Лафайет толкнул его в грудь, перепрыгнул через растянувшееся тело и заскочил во двор, окруженный стеной высотой в восемь футов. Подбежав к стене, он подпрыгнул, ухватился за верх, подтянулся и перевалил на другую сторону. Лафайет оказался в крошечном дворике. Какой-то старик большими ножницами подрезал кусты роз. Увидев, как О'Лири шмыгнул мимо него в дверь, он от удивления раскрыл свой беззубый рот. Лафайет промчался по короткому темному коридору, в котором приятно пахло древесным дымом, и выскочил на спокойную боковую улочку. Остановившись на мгновение, О'Лири перевел дух и осмотрелся.
      Один из преследователей, который свернул за угол кварталом выше, заметил его и закричал. Лафайет рванул вниз по улице. Жаль, что он не успел вовремя свернуть в тот переулок впереди, тогда бы он был вне поля их зрения...
      Улица сделала поворот и вывела О'Лири на рыночную площадь с фонтаном, окруженным цветочными лотками, заполненную толпой покупателей.
      Восходящее из-за башен собора солнце придавало какую-то необыкновенную живописность представшей перед Лафайетом картине. Манящая вперед улица поворачивала налево. Пригнувшись, он прокладывал себе дорогу сквозь гудящую толпу. О'Лири казалось, что если он сольется с этой массой и не будет возвышаться над ней, то его не заметят. Согнув спину и наклонив голову, Лафайет продолжал свой путь. Люди расступались перед ним, давая дорогу. Какая-то женщина с добрым лицом подала ему медный грош. Безногий нищий, сидящий на углу под фонарем и собирающий милостыню в потрепанную шляпу, бросил на О'Лири презрительный взгляд:
      - Эй, парень! Ты что, вступил в профсоюз?
      Быстро миновав нищего, Лафайет выпрямился и резво зашагал вверх по улице. Его осенило, что план этого города был почти такой же, как и Колби Конерз. Отличие заключалось только в том, что Колби Конерз располагался на равнинной местности, а здесь улицы петляли, то поднимаясь вверх на холмы, то спускаясь в долину. Это, конечно, вносило определенный романтический аромат по сравнению с равнинным ландшафтом.
      Улица, на которой он находился, была очень похожа на ту, что проходила мимо аптеки Пота и лавки скобяных товаров Хэмбенгера. Ну, а если это так, то, повернув чуть подальше направо, а потом еще раз направо, можно попасть в парк и там попытаться оторваться от своих преследователей, тем более, что он снова слышал их голоса. Поворачивая за угол, Лафайет боковым зрением заметил их. Впереди всех бежал верзила, вооруженный вилами.
      Добежав до следующего поворота, О'Лири свернул за угол. Дорога пошла вверх. С облегчением он увидел, что чуть дальше здания заканчиваются и начинается заросший участок.
      Лафайет нырнул в траву и, спрятавшись за живой изгородью, наблюдал, как его преследователи промчались мимо. Как ему показалось, никто из них не заметил, где он спрятался. Может быть, хоть на какое-то время он будет в безопасности. Прячась за живой изгородью, О'Лири осторожно пробрался к участку, где росли туи. Здесь, между деревьями, он и устроил себе убежище. Было тихо. Солнечные лучи, проходя сквозь густые заросли, слегка рассеивали приятный изумрудный полумрак. Лафайет расположился поудобнее на ковре из хвои и приготовился ждать, пока не стемнеет. Очевидно, что история о том, что он ворвался в спальню к принцессе, облетела весь город. Пока он не разберется с этим недоразумением, тут ему не будет ни мира, ни покоя.
      Когда О'Лири покидал свое убежище, из-за башен собора показалась аппетитная, как персик, луна. Улицы, едва освещенные стоящими на углах фонарями, были пустынны. То тут, то там на темных фасадах домов светились теплым желтым или оранжевым светом редкие окна, отбрасывая заплатки света на мостовую. Лафайет быстро пересек парк и оказался у высокой стены, окружающей территорию дворца. Кстати, сам дворец располагался в том же самом месте, что и здание Ассоциации молодых христиан в Колби Конерз.
