13

О втором своем ударе Мерфи сильно пожалел. Собственно, с ним никто не дрался. Он наносил удары по большой боксерской груше в спортивном зале Престонского университета. Первый удар, резкий выпад правой, показался Мерфи вполне приличным и настолько понравился ему, что он, не раздумывая, нанес удар левой. Отдача, которую он получил от груши, пронзила руку острой болью от кисти в перчатке до плеча. Того самого плеча, на котором оставил следы своих когтей лев, — и как он мог забыть?

Когда Мерфи невольно опустил руки, чувствуя, как боль рикошетом распространяется по всей верхней части тела, человек с крепко скроенной фигурой, стоявший рядом с ним, глухо прорычал:

— Ну-ка, Мерфи, без передышек! Тут тебе не государственная служба, а спортивная разминка, здесь нужно выкладываться.

Леви Абраме толкнул Мерфи в плечо, чтобы тот не застаивался. В левое плечо…

Теперь Мерфи просто скорчился от боли, достигшей на сей раз поясницы и бедер.

— Леви! Ты что, не слышал, как я говорил, что сегодня мне нужно быть поосторожнее с этим плечом?

— Да кончай ты, Мерфи! Энергия. Концентрация. Забыл свое армейское прошлое? Тренировка, тренировка и еще раз тренировка. Только так можно уберечься от гниения и не уподобиться одной из твоих египетских мумий.

Мерфи не мог не рассмеяться, взглянув на здоровенного еврея ростом в шесть с половиной футов, который всегда так серьезно относился к их совместным тренировкам. Леви Абраме ко всему относился серьезно, по крайней мере, насколько мог судить Мерфи. В Соединенные Штаты он приехал по приглашению хайтековских компаний из района Роли-Дарем в Северной Каролине в качестве высокооплачиваемого специалиста по охране секретных объектов. Настолько высокооплачиваемого, что он смог позволить себе уйти в отставку из «Моссада» раньше положенного времени и переехать с семьей в Роли.

Тем не менее, Мерфи чувствовал какую-то необъяснимую уверенность, что Леви вовсе не окончательно порвал с прежним местом службы. Естественно, он никогда напрямую не спрашивал об этом Леви, а сам Абраме был слишком серьезен и скрытен, чтобы говорить на эту тему. У него сохранилось множество связей на Ближнем Востоке, как в арабских странах, так и в Израиле. Связи такие широкие и разнообразные, что Леви несколько раз сумел помочь Мерфи оформить необходимые документы для получения важных артефактов из ближневосточного региона.

Со своей стороны — хотя вряд ли об этом можно было судить по его постоянно суровому выражению лица и по серьезному тону бесед — Леви уважал Мерфи. Подобно Мерфи Леви тоже был наставником от природы, но если бы Мерфи обучал своих студентов теми же методами, какими его самого тренировал Мерфи, его бы, несомненно, уволили за дурное обращение с учащимися.

Впервые они встретились два года назад на беговой дорожке ранним утром еще до восхода солнца. Леви работал экспертом по безопасности фирмы, которая решила подарить университету мощный компьютер последней модели. По прошествии некоторого времени Леви предложил Мерфи несколько освежить его навыки в боевых искусствах, что повлекло за собой череду довольно частых насыщенных и напряженных тренировок. В присутствии и с помощью Леви Мерфи гораздо больше выкладывался, чем наедине с самим собой, хотя, даже занимаясь в одиночестве, он себе особых скидок не делал. И вот сегодня этот избыток физической активности довел Леви до такой боли, что она его буквально в дугу согнула.

Нынешним утром Мерфи мог бы, конечно, воздержаться от любой физической активности и дождаться, пока заживет плечо. Однако у него была важная причина для встречи с Леви. И теперь, скорчившись от боли, он решил перейти к обсуждению дела:

— Леви, дружище, у меня к тебе большая просьба. Я вышел на одну очень важную находку, археологический артефакт, значимость которого для истории трудно переоценить. И мне нужно до нее добраться.

