Любопытство пересилило осторожность, и я тихонько пошел по запаху духов. За поворотом я уже без труда нашел дверь, надавил на голову амурчика и, предвидя возможность крепкой зуботычины, сначала посмотрел через тонкую щель.

Дверь выводила на широкую лестницу из белого мрамора, водопадом стекающую вниз и разбивающуюся на два расходящихся в стороны рукава. Здесь было холодно. Через приоткрытое витражное окно проникал мороз. Девственно-чистые сугробы, которые я видел в окно, слепили глаза. Поэтому я не сразу различил задок белого «Мерседеса», а перед ним – спину Жоржа, на плечи которого была накинута рыжая дубленка.

Скрипя зубами от холода, я сбежал по лестнице вниз, к окну, и, встав на цыпочки, осторожно приподнял подбородок над рамой.

Рядом с Жоржем стояла дама в норковой шубке.

– …Можно сегодня. У него консультация в министерстве, – негромко говорила она. Ее голос тонул в тихом урчании автомобильного мотора. – А потом презентация в какой-то липовой фирме. Как всегда, он нажрется и я повезу его в Бирюлево, потому что на даче нет запасных рубашек и костюмов.

– Ты даешь гарантию?

– Да. Оно там… На прошлой неделе я намекнула ему, что хотела бы золотой антиквариат в подарок на Рождество.

– И что он ответил?

– Он сразу же подумал вслух о грейдере, которым надо расчистить снег от трассы до дачи… Это вышло непроизвольно, и он очень смутился.

– Прекрасно. Прекрасно, – сказал Жорж, прожигая даму взглядом. – Значит, сегодня. – Он опустил взгляд. – Ты стоишь в туфлях на снегу. Поезжай! Будь осторожна, гололед. Целую твою попочку!

Дама вместо попочки подставила загорелую щеку.

– Забыла спросить, – произнесла женщина, открыв дверь «Мерседеса». – А что это за голый парень по коридорам бродит?

Жорж не сразу сообразил, о ком она говорит. Кажется, он произнес какое-то нелепое ругательство, что-то вроде «ржавой коробки передач», а я сразу сорвался с места, кинувшись по ступеням вверх, и едва не сшиб вьетнамца. Тот, сверкая черными узкими глазами, хмурил лоб и хватал меня за руку.

– Вам нельзя здесь находиться! Кто вам разрешил зайти сюда? Немедленно…

– Мне нужна бритва, – ответил я, не сопротивляясь, но и не позволяя себя слишком дергать.

Мы протиснулись в дверь, ведущую в коридор.

– Сейчас я все вам принесу, – хмуро сказал вьетнамец. – Ждите меня в душевой. Делайте то, что вам говорят. Я бы не советовал вам ходить где вздумается.

Он довел меня до белой двери. «Ничего не понимаю», – подумал я, заходя в душевую и обдавая себя теплым водопадом.

Вьетнамец, снова превратившись в безропотного слугу, постучался, вошел в предбанник и, не поднимая глаз, положил на столик одноразовый станок, помазок и тюбик с кремом. Я с удовольствием очистил лицо от растительности и, вытеревшись, облачился в спортивный костюм.

Вьетнамец ждал меня в коридоре.

– Следуйте за мной, – сказал он и проводил меня на мансарду.

В маленькой комнате со скошенным потолком я остался один. Прыгнул спиной на кровать, сцепил ладони под затылком, качнулся на поролоновом матраце. «А красивая баба у Жоржа, – подумал я. – И, похоже, очень умная. Что-то они вдвоем затевают. Кто-то сегодня нажрется и поедет ночевать в Бирюлево».