Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Звёздные приключения Нуми и Ники

ModernLib.Net / Дилов Любен / Звёздные приключения Нуми и Ники - Чтение (стр. 6)
Автор: Дилов Любен
Жанр:

 

 


Ники потрогал свои щеки и почувствовал, что они шершавые от высохших слез, и сразу понял, почему плакал во сне. Ему снова захотелось заплакать, но этого нельзя было делать.

– Я уже его выключила, – успокоила его девочка, поворачиваясь к нему ухом.

Он заглянул ей за ухо, но, конечно, ничего не увидел, кроме небольшого выступа под кожей. Нельзя было понять, нажала ли она на кнопку, но тем не менее он с важностью сказал:

– Хорошо.

– Хорошо да не совсем, – засмеялась она. – Как же я буду говорить с Мало?

– Ну ладно, включи его тогда, – согласился Ники и постарался не допускать плохих мыслей.

Она нажала пальчиком за ухом и прислушалась. И уже в следующий миг в панике ринулась к шлемам.

– Быстро! Будем проходить через подпространство.

Только они успели надеть шлемы и застегнуть их, как страшной силы удар, которым Мало пробивал пространство, или же сопровождавший его ныряние в очередную «черную дыру», снова швырнул их на пол, распластав как марки по мягкой поверхности его чрева. Ники все же удалось глотнуть немного лекарства из трубочки. Затем последовало небытие, а затем – никто не в состоянии сказать, когда точно – раздался удар нового времени, в котором они воскресли. Оно обрушилось на них буйным горным потоком, ошеломило, но и освежило тоже, как освежает чистая родниковая вода.

«Буф-ф! – воскликнул про себя Ники, который теперь даже в мыслях начал повторять странное словечко Нуми. – Ну и дает этот Мало. Не хватает, что одного как перст оставил, а тут еще такого страха нагоняет!»

Снимая шлем, Нуми спросила его:

– Какой перст оставил?

– Ты же обещала не подслушивать?! – рассердился Ники. – Какой перст, обыкновенный. Одного значит оставил, без семьи. И не только меня, но и тебя тоже. Разве у нас есть теперь семья? Нету!

– Нету, – дрожащим голоском подтвердила Нуми.

– Ну ладно, ладно! Только мне не хватает, чтобы ты опять разревелась, – гневно вскричал он, потому что ему самому хотелось зареветь. – Я проголодался. Веди меня в ту кастрюлю, а то я с голоду помираю!

Он, разумеется, заставил Нуми погасить фонарик, когда они раздевались у котла с кашей.

– Нужно уважать обычаи и законы чужой цивилизации, – напомнил он ей.

Потом, когда они уже сидели в питательном растворе, погрузившись в него по шею, он принялся рассуждать в темноте:

– То, что мы сейчас делаем, похоже на симбиоз. Симбиозом называют такое состояние, когда два живых существа совсем различных видов живут вместе или одно в другом. Вот и мы сейчас вроде микробов. Так же, как они живут и питаются в наших телах, так и мы живем и питаемся в Мало. Только ведь есть микробы вредные, а есть и полезные. Полезные тоже живут в нас, но они приносят нам пользу – помогают переваривать пищу и всякое такое. А вредные приносят нам болезни. Так что же мы для Мало? Приносим ли мы ему какую-нибудь пользу?

– Не знаю, – откликнулась в темноте Нуми.

Ники вдруг стал отплевываться – каша чуть было не попала ему в рот.

– Не знаешь! Такие важные вещи и не знаешь! А если он от этого заболеет? Если умрет?

– Ты ведь сам говорил, что он бессмертный?

– Говорить-то говорил, но ведь, наверно, и пегасы, если они вообще когда-то существовали, повымирали от таких вот, которые ездили на них, когда им вздумается.

– Мой искусственный мозг ничего об этом не знает, – заявила Нуми. Похоже, она поторопилась спросить его об этом. – Случаи, подобные нашему, ему неизвестны.

