В проеме стоял карг.
      Он был одет в грязно-коричневого цвета шерстяную одежду местного производства. Глаза его бесстрастно изучали нашу реакцию на его появление. Затем он подошел к столу и сел напротив меня, как это уже было однажды.
      - У тебя дурная привычка появляться без приглашения, - заметил я.
      - А почему бы и нет, мистер Рэвел? В конце концов, все это устроил я.
      Он мило улыбнулся Меллии. Она ответила ему холодным взглядом.
      - Так это действительно вы послали меня сюда?
      - Все было именно так, как предложил только что агент Рэвел. Я поставил вас в затруднительное положение, чтобы он устремился к вам на помощь.
      - Зачем?
      Он взмахнул своими полненькими ручками.
      - Все не так просто, мисс Гейл. Но мистер Рэвел, возможно, понял. Он ведь мнит себя большим специалистом в таких делах.
      - Все наши действия были рассчитаны, - объяснил я с отвращением. Когда переделываешь временной ствол, в действие вступают силы, которые надо учитывать с самого начала. Любой поступок должен иметь в основе своей цепь вызываемых им событий, чтобы придать ему энтропическую стабильность. Забросить нас обоих сюда с помощью нашего милого собеседника - просто забросить - было бы недостаточно.
      - Почему же он не появился в тот момент, когда мы оказались вместе на Береге Динозавров в тот вечер?
      - Очень просто, - ответил я. - Он не знал, где мы.
      - Я искал, - сказал карг. - Более десяти лет искал, однако вы ускользали от меня. Но во времени у меня недостатка не было.
      - Ты почти настиг нас на заброшенной станции, той самой, где мы нашли старую леди, - произнес я.
      Карг кивнул.
      - Да. Я ждал более пятидесяти лет - и опоздал на какое-то мгновение. Впрочем, это неважно. Все мы здесь, как я и планировал.
      - Как вы планировали? - начала было Меллия.
      Кажется, ее слова его позабавили, хотя, возможно, так оно и было. Эти карги - тонкие машины.
      - Разумеется. Случайность играет несущественную роль в моей деятельности, мисс Гейл. Конечно, временами я вынужден полагаться на статистические методы - разбрасывать тысячу семян, чтобы в конце концов проросло только одно. Но в конечном счете разыскать вас. И последовал за ним.
      - Ну и что тебе нужно? - спросил я.
      - Чтобы вы выполнили для меня одно задание. Вдвоем.
      - Опять ты за свое.
      - Мне нужны два агента, двое людей, чтобы они выполнили одно деликатное поручение, связанное с калибровкой некоего агрегата. И не любые два человека, а люди, которые испытывают друг к другу симпатию, необходимую для данного задания. Вы и мисс Гейл отвечаете этому требованию как нельзя лучше.
      - Ты ошибаешься, - выпалила Меллия. - Агент Рэвел и я - коллеги по работе, не более.
      - В самом деле? Тогда позвольте мне уверить вас, что чувство, о котором я упомянул, завлекло его и вас в ловушку, расставленную мной. Ловушку, в которой приманкой служили вы сами, мисс Гейл.
      - Не понимаю...
      - Очень просто, пояснил я. - Старая леди. Он создал этот тупик и заманил в него тебя. Ты застряла в нем на полстолетия, ожидая, когда же я приду на помощь. Тогда он совсем чуть-чуть опоздал.
      Меллия посмотрела на карга так, словно он только что выполз из ее яблока.
      - Еще до того, - продолжал я, - как встретиться с тобой на Береге Динозавров, я удивился, как могло так случиться, что мною выбрано именно это место, хотя передо мной была вечность. Именно ты, любовь моя, притянула меня, как магнитом. Точно так же, как и сюда. В тот самый момент, когда так нуждалась во мне.
      - В жизни не слышала ничего более нелепого, - изрекла Меллия, но голос ее звучал не очень-то уверенно. - Ты любишь не меня. Ты любишь...
