Кит ЛОМЕР
      ЗАКРЫТЫЙ ГОРОД
      1
      Вечерний бриз, напоенный ароматом цветущих десятитысячелетних деревьев Хео, приносил с собой приятную прохладу на обеденную террасу Посольства.
      Издалека доносились нежные звуки флейты, насвистывающей прозрачную мелодию, словно легкие ножки феи пробегали по забытой тропе через заколдованный лес.
      Заходящее солнце, большое и дымно-красное, отбрасывало багровые тени на скрытые густой листвой улицы и скверы внизу.
      - Жаль, что все это погибнет, - первый секретарь дипломатической миссии Земли на Селиноре Маньян обвел рукой черные силуэты древних разрушенных башен, четко вырисовывающихся на фоне яркого закатного горизонта. - Несмотря на миллионолетнюю цивилизацию и репутацию бессмертных, селинорцы, по всей видимости, не способны задержать падение уровня населения. Думаю, лет через сто они все уйдут в небытие.
      - Если девяносто девять процентов поверхности планеты отдано под кладбища, исторические памятники и монументы, то для живых просто не остается места, - заметил второй секретарь Джейм Ретиф. - А сколько полезных ископаемых похоронено на этом всепланетном погосте! Что ж тут удивительного, если не хватает жизненного важных элементов, чем они и объясняют все свои невзгоды?
      - Вы имеете в виду их поверье, будто у них иссякли запасы Божественной Эманации? - фыркнул Маньян. - Разумеется, это всего лишь фольклор, но тем не менее очень любопытно было бы глубже покопаться в проблеме истощения их природных ресурсов. Жаль, что устав нашего дипломатического корпуса запрещает касаться их религиозных доктрин. Во всяком случае, они ни за что не позволят проведение каких-либо горных разработок, которые могут потревожить покой их мертвецов, или спящих героев, как они предпочитают их называть.
      Маньян покосился на маленького гуманоида-официанта, стоящего в почтительном отдалении и, по-видимому, погруженного в глубокое раздумье.
      - Никак не могу отвязаться от мысли, что современные селинорцы чересчур далеки от своих легендарных предков, - проговорил он вполголоса. - Достаточно сравнить эти тщедушные цивилизованные создания с теми исполинскими статуями, которые видишь повсюду.
      Абориген повернулся и с вежливым выражением на кукольном лице подошел к столу.
      - Вы желаете что-нибудь, сэр?
      - Да... э... скажи-ка мне вот что, - Маньян прокашлялся. - Что думают обо всем этом простые селинорцы? Разве им не понравится идея оборудовать здесь небольшой рудник для добычи столь нужных их элементов, скрытых в недрах планеты?
      - Хотите честно, мой господин? Я слышал о цифре в миллион метрических тонн в день в среднем на рудник, сам Великий Руссор не знает, сколько таких рудников возникнет, стоит только разрешить. - Он посмотрел на увенчанную руинами линию горизонта. - Лучше подвергнуться медленной вековой эрозии, чем быть поглощенным ненасытной машиной индустрии, процитировал он. - Во всяком случае, так сказал поэт Эвлиндор несколько тысячелетий тому назад. А впрочем, не знаю...
      - Ну, а как насчет импорта? - настаивал Маньян. - Ведь ваш Административный Совет решительно отверг предложения ДКЗ о доставке сюда нескольких миллионов кубических миль необходимых полезных ископаемых. Мы могли бы обеспечить вас горами сырья, и притом бесплатно!
      - Думаю, что уж лучше мы будем любоваться нашим ландшафтом в таком виде, какой он есть, сэр, - ответил селинорец. - Кроме того, копаться в горах грязи не в наших привычках. Понимаете, раса, происходящая от героев, и всякое такое... - он смахнул со стола воображаемую пылинку. - Как насчет еще одного бокала древнего вина, господа? Оно заложено в подвалы при Кодроссе в 574635 году, то есть около 3600 лет до Рождества Христова по старому земному летоисчислению.
      - Пожалуй, нет... - Маньян не договорил, потому что расположенный рядом с их столиком небольшой пресс-селектор внезапно пискнул, и на ярко освещенном экране односторонней связи, как в зеркале, появилось полное добродушное лицо Посла Шиндльсвита.
