Действительно, вспомнил Джим, Филипп IV Красивый приходился Эдварду III дедушкой по материнской линии.
– Но прежде всего, – продолжил Джон Чендос, – советники короля пекутся о процветании Англии. Аквитания – край виноградников. Вино из Бордо славится на весь мир. Покупаем его и мы.
Джон Чендос пригубил кубок и пустился в дальнейшие пояснения:
– Если бы нам удалось вернуть Аквитанию, торговля вином перешла бы в руки Его Величества короля Эдварда, а в казну рекой потекло бы золото. Тогда в Англии можно было бы уменьшить налоги, а часть из них отменить вовсе. В стране воцарилось бы спокойствие.
Джон Чендос замолчал и взглянул на Джима.
Притязания английского короля на чужой престол Джиму претили. Однако вслух об этом не скажешь. В глазах Джона Чендоса пополнение королевской казны – дело первостепенной важности.
Джим принял глубокомысленный вид.
– Вот оно что! – протянул он. – Однако мне не совсем ясно, что требуется от меня.
Джон Чендос встал, словно хотел размять ноги, подошел к окну и выглянул во двор.
– Помощь, – не оборачиваясь, пояснил советник короля. – Пошел слух, что сэр Брайен Невилл-Смит собирается присоединиться к людям, которые вознамерились выступить против графа Камберленда.
У Джима упало сердце.
– Сэр Брайен – лучший копьеносец Англии, победитель рыцарских турниров, и за ним в стан противников графа могут потянуться другие рыцари, – продолжил пояснения Джон Чендос. – Рыцарь-Дракон пользуется не меньшей известностью, чем сэр Брайен. И если ты, сэр Джеймс, примкнешь к другой партии, силы сторон уравняются. Так или иначе, король приказал, чтобы ты поступил в мое распоряжение. Завтра рано утром мы выступаем…
Джон Чендос внезапно умолк.
– Клянусь святым Георгием, – воскликнул он после короткого замешательства, – у вас во дворе пожар, из какой-то постройки валит дым, а слуги, вместо того чтобы гасить огонь, любуются дракой!
Глава 6
Джим и Анджела бросились к окнам.
– Дьявольщина, Энджи! – выглянув во двор, воскликнул Джим. – Это Мэй Хизер и Том. Опять взялись за старое.
– А дым валит из кухни, – определила Энджи. Хозяева вместе с гостем поспешили к двери. Когда Джим, Анджела и сэр Джон оказались во дворе, дымить из кухни почти перестало, а вот драка была в самом разгаре. Мэй Хизер и Том, паренек с кухни, в окружении слуг катались по земле и увлеченно тузили друг друга.
– Прекратите сейчас же! – воскликнула Энджи, проталкиваясь вместе с мужем и Джоном Чендосом через кольцо зрителей.
Дерущихся растащили в разные стороны. Мэй и Том, хотя и были закадычными друзьями, частенько ссорились и не раз устраивали драку на потеху слугам.
– Я снова надавала тебе! – торжествующе возгласила Мэй Хизер.
Том пробурчал что-то невразумительное себе под нос.
– Так! – зловеще проговорила Энджи. – Что случилось на этот раз?
– Он врет! – выпалила Мэй Хизер.
– Ничего и не вру! – возопил Том. Мэй и Том чуть снова не бросились друг на друга, но их вовремя удержали.
– Попридержите их! – бросила Энджи слугам. – А вы, – она строго посмотрела на драчунов, – отвечайте по одному. Начнем с тебя, Том. Почему Мэй Хизер говорит, что ты врешь?
– Я не вру! – выкрикнул Том. – В замке у большой плиты взаправду была дыра, я сам видел.
– Да врет он, врет! – заголосила Мэй Хизер. – Миледи может посмотреть сама. Нет там никакой дыры. А дымоход забил Том, вот он и плетет околесицу.
Джим не стал дожидаться конца расследования, затеянного Энджи, справедливо решив, что толку с него не будет, и предложил Джону Чендосу пройти вместе с ним на кухню.