      Впереди, на расстоянии в полквартала, были видны ворота и часовой в кивере из медвежьей шкуры, стоящий по стойке "вольно" возле караульной будки. Не стоит даже пытаться пройти - его тут же узнают.
      О'Лири пошел в противоположную сторону. Спустя десять минут, прячась в густой тени вязов, Лафайет вскарабкался на стену, пользуясь небольшими выступами на ее поверхности, и заглянул внутрь двора. Охраны не было видно. Осторожно подтянувшись, он перекинул ногу и сел верхом. Задрав голову, он увидел, что ветви дерева, в тени которого он прятался, расположены слишком высоко и вряд ли смогут помочь ему спуститься на землю.
      Неожиданно внизу послышался топот ног и звук, который нельзя было ни с чем спутать, - звук вынимаемой из ножен стали.
      - Держи негодяя! - рявкнул чей-то голос.
      Вздрогнув от неожиданности, Лафайет покачнулся, ухватился за стену, пытаясь сохранить равновесие. Руки его сорвались, и он со сдавленным криком рухнул вниз. Падая, он видел отражение света от обнаженной шпаги. О'Лири еще успел представить, как он извивается, нанизанный, словно букашка, на шпагу. В последний момент ему каким-то чудом удалось увернуться, и он плашмя рухнул на человека внизу. Удар был такой силы, что тот испустил дух. Приподнявшись, Лафайет посмотрел на стражника, лежащего на спине без движения. Слева кто-то крикнул. О'Лири вскочил на ноги, попытался восстановить дыхание и, шатаясь, устремился туда, где была погуще тень. Стражники уже бежали. Он прижался к стволу самого высокого вяза, толщиной фута в три, стараясь унять тяжелое дыхание.
      - Это Мортон, - прогудел низкий голос, - кто-то пришиб его.
      - Он не мог далеко уйти, - пробасил другой.
      - Ты там посмотри, Хими, а я тут проверю...
      О'Лири старался сдержать хрип, вырывавшийся из его груди. Стражник находился совсем близко. Было слышно, как он лупит шпагой по кустам у стены. Когда стражник отошел футов на шесть, Лафайет немного расслабился и решил перебежать через дорогу к кустам, которые росли чуть в стороне.
      - Хватай его, Хими! - крикнул один из преследователей.
      Лафайет заметался в поисках укрытия, залез в какую-то грязь, прополз по ней, потом, приподнявшись, все-таки перебежал на другую сторону и юркнул в заросли. Словно из-под земли прямо перед ним возник высокий стражник в шляпе с загнутыми полями. Угрожающе подняв шпагу над головой, он с криком ринулся в атаку. О'Лири увернулся и побежал вдоль живой изгороди, которая в этом месте поворачивала направо, и чуть не угодил в пруд, поросший лилиями. Он едва успел затормозить, ухватившись за мраморную скамейку, стоящую на берегу пруда, как тут же сзади послышался крик и всплеск воды. Его преследователь не рассчитал и загремел в прибрежную тину. Воспользовавшись моментом, О'Лири сиганул в обширную тень дворца и устремился вправо, огибая ярко освещенный фонарями павильон. Судя по доносившимся крикам, теперь за ним охотилось много народу. Большая часть из них была позади, но крики раздавались и спереди, и справа. Только бы ему удалось добежать не замеченным до стен дворца и спрятаться там...
      Откуда-то спереди выскочили два человека и, увидев Лафайета, резко остановились.
      - Они побежали туда! - крикнул О'Лири.
      Стражники круто развернулись и стремительно исчезли из вида. Лафайет добежал до аллеи, которая вела ко дворцу, и, прячась в кустах, стал пробираться вдоль нее. Из-за деревьев показалось крыло массивного здания. О'Лири добрался до конца аллеи и укрылся в густой тени. Впереди, ярдах в пятидесяти, он увидел человека, внимательно разглядывающего кусты, из которых он только что выскочил. Лафайет поспешил спрятаться в плотных зарослях плюща, вьющегося по стене дворца. В этот самый момент человек обернулся.
      - Эй, ребята, он тут!
