- Папа проинформировал меня, что на территории посольства был замечен ужасный демон. Естественно, нам ничего об этом неизвестно, но, к сожалению, Его Надменность сделал вывод, что мы общаемся с существами из загробного мира! - Он подошел ближе, понизил голос. - Чушь несусветная, но мы должны сделать вид, что безоговорочно в нее верим. Проследите, чтобы дипломаты занялись поисками этого мифического черта, а я тем временем попытаюсь умиротворить Его Надменность.
      - Слушаюсь, господин посол. Но... что будет, если мы его найдем?
      - В этом случае вы окажетесь куда большим идиотом, чем я предполагал! Петлякат изобразил на лице соответствующую улыбку и поспешил вернуться к Папе.
      - Ретиф, вы идите туда, - Магнан махнул рукой в сторону фасада дворца, - а я посмотрю в кустах. И не вздумайте кого-нибудь найти. Не хватало еще, чтобы вы обнаружили какое-нибудь чудовище, подобное тому, что напало на нас в... - Магнан вздрогнул, ошарашенно посмотрел на своего собеседника. Великий боже! Как вы думаете...
      - Нет, - твердо сказал Ретиф. - Я считаю, сейчас речь идет о драконе величиной как минимум с дом.
      - И все же... мне, наверное, следует рассказать обо всем господину послу...
      - Чтобы подтвердить подозрения Папы? Вы храбрый человек, мистер Магнан. Не возражаете, если я пойду послушаю, чем это кончится?
      - С другой стороны, - торопливо сказал Магнан, - в настоящее время господин посол очень занят. Не стоит отвлекать его по пустякам. - Он отошел от фонтана и, стараясь оставаться в поле зрения Папы, начал усердно заглядывать под все кусты.
      Ретиф вернулся к столу, у которого теперь никого не было, кроме официанта; собирающего мятые салфетки в большой бумажный пакет. Тихонько свистнув, Ретиф подождал, пока официант поднимет голову, и бросил ему одну из тарелок. Хуг выронил пакет и поймал тарелку в воздухе.
      - А вот еще. - Ретиф сгреб со стола и протянул официанту четыре блюдца, три пустых бокала и несколько недоеденных бутербродов с сыром. - Держите скорее и займите место в свите Папы. Он ходит по саду, оставляя за собой ободки от блюдец, разрисованные цветочками, - наверное, они пришлись ему не по вкусу.
      - Дебе не нравидзя, гаг я рабодаю? - свирепо спросил хуг. Ретиф взял со стола ложку, уронил ее, незаметно подпихнул ногой под скатерть, свисающую до земли.
      - Вы прекрасно работаете, - успокоил Ретиф официанта и, нагнувшись за ложкой, увидел два красных глаза на тонких трубочках. - Полезай в пакет, прошептал он, почти не разжимая губ.
      - З гем ды разговариваешь? - Хуг быстро наклонился, посмотрел под стол. Бумажный пакет зашуршал: спизм успел юркнуть в него и теперь устраивался поудобнее.
      - Молюсь Богу-Ложке, - небрежно ответил Ретиф. - Уронить ложку - дурная примета.
      - Да? - Хуг прислонился к столу, достал из кармана жеваную зубочистку, начал ковырять ею в стальных зубах. - Взе иноздранцы - зумазшедшие. Гаждый дураг знаед, чдо уронидь ложгу - хорошая бримеда, а вилгу - дурная.
      - У нас на Земле считается, что упасть с десятого этажа - к смерти, рассеянно сказал Ретиф, глядя на приближающихся папских стражников. Один из них подошел к столу, бросил на Ретифа подозрительный взгляд, наклонился, поднял скатерть, затем потянулся к бумажному пакету. - Не хотите ли выпить? - быстро спросил Ретиф и, зачерпнув чашкой густой красный пунш, шагнул к стражнику, поскользнулся. Струя липкой жидкости ударила в застежку капюшона на шее, потекла по нагруднику кирасы, оставляя на ней причудливые узоры. Официант схватил со стола поднос и попятился. Стражник выпрямился, задыхаясь от возмущения.
      - Идиод! Дубина здоерозовая! - воскликнул он.
      - Чдо дагое? - взревел громовой голос. - Разбитие збирдных набидков во время изболнения злужебных обязанноздей? - Папа отпихнул Ретифа, остановился перед опустившим голову стражником. - В нагазание ды будешь зварен в мазле! - прорычал он. - Уведиде его!
