Эта скорость часто давала Брайену неожиданное для его противников преимущество в сражениях и на турнирах. "Во всяком случае, - подумал Джим, глядя на стремительно приближавшегося к червю Брайена, - вряд ли какая-нибудь физическая сила способна остановить то, что превратилось в сплошной сгусток воли".
      Джим, как и все остальные, - Геррак и его сыновья тоже подъехали к Джиму, - видел подлинное торжество духа над телом. Тело Брайена, окажись оно сейчас в другом месте и при других обстоятельствах, вероятно, не смогло бы сделать и дюжины шагов. Однако здесь и сейчас все выглядело так, будто в бой несется полный свежих сил рыцарь.
      Брайен направил Бланшара к червю под небольшим углом: тварь начала разворачиваться, но и Брайен повернул Бланшара. Они сближались лоб в лоб.
      Зрители на краю поляны, наблюдавшие за этой сценой, издали сдавленный стон; всем казалось, что сейчас противники столкнутся.
      Но в последнее мгновение, когда передняя часть тела червя уже вскинулась, нацеливаясь на Брайена, он каким-то чудом увернулся, поднялся на стременах, вытянулся во весь рост и стремительно взмахнул мечом. Оба глазных стебелька отлетели фута на два от головы чудовища и упали на землю. Брайен развернулся и поскакал обратно к Джиму и остальным.
      - Великолепно! - воскликнул Геррак. - Красиво сделано! Вы видели, дети мои? Такого искусства управления конем и владения мечом вы никогда больше не увидите; может быть, вы даже не увидите ничего близкого к этому. Он точно выбрал момент, чтобы увернуться, и расстояние, на котором следовало держаться от твари, объезжая ее. Поэтому он сумел отсечь червю глазные стебельки, а тому не удалось до него дотянуться! И вот он возвращается к нам невредимый. Но поспешите к нему, Алан, Жиль! Ему нужна помощь!
      В самом деле, Жиль и Алан оказались рядом с Брайеном как раз вовремя.
      Брайен пустил Бланшара медленным шагом и еле держался в седле. Когда они подоспели, он уже начал заваливаться набок. Сэр Жиль и Алан подхватили его за талию и медленным шагом вернулись с ним к Герраку, Джиму и остальным.
      - Чудесно, чудесно, Брайен! - сказал Джим, когда Брайен подъехал ближе. Но тело Брайена совсем обмякло, а лицо снова покрылось смертельной бледностью.
      - Спасибо, Джеймс, за твои любезные... - начал он слабым голосом, но договорить не смог - закрыл глаза и повалился на Алана, который поддерживал его слева. Остальные сыновья Геррака поспешили на помощь, однако Брайен совсем обмяк. Он не мог даже держаться в седле.
      - Его нужно как можно скорее доставить в замок! - распорядился Геррак. Боюсь только, что уже поздно. Похоже, он переутомился до предела.
      - Не беспокойтесь! - раздался голос Каролинуса, и маг снова оказался среди них. Он указал на Жиля и Алана:
      - Я перенесу его и вас двоих в замок. Так будет проще. Итак! - Он щелкнул пальцами. Брайен с Бланшаром, а также Жиль и Алан со своими конями исчезли. Они во дворе замка, - сообщил Каролинус. - А вашу Лизет, сэр Геррак, уже позвали; сейчас она бежит к Брайену через большой зал.
      - Каролинус! - воскликнул Джим. - Департамент Аудиторства распнет тебя за это!
      - Еще бы! - фыркнул Каролинус; его усы ощетинились. - Но может, и я им кое-что скажу. - Он повернулся к поляне:
      - Посмотри-ка, Джеймс, твой червь по-прежнему ползет. Поезжай к нему с копьем. Помни, что тебе говорил Брайен.
      Держи меч выше, когда настанет время сражаться пешим; щит прижми одним краем к наплечнику, другим к наколеннику и держись подальше от той части червя, которая поднимается над землей. Сейчас ты можешь подъехать к нему сбоку. Он чувствует кожей сотрясение земли и почует, как ты приближаешься, но не успеет развернуться, чтобы помешать тебе поразить его туловище.
