- Их нет. Помимо всего прочего они существуют на английском и еще нескольких аналитических языках.
      Парадоксы существуют в лингвистической манифестации языка, на котором они выражены. В парадоксе об испанском цирюльнике слово "все" и содержит противоречащие значения. То же самое и в других парадоксах. Лента, которую послала мне Ридра, содержит грамматику и словарь Вавилона-17. Удивительно! Это наиболее аналитический из существующих языков. Но это потому, что все изменяется, и значения выражаются в огромном наборе конгруэнтных конструкций, выраженных теми же словами. Это означает огромное количество парадоксов, которые ошеломляют. Ридра заполнила конец ленты наиболее остроумными из них. Мозг, ограниченный Вавилоном-17, эти парадоксы сожжет или сломает...
      - Или заставит установить связь с другой частью мозга. Понимаю. Ну, начинайте.
      - Я уже начал две минуты назад.
      Генерал посмотрел на Батчера.
      - Я ничего не вижу.
      - И еще минуту не увидите.- Доктор делал дальнейшие приспособления.Система парадоксов, которую я шлю ему, должна еще прорваться через внешнюю оболочку его мозга.
      Внезапно губы на твердом мускулистом лице разошлись, обнажив зубы.
      - Начинайте,- сказал доктор Тмварба.
      - Что происходит с мисс Вонг?
      Лицо Ридры тоже исказилось.
      - Я надеялся, что этого не случится,- вздохнул доктор Тмварба,- но подозревал, что все же случится. Она в телепатическом контакте.
      Треск стула Батчера. Ремень, крепивший голову ослаб, и череп Батчера ударился о спинку сидения.
      Звук со стороны Ридры перешел в вопль, потом прекратился. Ее испуганные глаза дважды мигнули, она закричала: - О, Моки, как больно!
      Один из ремней, удерживающий руку Батчера, лопнул, взлетел кулак.
      Доктор Тмварба нажал кнопку, белый свет сменился желтым, что-то произошло с телом Батчера - он расслабился.
      - Он лишил...- начал генерал Форестер.
      Но Батчер тяжело дышал.
      - Выпустите меня отсюда,- донеслось от Ридры.
      Доктор Тмварба нажал другую кнопку, и ремни, стягивающие ее лоб, икры, запястья, раскрылись с треском. Она побежала через камеру к Батчеру.
      - Его тоже!
      Он нажал другую кнопку, и Батчер упал ей на руки.
      Под его тяжестью она опустилась на пол и начала делать ему массаж.
      Генерал Форестер держал их под прицелом вибропистолета.
      - Итак, ради дьявола, кто он и откуда?
      Батчер снова начал терять сознание, но, цепляясь руками за пол, он поддерживал себя.
      - Наи...- начал он.- Я... я Найзл Вер Дорко...Голос его утратил жесткость. Он стал немного выше и был окрашен легким аристократическим акцентом.Армседж. Я родился в Армседже. Я... я убил своего отца!
      Дверная пластина скользнула в сторону. Послышался запах дыма и горячего металла.
      - Дьявол, чем так пахнет,- сказал генерал Форестер.- Этого не может быть!
      - Я предполагал,- сказал доктор Тмварба уверенно,- что половина защитных слоев этой камеры будет прорвана. Если бы это продолжалось еще несколько минут, у нас вообще не было бы шансов.
      Послышался шум шагов, испачканный сажей космонавт остановился, пошатываясь у двери.
      - Генерал Форестер, с вами все в порядке? Внешняя стена взорвана, каким-то образом вскрыты радиозамки на двойных дверях! И керамические стены пробиты почти до середины. Похоже на лазерГенерал сильно побледнел.
      - Кто пытался пробиться сюда?
      Батчер встал на ноги, держась за плечо Ридры.
      - Несколько наиболее остроумных моделей моего отца, включая ТВ-55. Здесь в штаб-квартире Администрации Союза их должно быть не меньше шести и довольно высокоэффективных. Но теперь о них можно не беспокоиться.
      - Я успокоюсь только тогда,- размеренно сказал генерал Форестер,- когда мне все объяснят.
      - Нет, мой отец не был предателем, генерал. Он просто хотел сделать меня наиболее эффективным секретным агентом Союза. Но оружие - это не инструмент, а скорее знание, как его использовать. И у Захватчиков есть это знание. Это Вавилон-17.
      - Хорошо. Вы можете быть Найзелом Вер Дорко. Но это только еще более запутывает дело.
      - Я не хочу, чтобы он много говорил,- сказал доктор Тмварба,потрясение, испытанное его нервной системой...
      - Я в порядке, доктор. У меня сильный организм. Мои рефлексы намного превосходят нормальные, и теперь я контролирую свою нервную систему до пальца на ноге. Мой отец все делал основательно.
      Генерал Форестер положил ноги на стол.
      - Лучше пусть говорит. Ибо, если я все не пойму через пять минут, то я всех вас куда-нибудь отправлю.
