Смргол шел мужественно, опираясь левым крылом о спину водяного дракона. Рядом со старым драконом ехал Брайен, и они были заняты каким-то очень личным разговором.

– …Возвращаясь к драконам и людям, – разглагольствовал Брайен. – Предложение интересное, но трудновыполнимое. Как ты считаешь? Нам предстоит бороться с многовековыми предрассудками, и, замечу, с обеих сторон.

– Кому-то придется начинать, джордж, – отвечал Смргол. – Порой стоит работать вместе и сотрудничать, как, например, сейчас. Но твое замечание абсолютно верно. Как ты заметил, я не сумел вытянуть драконов из пещер.

– Да, – понимающе произнес Брайен, кивая головой.

– Не то чтобы они были трусливы, джордж. В их храбрости я не сомневаюсь. Но проживи лет двести, – если повезет, разумеется, – и ты десять раз подумаешь, прежде чем рискнуть своей шкурой. Я не оправдываю драконов. Я объясняю нашу природу. Странствующие рыцари – это нормально для джорджей. Но странствующие драконы – абсурдно для драконов.

– Так в чем надежда?

– Она в нас: в тебе и во мне, джордж. И, разумеется, в Горбаше, Маге, в этом мальчишке Секохе, в этом лучнике, в женщине-джордже, в волке. Если мы провернем задуманное и Темные Силы потерпят поражение, то о нашей победе пятьсот лет будут слагать легенды. Не знаю, как у вас, джорджей, но мы – драконы – обожаем легенды и рассказы. Засев в пещерах, мы можем месяцами лежать и молоть всякую всячину.

– Месяцами? Неужели? – изумился Брайен. – Невероятно!

– Месяцами, джордж! Дай дракону несколько золотых монет и драгоценных камней, бочонок крепкого вина, да побольше, и захватывающую историю – вот он и счастлив. Я бессчетное количество раз пересказывал, как убил огра из Башни Гормли. Разумеется, молодежь принимается недовольно стонать и вздыхать, когда я начинаю рассказ. Но затем они сворачиваются калачиком, наполняют кубки вином и слушают как миленькие.

– Хмм, – протянул Брайен. – Как мы похожи! Люди частенько собираются, особенно зимними вечерами, когда нечем заняться, – и принимаются вспоминать былые подвиги. Клянусь Святым Дени, у меня аж зубы ныли от этих бабушкиных россказней. Да и рыцарем я стал отчасти из-за них.

– Невероятно! – воскликнул Смргол. – Как джорджи похожи на драконов! Любой дракон, услышав предание о том, как мы победили Темные Силы, захочет выбраться из логова, подыскать джорджей и волка и отправиться на поиски приключений. После этого до полного сотрудничества будет рукой подать.

– Скажи мне. Маг, – обратился Джим к Каролинусу, нагнав волшебника, – какую цену придется заплатить за волшебство, которое разогнало вчера тьму?

– За все заплачено, – ответил Каролинус. – Кто первым воспользовался магией, тот и плати вперед. А контрмагия уравнивает баланс во вселенском гроссбухе учета. Но это другое дело…

Он поднял жезл и потряс им перед глазами Джима.

– Я проделал долгий путь и заполучил жезл, – разъяснил Каролинус. – Я заложил в Департамент Аудиторства весь свой жизненный кредит. Если мы проиграем, то я уничтожен как маг. Впрочем, если мы проиграем, то уничтожены мы все.

– Понятно, – произнес Джим и задумался. – А кто живет в Презренной Башне?

– Кто живет там, я не знаю, и никто не знает. Обитатели Презренной Башни не живы и не мертвы. Это присутствие и проявление сил Зла в данной точке пространственно-временного континуума. Ни мы, ни кто-либо другой не сможет избавиться от этого. Нельзя уничтожить Зло, точно так же как прислужники зла бессильны уничтожить Добро. Все, что можно сделать, – сдержать одно или другое. Если ты достаточно силен, то, возможно, баланс сместится на твою сторону.