      - Это я виноват, Ваша Надменность, - произнес Ретиф. - Я предложил ему...
      - Ды хочешь бомешадь Вабзгому одбравлению бравозудия? - вскричал первосвященник, поворачиваясь к Ретифу. - Ды озмелилзя бредболожидь, что Бабзгое бравозудие можед быдь ошибочным?
      - Нет, это вы ошиблись, Ваша Надменность, - сказал Ретиф. - Я случайно пролил на вашего стражника чашу с пуншем.
      Папа побагровел, беззвучно зашевелил губами. Потом шумно сглотнул слюну.
      - Мне даг долго нигде не возражал, чдо я забыл, гагое за эдо болагаедзя нагазание, - произнес он обычным голосом и помахал в воздухе двумя скрещенными пальцами. - Благозловляю дебя и одбузгаю дебе эдод грех, зын мой. - Папа милостиво улыбнулся. - Я одбузгаю дебе грехи на неделю вберед. Развлегайзя, будь моим гоздем.
      - О, как это благородно со стороны Его Надменности! - чуть завывая, провозгласил Магнан, выходя из-за ближайшего куста. - Как жаль, что мы не нашли демона, а то бы я...
      - Збазибо, чдо набомнил, - угрожающе сказал Папа, перевел взгляд на посланника Петляката и принялся сверлить его глазами. - Долго мне ждадь?
      - Послушайте, Ваша Надменность! Как мы можем найти здесь демона, если демона здесь нет?
      - Эдо двоя броблема!
      У ворот в стене, окружающей сад, послышался чей-то вопль. Два солдата пытались обыскать официанта, державшего в руках большой бумажный пакет. Официант отскочил в сторону, пакет упал на землю, разорвался напополам.
      Расшвыривая бумажные салфетки, отпихивая ногами хлебные корки, спизм рванулся вперед и, проскользнув мимо изумленных солдат, кинулся к калитке на другом конце сада. Стражники, выхватывая из-за поясов длинноствольные пистолеты, преградили ему путь. Прозвучал выстрел, пуля чуть было не угодила в одного из папских слуг, поспешивших принять участие в погоне. Папа взвыл, замахал руками.
      Спизм резко остановился, развернулся на месте, помчался в направлении дворца, из которого выбежали несколько священников. Прозвучал залп; хрустальная ваза, стоявшая на столе рядом с Магнатом, взорвалась, осыпав его осколками. Магнан завопил как резаный и бросился ничком на землю.
      Спизм прыгнул в одну сторону, потом в другую и, оставив преследователей сзади, вновь побежал к воротам, на этот раз никем не охраняемым. Испустив боевой клич, от которого, казалось, задрожали стены дворца. Папа Ай-Душка-Шизик выхватил из ножен огромный двуручный меч и кинулся наперерез спизму. Когда первосвященник пробегал мимо Ретифа, тот чуть повернулся и выставил ногу, зацепив Его Надменность за усыпанный драгоценными камнями кожаный башмак. Папа с размаху шмякнулся о землю, пробороздил ее орденами и въехал под стол.
      - О, как я рад вас видеть, - послышался голос Магнана. - Одну минутку, Ваша Надменность, сейчас я подползу к вам поближе...
      Папа взревел и поднялся на ноги вместе со столом; тарелки, бокалы, остатки пищи посыпались на Магнана, едва успевшего закрыть голову руками. Папа вновь взревел, отшвырнул стол, отпихнул Петляката, который, пританцовывая на месте, пытался отереть бумажной салфеткой грязь с папских орденов.
      - Бредадельздво! - завопил первосвященник. - Вероломные убийцы! Агенды бреизбодней! Нарушидели загонов! Ередиги!
      - Ну-ну, Ваша Надменность! Не надо так волноваться...
      - Волновадьзя! Ды вздумал зо мной шудги шудидь? - Папа поднял меч, замахал им над головой. Стражники мгновенно окружили дипломатов со всех сторон. - Наздоящим я одлучаю взех ваз од цергви! - взвыл Папа. - Лишаю ваз воды, пищи и звоего богровидельздва! Громе дого, вы будеде бублично газнены! Здража, арездовадь их!