Оказалось, что на кухню уже успели вернуться повариха, булочница и несколько слуг. Завидев хозяина и его гостя, все притихли и с виноватым видом уставились в пол. Дыма в помещении больше не было.
Дверцы самой большой плиты были открыты, и, хотя огонь в топке не горел, из нее веяло теплом. Чувствовалось, что плита недавно топилась. Неожиданно из топки, к немалому удивлению Джима и Джона Чендоса, вылез малый, весь в саже. То был один из слуг, помогавших поварихе на кухне. Джим еле узнал его.
– Дымоход забит грязью, – сказал чумазый слуга, глядя на повариху. – Образовалась пробка. Без железного прута ее не пробить. Пусть мне принесут прут, и я прочищу дымоход…
Повариха повела головой, скосив глаза в сторону Джима. Чумазый слуга повернулся и, увидев хозяина, добавил:
– …С разрешения милорда.
– Забит дымоход? – удивилась повариха. – Тому такое не под силу, да и Мэй тоже.
– Да это все фейри! – с очевидным удовольствием вмешалась булочница. – Его проделки. У нас на кухне есть люди, которые якшаются с гоблином, – женщина бросила испепеляющий взгляд на одного из слуг, который с деланным интересом принялся рассматривать носок своего ботинка. – Этот фейри уже давно облюбовал тепленькое местечко в дымоходе большой плиты. Я этому гоблину не потакаю. Будьте уверены, в мою печь он не сунется, – заключила булочница и с победоносным видом обвела слушателей глазами.
Слова булочницы касались не только слуги, которому поневоле пришлось заинтересоваться состоянием своей обуви, они касались и Джима. Гоблин был другом хозяев замка и находился под их покровительством. Окажись сейчас на кухне Анджела, она бы потом не преминула сказать, что булочница проявила непозволительную распущенность, а виноват в этом, конечно, Джим, который попустительствует отбившимся от рук слугам.
– О каком гоблине говорит эта женщина? – спросил Джон Чендос.
– О том, с которым я недавно разговаривал, – громко ответил Джим. – Гоблин находится под моим покровительством и может бывать всюду, где пожелает, – добавил он металлическим голосом, обведя своих подданных пронзительным взглядом.
Слуги попятились, а булочница попыталась спрятаться за спиной поварихи, но тщетно: пышные телеса женщин друг другу не уступали.
– Прошу прощения, сэр Джон, – сказал Джим, – мне еще надо немного времени, чтобы во всем разобраться.
Он повернулся к поварихе.
– Как случилось, что в дымоходе образовалась пробка из грязи и что это за дыра, о которой говорил Том?
– Почему забит дымоход, я не знаю, да и дыры не видела. О ней рассказал Том, милорд. Он заходил на кухню, когда в помещении никого не было. Том говорит, что дыра была у плиты, вот здесь, – повариха ткнула пальцем в земляной пол.
Джим опустил глаза. На фоне плотного пола, утрамбованного за многие годы не одной парой ног, виднелся небольшой участок земли, который, казалось, недавно взрыхлили, а потом уплотнили, выровняли и подмели.
– А когда Том видел дыру, плита топилась? – задумчиво спросил Джон Чендос.
– Нет, милорд, – ответила повариха. – К тому времени господа позавтракали, а готовить обед еще было рано.
– Тогда дымоход забил землей не огненный демон, – глубокомысленно заметил сэр Джон. – И все-таки, сэр Джеймс, клянусь всеми святыми, здесь дело нечисто. Возможно, действительно без фейри не обошлось.
– Я расскажу обо всем Каролинусу, – ответил Джим. – Думаю, он объяснит случившееся.
Похоже, Джон Чендос был удовлетворен ответом. Каждый знал, что самому с фейри – а этим словом называли не только гоблинов, но и дьяволов, джиннов, демонов, да и все другие таинственные существа, способные привести в смятение человеческий разум, – лучше не связываться. Обычно окружавшие Джима люди старались даже не называть этих существ по имени, опасаясь, что потревоженное создание тут же явится к возмутителю своего спокойствия и непременно сожрет его.
