- Но тогда, - настаивал Донал, - почему мы упускаем такую возможность? Надо двигаться вперед всем.
      Хьюго раздраженно вздохнул:
      - Определенно, вам следует дать урок стратегии. Вы злоупотребляете правом подвергать сомнению решения Штаба, правом, предоставленным вам Кодексом. Но чтобы положить этому конец: есть важная причина, по которой мы не используем все свои силы. Главный наш удар наносится на этом участке. Если мы сейчас двинем вперед все свои силы, войска Объединенной Ортодоксальной Церкви немедленно усилят сопротивление. А двигаясь небольшим отрядом, мы все время создаем вакуум перед фронтом. И как только мы овладеем городом, Вторая и Четвертая команды тоже придвинутся, и у нас будет позиция, в которой мы сможем отразить любой удар. Я ответил вам?
      - Только частично, - сказал Донал. - Я...
      - Боже, дай мне терпение, - выкрикнул фрилендер. - У меня за плечами пять кампаний. Я много раз вытаскивал голову из петли. Но я оставлю эту должность, пусть шлют другого коменданта. Довольно. Вы, я и Скуак возглавим наступление отрядов. Теперь вы удовлетворены?
      Конечно, ответить на это нечего. Донал в знак подчинения наклонил голову, и совет закончился. Возвращаясь к своему отряду в сопровождении Скуака, Донал чувствовал себя настолько неуверенно, что задал вопрос кассидианину:
      - Как вы думаете, я напрасно расспрашивал его?
      - Ну, - ответил Скуак, - это его ответственность. Он должен знать, что делает.
      На этом они расстались. Каждый направился к своим людям.
      Возвратившись к своему отряду, Донал обнаружил, что его командиры уже собрали людей. Они стояли, выстроившись в три шеренги по пятьдесят человек в каждой, со старшими и младшими командирами групп во главе каждого отряда. Старший командир Первой группы, высокий худой сетаинский ветеран по имени Морфи, сопровождал Донала, когда тот обходил ряды, инспектируя своих людей.
      Это хорошие солдаты, думал Донал, проходя вдоль рядов. Хорошо тренированные и закаленные в боях, хотя их нельзя было назвать отборными солдатами: Элдер, глава Первой Диссидентской Церкви, выбрал их наугад, Уильям оговорил лишь право выбора офицеров. Каждый был вооружен пистолетом и ножом вдобавок к обычному оружию. Это были пехотинцы, вооруженные пружинными ружьями. Оружие как оружие. Любой головорез в закоулках имел оружие все более и более современное, но в современной войне главная задача состоит в том, чтобы не дать противнику пустить в ход оружие. Химическое и радиационное оружие легко было пустить в ход на расстоянии. А пружинное ружье с его ленточным магазином на пять тысяч патронов, с его компактным прочным неметаллическим механизмом, способно было с неизменной аккуратностью поражать цель на расстоянии в тысячу метров.
      И тем не менее, думал Донал, проходя в предрассветной полутьме по рядам, даже пружинное ружье вскоре станет неприменимым. Очевидно, пехотинцы скоро вернутся к ножу и короткому стальному мечу. И исход битвы будет зависеть от искусства отдельного солдата. Ибо рано или поздно, независимо от того, какое фантастическое оружие вы изобретете, вам нужно будет захватить территорию, а это способны сделать лишь пехотинцы, такие, как эти люди, стоящие рядами.
      Донал встал перед строем.
      - Отдыхайте, ребята, - сказал он. - Но держитесь рядами. Все командиры групп за мной!
      Он отошел на такое расстояние, чтобы солдаты его не слышали, командиры групп следовали за ним. Они кружком присели на корточки, и Донал передал им приказ Штаба, полученный им от Хьюго, и каждому передал карту.
      - У кого есть вопросы? - спросил он, как недавно спрашивал Хьюго у своих командиров отрядов.
      Вопросов не было. Они ждали продолжения. Он, в свою очередь, осматривал по очереди лица людей, от которых зависело выполнение приказа.