      - Мой отец начал работу над усовершенствованием шпиона, когда ему пришла в голову эта мысль. Он придал мне наиболее совершенную человеческую форму, какую только мог создать. Затем он послал меня на территорию Захватчиков, надеясь, что я там внесу максимум смятения. И я причинил им немало вреда, прежде чем они схватили меня... Отец продолжал совершенствовать своих шпионов, и вскоре они намного превосходили меня. Я не продержусь против ТВ-55, например, более пяти минут. Но из-за... я думаю, это семейная гордость... Он хотел сохранить контроль над всей операцией в своей семье. Каждый шпион Армседжа мог получать команды заранее установленным кодом. В мой спинной мозг вживлен гиперстасисный трансмиттер, большей частью электроплазмовый. Независимо от того, насколько сложны будущие шпионы, я сохранял над ними контроль. В течение нескольких лет, тысячи шпионов внедрялись на территорию Захватчиков. До моего пленения мы составляли мощную силу.
      - Но почему они вас не убили?- спросил генерал.Или они решили обратить всю эту армию шпионов против нас?
      - Они открыли, что я - оружие Союза. Но в определенных условиях этот гиперстасисный трансмиттер уничтожается на моем теле. И мне требуется не менее трех недель, чтобы вырастить новый. Потому они никогда и не знали, что я контролирую остальных. Но они использовали на мне свое секретное оружие Вавилон-17. Они вызвали у меня амнезию, оставили без всяких коммуникативных способностей, кроме Вавилона-17, потом позволили бежать из Нуэва-Нуэва Йорка обратно на территорию Союза. Я не получил никаких инструкций об устройстве диверсий. Власть, которой я обладал, контакт с остальными шпионами пробудилась во мне очень болезненно и очень медленно. И вся моя жизнь стала преступлением, маскирующим диверсии. Как или почему, я по- прежнему не знаю.
      - Думаю, я могу объяснить это, генерал,- сказала Ридра.- Вы можете запрограммировать компьютер так, чтобы он делал ошибки, и вы сделаете это, не перепутывая провода, а "манипулируя" языком, на котором вы научили компьютер думать. Отсутствие "я" предотвращало всякую самокритику и всякое самосохранение. В сущности оно прерывало всякую возможность осведомленности о символах и символических процессах - а именно таким образом мы различаем реальность и выражение реальности.
      - Шимпанзе,- прервал доктор Тмварба,- достаточно координирован, чтобы научиться водить автомобиль, и достаточно разумен, чтобы различить красный и зеленый свет, но он поведет автомобиль прямо на кирпичную стену, когда горит зеленый, а когда горит красный, он остановится посреди перекрестка, даже если в следующее мгновение на него налетит грузовик. У него нет символических процессов. Для него красный свет означает "стой", зеленый "иди". То, что это не сами действия, а их символы, он не осознает...
      - Итак,- продолжала Ридра.- Вавилон-17 - это язык, содержащий для Батчера долговременную программу превращения в преступника и диверсанта. Если вы лишите кого-нибудь памяти и оставите в чужой стране, сохранив ему только название инструментов и частей машин, не удивляйтесь, если он станет механиком. Манипулируя его словарем, вы можете легко превратить его в моряка или художника. Вавилон17 - такой точный аналитический язык, который снабжает вас техническим мастерством, в любой ситуации, в которой вы окажетесь.
      - Но вы хотели сказать, что этот язык даже вас мог обратить против Союза?- спросил генерал.
      - Начнем с того,- сказала Ридра,- что слово, обозначающее на Вавилоне-17 слово "Союз", может быть переведено на английский язык, как "тот, который захватывает". Теперь понимаете? И все программы подчинены этому слову. Когда мыслишь на Вавилоне-17, становится совершенно логичным постараться уничтожить собственный корабль, а потом при помощи самогипноза заблокировать тот факт, чтобы вы не смогли раскрыть собственные действия и остановить себя.
      - Вот ваш шпион,- прервал Доктор Тмварба.
      Ридра кивнула.
      - Вавилон-17 программирует действия личности, усиливая их самогипнозом, при этом все, что мыслится на этом языке, кажется правильным, поскольку на других языках оно выражено очень грубо и неуклюже. Запрограммированная личность, во-первых, должна стремиться любой ценой уничтожить Союз, а во-вторых, оставаться скрытой от остальной части сознания. Это и произошло с нами.
      - Но почему Вавилон-17 не полностью подчинил вас?- спросил доктор Тмварба.
      - Он не рассчитан на мой "талант", Моки,ответила Ридра.- Я анализировала эту проблему на Вавилоне-17. Все очень просто. Человеческая нервная система производит радиошум. Но нужна антенна с поверхностью во много тысяч квадратных миль, чтобы уловить этот шум. В сущности единственное устройство, способное на это, - нервная система другого человека. Лишь несколько человек, подобно мне, лучше других контролируют ее. Я контролирую испускаемый мной радиошум. И я просто несколько исказила их.