Джим и Джон Чендос вышли из кухни. Двор был пуст. Анджела оказалась в Большом зале. Джим коротко рассказал ей о происшествии на кухне.
– Весь этот переполох не оставил никого равнодушным, – смеясь заключил Джим. – А драку во дворе не видел только ленивый.
– Как! Если няня оставила без присмотра ребенка, я убью ее! – вскрикнула Энджи и бросилась вон из зала.
– Разве ребенку угрожает опасность? – удивился Джон Чендос.
– Прошу прощения, сэр Джон! – пропустив мимо ушей вопрос рыцаря, воскликнул Джим и побежал вслед за женой. Ему передалась тревога Энджи.
Джон Чендос устремился следом за Джимом. Хотя рыцарю и было под пятьдесят, он догнал Джима в два счета, и буфетную, в которой Гвиннет Плайсет с пристрастием допрашивала Мэй Хизер, они пересекли вместе.
– Так ты говоришь, что не виновата ни капельки… – донеслись до Джима слова миссис Плайсет. Хорошо, Джим не видел удивленного взгляда, которым женщина проводила двух несущихся стремглав рыцарей, а то мог бы и расшибить лоб о косяк двери.
На лестнице Джим убавил шаг. Замедлил бег и Джон Чендос, но не потому что устал, а из деликатности. У рыцаря хватило бы сил, чтобы подняться по лестнице до нужного этажа на одном дыхании.
Походная жизнь, которую вел Джон Чендос, закалила его.
Впереди послышался шум. Оказалось, Анджела колотит рукой по двери в детскую и орет во все горло.
– Сейчас же открой дверь! – кричала Энджи. – Это я, леди Анджела. Слышишь, что тебе говорят: открой дверь!
Из-за двери послышалось невнятное бормотанье, раздался ряд глухих звуков от трения каких-то предметов о пол комнаты, потом щелкнул замок, дверь отворилась и на пороге показалась няня, насмерть перепуганная девица лет девятнадцати.
– Прошу прощения, милорд, – еле ворочая языком, произнесла няня, после чего грохнулась перед Энджи на колени, сложила в мольбе руки и пролепетала:
– Прошу прощения, миледи, я испугалась.
– Испугалась? Кого? Да не молчи, отвечай.
– Кто-то пытался войти в комнату. Сначала дверь подергали, а потом раздался стук. Я спросила: «Кто там?» – но никто не ответил. Зато в дверь стали по-настоящему ломиться. Я придвинула к ней всю мебель, что была в комнате. Не тронула только детскую кроватку. Потом стало тихо, а когда снова раздался стук, я решила, что все началось сначала.
Джим и Джон Чендос принялись осматривать дверь. Она была сделана из цельной широченной доски толщиной в добрых два дюйма. Выломать такую махину было не просто. И все-таки с наружной стороны двери отыскались вмятины.
– Сэр Джон, будь добр, выйди со мной в коридор, – попросил Джим. – Хочу поставить на дверь дополнительный запор.
– Дополнительный запор? – повторил Джон Чендос, шагнув в коридор.
– Да, но только магический.
Джон Чендос попятился и прижался к стене.
Джим затворил дверь, прикрыл глаза и представил себе, что дверь пронизывают невидимые серебряные нити, которые своими концами уходят через косяки в стенку. Джим открыл глаза и ткнул указательным пальцем в дверь. Запор был готов.
– Пусть никто из тех, кто живет за стенами замка, не сможет войти в эту дверь без моего дозволения или без разрешения Анджелы, – возгласил Джим и повернулся к советнику короля:
– Вот и вся магия, сэр Джон.
Джим отворил дверь.
– Энджи, я поставил на дверь магический запор, – оповестил он жену. – Теперь никто из посторонних без нашего разрешения не войдет в детскую. Матильда, можешь никого не бояться, но дверь запирай, как и прежде. Энджи, больше не о чем беспокоиться. Может быть, спустимся вместе с сэром Джоном в Большой зал?