– Тогда как нам победить Темные Силы?

– Это невозможно, как я говорил. Но мы можем уничтожить слуг Зла, которые повинуются их приказам. Правда, эти существа попытаются уничтожить и нас.

У Джима перехватило в горле. Он судорожно сглотнул.

– Но ты должен догадываться, – сказал он, – какие существа вступят с нами в борьбу.

– Кое-кого знаешь и ты, – ответил Каролинус. – Сэр Хьюго и его воины, например. Сандмирки и…

Он замолчал и внезапно остановился, подняв согнутую в колене ногу, как робот, которому отрубили питание. Джим тоже замер и посмотрел на башню. Из окон в ее полуразрушенных стенах вылетело с полдюжины громадных тварей. Тяжело взмахивая крыльями, они закружились над башней; их несуразные громадные головы поворачивались из стороны в сторону; воздух наполнился пронзительными криками. Они чем-то напоминали рой гигантских Комаров. Затем от стаи отделилась одна из фигур и понеслась прямо на соратников…

И рухнула ничком, проткнутая тонкой стрелой. Гарпия упала тяжело и неуклюже, как тело, сорвавшееся с вершины утеса: ее мертвое тело валялось у ног Джима. Лицо женщины навеки застыло в безмолвном, маниакальном крике.

Джим обернулся и увидел, что Дэффид уже наложил на тетиву новую стрелу. Внезапно крики смолкли. Джим взглянул на башню. Рой гарпий исчез.

– Если они все такие здоровые и неповоротливые, то проблем у нас не будет, – сказал Дэффид, подойдя к телу убитой гарпии, чтобы вытащить стрелу. – С такой дистанции и ребенок не промахнется!

– Не хвались попусту до времени, лучник, – через плечо осадил Дэффида Каролинус и зашагал вперед. – Вспомни поговорку: легкое начало – тяжелый конец, воткнутая лопата сама зерна не переворачивает. Советую…

Он говорил, посматривая на запад, но вдруг осекся и резко остановился. Маг вглядывался в заросли травы; там, верно, таилось что-то такое, отчего лицо волшебника посуровело и осунулось. Джим сделал несколько шагов и разглядел причину столь разительной перемены в облике Каролинуса.

К горлу подкатила тошнота и Джим отвернулся. Подошли остальные соратники. В траве лежали останки рыцаря в доспехах.

Джим услышал резкий вздох Брайена, привставшего в седле.

– Жуткая смерть, – тихо произнес рыцарь, – какая жуткая смерть.

Он встал на колени, сложил руки в стальных перчатках и стал молиться. Драконы молчали. Дэффид, Даниель стояли рядом с волком. Никто из них не вымолвил ни слова.

Только Каролинус горящими глазами осмотрел тело, а затем жезлом провел по склизкому следу, ведущему от тела к башне. Такие следы обычно оставляет слизняк на листьях, но, чтобы оставить такую полосу, ему нужно иметь в ширину никак не менее двух футов.

– Червь… – пробормотал Каролинус. – Но не он убил человека. Черви безмозглы. Кто-то очень сильный терпеливо, не спеша, с расстановкой вбивал человека в землю…

Он резко вскинул глаза на Смргола, и тот повел себя как-то странно: он застенчиво опустил массивную голову.

– Я молчу. Маг, – запротестовал старый дракон.

– И пусть молчат все, пока не будет полной ясности, – ответил волшебник. – Вперед.

Брайен поднялся, постоял над телом, сделал беспомощный жест, словно желая распрямить изуродованное тело, но потом махнул рукой, отошел и взгромоздился на Бланшара. Группа пошла по дороге. Ярдов в ста от башни Каролинус остановился и вонзил в землю жест.

Арагх упал как подкошенный: он лежал на земле, жадно глотая воздух. Подбежала Даниель и, опустившись на колени, принялась накладывать шину из сухих веток, подобранных под растущим неподалеку деревом, и полосок, нарезанных из рукава камзола.