      О'Лири пробормотал проклятие и начал пробираться вдоль стены под завесой плюща, плотно обвивающего грубообтесанные каменные блоки. Рядом раздались шаги. Лафайет замер. Совсем рядом слышались голоса. Было слышно, как стражники рубили плющ шпагами.
      - Похоже, мы уже его тут и пришили... А ну-ка, - крикнул кто-то, давайте вырубим этот плющ и растащим его.
      Шпаги снова застучали по камням. О'Лири закрыл глаза, припоминая расположение дворца. Это, похоже, была юго-западная часть здания. Здесь он еще ни разу не был, поэтому все должно получиться. Он представил себе дверь, просто маленькую дверь, на высоте одного - двух футов от земли...
      Дверь была дубовая, видавшая и стужу и зной, но все еще достаточно крепкая. Железный засов на ней основательно заржавел. Так как она была закрыта плющом, заметить ее было довольно трудно. Эта дверь прикрывала вход в забытый коридор, который вел неизвестно куда.
      Наконец в безмолвном пространстве вселенной послышался обнадеживающий щелчок. Лафайет открыл глаза и почувствовал, что он уже где-то на стене. Звуки клинков доносились откуда-то снизу. Его руки сначала нащупали грубое дерево косяка, а потом и саму дверь, размером четыре на пять футов. Ее петли проржавели, а на засове, чье состояние было ничуть не лучше петель, висел огромный замок. Вздохнув с облегчением, О'Лири толкнул дверь. Она немного подалась, но затем, под тяжестью засова, вернулась на место. Он толкнул сильнее, и проржавевшие винты со скрежетом выскочили из дерева.
      - Эй, ребята! Слышите? Что это?
      Стражники стали лихорадочно разрывать руками плотные заросли плюща. О'Лири еще раз подналег на сопротивляющуюся дверь, и тут наконец она открылась. Лафайет проскользнул внутрь и с трудом закрыл ее за собой. На полу, прямо перед дверью, лежал деревянный засов, а на косяке, по бокам, две скобы для его крепления. Едва он успел поднять засов и поставить его на место, как услышал, что кто-то начал ломиться в дверь снаружи.
      - Эй, Сарж! Смотри, дверь!
      Какое-то время из-за двери был слышен разговор, шум, потом кто-то начал колотить в нее.
      - Да нет. Тут он не мог пройти. Тут же закрыто!
      - А если этот парень на самом деле колдун?
      - Вообще-то закрытая дверь для него не препятствие...
      О'Лири разглядывал узкий, с низкими потолками проход, ведущий куда-то вглубь. Он был несколько похож на тот, которым его вели в покои Адоранны. Сколько же времени прошло с тех пор? Меньше суток, а ощущение такое, что несколько дней. Что же касается этого прохода, то похоже, он был частью общей системы ходов, пронизывающих весь дворец. Если ему повезет, то он сможет найти дорогу в покои принцессы и объяснить ей, что произошло на самом деле. Главное сейчас - это чтобы его не обнаружили.
      Лафайет продвигался по проходу, почти ничего не различая. То тут, то там были видны тусклые полоски света, проникающие сквозь плохо заделанные швы в стенах. Футов двадцать проход шел прямо, затем поворачивал направо. Почти сразу же за поворотом показалась дверь. О'Лири дернул задвижку дверь открылась, и он очутился в просторной чистой комнате с ровным настилом. Она была заставлена какими-то громоздкими темными предметами, которые по форме и размерам напоминали пианино. Вдоль левой стены светились массивные циферблаты. Их тусклый свет отражался в полированной арматуре и создавал какую-то причудливую картину. Справа, под широкими экранами, напоминающими телевизионные, располагалось большое количество панелей, приблизительно таких, какие используются для пультов управления компьютерами.
      Все это вместе напоминало Лафайету центр управления космическими полетами. Как все это могло попасть в незатейливую Артезию? Правда, он уже видел во дворце электрические лампочки и ряд простых механических устройств, но все виденное раньше не шло ни в какое сравнение с тем, что он обнаружил здесь. Все это было трудно объяснить, разве что Никодеус мог знать об этом что-нибудь. Наверно, так и есть. С этим придворным волшебником не так-то все просто. Например, этот его фотоаппарат, замаскированный под зажигалку...
