Глава 18

Аэрокар, на черных бортах которого в лучах яркого полуденного солнца сверкали опознавательные знаки гармонийской милиции, пронзил слой белых облаков, на мгновение попал в полосу дождя и вскоре приземлился на свежезасеянном поле метрах в двадцати от грунтовой дороги, где что-то оживленно обсуждала группа офицеров местной милиции.

Блейзу было страшно жаль топтать молодые побеги, но с этим ничего нельзя было поделать. Шагая по полю, он чувствовал себя убийцей, отлично помня еще со времен своей жизни у Генри, какую ценность для фермера представляет буквально каждый из этих ростков.

Тогда, в разгар лета, он сам помогал устраивать над каждым таким росточком крошечные навесики из листьев местной разновидности лопуха, чтобы защитить молодые побеги от палящих лучей Эпсилона Эридана.

Наконец они выбрались на дорогу и подошли к стоящим там офицерам. Те поздоровались: с Блейзом радушно, а с Барбеджем – довольно сухо. Командовавший операцией майор, который был здесь единственным офицером старше Барбеджа в чине, оказался невысоким широкоплечим человеком с довольно заметным брюшком. Говорил он легким баритоном, однако весьма резко и властно.

– Прошу прощения, Великий Учитель, – произнес он, – но нам пришлось начать окружение без вас. У нас появились опасения, что Рух Тамани со своим отрядом может выскользнуть и уйти в недоступные горные районы. Так что мы решили не терять времени.

– Значит, вы их уже схватили? – резко спросил Барбедж.

Несмотря на то что командир местной милиции был старше его по чину, Барбедж разговаривал с ним начальственным тоном. Майор даже не взглянул на него, а продолжал с улыбкой смотреть на Блейза.

– Операция еще продолжается, – сказал он Блейзу. – Но вскоре мы их схватим.

Они стояли на самом солнцепеке посреди дороги и ждали. В небе висело только три небольших легких облачка, так что становилось все жарче и жарче.

Тони сняла куртку. Она соответственно оделась, предполагая, что, возможно, придется пробираться по кустарнику или по какой-нибудь пересеченной местности.

Блейз чувствовал легкий ветерок без малейшей примеси пыли, долетавший со стороны расположенных справа холмов, густо поросших вариформными осиной, березой и сосной. Между холмами и грунтовой дорогой, на которой они стояли, тянулись многочисленные поля. Вдали, слегка искаженные дневным маревом, вздымались темные вершины гор.

Все это, включая и офицеров милиции, оживленно болтающих между собой посреди дороги, могло бы выглядеть довольно мирно и даже приятно. Но ведь где-то неподалеку были еще и вооруженные солдаты, под прикрытием деревьев окружающие сейчас отряд Рух Тамани.

На Ассоциации тоже имелись подобные революционные группы, но Блейзу ни разу не приходилось сталкиваться с ними. Обычно они состояли из самых несгибаемых членов церквей, находящихся вне закона, и людей, объявленных преступниками или террористами. Правда, большинство последних – это ни для кого не было секретом – оказались по ту сторону закона из-за того, что закон обошелся с ними несправедливо по воле либо отдельных чиновников, либо влиятельных групп. В основном подпольщики на Ассоциации боролись за низвержение существующего правительства планеты. Наверняка и здесь, на Гармонии, они преследовали те же самые цели.

Блейзу пришло в голову, что неплохо было бы разузнать о том, чем сейчас заняты привлеченные для операции войска.

– Где ваши люди? – спросил он майора. Майор кивком указал в сторону холмов.

– Там, среди деревьев. Они сейчас окружили отряд и постепенно сжимают кольцо. Мы попытаемся сначала выманить отряд на открытое место и только потом атакуем. В принципе мы довольно скоро уже должны услышать звуки выстрелов. Когда преступники поймут, что они окружены, вполне возможно, в ход пойдут не только игольные, но и энергоружья.

