— Ты еще не забыл тот пустырь, Ланселот?

Твердое колено уперлось ему в хребет и, последовавший вслед за громким хрустом припадок боли был совсем непродолжительным. Его поглотила тьма.

…И тут же отпустила. Невозможно убить оборотня, просто свернув ему шею! Животная радость затмила вернувшуюся боль, но он быстро взял себя в руки. «Фредерику также известно об этом, а значит, он скоро вернется!» Не теряя времени, он принялся за обратное изменение.

Но сумасшедшему было не до него. Тот боролся за собственную жизнь с подоспевшим Леонардом. Противостоять Иллиане, Истинному Клинку близнеца, Фредерик мог только все теми же щупальцами-жгутами, запасы которых у него, казалось, были неистощимы. Целый рой таких хлыстов вился вокруг него, норовя прорвать защиту близнеца, который, впрочем, очень уверенно и очень умело отбивался. Пол у них под ногами был усеян кровоточащими, бьющимися в судорогах обрубками.

Заметив, что брат пришел в себя, Леонард улыбнулся и прокричал:

— Молодец, оборотень! Иди, подбери Тераль и присоединяйся. Вдвоем мы его уделаем!

Ланс кивнул и, пошатываясь, побрел искать меч. Но не успел он сделать и дюжины шагов, как очередной подземный толчок вздыбил землю. Храм, а точнее, его уцелевшие внешние стены, сохранившие едва ли треть от прежней высоты, потрясло до самых основ. Поверхность озерца потеряла монолитность, и в следующее мгновение они уже бултыхались в золотистой жидкости. Почти оглушенный принц почувствовал, что тонет, но Силы, питающие овальный Источник, очень быстро оправились от удара и вытолкнули его на поверхность. Разглядывая свои сверкающие одежды и кисти рук, он брезгливо отряхнулся. Без малейшего результата.

Последствия этого толчка были ужасны. Стены разрушились до основания, а место, на котором был возведен Храм, вздулось холмом, возвышающимся над окрестностями на добрые полсотни метров.

Было темное зимнее утро, но он отчетливо видел раскинувшееся во все стороны до самого горизонта людское море. «Думаю, они увидели куда больше, чем хотели», — безучастно подумал принц. Он поднял голову и посмотрел вверх. Колосс, так и застывший не дойдя до земли пары метров, по-прежнему терялся в облаках, но теперь это была лишь бледная тень того монстра, что едва не погубил их. Он омертвел почти по всей длине, и только кое-где еще вытягивались бледненькие лапки-отростки, уже не пугающие и бессильные.

В десятке метров от него, ближе к краю отвердевшего озера лежали Леонард и Фредерик. Чуть дальше стоял на коленях отец Мор и что-то негромко бормотал, глядя прямо в нависший над ним Глаз. Одежды людей вновь обрели нормальный вид, а поверхность озерца утратила весь блеск и теперь больше всего напоминала Желтую Дорогу в Долине Идола.

Одно из лежащих тел слабо пошевелилось. Он повернул голову и стал равнодушно смотреть, как тяжело поднявшийся Фредерик, прихрамывая, побрел к отцу Мору. «Когда же он угомонится?» — подумал принц, борясь с нежеланием следовать за братом. Наверное, только смерть могла остановить безумца.

Отец Мор повернул голову, посмотрел на Фреда, и что-то в его взгляде вмиг убедило принца, что самое страшное уже позади. И он решил не утруждать себя преследованием.

Брат подошел к первосвященнику в тот момент, когда отец Мор устало произнес:

— Я готов.

Льдистая поверхность под ним вспыхнула прежним золотым светом, и вырвавшийся из-под нее желтый луч осветил облака. Отец Мор попытался подняться с колен, но Фредерик пинком ноги отбросил его из светового пятна и сам встал в центр. В руке брата блеснул нож, и он уставился прямо в излучающий боль Глаз. Его первые слова услышали только Ланс и отец Мор:

— Ты не выполнил условия нашего договора…

И тут размытое пятно света на тучах уплотнилось, его края очертились ярче, сформировав идеально ровный круг, на котором в следующее мгновение отобразилось гигантское изображение головы Фредерика. Исполинские губы разлепились, и заключительная половина фразы разнеслась на десятки миль окрест:

…— Поэтому, я убью тебя!

И резким движением Фредерик вонзил отточенный нож прямо в Глаз.

Вспышка высветила всю равнину, вплоть до горизонта. В считанные секунды огонь охватил весь Столб, от основания до невидимой вершины. Ланс был вынужден отвернуться, а когда пламя спало, ни Столба, ни Фредерика больше не было. Зато в Источнике, в толще его желтого покрытия, проступили черные линии, в кажущейся хаотичности которых он все же угадал некую форму. Но, как Ланс не вертел головой, понять, что именно изображено, он не смог.

Устало вздохнув, он медленно пошел к приподнятому краю вершины холма, и только став на него, обернулся. И с чувством выругался. Весь овал Источника занимало витиеватое, составленное из хитроумно разбросанных дуг и линий, лицо Фредерика. Человека, с этой минуты ставшего Богом.

