- Мама миа! Амнак означает отсутствие памяти. Потеря индивидуальности. Иными словами, вы не помните свое собственное имя.
      - По правде, кажется, я не вполне уверен в этом.
      - Правую руку, указательный палец, - сказала она утомленно.
      Лафайет подошел к столу и предложил палец, который женщина схватила и прижала к стеклянной пластинке, встроенной в крышку стола. Множество подобных пластинок находилось между расположенными друг против друга кнопками. Мигнул свет, затрепетал и погас. На матовом стекле экрана появились буквы.
      - Раунчини, - сказала она. - Динк 9, Фрэнчет 43, Гиммель низшей категории. Звонить? - Она с надеждой взглянула на него.
      - Не слишком громко, - медлил Лафайет. - Послушайте, мэм, могу я все-таки быть с вами откровенным? Я, кажется, встретился с тем, что выше моего понимания.
      - Повремените, Раунчини. Все это вы можете описать в докладной. У меня дел по горло.
      - Вы не поняли. Фактически я не знаю, что происходит. То есть все началось довольно невинно, я просто выпил со старым знакомым, а когда увидел, что он нашел, то понял сразу, что это нужно передать высшим властям. Но... - он оглядел комнату, - у меня явное ощущение, что я не в Артезии, там ничего подобного нет. Поэтому, естественно, возникает вопрос, где я.
      - Вы в Центральном Распределителе, естественно. Послушайте, возьмите там стул и...
      - Центральном? Так я и думал! Слава богу! Значит, все мои проблемы решены! - Лафайет, облегченно вздохнув, опустился на угол стола. - Знаете, у меня жизненно важные данные, их нужно передать в соответствующий отдел. Я обнаружил, что, когда Горубл дезертировал, он отложил целый склад краденых приборов...
      Дверь в комнату распахнулась, и вошла пара молодых людей в свежей бледно-голубой больничной форме, между ними была плоская пластина длиной в шесть футов. Она была похожа на пенорезину и плыла без поддержки в двух футах от пола, слегка покачиваясь, как надувной матрац на воде.
      - О'кей, парень, - сказал один из них, снимая большой и сложный на вид гипердермик, - нам придется тебя пристроить в считанные секунды. Ты только подпрыгни и ляг сюда, вниз лицом...
      - Мне не нужны носилки, - отрезал Лафайет. - Мне нужно, чтобы кто-нибудь выслушал то, что я должен сказать.
      - Будь уверен, у тебя будет шанс, парень, - успокоил санитар, приближаясь к нему. - Не кипятись...
      Лафайет протиснулся за стол:
      - Послушайте, найдите Никодеуса! Он меня знает! То, что я должен сообщить - трижды срочно! Я требую, чтобы меня выслушали, не то здесь головы покатятся как горох!
      Санитар заколебался и в поисках поддержки посмотрел на женщину. Она бессильно взмахнула руками.
      - Не смотрите на меня, - сказала она. - Я лишь служащий за первым столом. Придерживайтесь одного: Белариус - дежурный офицер, я позову его сюда, и он свернет ему шею.
      Она нажала на кнопки и быстро заговорила. Санитар щелкнул переключателем в головах носилок, и они опустились на пол.
      Три минуты прошли в напряженном молчании: Лафайет болтался за столом, те, кто принес носилки, зевали и почесывались, а зеленоволосая женщина с ожесточением пилила свои перламутровые зеленые ногти. Потом высокий широкоплечий человек с гладкими седыми волосами, похожий на профессора, вошел в комнату. Он посмотрел на всех, поджал губы, глядя на Лафайета.
      - Итак, мисс Дорч? - начал он густым баритоном.
      - Это агент Раунчини, сэр. С ним явно случай 984, но он не хочет успокоиться...
      - Я не агент Раунчини, - выпалил Лафайет. - И у меня информация, требующая приоритета!
      - Путается в объяснениях, да? - Прибывший одарил Лафайета ледяной улыбкой. - Пойдем-ка. Ну же, славный парень.
      - Я хочу переговорить с инспектором Никодеусом!
      - Это невозможно. Он на полевом задании, вернется через шесть месяцев.