      - Довольно, - поднял руку карг. Теперь командовал он, полностью контролируя ситуацию. - Подоплека моих действий значения не имеет. Главное - это работа, которую вы выполните на благо Конечной Власти.
      - Только не я, - резко поднялась Меллия. - С меня довольно вашего общества. Вас обоих. Я не стану выполнять ваши приказы.
      - Сядьте, мисс Гейл, - холодно предложил карг.
      Она попыталась повернуться и уйти, но он схватил ее за запястье и принудил сесть. Меллия посмотрела на меня расширенными, испуганными глазами.
      - Вы не понимаете, почему мистер Рэвел не пришел к вам на помощь? поинтересовался карг. - Объясняю. Имплантированное ему психологическое оружие совершенно бесполезно в данной точке. Именно поэтому я ее и выбрал.
      - Бесполезно? - начала она.
      - Прости, малышка, - оборвал я ее. - Он тонко сработал. Ближайший энергоотвод вне досягаемости. Он выбрал единственное мертвое место на пару тысяч столетий и заманил нас именно в него.
      - Тебе не жаль, что все усилия оказались напрасными? - проговорила она, стараясь скрыть дрожь в голосе.
      - Не стоит об этом. Я уверен, что в ближайшем будущем вы докажете мне и себе, что я не ошибся в выборе, - сказал карг. - Теперь мы отправимся к месту, где вы внесете свой вклад в дело Конечной Власти.
      Он встал.
      - Но мы еще не пообедали, - заметил я.
      - Идемте, мистер Рэвел. Не время упражняться в остроумии.
      - Ну да ладно, мне никогда не нравилась холодная баранина, - ответил я и тоже встал.
      Меллия медленно поднялась со стула, не сводя с меня глаз.
      - Ты собираешься сдаться вот так, без борьбы?
      Я пожал плечами и улыбнулся. Ее лицо побледнело, очаровательный ротик искривила презрительная гримаса.
      - Осторожно, предупредил я. - А то от нашей взаимной симпатии ничего не останется.
      Карг достал из кармана маленький кубик и что-то с ним сделал. Мой взгляд упал на кривобокого хозяина, выглядывавшего из кухни, но тут все закрутилось в урагане вроде того, который унес Дороти в страну Оз.
      29
      - Красиво, не правда ли? - Карг взмахом руки обвел сотни квадратных миль нержавеющей стали, на которой мы стояли.
      На фоне черного неба вздымались остроконечные крыши металлических зданий, напоминавших редкие клыки. В ослепительном свете мощных прожекторов виднелись причудливой формы гигантские механизмы. Они тяжело передвигались среди построек, издавая оглушительный грохот.
      Рядом с нами бесшумно остановилась маленькая повозка с резиновыми колесами. Мы взобрались на нее и сели на сидения, созданные исключительно с утилитарной целью: их нельзя было назвать неудобными, но и удобными они тоже не были. Повозка покатилась вперед, очень быстро набирая скорость. Воздух был холодным и мертвым. Конусоподобные здания быстро приближались. Меллия сидела рядом со мной, неподвижная, как мумия. Мы стрелой влетели под громадные, как скалы, здания, и машина так неожиданно свернула на пандус, что Меллия схватилась за меня, чтобы не упасть. Но тут же убрала руку.
      - Расслабься, - посоветовал я. - Развались на сидении, не сопротивляйся движению. Представь, что ты мешок с картошкой.
      Слава Богу, повороты скоро кончились, машина промчалась некоторое время прямо и нырнула в туннель, который изгибался вправо и вверх. Мы выехали на широкую террасу в четверти мили над равниной. Повозка подкатилась почти к самому краю и остановилась. Мы вышли.
      Карг направился к мостику шириной не более восемнадцати дюймов, исчезавшему в полной темноте. Перил не было. Меллия отшатнулась.
      - Ты можешь пройти по нему?
      - Не думаю... Нет, - проговорила она шепотом, словно ненавидя себя за это признание и собственной слабости.