– Вот видишь, – тоном наставника продолжил Николай. После того, как она рыдала у него в объятиях, как ребенок, к нему вернулось мальчишеское чувство покровительственного превосходства. – Ведь ты забралась в него, как вирус. Когда вирусы попадают в клетки нашего организма, они меняют их настрой как программу. Вот и ты изменила его программу, потому он тебя и слушается. А для него самого это может быть болезнью. Может, это причиняет ему боль. Нет, мы тоже должны сделать для него что-нибудь.

– Но что?

– Ты лучше знаешь.

– Я же говорила тебе, что ничегошеньки о нем не знаю. Просто я представляю себе то, что мне хочется, а он или выполняет это желание, или нет. И мне внушает, что делать.

– Тогда представь себе, что бы нам хотелось для него сделать.

– А тебе что хочется? – спросила Нуми, согласившись с его предложением.

– Еще не знаю, – смущенно промямлил Ники.

– Вот видишь, и ты не знаешь, – торжествующе заявила девочка. – А мне хочется его погладить, сказать ему что-нибудь хорошее, но я это уже не раз делала и знаю, что он вовсе не нуждается в этом.

– Надо подумать, – с пущей важностью заявил Ники, желая скрыть охватившую его тревогу за судьбу Мало, которая теперь была и их судьбой.

Он поднялся и стал вылезать из котла.

– Эй, вирус, что-то ты очень быстро наелся! – весело крикнула ему Нуми, которую, похоже, их судьба вовсе не тревожила.

Конечно, Ники еще не успел насытиться, но ему надоело мокнуть в этой теплой каше. От тревоги и голода в животе у него, казалось, скреблись «сомо кусапиенсы», но он решил не злоупотреблять таблетками, хотя в темноте спокойно мог бы незаметно проглотить одну. Ведь неизвестно, сколько они еще пробудут в космосе. А вот одну жевательную резинку он все же засунул в рот. Ему удалось переложить в карманы скафандра все свои жвачки вместе с остальными вещами: носовым платком, ручкой и альбомом, который дала ему Даниэла; он положил туда и разноцветный стеклянный шарик, и целую пригоршню скобок для рогатки, которую Мало не признал оружием. А одежда ему, очевидно, еще не скоро понадобится.

Сейчас, беззвучно жуя, он пробирался вслед за Нуми по кишкам-коридорам и старался запомнить дорогу, потому что теперь и ему это будет необходимо. А еще он пытался представить себе, как стал бы вести себя на его месте вирус. Ему это нужно было понять, чтобы научиться управлять программой Мало, и потом суметь вернуться на Землю.

Однако человеку очень трудно вообразить себя вирусом. Тот, кто пробовал, несомненно подтвердит это. Хотя, с другой стороны, вокруг нас полно людей, которые ведут себя именно как вирусы: они изменяют программу своих близких, доводят их до болезней, замучивают до смерти.

Когда они снова очутились в зрачке Мало, их ждал новый сюрприз. Перед ними росла, приближаясь, большая красивая планета, окутанная нежной голубовато-розовой вуалью и рваными клочьями облаков. Среди них виднелась сама планета – где зеленая, где голубая, где коричневая.

– Очень походит на Землю, – радостно воскликнула Нуми.

– Это не Земля, – возразил Ники, мысленно представляя глобус в кабинете географии. – Континенты другой формы. Может, это твоя Пирра?

– Нет, и не Пирра. Ты знаешь, мне кажется, что эта планета вертится не так, как наши, а в обратную сторону.

– Что ж тут такого! Я где-то читал, что и в нашей солнечной системе есть планеты с обратными орбитами.

– А что если мы попали в систему, целиком обратную нашей?

Он никогда не слышал о таких системах, зато читал о куда более страшных вещах.

– В антивселенную? С антивеществом? При соприкосновении с ними наша Вселенная и все ее вещество просто взорвется и исчезнет.

– Нет, антивселенная – это совсем другое. А в обратных системах вещество то же самое, только вращение электронов происходит в обратную сторону. У нас они вращаются справа налево, – сказала Нуми. – Вполне возможно, что в космосе существуют целые такие системы, вращающиеся в противоположную сторону по сравнению с нашими, правда? До сих пор мы их не встречали и поэтому вообще не знаем, как они выглядят и как мы себя в них будем чувствовать.