      - Я заключу сделку, - заявил О'Лири. - Послушайте, что я скажу, а потом я пойду спокойненько. Справедливо? Черт знает, я мог бы и вздремнуть. - Он зевнул.
      Белариус посмотрел на часы:
      - Молодой человек, мне не хотелось бы нарушать режим этого Центра.
      - А как насчет Главного Референта в руках неуполномоченного? - вставил Лафайет. - Может, стоит ради этого пропустить прием чашечки кофе?
      Выражение вежливости исчезло с лица Белариуса.
      - Вы говорите... не говорите так! - Он поднял руку с безупречным маникюром и нервно взглянул на остальных.
      - Пожалуй, мне лучше поговорить с агентом Раунчини, - сказал он. Поговорить наедине. Может, пойдем ко мне в кабинет, а? - Он улыбнулся Лафайету в стиле сигнальной лампы и повернулся к двери.
      - Ну, кажется, договорились, - пробормотал Лафайет, последовав за ним.
      Седой человек повел Лафайета по тихому коридору в маленькую комнатку без украшений, за исключением ряда фотографий в рамках с изображением целеустремленных лиц.
      Белариус сел за внушительный стол из отбеленного дуба, указал Лафайету на стул.
      - Теперь выкладывайте все, что знаете, - сказал он твердо, - а я позабочусь и замолвлю за вас словечко.
      - Конечно, хорошо, - Лафайет придвинул стул поближе.
      - Это была модель Марк III. И из достоверного источника известно, что там, где взяли эту модель, есть еще и другие. К счастью, у него не было времени перевезти все оборудование в город и продать...
      - Пожалуйста, начните с начала, агент. Когда к вам впервые подошли?
      - Две недели назад. Я нашел записку в паре носков и...
      - Кто контактер?
      - Давайте не будем упоминать его имени. Он не знает, во что ввязался. Я уже говорил, что в записке мне предложили встретиться...
      - Имя, Раунчини. Не пытайтесь скрыть сообщников!
      - Дайте мне, пожалуйста, договорить! Я не Раунчини!
      - Значит, вы заявляете, что подготовлены? Это подразумевает заговор значительного размаха. В доказательство скажите, что вы сделали с настоящим Раунчини?
      - Ничего! Перестаньте уходить от темы! Важно захватить награбленное, пока Рыжий Бык... пока кто-нибудь еще не наложил на него лапу... и вернуть Марк III.
      - Марк II. Этот аспект вы можете доверить мне. Мне нужны имена, даты, места встреч, суммы, которые выплачены...
      - Вы все путаете, - перебил Лафайет. - Мне об этом ничего не известно. Все, что я знаю, - у меня украли Марк III, пока я спал, и... - Он замолчал, посмотрев на одну из фотографий, с которой слегка улыбался престарелый джентльмен в пенсне...
      - Каким образом? При помощи деррик-крана? - раздраженно спросил Белариус.
      - Что?! Откуда я знаю? Он был у меня в потайном кармане и...
      - В кармане! Послушайте, Раунчини, не пытайтесь меня дурачить! Ваша единственная надежда оправдаться - точные данные и полностью все вспомнить.
      - Я не Раунчини!
      Белариус свирепо взглянул на него, повернулся к маленькой консоли у локтя и ткнул кнопку.
      - Полное досье на агента Раунчини и дубликат ID, - приказал он.
      - Послушайте, мистер Белариус, - сказал Лафайет. - Вы и потом можете поиграть в свои кнопки. Сейчас необходимо вызвать команду, собрать персонал и найти Марк III, пока его Лом не использовал!
      Белариус повернулся на звук "бин", исходивший от панели перед ним.
      - Точные данные на Раунчини ID, - произнес бодрый голос. - Отпечатки пальцев и сетчатка глаз тут же. Младший полевой агент, приписан к точке Бета Два-четыре, Плоскость Р-122, Чарли 381-f.
      - У вас провода перепутались, - сказал Лафайет. - Я Лафайет О'Лири, или был им. Сейчас я - Тазло Хаз.
      - Перестаньте болтать, мужчина! Ссылка на безумие вам не поможет!
      - Кто безумный? Почему бы вам меня не выслушать? Я вам стараюсь принести пользу!