– Прошу прощения, сэр Джеймс, – запротестовал Джон Чендос, – завтра рано вставать. Если слуга покажет мне мою комнату, я с удовольствием лягу спать. Да и тебе, сэр Джеймс, нужно время, чтобы подготовиться к походу.
– Пожалуй, ты прав, сэр Джон, – с облегчением сказал Джим. – Твоя комната этажом ниже. Я сам провожу тебя.
Проводив Джона Чендоса в отведенную гостю комнату, Джим направился в спальню. Анджела уже собирала ему вещи в дорогу. Джим принялся помогать жене. Вещей набиралось много.
Придется взять с собой в поход вьючную лошадь. Хватит, Джим уже натаскался тяжестей на своем горбу, когда мытарился по свету то с Брайеном, то с Дэффидом.
А вот оруженосца придется оставить в Маленконтри. Кругом орудуют восставшие крестьяне, а то и просто разбойники. Теолаф – единственный человек, который, если понадобиться, сможет организовать оборону замка. Джим поедет один. Боевого коня Оглоеда и вьючную лошадь поведут за собой на поводу солдаты Джона Чендоса.
Размышляя таким образом, Джим и не заметил, как все необходимые вещи были собраны. Оставалось дать наставления управляющему. Джим послал за ним служанку.
– Джон, – сказал Джим, когда управляющий вошел в комнату, – распорядись, чтобы рано утром эти вещи погрузили на вьючную лошадь. Оглоеда пусть обуздают, я беру его в поход. Он, правда, застоялся в конюшне, и, если вдруг заупрямится, прикажи, чтобы его объездили. Для меня вели оседлать дорожную лошадь.
– Слушаюсь, милорд.
– Позаботься и о завтраке, и не только для меня и гостей, но и для солдат Джона Чендоса. Да распорядись, чтобы собрали паек на три дня для всего отряда.
– Все будет исполнено в точности, – повиновался управляющий. – Милорда разбудить за час до восхода солнца?
– Чуть пораньше, Джон.
– Слушаюсь, милорд.
Управляющий вышел из комнаты.
Пора спать! Джим взглянул на кровать. Когда еще после этой ночи он растянется на ней в свое удовольствие! Кровать была большой и удобной, с балдахином на четырех столбиках и ниспадающим с него пологом, призванным защищать от холода отошедших ко сну господ. Джим и Анджела забрались в постель.
– У меня и в мыслях не было, что ты так скоро уедешь, – сокрушенно сказала Энджи.
– У меня тоже, – со вздохом ответил Джим. – Что делать! С Джоном Чендосом не поспоришь. А, может быть, все и к лучшему. Чем скорее я уеду, тем раньше вернусь.
Как ни успокоительны были слова Джима, Анджела почувствовала себя несчастной. И не потому, что боялась оставаться в замке одна.
Энджи успела привыкнуть к новой для нее жизни, да и Геронда не обделила ее советами, как вести хозяйство и обращаться со слугами. Просто Энджи всегда тосковала, когда мужа не было рядом. Завтра Джим уедет, а ей опять останется ждать и надеяться, что он скоро вернется целым и невредимым.
– Ты воспользуешься магией, если тебе будет грозить опасность? – тревожно спросила Энджи.
– Непременно, – пообещал Джим. Энджи вздохнула. Она знала: Джим пользуется магической энергией лишь в случае крайней необходимости, да и то, как правило, не для собственного благоденствия.
Энджи прижалась к мужу, и все же по ее телу пробежал холодок: Джим может пренебречь своим обещанием.
Глава 7
На следующее утро отряд Джона Чендоса вместе с присоединившимся к нему Джимом тронулся в путь. Через Бат отряд добрался до Бристольского залива, а оттуда на корабле – до Каруента. От Каруента путь пролег по старой римской дороге до Карлсона, а с того места на север через Кончестер, Лентуордин, Рокстер, Уорингтон, Уиган и Рибчестер до Ланкастера. От Ланкастера отряд двинулся дальше на север.
