— Кто?
      — Те, для кого название «ученый» звучит оскорблением, шеф!
      — Я не являюсь вождем аборигенского племени индейцев! — начал раздражаться Оливорм. — Что вы тут несете?!
      — Индейцы?.. — озадаченно проговорил пресс-атташе. — Аборигенский? А что, отличное прозвище, шеф! Я обязательно вставлю его в отчет рядом с «трусливыми захватчиками чужого добра»!
      — «Аборигенский» — это вовсе не прозвище, Хай, — кисло проговорил Оливорм, с сожалением глядя на пресс-атташе. — Это во-первых. А во-вторых, я никому не позволю искажать мои слова!
      — Да, но что значит это слово, Ваше Ве… Высо… Господин пре… Мм…
      — Феликс окончательно сбился.
      — Зовите меня просто «сэр», — мрачно посоветовал Оливорм. — Если вас не хватает на большее.
      — О'кей, сэр Высочество.
      — Я не стану обращать внимание на это нелепое прозвище, в котором слышится прямое оскорбление в мой адрес. Я снисходителен к вам, Феликс, так же как к вашим умственным способностям. Но возвратимся лучше к вашему вопросу. «Абориген» означает «коренной житель», вам понятно?
      — О, да! Примерно как мы на Фруме-93?
      — Не совсем. Я согласен с тем, что мы являемся первыми разумными существами, пришедшими в этот мир, но ведь мы не родились здесь.
      — О, вы как всегда правы, сэр Высочество!
      — Вы так увлеклись придумыванием прозвищ, Хай, что просто жаль вас прерывать, — сказал Ретиф. — Но дело в том, что, говоря о пресмыкающихся, Флит имел в виду вовсе не нас, землян.
      — Тогда кого же? — промычал Оливорм, не желая показывать своей растерянности.
      Ретиф встал из-за стола и достал из кармана небольшой, размером со спичечный коробок пакет.
      — Вот этих парнишек, — сказал он и открыл пакет, в котором оказались две плоские (дюйм в толщину и три дюйма в длину) гусеницы. Они шустро показались из пакета и шлепнулись на полированную поверхность стола. Издали их можно было принять за полоски разноцветного бархата. Едва коснувшись поверхности стола, они быстро приблизились одна к другой и, слившись, образовали живой мячик.
      — Ой! — не удержался от наивного восклицания господин посол. — Что за… Что за… Меня никто не заподозрит в симпатиях к Флиту, но я и сам ненавижу этих всяких ползучих!
      — Это червяки-грибль, — пояснил Ретиф. — Спаривающаяся пара. Они спариваются для новой жизни, понимаете.
      — Но я не видел подобных зверюшек во время прогулки по окрестностям посольства, когда мы прибыли на эту планету, — запротестовал Оливорм. — Кто говорил, что ими кишит весь Фрум-93?
      — Они размножаются быстрее, чем официант в забегаловке быстрого обслуживания успевает подсчитывать свои чаевые, — сказал Ретиф. С этими словами он подошел к ближайшему окну и отдернул на нем велюровые шторы.
      Оливорм перевел взгляд на широкую логовину, раскинувшуюся за стенами посольства, вдруг его глаза полезли на лоб, он вскочил из-за стола и страшно взревел.
      — Святые макароны! — орал он. — Смотрите на это! Там их, должно быть, не меньше биллиона!!!
      Дипломатический персонал сгрудился тут же за его спиной. Каждый вытягивал шею, чтобы в следующую секунду стать свидетелем ужасной сцены, открывшейся за окном конференц-зала.
      — Мать моя! Держите меня! Да там их целая туча! Я вижу целую тучу! — никого не стесняясь, орал майор Фэйнтледи.
      — Черт возьми всех! Что я вижу! Господи, это как конец света! — глубокомысленным тоном комментировал увиденное Хай Феликс для тех, кто еще не успел добраться до окна.
      — Неудивительно, что Флит решил паковать чемоданы. Кому нужна червячная ферма?
      — Кстати, интересно, откуда они здесь взялись? — задумчиво проговорил Маньян.