      У него была возможность хорошо узнать их за три недели, предшествовавшие этому утру. Шестеро, которым он смотрел в лицо, представляли в миниатюре все разнообразие мнений, которым было встречено в отряде его назначение. Из 150 человек, находившихся под его командованием, некоторые сомневались в нем из-за его молодости и отсутствия военного опыта. Большинство же определенно было довольно его назначением, так как военная репутация дорсайцев была очень высока. И немногие, очень немногие принадлежали к тем людям, которые автоматически сопротивляются всем, кто внезапно возвышается над ними. К этому типу относился старший командир Третьей группы, бывший шахтер из Коби по имени Ли. Даже сейчас, сидя на корточках в кружке, на пороге действий, он встречал взгляд Донала с выражением вызова: щетина черных волос его топорщилась в полутьме, а челюсти были крепко сжаты. Когда такие люди находятся у тебя в подчинении, они причиняют множество хлопот. Донал решил изменить свое первоначальное намерение передвигаться вместе с Третьей группой.
      - Мы разобьемся на группы по двадцать пять человек в каждой, - сказал он, - в каждой должен быть старший или младший командир. Двигаться раздельно, но если наткнемся на вражеский патруль, объединимся. Ясно?
      Они кивнули. Им было ясно.
      - Морфи, - сказал Донал, обращаясь к худому старшему командиру группы. - Я хочу, чтобы вы пошли со старшим командиром Ли, который будет находиться в тылу. Ли со своей половиной группы расположится перед вами. Чессен, - он взглянул на старшего командира Второй группы, - вы и Золта займете третью и четвертую позиции с тыла. Я хочу, чтобы вы лично находились в четвертой позиции. Суки, вы, как младший командир Первой группы, будете идти впереди Чессена и справа от меня. Я поведу оставшуюся часть Первой группы.
      - Как насчет связи? - спросил Ли.
      - Ручная сигнализация. Голос. И все. Я не разрешаю группам сближаться для установления связи. Между группами должен быть как минимум интервал в 20 метров. - Донал вновь оглядел собравшихся. - Наша задача состоит в том, чтобы пробраться к этому маленькому городу как можно тише и спокойнее. Вступайте в бой, если только на вас нападут.
      - Говорили, что нас ожидает воскресная прогулка, - заметил Ли.
      - Я не оперирую лагерными слухами, - решительно ответил Донал. - Мы примем все меры предосторожности. Вы, командиры групп, отвечаете мне за полную экипировку людей, включая медикаменты.
      Ли зевнул. Это не был знак вызова.
      - Хорошо, - сказал Донал, - идите назад, к своим людям.
      Совещание завершилось. Через несколько минут еле различимый свист передавался от группы к группе: они начали движение. Рассвет еще не наступил, но вершины деревьев начали выступать на фоне неба.
      Первые 1200 метров через лес, пройденные с величайшей осторожностью, напоминали то, о чем говорил Ли - воскресную прогулку. Когда Донал во главе половины Первой группы вышел на берег реки, мысль эта начала укрепляться.
      - Выслать разведчиков, - приказал он.
      Два человека скользнули в воду и, держа оружие над головами, пересекли ее ровную поверхность, добравшись до противоположного берега. Помахав ружьями, они дали знак, что все спокойно, и Донал повел оставшихся через реку.
      Перебравшись на противоположный берег, он выслал разведчиков в трех направлениях - вперед и вдоль берега в обе стороны. Подождал, пока реку не перейдет Суки со своими людьми. Разведчики вернулись, не обнаружив противника. Донал построил своих людей в редкую цепь и двинулся дальше.
      День быстро разгорался. Они передвигались пятидесятиметровыми перебежками, высылая вперед разведчиков и двигаясь дальше только тогда, когда разведчики сообщали об отсутствии противника. Перебежка за перебежкой, а противника все не было.
      Спустя час, когда огромный оранжевый диск Е-Эпсилона уже поднялся над горизонтом, Донал смотрел через кусты на маленький молчаливый поселок, обнесенный забором.