Ники не остался в долгу.

– Э-э, – насмешливо протянул он, – я-то думал вы все знаете. Наговорила целый короб ученых слов, а что выходит… Нормально себя будем чувствовать, будь спокойна! Раз Мало доставил нас сюда… Он-то знает, что к чему. Пошли собираться, а то у меня уже ноги по ходьбе плачут.

– Как это они у тебя плачут? – удивилась девочка с Пирры, но так и не увидела никаких слез, потому что в зрачке Мало стало совсем темно.

– Плачут, конечно. Мы тут все лежим или сидим, а им побегать хочется, – засмеялся Ники, исполненный самых радужных надежд перед встречей с красивой планетой, на которую они уже спускались.

2 Мало бросает своих пассажиров.

В какой мере человек должен быть чувствительным

– Странно, – сказала Нуми, когда они выбрались наружу. – Не улавливаю никаких излучений. Ни радио, ни телевидения, как на вашей планете. Если здесь живут люди, то как же мы выучим их язык?

Ники это ничуть не обеспокоило, потому что ноги его уже радостно хохотали, подминая настоящую зеленую траву, а воздух был таким же вкусным, как в пионерском лагере во время утренней поверки. И вроде как ничто не вертелось в направлении, противоположном земному. Ники проскакал по поляне по кругу, потом прошелся зигзагами, словно спущенная с поводка охотничья собака. Он с удовольствием и повалялся бы в траве, но ему было стыдно перед пирранской девочкой.

А та с беспокойством осматривалась вокруг, желая как можно скорее отправиться на поиски людей.

– Иди сюда! – прикрикнула она на него. – Давай сверим компасы и часы. Хватит тебе скакать, как зампа!

Ники остановился возле нее, запыхавшись от бега.

– Как кто?

– Как зампа, – ответила она и, заметив, что он готов обидеться, поспешно добавила: – Это очень милое существо, все на Пирре его очень любят.

Тем не менее Ники почувствовал себя задетым.

– Если ты – экспериментальная, то я – нет, и мне хочется побегать, как нормальному человеку, а не как какому-то там животному, ясно тебе?

– Мне тоже хочется побегать, но сначала нам надо решить, что делать. Дай, я поставлю твой компас и часы.

Он протянул ей левую руку, на которой был ремешок с приборами. Нуми подкрутила верхнее кольцо компаса, задав направление светящейся стрелке, глянула в сторону Мало, чтобы проверить, правильно ли она определила направление, и испуганно вскрикнула.

Ники тоже обернулся, но крик застрял у него в горле. Длинный, как желтый перезрелый огурец, Мало висел в ста метрах над поляной и поднимался все выше.

– Позови его! Быстро!

Прижав палец к уху, Нуми отчаянно зашевелила губами в немом призыве, однако Мало не прореагировал. Через несколько секунд он и вовсе исчез в голубизне чужого неба. Словно никогда его и не было. Даже трава под ним ничуть не примялась.

– Он сказал тебе что-нибудь?

Глаза Нуми были полны слез.

– Нет.

– Вот видишь? Он просто бросил нас, чтобы избавиться, как от вредных вирусов. Надо было нам сделать для него что-нибудь… Вот, и учебники мои унес, и портфель…

– Я звала его. Представляла, как он снова прилетает и снова забирает нас, и мы летим к другим мирам…

– Может, твое желание не было достаточно сильным? – с сомнением в голосе произнес Ники. Лично он пока не чувствовал особой охоты отправляться к другим мирам.

Поляна и холмистые возвышения на горизонте, нечто похожее на речку, и лес рядом с ней – все это выглядело настолько земным, что, пожалуй, можно будет и кое-какую еду раздобыть.

– Не знаю, – ответила Нуми дрожащим голосом.

– Ничего, и без него справимся! – заявил Ники, не столько чтобы утешить ее, а чтобы подавить собственный страх.

– Я чувствую, что он вернется.