      — Их родина — Спрун-21С, — ответил Ретиф.
      — Но система Спруна находится в десяти световых годах отсюда! — воскликнул Оливорм. Казалось, что в тот день он вообще утратил способность спокойно говорить. — Как вы думаете, как им удалось протоптать сюда дорожку?
      Посол отошел от окна, вернулся к столу и ткнул карандашом одного из червяков, которые на минуту все-таки расцепились. Яркое и гибкое существо легко перебралось через преграду и поползло дальше по столу по своим делам. Яркая раскраска червяков живо контрастировала с темной полированной поверхностью стола.
      — Очень просто, — ответил Ретиф на вопрос посла. — Это я привез их.
      — Вы! — вскричал дико Оливорм и грохнулся в свое кресло. Видно у него от услышанного сообщения подкосились колени. — Но вы не могли! Необходимо было нанять тяжелый транспорт-грузовоз третьего класса для того, чтобы перевезти их всех!
      — Вовсе нет. Достаточно было взять размножающуюся пару. Как вот эти, — Ретиф ткнул пальцем на двух червяков, ползавших без всякой цели по столу.
      — Но зачем?! Для того чтобы искусственно вызвать какую-нибудь болезнь, чуму в этом девственном мире?! А вам известно, что это является гнуснейшим преступлением?!
      — Они не представляют никакого вреда для здешней природы, — невозмутимо ответил Ретиф. — Я даже полагал, что они будут способствовать поддержанию здесь экологического баланса.
      — О, экология! На нее пеняют все кому не лень. Особенно это любили делать на матушке-Земле в дозвездную эпоху. И часто для того, чтобы оправдать неоправданное! У вас есть какие-нибудь доказательства, что эти червяки действительно принесут пользу? — Посол обратил на Ретифа выжидающий взгляд.
      — Что ж, я могу сказать, что они уже избавили планету от целого семейства вредителей, — спокойно сказал тот, потом глянул на часы и добавил: — Ну, если еще и не избавили, то через полчаса точно избавят.
      — Отлично! Значит, мы прогоняем гроасцев ценой заражения этого чудного мира скопищем паразитов, так по-вашему? Хрен редьки не слаще. Лично я совсем не уверен, что эти ползучие придутся мне больше по душе, чем дражайший Флит!
      — Между прочим, сэр, — вклинился в разговор Хай Феликс, — Флит объявил себя Общепланетным Правителем. Это для сведения.
      — Какая наглость! — взорвался Оливорм, однако тут же попытался успокоиться. — Но хвала его брезгливости: если я заставлю себя поверить в заявление Ретифа, значит коллеге флиту придется осуществлять свое правление с дистанции в несколько световых лет.
      — Кстати, как насчет вас, Ваше Величество? — осведомился без промедления Феликс. — Вы будете править этим миром отсюда же, из резиденции, или разработаете какие-нибудь дистанционные методы управления для того, чтобы жить где-нибудь в другом месте, а? Скажем, на Голубой Лагуне?
      — А что, в этой идее есть зерно. Хай. Несомненно, несчастным сироткам пойдет на пользу возможность лично наблюдать за свершением великих дел. Но не трусьте: неужели я похож на короля, бегущего из своего королевства и оставляющего там на произвол судьбы своих подданных?
      — С-своих под-д-данных? — заикаясь, пробормотал Феликс, не в силах поверить своим ушам.
      — Да-с, любезный. У каждого из нас есть профессиональный долг, и Земля с нетерпением ждет от нас его выполнения, — тоном ментора ответствовал Оливорм.
      — Но, шеф!.. Если вы сами решили смазывать лыжи, неужели вы ожидаете от нас того, что мы останемся здесь и будем преспокойно наблюдать за размножением этих ползучих пресмыкающихся?! — слабо запротестовал Феликс.