Они продолжали ждать. И действительно, минут через десять или около того со стороны леса, покрывающего склоны холмов, донеслись взвизги иголок, которые, вылетая из стволов, включали свои микросопла и набирали скорость. Затем снова воцарилась тишина. Через некоторое время снова послышались звуки довольно оживленной перестрелки и рявканье энергопистолета – а не большого излучателя, как отметил про себя Блейз. Грохот разряда энергетического ружья был бы куда более мощным.

По звукам же выстрелов из игольных ружей трудно было определить, сколько из них принадлежало повстанцам, а сколько – милиции. Ох уж эти игольные ружья… они имелись на Ассоциации почти у каждого фермера, будучи единственным средством борьбы с вариформными кроликами, буквально заполонившими поля, и изредка попадавшейся, случайно занесенной на планету другой мелкой живностью. Несомненно, та же ситуация имела место и на Гармонии. Правда, человека эти ружья убивали так же хорошо, как и кролика.

Через несколько мгновений на склоне холма между деревьями стали заметны черные мундиры солдат милиции. Несколько дюжин солдат окружали всего троих мужчин – не то чтобы оборванных, но одетых в явно неоднократно чиненную и стиранную одежду. Они обращались с тремя своими пленниками так, будто те все еще были вооружены, несмотря на то что в руках у тех уже явно не было никакого оружия. Наконец и солдаты, и пленные миновали поле и предстали перед майором и остальными.

Вблизи создавалось впечатление, что это были отец и двое его сыновей. Все трое были примерно одного роста, худощавые, с одинаковым цветом волос – темно-каштановым – и скуластыми загорелыми лицами. У всех троих руки казались непомерно большими, загрубевшими от тяжелой крестьянской работы.

Старшему было за сорок, и в его голове уже явственно виднелась седина, проступавшая и на давно не бритых скулах. Из тех двоих, что были помоложе, одному было лет двадцать с небольшим, и он тоже был давно не брит, хотя щетина на его подбородке и была темной, без седины, а третьему на вид было никак не более шестнадцати, и щеки его были еще по-мальчишески гладкими.

Похоже, что их предки на Старой Земле проживали где-то в районе северной Европы. Лица всех троих были совершенно бесстрастны.

– Простите, сэр, – начал лейтенант, очевидно, командовавший солдатами, что сопровождали пленных. Он обращался непосредственно к майору, не обращая внимания на Блейза и Тони, стоявших рядом с его начальником, – но похоже, что большая часть отряда под покровом ночи все-таки ускользнула. В лесу мы обнаружили следы пребывания довольно большой группы людей.

– Какие еще следы! – не выдержал старший из пленников. – Это наши леса. Мы с мальчиками знаем там каждый метр. Если бы там были какие-нибудь следы, мы бы их сразу заметили. Ничего там нет. Он все это выдумал!

– А ну заткнись, ты! – прикрикнул на мужчину сержант, стоящий рядом с ним, и ткнул пленника в живот локтем. Удар был не сильным, но и его оказалось, достаточно, чтобы мужчина сложился пополам и несколько секунд с трудом старался восстановить дыхание.

– Будьте добры, сержант, – сказал майор, – впредь воздержитесь от подобного обращения с пленными.

В его словах, подумал Блейз, чувствуется какая-то чрезмерная учтивость, будто он ни на секунду не забывал о присутствии Блейза и Тони.

– Врать нам бессмысленно, – продолжал майор тем же тоном, обращаясь уже к старшему из пленников, который наконец оправился от удара. – Лейтенанту совершенно ни к чему что-то выдумывать.

– Ха! – фыркнул мужчина. – Все эти милицейские никогда не упустят случая…

К нему снова с угрожающим видом придвинулся сержант, что недавно двинул его локтем, и мужчина отпрянул от него. Но сержант сделал лишь обманное движение, так и не доведя удар до конца.

– Скажите мне, лейтенант, – задумчиво произнес майор, – а вы измерили отпечатки следов этих людей? Были ли среди следов членов отряда следы этих троих?