      - Закрой глаза и думай о чем-нибудь приятном, - сказал я и подхватил ее на руки.
      Какое-то время тело ее было напряжено, но потом она взяла себя в руки и расслабилась.
      - Вот так, - одобрил я. - Мешок с картошкой...
      Карг не ждал. Я последовал за ним, не отрывая глаз от узкой полоски его спины; путь показался мне долгим. Я старался не думать о скользкой обуви, о конденсировавшейся влаге, о выступавших головках заклепок и о пустоте внизу.
      Наконец из темноты впереди выплыла освещенная дверь. Я не смотрел вниз, представив себя, шагающим по широкому проспекту. Это помогло. Я добрался до вожделенной двери, сделал три шага внутрь, поставил Меллию на пол и подождал, пока прошла дрожь в ногах.
      Находились мы в хорошо обставленной комнате с роскошным ковром темно-коричневого цвета на полу, каменным камином, множеством задрапированных зеркал и тусклой полированной мебелью из красного дерева. Пахло кожей, бренди и немного табаком.
      - Вам будет здесь удобно, - заверил карг. - Кладовая полна продуктов. Фонды библиотеки и фонотеки к вашим услугам. Есть ванная с сауной, небольшой спортивный зал, хорошо подобранный для каждого из вас гардероб и, конечно, широкая, по-научному спроектированная кровать.
      - Не забудь еще про вид на листовой металл с балкона, - напомнил я.
      - Да, конечно, - серьезно согласился карг. - Вам будет здесь вполне удобно...
      На этот раз слова прозвучали почти как вопрос.
      Меллия подошла к столу и потрогала искусственные цветы в грубо обожженной вазе, такой большой, что ее можно было бы использовать в крематории.
      - А как же еще мы можем себя чувствовать? - горько рассмеялась она.
      - Полагаю, вы пожелаете отдохнуть и восстановить силы, - продолжал карг. - Я дам вам на это время. Инструкции относительно своих обязанностей получите позже.
      Он повернулся, чтобы уйти.
      - Подождите! - резко выкрикнула Меллия.
      Он обернулся.
      - Вы что же, думаете, что можете вот так взять и уйти, оставив нас без какого-либо объяснения, в неведении, что нас ожидает?
      - Вас проинформируют...
      - Я хочу, чтобы меня проинформировали сейчас!
      На лице карга появилось выражение заинтересованности. Такое лицо, наверное, было бы у патологоанатома, если бы его клиент внезапно зашевелился.
      - Вы возбуждены, мисс Гейл. Уверяю вас, для этого нет никаких причин. Ваша работа здесь будет довольно простой и безболезненной... для вас...
      - На вас работают сотни людей. Зачем же было похищать нас?
      - Не людей, - поправил он вежливо. - Каргов. К сожалению, данная задача не может быть выполнена неорганическим существом.
      - Продолжайте.
      - Миссия Конечной Власти, мисс Гейл, заключается в том, чтобы создать темпорально стабильный анклав среди несколько хаотичных условий, возникших из-за некомпетентного вмешательства человека в энтропический контур. Для этого нам необходимо отбирать только те временные нити, которые проявят высокую степень жизнеспособности, дабы, способствовать выживанию темпоральной ткани времени Конечной Власти. В данный момент не существует аппарата, который смог бы вынести правильное суждение по такому вопросу. Однако, как оказалось, органические гуманоиды обладают определенными, хотя и мало изученными в настоящее время способностями, дающими им возможность верно почувствовать силу континуума. Это лучше всего удается паре квалифицированных агентов, один из которых занимает позицию в том, что я мог бы описать как стандартную энтропическую среду, а другой переносится в последовательность альтернативных вариантов. Любое ослабление излучения человека, вызванное падением жизнеспособности, сразу же ощущается контролирующим партнером, и в главную картотеку вносится соответствующая запись. Таким образом, мы сможем составить точную карту, которой будем руководствоваться при выборе составных темпоральных нитей.