      Спустя еще сорок минут три группы Третьего отряда Объединенных сил-176 быстро покинули городок Вера-Придет-На-Помощь. В нем они не обнаружили ни одного жителя.
      КОМАНДИР ОТРЯДА - 2
      Имя командира отряда Грима было опорочено.
      Третья команда, или вернее, та часть ее, которая покидала улицы городка, не делала даже попыток скрыть это от него. Если бы он показал, что чувствует их оценку, возможно, что они выразили бы это яснее. Но было в его совершенном равнодушии к их мнению что-то такое, что заставляло их сдерживать свое презрение. Тем не менее, сто пятьдесят человек, дошедшие до городка в полном снаряжении и с соблюдением величайшей осторожности, и триста остальных солдат, проделавших путь гораздо легче и быстрее, были едины в своей оценке нового офицера, и эта оценка Донала упала до низшей точки. Ибо есть единственная вещь, которую ветераны ненавидят больше, чем потеть без необходимости в гарнизоне. И эта вещь - потеть без необходимости в поле. Ведь говорили же, что это будет воскресная прогулка. И это действительно была воскресная прогулка, но только не для тех, кто имел несчастье оказаться под командованием зеленого дорсайца по имени Грим. Его люди были очень недовольны. В сумерках, когда лучи садящегося солнца едва пробивались сквозь густые ветви местного потомка земного хвойного дерева, завезенного на эту планету с планеты Земля при колонизации, прибыл гонец от Хьюго. Комендант находился на командном пункте, что располагался рядом с покинутым городом. Гонец разыскал Донала, сидевшего верхом на упавшей балке и разглядывавшего карту местности.
      - Известие из Штаба, - сказал гонец, присаживаясь на корточки у балки.
      - Встаньте, - спокойно сказал Донал. Гонец встал. - Что за известие?
      - Вторая и Третья команды останутся на месте до завтрашнего утра, громко сказал гонец.
      - Известие принято, - сказал Донал, отправляя посланца. Гонец повернулся и заторопился дальше.
      Оставшись наедине, Донал продолжал изучать карту, пока позволял дневной свет. Когда совсем стемнело, он отложил карту, извлек из кармана маленький свисток и вызвал к себе ближайшего старшего командира группы.
      Через мгновение на фоне тускло освещенного неба вырисовалась высокая тощая фигура.
      - Морфи, сэр. Вызывали? - послышался голос старшего командира группы.
      - Да, - ответил Донал. - Часовые расставлены?
      - Да, сэр, - ответил без энтузиазма Морфи.
      - Хорошо. Пусть все время будут настороже. А теперь, Морфи...
      - Да, сэр?
      - Кто в отряде лучше всех распознает запахи?
      - Запахи, сэр?
      Донал ждал ответа. Наконец, Морфи медленно и задумчиво сказал:
      - Наверное, Ли, сэр. Он вырос в шахтах. А там необходимо хорошее обоняние. Это шахты на Коби, командир...
      - Я знаю, о чем вы говорите, - сухо ответил Донал. - Вызовите сюда Ли.
      Морфи извлек свой свисток и вызвал старшего командира Третьей группы. Они подождали.
      - Он в лагере? - спросил через некоторое время Донал. - Я приказал, чтобы никто не выходил за посты и чтобы все были в пределах слышимости свистка.
      - Да, сэр, - сказал Морфи. - Он сейчас придет. Он знает приказ. Эти свистки весьма мало отличаются друг от друга, и нужна практика, чтобы научиться различать их, сэр.
      - Командир группы, - сказал Донал. - Я буду признателен, если в дальнейшем вы не станете объяснять мне то, о чем я и так знаю.
      - Да, сэр, - сказал Морфи покорно.
      В полутьме показалась еще одна тень.
      - В чем дело, Морфи? - послышался голос Ли.
      - Вас вызывал я, - заговорил Донал, прежде чем старший командир группы смог ответить. - Морфи сказал, что вы хорошо различаете запахи.
      - Очень хорошо, - ответил Ли.