      - Я сомневаюсь, что вы когда-либо видели Главный Референт, - отрезал Белариус. - Очевидно, вы не имеете ни малейшего понятия о физических характеристиках машины.
      - Да? Высота шесть дюймов, пластиковый корпус, а внутри пучок проводов и колесиков!
      - Ну вот и ясно, - перебил его Белариус. - Марк II - сильно усовершенствованная модель по сравнению с предшествующими, но он все же весит четыре с половиной тонны и занимает три кубоярда пространства!
      - О, да? - растерялся О'Лири. - Вы, видно, не знаете, о чем говорите...
      - Я, по воле случая, являюсь главой Научно-исследовательского центра, а также исполнителем Проекта программы разработки Главного Референта, которая, так уж повелось, классифицируется как "совершенно секретно"!
      - Ну, я об этом думаю...
      Белариус быстро вынул из-под стола что-то явно смахивающее на личное оружие.
      - Пришлите команду принудителей в трог 87, срочно, - сказал он через плечо в селектор.
      - Минуточку, - возразил Лафайет. - Вы делаете серьезную ошибку. Я понимаю, что немного странно выгляжу с крыльями...
      - С крыльями? - Белариус отодвинулся к спинке стула. - Поторопитесь с принудительной командой, - сказал он через плечо. - Он может стать буйным в любой момент, а я не хочу его испарять, пока не доберусь до сути дела.
      - Я могу объяснить, - настаивал Лафайет. - Или нет, я не могу объяснить, но уверяю вас, что я совершенно нормальный, но на каком-то ненормальном пути.
      - Это все равно, - мрачно сказал Белариус. - Нормальный или нет, я скоро узнаю правду, используя метод выскребывания мозга. Это может сделать ваш головной мозг несколько неуправляемым, но в случаях угрозы безопасности континуума не остается места для полумер!
      - Почему бы вам не проверить, что я говорю? - возразил Лафайет. Почему вы так уверены, что все знаете?
      - Если бы были хоть какие-то определенные данные для проверки, Раунчини, я бы с удовольствием проверил!
      - Послушайте, - в отчаянии взывал О'Лири, - проверьте меня: О'Лири, Лафайет О'Лири, заочный агент из Артезии.
      Белариус выпятил губы, дал краткое распоряжение в селектор. Пока они ждали, Лафайет перевел взгляд на фото, которое привлекло его внимание ранее. Он уже где-то видел это лицо...
      - Кто это? - спросил он, указав на фотографию.
      Белариус приподнял бровь, посмотрел в направлении пальца О'Лири. В лице его что-то дрогнуло.
      - Почему вы спрашиваете? - спросил он небрежным тоном.
      - Я его где-то видел. Недавно.
      - Где? - живо заинтересовался Белариус.
      Лафайет покачал головой:
      - Я не помню. Все эти удары по голове...
      - Значит, собираетесь играть в свои ворота, да? - рассердился Белариус. - Сколько вы хотите за информацию? Неприкосновенность? Деньги? Перемещение?
      - Я не знаю, о чем вы говорите, - отрезал Лафайет. - Я просто...
      - Ладно, вы меня застали врасплох. Вы понимаете, как нам необходимо поймать Джорлемагна. Я не стану ссориться. Неприкосновенность, миллион наличными и место, куда захотите. Ну как, по рукам?
      О'Лири нахмурился в недоумении.
      - Вы что, с неба свалились? - начал он возмущенно. - Вы, кажется, не улавливаете смысла...
      - Раунчини... Я добьюсь от вас всего, чего захочу, если не будет другого выхода!
      - О'Лири! - поправил Лафайет не менее возмущенно.
      - О'Лири. Уже здесь, шеф, - неожиданно раздался голос из селектора.
      - Ну, слава богу, - вздохнул Лафайет.
      - А кто, Лоренцо, Лафкадио, Лотарио, Ланселот, Леопольд или Людвиг? по-деловому спросил тот же голос.
      - Лафайет, - ответил О'Лири.
      - Угу. Вот он. Резервное назначение в секретное место. Недействующий.
      - Физическое описание? - выпалил Белариус.
      - Шесть футов сто семьдесят, светло-коричневые волосы, голубые глаза, безобидная внешность...
      - Эй, - возразил Лафайет.