Много часов прошло с момента Нисхождения Единого Творца, а толпы вокруг холма не убывали. Люди стихийно организовывались в очереди, хвосты которых терялись за горизонтом. Медленно проходили через холм, по краю Источника, и вместе с толпой уходящих пропадали за противоположным горизонтом. Зачастую только для того, чтоб стать в конец другой, ведущей назад, на холм, очереди. Носители серых плащей совсем растворились в этом людском океане.

Принц и отец Мор расположились в стороне от колонн паломников.

Затянув повязку на плече первосвященника, Ланс осмотрелся:

— Пожалуй, придется отстраивать Храм в третий раз.

— Мы сделаем это, Ваша Светлость. Мы будем отстраивать его столько раз, сколько потребуется.

— Мы, — с нажимом поправил принц. — Мы все будем отстраивать его. Ваша Вера перестала… быть только вашей. С этого дня Королевство будет уделять больше времени поддержке Церкви.

Отец Мор быстро взглянул ему в глаза и тут же перевел взгляд на овал на груди принца.

— Мы рады любой помощи, Ваша Светлость, — ответил он после значительной паузы.

Он уже начал приходить в себя и знакомый, живой огонек вновь заблестел в его глазах. Все чаще отец Мор стал посматривать по сторонам, но Ланс не мог отпустить его, не задав мучащий его вопрос.

— Отец, почему Фредерик? — нерешительно спросил он.

Плечи Мора поникли:

— Я не знаю, Ваша Светлость.

— Но ведь он, возможно, единственный, кто как раз и не заслуживает подобной чести.

— Не нам с вами решать это.

— А вам не обидно? — ляпнул Ланс, о чем тут же пожалел.

Отец Мор жалко улыбнулся:

— Вы поняли меня, Ваша Светлость. И стыд мой только возрос от этого. Я и в правду надеялся, что первым стану вровень с Творцом. И потому, так и не стал. Я возгордился и предал Его. Как мне теперь смотреть в глаза людям?

Ланс осторожно положил руку на плечо маленького священника:

— Мой брат был бессердечным, свихнувшимся подонком, и вы даже в мыслях не должны допускать, что он в чем-то выше вас.

Отец Мор осуждающе посмотрел на принца:

— Нельзя так говорить, Ваша Светлость. Творец не мог выбрать недостойного.

Ланс обежал глазами людей вокруг:

— Верно, но он мог выбрать самого удобного для себя… Что для такого, как Он, нужды всех эти людей?

— Да большинству из них от Единого ничего и не нужно. Они пришли просто посмотреть, — раздался за спиной насмешливый голос.

Они обернулись и посмотрели на незаметно приблизившегося сзади человека. Высокого, с клиновидной бородкой и карими глазами, чью живость не скрывал даже низко надвинутый капюшон.

— Лорд Сарах? — удивился принц. — И вы здесь?

— Неофициально, Ваша Светлость, что весьма предосудительно. Понимая это, отдаю себя в Ваши руки.

— Пустое, — отмахнулся Ланс.

Имперский лорд поклонился:

— Рад, что не навлек на себя гнева Вашей Светлости.

— Простите, князь, — вмешался отец Мор, — вы, кажется, не верите в благостность замыслов людей вокруг?

Сарах улыбнулся:

— К сожалению, нет. Только за последний час я получил более десятка предложений, касающихся приобретения этого плаща, — он провел рукой по эмблеме на груди.

— Глупость и тщеславие, как они не опасны, слишком ничтожны сами по себе, чтоб поколебать истинную Веру.

— Будем надеяться, что так и есть, — не стал упираться лорд из Империи.

Притягиваемые их серыми одеяниями, вокруг стали собираться люди, и принц с Сарахом спешно распростились с отцом Мором.

— Почему бы Вашей Светлости ни присоединиться к Семье? — предложил имперец, оправляя свое помятое домино.

Принц развел руками.

— Я бы не прочь, но где их искать?

— Почел бы за честь провести Его Светлость, — с готовностью предложил Сарах.

…Его Семья расположилась совсем неподалеку, на каких-то бревнах, оставшихся еще со времен строительства Храма. Все они предусмотрительно поснимали серые одеяния и, в целом, выглядели неплохо. Даже Эмилия казалась довольной, а при виде имперского лорда глаза ее прямо засветились. Братья встретили их спокойно. После сдержанных приветствий Сарах полностью переключил внимание на сестру, и у них появилась возможность перекинуться парой слов.

— И все же, кто-то может мне сказать, выиграли мы или проиграли? — осведомился Филипп.

— Спроси что-нибудь полегче, — буркнул Винсент.

Ланс подсел к Виктору:

— Как ты?

— Переживу, — процедил тот, верно поняв его вопрос.

— Эй, Леон, а как там Диана? — окликнул близнеца Винсент.

— С ней все в порядке. Думаю, еще сегодня мы встретимся. Кстати, с ней и Эдвин.

Бережно держа в своих руках ладонь Эмилии, лорд Сарах что-то с жаром нашептывал ей. На губах ее играла ироническая улыбка, но глаза потемнели, подобно расплавленному шоколаду.

— Леонард, — позвал Ланс, — помнится, ты должен был распорядиться найденным в доме Фреда вином. Ты его уничтожил?

— Нет, Ланс. Кто знает, что нас ждет впереди? — спокойно ответил близнец и совершил маленькое чудо, выдернув из земли и сунув в рот зеленый стебелек, невесть как умудрившийся прорасти посреди зимы.

Примечания