      Дула пистолетов угрожающе нацелились на дипломатов, окруживших посла. Магнан всхлипнул. Двойной подбородок Петляката заколыхался.
      - Не убуздиде вод эдого! - Ай-Душка-Шизик ткнул в сторону Ретифа пальцем. - Я збодгнулзя о его ногу! - Стражник приставил пистолет к спине Ретифа.
      - Ах, Ваша Надменность, вы забыли, что Ретиф получил отпущение грехов на неделю вперед, - жизнерадостно заявил Петлякат. - Ретиф, голубчик, сбегайте быстренько в мой кабинет и пошлите шифровку: два-ноль-три... или три-ноль-два?.. или... одним словом - пэ, о, эм, о, ща, мягкий знак...
      - Он дагой же негодяй, гаг взе вы и будед нагазан вмезде з вами! выкрикнул Папа, глядя, как стражники выводят с террасы оставшихся там сотрудников дипломатической-миссии. - Вы взех арездовали?
      - Да, Ваша Надменноздь, - ответил капитан стражи. - Громе злуг.
      - Звариде их в мазле за зоучаздие в брездублении! Чдо же казаедся оздальных...
      - Ваша Надменность, - сказал Петлякат. - Я, конечно, не прочь умереть, если это доставит удовольствие Вашей Надменности, но тогда мы не сможем ни сделать вам подарков, ни предоставить субсидий... верно?
      - Черд бобери! - Ай-Душка-Шизик опустил меч, чуть не перерубив ногу Магнану. - Зовзем забыл о бодаргах! - Лицо его приняло задумчивое выражение. - Бозлушай, чдо згажешь, езли я дам дебе возможноздь выбизадь в гамере чег на мое имя, брежде чем дебя газняд?
      - Боюсь, это невозможно. Мне потребуется Посольская печать, чековый автомат, шифровальные книги, скрепки, пресс-папье...
      - Ладно... бридедзя зделадь изглючение... я оздавлю дебе жизнь, бога не обладяд чег.
      - Простите, Ваша Надменность, но я не могу допустить, чтобы из-за меня вы нарушили древние традиции. Раз уж мы все отлучены от церкви, начнем потихонечку голодать...
      - Брегради болдадь! Не змей меня доробидь! Гдо гого одлучаед, ды меня или я дебя?
      - О, конечно вы, Ваша...
      - Бравильно! А я беру звое одлучение обрадно! - Папа свирепо посмотрел по сторонам. - Деберь боговорим о бодарге. Можешь доздавидь два миллиона брямо зейчаз; зовершенно злучайно я бриехал зюда на бронированном авдомобиле.
      - ДВА миллиона?! Но речь шла только об одном.
      - Зегодня надо бладидь вдвойне.
      - Вы говорили, вдвойне платят по средам. А сегодня вторник.
      - Во Бабзгому бовелению зегодня - Среда.
      - Но вы не можете... то есть, как же это возможно...
      - Реформа галендаря. Давно зобирался ее бровезти.
      - Ну, тогда...
      - Брегразно! Наздоящим даю дебе одзрочгу. Оздальных эдо не казаедзя. Уведиде брездубнигов.
      - Ах, Ваша Надменность, - произнес Петлякат куда с большей уверенностью, чем раньше, - я, конечно, благодарен вам за помилование, но, боюсь, мне не справиться с составлением необходимых документов без помощи моих сотрудников...
      Ай-Душка-Шизик уставился на посла, сверкая влажными красными глазами.
      - Хорошо! Забирай их! Я даю одзрочгу взем, громе вод эдого! - Папа ткнул пальцем в Ретифа. - З ним я зам разберузь. - Стражники придвинулись к Ретифу, направили на него дула пистолетов.
      - Может быть, Его Надменность проявит снисходительность, - сказал Магнан, стряхивая с руки остатки паштета из печенки, - и на первый раз простит нашего коллегу, если он пообещает, что никогда больше этого не сделает.
      - Чего не зделаед? - подозрительно спросил Папа.
      - Не подставит вам ножку. Вы ведь помните, как упали?
      - Он бодздавил мне ножгу? - Ай-Душка-Шизик поперхнулся, лицо его посинело. - Збециально?
      - О... э-э... наверное, произошла какая-то ошибка... - промямлил Петлякат.