      Однако все это нисколько не продвинуло поиски Адоранны. О'Лири закрыл дверь. С внутренней стороны она была укреплена толстым металлическим листом на болтах. Такую дверь не так-то просто выломать. Он прошел дальше по коридору и наткнулся еще на одну тяжелую металлическую дверь, похожую на те, которые используют для больших мясных холодильников. За ней оказалось еще больше современных приборов. Может, все это устроил Никодеус, чтобы запасать продукты в сезон? Ничего нельзя лучше придумать, чтобы предстать настоящим волшебником в глазах короля-гурмана, выставив на стол среди зимы блюдо свежезамороженной клубники.
      Футах в тридцати от "холодильника" коридор упирался в тупик. Лафайет постучал по стене, в поисках скрытой двери, но ничего не обнаружил. Он уже было решил вернуться назад, как вдруг замер, услышав впереди какой-то звук.
      О'Лири стоял, настороженно прислушиваясь, вдыхая затхлый воздух и стараясь сдержать свое шумное дыхание. Звук повторился - это был мягкий скрип. Лафайет прижался к стене. Было видно какое-то движение - пляшущее тени на темном фоне. Что-то громоздкое, согнутое, доходившее ему до пояса, двигалось по направлению к нему. От волнения О'Лири удалось сглотнуть только со второго раза. Неудивительно, что в этих потайных ходах ему никто не встретился. Раньше он никогда не верил в существование призраков, но... Теперь это нечто было совсем близко, не более чем в двух ярдах. Оно стояло в темноте, чего-то ожидая. Лафайет представил себе, что перед ним стоит домовой с растопыренными когтями и изучает его своими дьявольскими глазами.
      Он ощупал карманы - оружия не было. Черт бы побрал его рассеянность! Но не может же он просто стоять и ждать, пока это чудовище нападет на него. Лучше уж атаковать вслепую. Сразиться с ним - что бы это ни было. Лафайет глубоко вздохнул и шагнул вперед...
      - А, сэр Лафайет, - проворковал кто-то вкрадчиво. - Что это вы тут делаете?
      От неожиданности Лафайет подскочил, больно ударившись головой об потолок, затем, расслабившись, осел по стене.
      - Йокабамп... - выдохнул он. - Не ожидал вас тут встретить.
      7
      - Вам повезло, что это я наткнулся на вас, - сказал Йокабамп. Пригнитесь, тут низкая арка.
      Следуя за ним, Лафайет обогнул огромное бревно, которое наполовину загораживало и без того узкий проход.
      - Это уж точно, - согласился с ним Лафайет. - Без вас я бы ни за что не выбрался отсюда. Интересно, сколько людей знают про эти тайные ходы?
      - Немного.
      - В следующий раз, когда за мной будут гнаться, я буду по крайней мере знать, где можно спрятаться.
      - Кое-кому может не понравиться, что я вывожу вас отсюда, - сказал карлик.
      - Я могу объяснить всю эту нелепую ситуацию и то, как я оказался в покоях ее высочества, - начал О'Лири.
      - Да бросьте, сэр Лафайет. Я всего лишь шут при дворе. Смешу этих господ, немного облегчая им жизнь. А вам я доверяю.
      - Это потому, что у меня есть перстень с секирой и драконом?
      - Нет. Я в эти байки не верю. Да и вообще, эту легенду состряпал старик Горн, когда только начинал свое поприще. Знаете, народ бурлил, надо было их чем-то успокоить. Они, похоже, любили старого короля. А кто тогда слышал о каком-то кузене Горубле? Да и сейчас многие считают, что по праву трон должен принадлежать ее высочеству.
      - Надо полагать, что король не очень-то популярен в народе?
      - Да нет. Он - ничего. Ну, может, немного строг, но за это его нельзя винить, поскольку этот гусь Лод устроил спектакль вместе со своим любимцем драконом.
      - Я это воспринимаю как сказку, а ты?
      - Ну, собственно говоря, я его никогда не видел.
      - Хм... Никто из тех, с кем я встречался, его не видел, но все верят в него.