– Буквально повсюду, сэр, – ответил лейтенант. Майор вздохнул.

– Что ж, в таком случае, думаю, сомнений быть не может, – проговорил он, с горечью глядя в небо, как будто в надежде, что получит указания свыше. – Они явно члены группы. Скорее всего, арьергард, оставленный для того, чтобы наблюдать за нашими действиями.

Он повернулся к старшему мужчине.

– Вы ведь поэтому и остались, не так ли? Ответьте честно, вам же самому будет легче.

– Да не были мы ни в каком арьергарде! – огрызнулся мужчина. – Мы всю жизнь здесь жили!

– Что ж, в, таком случае, – терпеливо продолжал майор, – кто-то из вас все равно стрелял в моих людей. – Он взглянул на лейтенанта. – Верно ведь, лейтенант?

– Совершенно справедливо, сэр. Несколько иголок даже попало в рядового Оддерли. К счастью, ранения не тяжелые. Когда мы вернемся на базу, иглы извлекут. К счастью, ружья у них оказались не очень-то точными.

– Покажите-ка мне их оружие, – велел майор. Солдаты стали передавать из рук в руки два игольных ружья и четыре ножа – два маленьких складных и два коротких охотничьих, с прямыми лезвиями. Наконец они оказались у лейтенанта, который протянул их для осмотра майору.

– Да это вообще не наше! – воскликнул старший из двух молодых пленников. – Наши с Иедом только эти два складных ножа!

– А энергопистолета среди захваченного оружия не было? – спросил майор лейтенанта.

– Нет, сэр, – ответил лейтенант. – Должно быть, успели его спрятать. Может, послать людей да поискать еще?

– Не надо, – покачал головой майор. – У них наверняка где-то была хорошо замаскированная землянка. Думаю, искать ее – пустая трата времени… – Он взглянул на солнце:

– А сейчас уже середина дня, да к тому же у нас и так вполне достаточно улик.

Он отошел от группы, чтобы повнимательнее разглядеть большой вяз, растущий у обочины всего в нескольких метрах от них.

– По-моему, вот эта ветка вполне подойдет, – сказал он. – Приступайте.

Веревку солдаты, по-видимому, уже давно держали наготове. Пленников дулами игольных ружей подогнали к дереву и поставили под веткой, на которую указал майор. Когда всем троим на шеи накинули петли, мужчина взглянул на стоящих рядом с ним юношей. Выражение их лиц не изменилось, только младший из троих заметно побледнел.

– Все мы в руках Господних, сынок, – произнес мужчина.

Блейз услышал, как Тони за его спиной прерывисто вздохнула.

– Не могут же их вот так взять и повесить! – прошептала она.

– Нет, – сказал Блейз. Он слегка повысил голос.

– Майор! – окликнул он.

Майор обернулся и взглянул на него.

Блейз поманил его за собой и отошел от остальных на несколько шагов, чтобы их разговор с майором не смогли услышать остальные офицеры и солдаты. Лицо майора было так же бесстрастно, как и лица его пленников.

– Вы не должны вешать этих людей, – тихо, доверительным тоном проговорил Блейз. Он сверху вниз пристально посмотрел на стоящего перед ним человека. Лицо того сейчас было так близко от его собственного, что у него даже засосало под ложечкой. В нем начало вскипать раздражение.

В лице майора не дрогнул ни один мускул, но его карие глаза, затененные козырьком форменной фуражки, внезапно как будто пожелтели.

– Если вы это сделаете, – продолжал Блейз, чувствуя, что голос его спокоен как обычно и лицо сохраняет прежнее выражение, несмотря на буквально душащую его ярость, – я позабочусь о том, чтобы вас в ближайшие же месяцы или даже недели отдали под трибунал, осудили и выгнали из милиции, а то и повесили самого.