      - Хорошо! - Джим поднял левой рукой поводья, придерживая правой лежавшее на луке седла копье.
      - Подожди! - остановил его Каролинус. - Еще одно. Когда начнешь рубить мечом, сначала пронзи червя острием, а потом просто руби. К тому времени он тебя прижмет и будет биться в твой щит, пытаясь схватить тебя зубами и затянуть в глотку. Но твоя рука с мечом должна быть свободной. Теперь поезжай!
      Джим кивнул; держа копье на луке седла, он развернул Оглоеда и пустил его галопом прямо на червя.
      Расстояние между Джимом и тварью оставалось не таким уж большим; у него хватило времени подумать только об одном - об Энджи.
      Почти два года назад, когда битва у Презренной Башни закончилась победой и Энджи была спасена, Джим приобрел довольно большой кредит магической силы, и Каролинус сообщил, что эту силу можно использовать для возвращения Джима и Энджи домой.
      Джим тогда полагал, что Энджи захочет вернуться; и для него оказалось неожиданностью, когда она сказал, что хочет только того, чего хочет он.
      А самому Джиму хотелось остаться. Он чувствовал, как призывал его к себе этот средневековый мир. Только когда это дошло до Джима, он постепенно, шаг за шагом начал понимать, что и Энджи чувствовала тот же зов. Потому-то они и остались.
      Но лишь приняв это решение, Джим понял, сколь легкомысленно воспринял он слова Каролинуса о том, что им, скорее всего, никогда больше не представится возможность вернуться. Он даже не подумал спросить, почему это будет так трудно.
      Теперь он знал. Ему нужно было стать магом такого же ранга, как Каролинус, и не только приобрести достаточный кредит магической силы, но и оказаться в нужной точке по отношению к факторам, которые управляли миром: Случаю и Истории. Только тогда он сможет вернуться домой.
      Для достижения такой цели требовалось по крайней мере несколько лет и, конечно, удача. А пока приходилось жить здесь, и это означало, что только жизнь и магия Джима спасали Энджи от весьма неприятного положения.
      Конечно, она могла остаться хозяйкой замка де Буа де Маленконтри. Но в этом мире и в это время без магии Джима ей не продержаться в такой роли.
      В таком случае четырнадцатое столетие могло предложить ей только одно решение: выйти замуж за другого человека, который стал бы хозяином замка и ее жизни. За какого-нибудь средневекового рыцаря, не имеющего ни малейшего понятия обо всем том, что она знала и помнила.
      Короче говоря, если червь сейчас убьет Джима, что казалось весьма вероятным, Энджи придется несладко.
      Времени на размышления не оставалось. Джим подъехал к червю почти вплотную. Точнее, до твари оставалось еще около тридцати футов; но Джим и не собирался, по крайней мере пока, подъезжать ближе.
      Они с червем сошлись на довольно ровном участке поля, не загроможденном доспехами и телами убитых.
      Джим, несмотря на хорошую реакцию и репутацию отличного волейболиста в двадцатом веке, полагался больше на ум, чем на мускулы. В данной ситуации он видел только одну надежду.
      Червь двигался медленно, то есть все его тело перемещалось довольно медленно. Если скорость, с которой он теперь полз, близка к максимальной - а червь у Презренной Башни передвигался явно не быстрее, - то Джима появлялся шанс. Он отвернул Оглоеда в сторону и поскакал вокруг твари.
      Оглоеду червь при ближайшем рассмотрении совсем не понравился, так что конь был, по-видимому, вполне доволен таким оборотом. Червь разворачивался к ним; нo Джим все увеличивал скорость, переведя Оглоеда с рыси на легкий галоп, и наконец поскакал вокруг чудовища во весь опор. К тому моменту червь, прекратив всякое движение вперед, совершил несколько оборотов месте.
      Но, как и ожидал Джим, он мог кружить вокруг твари быстpee, чем та успевала вертеться. Оглоед скакал галопом, и червь пытался держаться головой к нему, но начал отставать. В конце концов Джим и Оглоед оказались в удобном положении - немного позади головы червя и под прямым углом к его туловищу.