      — Чем вы слушаете, Хай?! Я ведь уже четко и ясно объявил, что принял решение остаться на своем посту и довести Миссию до конца! — Оливорм обратил на Ретифа взгляд свирепого китайца. — Хотя, — продолжил он мрачным тоном, — я совершенно не представляю, какой интерес для Земли может иметь поедаемая червями планета, от которой отказались даже гроасцы!
      Ретиф с достоинством выдержал тяжелый взгляд шефа и после того, как он закончил, неторопливо прошел к двери конференц-зала, снял с вешалки для верхней одежды яркую куртку и вернулся с ней обратно к столу. Он провел несколько раз рукой по мягкому бархатному материалу и протянул куртку Оливорму для ознакомления. Едва тот взял ее в руки, еще ничего не понимая, Ретиф сказал:
      — Вот полюбуйтесь. Это все из шкурок гриблей. По-моему, тут пахнет коммерческой выгодой.
      — Да-с, хороша штучка! — истошно вскричал Оливорм и, брезгливо морщась, бросил куртку на пол. Та мягко упала и гибко, как шелк, растеклась по полу.
      — А он прав. Фрэд, то есть сэр Высочество я хотел сказать, — пробормотал пресс-атташе, нагибаясь за курткой.
      Ретиф и Оливорм смотрели на него, как на третейского судью. Первый — снисходительно, второй — испуганно-брезгливо а выжидающе.
      — Братцы, да это неплохой товар! — воскликнул Феликс. — Как бывший хроникер в ежедневной газете «Одежда джентльмена», я ответственно заявляю, что эта штучка нисколько не уступает знаменитому флорентийскому бархату, клянусь мамой! Это верное дело! Военное ведомство оторвет у нас с руками и ногами! Боже, мы все богатые люди, Ваше Величество, если начнем этот бизнес!
      — О, небеса! — вскричал, присоединяясь к ним, Маньян. — Ретиф, с какого количества этих крохотных зверюшек необходимо содрать шкуру для того, чтобы состряпать одну такую неофициальную одежку?
      — Требуется около пяти тысяч особей, — ответил Ретиф после некоторого размышления. — Лолли скажет точнее: это она скроила эту курточку.
      — Лолли? Удивительное совпадение! Это редкое имя также носит одна из моих старших подопечных. Помните, она еще выиграла конкурс на звание Мисс Розничная Продажа? — проговорил взволнованно Оливорм.
      — Совпадение еще более удивительно на самом деле, чем вы думаете, — сказал Ретиф. — Моя Лолли и ваша — это одна и та же девушка. Когда она узнала о том, что я тоже включен в число дипломатического персонала, направлявшегося с Миссией сюда, на Фрум-93, она упросила меня взять ее с собой на борт транспортного корабля, который доставил нас на планету. Для того, разумеется, чтобы своими собственными глазами иметь возможность наблюдать за тем, как вы, господин посол, выйдете лицом к лицу с нашими общими врагами.
      — И?
      — И тогда я устроил ей местечко на корабле. По счастью, мне выделили двухкомнатную каюту. Это, понятно, административная ошибка.
      — Весьма возможно, особенно если принять во внимание то, что подготовку к отлету Миссии на Фрум-93 я возложил как раз на Лолли. Бедное дитя, у нее совершенно нет способности обращаться с цифрами.
      — С такой фигурой и не нужны никакие способности! — риторически изрек Хай Феликс.
      — Ну уж нет! — рявкнул над ухом у пресс-атташе Маньян. — Я этого никогда не допущу! И для того чтобы сделать один жалкий наряд, необходимо умертвить пять тысяч — вдумайтесь: пять тысяч! — беспомощных тварей?! Как один из основателей Общества по Пресечению Зверств в отношении Паразитов и Вредителей, сокращенно — ОПЗПВ, я решительно протестую! Решительно! Мы, члены ОПЗПВ, все как один поднимемся против этого произвола и объявим для начала бойкот тем лицам, которые вздумают организовать этот бизнес!