      - У вас, Ваша Надменность, необычайно развито чувство юмора, и я уверен, вы сами над собой посмеетесь, когда поймете, как смешно выглядели, - заявил Магнан.
      - Ретиф! Неужели вы... я хочу сказать, вы, конечно, не... - заикаясь, пробормотал Петлякат.
      - Как бы не так! - возмущенно воскликнул Магнан. - Я лежал под столом и прекрасно все видел!
      - Обызгадь его! - взревел Папа. Стражники кинулись к Ретифу, вывернули карманы его саронга, подобрали упавший на землю вчетверо сложенный листок.
      - Аг-га! - вскричал Папа, развернул записку, пробежал ее глазами. Гонзбирация! - завопил он. - У меня бод нозом! Заговадь его в гандалы!
      - Протестую! - Петлякат вытянулся во весь рост. - Нельзя заковывать дипломатов в кандалы каждый раз, когда они допускают в своей работе некоторые оплошности. Разрешите, я сам с ним разберусь, Ваша Надменность. Обещаю, что виновный получит строгий выговор с занесением в личное дело...
      - Боги должны болучидь до, чдо им бричидаедзя бо браву! - громовым голосом сказал Папа. - Завдра - велигий браздниг Зреды...
      - Завтра четверг, - поправил Папу Магнан.
      - Завдра зреда! Зегодня зреда! Наздоящим бовелеваю, чдо взю неделю будед зреда, черд ее бобери! И гаг я уже объявил, эдод дерри зданед учазднигом церемонии. Дагова Бабзгая воля! И хвадид зо мной зборидь!
      - О, так он станет участником церемонии? - Петлякат облегченно вздохнул. - Это другое дело. Думаю, денек-другой мы спокойно можем без него обойтись. - Посол усмехнулся тонкой дипломатической усмешкой. Корпус всегда поддерживал религиозные учения, в какой бы форме они ни выражались...
      - Издинные Боги - эдо хугзгие Боги, глянусь Богами! - на весь сад заорал Папа. - Езли я еще раз узлышу из двоих узд ерезь, я бредам дебя анафеме! Бригазываю увезти эдого дерри в храм и бодгодовидь его г ридуалам зреды! Оздальных зодержадь дод арездом, бога боги не объявяд звою волю!
      - Господин посол, - сказал Магнан дрожащим голосом и дернул Петляката за рукав ночной рубашки. - Неужели вы допустите, чтобы Ретифа...
      - Его Надменность хочет спасти лицо, - конфиденциальным тоном сообщил посол и подмигнул Ретифу. - Не беспокойтесь, мой мальчик. Можно считать, вам повезло: увидите отправление хугских религиозных обрядов, так сказать, изнутри, наберетесь опыта...
      - Но... но... - неуверенно произнес Магнан, - если его сварят в масле, зачем ему опыт?
      - Немедленно замолчите, Магнан! Я не потерплю слюнтяев в нашей организации!
      - Спасибо, что подумали обо мне, мистер Магнан, - сказал Ретиф. - У меня все еще есть мой амулет на счастье.
      - Голдовздво? - рявкнул Папа. - Даг я и думал! - Он слегка повернул голову, уставился на Петляката одним глазом. - Увидимзя на церемонии. - Он перевел взгляд на Ретифа. - Зам бойдешь или огажешь зобродивление?
      - Ввиду количества пистолетов, на меня наставленных, - ответил Ретиф, я, пожалуй, не стану оказывать сопротивления.
      В маленькой камере было темно и сыро. Руки у Ретифа затекли от наручников; он сидел на деревянной скамье перед небольшим столом, на котором стояла бутылка дурно пахнущего вина. Из-за стены доносились легкие ритмичные постукивания Ретиф сидел в камере уже больше двенадцати часов, и, по его подсчетам, религиозный обряд, в котором он должен был принять непосредственное участие, мог состояться с минуты на минуту.
      Постукивания участились, стали слышнее. Раздался неприятный царапающий звук, словно кто-то провел ногтем по стеклу; затем наступила тишина.
      - Ретиф, ты здесь? - спросил из темноты тоненький голос.
      - Привет, Франтспурт! Заходи в гости! Я рад, что тебе удалось удрать от жандармов.
      - От этих недотеп? Ха! А в общем-то, Ретиф, у меня плохие новости...