      Белариус повернулся к нему лицом:
      - Ну, что, теперь выкладываете все начистоту?
      - Послушайте, я могу объяснить, - сказал Лафайет, чувствуя, как пот проступает на лбу. - Понимаете, я случайно привел в действие Главный Референт. Я не нарочно, понимаете...
      - И...
      - И... ну... я... я изменил облик! Как видите, я превратился в данного Тазло Хаза и...
      - Вы из О'Лири превратились в Хаза, так? - устало спросил Белариус, проводя рукой по лицу. - Ваш рассказ становится все интересней.
      - Не совсем так, - возразил Лафайет. - До того, как стать Хазом, я был парнем по имени Зорро.
      Белариус вздохнул:
      - Не кажется ли вам, что это слегка смахивает на идиотизм... даже в вашем перевозбужденном состоянии?
      - Ладно! Я с этим ничего не могу поделать, какая разница, как это выглядит, если целый травемер оборудования из Лаборатории Вероятности лежит в пещере и ждет кого угодно, а...
      - И где же вероятное расположение этой самой пещеры?
      - В Артезии, прямо за пределами одноименного города!
      - Никогда о нем не слышал. - Белариус повернулся и задал вопрос в селектор, недовольно глядя на О'Лири, ждущего ответа.
      - Верно, шеф, - ответил голос на том конце. - Вот она: Плоскость V-87, Фокс 22, 1-В, Альфа Девять-три.
      - Мы там проводим какие-нибудь операции?
      - Нет, сэр. Мы закрыли дело в прошлом году. - Наступила короткая пауза. - Я буду краток, сэр. Секретное место, куда был назначен этот агент О'Лири, выходит тоже V-87, Фокс 22, 1-В, Альфа Девять-три. Придется послать это в картотеку... - голос оборвался. - Странно, сэр, у нас, кажется, в списке новый рекрут из данного места, только вчера прибыл.
      - Имя?
      - О'Лири. Правда, смешно? О'Лири записан как недействующий в главном банке.
      - Говорите, О'Лири здесь, в Центральном распределителе... сейчас?
      - Так точно, сэр.
      - Пришлите О'Лири в трог 87 немедленно. - Белариус сурово нахмурился, искоса глянув на Лафайета. - Мы доберемся до сути этого дела, пробормотал он.
      - Не понимаю, - сказал Лафайет. - У вас записано, что я прибыл вчера?
      - Не вы, Раунчини, а О'Лири. - Белариус забарабанил пальцами по столу. В дверь коротко позвонили, и вошли четыре человека в униформе с оружием наготове.
      - Будьте начеку, ребята, - приказал Белариус, остановив их жестом.
      - Могу поспорить, что это Лоренцо, - сказал Лафайет. - Или, может быть, Лотарио. Но как они могли попасть в Артезию? Они же принадлежат к совсем другому месту...
      Обеспокоенный на вид младший служащий вошел и обернулся, чтобы пригласить второго, новенького, а именно маленькую аккуратную женщину, опрятно одетую в простую белую тунику и белые сапожки. Она обвела комнату огромными темными глазами. На ее красиво очерченных губах заиграла легкая нетерпеливая улыбка.
      - Господь милосердный! - воскликнул Лафайет, подпрыгнув. - Дафна!
      7
      На минуту воцарилась полная тишина. Белариус посмотрел на Лафайета, на девушку и снова на Лафайета. Она, в свою очередь, уставилась на Лафайета, он широко и глупо улыбнулся, пошел к ней...
      - Как тебя угораздило сюда попасть, девочка? Когда мне сказали, что у них О'Лири, мне и в голову не пришло, что это можешь быть ты...
      - Откуда вам известно мое имя? - надменно оборвала его Дафна. Она развернулась к Белариусу. - Кто этот человек? Он что-нибудь знает о Лафайете?
      - Знаю ли я о Лафайете? - крикнул О'Лири. - Дафна, я понял, тебя вводят в заблуждение крылья. Разве ты не знаешь меня?
      - Впервые вижу! Что вы сделали с моим мужем?
      - Я ничего не сделал с твоим мужем! Я - твой муж!
      - Не подходите! - Она спряталась за рослого полицейского, который в порядке защиты обнял ее за плечи одной рукой.