— Еще одна твоя пыльная безделушка? — Уважение Леви к спортивным достоинствам Мерфи отнюдь не простиралось на его профессию. — Значит, тебе нужны, как говорит мой сын, колеса? Нужно пробраться в какое-то не совсем безопасное местечко на Ближнем Востоке?

— Ты меня достаточно хорошо знаешь, дружище. Леви, мне надо как можно скорее добраться до Самарии, отыскать место, где спрятан упомянутый артефакт, и доставить его в Престон без трений с властями и таможней. Ах да, и чтобы это обошлось мне не так уж дорого в финансовом отношении.

Леви даже присвистнул.

— Разве ты не захочешь принять участие в мирных переговорах, раз уж окажешься поблизости?.. Ладно, без шуток. Я подумаю, чем смогу тебе помочь. И когда же ты собираешься выезжать?

— На следующей неделе у нас дни научных исследований, поэтому мы свободны. Несколько оставшихся занятий я уже заменил, могу выезжать немедленно. Лора тоже вот-вот утрясет вопрос с заменой ее в качестве консультанта. И я действительно твой должник, Леви.

— Вначале нужно посмотреть, чем я смогу тебе помочь. А пока, — Леви изо всей силы толкнул Мерфи в плечо, — передышка окончена. Возвращаемся к тренировке.

14

— Мы — двое мужчин, но при этом составляем весьма интересную пару, профессор Мерфи, не так ли?

Мерфи почтительно кивнул в ответ на слова принимавшего их в своем доме шейха Умара Аль-Халика, но не мог не задаться вопросом, что означает подобное многообещающее начало беседы. После дня, проведенного в путешествии, с необычайной быстротой организованном Леви Абрамсом, они сидели в роскошном доме Аль-Халика в Самарии и пили крепчайший арабский кофе.

Лора удалилась в отведенную им комнату для гостей, сославшись на усталость после длительного перелета, но в разговоре с Мерфи заметила, что уже почувствовала нежелание шейха, чтобы женщины принимали участие в серьезном мужском разговоре.

— О, это очень типично, — отметила она, — для многих мужчин-арабов его поколения. — И, ткнув Мерфи пальцем в бок, добавила: — Да почему только арабов, это очень типично для мужчин всех стран и всех поколений.

— Пожалуйста, не показывай на меня пальцем. Он заряжен, — усмехнулся Мерфи. — В этом отношении я чист.

— Все-таки ты мог бы попробовать перенести шейха и его представления о мире хотя бы в век девятнадцатый.

Мерфи вздохнул.

— Согласен, дорогая, но следует ли нам оскорблять человека, благодаря щедрой длани которого стала возможной наша поездка? Ну, по крайней мере, надо бы подождать, пока не закончится путешествие. А потом, обещаю, я оставлю тебя с ним, дабы ты занялась его просвещением. Ты станешь самым драгоценным подарком нашему самарийскому хозяину, который, как можно заключить по его жилищу, больше ни в чем не нуждается.

— Мерфи, у меня есть чем заняться. Я продолжу изучение карт. Так как завтра, когда мы отправимся на поиски места сокрытия Змия, я заведу тебя в такое место, откуда ты никогда в жизни не сможешь выбраться. Поэтому не засиживайся за своей мужской беседой.

На самом деле Мерфи благодаря Леви Абрамсу, познакомившему его с шейхом, уже примерно представлял, о чем захочет побеседовать с ним его хозяин. Пока Мерфи заканчивал разминку, Леви занимался активным поиском спонсоров для друга с помощью своего сотового телефона. Наконец он сообщил:

— Кажется, я подыскал неплохую кандидатуру для тебя, дружище. Шейх Умар Аль-Халик.

— И он подходит, потому что?.. Леви усадил Мерфи на скамью.