– Эх, знала бы ты, сколько я всего перечувствовал за свою жизнь,

– сказал Николай с таким видом, будто прожил по меньшей мере сто лет.

– Пошли!

– Куда?

– Ты скажешь, куда, ты ж умнее, у тебя два мозга.

– Ты на меня сердишься? Почему?

– А кто захотел сюда прилететь?

– Неужели вы, земляне, все такие – несправедливые? Я… я…

– Ладно, хватит. Слезами горю не поможешь! Я предлагаю идти направо.

Личико Нуми просветлело.

– Мы с тобой думаем совсем одинаково. Я тоже решила, что надо идти направо.

Они одновременно двинулись с места и пошли… в противоположные стороны.

– Ты куда? – Ники остановился, почувствовав, что девочки нет рядом.

– А ты почему туда пошел?

Тут они разом захохотали. Ведь они стояли лицом к лицу, и когда пошли направо… Всем известно, в природе нет «лево» и «право», это человек их определяет в отношении себя.

Желая показать себя кавалером, Николай вернулся назад, и тут ему в голову пришла прекрасная идея. Он вытащил из кармана скафандра лезвие.

– Покажи мне, как работает эта штука. Мы поставим здесь большой знак-отметину, чтобы знать, где были. А потом придем сюда и будем ждать Мало.

– Ты – молодец! – похвалила его Нуми. – Только не надо быть несправедливым. Обещай мне, что никогда больше не будешь несправедливым. Мне от этого стало так больно. Вам, очевидно, не больно, раз вы так…

– Почему, и нам больно, – смущенно отозвался земной житель.

– Тогда почему…

– У нас на Земле все очень непросто. Сейчас нет времени тебе объяснять. Давай лучше очертим здесь круг и снимем дерн.

На приборе для резания была кнопка, передвигавшаяся взад-вперед, совсем как на земных электрических фонариках. Чем дальше вперед ее передвигаешь, тем глубже режет невидимое лезвие. Похоже все-таки, это был лазерный или какой-то другой луч, потому что лезвие разрезало почву в мгновение ока, словно бы расплавляя ее.

Они очертили большой, довольно кривобокий круг и начали резать, двигаясь друг другу навстречу. Затем нарезали круг на квадраты и принялись выворачивать толстые куски дерна и складывать из них пирамиду, которую можно было заметить издалека. Всякий раз, когда они отваливали очередной кусок дерна, из-под него в паническом страхе разбегались в разные стороны мелкие букашки. Одни прятались в соседней, не потревоженной еще траве, другие зарывались в глубь черной земли.

– Вот видишь, мы сейчас тоже поступаем несправедливо, – заметил Ники. – Ведь все эти букашки ни в чем не повинны, а мы, может, и убили кого-нибудь из них, сами того не желая.

При этих словах Нуми сразу же перестала вспарывать землю.

– Я это только так сказал – для примера, чтобы ты убедилась, что не все так просто.

Однако она отказалась продолжать работу, и Ники сам построил пирамиду. Осмотрев ее, он очистил перчатки от земли и великодушно предложил:

– Говори теперь – где право, а где лево.

Неуверенно, словно забыв, куда надо идти, она подняла правую руку.

– Хорошо, туда и пойдем, – согласился Ники, хотя до этого намеревался идти в противоположном направлении.

Держась рядом, ребята молча зашагали к неизвестности. Их шлемы, откинутые на спину, беззвучно покачивались в такт ходьбе.

– Я так проголодался, – признался Ники, когда они прошли сотню шагов, – что готов хоть траву есть.

– Проглоти одну таблетку, – великодушно предложила Нуми.

– Нельзя. Сейчас, когда с нами нет Мало, кормить нас некому. Но если ты не возражаешь, жвачку я бы…

– Хорошо, я не буду на тебя смотреть.

– Почему не будешь на меня смотреть?

– Потому что когда ты жуешь, у тебя отвратительный вид, – чистосердечно призналась она, и Ники не посмел достать жвачку из-за уха.