      - То же самое, что брать канарейку в угольную шахту, - пояснил я. Если канарейка задрала лапки, беги в укрытие.
      - Не надо так говорить, мистер Рэвел. Возвращение агента осуществляется немедленно. Едва ли я рискну потерять столь ценную собственность, подвергнув ее действию вредных условий.
      - Ты настоящий гуманист, карг. Так кому уходить, а кому зевать дома?
      - Вы будете меняться местами. Думаю, мы сначала испробуем в поле вас, мистер Рэвел. Затем, возможно, поменяем местами. Вы довольны?
      - Это слово кажется мне не совсем подходящим.
      - Я полагаю, вы шутите. В любом случае, я рассчитываю на то, что вы сделаете все, что от вас зависит.
      - Похоже, вы не сомневаетесь в этом, - удивилась Меллия.
      - Ни капельки, мисс Гейл. Ибо, если вы окажетесь неспособными выполнить задание и, таким образом, докажете свою бесполезность для Конечной Власти, от вас избавятся. От обоих. Самым безболезненным способом. Этот вопрос я уже объяснил мистеру Рэвелу.
      Он сказал это так, словно сообщал правила проживания, запрещающие курение в постели.
      Во взгляде Меллии, обращенном ко мне, я увидел укор и мольбу.
      - Ты ошибся, - сказала она. - Ему безразлично, что случится со мной. И вовсе не безразлично, что...
      Она резко замолчала, но карг, казалось, этого не заметил.
      - Не говорите глупостей. Я прекрасно осведомлен об одержимости мистера Рэвела Лайзой.
      Он кинул на меня взгляд, говоривший, что любые секреты, которых он не знал, не стоили того, чтобы знать их.
      - Но... я не Ла...
      Она сама оборвала фразу как раз в тот момент, когда я уже открыл рот, чтобы остановить ее.
      И чуть слышно добавила:
      - Понимаю...
      - Не сомневаюсь в этом, - кивнул карг.
      30
      Наша первая попытка состоялась на следующее же утро. "Утро", конечно, было всего лишь удобным термином для обозначения того времени, когда мы вставали. Небо оставалось по-прежнему черным, источником света служили прожекторы. Так как карг не побеспокоился ничего объяснить, я сам сделал из этого кое-какие выводы.
      Он провел нас по тихому проходу, достаточно широкому, чтобы не стеснять движений, вызывавшему, однако, при этом чувство клаустрофобии. В уютных комнатах, мимо которых лежал наш путь, я увидел трех каргов, работавших молча и, вне всякого сомнения, с большой пользой над чем-то, похожим на тестирование или составление программы для компьютера. Людей там не было. Я не задавал вопросов, а наш проводник не стремился дать какую-либо информацию.
      Комната в какую мы вошли, представляла собой небольшой куб, в котором главное место занимали различные приборы, экраны дисплеев и шкафчики с инструментами, расположенные сплошными рядами по всем четырем стенам. В центре друг напротив друга стояли два простых стула. Ни успокаивающего зеленого цвета, ни мягких сидений. Только угловатый, холодный металл.
      - Начало операции очень простое, - объявил наконец карг. - Вы займете свои места...
      Он показал, где чей стул. Два вошедших молчаливых карга-техника принялись за настройку приборов.
      - Вас, мистер Рэвел, - продолжал карг, - перебросят в выбранную точку. Там вы пробудете определенное время, достаточное, чтобы оценить среду и передать информацию мисс Гейл, после чего вас возвратят сюда и немедленно отправят в новое место. Таким образом мы сможем проверить энергетическую жизнестойкость нескольких сотен вероятностных стеблей.
      - А чем будет в это время заниматься мисс Гейл?
      - На ней будут сконцентрированы лучи, исходящие из батареи сканера, фиксируя ее реакцию. Она, конечно же, останется здесь, тело ее прикрепят к стулу, чтобы избежать каких-либо физических повреждений.