– Сейчас, – сказал Каролинус, и слово набатом отозвалось в голове Джима.

Туман сгустился. Соратники стояли в громадной пещере, стенами и сводом которой была мутно-молочная завеса марева. Они видели только крошечный участок равнины и башню на холме. Щупальца тумана скользили по камням, раскиданным у стен, и, изгибаясь, поднимались к облакам. Рассеянный свет, прорвавшийся сквозь тучи, зловеще подсвечивал башню, притягивая к ней взгляды и нагоняя еще больше жути.

– Покуда стоит мой жезл, – сказал Каролинус, – они не в силах лишить нас полностью света, дыхания и воли. Не отходите далеко от жезла, иначе я не смогу защитить вас. Пусть наши враги сами придут сюда.

– Где они? – спросил Джим, озираясь вокруг.

– Терпение, – сардонически произнес Каролинус. – Они скоро появятся, но не в том обличье, которого ты ожидаешь.

Джим глянул вперед: камни и башня. Сквозь молочную мглу не мог прорваться даже самый слабый ветерок, а воздух был тяжел и неподвижен. Хотя нет, легкое движение ощущалось подобно теплым атмосферным потокам, воздух слегка подрагивал, но его колебания были как-то неестественны. Все поблекло; по-зимнему похолодало. Как только Джим уловил дрожь воздуха, послышалось пение: высокий голосок вел бесконечную дисгармоничную мелодию, воскрешающую в памяти не то бред, не то горячку.

Когда Джим вновь бросил взгляд на башню, ему показалось, что происходящее каким-то образом действует на нее – башня становилась другой. Сейчас перед его глазами лежали развалины древнего строения. Но сердце Джима билось, и каждый удар нес с собой новые изменения.

Башня менялась; мгновение Джиму померещилось, что она цела, за ее стенами живут люди. Сердце забилось сильней: дорога и башня будто бы вздрагивали вместе с телом Джима: они то входили в зону видимости, то покидали ее…

Затем он увидел Энджи.

Он понимал, что стоит слишком далеко, чтобы видеть ее так отчетливо. На таком расстоянии и при таком освещении черт лица было бы не разобрать, но Джим видел девушку донельзя ясно, будто она была не более чем в двух шагах от него. Энджи стояла в прозрачной тени разрушенного портала, выходящего на балкон. Ее грудь мерно вздымалась с каждым вдохом, спокойные голубые глаза смотрели прямо на Джима, губы слегка приоткрылись.

– Энджи! – закричал он.

Он и представить не мог, насколько соскучился по ней.

Он и не предполагал, насколько жаждал ее.

Джим рванулся к ней, но остановился, наткнувшись на нечто столь же недоступное, как железобетонный блок. Он опустил глаза. В морщинистой руке Каролинус сжимал жезл, и Джим понял, что это и есть тот барьер, через который ему не перепрыгнуть.

– Куда? – спросил Каролинус.

– Туда! На балкон башни! Смотрите! – Джим показал, и остальные подняли головы, вглядываясь в указанном направлении. – Дверь! Неужели вы не видите? Сбоку башни, в дверном проеме!

– Ничего там нет, – раздраженно ответил Брайен, опуская руку, которой прикрывал глаза.

– Возможно, – сказал водяной дракон с сомнением в голосе. – Возможно… совсем в тени. Но я не уверен…

– Джим, – звала Энджи.

– Там! – крикнул Джим. – Слышали?

Он попытался отшвырнуть жезл, но толку от его усилий не было.

– Я слышу тебя, Энджи, – закричал он.

– Не надо кричать, – тихо отвечала она. – Я слышу тебя, Джим. Просто остальные здесь лишние. Приходи за мной один, мы отправимся домой, и все будет в порядке.

– Не могу! – закричал Джим, почти всхлипывая.

Жезл Каролинуса перекрывал дорогу.

– Они не пускают меня!