      - Выкладывай, что случилось, Франтспурт. Я - весь внимание.
      - Сегодня - праздник, и старый Шизик решил одним махом покончить со всеми своими неприятностями. Хуги уже много месяцев строят Выкуриватель, стаскивают к нему все подряд, начиная от тряпья и кончая старыми автомобильными шинами. Когда праздник будет в самом разгаре, священники собираются поджечь этот хлам и включить помпы. По системе труб дым пойдет в наши жилища. Понимаешь, что это значит? На несколько миль вокруг спизмам негде будет укрыться. Ребятам придется покинуть веками обжитые дома и спасаться на поверхности, где их будут поджидать папские стражники. Спизмам придет конец!
      - Душераздирающая история, Франтспурт, и я с удовольствием тебе посочувствовал бы, если бы в данный момент не находился в безвыходном положении...
      - Да, конечно, ритуальная церемония. Тебя собираются... - Франтспурт умолк, прислушался. За дверью послышалось звяканье металла о металл.
      - Боже великий, Ретиф! За тобой пришли, а я так и не успел сказать тебе самого главного: слишком много времени ушло на прокладку тоннеля, а затем я сдуру начал болтать не о том... - В замочной скважине скрипнул ключ. Послушай, ты пил вино из этой бутылки?
      - Нет.
      - Замечательно! В него подмешан сильный наркотик. Когда я уйду, вылей вино и сделай вид, что ничего не соображаешь. Веди себя послушно, выполняй все их распоряжения. Если только они заподозрят тебя в обмане, всем терри на Хуге перережут горло! Крепко запомни: ни в коем случае не поднимай головы, не вытягивай рук и сомкни ноги, когда... - Ключ в замке повернулся с громким щелчком. - Убегаю! Счастливо оставаться! - В углу зашуршало, наступила тишина.
      Ретиф схватил со стола бутылку, опрокинул ее над дырой, где только что исчез Франтспурт.
      Тяжелая дверь распахнулась настежь, и в камеру неторопливо вошли священник в черной рясе и три стражника с копьями наперевес. Ретиф стоял с пустой бутылкой в руке, загораживая собой дыру.
      - Гаг ды зебя чувздвуешь, дерри? - Священник оглядел Ретифа с головы до ног, подошел к нему вплотную, поднял веко, удовлетворенно хмыкнул. Забрав из безжизненной руки пленника пустую бутылку, он поставил ее на стол и громко сказал: - Дебленьгий.
      - Ды уверен? - придирчиво спросил один из стражников. - Од эдих иноздранцев можно ждадь чего угодно.
      - Гонечно уверен! Гиберазцидиумные реагции зуброзадылочных гагдамихгланд типичны. Глаззический злучай. Уведиде его.
      Подталкиваемый наконечниками копий, Ретиф прошел по освещенному факелами коридору, поднялся по спиральной лестнице и неожиданно очутился на залитой солнечным светом площадке. В шуме голосов, доносившихся со всех сторон, отчетливо слышался один-единственный голос.
      - ...уверяю дебя, бозол Быдлозад, наше озновное божездво, Иг-Руги-Ноги, не дольго брегразный архидегдурный бамядниг, поздоянно набоминающий баздве о вдором бришездвии, но и орагул, регулярно вещающий по зредам в чаз боболудни. Гонечно, мы не взегда бонимаем, о чем он говорид, но взе злушаюд его з бочдидельным возхищением...
      Глаза Ретифа привыкли к яркому свету, он увидел огромный трон из черного дерева с резными змеями, на котором величественно восседал Папа в алой мантии. Справа от него стоял Петлякат, слева - сотрудники дипломатической миссии, окруженные солдатами с ятаганами.
      Священник, сопровождавший Ретифа, подошел к трону, елейно поклонился.
      - Ваша Надменноздь, Дод-Гдо-Избран находидзя здезь. - Он махнул рукой в сторону Ретифа.
      - Он... ах?.. - Ай-Душка-Шизик вопросительно Поднял бровь.
      - Глаззичезгий злучай гиберзадылочных фигвамболибов, - сообщил один из стражников.
      - Звариде эдого болдуна в мазле, - нахмурившись, сказал Папа. - Он злишгом много знаед.
      - У вас усталый вид, Ретиф, - заметил Петлякат. - Надеюсь, вы хорошо спали? Вас удобно устроили?