      - Сэр.
      - Очень хорошо, сэр.
      - Отлично, - сказал Донал. - Взгляните оба на карту. Быстрее. Я посвечу вам. - Он зажег небольшой фонарик, прикрывая его рукой. Карта была расстелена на балке перед ним. - Три километра отсюда. Вы знаете, что там?
      - Небольшая долина, - сказал Морфи. - Наши посты в стороне от нее.
      - Мы отправляемся туда, - сказал Донал. Свет погас, и он встал с балки.
      - Мы... Мы, сэр? - услышал он голос Ли.
      - Мы втроем. Пошли. - И он осторожно двинулся вперед во тьме.
      Идя по лесу, он с удовольствием убедился, что командиры групп идут так же бесшумно и осторожно. Медленно, с соблюдением осторожности, они прошли около мили. Тут они почувствовали, что поверхность поднимается.
      - Ползком, - спокойно сказал Донал.
      Они легли на животы и осторожно начали медленно подниматься. Подъем занял у них добрых полчаса. Но в конце концов они оказались рядом друг с другом на краю обрыва. Они лежали и смотрели в темноту открывшейся перед ними долины. Донал тронул Ли за плечо и, когда тот повернулся к нему, Донал дотронулся до своего носа, указал на долину и сделал энергичный вдох. Ли повернул лицо к долине и в течение нескольких минут лежал, внешне ничего не делая. Затем он вновь повернул лицо к Доналу и кивнул. Тот поманил командиров с обрыва.
      Донал ничего не спрашивал, а командиры ничего не говорили, пока не оказались на безопасном расстоянии, за своими постами. Тогда Донал обратился к Ли:
      - Ну, Ли, что вы почувствовали?
      Ли колебался. В его голосе, когда он, наконец, ответил, чувствовалось удивление.
      - Не знаю, сэр, - ответил тот. - Но что-то, по-моему, кислое... Не помню такого запаха.
      - Это все, что вы можете сказать? "Что-то кислое"?
      - Не знаю, сэр, - ответил Ли. - У меня хорошее обоняние, командир, на самом деле хорошее, - голос его звучал воинственно, - но ничего подобного я до сих пор не ощущал. Я вспомнил бы.
      - Кто-нибудь из вас бывал на этой планете?
      - Нет, - ответил Ли.
      - Нет, сэр, - повторил Морфи.
      - Понятно, - сказал Донал. Они подошли к той самой балке, с которой он встал три часа назад. - Это все. Благодарю вас, командиры групп.
      Он вновь сел на балку. Двое, поколебавшись немного, исчезли.
      Оставшись один, Донал изучил карту, затем некоторое время посидел в задумчивости, потом, подозвав Морфи, сказал, что отправляется на командный пункт.
      Командный пункт располагался в затененном помещении. Внутри спал ординарец, у освещенной карты сидел Скуак.
      - Где комендант? - войдя, спросил Донал.
      - Отправился спать три часа назад, - ответил Скуак. - У вас к нему какое-то дело? Он оставил меня дежурить.
      - Где он спит?
      - В десяти метрах отсюда, в кустарнике. Но что случилось? Вы хотите разбудить его сейчас?
      - Может, он уже проснулся, - сказал Донал и вышел.
      Выйдя из командного пункта, он осторожно двинулся в направлении, указанном ему Скуаком. Здесь, прикрепленный к двум деревьям, висел полевой гамак: внутри сквозь верхнюю накидку смутно вырисовывалась фигура. Но когда Донал протянул руку и дотронулся до плеча спящего, он понял, что это пустой костюм. Сдерживая дыхание, Донал повернул обратно к городу. Пройдя мимо командного пункта, он направился к городу, но был остановлен часовым.
      - Извините, командир, - сказал часовой, - приказ коменданта. Никому не разрешается уходить в город. Даже ему самому, - сказал он. - Там ловушки.