– Они не имеют права держать тебя, Джим. Спроси Мага, есть ли у него такое право, и он сразу же отпустит тебя. Но – настойчиво спроси! Спроси Мага, а затем приходи за мной один.

Джим в ярости повернулся к Каролинусу.

– По какому праву…. – начал он.

– Прекрати! – голос Каролинуса взорвался в ушах Джима пушечным выстрелом.

Голова закружилась, Джим наполовину оглох и ослеп. Глаза затянуло дымкой; слух притупился, будто уши были забиты ватой. Неестественно правдоподобный морок исчез, но Джим уверял себя, что Энджи по-прежнему стоит в сгустившейся тени портала.

– Почему? – гневно спросил Джим.

Маг не сдвинулся ни на дюйм, его темные глаза сверкали.

– Клянусь Всемогущими Силами! – закричал он, и уж его-то слова Джим услышал ясно. – Неужели ты, как слепой котенок, попадешься в первую же ловушку, которую они поставили для тебя?

– Ловушку? – переспросил Джим. – Я разговаривал с Энджи! И она…

Он не договорил. Каролинус жезлом ткнул в башню. Внизу, за камнями, раскиданными по склону, Джим разглядел громадную голову дракона.

Раздулся громогласный крик Смргола, прорезавший вязкую тишину.

– Брайагх! Предатель! Вор! Червяк! Иди сюда!

Брайагх открыл пасть и прорычал в ответ:

– Расскажи о башне Гормли, старый мешок с костями! Мы так боимся твоих рассказов, жирная дряхлая ящерица!

– Как ты… – Смргол наклонился вперед.

– Прекрати! – скомандовал Каролинус.

Смргол, привстав было на задние лапы, шумно опустился на песчаную землю.

– Твоя правда… – проворчал он, яростно сверкая глазами.

– Старая игуана! Погрейся на солнышке!

Но Смргол повернулся к Магу, так ничего и не ответив.

– Кто еще навестит нас. Маг? – спросил он.

– Посмотрим.

Голос Каролинуса был напряженным. Он поднял жезл и трижды ударил им о землю. Дорога, казалось, вздрагивала от каждого удара.

Один из камней на склоне закачался и откатился в сторону. У Джима перехватило дыхание; он услышал, как выругался Брайен и испуганно взвизгнул Секох.

Из ямы, в которой только что лежал камень, вынырнула громадная голова слизняка. Она поднималась все выше и выше, желто-коричневого цвета, с двумя рогами, раскачивающимися из стороны в сторону. Извиваясь, слизняк выполз из норы, и соратники увидели, что его тело покрыто легким панцирем, напоминающим спиральную раковину улитки. Рога-отростки шевелились, а глаза безразлично уставились на стоящий внизу отряд. Он медленно пополз по склону навстречу им, оставляя на песке и камнях блестящую слизистую полосу.

– Червь, – тихо сказал Каролинус.

– …которого можно убить, – задумчиво прорычал Смргол. – Хотя и нелегко. Разрази меня молния, жаль, что Брайагх не один!

– Но это еще не все! – Каролинус трижды ударил жезлом о землю.

– Выходи! – закричал он высоким голосом, пронизывая дрожащий воздух.

– Заклинаю Всемогущими Силами! Выходи!

И они увидели новое действующее лицо. Из-за громадных скал, кольцом обступавших башню, медленно появился купол головы, обтянутой серой, поблескивающей, абсолютно лысой кожей. На кошмарной башке сияли круглые голубые глаза, две дырки заменяли нос, а весь огромный череп был равномерно покрыт толстой кожей. Существо подняло неестественно огромную голову, и соратники увидели широкий рот, распяленный в идиотской улыбке, и два ряда острых зубов.

Неуклюжим заученным движением страхолюдина поднялась на ноги. Очертаниями ее фигура походила на человеческую, но тем не менее эта тварь не имела ничего общего с родом людским: чуть выше двенадцати футов ростом: вокруг толстой талии болталась не то набедренная повязка, не то юбка из грубой невыделанной кожи, украшенная костьми и цветными стекляшками, которые могли оказаться чем угодно – хотя бы драгоценными камнями.