      - Убери от нее свои грязные лапы, ты, легавый! - завопил Лафайет.
      - Минуточку! - решительно вмешался Белариус. - Вы, Раунчини, стойте на месте! Вы, рекрут О'Лири, отвечайте для записи: вы знаете этого агента?
      - Впервые в жизни вижу!
      - Зачем же тратить время и силы, Раунчини, - прошипел Белариус. - Вы слышали описание О'Лири: шесть футов сто семьдесят, голубые глаза, а вы пятьдесят пять, двадцать, черные глаза, смуглый.
      - Я знаю, что я... а? - О'Лири сделал паузу, посмотрел через левое плечо, потом через правое. - Крылья! - воскликнул он. - Они пропали! - Он посмотрел вниз, увидел бочкообразную грудь, солидное брюшко, кривые ноги, руки с коротенькими толстыми пальцами, поросшими густыми черными волосами. Он подошел к одной из фотографий в рамках, посмотрел на отражение своего лица в стекле. Оно было круглое, оливковое, с плоским носом и широким ртом, полным кривых зубов.
      - О, боже мой, - опять это! - прорычал он. - Не удивительно, что вы меня приняли за тронутого, когда я говорил о крыльях!
      - Мне уже можно уйти? - спросила рекрут О'Лири.
      - Дафна! - в отчаянии крикнул Лафайет. - Ясно, что ты меня знаешь, неважно, как я выгляжу!
      Дафна озадаченно смотрела на него.
      - Ведь была же записка, - продолжал Лафайет. - Она была от Рыжего Быка, он хотел со мной встретиться в "Секире и Драконе". Я туда пошел, а у него была эта штучка, кое-что из того, что припас Горубл в пещере. Как бы там ни было, а когда я ее осматривал, у меня палец соскользнул и - щелк! Я превратился в кого-то другого!
      - Он... он что... - вопросительно взглянула Дафна на Белариуса, обводя раковинку уха тонким указательным пальцем.
      - Нет, я не чокнутый! Я пытался вернуться во дворец и доложить о том, что я обнаружил, а меня схватил городской караул! И не успел я объяснить, в чем дело, как Луппо с шайкой Путников вмешались и увезли меня в свой лагерь, но мне помогла убежать Гизель и...
      - Гизель? - набросилась на него с безошибочным женским инстинктом Дафна.
      - Да, ух, хорошая девушка, ты ее полюбишь. В любом случае, она повела меня в свой фургон и...
      - Хм! - фыркнула Дафна, отворачиваясь. - Мне совсем не интересно знать про амуры этой личности, кто бы он ни был!
      - Да этого не было! Это все платоническое!
      - Довольно, Раунчини! - оборвал его Белариус. - О'Лири, можете идти. Ребята заберите Раунчини в трог 12 и приготовьте его к выскребыванию мозга!
      - Что такое... что такое выскребывание мозга? - спросила Дафна, задержавшись у двери, и бросила неуверенный взгляд на Лафайета.
      - Техника установления истины, - прорычал Белариус, - похоже на очистку грейпфрута.
      - А это не повредит ему?
      - Что? Ну, это его, конечно, попортит в какой-то степени, едва ли он будет годен для дальнейшего использования. В трудных случаях субъект остается бормочущим идиотом. Но не беспокойтесь, О'Лири. Он получит полную пенсию, все будет в порядке.
      - Дафна! - окликнул ее Лафайет. - Если у тебя есть хоть малейшая возможность повлиять на эту кучку маньяков, попроси их выслушать меня!
      Белариус сделал жест. Двое мужчин, шагнув вперед, схватили Лафайета за руки и потащили к двери.
      - Не повезло тебе, приятель, - сказал полицейский. - Я бы тоже стал психом прикидываться, если бы только подумал, что мне угрожает что-либо подобное.
      - Я бы сказал, братец, - согласился второй сопровождающий, - такое не каждый день случается.
      - Хватит с тебя, негодяй! - прорычал Лафайет и сильно пнул в голень несчастного, который присматривал за девушкой. Когда он с воплем споткнулся, Лафайет вырвался, увернулся от захвата и подскочил к двери. Белариус как раз вовремя обошел стол и получил удар в зубы. Лафайет ушел в сторону от нападающего и вылетел в коридор.