      - Спасибо, - ответил Донал. Повернувшись, он скрылся во тьме. Но отойдя немного, он повернул обратно, осторожно миновал посты и приблизился к домам города. Маленькая, но очень яркая луна, которую жители Гармонии называли Оком Господа, только что взошла, и всюду появились серебряные и черные тени. Укрываясь в темных местах, Донал начал тщательно обыскивать город, дом за домом и здание за зданием.
      Это было медленное и утомительное занятие, так как все это нужно было ему проделать в тишине. Спустя почти четыре часа он нашел то, что искал.
      В центре небольшого освещенного луной и лишенного крыши строения стоял Хьюго Киллиен. Он выглядел весьма внушительно в своем маскировочном военном мундире. Рядом с ним, почти в объятиях - Анеа, избранная из Культиса. За ними, мерцая под действием поляризующей установки, которая должна была, несомненно, обеспечить незаметность ее появления, стояла маленькая летающая платформа.
      - Любимая, - говорил Хьюго. Голос его был так тих, что едва долетал до скорчившегося за полуразрушенной стеной Донала. - Любимая, вы должны верить мне. Вместе мы можем остановить его: но вы должны разрешить мне вмешаться в это. Его власть огромна...
      - Знаю, знаю, - прервала она его, ломая руки. - Но каждый день ожидания увеличивает опасность для нас, Хьюго. Бедный Хьюго, - она протянула руку и погладила его по щеке, - это я вовлекла вас в это.
      - Вовлекли? Меня? - Хьюго сдержанно рассмеялся. - Я вступил на этот путь с открытыми глазами. - Он попытался прижать ее к себе. - Ради вас...
      - Сейчас не время, - остановила она его мягко. - И потом, вы это делаете вовсе не из-за меня. Из-за Культиса. Дело не во мне, - с яростью сказала она, - он не получит под свою власть мою землю.
      - Конечно, ради Культиса, - сказал он. - Но Культис - это вы, Анеа. Вы - это все, что я люблю на Экзотике, но разве вы не видите, что все основано лишь на наших подозрениях? Вы думаете, что он действует против Сэйоны, но это же не значит, что он действует против Культиса вообще.
      - Но что же мне делать? - воскликнула она. - Я не могу действовать против него его методами. Я не могу обманывать, лгать и посылать шпионов, тем более, что у него все еще мой контракт. Я вообще не могу этого сделать. Вот что значит быть избранной. - Она сжала кулак. - Я в ловушке у собственного мозга, у собственного тела. - Вдруг она снова повернулась к нему: - Но когда я впервые заговорила с вами два месяца назад, вы ответили, что это очевидно.
      - Я ошибался, - успокаивающим тоном ответил Хьюго. - Кое-что привлекло мое внимание, но во всяком случае я был неправ. У меня тоже есть принципы, моя Анеа. Может, они не достигают уровня вашей психологической блокады, но я тоже знаю, что такое честь и право.
      - Да, я знаю, я знаю, Хьюго, - она была вся в раскаянии, - но я в отчаянии. Я не знаю.
      - Если бы он только предпринял что-нибудь против вас лично...
      - Против меня? - Она фыркнула. - Он не посмеет. Я - избранная из Культиса. А кроме того, это было бы глупостью, - добавила она с тем же здравым смыслом, о котором в ней Донал не подозревал. - Он ничего этим не выиграл бы, только встревожил бы Культис.
      - Не знаю, - Хьюго нахмурился. - Он - мужчина. Когда я лишь подумаю...
      - О, Хьюго, - она внезапно хихикнула, как школьница. - Не будьте таким смешным.
      - Смешным? - Он был оскорблен.
      - О, я не хотела вас обидеть, Хьюго. Перестаньте глядеть, как слон, хобот которого ужалила пчела. Об этом нечего и говорить. Он слишком рассудителен для... - Она вновь хихикнула, потом вздохнула. - Нет, вам нужно бороться с его разумом, а не с сердцем.
      - А о моем сердце вы не заботитесь? - Он задал этот вопрос низким голосом.
      Она глядела в землю.
      - Хьюго, вы мне нравитесь... - сказала она. - Но вы не понимаете. Избранная из Культиса - это... это символ.