      - Давай, Оглоед! - громко крикнул Джим. Он поднял поводья и копье и во второй раз за все время своего знакомства с Оглоедом вонзил ему в бока острые шипы шпор.
      Конь подскочил от внезапной боли и ринулся прямо на червя. Джим крепко прижал к себе толстый конец копья, сосредоточился и вознес молитву.
      Ему всегда казалось необычайно трудным направлять конец десятифутового копья, сидя на скачущем галопом коне, когда каждое движение заставляет конец копья качаться вверх-вниз и из стороны в сторону, подобно звукоснимателю на краю вращающейся пластинки.
      Джим старался держать наконечник копья пониже - пусть он лучше уткнется в землю, чем скользнет над спиной чудовища.
      Все заняло лишь несколько мгновений. Почти мигом Оглоед оказался возле червя, и коню ничего не оставалось, как перескочить через туловище твари, сделав предварительно еще два скачка. Джим нацелился копьем в самую середину задней части тела чудовища.
      В следующую секунду он нанес удар, и копье вонзилось.
      Потом Оглоед перелетел через червя, и Джиму пришлось отпустить копье, поскольку иначе он просто вылетел бы из седла.
      Оказавшись с другой стороны от червя, Джим с трудом удержал испуганного коня. Справившись с Оглоедом и повернув назад, он увидел, что чудовище сломало древко и крутится на месте, отчаянно пытаясь дотянуться до наконечника и поймать его пастью. Обломок копья, вонзившегося в чудовище, торчал из его бока.
      Джим с ликованием подумал, что ему, похоже, удалось повредить какие-то жизненно важные органы твари. По крайней мере, она уж наверняка истечет кровью, что даст Джиму несомненное преимущество.
      Однако самое сложное было еще впереди. Червь был ранен копьем, но ранение, судя по всему, не мешало ему сражаться.
      Джим натянул поводья футах в тридцати от чудовища. Когда Оглоед остановился, Джим соскочил на землю, держа в руке щит.
      Он выхватил меч из ножен и плашмя шлепнул им Оглоеда, чтобы отогнать его подальше. Потом побежал, направляясь под углом к туловищу червя и стараясь приблизиться сзади к тому месту, где торчал обломок копья. Джим бежал, высоко подняв меч, и лезвие сверкало на солнце, как наконечники копий маленьких людей.
      Глава 34
      Джим бежал изо всех сил. Если бы ему удалось с помощью меча расширить рану, нанесенную копьем... Он подбежал к червю, который уже перестал крутиться, и пронзил мечом его коричневую крапчатую шкуру. Благодаря скорости, которую развил Джим, удар получился довольно сильным. Меч погрузился всего в нескольких дюймах от обломка копья на добрую треть длины клинка.
      Джим попытался всадить его поглубже, но внезапно получил такой удар, словно его саданули чугунной стенобитной бабой.
      Удар был нанесен, несомненно, передней частью туловища червя и пришелся в щит; Джима буквально прибило к крапчатому боку чудовища. Левый наплечник и левый наколенник предохранили Джима от серьезного ранения, однако верхний край металлического щита так врезался ему в щеку, что хлынула кровь.
      Ощущая во рту ее привкус, Джим принялся тыкать мечом в бок чудовища, стараясь углубить и расширить рану. Конец меча проник теперь глубже, главным образом благодаря удару передней части туловища твари, который передался рукоятке меча. Но отчасти это явилось и результатом усилий Джима.
      Червь снова ударил его.
      Джим продолжал свое дело.
      Он знал, что похожий на присоску рот бьется в его щит, пытаясь дотянуться до него самого.
      Последовал еще один мощный удар. И еще. Сосредоточившись на своей работе, Джим вытягивал меч и снова всаживал его в рану - все глубже и под углом, стремясь достать до копья. Все это время у Джима перед глазами стоял образ ужасной пасти, усеянной мелкими зубами. И все же отверстие, которое он проделал мечом, сближалось с торчащим в шкуре чудовища обломком копья.