      — В чем проблема-то, господин Маньян? — улыбаясь, спросил Ретиф. — Я уверяю вас, что ни одна из этих крохотных паразитических зверюшек не будет принесена в жертву моде. Червячки сами с удовольствием будут избавляться от своих шкурок каждую весну. Обыкновенная линька. А что касается темпов развития бизнеса, — сказал он, обращаясь к Оливорму, — то стоит сейчас снарядить команду из десяти человек и пустить ее погулять на лужайку перед посольством, как через каких-нибудь два часа они принесут нам около миллиона первых шкурок.
      — Ну что ж… — проговорил Маньян неуверенно. — В таком случае я постараюсь испросить у ОПЗПВ благословения на это дело…
      — Итак, друзья, с этой минуты все мы в доле, — от всего сердца провозгласил Оливорм. — Единственная мысль не давала мне покоя, когда стало ясно, что это наши владения и что мне придется-таки вступать в должность здешнего монарха, то есть президента Фрума-93. И это мысль о денежном обеспечении нашего правления и иностранном обмене. Теперь же мы обладаем выгоднейшим экспортным товаром и все проблемы снимаются.
      — Все это так, но стоит ли забывать о том, что планета кишит этими ползучими пресмыкающимися? — морщась, проговорил Маньян. — Неужели найдется человек, который пожелает стать королем червячной фермы?
      — Найдется, Бэн, не сомневайтесь, — сурово сказал Оливорм. — Я хотя бы! И не надо лить крокодиловых слез, Маньян, ведь я твердо намерен произвести всех вас — за исключением только, может быть, Ретифа — в высокие и престижные звания. При первой же возможности, Маньян! Послушайте только, как звучит — Великий князь Маньян! Разве это не ласкает ваш слух, а?
      — Князь над кем? Над этой ползучей мерзостью? Виконт над паразитами? Граф среди пресмыкающихся? Так что ли? Это что ли должно ласкать мне слух, по-вашему?
      — Для одного из основателей общества ОПЗПВ ваши слова звучат по меньшей мере странно, — рявкнул Феликс.
      — Я просто подписывал документы, в которых заявляется протест против массовых мучений и зверств над этими отвратительными созданиями! — быстро среагировал на выпад Маньян. — Но я вовсе не обязан миловаться с ними! — Он бросил взгляд за окно, на кишащий червяками ландшафт, поморщился и добавил: — И я не обязан жить с ними под одним небом.
      — Похоже, нам не осталось другого выхода, Бэн, — серьезно проговорил Оливорм. — Это по поводу вашего заявления о жизни под одним небом с этими ползучими ребятишками. Теперь, когда Ретиф ловко вытеснил отсюда гроасцев, мы обречены владеть этой планетой.
      — Почему? Может быть попробовать обманом заставить их вернуться на Фрум-93? — воскликнул, радуясь своей придумке, один из младших сотрудников Политического отдела.
      — Полагаю, Честер, вы имеете в виду умелым маневром надавить на мораль и сделать так, чтобы гроасцы решили, что отказ от планеты отрицательно скажется на отношении к ним других цивилизаций? Пригасить их намерения умыть руки в этом деле заверениями в том, что обладание Фрумом-93 сулит им большую выгоду? Воззвать к чувству ответственности за судьбу планеты?
      — Вы берете мои мысли прямо у меня из головы, босс! — с энтузиазмом воскликнул Честер.
      — Умное наблюдение, мой мальчик, — сказал Оливорм, наградив своего подчиненного 24-В (Милостивая, Снисходительная Улыбка). Тот весь аж засветился при этом, а остальные присутствующие, желая высказать свое одобрение похвалы посла, перегоняя друг друга, обрушили на Честера целый шквал взглядов и улыбочек от 12,7-х (Я Всегда Знал, Что Ты Отличный Парень) майора Фэйнтледи до более сдержанного 119-а (Мы Все Надеялись На Тебя, Мальчик) Хай Феликса. На все эти гримасы счастливый Честер отвечал хитрым 3-в (Скромное Осознание Своей Добродетели).