Их взгляды скрестились, и некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза. Затем майор резко отвернулся от Блейза и взглянул на вяз, под которым все еще стояли трое пленников с петлями на шеях. Концы веревок уже перекинули через толстую ветку, и милиционеры были готовы привести приговор в исполнение.

– Лейтенант! – крикнул майор. Лейтенант поднял руку, чтобы остановить солдат, собиравшихся натянуть веревки.

– Да, сэр? – хрипло отозвался лейтенант.

– Отпустите их, – рявкнул майор. – Выполняйте приказ!

– Не понял, сэр? – переспросил лейтенант срывающимся голосом.

– Что тут понимать! – в ярости завопил майор. – Выполняйте приказ и все тут!

– Есть, сэр! Так точно, сэр! – пролепетал лейтенант.

Он повернулся к ожидающим приказа солдатам и что-то отрывисто им бросил. Те неохотно исполнили его требование.

Все трое несколько мгновений оставались там, где стояли, недоуменно глядя на Блейза и майора. Затем старший что-то сказал, и они медленно пошли прочь, прямиком через поле к лесу на склоне холма.

– Подожди, – велел Блейз Тони и двинулся за ними. Когда они заметили, что он быстро нагоняет их, бывшие пленники пустились бежать и вскоре затерялись среди теней, уже начавших окутывать лесные заросли.

Блейз не торопясь продолжал идти. За спиной он слышал приказы, отдаваемые солдатам. Он дошел до опушки леса и отправился вверх по склону, углубившись в царящий под деревьями сумрак. Лесная прохлада как второй плащ окутала его.

– Ни с места! – вдруг приказал женский голос, и он остановился.

Он сделал по лесу не больше дюжины своих широких шагов. Кроны деревьев здесь были переплетены настолько густо, что после яркого света дня его глаза не сразу приспособились к царящему здесь полумраку. Только через секунду или две Блейз смог разглядеть ту, что окликнула его.

Она медленно возникла перед ним, как какой-то призрак, внезапно материализовавшийся из пустоты. Незнакомка оказалась изящной молодой женщиной, не такой высокой, как Тони, но все же немного выше среднего роста. В толстой куртке, рабочих штанах и грубых ботинках она казалась явно массивнее, чем была на самом деле. Благодаря темным цветам одежды она как будто сливалась с царящей под покровом леса полутьмой.

Из тяжелой кобуры, болтающейся у левого бедра, выглядывал энергопистолет рукоятью вперед, таким образом, чтобы его можно было выхватить любой рукой. В правой руке женщина сжимала игольное ружье, направленное сейчас прямо на Блейза. Было видно, что она прекрасно умеет управляться с ним. Впрочем, на таком расстоянии она могла даже и не целиться: разлетающиеся широким веером иголки все равно неминуемо поразили бы Блейза.

И энергопистолет, и игольное ружье наверняка давно прижились на своих местах – в кобуре на бедре и в изящной женской руке. Девушка явно была не из здешних фермеров, как те, которых Блейз только что спас от петли. Но внимание его привлекло не это очевидное отличие, а ее лицо и руки.

Она была темнокожей и очень красивой. Сказать по правде, ему еще никогда в жизни не доводилось встречать такой красивой женщины. Гладкая шелковистая кожа, благородной формы лицо, длинные изящные пальцы, легко удерживающие на весу тусклое вороненое ружье. Ее взгляд напоминал твердый взгляд Генри, когда он пристально смотрел на кого-нибудь. В ней чувствовались властность и ум, но еще и какая-то внутренняя убежденность в правоте своего дела, решимость идти до конца, ощущение высокого предназначения или даже просто одухотворенность, похожая на те мечты о будущем, которые обуревали Блейза.

– Что ты сказал майору? Почему он отпустил их? – спросила она. У нее был чистый, приятный голос, правда, не окрашенный абсолютно никакими эмоциями. И говорила она так, будто имела полное право получить ответ.

– Я сказал ему, что их смерть обойдется ему дороже, чем он может себе позволить, – ответил Блейз. – Примерно так.