      Наконец клинок наткнулся на что-то твердое, - видно, достиг древка. Вновь и вновь всаживая свой меч в тело монстра, Джим старался, чтобы конец меча вдоль древка копья проник к лежащим глубоко под кожей жизненно важным органам. А червь обрушил на него еще один удар. И еще. В голове у Джима все перемешалось.
      Он уже не знал, зачем совершает эти однообразные движения. Он знал только, что так надо.
      И он продолжал свое дело, а чудовище продолжало обрушивать на него удар за ударом. Шлем Джима съехал на глаза, и он даже не видел, что делает, но продолжал орудовать мечом наугад. Во всем мире не осталось ничего, кроме пота, стремления куда-то прорубиться и ударов невероятной силы. Это длилось и длилось без конца.
      Страшные удары оставляли вмятины на щите, и вскоре он настолько изменил свою форму, что вплотную прижался к латам и кольчуге. Джиму казалось, будто на нем больше нет доспехов, и он ощущал каждый удар всем телом.
      Удары казались все более и более мощными. Это было совершенно невероятно, но силы червя не истощались, несмотря на тяжелые ранения, нанесенные ему сначала копьем, а потом мечом, который теперь погружался в тело твари на три четверти длины. Очевидно, он давно пробил шкуру и его конец пронзал жизненно важные органы. Между тем удары чудовища представляли все большую опасность для Джима. После одного из них Джим почувствовал, что его ребра долго не выдержат.
      Следующий удар окончательно сокрушил ребра Джима. Он почувствовал, что задыхается: наверное, обломки ребер пронзили легкое, оно отказало и уже не снабжало организм кислородом. Удары следовали один за другим.
      Червь убивал его. Он убивал червя. Вопрос лишь в том, кто умрет первым.
      Меч погружался в тело твари почти по рукоять.
      Джим уже не сознавал, что делает. Он оглох, онемел, ослеп и словно оказался на наковальне безумного гиганта-кузнеца. В нем жило теперь лишь одно упорное стремление - цель он уже забыл - как можно глубже всадить свой меч. Он рубил, рубил, рубил...
      И наконец что-то внезапно остановило Джима. Кто-то разжимал его стиснутые пальцы, которые словно приросли к рукояти меча. Удары чудовищного молота отчего-то прекратились, и Джим почувствовал облегчение и благодарность.
      Он по-прежнему ничего не видел и находился в полуобморочном состоянии. Он смутно осознавал, что его приподняли и понесли. Джим тихонько всплакнул в темноте шлема, потому что ему-таки не дали закончить начатого им дела.
      Наконец шлем развернулся, а забрало поднялось. Джим увидел над собой лицо Каролинуса: маг сидел рядом с ним, лежащим на земле. Где-то вдалеке неясно виднелись лица Дэффида, Геррака и одного из его сыновей. Каролинус склонился над Джимом и поднес к его губам синий стакан.
      Джим хотел поднять руки и отвести стакан, но оказалось, что руки весят много тонн. Джим не мог пошевелить ими. Он почувствовал, как край стакана прижался к его губам и жидкость потекла прямо ему в рот. Едва распробовав ее, Джим ощутил нечеловеческую жажду. Он принялся жадно глотать эту жидкость, в то время как Каролинус осторожно наклонял стакан.
      Стакан опустел. Джим сел и хотел попросить еще, но на это сил уже не хватало.
      И тут мир стал постепенно изменяться. По всему телу разлилось тепло, а с ним новая сила и энергия. Он чувствовал, как ребра встают на место, а легкое восстанавливается. Он опять мог глубоко вздохнуть. Шлем с него сняли, и он увидел, что сидит на поляне, усеянной пустыми доспехами. Футах в двадцати лежал червь.
      Он был неподвижен. Обломок копья все еще торчал из его туши; а рядом с копьем - воткнутый по самую рукоять меч Джима.
      Магический огонь побежал по его жилам, и он пробудился. Так было и прежде, когда Каролинус давал ему выпить молока из синего стакана. Магическая жидкость вернула Джиму силы, которые он считал утраченными. Точнее, он и в самом деле утратил силы, но теперь они магическим образом восстановились.