      - Джентльмены! - радостно проговорил дородный дипломат. - Имею удовольствие сообщить членам миссии, что делегация блугов в конце концов добилась разрешения присутствовать на мировой конференции здесь, на Селиноре...
      - Как, эти коварные маленькие убийцы? - ахнул Маньян. - С их панцирями, светонепроницаемыми шлемами, с их подлыми повадками? Ведь всем известно, что они ставленники гроуси и ответственны за все беспорядки в Секторе!
      - Хорошо уже то, что хоть дюжина этих блугов будет находиться под присмотром - по крайней мере, на время работы конференции, - пожал плечами Ретиф.
      - ...жест, который отражает их искреннее желание участвовать в мероприятиях, направленных на восстановление в Секторе прочного и надежного мира, - продолжал разглагольствовать Шиндльсвит. - И без ложной скромности я могу сказать...
      Бледная физиономия с пятью глазами на стебельках заполнила экран, оттеснив в сторону Посла землян.
      - Вам, очевидно, известно, - тонким голосом пропищал Посол гроуси, что только благодаря моим усилиям как основного инициатора нынешних переговоров это счастливое событие смогло воплотиться в реальность. И...
      - Послушайте, мистер Посол, - краем губ проговорил Шиндльсвит, одновременно кисло улыбаясь в камеру, - ведь я же первый подошел к интеркому.
      - Как всегда, обеспечив себе главную роль, - прошипел гроуси. - Очень дурная привычка, Джордж! Итак, я уже сказал, - снова обратился он к аудитории, - что мне удалось благодаря умелому решению целого ряда сложных проблем...
      - Минуточку, минуточку, Шилф, - представитель Земли протиснулся опять к центру экрана. - Когда я согласился поддержать ваше проклятое сборище болтунов авторитетом Дипломатического Корпуса Земли, я...
      - Ха! Да вы умоляли меня на согнутых суставах нижних конечностей, чтобы я позволил вам пробраться на конференцию!
      - Ах, ты, низкий...
      - Но, но, - предостерегающе перебил его Посол Шилф. - Только без расовых эпитетов, Джордж! Микрофон включен, не забыли?
      Ретиф и Маньян успели еще бросить последний взгляд на багровое от ярости лицо Шиндльсвита, прежде чем тот выключил экран.
      - Итак, беседы о мире начались весьма воодушевляюще, - весело заметил Ретиф. Маньян с хмурым видом покачал головой.
      - Я не предвижу ничего хорошего от этого собрания, - он поднялся и взглянул на часы. - У нас есть время для предобеденного моциона, Ретиф. И поскольку обедать на сегодняшнем банкете нам придется вместе с нашими коллегами гроуси, то мне, во всяком случае, хороший аппетит будет крайне необходим.
      Пройдя квартал от недавно отстроенного дворца, где разместилась канцелярия землян, Маньян потянул Ретифа за руку.
      - Смотрите-ка, еще одна группа гроуси-миротворцев при полном вооружении. Можно подумать, что они в любой момент ожидают вспышку всеобщего восстания.
      В квартале от них взвод полицейских в непривычно раздутых шлемах и черных мундирах, с оружием на портупее у узловатых бедер, живо промаршировал по пустынной улице.
      - Шилф всячески настаивает, чтобы гроуси было поручено обеспечение мер безопасности во время конференции, - пробормотал Маньян. Единственное огнестрельное оружие на планете - у них...
      - Для лояльных полицейских эти парни подозрительно смахивают на регулярную пехоту, - заметил Ретиф.
      - Боже мой, неужели вы думаете, что они собираются выкинуть какую-нибудь глупость? - испуганно спросил Маньян. - Всем известно, что гроуси втайне давно точат зубы на Селинор. Они даже пытались добиться признания ее необитаемой и открытой для колонизации.
      - Трудно представить себе, как они смогли бы это провернуть при наличии целой эскадры Объединенных Сил по поддержанию мира, патрулирующей за пределами атмосферы планеты, - пожал плечами Ретиф.