      — В самом деле, — сказал Оливорм, воспользовавшись 91-с (Возвращение Присутствующих к Чувству Реальности) и погасив тем самым возбуждение, возникшее за столом. — Я полагаю, нам следует послать с этим заданием к гроасцам известного им и компетентного человека, который бы переговорил непосредственно с Общепланетным Правителем Флитом до того, как их Миссия покинет планету, и призовет его к чувству ответственности и склонит к изменению принятого решения об отлете.
      — Ага, понял, — с готовностью проверещал Честер и откинулся на спинку своего стула. Он схватил карандаш и блокнот и лихорадочно стал строчить план выполнения задания.
      Господин посол посмотрел на него с сожалением и потом сказал:
      — Нет, мой мальчик, речь не о вас. Вы пока еще недостаточно подготовлены для выполнения столь ответственной миссии. Но не гасите в себе рвения, очень скоро я найду для вас подходящую работенку.
      — Мм… — поднялся из-за стола Маньян. — Я бы осмелился предложить…
      — Вы правы, Бэн. Кто как не вы заслужили эту честь?! — живо воскликнул Оливорм. — Собирайтесь, нечего тянуть. Вы же не хотите появиться в их так называемой «полевой столице» в тот самый момент, когда их транспортный корабль будет отрываться от земли? Это будет означать, между прочим, не только невыполнение важного задания, но и серьезные осложнения с дальнейшей вашей карьерой. Поймите меня правильно.
      — Да, конечно, я постараюсь добраться до места так быстро, как только смогу. Кроме того, разве я когда-нибудь…
      — Вот-вот! Именно! Это самая замечательная черта из всех, что заметны в вас, Бэн! — с чувством воскликнул руководитель Миссии землян. — Вы всегда, в любой момент, готовы впихнуть свое тело в брешь.
      — Т-тело? — заикаясь, переспросил Маньян. — Вы говорите так, как будто я уже труп…
      — Вовсе нет, Бэн! Если вам удастся перехитрить этих пятиглазых, липких тварей и заставить их остаться в этом погруженном во мрак заразы месте, вы вполне еще успеете насладиться безмятежными пенсионными летами.
      — А как насчет того, чтобы мне помог в этом деле Ретиф? — несмело спросил Маньян, будучи почти уверенным в отказе.
      — В самом деле, почему бы ему не отправиться с вами? Почему бы не предоставить ему возможность лишний раз проверить в деле свои дипломатические клыки? — согласился Оливорм, дружески подмигнув Маньяну.
      Тот уже стал собираться, когда посол снова обратился к нему.
      — Да, кстати, Маньян, заберите с собой этих паразитов. — Оливорм указал пальцем на двух червяков, все еще ползавших по столу, то сцепляясь, то расцепляясь. — Мы уже довольно на них насмотрелись и уяснили для себя, что значит выражение: «Спариваться для новой жизни». Но, поскольку ничего другого они делать не умеют, заберите их.
      Маньян, осторожно обращаясь с червяками, положил их обратно в пакет, смущенно бормоча под нос:
      — Прошу прощения.
      Затем он бросил исполненный значения взгляд на Ретифа.
      — Насколько я помню кодекс, господин Маньян, это номер 13-а (Значительный Взгляд). Однако, к сожалению, никак не разберу, что конкретно он может означать, — сказал тот.
      — Пойдемте отсюда. Я объясню позже. О некоторых вещах не принято говорить в присутствии лиц, обладающих спорной нравственностью. — При этом Маньян поглядывал на Хай Феликса.
      — Послушайте-ка, Маньян, — заговорил тот уязвленным тоном. — Я, положим, не заканчивал Института Земного Дипломатического Корпуса, однако это не помешало мне разобрать признаки 2-а (Я Говорю о Тебе, Осел) в ваших косых взглядах, несмотря на то, что вы допустили шесть отклонений от стандарта, предписанного кодексом!
      — Вы очень скоры на выводы, Хай, — мягко заметил Маньян. — То, что вы назвали «отклонениями», на самом деле является поправками, уточнениями и улучшениями плохо разработанного оригинала.
      С этими словами Маньян пронесся мимо пресс-атташе и вышел из зала. Ретиф последовал за ним.

2

3