      Джим взглянул на Каролинуса и попытался заговорить. На сей раз ему это удалось.
      - Что произошло? - прохрипел он. - Что...
      - Ты победил, Джеймс, - мягко ответил Каролинус. Он достал бутылку и наклонил ее горлышко к синему стакану, однако в последний момент передумал и спрятал бутылку и стакан где-то у себя за пазухой. - Я думаю, теперь ты сумеешь встать, если попытаешься.
      - Помоги мне, - попросил Джим. Вкус молока напомнил Джиму, сколь велика разница между грандиозной магией Каролинуса и теми пустяками, которые удавались ему. Руки мага помогли ему подняться.
      Джим оглядел поляну.
      - Где Эшан? - спросил он.
      Дэффид взял его за руку и отвел в сторону; край скалы предстал им под другим углом.
      Джим посмотрел в ту сторону, куда показал лучник. Сначала он ничего не мог разглядеть, потом увидел доспехи, лежащие там, где кончалась гряда валунов у края скалы. Полый человек лежал на спине, а из груди его торчал оперенный конец стрелы длиной всего в несколько дюймов. Некоторое время Джим неподвижно смотрел на пустые доспехи.
      - Он еще жив! - вдруг воскликнул он. - Смотри!
      Они уставились на Эшана, но фигура оставалась неподвижной. Неожиданно рука в латной перчатке шевельнулась, словно пытаясь дотянуться до торчащей в груди стрелы.
      Не говоря ни слова, Джим и Дэффид бросились к лежащей среди камней фигуре;
      Геррак и его сыновья последовали за ними. Сначала сыновья хотели на своих конях обогнать двух бегущих людей, но Геррак не позволил им этого сделать, и они медленно поехали ярдах в десяти сзади.
      Джим и Дэффид опустились на землю возле полого человека. Забрало было опущено; Джим поднял его и заглянул в зиявшую под шлемом пустоту:
      - Эшан?..
      Из пустоты послышался глухой голос.
      - Итак, всем нам конец, - устало проговорил Эшан; его голос доносился как будто издалека. - Все мертвы, кроме меня?
      - Да, - ответил Джим.
      Из пустого шлема послышался вздох, затем нечто вроде сдавленного смеха.
      - Значит, я последний. Хоть этой чести да удостоился. Но сейчас умру и я, и тогда нам всем конец. Пора.
      - Ты сказал, пора? - переспросил Дэффид.
      Эшан захрипел, словно пытаясь прочистить горло:
      - Да. Давным-давно пора. Я устал. Мы все устали... - Голос слабел. - Но теперь мы наконец-то... отдохнем...
      Эшан умолк. Ничто вроде бы не указывало на его смерть. Но Джим чувствовал, как жизнь покидает лежащие на земле доспехи. В следующее мгновение перед ним была уже только груда металла.
      Джим с Дэффидом медленно поднялись. Рядом с ними стоял Каролинус.
      - Теперь им точно конец, - сказал он.
      Он отвернулся, и Джим с Дэффидом отвернулись вместе с ним. Они зашагали к Герраку и его сыновьям, которые по-прежнему держались на некотором расстоянии.
      - Значит, последний мертв? - спросил Геррак.
      - Мертв, и мы слышали его последние слова, - ответил Джим. - Я думаю, они все устали оттого, что называли жизнью, все полые люди. Возможно, они, как и Эшан, благодарны нам.
      После его слов воцарилась тишина. Молчали не только те, кто стоял рядом с Джимом, но и маленькие люди, и приграничные жители, все еще не покинувшие опушки леса. Тишина казалась удивительно спокойной, и Джим внезапно понял, что зловещий холодный ветер исчез.
      Каролинус вдруг фыркнул, нарушив тишину. Джим обернулся и удивленно взглянул на него.
      - Департамент Аудиторства! - пояснил Каролинус. - Им захотелось побеседовать со мной! Ну, скоро я предоставлю им такую возможность! - Он потер руки, почти как Брайен в предвкушении битвы. - Но не сейчас. Есть еще одно небольшое дельце. Я полагаю, тебе хотелось бы вернуться в замок де Мер и взглянуть, как там твой друг Брайен?