      - Да, вы правы, нам просто мерещатся всякие ужасы, - покачал головой Маньян. - Пара дюжин бластеров не может завоевать весь мир. Но я все же предпочел бы держаться подальше от этих разбойников: от них можно ожидать всяческих неприятностей, - он срезал угол и зашагал к боковой улочке, чтобы избежать встречи с блюстителями порядка.
      - Это дорога в закрытый город - запрещенная зона для иностранцев, остановил его Ретиф. - Неужели вы до такой степени боитесь попасться на глаза полицейским?
      - Ну, нет, конечно! - Маньян вздрогнул. - Если верна даже треть слухов об этом проклятом месте, то от вас не найдут даже обглоданных костей.
      Спустя полчаса они очутились в узком кривом переулке, где изъеденные временем и непогодой грифоны, сатиры и нимфы украшали круглые фасады обветшалых зданий, высившихся по обеим сторонам улиц. Маньян с беспокойством заметил:
      - Не очень-то веселое местечко для прогулок. Во всяком случае, не после захода солнца, - он прислушался. - Можно легко вообразить, будто слышишь крадущиеся шаги за собой...
      - Не такие уж крадущиеся, - возразил Ретиф. - Вот уже минут пять они двигаются довольно неосторожно, словно им безразлично, слышим мы их или нет.
      - Вы считаете, что кто-то действительно следует за нами? - Маньян обернулся, вглядываясь в сумрак улицы.
      - Этих "кого-то" двое. Я бы сказал, что это не гуманоиды, весят футов сто и носят обувь на мягкой подошве.
      - Такие подробности... Впрочем, они еще ни о чем не говорят. На днях сюда для участия в конференции прибыли сорок шесть рас негуманоидов, и я мог бы назвать больше десятка из них, кто был бы не прочь напасть на двух мирных землян для удовлетворения своих гнусных стремлений.
      - Или из-за иридия, содержащегося у них в зубах, - добавил Ретиф.
      - Кажется, я узнаю улицу впереди, - обрадованно проговорил Маньян. Тут за углом расположена продовольственная лавка Кориаля. Я был здесь на прошлой неделе днем, делал кое-какие заказы для официального приема. Мы сможем там укрыться и по телефону вызвать транспорт из Посольства.
      Он не ошибся - спустя несколько минут они подошли к высокому и узкому фасаду здания лавки, украшенному изображением черепа и пары скрещенных бедренных костей - селинорским символом предприятия общественного питания. Окна под глубоко вырезанной эмблемой были темными, массивная дверь из каменного дерева плотно закрыта.
      - Закрыто, - Маньян прижал нос к стеклу. - Но внутри кто-то есть. Я слышал шорох...
      Ретиф подергал покрытую паутиной бронзовую щеколду, выкованную в форме клыкастых челюстей, вцепившихся в ногу.
      - Может быть... Господь с вами, Ретиф! Что вы делаете? - воскликнул Маньян, когда Ретиф, ухватил щеколду обеими руками, изо всех сил рванул ее на себя. Послышался резкий звон ломающегося металла.
      - Ретиф, остановитесь! - запричитал Маньян. - Нельзя же...
      - По-моему, сейчас самое время убраться поскорее с улицы, - Ретиф втолкнул своего упирающегося начальника в темное помещение лавки и осторожно прикрыл за собой дверь.
      - Мы обнаружили взломанную дверь, - быстро проговорил он, окидывая взглядом комнату, - и вошли посмотреть, все ли в порядке.
      Маньян выглянул из окна и издал сдавленный возглас:
      - Двое селинорцев в фирменных каскетках только что вышли из-за угла! Они застукают нас здесь!
      - Проверим заднюю комнату.
      Пройдя мимо прилавков, заставленных образцами кулинарных изделий, фаршированной дичи и засахаренных сладостей, Ретиф отдернул занавеску, висевшую на противоположной стороне комнаты. Штабеля картонных коробок смутно виднелись в темноте. Он понюхал воздух, достал маленький карманный фонарь и направил на пол узкий, не тоньше карандаша, пучок света.