      - Дафна! - крикнул О'Лири, когда она повернулась и посмотрела на него широко раскрытыми глазами. - Если я больше никогда тебя не увижу, помни, я люблю тебя! И не забывай кормить Динни!
      - Эй, схватить его! - крикнул один из ожидавших с носилками. Лафайет увернулся, подставил ему подножку, и парень растянулся. Еще два человека ворвались в комнату. Бежали и другие, окружая с двух сторон.
      - Носилки! - неожиданно крикнула Дафна. - Воспользуйся носилками!
      Лафайет увернулся с ловкостью зверя, прыгнул на лежанку, зависшую на высоте шага над ковром, резко нажал на красную кнопку, над которой было написано "ВЛЕВО". Лежанка выстрелила в потолок, сильно стукнула его о стену с обоями в цветочек. Он нащупал кнопку и нажал ее наобум. Носилки выстрелили назад, протерев Лафайетом ряд флуоресцентных ламп. Он вновь нащупал кнопку, опустил лежанку до уровня человеческого роста и вылетел вперед, успев дать по зубам приближавшемуся служащему безопасности, который со всего маху налетел на сослуживца. Лежак полным ходом полетел по коридору. Лафайет закрыл глаза и вцепился в него, когда тот со свистом полетел к перекрестку. В последнее мгновение лежак накренился, завернул за поворот и на большой скорости выстрелил в двойные, к счастью открытые, двери.
      "Конь", на котором спасался Лафайет, быстро сделал три круга по большой комнате с зелеными стенами, пока он не нашел рычаг, приведший к сногсшибательному толчку, от которого О'Лири кувырком свалился на ковер. Он перекатился на четвереньки и обнаружил, что вновь находится в той комнате, в которую пришел вначале. Зеленоволосая женщина за столом истерично била свою консоль и звала на помощь.
      - Эй, я помогу вам, - сказал Лафайет. Он с трудом встал, вскочил на стол и обеими руками нажал на множество кнопок сразу, переключил с полдюжины рычагов, перещелкал все выключатели. Завыла сирена, в комнате начал, шипя, выделяться бледно-розовый газ. Приемщица завизжала.
      - Не бойтесь, я не буйный, - выкрикнул Лафайет. - Я просто хочу уйти. Где выход?
      - Не подходите ко мне, вы ненормальный!
      Лафайет подскочил к секции стены, сквозь которую он вошел, начал лихорадочно ее ощупывать. За ним вопили сигналы тревоги. Внезапно панель повернулась и открыла вход в слабоосвещенное помещение. Лафайет вышел, панель за ним захлопнулась. Зеленый свет сиял на противоположной стене. На мгновение он ощутил, будто его мозг "снялся с якоря" и на большой скорости завращался в черепе. Потом произошел взрыв темноты вокруг.
      Его несло средь светящихся обломков, недоступных никакому пониманию...
      "...тинки-тинки-тинки..."
      "...вы думаете, что вы единственная птица в городе с парой этих..."
      "...где ты? Входи, милый мальчик, если ты меня слышишь. Входи, входи..."
      Широкая, мягко светящаяся конструкция из красновато-коричневой и красной лапши величаво проплыла мимо, медленно вращаясь. Рой светящихся голубовато-зеленых дробинок завернул поближе и прошел мимо него. Нечто широкое и иллюзорное, как светящийся дым, расплылось перед ним, окутало его и пропало. Кувыркаясь, надвигалось раздражающее скопление накаленных докрасна проволок из темной дали, оно свернуло с пути, чтобы перехватить Лафайета. Он подался назад, делая ненормальные плавательные движения, но скопление захватило его, обволокло, прилипая и пронизывая.
      Ему словно ввели под кожу тысячу фунтов теплого воска, безболезненно вытесняя его самого сквозь поры.
      "Ага! Попался, похититель тел!" - пронзительно крикнули ему в оба уха, не издавая ни звука.
      - Эй, погодите! - крикнул О'Лири. - Может, обсудим все это?
      "Нечего ждать! Вон! Вон!"
      На мгновение О'Лири заметил мстительное лицо, то самое лицо, которое он видел в зеркале кабинета Белариуса. Оно свирепо взирало на него. Потом он поплыл в пустоту.