      - Да! - Джим внезапно ощутил угрызения совести. Он совсем забыл про Брайена. - С ним все в порядке? Я имею в виду... - Джиму не хотелось говорить об этом, но он опасался, что состояние Брайена куда опаснее, чем он предполагал, - а вдруг он уже умер!
      - Нет-нет, - проворчал Каролинус. - Иди смотри сам. Чтоб тебе оказаться в комнате Брайена!
      В следующее мгновение Джим обнаружил, что находится в комнате Брайена в замке де Мер. Двое слуг стояли по углам, ожидая приказаний, а Лизет склонилась над постелью. Брайен был живее некуда. Он полулежал на кровати и разговаривал с Лизет.
      - ...вина! - говорил он. - А еще хотя бы мяса и хлеба! Я бы сейчас лошадь съел!
      - Не знаю, одобрит ли сэр Джеймс... - начала Лизет, но Брайен, заметив Джима, перебил ее:
      - Джеймс! Ты здесь! Ты вернулся с поля боя! Что произошло? Что с червем...
      - Червь мертв, - коротко ответил Джим.
      - Как? Как? - возбужденно воскликнул Брайен. Казалось, он выскочит из постели, если не получит немедленного ответа.
      - Ну, в общем, он убит. У меня получилось удачно с копьем...
      - Ты убил его! - восторженно воскликнул Брайен. - Копьем? Я знал, что ты сумеешь!
      - Зная, как я обращаюсь с копьем? - не удержавшись, съехидничал Джим.
      - Ну, Джеймс! - укорил его Брайен.
      - Вообще-то ты прав, - признался Джим. - Я пронзил его копьем, но главное пришлось делать мечом.
      - Я знал, что ты выкрутишься. А теперь надо выпить. И Лизет пусть выпьет с нами. Червь убит! - Внезапно выражение его лица изменилось. - А полые люди... тревожно проговорил он. - Они все убиты?
      - Да, - ответил Джим. - Они тоже. Пока я сражался с червем, Дэффид подстрелил их главаря, Эшана; он был последним из полых людей. Мы с Дэффидом потом видели, как он умирал. Они больше не воскреснут.
      - Ну, это надо отпраздновать. Это надо по-настоящему отпраздновать! Брайен обратился к Лизет:
      - Что же ты медлишь и никого не посылаешь на кухню?
      Лизет проворно повернулась к слугам:
      - Хамберт, спустись на кухню и принеси кувшин вина, кубки и еще мяса и хлеба для сэра Брайена.
      Ей не пришлось добавлять "бегом". Хамберт покинул комнату с быстротой стрелы, выпущенной из лука Дэффида. Вероятно, он не только хотел выполнить приказание, но и спешил принести на кухню последние новости. Однако можно было не сомневаться, что он достаточно быстро вернется со всем необходимым для Брайена.
      Когда слуга вернулся, Брайен отдал должное вину, мясу И хлебу, продолжая расспрашивать Джима о его схватке с червем.
      - ...и ты все время помнил мои советы? - перебил Брайен, когда Джим принялся описывать, как ему удалось пронзить чудовище копьем, предварительно сделав вокруг него несколько кругов, чтобы занять выгодную позицию. - Неплохая уловка с этой гонкой по кругу, - проговорил Брайен, задумчиво глядя в свой кубок. - Признаюсь, сам бы я до такого не додумался.
      Однако он продолжал расспрашивать Джима обо всех подробностях использования оружия.
      - Ты опустил наконечник копья, как я тебе показывал? Копье нельзя просто направлять на цель, как лучник направляет стрелу. Его нужно держать легко, в равновесии с движениями лошади. Только в последний момент его нужно крепко сжать. Ты держал копье наконечником вниз?
      - Да, - ответил Джим.
      Потом Брайен начал расспрашивать, как Джим пользовался мечом и щитом.
      Брайена заинтересовало, что чудовище наносило Джиму удары передней частью тела, хотя уже лишилось глаз.
      - И мой червь делал со мной то же самое, - сказал он. - Все-таки эта тварь каким-то образом узнает, где ты находишься.