      - Что это? - в испуге спросил Маньян. Из-за стенного шкафа высовывались две узкие ступни с высоким сводчатым подъемом и узкими пальцами. Ретиф подошел поближе и осветил маленькое скорченное тело. Пестрая одежда на нем была испачкана и разорвана. Из раны в узкой груди сочилась ярко-алая кровь.
      - Селинорец... - прошептал Маньян. - Его застрелили!
      Губы несчастного зашевелились в попытке произнести едва различимые слова. Ретиф опустился рядом с ним на колени.
      - Кто это сделал? - быстро спросил он. - Зачем?
      - Он... не тот, кем кажется... - с трудом уловил Ретиф еле слышный шепот. Затем светлые глаза раненного закрылись, последние живые краски исчезли с его крохотного личика, сменившись неприятным оттенком, восковой зелени.
      - Кажется, это Кориаль, бакалейщик... - простонал Маньян. - Какой ужас...
      - Тихо! - Ретиф поднял руку. Из отдаленного угла кладовки донесся неясный шорох. Ретиф знаком указал Маньяну налево, а сам начал обходить сложенные штабелями картонки справа. Послышался топот торопливо бегущих ног...
      - А, вот вы где, Кориаль! - раздался неестественно оживленный голос Маньяна. - Мы... э... только что вошли, чтобы увеличить наш заказ. Нам нужно двенадцать дюжин пирогов с бобами и почками и шесть дюжин жареных рябчиков под майонезом...
      Маньян боком выбрался из-за штабелей, стараясь держаться между наступающим на него низеньким плотным аборигеном и трупом в углу. Блестящие глаза селинорца цепким взглядом окидывали комнату.
      - Но если вы заняты, - торопливо продолжал Маньян, - то мы, пожалуй, пойдем...
      - Угм-м... Вы земляне, не так ли? - пропищал туземец пронзительно высоким голосом.
      - Я... э... да, но... - Маньян громко проглотил слюну. - Я же был здесь вчера, мистер Кориаль. Неужели вы меня не помните?
      - Да. Совершенно верно. Теперь припоминаю, - селинорец двинулся по направлению к двери. - Шесть дюжин жареных бобов и двенадцать рябчиков под майонезом. Я тотчас же запишу. А теперь вы уходите, не правда ли? Совершенно верно. До свидания, пожалуйста.
      Маньян опередил селинорца, добрался до двери и распахнул ее настежь.
      - Рад был повидаться с вами, Кориаль. Всего наилучшего! - он потянул Ретифа за рукав. - Пошли отсюда! - прошипел он. - Мы ведь очень торопимся, не так ли?
      - Я не уверен, что мистер Кориаль правильно усвоил заказ, - Ретиф оттеснил Маньяна от двери и выглянул наружу. Темная улица была пуста. Высоко на стенах в голубоватых шарах светились бледные огоньки, отбрасывая колеблющиеся тени на древние камни мостовой.
      - Ничего! Он сделает все как следует, я уверен... - голос Маньяна дрогнул, когда взгляд его упал на селинорца, из ноздрей которого струился коричневый дымок.
      - Что за дым вы пускаете? - удивленно заморгал глазами Маньян. - Я не думал, что селинорцы курят...
      Кориаль бочком протиснулся ближе к двери.
      - Это новая дурная привычка, только на этой неделе приобретенная. А теперь добрый путь с сожалением.
      - Странно, - нахмурился Маньян. - Пару дней тому назад вы отлично изъяснялись на космолингве...
      - Пригнитесь! - крикнул Ретиф, оттолкнул Маньяна и одним прыжком сократил расстояние между собой и маленьким аборигеном, который неуловимым движением выхватил из кармана какой-то блестящий предмет. Блюдо с холодными закусками рядом с Маньяном обратилось в пыль, обдав его дождем брызг и мелких осколков. Маньян с воплем прыгнул в сторону, столкнувшись на лету с селинорцем, увильнувшим от бросившегося на него Ретифа. С минуту ничего нельзя было понять, кроме дикого мелькания рук и ног. Затем Маньян попятился назад и тяжело шлепнулся на пол. Голова его кружилась. Он свалился набок и без движения растянулся на полу.
      Селинорец выпрямился и поднял свой пистолет...