Из-за этого у него испортилось настроение, и он решил, что больше не скажет ни слова. Прекрасная поляна все не кончалась, а сердиться на кого-нибудь и молчать даже в мыслях ужасно трудно. Одним словом, шагов через сто Николай снова не выдержал.

– Если ты устала, давай отдохнем.

– Я не устала, – коротко ответила девочка.

– Ты все еще сердишься на меня? – спросил Ники, забыв о том, что это ему полагалось быть сердитым.

– Нет, но мне горько.

– Отчего?

– Потому что мы были несправедливы. Я не знала, что от этого тоже бывает горько. Думала, что только тогда, когда к тебе несправедливы…

– Слишком ты чувствительная!

– А это плохо?

Что на это скажешь? Действительно, хорошо или плохо быть чувствительным? Вероятно, многие сталкивались с этой проблемой, и всякий раз оказывались в затруднительном положении.

– Это очень сложный вопрос. Иногда это хорошо, иногда – нет.

– А сейчас – как? – Нуми, видимо, решила не оставлять его в покое, постоянно задавая свои глупые, как ему казалось, вопросы.

– Сейчас это плохо. Мы не знаем, где находимся и что нас ждет…

– Тогда я не буду. Постараюсь не быть чувствительной.

Он с удивлением взглянул на нее и, смягчившись, сказал:

– Женщина всегда должна быть чувствительнее мужчины. Это ей идет.

– А на сколько чувствительнее?

– Ну и вопросы ты задаешь! Спроси что-нибудь полегче.

– Если тебе неприятно, я не буду больше спрашивать!

Нет, с этой девчонкой все-таки что-то происходит. Такая стала послушная, что дальше некуда. Может, она признала его превосходство? Или просто испугалась после того, как Мало их бросил? Так храбро себя вела с «сомо кусапиенсами», а тут?.. Ну, конечно, просто она испугалась! Сколько бы мозгов ни было у девчонки, а все-таки в храбрости ей с мальчиком не сравниться. Потому-то она сейчас и подчиняется ему с такой готовностью.

Признаться, от этой мысли Ники и сам немного струхнул – ведь теперь он должен быть предводителем, теперь ему и за нее надо отвечать! Он даже вспотел в скафандре. Хотя, может, это чужое Солнце уж слишком негостеприимно жгло их обнаженные головы.

– Нет, я не против твоих вопросов, – сказал он, чувствуя себя намного старше из-за ответственности за их судьбу. – Раз ты из другой цивилизации, то должна задавать вопросы, иначе как ты сможешь нас понять? Только сейчас не время. Давай-ка лучше включи свой второй мозг. Пусть он наблюдает, пусть записывает, может, и подскажет нам, что делать.

Она послушно нажала кнопку, а он постарался больше не отвлекаться по пустякам.

Это удалось ему без труда, так как странного вида куча, которая маячила вдали, вроде как зашевелилась и вполне могла оказаться кучей живых существ. Ники быстро достал из кармана газовый пистолет, так как одной рогаткой со скобками тут явно было не управиться.

– Что ты делаешь! – тихо вскрикнула Нуми. – Ты их обижаешь!

– Как это я могу их обидеть, когда я даже не знаю, кто это!

– Вот именно. Ты еще их не видел, а уже считаешь их врагами.

– Слушай, – тоже шепотом отозвался он, хотя незнакомые существа были еще далеко, – ты ведь обещала быть менее чувствительной? Так что теперь будешь слушаться меня! Я подчинялся тебе, пока мы были в Мало, а здесь позволь распоряжаться мне.

Да, издалека эта планета действительно не была похожа на земной глобус, но все, что Ники на ней увидел, очень походило на земное, и от этого он чувствовал себя увереннее. И если те существа впереди окажутся овцами, несмотря на странный оранжевый цвет, значит, все в порядке.

3 Знакомство с Цуцу.

Какой вкус у апельсинов, поджаренных на машинном масле

И все же что-то было не так. Там, где у земных овец были головы, у этих животных висели толстые оранжевые хвосты. Зато на месте хвостов торчали головы. Сбившиеся в круг животные встретили их хвостами наружу. Встретили полным молчанием. Очевидно, хвостами они блеять не умели. Головами же уперлись друг в друга и словно перешептывались о чем-то.