      - Ничего удивительного, - заметил Джим. - Закрой глаза и попробуй коснуться кончика своего носа кончиком большого пальца левой руки.
      Брайен попробовал. И к своему удивлению, успешно.
      - У всех нас есть нечто такое, благодаря чему мы узнаем, где находятся разные части нашего тела, - продолжал Джим. - Очевидно, то же и у червя.
      - Ну да, - согласился Брайен. - Ты несомненно прав... - Он широко зевнул.
      - Почему-то я очень устал, - сообщил он. - Даже глаза слипаются.
      Джим подумал, что в этом нет ничего удивительного. Брайен с самого начала слишком переутомился, а теперь еще на него подействовали алкоголь и плотная трапеза. Брайену следовало хорошенько выспаться, прежде чем снова вставать.
      - Нужно дать тебе отдохнуть, - сказал Джим. Он взглянул на Лизет; она кивнула. Брайен уже растянулся на кровати, закрыл глаза и тут же уснул.
      - Следите за ним хорошенько! - приказала Лизет слугам, и они с Джимом вышли из комнаты.
      Закрыв за собой дверь, они прошли по коридору и стали спускаться по лестнице, направляясь в большой зал. Только теперь, покинув Брайена, Джим заметил, какое у девушки несчастное лицо.
      - Что случилось, Лизет? - спросил он, положив руку ей на плечо.
      Она остановилась, остановился и он; внезапно она прильнула к Джиму, спрятав лицо у него на груди, и залилась слезами.
      - О, сэр Джеймс! - воскликнула она. - Я так его люблю!
      У Джима сжалось сердце. Для довершения трагедии Брайена не хватало только, чтобы Лизет тоже полюбила его. Однако Лизет продолжала:
      - А мне суждено выйти замуж за Ивена Мак-Дугала, которого я ненавижу. Он мне просто противен! - Она снова зарыдала.
      Джим опешил. Он посмотрел на светлые волосы девушки, которую машинально обнял. Ее голова все еще прижималась к его груди.
      - Ты должна выйти замуж за Мак-Дугала? - пробормотал он. - Но почему?
      Она подняла голову, вытерла глаза и отодвинулась от Джима.
      - Другого выхода нет, - ответила она. - Иначе он расскажет шотландскому королю, как мой отец и братья с вашей помощью уничтожили полых людей и помешали шотландскому вторжению в Англию. Мы должны или отпустить его, или убить. И хоть это кончится очень плохо, лучше отпустить его в Шотландию, чем убивать...
      - Но зачем ему рассказывать об этом шотландскому королю?
      - А что его остановит? - В голосе Лизет звучало отчаяние. - Ему надо оправдаться перед королем, ведь он потерял французское золото, которым нужно было подкупить полых людей. А король, конечно, обвинит его. Чтобы выгородить себя, он расскажет про нас. И тогда король пошлет войско на замок де Мер. Они разрушат его до основания, а нас могут захватить в плен, прежде чем мы успеем спастись в море, или убьют - если не в битве, так потом. И все из-за того, что Ивен Мак-Дугал расскажет правду и обвинит нас, хотя, видит Бог, в других случаях он мастер лгать!
      - Это верно! - Джим задумался. Его кредит магической силы должен был восполниться после победы над червем. - Думаю, мне удастся уладить это дело.
      - Как? - Лизет удивленно посмотрела на него. - Вы воспользуетесь магией, сэр Джеймс?..
      - В общем, да, - ответил Джим. - Но не совсем так, как ты предполагаешь. Я должен остаться на некоторое время наедине с ним во дворе, только и всего. Я бы хотел, чтобы остальные туда не заходили и слуги тоже ничего не увидели и не услышали; позаботься, пожалуйста, об этом. У меня будет небольшой приватный разговор с Мак-Дугалом.
      - А вы не можете мне хоть немного рассказать, что вы собираетесь делать?
      - Лучше не стоит. Я еще сам не знаю, как оно обернется. - Джим взял ее за руку. - А пока давай спустимся в большой зал. Остальные появятся через несколько часов.