      - Подождите! Помогите! Мне нужно передать Никодеусу!
      "Пусть я не выберусь из преддверия Ада, если тебе удастся..." - слабо донеслось до Лафайета.
      - Раунчини! Не покидайте меня здесь! Мне нужно попасть...
      "Откуда... - слабо донесся удаляющийся голос, - откуда вам, известно мое имя..." - Голос пропал. Лафайет закричал, но понял, что не кричит, а каким-то образом передает. Но это он вычислит позднее, когда благополучно вернется домой. Ответа не было, только слабые, жуткие голоса вокруг.
      "Сказала ему нет, но вы же знаете, каковы эти мужчины..."
      "...упи-тупи-фупи-фум..."
      "Девять... восемь... семь..."
      - ДОРОГОЙ МАЛЬЧИК! НЕУЖЕЛИ ЭТО ВЫ? Я УЖЕ ПОЧТИ ПОТЕРЯЛ НАДЕЖДУ!
      - Помогите! - пронзительно кричал Лафайет. Он теперь кувыркался с головы на ноги, а может, наоборот? Он чувствовал, что ощущение индивидуальности уходит, как растительное масло из разбитого горшка, мысли его слабеют...
      - ДЕРЖИСЬ, ПАРЕНЬ... ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО СЕКУНД... НЕ БРОСАЙ КОРАБЛЬ... Нечто неосязаемое окутало, его подобно дыму. Замаячила неясная туманность и схватила, его словно в кулак, из тени. Он ощутил давление, взрыв света, и наступила тьма...
      Он лежал на шероховатой жесткой поверхности и ощущал нестерпимый зуд. Он шевельнулся, чтобы почесаться, и обнаружил, что у него связаны колени, а также локти и подбородок. Он с трудом сел. При слабом лунном свете, проникающем сквозь листву над головой, он увидел, что наглухо заключен в клетку из связанных шестов. Он увидел, что лежит на изношенных матрацах с заляпанными драными чехлами. Около него стояла кружка с водой и лежали обглоданные корки хлеба. Он потянул носом. Запахи немытого белья, козьего сыра и дыма костра были, по крайней мере, знакомы.
      Ноги и руки болели, спина болела, шея болела.
      - Я, наверное, весь в синяках, - проворчал он. - Где я? Что со мной?
      Послышались мягкие шаги: приближалась знакомая фигура.
      - Гизель! - с облегчением вырвалось у Лафайета. - Как я рад тебя видеть! Выпусти меня отсюда!
      Девушка стояла руки в боки и смотрела на него сверху с непонятным выражением лица.
      - Зорро? - неуверенно спросила она.
      О'Лири тяжело вздохнул:
      - Я знаю, что выгляжу как парень по имени Раунчини. Но на самом деле я не Зорро, а тот парень, на которого ты думала, что он Зорро, только я на самом деле был, конечно, О'Лири. Но это я потом объясню.
      - Ты уже не думаешь, что ты большая птица? Не пытаешься прыгать с утесов и хлопать руками?
      - Что? Я не прыгал с утеса, я упал, и...
      Гизель улыбнулась, обернулась и пронзительно свистнула. Ответили голоса. Минутой позже появилась громадная фигура Луппо. Он уставился на О'Лири с видом добермана, ожидающего команды "фас".
      - Ты чего свистела? - промычал он. - Он...
      - Он сказал, что он - это он, Зорро!
      - Я, конечно, я, в своем роде, - отрезал Лафайет. - Но, ах, ладно, все равно. Вы не поймете. Хоть выпустите меня отсюда побыстрее!
      - Угу, это он, - подтвердил Луппо.
      - Порядок! В таком случае на восходе солнца можно приступать! исступленно крикнула Гизель.
      - Эй, послушай, Гизель, уж не собираешься ли ты вновь начать это дело со свадьбой? - забеспокоился Лафайет.
      Луппо посмотрел на него, криво улыбнулся, сверкая золотым зубом.
      - Не совсем, - ответил он. - Ты веришь... в Смерть от тысячи крюков?