Городской житель Николай Буяновский овец кроме как по телевизору никогда не видел и потому сразу подумал, что они действительно попали на планету, где все наоборот.

Внезапно рядом со стадом поднялась огромная грязно-оранжевая копна, странно похожая на человека. Однако ребятам трудно было понять, действительно ли это человек, так как лица его они не видели из-за низко надвинутого на голову мохнатого капюшона, от которого до самой земли спускалась такая же лохматая и толстая бурка. Похоже, она была сделана из шерсти этих обратных овец. Но вот странная копна выпростала руку из-под бурки и немного приподняла капюшон. Показалась морковно-красная борода, над которой все же имелось нечто похожее на нос и глаза.

– Кажется, он весьма учен, – сказала Нуми, смерив взглядом оранжевого пастуха. – Он сразу же догадался, откуда мы. В мозгу его появились звезды.

Капюшон склонился в глубоком поклоне. Ники в ответ тоже поклонился. Несколько поколебавшись, Нуми тоже поклонилась. А потом шепотом сказала:

– Нам не следовало этого делать. В мыслях у него появилось смятение.

Оранжевая копна что-то пробормотала.

– Постарайся выучить его язык, – шепнул Ники девочке, а вслух произнес: – Добрый день. Мы – пришельцы из другого мира. Из двух других миров. А как называется ваша планета?

– Он испугался, – тихо сказала Нуми и шагнула к пастуху.

Она несколько раз ударила себя рукой в грудь и произнесла:

– Я – Нуми. Он, – Нуми указала на Ники, – Ники. – Потом отважно прикоснулась к бурке пастуха. – А вы?

Из-под капюшона донеслось нечто вроде «цуцу».

– Цуцу?

– Цуцу! – более внятно подтвердил пастух.

Воздев руку к Солнцу, Нуми сказала:

– Солнце.

– Додо. Додо! – донеслось из щели между огромной бородой и низко надвинутым капюшоном.

– Он понимает, – радостно объявила Нуми. – Я выучу его язык. Ты займись пока чем-нибудь.

Легко сказать: займись! Единственно, чем Ники хотелось бы сейчас заняться, так это чего-нибудь пожевать. Но только не жвачку, от которой еще больше терзал голод. Кроме того, оказывается, жвачка делала его уродливым. Интересно, а эта трава съедобна? Хотя овцы ее не едят…

– Цуцу! – обратился Ники к пастуху и, показав пальцем на свой рот, принялся усиленно жевать, затем погладил себя по животу.

Пастух, перед которым ребята казались совсем крошками, проворно вытащил из-под бурки какой-то жирный шар желтоватого цвета и протянул его Ники.

Ники поднес шар к носу. Он был мягким на ощупь и издавал весьма странный запах.

– Чем пахнет? – заинтересованно спросила Нуми.

– Апельсинами, поджаренными на машинном масле и приправленными крысиным ядом.

– Не могу себе представить этот запах.

– Я – тоже, – признался Ники.

– Не ешь это. Еще заболеешь.

Однако у Ники челюсти сводило от голода. Впервые за столько времени он держал в руках нечто, предназначенное для еды.

– Если только он не завертится направо, я его съем за милую душу.

Он отщипнул от шара маленький кусочек и засунул его в рот. Размял языком, осторожно пожевал, задумался, словно вслушиваясь в то, что происходит у него внутри, потом ухмыльнулся.

– Не завертелся.

– Дурачок! Заболеешь ведь, вот увидишь, – предупредила его Нуми, но любопытство явно взяло в ней верх. – Какой у него вкус?

– Такой же, как у апельсинов, поджаренных на машинном масле, – со смехом ответил Ники и с жадностью впился зубами в желтоватый шар, как вконец изголодавшаяся собака. – Хочешь кусочек?

– Нет, – сердито отвергла его предложение Нуми. – Противно на тебя смотреть. Ты снова стал некрасивым.

– А ты отвернись, – ответил он с набитым ртом. – Учи язык, не теряй времени зря.