      - Приятно, черт побери, - разозлился я. - Всю жизнь мечтал о такой работе. Не могу дождаться своей очереди.
      - Всему свое время, мистер Рэвел, торжественно возвестил карг голосом кредитора, рассматривающего просьбу должника об отсрочке. - Сначала вам предстоит сыграть более активную роль. Мы можем приступить к делу сейчас же.
      - Ты меня удивляешь, карг, - сказал я. То, что ты делаешь, - худший вид засорения времени. Эта программа за день создаст больший энтропический хаос, чем Центр Некса сможет рассчитать за год.
      - Никакого Центра Некса нет.
      - И никогда не будет, а? Знаешь, иногда мне ужасно хочется узнать, как это тебе удалось абсолютно избежать выполнения своей основной задачи. Ты знаешь, что создан совсем не для такой деятельности?
      - Вы снова переходите к догадкам, мистер Рэвел. Мы находимся сейчас во времени старой эры, в периоде, называемом некогда Плейстоценом. Человеческой культуры, которая, согласно вашим прямолинейным предположениям, создала меня или однажды создаст, не существует и никогда не будет существовать. Я позаботился о том, чтобы уничтожить ответвления данного ствола. И в то время, как мои мнимые создатели являются лишь фантазией вашего ума, я существую в виде обладающего сознанием организма, возникшего за множество тысячелетий до третьей эры; поэтому можно легко доказать, что ваша концепция моего происхождения - миф, рассуждения, необходимые вам, чтобы обеспечить себе господствующее положение.
      - Для кого ты все это городишь, карг? Не для меня ведь! Я не поймаюсь на эту удочку. Да и агент Гейл тоже. Итак, для самого себя? - усмехнулся я через силу. - Ты делаешь успехи. У тебя настоящий невроз, прямо как у человека.
      - Я не стремлюсь стать человеком. Я карг. Вы употребляете это слово с презрением, но для меня оно эмблема врожденного превосходства.
      - Ну, тебя только тронь. Давай займемся делом. Меня ведь притащили сюда, чтобы портить энтропический континуум - сотни линий в день. Так что нам лучше начать. Пока, малышка, - обернулся я к Меллии. - Я знаю, наступит время, когда у тебя все будет отлично. Да-да, ты не ошиблась - я говорю о времени.
      Она испуганно улыбнулась мне, пытаясь прочесть в моих глазах надежду. Но ее там не было.
      Карг протянул мне маленький металлический кубик размером с игрушечный, из которых двухлетние малыши строят домики. Кнопка на одной из его граней должна была помочь мне вернуться в эту комнату.
      - Сначала мы займемся настройкой сложного аппарата, охватывающего оба ваших мозга, - деловито проинструктировал он. - Для того, чтобы они выполнили свою часть работы, необходим очень сильный стресс. Оставайтесь на месте, и вы не подвергаетесь внешним воздействиям. Однако, если психическое давление станет слишком большим, можете нажать кнопку возврата.
      - А что, если вместо этого я выброшу кубик, карг? А что, если мне понравится место, в которое я попаду, и мне захочется там остаться?
      Карг не удосужился ответить. Не глядя на Меллию, я саркастически отсалютовал ему; он подошел к пульту...
      ...И я оказался в другом месте.
      31
      Но не там, где он думал. Когда поле сомкнулось вокруг меня, я захватил его, переформировал и переориентировал энергию сначала на то, чтобы нейтрализовать пробивающий время импульс, а потом - чтобы заморозить момент в стазисе. И оценил обстановку.
      Я находился в фокусной точке сложной системы силовых линий. Проверив те из них, которые вели к источнику энергии, я получил первое серьезное потрясение. Карг брал энергию для торможения времени из основного цикла сотворения-разрушения Вселенной. Он присосался к самому ядру Времени, чтобы обрести энергию, необходимую для поддержания в сравнительно стабильном состоянии энтропического островка, являвшегося оперативной базой Конечной Власти, уравновешивая колоссальные силы прошлого и будущего.