      - Ну вот, мы и пришли, - Йокабамп остановился перед голой стеной. - Вот здесь как раз находится потайная дверь, ведущая в опочивальню ее высочества. Я полагаю, вы отдаете себе отчет в том, что вы делаете. Я не спрашиваю вас, зачем вы туда идете. Если я кому-то доверяю, то доверяю до конца.
      - Знаете, это очень благородно с вашей стороны, Йокабамп. Поверьте, что я действую исключительно в интересах ее высочества.
      - Разумеется. Только прошу вас, сэр Лафайет, дайте мне пять минут, чтобы я успел исчезнуть, ладно? Если у вас что-нибудь пойдет не так, то мне не хотелось бы оказаться где-нибудь поблизости.
      - Если меня схватят, то я про вас не упомяну. Если вас это беспокоит.
      - Желаю удачи, сэр Лафайет, - прожурчал карлик.
      Послышался легкий шорох, и О'Лири остался один. Он подождал, медленно сосчитав до трехсот, затем нащупал руками дверь. Отыскав защелку, Лафайет повернул ее, и дверь плавно подалась в сторону. О'Лири заглянул в темную комнату. Буквально несколько часов назад он проходил через эту самую дверь, подталкиваемый сильной рукой. И вот он снова здесь, но теперь уже по своей воле.
      Он шагнул на ковер с глубоким ворсом и увидел большую мягкую кровать.
      - Адоранна! - шепнул он, осторожно двигаясь вперед. - Только не кричи. Это я - Лафайет. Я хочу объяснить...
      Он замолк. Даже при слабом лунном свете, проникающем сквозь тонкие шторы на высоких окнах, было видно, что кровать пуста. Пятиминутные поиски подтвердили, что в комнате никого нет. О'Лири стоял у туалетного столика в золотисто-белых тонах, украшенного затейливой резьбой. Он даже не предполагал, что отсутствие Адоранны так угнетающе подействует на него. А собственно говоря, с чего это он решил, что Адоранна обязательно будет здесь? Может быть, во дворце сейчас какой-нибудь бал, и она танцует с графом Аланом? Ладно, хватит предаваться этим грустным мыслям. Пора уходить, а то можно снова дождаться какой-нибудь толстой фрейлины, которая опять поднимет переполох. Он направился к проходу, которым пришел сюда, и вдруг замер, услышав шум голосов. Дверь с противоположной стороны спальни открылась, и едва Лафайет успел спрятаться, как в комнату вошла горничная со шваброй в сопровождении пожилого человека. Девушка шмыгала носом:
      - Это... это... не одно и то же...
      - Ну, что теперь. Слезами тут не поможешь.
      О'Лири тихонько пересек комнату и толкнул дверь в коридор. Дверь открылась, и он осторожно выскользнул. В коридоре царил полумрак, никого не было. Странно, обычно во время дворцовых торжеств, да и просто в соответствии с внутренним распорядком в коридоре должно быть полно охраны - буквально через каждые пятьдесят футов стоял стражник. Странно, что и электрические лампочки Никодеуса в пятьдесят ватт отключили так рано.
      Он шел по устланному ковром коридору к большой золотисто-белой резной двери, которая отделяла личные апартаменты принцессы от присутственных помещений. Лафайет повернул сверкающую золотистую ручку. Дверь отворилась, и он направился в следующую комнату, из которой можно было попасть в систему потайных ходов.
      Кто-то приближался. Послышались тихие голоса. О'Лири заторопился и юркнул в боковой проход. Неожиданно он увидел на следующем перекрестке стоящего стражника. Тот зевал и не заметил Лафайета.
      Прямо перед ним была узкая дверь. О'Лири быстро подошел к ней, открыл и юркнул внутрь. Здесь были ступеньки, ведущие куда-то вверх. Можно было подняться по ним либо выйти опять в коридор. Лафайет остановился у самой двери. Снаружи раздались мягкие шаги. Все. Путь в коридор был отрезан. О'Лири развернулся и пошел вверх по винтовой лестнице.