* * *
Арагх молча трусил по лесу, вытянув нос и навострив уши.
Странный запах, который учуял волк, был холодным, но не из-за того, что он был оставлен кем-то давно и успел рассеяться, а потому, что он него веяло холодом.
Арагх был встревожен: за многие годы, в течение которых он безраздельно владычествовал на своей территории, ревностно охраняя ее от других волков, ему ни разу не приходилось ощущать такой странный запах. Страха Арагх не ведал – что с того, что он трусил, когда был волчонком, малышу страх простителен, – зато осторожностью не пренебрегал. Арагх считал: благоразумный волк не идет на ненужный риск.
Лес поредел, совсем рядом был Маленконтри, где жили Джим и Энджи Эккерты, друзья Арагха. Странный запах нарастал с каждым шагом. Арагх припал к земле и, крадучись, двинулся сквозь кусты. Незнакомый запах ударил ему в самый нос. Волк остановился и выглянул из-под куста. Впереди виднелся небольшой холмик, а в нем зияла уходящая вниз дыра. Волк залег под кустом, притаился. Он ждал. Терпение было необходимой принадлежностью его жизни. Никого! Арагх осторожно вылез из укрытия и, мягко ступая по земле, подошел к дыре. Надо же! Дыру вырыли совсем недавно: наваленная вокруг земля была еще влажной.
Отверстие походило на вход в логовище, однако для медведя оно было слишком маленьким, а для волка – большим. Волк не станет жить в логове с широким входом. Вход в волчье логово должен быть узким, чтобы, едва высунувшись из жилища, можно было наблюдать за происходящим вокруг, самому оставаясь незамеченным.
Дыра была велика и для обиталища барсука. Она могла бы сойти за вход в нору кабана, но кабаны убежищ летом не роют. Может быть, нору вырыла, собираясь рожать, самка тролля? Да нет же. Запах тролля ни с чем не спутаешь. Троллем здесь и не пахнет. А лесным нимфам, дриадам и другим небольшим сверхъестественным существам нора ни к чему.
Арагх осторожно сунул в отверстие нос и принюхался. В норе явно никого не было Волк попятился и огляделся. Да и вокруг норы не видно ни одного существа Арагх забегал вокруг дыры, втягивая носом воздух. Стоп! Запах усилился. Волк уткнулся в землю. Так и есть, след! След двуногого существа! Он уходил в сторону Маленконтри.
Арагх затрусил по следу. Лес еще более поредел. Теперь волк бежал между широко расставленными деревьями. Здесь не было ни непроходимых чащ, ни девственных зарослей с валявшимися на земле стволами и густым переплетом ползущих растений. Хотя лес и был собственностью короля, по негласному разрешению еще одного из прежних владельцев Маленконтри, он регулярно прочесывался слугами и арендаторами, которые подбирали с земли все, что могло гореть. Заведенный порядок не только помогал заготовлять дрова местным жителям, но и создавал трудности для воинственных пришельцев со стороны: без топора и пилы набрать материал для наведения переправы через крепостной ров или для постройки штурмовых лестниц в таком лесу было немыслимо.
След привел волка к опушке леса. Арагх остановился: впереди, перед воротами замка, на лужайке, были двуногие. В тени одного из редких деревьев стояла колыбель, в которой волк учуял Роберта.
Рядом с детской кроваткой, прислонившись спиной к стволу, дремала кормилица. В нескольких шагах от колыбели, спиной к ней, стоял стражник, который, вместо того чтобы охранять младенца, глазел на игру в мяч между солдатами и конюхами.
А разве было на что смотреть? Казалось, по площадке носились настоящие дикари. И хотя до ножей дело не доходило, игроки толкались, кусали друг друга, устраивали свалку за свалкой, и все с одной целью: занести мяч в город противника, обозначенный на земле жирной чертой. Похоже, выигрывали конюхи. Да и на здоровье. Арагх предался размышлениям.