— Мерфи, тебе может показаться, что я говорю чушь о вещах, в которых не разбираюсь, но я кое-что знаю о Ближнем Востоке. Так вот, известно ли тебе, что появляется все больше и больше арабов, ищущих истину у вашего Бога?

— Я что-то читал относительно христианского движения среди мусульман, но совершенно искренне полагал, что эта их тенденция в направлении нашего Бога не более серьезна, нежели в направлении вашего. Только прошу, не обижайся.

— Ну что ты, какие могут быть обиды. По крайней мере, Аль-Халик богат, как Крез, и пользуется дипломатическим статусом для своей флотилии частных самолетов. И, насколько мне известно, этого ему недостаточно. До меня дошли слухи, что он начал потихоньку прощупывать ряд христианских миссионерских групп в регионе. Как ты сам понимаешь, подобные занятия, вряд ли могут считаться популярным ближневосточным развлечением независимо от денег и возможностей, которыми ты располагаешь. Поэтому я сказал ему, что ты будешь рад дать несколько консультаций по интересующим его вопросам в обмен на бесплатный проезд на Ближний Восток и обратно в Америку плюс финансирование не слишком затратных раскопок.

— Леви, ты гений. А ему можно доверять?

— Несколько лет назад я помог шейху выпутаться из одной крайне неприятной истории с бедуинами, которым ему, как оказалось, было неудобно давать отпор на своей родной земле. Я лично вполне бы ему доверился.

— Спасибо, Леви. Я перед тобой в неоплатном долгу.

— Ты мне ничего не должен. Позаботься о своей очаровательной жене. Без тебя я как-нибудь обойдусь, а вот без нее — никогда. И еще, Мерфи, то, что самому шейху можно доверять, вовсе не значит, что можно доверять и людям, на него работающим. Я думаю, тебе хорошо известны правила проведения «раскопок» в чужой стране.

И вот спустя ровно два дня он сидит напротив этого самого шейха и терпеливо ждет объяснений на не совсем правильном английском, почему они вдвоем составляют столь «интересную пару». Что касается путешествия, оно вряд ли могло пройти более спокойно. Главный советник шейха Саиф Нахави уладил все связанные с поездкой вопросы, а с помощью богатства и дипломатического статуса Аль-Халика рухнули остальные бюрократические преграды.

Хотя Лора и не преминула заметить при этом:

— Мерфи, твои поездки всегда очень напоминают тюрьму: попасть туда легко, а вот выбраться не так-то просто.

Конечно, Мерфи было, за что благодарить шейха, и потому ему хотелось выполнить и свою часть договоренности, с лихвой отплатив консультациями по всем вопросам, связанным с христианством. Многочисленные поездки на Ближний Восток научили его главному — нужно терпеливо ждать, пока шейх сам не заведет разговор на столь чувствительную тему. Если он вообще его заведет.

— Профессор Мерфи, вы христианин, приехавший в мусульманскую страну в поисках чего-то, что было потеряно много столетий назад и что, по вашему мнению, все еще обладает громадной ценностью. Я — человек, в десятикратной мере владеющий всеми благами современной цивилизации, но я чувствую необходимость в чем-то гораздо более древнем и в то же время значительно более простом, чем то, ради чего вы приехали к нам.

— Шейх, я с громадным уважением отношусь к вашим духовным поискам. И готов ответить на все вопросы.

— О, у меня так много вопросов, Мерфи!.. Впрочем, с меня достаточно и того, что я имею счастье помочь человеку вашей веры. В моем положении, пока я остаюсь на земле своих предков и, несмотря на все мои чисто материальные возможности, я не располагаю той свободой, которой обладаете вы, пришедший ко мне как проситель с протянутой рукой.

Мерфи с трудом подавил невольный смешок.

— Позвольте мне заверить вас, шейх, что я в вашем распоряжении в любое время дня и ночи. Я в огромном долгу перед вами за щедрость по отношению ко мне лично и к моей работе и за вашу помощь. Но сегодня вечером из ваших слов я понял, что дважды благословен тем, что рожден американцем, человеком, свободным исповедовать любую религию по своему выбору.