      Подъем занял пять минут, и О'Лири оказался на крошечной площадке. Перед ним была массивная дверь. Он прислушался и повернул защелку. Дверь бесшумно открылась. Лафайет просунул голову и поморщился от тяжелого смрада, исходившего от плотного облачка зеленых паров, поднимавшегося над открытой сковородой, и напоминавшего запах паленой свинины. Сковорода стояла на треножнике. Сквозь дым он увидел высокую фигуру Никодеуса, склонившуюся над рабочим местом. Он стоял спиной к двери и был полностью поглощен своим занятием.
      О'Лири рассматривал узкую с гранитными стенами комнату: выстланный большими каменными плитами пол, освещавшие ее огромные свечи в оплывших подсвечниках, потолок, теряющийся в тенях и паутине. Кругом было множество шкафов, полок, сундуков, заставленных чучелами сов, часами с боем, старыми башмаками, бутылками, склянками, банками - заполненными и пустыми. Вдоль стен стояли деревянные ящики с какими-то таинственными значками на боках, нанесенными с помощью трафарета желтой и черной краской. Тут же стояли верстаки, заваленные инструментами, обрывками проволоки, кусочками металла, стекла, пластика самых различных форм. Над всем этим возвышалась только что изготовленная панель, облепленная множеством круглых стеклянных циферблатов с дрожащими стрелками. В дальнем конце комнаты виднелись полуприкрытые тяжелыми портьерами двойные двери. С потолка свешивался человеческий скелет, покрашенный золотистой краской.
      Лафайет проскользнул внутрь, закрыл за собой дверь и задернул задвижку. Вонь в комнате была ужасная. О'Лири сосредоточился, памятуя о своем успехе с серебряными монетами в кондитерской. Ну, скажем, запах жареного кофе. Это было бы гораздо лучше...
      Он почувствовал легкий щелчок. Цвет дыма изменился на красновато-коричневый, смрадный запах исчез, и комната наполнилась ароматом свежемолотых кофейных зерен.
      Никодеус выпрямился, подошел к панели с приборами и стал нажимать какие-то кнопки. Небольшой экран засветился бледно-зеленым цветом. Чародей, бормоча себе под нос, что-то помечал. Вдруг он остановился шариковая ручка застыла в воздухе. Он принюхался и повернулся:
      - Лафайет! Где... как... что...
      - Не все сразу, Никодеус. Не так-то просто мне было до вас добраться. Весь город словно с ума сошел. Нет ли у вас под рукой чего-нибудь съестного? А то я весь день пролежал под кустом в парке.
      - Лафайет, мальчик мой, ты раскаялся! Ты пришел ко мне, чтобы честно во всем признаться и сказать, где ты ее спрятал? Я пойду к его величеству!
      - Постойте! - О'Лири опустился на стул. - Да не в чем мне раскаиваться, Никодеус! Я уже говорил, что кто-то пришел ко мне в комнату, сказал, что Адоранна в опасности, и повел меня каким-то потайным коридором. Затем этот обманщик толкнул меня и сунул в руку какой-то мешок...
      - Ну конечно же, дорогой, а сейчас ты решил отдаться на милость его величества.
      - Вы хотите сказать, что я должен еще извиниться за то, что не дал разрезать себя на кусочки за какое-то преступление, которого я не совершал? Ха! Послушайте, Никодеус, тут происходит что-то странное вокруг. Я хочу увидеть Адоранну и объяснить ей, что произошло. Она думает, что я украл королевские драгоценности, или... - Он осекся, увидев выражение лица своего собеседника.
      - Что случилось? - Он в тревоге встал со стула. - С ней все в порядке?
      - Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь? - Глаза Никодеуса моргали за стеклами очков без оправы.
      - А что я должен знать? - воскликнул О'Лири. - Где Адоранна?
      Плечи Никодеуса опустились:
      - А я надеялся узнать это от тебя, Лафайет. Она исчезла незадолго перед рассветом. И все думают, что это именно ты ее похитил.
      - Нет, ну вы просто все с ума посходили, - возмущался О'Лири, дожевывая крекер с сардинами, - кроме этого, у Никодеуса под рукой ничего из съестного не оказалось. - Да меня же заперли в камере. Как я мог ее похитить? Да и зачем мне это?