      Но тут он ошибся. Каролинус доставил всех в замок с помощью магии. Джим содрогнулся при мысли о том, что скажет Департамент Аудиторства старому магу по поводу массового переноса в пространстве людей и лошадей.
      Когда Джим и Лизет вошли в большой зал, во дворе послышались голоса. Выйдя туда, они увидели не только пешего Каролинуса, но еще и Дэффида и Геррака с сыновьями, которые сходили с коней.
      Ивен Мак-Дугал стоял во дворе вместе с ними.
      На лице Мак-Дугала сияла самодовольная улыбка, его ждала нагруженная всем необходимым в пути лошадь. Мак-Дугал собирался покинуть замок. Впрочем, его улыбка быстро угасла, сменившись озабоченностью, когда неожиданно появился Каролинус и бросил на шотландского виконта свирепый взгляд. Не в пример Джиму, Каролинус сразу производил сильное впечатление: все догадывались, что он маг.
      - Джеймс? - рявкнул Каролинус. - Где Джеймс?
      - Я здесь, - отозвался Джим, выступив из-за двери вместе с Лизет. Геррак со своими сыновьями заслонил было его от Каролинуса, но затем все расступились, пропуская Джима к старому магу.
      - А, - сказал Каролинус, - здесь тебе и полагается быть. Отлично. - Он обернулся к остальным и скомандовал:
      - Подойдите все сюда. Я хочу кое-что сказать Департаменту Аудиторства...
      - Нельзя ли немного подождать, Каролинус? - перебил его Джим. - Мне необходимо побеседовать с глазу на глаз вот с этим джентльменом. - Он указал на Мак-Дугала.
      - Это важно, Джеймс? - осведомился Каролинус. - Я собираюсь говорить о весьма серьезном деле.
      - Это тоже очень серьезно, - ответил Джим. - Я хотел бы предварительно поговорить и с тобой, если ты не возражаешь. Дело действительно чрезвычайно важное.
      - Ладно, пожалуй, я подожду немного.
      Он знаком велел Джиму следовать за ним и отвел его в сторону - достаточно далеко, чтобы остальные не услышали их разговора.
      - В чем дело? - ворчливо спросил Каролинус, остановившись и повернувшись к Джиму.
      Джим тоже остановился:
      - Похоже, Ивен Мак-Дугал шантажирует де Меров. К сожалению, он опасен тем, что может рассказать правду. А цена его молчания - Лизет... - Джим в подробностях рассказал Каролинусу о требованиях Мак-Дугала, о том, как Геррак тянул время и в конце концов был вынужден согласиться накануне сражения с полыми людьми. - Мне кажется, я сумею отговорить Мак-Дугала, - продолжал Джим.
      - Но я хотел сначала посоветоваться с тобой. Как ты думаешь, у меня есть сейчас какой-нибудь магический кредит? Ведь я убил червя, и полых людей больше не существует, а значит, сорвалось шотландское вторжение в Англию, не так ли?
      - Да, можешь рассчитывать на это. - Каролинус лукаво усмехнулся. - Но возможно, это пустяки по сравнению с тем, что еще будет.
      - Значит, могу рассчитывать? - переспросил Джим, не обратив особого внимания на последнее замечание мага. Он лишь хотел узнать, можно ли ему воспользоваться магией, и первая часть ответа Каролинуса его вполне устроила. Тогда мне остается только поговорить с Мак-Дуга-лом наедине. Давай вернемся к остальным.
      Глава 35
      Они пошли обратно, однако на полпути их перехватил Геррак. Он отвел Джима в сторону.
      - Я узнал от Лизет, что она рассказала вам о себе и Мак-Дугале, - сказал Геррак, возвышаясь над Джимом, но понизив голос, чтобы никто не услышал их разговора. - Не уверен, что одобрил бы при других обстоятельствах... но вы в самом деле считаете, что способны заставить Мак-Дугала отказаться от его претензий?
      - Да, я сделаю это, если только мне предоставят уединенное место во дворе, - ответил Джим.
      - Об этом Лизет тоже сказала. У меня есть для вас такое место. Я уже велел отвести туда Мак-Дугала. Пойдемте.