— Мне следует благодарить вас, Мерфи. Когда-нибудь, я надеюсь, мы сможем обсудить множество важных вещей у вас в стране.

— Вы уверены, что нам стоит ждать этого времени, шейх? Конечно, я прекрасно понимаю, что мы не в состоянии ответить сегодня на все волнующие вас вопросы, но что, если вы зададите мне хотя бы два из них, те, которые волнуют вас больше всего?

Шейх улыбнулся:

— Вижу, профессор, вы умеете копать. Хорошо. Скажите мне, что вы считаете главным отличием вашего Бога от Аллаха? Многие люди сейчас полагают, что тот и другой — одно и тоже.

Мерфи немного подался вперед.

— Между ними действительно много общего. Мы верим в то, что наш Бог — творец мира, и вы верите в то же самое. Кроме того, мы верим в триединого Бога, Бога триипостасного, Бога в трех божественных лицах, каждое из которых обладает собственной индивидуальностью. Он — благой Отец наш небесный и единственная основа бытия Вселенной, настолько возлюбивший человечество, что отдал Сына Своего единородного на крестную муку и смерть ради искупления наших грехов, дабы мы имели жизнь вечную. Он посылает Дух Свой Святой в наши сердца, чтобы обновить в нас дух наш и вести нас по жизни.

Шейх вздохнул:

— Это так непросто понять. Мой второй большой вопрос: что я должен сделать в случае, если захочу стать христианином?

— В соответствии с Библией человек становится христианином тогда, когда он верит не только в то, что Иисус Христос — Сын Божий, умерший за грехи мира, но и в то, что Он воскрес в третий день и спасет всех тех, кто обращается к Нему с верой.

— И все? Это кажется слишком легким, слишком простым.

Мерфи кивнул:

— Да, но только кажется. И по этой причине многие люди упускают самое главное. Истина состоит в том, что Ему было совсем нелегко умереть одной из самых мучительных смертей в истории. Многие из ваших единоверцев считают, что Он был просто добрым человеком, учителем или даже пророком. На самом деле Иисус был чем-то гораздо-гораздо большим. Факт Его воскресения из мертвых доказывает, что Богу Отцу была угодна Его жертва и что Он готов спасти всех, кто обращается к Нему с верой.

Шейха, казалось, утомили объяснения Мерфи, и тот спокойно добавил:

— То, о чем я говорил сегодня вечером, есть вопрос не ума, но сердца. В тишине собственных мыслей вы можете обратиться к Отцу во имя Сына, и Святой Дух спасет вас и даст вам жизнь вечную.

— Спасибо вам, профессор Мерфи, что не навязываете мне свою точку зрения. — Мерфи снова поморщился, слыша, как шейх терзает английский язык. — И спасибо вам за ответы на мои вопросы.

— Я готов ответить на любые ваши вопросы, шейх. Я буду молиться о том, чтобы вы пришли к правильному решению. Лишь об одном хочу попросить вас: когда вы примете это решение, сообщите мне. Вот моя карточка. Вы сможете найти меня по этому телефону или по электронному адресу.

— Хорошо. Теперь же вам необходимо отдохнуть, профессор. Завтра мой помощник Саиф сопроводит вас в нужное вам место и проследит за тем, чтобы вы благополучно возвратились на родину с возможно меньшими неудобствами и помехами.

Через час после того, как шейх удалился в свои покои, и через полчаса после того, как Мерфи погасил лампочку у кровати в комнате для гостей, правая рука шейха, Саиф Нахави, никем не замеченный проскользнул на рыночную площадь.

Можно было подумать, что он озабочен закупкой продуктов для похода с Мерфи, который должен был начаться на следующее утро.

Когда Нахави проходил мимо магазина, торговавшего электроникой, чей-то голос тихо окликнул его:

— Нахави. Бехзад. Не поворачивайся. Просто посмотри в окно.