– Почему?

– А за что их вешать? – пожал плечами Блейз.

– Да. Вешать их было совершенно не за что, – подтвердила она. – Кто ты такой?

– Меня зовут Блейз Аренс, – произнес он, но, поняв, что его имя ей явно ничего не говорит, добавил:

– Иногда меня еще называют «Великий Учитель», хотя это и не я сам придумал и предпочел бы, чтобы меня так не называли. Но я считаю, что не вправе запрещать людям называть меня так, как им хочется, нравится это мне или нет.

– Да, – сказала она. – Теперь я припоминаю, что что-то слышала о тебе. Спасибо, что выручил семью Хайслеров – Иакова и двух его сыновей, Даниила и Иедидию. Никто из них не имеет к нам ни малейшего отношения.

Она замолчала.

– А теперь, наверное, тебе лучше всего повернуться и уйти.

– Подожди! – воскликнул Блейз. – Так ты, наверное, и есть та самая руководительница отряда повстанцев, за которым сегодня охотилась милиция, да? Рух Тамани?

Сейчас его глаза уже достаточно освоились с полумраком, и он заметил легкую усмешку на ее лице.

– Не буду отрицать, – сказала она. – А теперь уходи.

– Постой. – Блейз поднял руку, пытаясь задержать ее еще хотя бы на несколько мгновений. – Скажи, а у тебя в отряде нет парня по имени Хэл Мэйн или Говард Иммануэльсон?

– Уходи! – приказала Рух Тамани.

Она отступила назад и в сторону и мгновенно исчезла за толстым деревом, возле которого все это время стояла. Движения ее были столь плавными, что Блейзу показалось, будто она растворилась в воздухе.

Блейз развернулся и пошел обратно.

Оказавшись снова на залитом солнечным светом поле, он увидел, что солдаты уже построились в колонну по двое и двинулись по дороге к своим машинам, которые доставят их обратно на базу. Офицеры же отправятся туда по воздуху. Майор и Тони стояли у открытой дверцы аэрокара Барбеджа, и Тони пристально смотрела на него все время, пока он шел через поле. Майор тоже взглянул на него, но ничего не сказал. Только в глазах его, как заметил Блейз, подойдя поближе, по-прежнему горел все тот же неприятный желтоватый огонек, который появился, когда Блейз предъявил ему свой ультиматум.

– Что ж, хорошо, – без всякого выражения произнес майор, когда к ним подошел Блейз. Он повернулся и направился к своему аэрокару, бросив на прощание:

– Прощайте… Великий Учитель!

Глава 19

– Приемная епископа Маккея, – ответил Блейзу приятный женский голос. – Будьте добры, включите, пожалуйста, изображение.

– Это совершенно ни к чему, – сказал Блейз. – У вас наверняка имеется образец моего голоса, и вы наверняка уже сравнили его с тем, который сейчас слышите. С моей стороны экран останется выключенным, чтобы лишить вас удовольствия сделать видеозапись. Думаю, и с вашей стороны тоже.

Блейз сидел в видеофонной будке космопорта города Цитадель на Гармонии. Размерами будка больше всего напоминала кладовку. Места здесь едва хватало для одного кресла, которое Блейзу пришлось поднять да максимальную высоту. На стенке перед ним Находился зеленоватый, отключенный сейчас экран. Под экраном – щель для кредитных карточек или денег для оплаты разговора.

Блейз эту щель игнорировал. Его голос был автоматически зарегистрирован в Центральном Бюро связи Гармонии еще во время его первого визита на эту планету. В принципе он мог бы позвонить в кредит, но тогда аппаратура зафиксировала бы звонок. При оплате наличными личность звонящего не фиксировалась, но Блейз решил перестраховаться и сообщил, что разговор оплатит собеседник. В этом случае ни личность звонящего, ни место, откуда был произведен звонок, вообще не фиксировались.