Но отличия от биологического вида «человек» этим не ограничивались. У существа начисто отсутствовала шея. Неестественная, безволосая голова, безликая, как яблоко, покачивалась прямо на квадратных плечах, покрытых грубой серой кожей. Торс был прям, как ствол дерева. Непропорционально толстые и круглые руки и ноги ответвлялись от тела, как трубы от водопроводного стояка. Бедра, правда, были укрыты килтом, а голени – скалами, но руки поражали своей несуразностью: непомерно массивные локтевые суставы; а неуклюжие кисти рук заканчивались толстыми обрубками – пародией на человеческие пальцы. Их было всего три, причем на большом пальце был всего один сустав.

В правой руке существо держало дубинку – ржавый кусок железа, поднять который, казалось бы, даже такому чудищу было не по силам, однако толстая кривопалая рука поигрывала ею с такой же легкостью, с какой Каролинус нес свой резной жезл.

Монстр открыл рот.

– Хе! – раздался гогот. – Хе! Хе!

От его резкого хеканья мурашки бежали по спине. Хихиканье было невероятно низко; такого даже вообразить невозможно. Хотя издавать такой звук подобало бы скорее трехклапанной трубе, он все-таки вылетал из горла живого существа. В этом смехе не слышалось даже оттенка радости или шутливого настроения. Проверив голос, монстр замолчал, наблюдая круглыми светло-голубыми глазами за продвижением слизняка.

Челюсти Джима непроизвольно раздвинулись, и он задышал тяжело, как собака после длительного бега. Он услышал, как за его спиной зашевелился Смргол.

– Да, – грустно проговорил дракон. – Этого-то я и боялся. Огр.

В наступившей тишине сэр Брайен слез с Бланшара, проверил упряжь, подтянул седельные ремни.

– Успокойся, Бланшар, – ласково говорил рыцарь. Но белый скакун дрожал так сильно, что не мог стоять на месте, Брайен покачал головой и погладил коня по спине. – Похоже, мне придется сражаться пешим.

Остальные наблюдали за Каролинусом. Маг оперся на жезл. Лицо его постарело, а морщины превратились в глубокие борозды. Он понаблюдал за огром; затем повернулся к Джиму и драконам.

– Я лелеял надежду, – сказал он, – что до этого не дойдет. Однако… – он махнул рукой в сторону приближающегося червя, замолкшего Брайагха и глядящего в пустоту огра, – как вы видите, мир всегда крутится в сторону, прямо противоположную нашим желаниям. Чтобы добиться своего, надо управлять им.

Он поморщился от боли, извлек фляжку и выпил чашку молока. Затем, убрав посуду, он повернулся к Дэффиду.

– Мастер лучник, – сказал он почти официальным тоном. – Гарпии прячутся пока в башне. Но когда остальные твари пойдут в атаку, они снова появятся. Обрати внимание, как низко спустились тучи.

Он показал на небо. Плотный слой облаков пузатым потолком завис в тридцати футах над ними.

– Гарпии вылетят под прикрытием облаков, – сказал волшебник. – Расстояние ничтожно. Сумеешь ли ты поразить их?

Дэффид задрал голову.

– Если облака не опустятся… – начал он.

– Нет, – сказал Каролинус. – Сила жезла удерживает их.

– Тогда, – сказал Дэффид, – если они полетят с такой же скоростью, как давеча, то у меня есть хороший шанс на успех. Полных гарантий не даю; я все же человек, которому свойственно ошибаться, и ни в коем случае, как считают некоторые, не стреляющий без промаха автомат. Но я почти уверен, что ни одна гарпия живой до земли не долетит.

– Превосходно! – воскликнул Каролинус. – О большем мы и мечтать не могли. Не забывай: укус гарпии смертелен – даже мертвой гарпии!

Он повернулся к Брайену.