      Ретиф схватил со стола первый попавшийся торт и с размаху швырнул его прямо в вытянутое лицо селинорца.
      Тот взвизгнул. Пистолет отрывисто рявкнул раз, другой. Пуля сорвала золотой погон винно-красной куртки полуофициального вечернего костюма Ретифа. Вторая с тупым звуком - тинк! - попала в оловянную супницу. Густой пурпурный суп в две струи потек из пробитых отверстий. И только теперь Ретиф добрался до стрелявшего. Он завернул ему руку с пистолетом за спину и собрался перехватить вторую руку, как вдруг почувствовал, что комната почему-то увеличилась раза в три. Он затряс головой, задержал дыхание и отшвырнул чужака в дальний угол.
      Ноги его превратились в рояльные струны, напряженные и дрожащие. Он ухватился рукой за стол, ища опору, и с грохотом свернул его набок. Маньян, отфыркиваясь под каскадом ледяного зеленого пунша, хлынувшего на него сверху, с трудом сел на полу.
      - Да, да, мама, уже иду... - бормотал он.
      Ретифу казалось, будто голос Маньяна доносится до него откуда-то из огромного пустого зала. Он увидел, словно сквозь сон, как его напарник медленно, пошатываясь, поднялся на ноги.
      - Что... прохрипел Маньян. - Что случилось?
      Глаза его обретя, наконец, устойчивую четкость изображения, испуганно уставившись на разбитую посуду, перевернутую мебель, вывернутые на пол соусы и закуски - и на маленькую скорченную фигурку у противоположной стены.
      - Ретиф... Он не?..
      Ретиф потряс головой, пытаясь прояснить ее. Пошатываясь на непослушных ногах, он подошел к неподвижному телу селинорца. Тот лежал навзничь, широко раскрыв остекленевшие глаза. Большой осколок разбитой чашки из под пунша торчал из его груди, лицо все еще сохраняло живой розовый цвет.
      - Кориаль! - с трудом выдавил из себя Маньян. - Опять мертвый...
      - Нам лучше поскорее убраться отсюда, - сказал Ретиф, - и разобраться с Кориалями завтра утром, на свежую голову.
      - Золотые слова! - Маньян бросился к двери, распахнул ее и отступил назад под недвусмысленной угрозой тяжелого пистолета, тускло поблескивающего в руках тонконогого гроуси в форме "миротворца".
      - Делайть никакого движения, нехорошие злодеи! - просвистел на своем родном языке полицейский в шлеме и наколенниках, и пять его глаз внимательно обшарили царивший вокруг беспорядок. - На этот раз поймать вас с поличным, мягкотелые!
      - Вы совершили ужасную ошибку, - заговорил Маньян, когда еще с полдюжины "миротворцев" протолкались в лавку, все с оружием наизготовку. Мы не... то есть я не... А Ретиф только...
      - О, мистер Маньян, не так ли? - пронзительным голосом пропищал капитан патруля. - Я принимать вашу невинность, дорогой сэр - при условии, конечно, вы давать показания на истинного преступника.
      - Истинного преступника? - заикаясь, проговорил Маньян. - Вы имеете в виду Ретифа?.. Но ведь он...
      - А кто еще? - рассудительно спросил гроуси.
      - Но... но...
      - Не иметь необходимости делать заявление сейчас, - успокоил его капитан. - Спокойно уходить и оставить нас заняться убийцей.
      Решительным жестом он дал знак своим подчиненным, и те, сгрудившись сообща вытолкали Маньяна на улицу. Затем гроуси обратился к Ретифу:
      - Помнить меня, быть может, Ретиф? Шлух мое имя, когда-то служить во Всепланетной Полиции гроуси. Ты однажды делать мне очень большой вред. Сегодня, в камере гроуской тюрьмы, мы сводить наши последние горькие счеты...
      2
      Украшенные драгоценностями защитные шторки на глазах капитана Шлуха отбрасывали сверкающие зайчики под нестерпимо ярким белым светом мощных прожекторов, установленных в центре пыльной комнаты для допросов.