      - Это будет так захватывающе, Зорито! - поведала Гизель Лафайету, близко прислонясь к клетке, чтобы прошипеть это ему прямо в лицо. Сначала будут вводить крючки. Раньше был один большой крюк, но ты знаешь, само собой, мы все усовершенствовали. Теперь мы берем маленькие, колючие рыболовные крючки, сотни и сотни крючков. Мы их медленно втыкаем в твое тело... повсюду. Потом мы к каждому привязываем веревочку и поднимаем тебя на них в воздух...
      - Гизель, уволь меня от подробностей! - в ужасе рванулся О'Лири. - Если я Зорро, я все это уже знаю, а если нет, то я невиновен, и тебе следует меня освободить. Зачем это такой хорошей девушке, как ты, ввязываться в такое грязное дело?
      - Освободить тебя? Грязную свинью, которая обманывает бедную девушку, которая имеет глупость любить тебя?
      - Я же тебе сказал, что я - не я! То есть я на самом деле не Зорро! Я имею в виду, что физически я - Зорро, а на самом деле - Лафайет О'Лири! Сейчас я просто занимаю тело Зорро! В этом случае было бы неэтично жениться на тебе. Неужели ты этого не понимаешь?
      - Сначала ты заставил меня оголиться, затем шмыгнул, как полицай в ночи, и запер меня в моем собственном будуаре! Миллиона рыболовных крючков мало, чтобы отплатить тебе за мучения, которые я вынесла из-за тебя, ты... овца в волчьей шкуре!
      - Почему вы не сделали этого, пока я не соображал? Я бы тогда ничего не понял.
      - Что? Обидеть божьего человека, беззащитного? Ты что же, считаешь нас варварами?
      - Да, это было бы жестоко по отношению к Тазло Хазу. Бедный простак не смог бы понять, что происходит.
      - Тазло Хаз - вот что ты все время выкрикивал, когда пытался летать, сказала Гизель. - Что это такое?
      - Это мое имя. То есть, это было имя Зорро, или имя того, кто вселился в тело Зорро, когда я вселился в него. Он человек-птица с крыльями, понимаешь? - Лафайет осторожно потрогал свои ободранные колени. - Я думаю, ему было так же трудно понять, что у него пропали крылья, как мне - ходить сквозь стены.
      - Зорито, ты такой враль, вот что я тебе скажу, - сказала Гизель. - Но это не все. Я сейчас пойду посплю, чтобы хорошо выглядеть. Я хочу быть в лучшем виде для тебя завтра, когда ты будешь свисать с крючков. - Она отвернулась и поспешила прочь. О'Лири не был уверен, дрогнул ли ее голос при последних словах.
      Лафайет отполз в угол клетки, положив на колени болевшую голову.
      "Наверное, я старею, - мрачно подумал он. - Раньше я мог держаться на ногах, а теперь меня несет от одного крушения к другому. Если бы я мог хотя бы объяснить кому-нибудь хоть раз, что вообще происходит... но почему-то никто не хочет меня выслушать. Каждый как бы слышит то, что хочет услышать, или то, что ожидал услышать".
      Он устроился поудобнее. Луна теперь спустилась. Через пару часов забрезжит рассвет. Он, может быть, протянет еще несколько часов после этого, но ко второму завтраку все будет кончено, если ему повезет. Деревянные столы поставят под деревьями. Они будут уставлены жареной индейкой и ветчиной, девятислойными шоколадными тортами и кувшинами дымящегося эля. Праздничная толпа будет весело пировать под его свисающим телом - основным объектом веселья. А там, в городе Артезии, Дафна будет прижиматься...
      - О, нет, она не будет, - убеждал он себя. - Это единственное утешение, все-таки она в Центральной, ее обучают, она будет новым агентом.
      "Да... но почему?"
      - Ну, может, она обеспокоилась и набрала номер Центральной, доложила, что я пропал.
      "Угу. На этот счет нет никакой записи. Белариус проверял".
      - Может, - Лафайет ощутил, как его холодные пальцы впились в грудь. Может, это и не Дафна была! Может, кто-нибудь и ее тело украл!
      "Догадки! Это тебя ни к чему не приведет. Давай поближе к делу!"
      - Прекрасно! А в чем дело?
      "Дело в том, что у тебя примерно два часа жизни, если ты быстренько не предпримешь что-нибудь".