      - Но ты же исчез из камеры? Ну, а зачем... - Никодеус взглянул понимающе. - Стоит ли вообще об этом спрашивать?
      - Конечно, стоит!. Неужели я похож на человека, который среди ночи похищает девушку, чтобы... ну, чтобы... сделать с ней то, ради чего похищают девушек ночью?
      - Но, Лафайет! - Никодеус скрестил руки. - Почему же все сразу подумали, что это ты ее похитил?
      - Да я понятия не имею, кто это сделал! Вы ведь тут занимаете должность что-то вроде волшебника. Отыскать ее - это же по вашей части?
      - Кто верит сейчас в волшебство? - с горькой усмешкой спросил Никодеус. Он пристально посмотрел на Лафайета. - Между прочим, сегодня в шесть пятнадцать утра я заметил, что был зарегистрирован мощный выход энергии по бета-шкале. Потом, где-то десятью минутами позже, стало быть, в шесть двадцать пять, был отмечен еще один энергетический всплеск, правда, уже меньший по силе. Затем подобные всплески продолжались через какие-то промежутки целый день.
      - Что вы измеряете? Это что, вроде сейсмографа?
      Никодеус испытующе взглянул на О'Лири:
      - Послушайте, Лафайет, по-моему, настало время, чтобы вы искренне со мной обо всем поговорили. Я, признаться, не понимаю, что за связь между вами и данными, которые я получаю с момента вашего появления тут. Но я убежден, что это не просто совпадение.
      - А этот великан? - неожиданно прервал его О'Лири. - Клад, или как там его зовут? Он на самом деле существует, или это тоже чья-то выдумка, вроде призрака с большой дороги или дракона Горубла?
      - О, Лод существует. За это я могу поручиться, мой мальчик. Еще и месяца не прошло с тех пор, как он был в городе. Тысячи людей видели его: ростом метра три, шириной - не обхватишь двумя руками, и страшный, как тысяча чертей!
      - Так, может, это он и украл? Ведь говорили же, что он пришел сюда домогаться руки принцессы Адоранны! А когда ему отказали, он и решил ее похитить.
      - А как, дорогой мой, смог бы этот Лод, огромный и неуклюжий, за голову которого назначено огромное вознаграждение и которого все знают, - как, скажи мне, он мог проникнуть в город, похитить принцессу из-под носа у охраны и незамеченным исчезнуть?
      - Тогда кто же это сделал? Надеюсь, я убедил тебя, что это не я! Ты только подумай - во дворце целая система потайных ходов, и я не удивлюсь, если окажется, что один из них выходит наружу где-то за городской стеной. Мне нужен хороший конь...
      - Но, Лафайет, где же я возьму коня?
      - У тебя же есть один, у ворот, помнишь? Не тяни, Никодеус! Это очень серьезно!
      - А, это тот конь... Мм... Да, пожалуй. Но...
      - Больше никаких "но"! Давай мне коня и подготовь провизию на дорогу, пару носков для смены, ну и еще что необходимо. Да, и не забудь положить дорожную карту.
      - Может, ты и прав, Лафайет. Лод вполне мог ее похитить. Тебя ожидает нелегкое путешествие. Неужели ты хочешь пойти один, с голыми руками?
      - Да. Но мне нужна помощь! Ты меня уже пару раз обманул. Может, это было из-за твоей преданности Адоранне. Ведь ты ее любишь, не так ли?
      - Обманул? С чего это ты взял, Лафайет?
      В дверь громко заколотили. О'Лири подскочил от неожиданности. Никодеус резко повернулся к нему и показал на тяжелую занавеску в узком углу комнаты.
      - Быстро! - скомандовал он шепотом. - За портьеру!
      Лафайет одним прыжком достиг того места, на которое указал ему Никодеус, и скользнул за тяжелую портьеру. Со спины потянуло холодом. Он оглянулся и увидел чуть сбоку двойную стеклянную дверь. За ней, в темноте, смутно виднелся крошечный балкончик. Лафайет перебрался туда, поеживаясь от холодного ночного воздуха. Шел моросящий дождь вперемешку со снегом.