Отвернувшись от него, Нуми принялась оживленно расспрашивать о чем-то пастуха. Она показывала то на траву, то на части своего тела, то на овец. Серебристые рукава ее скафандра мелькали как молнии. Пастух тоже выпростал руки из-под бурки и начал помогать себе жестами, отвечая на ее вопросы. Рукава его одежды были сделаны из такой же лохматой оранжевой шерсти, что и бурка. Заметив, что мальчик проглотил последние остатки шара, он достал из-под бурки еще один, который Ники с готовностью принял.

– Спроси его, что это такое! – приказал он Нуми.

И, удивительное дело! – пирранской девочке удалось произнести несколько слов на языке пастуха и даже связать их в нечто похожее на предложение. Разумеется, она помогала себе и руками.

Пастух указал в сторону овец, которые продолжали стоять неподвижно, повернувшись к людям хвостами.

– Так я и подумал, – сказал Ники. – Только вкус у него совсем не такой, как у нашего сыра.

– Не мешай! – прикрикнула на него Нуми.

«Тоже мне, раскомандовалась», – сказал себе Ники и отошел в сторону. Уселся на траву и теперь уже не так жадно принялся поедать второй шар. Желудок его, казалось, скулил от удовольствия, как щенок, которого погладили по шерстке. Насытившись, он лег на спину и уставился в небо. Смотреть там было особенно не на что: воздух, редкие, небольшие облака, горячее Солнце, походившее как две капли воды на земное. «Красота! – подумал он. – Но только бы недолго ею любоваться. Хоть бы Мало вернулся, не то нам – крышка. Может, он отправился туда, где есть песок, чтобы подзаправиться? Или же подлечиться, если мы вдруг заразили его какой-то болезнью? А может, просто скрывается, раз не любит показываться людям на глаза… А вдруг он решил совсем избавиться от нас и оставить здесь навсегда? Но тогда он должен был бы выбрать для нас подходящую планету с хорошими людьми. Раз уж он такой добрый. Пока эта планета вроде как ничего – красивая, но вряд ли на ней живут одни пастухи да овцы…»

Ники сел, чтобы еще раз оглядеться, и увидел, что Нуми уже довольно свободно болтает о чем-то с пастухом. «Великая вещь – язык!»

– подумал он. Если они когда-нибудь доберутся до Пирры, он непременно попросит, чтобы и ему засунули в голову такой волшебный мозг. Тогда он им покажет, тем, которые на Земле, и по части языков, и вообще…

Однако в следующий миг ему пришло в голову, что, когда он вернется на Землю, где пройдут века, ему и показывать-то будет нечего, небось, и у землян будет по меньшей мере два мозга. Ему стало грустно и жарко.

– Ты скоро кончишь? – крикнул он Нуми.

– Да, – отозвалась она. – Мысли этого пастуха исключительно бедны. Он почти ничего не может мне рассказать.

Вспомнив, что причиной всех его тревог была Нуми и этот ее Мало, Ники с издевкой заметил:

– Конечно, у вас на Пирре пастухи умнее!

– У нас нет пастухов.

– И то правда, вы же одни таблетки едите!

– Мы едим не только таблетки, но и животных не убиваем, как вы, чтобы употреблять их в пищу! Мы все производим сами. Пошли!

– Куда?

– Пастух рассказал мне, что неподалеку живут другие люди. Здесь люди делятся на две категории – звездные и беззвездные. Только я не поняла, какая между ними разница. Сам он относится к беззвездным. Спросил меня, какими мы будем, и когда я ему сказала, что мы с других планет, он снова перепугался и принялся кланяться. Потом, правда, успокоился. Сказал, что мы, очевидно, не настоящие звездные люди, потому что звездные не разговаривают с беззвездными. А кроме того, они сейчас спят. Они днем спят, а ночью – бодрствуют. Может, поэтому их и называют звездными.

Ники подошел к стаду и с некоторой опаской подергал одну овцу за хвост. Животное подняло голову и кротко посмотрело на него, ну совсем как земная овца.