След вел на лужайку. Вполне вероятно, неизвестное существо хотело подкрасться к Роберту, если только оно не преуспело в своем намерении. Арагх поднял голову. Так и есть, дозорный на башне, как и стражник, приставленный к младенцу, увлеченно следил за игрой в мяч, наплевав на свои обязанности. Неизвестный мог без особой опаски приблизиться к колыбели. Конечно, у этого странного существа мог быть и другой умысел. Следовало все хорошенько разнюхать. И разнюхать самому, чтобы не задавать дурацких вопросов Джиму или Энджи. Да и до вечера еще далеко.
Обычно, когда Арагх хотел поговорить со своими друзьями, он дожидался сумерек и с наступлением темноты, подобравшись к замку, подавал голос. Услышав вой, один из хозяев Маленконтри выходил к волку за крепостную стену.
Однако пора действовать. Длинными стелющимися прыжками волк устремился к ближайшему дереву на поляне. Затаился. Метнулся к следующему дереву. Снова припал к земле. Ринулся дальше…
Вот и колыбель. Странный запах усилился. Не вызывало сомнений, незнакомое существо недавно топталось около детской кроватки. Волк уткнулся носом в землю и забегал вокруг. След уходил в сторону леса.
Арагх заглянул в кроватку. Роберт был на месте. Увидев волка, младенец радостно заулыбался и потянулся к нему ручонками, норовя ухватить за ухо. Волк свернул уши, сунул голову в колыбель и прижался щекой к щеке Роберта, чтобы тот мог в свое удовольствие погладить его, не заехав ненароком в глаз пальцем.
Дождавшись, когда рука младенца ослабла, волк убрал голову из кроватки. Роберт по-прежнему улыбался, теперь тараща глаза на кружившую над ним бабочку.
Пора уходить! Перебегая от одного дерева к другому, волк добежал до края поляны и затрусил вдоль кромки леса, окружавшего замок. Лес все ближе и ближе подступал к крепостной стене. А вот и башня. Высоченная! Теперь Арагх мог не опасаться, что его заметят. С крыши его было не разглядеть, а все окна башни выходили во двор, в стене зияли лишь небольшие бойницы.
Неожиданно из ближайшей бойницы послышались женские голоса, один – молодой и звонкий, другой – низкий и напористый. За бойницей о чем-то спорили. Арагх втянул носом воздух. Потянуло съедобным. Буфетная, о которой как-то упомянул Джим.
Арагх любил Джима и Энджи и старался терпимо относиться к их окружению. Однако волк не выносил шума. Он поморщился, повернул к лесу и исчез между деревьями.
Глава 8
Проведя в дороге менее недели, отряд, возглавляемый Джоном Чендосом, благополучно добрался до замка Пенрит, находившегося в нескольких милях южнее Карлайсла.
Владелец Пенрита, сэр Бертрам Мэйхуорти, позаботившись о людях советника короля, пригласил Джона Чендоса и Джима в Большой зал замка. Джим впервые видел сэра Бертрама, но успел узнать от Джона Чендоса, что тот был сенешалем графа Камберленда и располагал в округе не только административными, судебными и военными полномочиями, но и ведал местным хозяйством, осуществляя надзор за рудниками, земельными угодьями и рыбным промыслом.
Сидя за высоким столом в компании сэра Бертрама и сэра Джона, Джим уже успел – по настоятельной просьбе сенешаля – рассказать об одном из своих приключений – сражении с Темными Силами в Презренной Башне. Хотя Джиму и было что вспомнить, сама история у него давно навязла в зубах. Кому он только ее ни рассказывал. Да что Джим! Менестрели – вот кто постарался!
Сложили о схватке с Темными Силами не одну песню, а из Джима сделали чуть ли не эпического героя. А разве он совершил что-то героическое? Всего лишь вызволил из Презренной Башни Энджи, да и то с помощью своих друзей: Брайена, Арагха, Дэффида, Даниель, Каролинуса. Рассказывая о своем приключении сенешалю, Джим не забыл ни о ком из них. Похоже, сэр Бертрам остался доволен: он услышал повествование из первых рук. Теперь он не откажет себе в удовольствии поделиться услышанным со своими приятелями.