      Я изучил структуру хроноблокировки - неуловимый барьер, представлявший собой сплетение мощных сил, исторгнутых из естественных русел и изогнутых в сложные конфигурации. Мне не приходилось раньше сталкиваться с разумом, который обладал бы такой способностью к манипулированию энергией.
      Не заставило себя ждать и второе потрясение: этим разумом обладал карг, но мозг его был на множество порядков мощнее мозга обычного карга.
      Мозг десяти тысяч каргов в совокупности.
      Я понял, как это могло произойти. Один из каргов, выполняя задание в третьей эре, действовал согласно обычной для его типа узкой программе. В результате случайных действий, из-за интерференции произошло мгновенное раздвоение его временной линии - непредусмотренная задержка времени. И там, где раньше было мозговое поле одного карга, оказалось два, наложенных друг на друга.
      С возросшей вычислительной мощью сдвоенного интеллекта созданный таким образом суперкарг сразу же оценил положение дел, понял, что случившееся полезно для выполнения задания, почерпнул энергию из энтропической паутины и вновь, теперь уже сознательно, воспроизвел случайную ситуацию.
      И интеллект его был учетверен.
      Затем снова, и снова, и снова.
      При шестнадцатом удвоении максимальная допустимая мощность его первоначальной организационной матрицы была достигнута и катастрофически превышена.
      Невероятно могущественный мозг карга, деформированный и изуродованный в результате нагрузок (но, тем не менее, являвшийся компьютером огромной мощности), отключился и замер в коматозном состоянии.
      Прошли годы. Исходный карг, ничего не помнящий о важном событии, участником которого он был, завершил задание, вернулся на базу в свое время вместе с другими экземплярами своей партии и был распрограммирован и отправлен в небытие после неудачного эксперимента. А изуродованный супермозг тем временем выздоравливал.
      И однажды проснулся.
      Сразу же, одинокий и бесплотный, он вышел на свободу и обрел подходящую оболочку, расположился в мозге мириадов давно умерших каргов. За долю микросекунды оценив ситуацию, рассчитывал цели, сделал выводы и принялся за осуществление своих планов. С целеустремленностью ожившего бульдозера, прокладывающего себе путь через фарфоровую фабрику, изученный супермозг расчистил темпоральный сегмент, создал среду, пригодную для жизни (жизни каргов), и принялся укреплять, совершенствовать созданный таким образом искусственный темпоральный остров. Остров без жизни, без смысла.
      На этом острове он основал Конечную Власть. Затем обнаружил, что человеческие существа, все еще копошащиеся среди обреченных руин первоначального временного ствола, могут принести пользу. В общем-то небольшую и несущественную для его великого плана, но все же пользу, а значит - увеличение статистической эффективности.
      Тогда-то меня и Меллию и отобрали, чтобы мы сыграли свою крошечную роль в судьбе Вселенной, уготованной ей великой машиной.
      Конечно, мы не были единственной бригадой, состоявшей из связанных любовью людей. Я простер чувствительность вдоль соединительных линий и обнаружил тысячи других пар, занятых сортировкой нитей энтропической ткани, ткущих из них уродливую шотландку каргового пространства-времени.
      Идея была остроумна, но не без изъяна. Островок просуществовал бы еще какое-то время - миллион лет, десять миллионов, сто... Но, в конце концов, из тупика нашелся бы выход. Дамба, сдерживавшая время, рухнула бы и поток отторгнутого прошлого поглотил бы нереализованное будущее, приведя к катастрофе, размеры которой превзошли бы всяческие представления.
      Мои представления, по крайней мере.
      Но если кто-то проделает маленькую дырочку в плотине до того, как возникает значительное давление, этого не произойдет. И я нахожусь в идеальном положении для того, чтобы заняться этим.
      Эта мысль промелькнула в моем мозгу, как молния.
      Однако сначала необходимо было определить многомерные координаты гигантского темпорального двигателя, который питал энергией всю эту кухню.