      - Еще раз, мой дорогой Ретиф, - прошипел он на безукоризненном земном языке без малейшего акцента. - Что толкнуло вас на совершение столь зверских преступлений против мира и порядка на Гроуси? Или на Селиноре, если хотите. Может быть, вы намеревались подмешать в продукты питания, предназначенные для питания делегатов, какие-нибудь незначительные добавки? Или ваши планы шли значительно дальше? Может, вы имели злодейские намерения установить в предметах сервировки устройства - те самые, которые были обнаружены у вас во время обыска, о чем я не премину засвидетельствовать официально?
      - Пара годков пребывания за решеткой совершили с тобой настоящее чудо, Шлух, - рассудительно заметил Ретиф. - Ты утратил свой прежний вид обожравшегося борова. К сожалению, хрюкаешь ты все так же.
      - А ты, несчастный землянин, все еще не избавился от дурной привычки говорить дерзости? Любопытно будет понаблюдать, как твои глупые шутки постепенно превратятся в мольбы о пощаде в процессе нашего дальнейшего знакомства!
      - На этот раз вы, гроуси, задумали, пожалуй, какую-то более изысканную пакость, чем обычно, - вслух размышлял Ретиф. - Ведь для того, чтобы уговорить Посла Шиндльсвита согласиться на поддержку этого фальшивого мирного сборища, потребовалась масса времени и сил. А вы не такие ребята, чтобы выдавать авансы под пустые жесты...
      - Ты намекаешь, что наши мотивы не бескорыстны? - безразличным тоном спросил Шлух. - А впрочем, что толку в твоих намеках, мягкотелый! Можешь свободно поделиться ими с палачом!
      - Рассмотрим вопрос аналитически, - продолжал Ретиф. - Чего вы добились, кроме разве возможности собрать в одном помещении представителей наиболее значительных миров Сектора, контролируемого вооруженными силами Земли? Впрочем, может быть, и этого достаточно, а, Шлух? Если произойдет какой-нибудь несчастный случай, и они погибнут - кто будет отвечать перед мировой общественностью? Мне почему-то кажется, что не гроуси, которые как всегда, выйдут сухими из воды. Значит, остается второй инициатор собрания - ДКЗ...
      - Довольно, самоуверенный землянин! - стебельки глаз Шлуха возбужденно зашевелились. - Ты от страха начинаешь болтать черт знает что!
      - А если будет подорван авторитет Земли, - невозмутимо продолжал Ретиф, - то кто, как не гроуси, вынуждены будут вмешаться, чтобы предотвратить возникновение нежелательных эксцессов и сохранить мир на Селиноре? Возможно, они сочтут необходимым призвать на помощь кого-нибудь вроде своих дружков с планеты Блуг. И вполне возможно, что прежде чем дела войдут в норму, немногие оставшиеся в живых селинорцы, попросту говоря, вымрут, оставив после себя пустую планету, годную для ассимиляции такой предприимчивой нацией, как гроуси.
      - Что за лихорадочный бред? - прошипел Шлух. - Ведь всем известно, что именно вы, земляне, всегда подозрительно относящиеся к самым чистым намерениям других, установили контрольные приборы МАРК ХХI в порту и по всему конференц-залу, исключив таким образом всякую возможность доставки какого бы то ни было оружия, кроме той горсточки, которой оснащены мои патрули по охране порядка.
      - Верное замечание, Шлух. МАРК ХХI обыщет все, от носков до головной булавки. Разумеется, немножко отравы в солонке не насторожит детектор, зато метаболические мониторы сразу же засекут это при обычном анализе пищи на пригодность ее для чужеземного пищеварения. Так что и методы Борджиа, пожалуй, исключены.
      - Я устал от твоих теоретизирований! - Шлух вскочил на ноги. - Думай, что хочешь. Могу сообщить по секрету: уже сейчас ваша канцелярия окружена моими отрядами - под видом почетного караула, разумеется - так что никто не может ни выйти, не войти туда. А завтра в это время ни один землянин не посмеет показать свое голое лицо ни в одной из столиц Сектора! спохватившись, Шлух замолк, поняв, что сказал слишком много.
      - Завтра, говоришь? - прищурился Ретиф. - Спасибо за четкое расписание.