– Надеюсь, для тебя не секрет, сэр Бертрам, зачем сэр Джеймс и я со своими людьми пожаловали в Пенрит? – спросил Джон Чендос, решив, что сенешаль успел переварить не только минутой назад проглоченный кусок мяса, но и рассказ Джима.
– Пожалуй, нет, – неуверенно ответил сенешаль. Это был высокий грузный человек лет под пятьдесят с бледным продолговатым лицом. Синева под глазами, прикрытыми набрякшими веками, подчеркивала блеск его взгляда, полного меланхолии. – Не думаю, что вы напрасно приехали. Вероятно, в наших краях что-то причиняет королю беспокойство.
– Да разве тебя самого ничто не заботит? – спросил Джон Чендос.
– Меня? – удивился сэр Бертрам. – Да у кого сейчас нет забот! Я только и выслушиваю со всех сторон жалобы. Шотландцы угнали через границу стадо скота. Сельдь не ловится. Рудокопы бросают кирки и отказываются работать: боятся пикси.
– Пикси? – разом воскликнули Джим и Джон Чендос.
– Ну да, пикси, земляных фейри, – пояснил сенешаль. – Рудокопы твердят в один голос, что слышат время от времени, как пикси ковыряются рядом с ними в горной породе. Да только рабочих в руднике много. А стоит хотя бы одному из них во всеуслышание заявить, что он слышит возню пикси, как тут же каждому рудокопу начинает казаться, что и он слышит подозрительный шум. И что вы думаете? Все тотчас гурьбой валят из рудника. Каждый раз приходится ждать, пока рабочие не придут в себя.
– Что поделаешь, – Джон Чендос развел руками, – действительно, у каждого свои заботы. Только, когда я задавал свой вопрос, я хотел узнать, не опасаешься ли ты, сэр Бертрам… – советник короля на мгновение задумался, – скажем так: недоброжелателей, которым пришло в голову с оружием в руках похозяйничать в землях твоего сюзерена?
– Ты хочешь сказать, что нам здесь угрожает вооруженное нападение? – удивленно воскликнул сэр Бертрам, чуть не подпрыгнув на стуле. Он вопросительно посмотрел на советника короля в надежде на благоприятный ответ, но, не найдя в его глазах ничего утешительного, сокрушенно изрек:
– Я догадывался, сэр Джон, что ты вместе с сэром Джеймсом приехал не на прогулку, но я даже не предполагал, что землям и имуществу моего господина угрожает опасность. Однако у меня не хватит солдат, чтобы выставить охрану у всех угодий и промыслов. Мне нужна твоя помощь, сэр Джон.
– Охрана тебе не поможет, – ответил советник короля. – У противника много сил. Задача людей, которые хотят вторгнуться в эти земли, пройти по ним огнем и мечом. – Джон Чендос сделал глоток вина и продолжил:
– Но этим людям с чего-то надо начать. Не назовешь ли ты, сэр Бертрам, тот рудник или другой промысел, который наиболее уязвим и потому может первым подвергнуться нападению? Если ты назовешь мне такой объект, я устрою около него засаду и постараюсь отбить у визитеров охоту являться в гости без приглашения.
Сэр Бертрам пригубил свой кубок.
– Полагаю, что легче всего разгромить рудники, – сказал сенешаль после непродолжительного раздумья. – Если рабочие уносят ноги из рудника при малейшем шуме в толще горной породы, то при виде солдат они дадут деру еще быстрее. Все рудники находятся недалеко друг от друга, а какой из них наиболее уязвим, я сказать не берусь.
– Думаю, сэр Джеймс согласится со мной, что это не так и важно, раз рудники находятся поблизости друг от друга, – сказал Джон Чендос. – Главное то, что по разумному предположению сэра Бертрама незваных гостей следует ждать около этих промыслов. Насколько я знаю, эти люди будут просачиваться сюда небольшими группами. У них должно быть оговорено место встречи…
– Скиддоуский лес, – предвосхищая вопрос советника короля, изрек сенешаль. – От него рукой подать до Альстона, где располагаются свинцовый и серебряный рудники, и до Эгремонта, где находится железный рудник. Да и места для сбора лучше леса не найти.