      Он был умно спрятан. В своих поисках я наткнулся на множество ведущих в никуда тропинок и тупиков, снова шел и возвращался, исключая ненужное, сокращая число вероятных путей.
      И нашел его.
      И понял, что нужно делать.
      Затем снял захват, и поле переброски швырнуло меня в преддверие ада.
      32
      Город встретил меня грохотом и ослепительным светом. Полосы, квадраты, круги и треугольники, прямые и кривые линии - все это горело и мигало, переливалось, моля о внимании. Рев, визг, лязг, вой. Бледные, измученные люди в желтых униформах, увешанные дыхательными аппаратами, счетчиками радиации, наборами для протезирования и ускорителями метаболического процесса проносились мимо меня.
      Город был омерзителен. Вонь стояла невыносимая. Жара сводила с ума. Обезумевший ветер гнал мусор вдоль улиц.
      Толпа накатила и швырнула прямо на меня женщину. Я успел подхватить ее, но она зарычала и, царапаясь, вырвалась из моих рук. Маска съехала на бок и открыла ее лицо. Это была Лайза-Меллия.
      Вселенная лопнула, и я оказался в кресле перехода. Прошло меньше минуты. Карг внимательно изучал показания приборов. Меллия застыла в своем кресле. Она так и не открыла глаз.
      А я записал один параметр.
      Затем снова покинул комнату.
      Меня хлестал безжалостный холодный ветер. Я стоял на высоком, покрытом снегом холме. Вокруг виднелись голые уродливые выступы гранита; спрятавшись под ними, цеплялись за жизнь чахлые хвойные деревца. Под деревцами сбились в кучу закутавшиеся в мех люди. Высоко над ними, под пологом черно-серой тучи, силуэтом обозначилось глубокое ущелье, разрезавшее зубчатую линию горизонта.
      Мы попытались пройти, но зима захватила нас в середине пути, и мы попали в ловушку. Здесь нас ожидает смерть - все об этом знали.
      Да. Какая-то часть моего мозга знала, а другая делала меня сторонним наблюдателем. Я подполз к ближайшей меховой фигуре - мальчик не старше восемнадцати лет с белым как воск лицом; на ресницах и на носу - сосульки. Мертвый. Замерз. Я двинулся дальше. Ребенок. Умер уже давно. Старик с бородой, покрытой льдом, уставился в небо невидящими глазами...
      И Меллия. Еще дышит. Приподняла веки, увидела меня, попыталась улыбнуться...
      Я вернулся в кресло перехода.
      Два параметра.
      Опять в путь.
      Мир сжался до размеров игольного ушка, потом распахнулся и вытолкнул меня на пыльную дорогу, по обочинам которой торчали чахлые деревья.
      Жарко. Воды нет. Боль усталости пронизывает тело, подобно тысяче ножей.
      Я остановился и оглянулся. Она упала и лежала теперь, уткнувшись лицом в глубокую дорожную пыль.
      Я с трудом развернулся и заставил себя проделать десяток шагов, отделявших меня от ее распростертого тела.
      - Поднимайся, - произнес я, но услышал лишь еле различимый хрип.
      Потом дотронулся до нее ногой.
      Кукла. Сломанная кукла, которая никогда уже не откроет глаза и не заговорит.
      Я присел рядом. Она ничего не весила, и мне без труда удалось перевернуть безжизненное тело на спину. Отряхнул пыль с ее лица. Из уголка рта вниз сбегал грязный ручеек. Веки почти сомкнулись, но я заметил, как отражается солнце в непотускневших еще глазах.
      Глазах Меллии...
      И назад, в чистенькую комнату.
      Карг сделал запись и взглянул на Меллию. Тело ее напряглось под путами.
      Три параметра есть. Нужно еще три.
      - Подожди, - сказал я. - С нее хватит. Что ты делаешь? Хочешь ее убить?
      В его взгляде мелькнуло легкое удивление.