      - Отлично, - пробормотал Лафайет, устраиваясь у покрытой плющом стены рядом с дверью.
      Через узкую щель между портьерами он видел, как Никодеус заспешил к двери и отодвинул защелку. Дверь широко распахнулась, и в комнату ввалились вооруженные люди - один, два, три, потом еще... Наверно, стало известно, что он проник во дворец. Теперь они проверяют каждую комнату. Два стражника сразу же направились к портьерам, за которыми О'Лири прятался всего минуту назад. Лафайет перекинул ногу через железные поручни, скользнул вниз, и теперь пальцами рук и ногами держался только за переплетенный плющ. Его глаза оказались как раз на уровне пола. Через стеклянную дверь он видел, как шпага протыкала драпировку. Острие шпаги задело дверь, и послышался негромкий звук разбиваемого стекла. О'Лири нырнул вниз, под прикрытие балкона, изо всех сил цепляясь за мокрые ветви плюща. Было слышно, как вверху с шумом открыли дверь. Прямо над головой чьи-то башмаки наступили на битое стекло.
      - Тут его нет, - раздался хриплый голос.
      - Я говорил вам... - Остальные слова Никодеуса уже нельзя было разобрать из-за топота башмаков. Дверь захлопнулась. Лафайет висел, дрожа на холодном ветру, с кончика носа стекали капли воды. Он посмотрел вниз сплошная темень. Барабанящий сверху дождь усилился. Не очень-то хотелось ему ползти вниз на этом промозглом ветру, но нельзя же висеть на стене до скончания веков.
      О'Лири начал осторожно спускаться, отыскивая, куда бы поставить ногу на мокром камне, из последних сил цепляясь немеющими руками за жесткие ветви. Мокрые листья били по лицу, вода стекала ручейками по телу, куртка промокла до последней нитки.
      Двадцатью футами ниже балкона он обнаружил каменный выступ и прошел по нему до угла. Ветер здесь хлестал еще сильнее и с остервенением бросал режущие снопы дождя ему в глаза. О'Лири добрался до противоположной стороны башни. Теперь он был приблизительно в пятнадцати футах над покатой крышей основного жилого крыла дворца, покрытой позеленевшими медными листами. Сначала надо бы добраться до крыши и спрятаться под карнизом, а потом незамеченным спуститься на землю. Далеко внизу было видно, как по саду движутся факелы, слабо доносились крики. Вся охрана дворца в эту ночь бодрствовала.
      Перебраться с выступа вниз, на крышу, было совсем не просто. Хорошо, что переплетение плюща было очень плотное. Лафайет коснулся какого-то упора одной ногой, встал на тяжелый водосточный желоб, радуясь, что удалось оторваться от верхнего фронтона, и минут пять передохнул. Затем, крепко ухватившись за ветви плюща, он начал спускаться к простирающейся внизу крыше. О'Лири болтал ногами, нащупывая опору, но ничего не находил. Плющ здесь был намного реже, чем там, вверху. Его, наверно, специально прореживали, чтобы расчистить водосточный желоб.
      Он спустился еще на фут. Край крыши был теперь на уровне его подбородка. Лафайет делал тщетные попытки найти место, куда можно было бы поставить ногу. Это ему никак не удавалось. Напряжение в закоченевших руках дошло до предела. Он еще немного соскользнул вниз и повис на вытянутых руках, ухватившись за край крыши. О'Лири старался подтянуться, но силы покинули его. До фасада здания было три фута, да каких! - вся поверхность стены была гладкая, как доска объявлений, никакого плюща. Слева, на расстоянии шести футов, находилось темное и закрытое окно. Да если бы даже оно и было раскрыто, все равно до него не добраться.
      Лафайет, бормоча себе что-то под нос, пытался хоть немного подтянуться, чтобы добраться до окна. Он вдруг ощутил, что внизу, в сотне футов, разинула свою пасть ночная зияющая бездна, готовая его поглотить. Неужели ему суждено вот так, по-дурацки, погибнуть? Руки О'Лири уже совсем одеревенели. Он уже не мог точно сказать - по-прежнему ли крепко держится за край крыши, или хватка уже ослабевает и сейчас он начнет падать вниз...