      - Вы хотите сказать, что не можете.
      - Нет, нет, не это, - она быстро взглянула на него. - Моя блокада не распространяется на любовь, Хьюго. Но если я вовлечена во что-то, пусть даже незначительное, но имеющее отношение к Культису, я не могу... понимаете?
      - Я понимаю, что я солдат, - сказал он. - И я никогда не знаю, будет ли у меня завтрашний день.
      - Я знаю, - ответила она, - и они посылают вас с такими опасными заданиями.
      - Дорогая, маленькая Анеа, - торопливо сказал он, - как мало вы знаете, что это значит, быть солдатом. Я добровольно избрал свой путь.
      - Добровольно? - Она вопросительно посмотрела на него.
      - Чтобы искать опасности, чтобы найти возможность самоутвердиться, горячо сказал он. - Создать себе такое имя, чтобы все среди звезд знали, что я достоин избранной из Культиса.
      - О, Хьюго, - воскликнула она с энтузиазмом, - если бы вы только могли. Если бы вы прославились. Тогда мы победили бы его.
      Он поглядел на нее с таким обескураженным видом, что Донал в своем укрытии чуть не расхохотался.
      - Неужели вы будете всегда говорить о политике? - воскликнул он.
      Но Донал уже отвернулся от них. Не было смысла дальше слушать их. В молчании он отошел на безопасное расстояние, а затем пошел быстро, не заботясь о соблюдении тишины. Короткая ночь северного континента Гармонии уже сменялась рассветом. Донал добрался до расположения своего отряда. Один из часовых окликнул его:
      - Стой! Стой и назови... сэр.
      - Пошли со мной! - скомандовал Донал. - В каком направлении расположена Третья группа?
      - Здесь, сэр, - часовой пошел вперед, указывая дорогу.
      Дойдя до нужного места, Донал извлек свисток и вызвал Ли.
      - Какого?.. - послышался сонный голос откуда-то вблизи. Гамак раскрылся, и на землю вывалился бывший шахтер. - Какого дьявола... сэр?
      Донал обеими руками повернул его голову в сторону вражеской территории, откуда дул утренний ветерок.
      - Нюхайте, - приказал он.
      Ли замигал, ухватил нос в горсть и сдержал зевок. Он глубоко вздохнул, наполнив свои легкие, ноздри его расширились - вся его сонливость неожиданно слетела с него.
      - Тот же самый запах, сэр, - сказал он, поворачиваясь к Доналу. Только сильнее.
      - Хорошо. - Донал повернулся к часовому: - Передайте приказ старшим командирам Первой и Второй групп. Пусть они посадят своих людей на деревья, достаточно высоко, и чтобы никто не зевал и не слезал.
      - На деревья, сэр?
      - Действуйте. Через десять минут каждый человек из отряда должен быть в дюжине метров от земли, со всем оружием. - Часовой повернулся, чтобы выполнить приказ, а Донал добавил. - Если успеете, отправляйтесь к командному пункту и передайте им то же самое, если не успеете, взбирайтесь сами на дерево, понятно?
      - Да, сэр.
      - Исполняйте.
      Донал принялся будить солдат Третьей группы и загонять их на деревья. В десять минут это не было сделано. Прошло не менее двадцати минут, пока все не оказались на деревьях. Группа же дорсайских школьников, несмотря на крепкий сон, выполнила бы это вчетверо быстрее. Тем не менее, думал Донал, устраиваясь на ветке, они успели вовремя, а это и требовалось.
      Он не остановился, подобно другим, на высоте в двадцать метров. Автоматически, выгоняя солдат из гамаков, он заметил самое высокое дерево в окрестности лагеря, на него он и взобрался и смог с его вершины осматривать окрестности над окружающей растительностью. Прикрыв глаза от восходящего солнца, он рассматривал вражескую территорию.
      - Что нам теперь делать? - донесся до него чей-то обиженный голос.
      Донал отнял ладонь от глаз и наклонил голову.