Нахави поступил так, как ему было сказано. Бехзад говорил с ним из углубления дверного проема.

— Ты готов к завтрашнему дню?

— Да. Шофер, который обычно водит машину, заболел. Ты, Бехзад, заменишь его в последнюю минуту перед отъездом. В машине едут только чета Мерфи и я. Они путешествуют налегке в самом прямом смысле слова.

— И что же они ищут?

— Не знаю, что ищет Мерфи у нас в стране. Но полагаю, что если он держит это в такой тайне, оно должно стоить больших денег.

— Да уж, лучше бы оно так и было.

Холодный, почти угрожающий тон Бехзада невозможно было пропустить мимо ушей.

— Не сомневайся во мне, Бехзад. Мы до сих пор никогда вместе не работали, несмотря на все твои старания уговорить меня воспользоваться моим положением при шейхе и начать воровать кое-какие вещи для тебя, чтобы ты их перепродавал на черном рынке. Но я знаю цену вещам и на мелочи размениваться не стану. Что бы ни нашли завтра Мерфи, я уверен, это будет стоить целое состояние. Есть еще и немаловажный вопрос моих карточных долгов, которые перешли все допустимые границы, и я уже не смогу их так легко оплатить за счет шейха, как бывало раньше.

— Ты при твоем высоком положении при шейхе всегда смотрел и смотришь на меня как на полное ничтожество, Нахави. Но я-то знал, что ты такой же вор, как и я.

— Только в отличие от меня ты вор профессиональный, Бехзад, поэтому завтра мы будем работать вместе. Однако помни, мы будем руководствоваться моим планом. Все предприятие должно выглядеть как ограбление неизвестными. Я не могу рисковать своим положением.

— Нахави, я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить твою бесценную невинность в этом деле. Если только, конечно, я получу за то, что заберу у Мерфи, обещанную сумму на черном рынке.

— Получишь ты свои деньги, Бехзад, не сомневайся. Половина — тебе, половина — мне. И чтобы быть уж до конца справедливым: если хорошо выполнишь свою роль, тебе достанутся также и жизни обоих Мерфи.

15

Мерфи вытер рукавом лоб и, прищурившись, оглядел отдаленную череду пыльных холмов. Солнце слепило, воздух пустыни был горяч и сух. Мерфи сделал глубокий вдох: как здесь хорошо! Он чувствовал себя так, словно после долгих странствий, наконец, возвратился домой.

На самом деле в этой части Самарии Мерфи никогда раньше не бывал, но, ступая по сухой почве пустыни и слыша, как мимо со звоном колокольчиков семенит стадо лохматых коз, оставляя за собой резкий мускусный запах, он начинал понимать, что именно сюда всегда стремился. Именно по этим местам бродили первые христиане. Возможно, кто-то из апостолов отдыхал в тени этого громадного валуна, примостившегося на краю обрыва. Более того, возможно даже, что он идет по следам самого Иисуса.

Мерфи улыбнулся собственному полету фантазии. Наверное, это все-таки натяжка. Не было никакого сомнения в том, что перед ним простиралась сцена, на которой разыгрывались ключевые события библейской истории. И наверняка этот на первый взгляд безжизненный и пустынный пейзаж может рассказать удивительные вещи тем, кто сумеет услышать.

Вот это-то и было самое сложное. Официальная версия причин приезда четы Мерфи в Самарию сводилась к намерению снять пробный видеоматериал для научно-популярного телесериала. Поэтому, пока Лора продолжала скрупулезно изучать карты, Мерфи то поднимал, то опускал цифровую камеру, делая вид, что занимается той главной работой, ради которой они сюда и приехали.