– Спроси его, почему овцы так стоят.

Указав на овец, Нуми что-то спросила. Пастух ответил, указав пальцем на Солнце.

– Они так стоят, потому что им жарко, – перевела его слова Нуми.

– Когда Солнце зайдет, они повернутся и начнут пастись.

– А ему самому не жарко?

Нуми отважно подергала пастуха за бурку и произнесла три незнакомых слова. Пастух ответил ей длинной тирадой.

– Ему не жарко. Днем жарко только звездным людям. Беззвездным – холодно. Я тоже его не понимаю, – добавила она, уловив в мыслях Ники недоумение. – Когда мы найдем этих звездных, тогда больше узнаем.

– А от какого человеческого племени они происходят? Не от того ли случайно, которое возглавлял… как его там… Утнапиштим?

– Он ничего не знает об их происхождении, не знает даже как называется их планета.

– Тогда пошли. Этот беззвездный не представляет никакого интереса. Таких и у нас хоть отбавляй.

– Ты снова начинаешь думать дурно, – с укором произнесла Нуми. – А ведь он дал тебе поесть.

Тогда Ники вытащил из кармана одну из своих жевательных резинок и дружелюбно протянул ее пастуху.

Огромный пастух робко взял тоненькую пластинку в пестрой блестящей обертке. Было видно, что она ему понравилась. Подумав, что надо бы показать, как обращаться с подарком, Ники забрал у него жвачку, медленно развернул фольгу и только тогда поднес ее к губам пастуха. Он нарочно сильно задвигал челюстями, демонстрируя, что надо делать. Послушно пожевав несколько раз, пастух тут же проглотил жвачку.

Ники хотел было помешать ему, но было поздно. Кроме того, глаза пастуха сияли нескрываемым счастьем, так что любые объяснения становились ненужными. Он просительно протянул свою огромную ручищу к пестрой обертке. Разгладив ее хорошенько, Ники подал ее ему, в ответ на что тот так просиял, что даже нос его засветился, словно свежевымытая морковка, и принялся так усердно кланяться в знак благодарности, что капюшон опять закрыл лицо до самой бороды. Не обращая на это внимания, он достал из-под бурки третий шар странного сыра.

Ники принял подарок, хотя сейчас сыр показался ему довольно противным. Тем не менее не следовало обижать человека, к тому же, неизвестно, когда еще они смогут раздобыть еду. И Николай поклонился в знак благодарности. Пастух ответил ему таким глубоким поклоном, что борода его коснулась травы.

И Нуми тоже поклонилась. У нее получилось это очень кокетливо и мило. «Как это у нее здорово выходит! – отметил про себя мальчик. – Она все-таки мировая девчонка!»

Нуми весело погрозила ему пальцем.

– Слушай, читай-ка лучше его мысли, – сердито буркнул Ники. – Оставь меня в покое!

– У него сейчас нет никаких мыслей. Он просто радуется бумажке, которую ты ему дал.

– Тогда не будем ему мешать, – предложил Ники и, чтобы скрыть смущение, махнул на прощанье пастуху рукой. – Чао!

Но пастух, очевидно, даже итальянского не знал и потому ничего не ответил.

4 На кого нападают духи.

Все ли в Галактике храпят

Они прошагали несколько часов, но так и не увидели никакого селения. Очевидно, пастух неправильно им объяснил, чем тоже здорово напоминал земного пастуха. Тот, кому на Земле доводилось хоть раз спрашивать у пастуха дорогу, подтвердит, что слова: «Да это совсем рядом, во-он там!» – означают по крайней мере три – четыре часа ходьбы.

Время от времени ребята останавливались передохнуть, и Ники откусывал понемногу от жирного шара. Нуми наотрез отказалась отведать деликатес, объяснив это тем, что не голодна. Впрочем, иди их пойми – женщин с Пирры. Может, они такие же, как его мать и ее подруги? Те тоже отказываются от еды, особенно от наиболее вкусных вещей, словно в них яд. А главное, все равно не худеют. Но зачем Нуми, тоненькой, как стебелек, соблюдать диету?..


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10