      - Старший командир группы Ли, - сказал он, не напрягая голоса, но так, чтобы его слышали все, - вы обязаны застрелить каждого, кто откроет рот без моего или вашего разрешения. Это приказ.
      Он вновь поднял голову и в воцарившейся тишине принялся осматривать из-под десницы местность.
      Секрет наблюдения - в терпении. Он ничего не видел, но продолжал сидеть, не разглядывая ничего в особенности, но глядя на все в целом. Через несколько долгих минут он уловил краем глаза какое-то слабое движение. Он не пытался отыскать его вновь, он продолжал изучать всю территорию. И постепенно, как если бы в каком-то фильме они вырастали из-под земли, он убедился, что видит людей, перебегающих от укрытия к укрытию, множество людей, приближающихся к лагерю.
      Он вновь наклонил голову среди ветвей.
      - Не стрелять, пока не услышите мой свисток, - сказал он негромко. Сохранять спокойствие, не разговаривать.
      Он услышал, словно ветерок прошумел в ветвях - это его приказ передавали всем солдатам Третьей группы. А также, как он надеялся, Первой и Второй.
      Маленькие изменчивые фигурки продолжали приближаться. Глядя на них тайком сквозь листву, он заметил маленький черный крест, пришитый к правому плечу на мундире каждого. Это не были наемники. Это были местные отборные войска Объединенной Ортодоксальной Церкви, прекрасные солдаты и дикие фанатики в то же время. И в этот момент нападающие поднялись во весь рост, разразились дикими криками и воплями, и весь этот шум смешался со звуком выстрелов пружинных ружей, рвавших в клочья воздух, деревья и человеческую плоть.
      Они двигались не прямо к деревьям, на которых укрылись люди Донала. Но эти люди были наемниками, а ортодоксы атаковали лагерь, где находились их товарищи. Донал сдерживал своих людей сколько мог и даже на несколько секунд дольше, потом, прижав свисток к губам, дунул в него - свист разнесся из одного конца лагеря в другой.
      Его люди открыли яростный огонь с деревьев. Через несколько мгновений на земле воцарилось дикое смятение. Очень трудно определить, с какого направления ведется стрельба из пружинного ружья. Около пяти минут нападающие солдаты-ортодоксы действовали в заблуждении, что по ним стреляли из какого-то подземного укрытия. Они безжалостно убивали всех, кого видели перед собой, но когда они обнаружили ошибку, было уже поздно. По их редеющим рядам был сосредоточен огонь 151 ружья, и хотя искусство стрельбы было удовлетворительным по дорсайским понятиям, кроме одного случая, вообще оно было достаточным для выполнения задачи. Меньше чем через сорок минут после того, как Донал начал будить своих солдат, сражение было закончено.
      Третья группа спустилась на землю, и один из первых спустившихся солдат по имени Кеннебак - спокойно поднял ружье на плечо и выстрелом перебил горло ортодокса, корчившегося на земле поблизости.
      - Прекратить, - резко скомандовал Донал. Голос его разнесся по всему пространству. - Наемник ненавидит бессмысленные убийства. Не его дело резать людей, его дело - выигрывать сражения.
      Больше не раздалось ни одного выстрела. Этот факт свидетельствовал о резком изменении мнения Третьей команды относительно своего нового командира по имени Грим.
      По приказу Донала были собраны раненые с обеих сторон, серьезно раненым оказали немедленную помощь. Атакующие солдаты все были уничтожены. Но потери не ограничились лишь одной стороной. Из трехсот человек, подвергшихся атаке на земле, три четверти, включая командира Скуака, были убиты.
      - Приготовиться к отходу, - приказал Донал, и в этот момент человек, стоявший перед ним, повернул голову и посмотрел на что-то позади Донала. Донал повернулся. Из города с пистолетом в руке выходил комендант Киллиен. В молчании, не двигаясь, уцелевшие солдаты 3-х команд ждали его приближения. Он посмотрел на них и перевел взгляд на Донала. Ускорив шаг, он остановился в нескольких шагах от молодого дорсайца.