      Ретиф смотрел на левое ухо посла отсутствующим взглядом.
      - Ретиф! Господин посол задал вам вопрос! - резко сказал Магнан.
      - Наверное, он богрузился в медидацию, - торопливо произнес Ай-Душка-Шизик. - Начнем церемонию...
      - А вдруг он болен? - не унимался Магнан. - Может, ему лучше присесть...
      - Ах! - воскликнул Папа, вытягивая вперед руку. - Нам еще бредздоид одбраздновадь начало церемонии!
      - Да, конечно. - Петлякат уселся на маленькую скамеечку рядом с троном. - Отсюда открывается великолепный вид, Ваша Надменность...
      Почувствовав, что стражник подтолкнул его в спину, Ретиф повернулся и увидел прямо перед собой улыбающегося во весь рот хугского идола.
      Гигантская рука с растопыренными пальцами, огромное бронзовое лицо со стилизованными хугскими чертами находились всего в пятидесяти футах от площадки, расположенной на вершине холма, где стоял Ретиф. Казалось, идол обладал злой волей - впечатление это создавал огонь, мерцавший в глубоких глазных впадинах. Тонкие струйки дыма текли из круглых ноздрей - каждая диаметром в дюйм - по покрытым копотью щекам и растворялись в прозрачном воздухе. Рот от уха до уха, казалось, раскалывал лицо пополам; зубы, похожие на лопаты, далеко отстояли один от другого, а в промежутках была видна полированная металлическая глотка, тускло освещенная горящим внизу огнем.
      Два монаха подошли к Ретифу, принялись украшать его саронг ритуальными лентами. Третий монах стоял сзади и что-то гнусавил на хугском языке. Вдалеке барабаны медленно били дробь. Толпа, заполнившая склоны холма и равнину внизу, шумела.
      Ретиф стоял неподвижно, глядя на глубокий желоб в два фута шириной, выдолбленный в камне у его ног и обрывающийся ярдов через десять, почти у самого рта Бронзового Бога. Служка усердно лил в желоб масло, размазывая его по стенкам руками.
      - Скажите, а в чем заключается ритуал? - спросил Петлякат, вспомнив о своих дипломатических обязанностях.
      - Бодождешь - увидишь, - коротко ответил Ай-Душка-Шизик.
      - Господин посол? - Магнан откашлялся. - Взгляните, он в наручниках.
      - Значит, таков обычай, - резко сказал Петлякат.
      - И эта канава, - продолжал Магнан. - Она начинается рядом с Ретифом, а обрывается прямо у пасти этого жуткого руконога...
      - Мистер Магнан, вы - прекрасный экскурсовод, но я тоже не слепой. Между прочим, - Петлякат понизил голос, - вы случайно не захватили с собой фляжку?
      - Что? Нет, господин посол. Могу предложить вам антигриппозный аэрозоль, если хотите. И все-таки эта канава...
      - Жарко, не правда ли, Ваша Надменность? - Петлякат повернулся к Папе. - Нечем дышать...
      - Дебе не нравидзя наша богода? - угрожающе спросил Папа.
      - Нет, нет, очень нравится. Я с детства обожаю жару.
      - Ваша Надменность, - обратился к первосвященнику Магнан, - вы не могли бы сказать, что будет с Ретифом?
      - Его ждед большая чездь.
      - Все мы гордимся, что одному из нас выпало счастье познать хугскую философию, приняв непосредственное участие в отправлении религиозного обряда, - назидательным тоном заявил Петлякат и свистящим шепотом добавил: - Сядьте на место, Магнан, и прекратите болтать!
      Папа вновь заговорил по-хугски; монахи схватили Ретифа, сняли с него наручники, ловко уложили в желоб лицом вниз. Барабанная дробь усилилась. Ретифа подтолкнули, он почувствовал, что начал скользить вниз.
      - Господин посол! - взвизгнул Магнан. - Мне кажется, они хотят скормить его этому чудовищу!
      - Какая чушь! - презрительно сказал Петлякат. - Наверняка все, что происходит, символично. И должен вам заметить, мистер Магнан, ваше поведение недостойно опытного дипломата.