Как и ожидал Блейз, на другом конце провода немного поколебались, прежде чем согласиться отнести оплату разговора на счет Маккея. Кроме того, как он и рассчитывал, после его слов экран продолжал оставаться темным, как будто затянутым густой непрозрачной дымкой. Впрочем, Маккей и так вряд ли явил бы свой лик, отвечая на подобный звонок.

Наступила пауза, затем раздался голос Маккея, очень радостный и оживленный:

– Наконец-то! Какое совпадение – я и сам сегодня собирался звонить вам во второй половине дня.

– Во второй половине дня меня уже не будет на планете, – заявил Блейз.

– Неужели улетаете?

– Я пробыл здесь десять дней и прочитал восемь лекций, – ответил Блейз. – Боюсь, что времени остается в обрез. Так что пора лететь. Кроме того, мне кажется, что я и так сделал для вас все, что мог.

– Да, – после небольшой паузы произнес Маккей. – Я слушал ваши выступления. Конечно, было бы еще лучше, если бы я мог прямо заявить, что Новая Земля собирается нанимать наши войска.

– Потребуются им войска или нет, все еще зависит от вас, – заметил Блейз. – Кстати, это одна из причин того, что я так спешу.

Его собеседник снова помолчал.

– Конечно, – наконец отозвался Маккей. – Конечно. Да, я откладывал заявление о том, что вы являетесь кандидатом на пост Первого Старейшины, так как не хотел до поры до времени показывать свою уверенность в исходе выборов. Но раз вы уже улетаете, то мне, наверное, лучше всего сделать это прямо в сегодняшнем вечернем выступлении.

– Наверное, – сказал Блейз. – К сожалению, я не смогу вас услышать, но через несколько дней после прибытия на Кассиду я обязательно узнаю о содержании вашей речи из новостей.

Он помолчал, ожидая, что еще скажет Маккей.

– Что ж, желаю удачи, – услышал он голос Маккея. – Мои поздравления, Первый Старейшина.

– Взаимно, Старейший, – ответил Блейз. – До встречи.

– И не забывайте, что вы должны вернуться к моей инаугурации… – быстро добавил Маккей. – Ее никак нельзя откладывать надолго.

– Придется отложить на столько, на сколько потребуется, – произнес Блейз. – В нашей истории есть пример, когда инаугурация Старейшего произошла чуть ли не через год после выборов. Так что, если вам понадобится прецедент, он есть. Поддерживайте со мной связь, и я дам вам знать, когда наступит нужный момент.

– Договорились, – согласился Маккей. – Счастливо долететь.

– Удачных выборов, – в тон ему ответил Блейз и отключился.

Чуть позднее, уже на борту корабля, уносящего его к Кассиде, когда позади остались два фазовых сдвига и связь с Гармонией стала невозможной, Блейз записал свой разговор с Маккеем, чтобы сохранить его в памяти.

Перечитывая рукописное изложение разговора, он размышлял по поводу того, каким тоном были произнесены те или иные фразы. Конечно, никаких особых выводов он не сделал; ясно, что епископ крайне озабочен своим ближайшим будущим. Его волновал исход выборов, даже несмотря на то что он был практически предрешен. Но чувствовалось, что Маккей начинает и тяготиться своей зависимостью от Блейза.

У Маккея не было возможности без помощи Блейза выполнить свои многочисленные предвыборные обещания, которые сводились к тому, что вскоре после его избрания на Квакерские миры хлынет долгожданный денежный поток. Единственным источником средств для обеих планет по-прежнему оставалась сдача внаем молодых людей. Ни Гармония, ни Ассоциация не располагали никаким другим экспортным товаром. О них и Дорсае всегда говорили только как о «голодающих мирах».

На этих трех планетах почти не было природных ресурсов, и остальным Молодым Мирам они могли предложить лишь военных – такой была их специализация, причем Дорсай, занявшийся этим раньше, пошел по пути качественного роста, оставляя таким образом Квакерским мирам единственный немудреный путь – рост количественный.