
— Угнетающее зрелище, не правда ли?
Агент пожал плечами.
— Видел и хуже.
— Вон там полицейский участок, — сказал Газеу, показывая пальцем через заляпанное грязью лобовое стекло.
Полицейский участок походил на нору, находился в стороне от остальных сооружений, и был окружен почти трехметровым забором, на верхушках которого намотаны провода. Три джипа стояли у ворот. Двое были в рабочем состоянии, а третий располагался на бетонных подставках. Судя по разбросанным везде инструментам и костлявым ногам, торчавшим из-под автомобиля, было ясно, что местный механик завален работой.
Газеу сбавил газ, въехал на парковочную площадку и заглушил двигатель.
— Вы уверены, что это хорошая идея? — усомнился 47ой.
— Ха, нет, — весело ответил Газеу. — Не уверен. Но настоящие геологи остановились бы и заплатили за пропуск, чтобы вывести образцы из страны. И если Аль Фулани проезжал здесь, полиция знает об этом. Проблема, если мы с таковой столкнемся, будет определяться размером взятки. Если плата умеренная, а многие из них именно такие, мы заплатим и уйдем. Но если супрефект
жадный, мы извинимся и попытаем счастье с местными жителями. К сожалению, какую бы мы информацию не получили от них, она может оказаться сплошной ложью.
— Хорошо, — согласился агент. — Вы тут специалист. Давайте попытаемся.
Газеу кивнул, приказал Нумо сторожить грузовик и открыл водительскую дверь. Жар ворвался внутрь вместе с едким запахом водосточных вод и ярким солнечным светом. Ливиец спрыгнул на землю, захлопнул дверь и надел на лоб солнцезащитные очки, по форме напоминающих те, что носят летчики. Затем Газеу провел 47ого к воротам.
Часовой, выглядевший так, как будто он только что окончил полицейскую академию, явно гордился своей новой униформой цвета хаки и большим револьвером. Он говорил на вполне сносном французском.
— Чем могу помочь?
Агент рассеянно слушал, как Газеу отвечал на том же языке, удивляясь почему бледно-голубое здание полицейского участка было испещрено тем, что очень сильно напоминало отверстия от пуль, а затем проследовал за ливийцем внутрь.
Внутри было всего на несколько градусов прохладнее, но все лучше, чем стоять на открытом солнце. Внутри по обе стороны комнаты были скамьи, которые были заняты просителями, имевшими крайне жалкий вид. У некоторых была еда, видимо они собирались ждать довольно долго.
Стойка, за которой находился скучающий капрал, была сделана из фанеры. Передняя часть была украшена сине-желто-красным подобием национального флага. Большая карта закрывала почти весь стол и была защищена листом исцарапанного стекла. Ливиец облокотился на стол и поинтересовался наличием экспортного разрешения для, так называемых «никчемных камней», занимавших багажник машины Тейлора и Газеу. Капрал пожелал увидеть водительские права, которые ливиец передал через стол. Затем, изучив документ, полицейский издал нечто похожее на одобрительное ворчание, прошептал что-то неряшливому мальчику и спешно отправил его прочь.
— Вам придется подождать. — сказал капрал, указывая на заполненные скамейки. — Супрефект скоро освободится.
«Скоро» растянулось на добрый час, пока капрал усиленно работал с кучей бланков, ударяя по каждому печатью с почти высохшими чернилами. Тем временем вентилятор бесполезно вращался, мухи летали туда-сюда, а местные жители ожидали своей участи. Наконец, когда 47ой уже хотел предложить уйти, неряшливый мальчик подбежал к капралу и, глядя на незнакомцев, прошептал ему что-то на ухо.
Капрал серьезно покачал головой, вычурно откашлялся и сказал:
— Супрефект ждет вас, господа.
Омар Аль Шарр был умным и энергичным человеком. Поэтому он предпочел карьеру в публичной сфере попыткам заработать на средства к существованию в мелком бизнесе. Даже в таких условиях, подав заявление о работе в полиции, Аль Шарр дал большую взятку и был назначен на работу сюда.
После этого амбициозный юноша потратил много лет давая взятки, шантажируя и подлизываясь, пока не дошел до чина супрефекта в Монго. Не последний предмет вожделения — но лишь несколько шагов отделяли его от того, на чем он хотел остановиться.
Окружив грузовик иностранцев с несколькими странными образцами внутри, которые наверняка получат огромную оценку на черном рынке, и засыпав Нумо дюжиной вопросов, работники выяснили, что автомобиль был нагружен образцами минералов, которые иностранцы хотели отвезти домой для анализа.
Казалось бы правдоподобная история, одна из тех, в какую Ал-Шарр был склонен поверить, исключая одну вещь: кроме углекислого натрия и нефтяного месторождения близ Доба, в Чад ни о каких других природных ресурсах не могло идти и речи. Итак, если иностранцы не были геологами, как они себя назвали, тогда кто же они?
Контрабандисты? Вполне вероятно. Но были и другие предположения.
47ой проследовал за Газеу в кабинет полицейского и был поражен тем, каким темным было помещение. Немного света проходило через узкое окно, расположенное над головой супрефекта, а также излучалось от лампы, стоявшей на дубовом отполированном столе. Массивная мебель была, видимо, антикварной, кое-что предположительно было трофеем французского колониального правительства, и охранялось от горделивых чиновников.