На дисплее камеры Мерфи наблюдал затем, как Лора медленно ходит взад-вперед, оглядывая невысокую гряду холмов на юге и сверяя полученное впечатление с охапкой карт, которыми был до отказа набит громадный карман ее широких штанов, а потом вдруг поворачивается на сто восемьдесят градусов, словно вспомнив что-то, и вновь возвращается на прежнее место с разочарованным видом, будто память и на этот раз ее подвела. Мерфи прекрасно понимал, что в момент исследований вмешиваться в занятия Лоры небезопасно.

Кроме них с Лорой, в экспедиции участвовали два других человека, которых шейх отрядил им в помощь: Саиф Нахави и шофер по имени Бехзад. Оба мужчины остались внизу сторожить машину. Они, как казалось, не проявляли никакого интереса к занятиям американской супружеской пары. Мерфи не сказал Нахави ничего о том, что они ищут, и только примерно описал ему направление, в котором нужно ехать. Сохраняя предельную осторожность и следуя советам Леви, Мерфи даже шейху ничего не рассказал о хвосте Змия.

Другими словами, они были практически в полном одиночестве в этом маленьком уголке пустыни — естественном полукруглом амфитеатре, образованном изогнутыми выступами гряды холмов. Звон козьих колокольчиков затих где-то вдали, и единственным звуком, нарушавшим теперь полную тишину пустыни, был шорох песка, который ветер переносил с места на место.

После тщательного изучения карт предшествующим вечером и уже ранним утром этого дня у Лоры голова шла кругом от предвкушения открытий и от крепкого арабского кофе. Она была абсолютно уверена, что нашла то самое место. После внимательного рассматривания бесчисленных холмов и низменностей, не отвлекаясь практически ни на минуту от этого требовавшего предельной сосредоточенности занятия, Лора вдруг ткнула пальцем в карту, расстеленную на кухонном столе.

— Вот оно! Я уверена. Немного к северу от старого русла реки, не доходя до вадиnote 4. Вот тут!

Мерфи оставалось только надеяться, что Лора не ошиблась. Но ведь она же прирожденный картограф.

Теперь он стал свидетелем того, как уверенность исчезала, испаряясь подобно росе под беспощадным солнцем пустыни. Лора пробиралась к нему между каменных глыб и небольших скалистых выступов с опущенной головой и с поникшими от разочарования плечами как спортсмен, потерпевший поражение.

И вдруг в мгновение ока она сама исчезла.

16

Несколько секунд Мерфи стоял с открытым от удивления ртом, как зритель на представлении фокусника, в изумлении созерцающий пустую коробку, в которой только что находилась девушка. А потом со всех ног бросился к тому месту, где минуту назад стояла Лора.

Он сразу же вычислил, что в момент исчезновения Лора была от него на расстоянии примерно пятидесяти ярдов. С бешено колотящимся сердцем Мерфи бежал по песку по направлению к столбику пыли на том месте, где в последний раз видел Лору. Мягкая почва под ногами, казалось, ласково пыталась удержать его, отчего все происходящее напоминало один из тех ночных кошмаров, в которых ты пытаешься бежать от монстра, но ноги уже не повинуются тебе. Внезапно перед мысленным взором предстал образ Даккури с выражением злобного торжества, мерцавшего во взгляде темных глаз. Мерфи прошептал молитву.

Он споткнулся, но все-таки сумел удержаться на ногах и, наконец, взобрался на небольшое возвышение. В том месте, где должна была бы находиться Лора, зияла дыра шириной в четыре фута; туда, словно вода в трубу, сыпался песок. Профессор лег на землю и попытался заглянуть в дыру. Мерфи вспомнил, как однажды спас одноклассника — тот как-то зимой, понадеявшись, что лед выдержит его, провалился в воду. Но можно ли применить сейчас ту же тактику с песком, которую он когда-то использовал на льду?

Мерфи показалось, что он услышал какой-то звук, возможно, приглушенный крик, который мог принадлежать и Лоре, и подполз еще ближе к воронке. Внезапно почва под ним подалась, и он поехал вниз, как мальчишка по ледяной горке. Через какое-то время Мерфи с грохотом приземлился, перекатившись на бок и давясь от песка, забившего рот.