      - Ну, командир, - выпалил он. - Что случилось, докладывайте.
      Донал не ответил ему. Он поднял руку и указал на Хьюго.
      - Солдаты, - приказал он двум ближайшим к Хьюго наемникам, арестуйте этого человека. Приказываю держать его под арестом до немедленного военно-полевого суда в соответствии со статьей четвертой Кодекса Наемников.
      ВЕТЕРАН
      После прибытия в город, устроившись в гостинице, Донал с аннулированным контрактом в кармане спустился на два этажа, чтобы нанести визит маршалу Хендрику Галту. Посетив маршала и завершив все эти дела, он отправился со вторым визитом в другой отель.
      Несмотря на свой сильный характер, он чувствовал некоторую слабость в коленях, сообщая свое имя дверному роботу. Большинство людей простило бы ему слабость. Ибо Уильям, принц Сеты, был одной из тех личностей, с которыми самый вздорный человек не стал бы ссориться даже в своем доме, а Донал, несмотря на весь свой военный опыт, был всего лишь молодым человеком. Дверной робот пригласил его войти, и Донал, приняв самое спокойное и независимое выражение, прошел через анфиладу комнат.
      Уильям, как и предыдущий раз, когда Донал видел его, работал за письменным столом. Это не было хвастовством и не делалось напоказ, как решило бы большинство людей. Редко кто из людей был так занят хоть раз в году, как Уильям - ежедневно со своими бесчисленными делами. Донал подошел к столу и наклонил голову в знак приветствия. Уильям поглядел на него.
      - Поражаюсь, видя вас здесь, - сказал он.
      - В самом деле, сэр?
      Уильям молча разглядывал его с полминуты.
      - Я не часто ошибаюсь, - сказал он. - Но мне, возможно, следует утешить себя тем, что когда я делаю ошибки, они, как правило, словно по волшебству, оборачиваются крупнейшими моими успехами. Каким нечеловеческим оружием снабдили вы себя, молодой человек, что осмеливаетесь вновь появиться в моем присутствии?
      - Может быть, это оружие называется общественным мнением, - ответил Донал. - Я кое-чего достиг в глазах солдат. У меня теперь есть имя.
      - Да, - сказал Уильям. - Я знаю этот род оружия по собственному опыту.
      - Кроме того, - сказал Донал, - вы послали за мной.
      - Да. - И тут безо всякого предупреждения лицо Уильяма приобрело такое свирепое выражение, какого Донал никогда не видел. - Как вы посмели? - злобно сказал принц. - Как вы только посмели?
      - Сэр, - ответил Донал с деревянным неподвижным лицом. - У меня не было выбора.
      - Не было выбора. Приходите ко мне и имеете наглость заявлять, что у вас не было выбора?
      - Да, сэр, - ответил Донал.
      Уильям встал быстрым гибким движением. Наклонившись над столом, он глядел в лицо Доналу, глаза его были совсем рядом с глазами юного дорсайца.
      - Я приказал вам исполнять лишь мои приказания, ничего больше, холодно сказал он. - А вы, показной герой, вы все испортили.
      - Сэр?
      - Что, "сэр"? Вы - умственно отсталый из лесной глуши. Вы глупец. Кто велел вам вмешиваться в дела Хьюго Киллиена?
      - Сэр, - сказал Донал, - у меня не было выбора?
      - Не было выбора? Как это не было выбора?
      - Моя команда - это команда наемников, - ответил Донал, не двигая ни одним мускулом лица. - Комендант Киллиен заверил нас в безопасности в соответствии с Кодексом Наемников. Его уверения оказались не только неправдой, но он еще и бросил свой отряд на произвол судьбы на вражеской территории. Он ответственен за смерть половины своих людей. Как старший после него по званию офицер, я обязан был арестовать его и отдать под суд.
      - И суд состоялся тут же, на месте?
      - Так предписывает Кодекс, сэр, - сказал Донал. Он помолчал. - Я сожалею, но его пришлось расстрелять. Военно-полевой суд не дал мне выбора.