      - И что же я должен сделать с этими шпионами, которых вы скрываете в головах? Подвергнуть вас лоботомии.
      - Нет,- сказала Ридра,- исправляя свой компьютер, вы не рвете его провода. Вы исправляете язык, вводите отсутствующие элементы и компенсируете двусмысленности.
      - Мы ввели главные отсутствующие элементы на кладбище "Тарика",- сказал Батчер.- Мы на пути к остальным людям.
      Генерал медленно встал.
      - Не может быть,- он покачал головой.- Тмварба, где лента?
      - У меня в кармане, где она и пролежала все время,- сказал доктор Тмварба, доставая катушку с записью.
      - Я отправлю это криптографам, и все мы проверим.- Генерал подошел к двери.- Да, я вынужден вас закрыть...
      Он вышел, а трое оставшихся смотрели друг на друга.
      - ... да, конечно, я должен знать, что тот, кто сумел проникнуть в наше наиболее защищенное помещение и саботировать военные усилия в целом рукаве галактики, сможет сбежать из моего закрытого кабинета... Я не дурак, но я думаю... Я знаю, что вас не беспокоит, что думаю я, что они... Нет, мне не приходило в голову, что они хотят похитить корабль. Да, я... Нет. Конечно, не уверен... Да, это один из самых больших наших кораблей. Но они улетели... Нет, они не нападали на наши... У меня нет никаких сведений, кроме оставленной мне записки... Да, на моем столе они оставили записку... Да, конечно, я прочту ее вам... Именно это я и хочу... хочу все время сделать...
      Ридра вошла в рубку боевого корабля "Хронос". Когда опустила на пол свой чемоданчик, Батчер отвернулся от контрольного щита.
      - Как дела внизу?
      - Есть какие-нибудь затруднения с новыми приборами?- спросила Ридра.
      Парень из взвода навострил уши.
      - Не знаю, капитан.
      - Мы должны вернуться в Снэп и передать корабль Джебелу и его людям на "Тарике"... Брасс говорит, что он сможет сделать это, если вы, парни, хорошо справитесь со своим обязанностями.
      - Мы постараемся, но поступает так много приказов. Сейчас я должен идти вниз.
      - Я задержу вас ненадолго,- сказала Ридра.- Допустим, я сделаю вас почетным квипукамайокуна?
      - Кем-кем?
      - Это парень, который читает все поступающие приказы и интерпретирует их, ваши далекие предки были индейцами, верно?
      - Да, семинолы.
      Ридра пожала плечами.
      - Квипукамайокуна - это на языке майя. При отдавании приказа, они завязывали узелки на веревке. Мы используем программные карты. Ну, хорошо, бегите.
      Тот дотронулся до лба и убежал.
      - Как вы думаете, что генерал сделал с вашей запиской?- спросил Батчер.
      - Это уже не важно. Она сгладит впечатление в верхах. Они поразмыслят над ней и над теми возможностями, которые они перед ними открывают, а мы тем временем будем делать свое дело. У нас есть исправленный Вавилон-17. Назовем его Вавилон-18 - это наиболее могущественное мыслимое оружие.
      - Плюс моя армия убийц,- сказал Батчер.- Думаю, мы справимся в шесть месяцев. И ваше счастье, что эти припадки болезни не ускорили ваш метаболизм. Мне это кажется несколько странным. Вы должны были погибнуть, не овладев Вавилоном-17. Так было рассчитано.
      - Им не повезло в том, что они напали на меня. Что ж, как только мы кончим с Джебелом, мы оставим на столе командующего Захватчиками Мейлоу в Нуэва-Нуэва Йорке записку: "Эту войну следует закончить в шесть месяцев". Лучшее прозаическое предложение, из всех когда-либо написанных. Но сейчас нам предстоит поработать.
      - У нас есть инструмент, которого нет ни у кого, - сказал Батчер. Он подошел и сел рядом с ней.- А с хорошим инструментом дело пойдет легко. А что мы будем делать в оставшееся время?
      - Я думаю, напишу стихотворение. А может, роман. Мне есть что сказать.
      - Но я все еще преступник... Покрывать плохие дела хорошими лингвистическая ошибка, которая уже не раз причиняла неприятности людям. Особенно, если хорошие дела еще в будущем. Я по-прежнему ответственен за множество убийств.
      - Весь механизм суда, предназначенный для устранения,- тоже лингвистическая ошибка. Если вас это беспокоит, возвращайтесь, отдайтесь в руки, а потом попробуйте заняться своим делом. Пусть лучше я буду вашим делом.
      - Конечно, но кто сказал, что этот суд легче?
      Ридра начала смеяться, она остановилась перед ним, взяла его за руки, положила на них лицо, заходясь в смехе.
      - Но я буду вашим защитником! А вы теперь должны знать, что даже без Вавилона-17 я сумею уговорить кого угодно.