      - Тебе оно ни к чему, несчастный мягкотелый, сующий свой нос в дела великих гроуси! Судьба твоя решена. Но перед смертью ты скажешь мне имя шпиона, который продал тебе наши секреты, и я лично прослежу, чтобы его посадили на кол у стены тысячи крючков.
      - Ах, секреты? Что ж, это, пожалуй, в достаточной степени подтверждает справедливость моих догадок, - сказал Ретиф. - Еще один вопрос - чем вы заплатили блугам?..
      - Молчать! - заверещал Шлух. - Оставшееся тебе время будет посвящено вопросам политики, в которой ты ничего не смыслишь, а детальным и точным ответам на целый ряд вопросов, которые буду задавать тебе я!
      - Опять врешь, - сказал Ретиф и шагнул к столу, за которым потрясал кулаками в перчатках разъяренный полицейский офицер. Шлух отскочил в сторону, махнул рукой вооруженному охраннику, стоявшему рядом. Тот сорвал с плеча ружье и направил его в лицо Ретифа.
      - А тебе не говорили, что нельзя стрелять из бластера в закрытом помещении, если не хочешь испепелить в нем все, включая стреляющего? - как бы мимоходом спросил Ретиф и сделал еще один шаг. Охранник в замешательстве опустил ружье. Глаза его растерянно вращались на стебельках.
      - Да он лжет, недоразвитый трутень, портящий выводок! Стреляй, кретин! - завизжал Шлух и бросился к открытому ящику письменного стола. Ретиф одним прыжком преодолел расстояние между и незадачливым капитаном, схватив его за шею и швырнул на охранника. Запоздалый выстрел осветил комнату, словно фотовспышка. Пока двое гроуси барахтались на полу, Ретиф поднял выпавший из рук охранника бластер.
      - Что ж, взорвался еще один миф, - сказал он. - Шлух, сними пояс и хорошенько свяжи своего напарника.
      Все еще держа двух чужаков под прицелом, он сел за стол, нажал кнопку включения полевого видеофона и набрал номер. Через секунду на экране появилось мрачное лицо консула Посольства Клачплейта. Глаза его, казалось, готовы были выскочить не только из орбит, но и из экрана.
      - Как! Ретиф? Это вы?.. Да вы понимаете?.. Вы что на самом деле?.. Как вы могли.. - голос его задрожал, когда он оценил открывшуюся его глазам картину. - А это кто там, капитан Шлух? Что он там делает?
      - О, он просто встретил тут одного старого знакомого, - успокоительно пожал плечами Ретиф, не обращая внимания на резкий стук в дверь. - Мистер Клачплейт, как далеко зашли приготовления к приему участников конференции с планеты Блуг?
      - Ну, как вам сказать... их делегация прибудет в течение часа. Конвой только что завизировал у портовых властей места для посадки. Но послушайте...
      - Конвой? - Ретиф бросил тревожный взгляд на дрожавшую под ударами дверь.
      - Всего полсотни крейсеров первого класса в качестве транспортного эскорта. Блуги никогда не путешествуют невооруженными, вы же знаете. Но...
      - Попытайтесь убедить Посла завернуть их обратно! - скороговоркой прокричал в трубку Ретиф. - Если это не удастся, встречайте их с вооруженной охраной!
      - Мистер Ретиф! - повысил голос Клачплейт. - Я не знаю, что за безумную авантюру вы затеваете, только у вас ничего не получится! Я знаю, как вы относитесь к блугам и гроуси, кстати, тоже! Однако творить беззаконие...
      - Нет времени для долгих дискуссий, мистер Клачплейт, - прервал его Ретиф, когда тяжелый удар потряс дверь. - Я бы попросил у вас взвод военных моряков, если бы знал, где я нахожусь, но...
      - Сдавайтесь по-хорошему! - нетерпеливо закричал Клачплейт. - Это единственный выход. Признайте себя виновным в деяниях, совершенных в состоянии временного умопомешательства на почве глубокого оскорбления ваших политических убеждений, и сможете отделаться одним-двумя годами заключения на тюремном спутнике...