Отплевываясь, он стал приходить в себя; пелена пыли рассеивалась, и мир начал приобретать более или менее определенные очертания.

С трех сторон от него находились стены из грубого необработанного темного камня. Четвертую стену от Мерфи скрывал поток песка, который и принес его сюда. Там же находилась и Лора, казалось, не замечавшая всего этого хаоса. Мерфи не без труда поднялся на ноги и протянул к ней руку.

— Лора, с тобой все в порядке? Ты не ушиблась?

Ее широкие рабочие штаны порвались на коленях, сквозь ткань проступало темное пятно, и создавалось впечатление, что Лора вся состоит из песка, который сыпался буквально отовсюду. Стоило ей стряхнуть песок с волос, и Мерфи заметил, что Лора улыбается.

— Видишь: я все-таки была права! Это место все время находилось у нас прямо под ногами. Неудивительно, что мы его не заметили.

Мерфи заключил жену в крепкие объятия и радостно рассмеялся.

— Да я и не сомневался в этом ни мгновения, милая.

Он отступил на шаг и взглянул на нее, словно желая удостовериться, что она цела, а затем проследил за взглядом Лоры, устремленным на дальнюю стену.

Их глаза пытались приспособиться к слабому свету, поступавшему сверху из разных дыр и щелей, в том числе из тех, через которые они сами сюда провалились. Подземная пещера, куда их привела загадочная случайность, тонула в таинственном и душном полумраке. Впереди на расстоянии примерно пятидесяти ярдов песок уступал место цельному камню. Камни приобретали форму ступеней, а ступени вели ко входу в нечто, напоминавшее естественную каменную пещеру, очень похожую на те, которые чете Мерфи довелось видеть во время туристических путешествий по Северной Каролине.

Спотыкаясь, они проследовали к ступеням, по которым уже с гораздо меньшими усилиями смогли приблизиться ко входу в пещеру. Затем оба извлекли из карманов фонарики и осветили вход.

— Что мы должны искать? — спросила Лора.

— Наверное, амфору. Лора сразу же представила несколько вариантов древних глиняных кувшинов, по форме напоминающих луковицу, с двумя ручками, выступающими подобно ушкам на узеньком горлышке сосуда. Амфоры использовались для хранения зерна, сушеной рыбы, воды, вина и разных ценностей. Почти сразу же она заметила осколок одного из таких кувшинов, лежащий в песке, и протянула его Мерфи.

— Да, несомненно, это похоже на сосуды, о которых рассказывается в Библии. Мы называем их амфорами. Они подобны тем, которые вавилоняне забирали во время разграбления Иерусалима. Скорее всего, хвост Змия должен находиться в одном из кувшинов. — Мерфи перевернул то, что сохранилось от глиняного сосуда, вверх дном, и оттуда выскользнуло нечто отвратительное, очень похожее на змею, и поспешно уползло в темноту.

Лора содрогнулась и отпрянула в сторону, когда скользкая тварь проползла мимо нее. Из-за этого она потеряла равновесие и упала в узкую вертикальную расщелину рядом со стеной пещеры.

Мерфи услышал вопль жены и сразу же повернулся в том направлении, откуда он доносился, осветив фонариком темноту. Лоры нигде не было видно.

— Лора? Лора, где ты? — кричал профессор, охваченный внезапным приступом паники и тревоги за жену. — Лора?

— Я здесь, Мерфи, — отозвалась наконец Лора. — Здесь, здесь. Кажется, я нашла…

Мерфи почувствовал некоторое облегчение, услышав ее голос, но никак не мог понять, где же она все-таки находится. Прошло несколько напряженных мгновений, прежде чем он заметил луч фонарика, пробивавшийся сквозь узкую расщелину. Профессор бросился к нему — и так же, как и Лора ранее, провалился в отверстие между стенами пещеры.