      - Стойте! - голос Магнана сорвался. Ретиф, скользивший все быстрее и быстрее, услышал топот ног, тяжелый всплеск. Костлявые пальцы обхватили его за голени; повернув голову, он увидел белое, перекошенное от страха лицо Магнана. Желоб закончился, и два человека, описав в воздухе короткую изящную дугу, упали в челюсти Бронзового Бога.
      - Не вытягивай рук и сомкни ноги, - сказал Франтспурт. Ретиф пролетел между огромными зубами, задохнулся на секунду горячим воздухом, затем неожиданно со всего размаху ударился о сетку из тоненьких упругих нитей, которая сначала подалась, а затем отшвырнула его назад. Он упал на сетку еще раз, схватился за веревочную лестницу, висевшую справа от него, и только сейчас почувствовал тяжесть тела Магнана, вцепившегося ему в ноги мертвой хваткой.
      - В яблочко! - взвизгнул чей-то тоненький голос над его ухом. - А теперь сматываемся отсюда, пока хуги не разобрались, что к чему!
      Ретиф поставил ногу на ступеньку веревочной лестницы, наклонился, поднял Магнана за шиворот, поставил рядом с собой. Жара была удушающей, хоть они и находились в самом начале глотки Бронзового Бога.
      - Что... что... что... про... про... про... - заикаясь, пробормотал Магнан, пытаясь ухватиться за веревку.
      - Скорее, Ретиф! - нетерпеливо сказал Франтспурт. - Из ноздрей ведет потайной ход!
      Ретиф помог Магнану вскарабкаться по лестнице. Они вошли в тоннель, проложенный в металле, и, следуя за спизмом, начали спускаться по шероховатым ступенькам. Снизу до них доносились недоуменные голоса хугских стражников.
      - Полный порядок, - сказал Франтспурт. - Передохните немного, а потом я познакомлю вас с ребятами.
      Они зашли в пещеру с самодельным каменным полом, освещенную лампами, в которых тускло горели ароматичные масла. Сотни глаз, расположенных на концах тонких трубочек, уставились на пришельцев. Красным спизмам из клана Франтспурта не сиделось на месте - они перемещались подобно крабам на средиземноморском побережье. В углах пещеры стояли бледно-голубые спизмы на длинных ногах; в нишах и на полках сидели крохотные зеленые спизмы, а рядом с ними - оранжевые с белыми пятнами. Темно-вишневые спизмы свисали с потолка, как сталактиты, махая в воздухе тремя ногами.
      Магнан изо всех сил вцепился Ретифу в руку.
      - Г-господи п-помилуй, Ретиф! - задыхаясь, пробормотал он. - Может, мы умерли, и моя тетушка Минерва оказалась права...
      - Знакомься, Ретиф! - весело воскликнул Франтспурт, вспрыгивая на каменный пьедестал в центре пещеры. - Это - наши ребята. Мы с ними не один пуд соли вместе съели, и хоть сейчас они очень стесняются, ни один не отказался помочь, когда стало известно, что ты попал в беду.
      - Поблагодари их от моего имени и от имени мистера Магнана. Ощущения были незабываемыми, правда, мистер Магнан?
      - По крайней мере я никогда их не забуду. - Магнан шумно сглотнул. - Но послушайте, Ретиф, как вам удается разговаривать с нечистой силой? Вы... надеюсь, вы... не заключили договор с дьяволом?
      - Эй, Ретиф! - громко сказал Франтспурт. - Твой друг, кажется, напичкан расовыми предрассудками?
      - Конечно нет! - возмущенно воскликнул Магнан. - Лучшие мои друзья, независимо от цвета шерсти, отъявленные негодяи... э-э... я хочу сказать, в нашей профессии приходится встречаться...
      - Мистер Магнан немного не в своей тарелке, - объяснил Ретиф. - Он никак не думал, что ему придется играть активную роль в событиях сегодняшнего дня.
      - Кстати, о сегодняшнем дне, - сказал Франтспурт. - Надо как можно скорее вывести вас на поверхность. Помпы начнут работать с минуты на минуту.
      - Куда вы собираетесь уйти, когда вас начнут выкуривать?
      - Мы проложили маршрут по канализационным трубам, которые выходят на большое поле в нескольких милях от города. Остается надеяться, что там нас не будут поджидать вооруженные стражники.
      - А где находятся помпы? - спросил Ретиф.
      - Наверху, в животе Ик-Руки-Ноги.
      - Кто ими управляет?