      - Любопытное предложение, - Ретиф пригнулся, уклоняясь от щепок, отлетавших от двери. - И в чем же это я виновен?
      - В убийстве, разумеется! - заорал выведенный из себя Клачплейт. Двух селинорцев, забыли?
      - Как-то выскочило из памяти, - ответил Ретиф. - Но не торопитесь с обвинительным заключением. Может быть, мне придет в голову добавить еще и пару гроуси.
      Дверь в комнату задрожала и прогнулась. Ретиф выключил экран.
      - Теперь твой выход, Шлух! - сухо сказал он. - Я решил выбраться через черный ход, чтобы избежать назойливых любителей автографов. Тут три двери: которая из них по-твоему, лучше отвечает моим целям?
      - Ты никогда не узнаешь этого! - гордо выпятился Шлух.
      Ретиф выстрелил от бедра. Заряд прошел в дюйме от слухового органа гроуси.
      - С другой стороны, - поспешно заговорил Шлух, - что случится, если ты даже и ускользнешь от меня на время? Наши планы развиваются успешно, и ничто уже не сможет им помешать!
      Он подошел к боковой двери и повернул ключ.
      - Что ж, иди, Ретиф! Но какой бы путь ты не избрал, ужасный конец неизбежно ожидает тебя впереди!
      - В таком случае, пожалуй, имеет смысл пропустить тебя вперед.
      Шлух зашипел и попытался увернуться, но Ретиф поймал его, поставил перед собой и пинком под зад толкнул в открытую дверь. Затем он захлопнул дверь за собой и задвинул ее на засов как раз в тот момент, когда входная дверь с грохотом рухнула на пол покинутой комнаты.
      3
      Они пробирались вдоль мрачных пыльных переходов, взбирались по винтовым лестницам, молча проходили по темным пустым залам, увешанным древним оружием и полуистлевшими знаменами. Несколько раз Ретиф ускользал от преследовавших его гроуси, находясь на волосок от гибели. В обширной комнате, украшенной цветными фресками, изображавшими кентавроидов, пасущихся на пурпурной траве, Шлух указал на высокую арку, сквозь которую проникал бледный лунный свет.
      - Вот твой выход в ночь, Ретиф! - саркастически проскрипел он. - Иди, если хочешь! Путь свободен.
      Ретиф пересек комнату и вышел на миниатюрный балкончик, покрытый толстым слоем помета маленьких существ, похожих на летучих мышей. С визгливым писком они тучей вспорхнули в воздух при его появлении. Обрывки вьющихся растений свисали с низкой балюстрады, а за ней расстилался мрак вплоть до отдаленных увенчанных башнями холмов на горизонте. Ретиф заглянул через парапет. Стена под ним круто обрывалась вниз, в чернильную темноту.
      - Ну, спасибо за все, Шлух, - Ретиф перекинул ногу через каменную ограду балкончика. - Я приду навестить тебя в суд, если до тех пор твои хозяева не свернут тебе шею за такой блистательный провал их поручения.
      - Постой, торопливый чужестранец, - ехидно захихикал Шлух, услышав, как защелкали каблуки гроуси по кафельному полу смежной комнаты. - Если ты и уцелеешь во время спуска, то знаешь ли ты, что ждет тебя впереди? Даже я не стал бы толкать тебя к тому, что таится там, внизу, во мраке!
      - Ваш береговой патруль?
      - Ни наш береговой патруль, ни военные моряки вашего посольства, которые сейчас разыскивают тебя с ордером на арест, никогда тебя не найдут, стоит только тебе ступить на камни мостовой заклятого города, населенного демонами!!
      - Так вот где вы разместили свою тюрьму, - задумчиво взглянул на него Ретиф. - И все же я лучше встречусь с призраками, чем вернусь назад к вашей милой компании. Пока, Шлух! Оставайся и впредь таким же любезным, как сегодня.
      Услышав за спиной шум приближающихся шагов, Шлух предусмотрительно рухнул ничком на пол. Ретиф поднял ружье и выпустил очередь навстречу ворвавшемуся в комнату отряду преследователей. Затем, перекинув бластер через плечо, он начал спускаться к молчаливым улицам закрытого города.