      - Вполне естественно, что приходится выбирать максимальные стрессовые ситуации, мистер Рэвел. Мне необходимо получить точные показатели, я ведь намерен дать объективную оценку силы вашей привязанности.
      - Она не сможет перенести новую нагрузку.
      - Непосредственно агент Гейл ничего не испытывает, - объяснил он со своей обычной холодной рассудительностью. - Ощущения исходят от вас, а она только усиливает ваши страдания. Вторичные муки, так сказать.
      Он сдержанно улыбнулся и замкнул цепь.
      Боль! Острая и одновременно далекая.
      Нога у меня была сломана ниже колена. Перелом тяжелый множественный, осколки размозженной кости прорвали воспаленную, кровоточащую плоть.
      Ногу затянуло в лебедку рудовоза; меня высвободили и притащили сюда умирать.
      Но умереть я не мог.
      В пустой городской квартире меня ждала женщина. Я пришел сюда, в порт, чтобы заработать на жизнь. Работа была опасной, но она давала деньги, необходимые для покупки хлеба и угля.
      Некоторым, но не мне.
      Я оторвал от робы рукав, перевязал ногу. Боль притупилась, отступила на задний план. Отдохну немного, а затем отправлюсь в город.
      Конечно, было бы легче и гораздо приятнее умереть здесь, но она может подумать, что я ее бросил.
      Однако сперва нужно отдохнуть.
      Я лишком поздно понял, что попал в ловушку. Я открыл дверь, чтобы впустить сон - желанного гостя, но за ним незаметно проскользнула смерть.
      Я представил себе дымные сумерки большого города и ее лицо, в ожидании обращенное в сторону порта. В напрасном ожидании.
      Это было лицо Меллии.
      Я вновь оказался в ярко освещенной комнате. Меллия обмякла на стуле пыток.
      - Ты славно проводишь измерения, карг, - сказал я. - Заставляешь меня смотреть, как ее доводят до бешенства, мучают убивают. Но одних физических страданий недостаточно для твоих сенсоров, и ты переходишь к мучениям духовным, причиняемым предательством и крушениям надежд.
      - Бросьте этот мелодраматический тон, мистер Рэвел. Усиление стимулов играет существенную роль. Это же очевидно.
      - Замечательно. Что дальше?
      Вместо ответа он замкнул цепь.
      Клубящийся дым, едкий, резкий запах взрыва, камни, покрытые пылью, горящие дерево, смола, плоть... Рев пламени, грохот падающих стен и приглушенный вой - крайнее выражение чувств человечества, оказавшегося в чрезвычайной ситуации. Слабый, малозаметный звук на фоне оглушающего шума моторов и свиста падающих бомб.
      Я отпихнул в сторону обвалившуюся балку, взобрался на кучу обломков и поплелся к дому; половина его все еще стояла рядом с разверзшейся ямой, в которой из поврежденной трубы стекали нечистоты. Одной стены спальни не существовало. На другой, оклеенной выцветшими желтыми обоями, косо висела картина. Я вспомнил день, когда купил ее, как мы несколько часов вставляли ее в рамку, как выбирали для нее место...
      В обугленном дверном проеме я увидел нелепую фигуру с черным лицом и головой, покрытой волосами только с одной стороны. В руках она держала что-то, напоминавшее сломанную куклу; я подошел ближе и узнал лицо своего ребенка - бескровное, с голубыми ноздрями и провалившимися глазами. Лоб пересекла глубокая вмятина, словно по мягкой, как пластилин, плоти нанесли удар ломом. Я заглянул в глаза Меллии; рот ее был открыт, из него рвался резкий, настойчивый вой...
      Я очнулся среди тишины и ярких огней.
      Потерявшая сознание Меллия стонала и пыталась сорвать путы.
      - Придержи шаг, карг, - сказал я. - У тебя полвечности в распоряжении. Откуда такая жадность?
      - Все идет отлично, мистер Рэвел. Прогресс налицо. Очень хороший след, я имею в виду последний. Тяжелое испытание для любимого человека чрезвычайно интересно!