      - Несколько священников. Почему ты спрашиваешь?
      - Как можно туда попасть?
      - В живот ведут несколько потайных ходов. Но сейчас нельзя терять времени на осмотр достопримечательностей...
      - Ретиф, вы что, с ума сошли?! - вскричал Магнан. - Если священники нас увидят, нам крышка! На той самой кастрюле, где нас сварят в масле!
      - Мы попытаемся увидеть их первыми. Франтспурт, ты сможешь найти дюжину-другую добровольцев?
      - Для того, чтобы залезть в бронзового бога? Не знаю, Ретиф. Ребята очень суеверны...
      - Мне необходимо, чтобы они совершили отвлекающий маневр, пока мистер Магнан с моей помощью не начнет переговоры...
      - Кто, я? - пискнул Магнан.
      - Переговоры? - Франтспурт презрительно фыркнул. - Великие небеса, Ретиф, разве с хугами можно о чем-нибудь договориться?
      - Кха, гм... - Магнан откашлялся, прочищая горло. - Вы плохо представляете себе, мистер Франтспурт, на что способен истинный дипломат.
      - Ну что ж... - Франтспурт повернулся к своей аудитории, что-то прожужжал, потом соскочил с пьедестала. Его тут же окружили спизмы самых разнообразных размеров и расцветок. - Мы готовы, Ретиф! Вперед!
      Изнутри живот Ик-Руки-Ноги был похож на гигантскую пещеру. В дальнем ее конце хугские рабочие бросали в топку огромной печи старые башмаки, связки журналов, ломаные изделия из пластика. В пещере царил полумрак, лишь отблески света играли на металлических стенах. От чадного воздуха слезились глаза.
      Франтспурт, стоявший рядом с Магнаном и Ретифом, глубоко вздохнул.
      - Страшно подумать, что будет, когда они начнут качать дым в наши жилища...
      - Где священники? - шепотом спросил Ретиф.
      Спизм протянул руку-проволоку к башенке, находившейся наверху узкой лестницы, огороженной перилами.
      - У них там командный пункт.
      Ретиф посмотрел по сторонам.
      - Послушай, Франтспурт. Расставь своих ребят по местам и жди. Дай мне пять минут. Потом показывайтесь рабочим по очереди и стройте им рожи пострашнее.
      Франтспурт повернулся, что-то прожужжал, и спизмы исчезли в темноте.
      - Может, подождете меня здесь? - предложил Ретиф Магнану.
      - Куда это вы собрались?
      - Хочу навестить духовных лиц и провести с ними душеспасительную беседу.
      - А я останусь один? С этими упырями-спазмами? Ни за что!
      - Хорошо, пойдемте со мной. Только не шумите, а то в животе бога ко всем прочим запахам прибавится запах горелых дипломатов.
      Поднявшись по узкой лестнице, Ретиф сделал несколько шагов от двери, ведущей в башенку, осторожно заглянул в пыльное окно. Скучающий хугский священник со свитком в руках сидел, развалившись, в кресле; монах в черной рясе стоял рядом с ним в почтительной позе. Внезапно по бронзовому животу Ик-Руки-Ноги прокатился скорбный протяжный стон.
      - Что такое? - Магнан подпрыгнул, чуть не упал, уцепился за Ретифа.
      - Наши союзники пошли в наступление, - тихо сказал Ретиф.
      Хуги, нервно оглядываясь по сторонам, перестали топить печь. Раздался еще один протяжный стон. Один из рабочих бросил лопату, что-то забормотал себе под нос. Священник подошел к окну, посмотрел вниз, сделал знак монаху, который тут же выскочил на лестницу, перегнулся через перила и заговорил на хугском языке. Ему ответил хор голосов. Двое рабочих пошли к выходу. Монах закричал им вслед; по всему помещению прокатилось громкое эхо. Затем наступила мертвая тишина, которую нарушил хриплый вопль, перешедший в нечто напоминающее предсмертные рыдания. Монах подскочил на месте, резко повернулся, кинулся к дверям в башенку. Нога его соскользнула со ступеньки, он упал между стойками перил, едва успев ухватиться за одну из них, и в этот момент увидел перед собой изумленное лицо Магнана.
      У монаха отвалилась нижняя челюсть. Он набрал полную грудь воздуха, собираясь заорать...