– Тогда нам надо разбить лагерь в этом лесу, – сказал Джон Чендос. – А далеко этот лес?
– В милях двадцати к западу от Пенрита, – пояснил сенешаль. – Я пошлю с вами проводников.
Джон Чендос кивнул и повернулся лицом к Джиму.
– Пожалуй, нам не стоит терять времени. Не отправиться ли нам в Скиддоский лес завтра утром?
– Полагаю, время не ждет, – согласился Джим. Не вызывало сомнений, вопрос советника короля был пустой формальностью.
Джон Чендос сам принимал решения.
– Тогда завтра утром и выступим, – сказал советник короля, – Только не очень рано. Рыцари и солдаты устали, пусть выспятся.
– Сэр Бертрам, мои люди могут рассчитывать на завтрак?
– О чем речь! О чем речь, сэр Джон! – засуетился сенешаль. Он явно повеселел. – Мой святой долг накормить весь отряд. Можешь не беспокоиться, все будут накормлены досыта.
* * *
– Вряд ли сытный завтрак возместит солдатам их ожидания, – сказал Джиму Джон Чендос, оказавшись у двери в свою комнату. – Они рассчитывали отдохнуть несколько дней. Наверняка собрались опустошить винный погреб сэра Бертрама и поразвлечься с местными красотками.
– Долг превыше всего! – ответил Джим словами советника короля. – Спокойной ночи, сэр Джон.
– Спокойной ночи, сэр Джеймс.
Дверь за советником короля затворилась. Джим отправился вслед за слугой в отведенную ему комнату.
Комната оказалась неожиданно большой. Такое просторное помещение гостям отводилось не в каждом замке. Кровать под балдахином на четырех столбиках была просто огромна, а бойницы в стене так широки, что походили, скорее, на окна. В комнате был и стол, а несколько бочонков заменяли стулья. В камине потрескивали дрова. В углу комнаты Джим увидел сваленные на пол собственные пожитки, а среди них матрас и одеяло, имевшие несомненное достоинство: в них не было паразитов. Джим не доверял постелям в чужих домах. Того и гляди, искусают блохи, а там и до заразной болезни недалеко.
Джим расстелил матрас у камина, разделся и, закутавшись в одеяло, вытянулся на своем ложе.
Посплю всласть, решил он.
* * *
Джим ошибся. Он не мог сомкнуть глаз. Мысль невольно возвращалась к постигшим его несчастьям. Самые разнообразные картины одна за другой проносились в его мозгу и исчезали, как только внимание его отвлекалось вспышками искр в камине. И все-таки Джим не мог отделаться от мрачных мыслей.
Его собственные слуги не уважают его. И давно. Они изменили к нему отношение еще до появления таинственных стуков. А Брайен? Связался с авантюристами, которые подняли руку на ближайшего советника короля. Конечно, Брайен полез в петлю не по своей воле: ему нужны деньги. Хотя, пожалуй, дело не только в них. Брайену претит любая несправедливость, вот он и ополчился на тех, кто наживается за его счет. А сам Джим? Тоже хорош. Безропотно примкнул к Джону Чендосу. А как было отказаться? В глазах окружающих Джим не только великий маг, но и доблестный рыцарь. А разве он настоящий маг? Всего лишь ученик Каролинуса. А какой из него рыцарь? Джим и не воевал по-настоящему. Так, участвовал в небольших сражениях, которые Брайен со смехом называл стычками, а то и попросту потасовками.
А неужто он умеет владеть оружием? Как ни бился с ним Брайен, обучая воинскому искусству, он больших успехов не сделал. Джим вспомнил, как сэр Гаримор Килинсуорт, извечный соперник Брайена на турнирах, едва взглянув, как Джим держится в седле и носит оружие, заявил, что ему еще многому нужно научиться, чтобы оказаться в силах противостоять любому противнику.