Мерфи оказался в другой пещере, значительно уступавшей по размерам первой.

— Лора, тебе бы уже пора перестать так со мной шутить. Она стояла неподалеку, освещая фонариком свое открытие.

— Посмотри же, Мерфи! — изумленно воскликнула она. — Ну не чудо ли?

Мерфи направил луч фонаря в ту же сторону, куда светила Лора, и у обоих нижняя челюсть отвисла от удивления.

— Мерфи, ты видишь то, что вижу я?

— После всего происшедшего это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Горлышко большого каменного кувшина выглядывало из кучи грязи и песка, словно ожидая, когда же они, наконец, подойдут и откроют его.

Они приблизились к кувшину вместе, будто пара охотников, преследующих оленя и опасающихся, что он тут же исчезнет, как только заметит их. В полном молчании Мерфи опустился на колени и начал счищать грязь и песок с кувшина. Он был примерно восемнадцати дюймов высотой, а в его горлышко едва можно было просунуть кисть руки.

Мерфи переполняло предвкушение грандиозного открытия. Стараясь не думать о скорпионах, гадюках и других ядовитых созданиях, он сунул руку внутрь сосуда. Лора же, самый осторожный член их исследовательской группы, прежде чем сделать шаг по направлению к мужу, осветила фонарем пол пещеры между амфорой и собой, желая убедиться, что там нет никаких ползающих гадов. Путь показался ей вполне безопасным, и Лора уже готова была сделать шаг по направлению к своему ликующему супругу, как вдруг решила, просто для страховки осветить еще и противоположную стену маленькой пещеры.

От того, что она увидела, сердце Лоры сжалось.

— Мерфи… у нас проблемы.

17

Практически вся пещера была заполнена амфорами. Сотни и сотни амфор. Амфоры всех форм и размеров.

Мерфи разочарованно опустил на землю ту, которую только что ласково и трепетно держал в руках, ту, что всего несколько мгновений назад казалась ему почти наверняка местом сокрытия хвоста Змия.

Почва в пещере была плоской и сухой, поэтому амфоры могли пролежать здесь много столетий. Спрятанные, а потом забытые.

— Прекрасно! — прорычал Мерфи. — Это, наверное, то самое место, куда амфоры приходят умирать… Провести здесь ближайшие шесть месяцев вовсе не входит в мои планы.

— Но ведь я практически нашла…

— Да, дорогая. Благодаря тебе мы подошли к открытию вплотную.

— У тебя не появилось никакой идеи по поводу того, как установить, в каком из сосудов спрятан хвост Змия?

— У меня возникло подозрение: не устроил ли здесь коварный главный жрец Даккури хитроумную ловушку? А что, если он приказал своим ставленникам не просто спрятать кусок Змия, но сделать и кое-что еще — скрыть сокровище таким образом, чтобы его было видно невооруженным взглядом?

— Да-а, вроде того, как искать иголку не в стогу сена, а в куче других иголок.

— Возможно, все-таки ситуация не столь уж безнадежна, Лора. Ты знаешь этот материал гораздо лучше, чем я. Каким образом древние пользовались амфорами?

Лора начала рыться в памяти, выискивая обрывки сведений об использовании древней посуды.

— Они обычно закрывали их пробками, изготовленными из глины, дерева или пробковой древесины, и запечатывали, но, по-видимому, не всегда. Думаю, нам следует искать амфору, запечатанную воском.

— И если мы найдем сосуд, наполненный центами, то поймем, что это подделка.

Лора прошла к одной стене пещеры, Мерфи — к другой, и оба принялись просматривать амфоры. Большая часть сосудов были пусты. В некоторых лежали кости животных, в других — примитивный домашний инвентарь и какие-то личные вещи. Все амфоры без исключения представляли собой ценнейшие исторические находки, и при других обстоятельствах Мерфи, как и любой археолог на его месте, стал бы прыгать от счастья.