– Сэр Брайен, я предлагаю, – начал Каролинус, – тебе, если ты собираешься сражаться на ногах, заняться червем. Так будет лучше для всех нас. Я знаю, ты предпочитаешь разделаться с драконом-ренегатом, но червь слишком опасен для тех, кто не защищен доспехами.

– Полагаю, что прикончить его нелегко? – поинтересовался рыцарь. Он пристегнул ремень к внутренней стороне щита и покосился на слизняка, ползущего по склону.

– Все жизненно важные органы запрятаны глубоко в теле, – разъяснял Каролинус, – а поскольку мозгов, как и инстинкта самосохранения, у него нет, то он будет сражаться до тех пор, пока ты его не изрубишь на куски. Если сможешь, то сперва ослепи его.

– Что… – начал Джим и замолчал. Горло невыносимо пересохло. Он сглотнул и продолжал: – Что делать мне?

– Сражаться с огром, мой мальчик! Сражаться с огром! – взревел Смргол. Услышав слова дракона, огр перевел взгляд с червя на Смргола. – Я прикончу паршивца Брайагха. Джордж разрубит на куски червя, лучник уничтожит гарпий. Маг оградит от остальных проявлений зла, а волк не подпустит сандмирков!

Джим открыл было рот, чтобы избавить дядюшку от приступа излишнего оптимизма, но затем понял, что движет старым драконом. Он намеренно говорил о предстоящем сражении как о незначительном пустяке, чтобы приободрить Джима, хотя сам полупарализованный Смргол уже не сможет сражаться с сильным и молодым Брайагхом на равных.

Внезапно у Джима сжалось сердце. Он поглядел на остальных. Если старый и дряхлый Смргол не мог на равных драться с Брайагхом, то мог ли Брайен справиться с мерзким червем, который был уже в тридцати ярдах от них? Будет ли это равный бой? Сумеет ли Арагх с перебитой лапой противостоять полчищу оставшихся в живых сандмирков, при том даже, что он совершенно невосприимчив к их вою?

А Дэффид? Несмотря на все свое искусство, как он мог надеяться перестрелять гарпий, когда они внезапно вынырнут из туч прямо перед его носом? И мог ли старый волшебник удержать во время битвы все злые силы, живущие в башне?

Цель Джима была ясна – Энджи. Но соратники-то здесь только из-за него. А вероятность победы не слишком велика. Джим ощутил угрызения совести. Он повернулся к рыцарю.

– Брайен, – сказал он. – Тебе и остальным необязательно сражаться.

– Обязательно! – отвечал рыцарь, занятый подгонкой снаряжения. – Черви, огры… Когда встречаешься с подобной мерзостью, то бой неминуем.

Он осмотрел копье и отложил его в сторону.

– Нет, пешему копье ни к чему, – пробормотал он.

– Смргол, – сказал Джим, оборачиваясь к дракону. – Брайагх намного моложе. Ну а ты в последнее время…

– Хм-мм, – поспешно замычал Секох, разрядив неловкое молчание.

– Говори, мальчонка! – прохрипел Смргол.

– Ну… – запинался водяной дракон, – я… я не настолько храбр, чтобы сразиться с огром или червем. У меня подгибаются колени и мутится разум при мысли, что они будут рядом. Но я бы сразился, пожалуй, с драконом. Это не так ужасно… Ну, свернет он мне шею… Так рано или поздно…

И Секох забормотал что-то быстро и неразборчиво. Через некоторое время он собрался с духом:

– Я знаю, что наговорил глупостей…

– Ерунда! Славный парень! – взревел от восторга Смргол. – Рад, что ты с нами. Я не уверен, что смогу взлететь. Крылья ломит ужасно. Но если ты полетишь и пригонишь эту ящерицу сюда, то мы вдвоем раздерем его на куски.

Он по-дружески заехал водяному дракону хвостом по спине, чуть не сбив того с ног.

Джим повернулся к Каролинусу.

– Обратной дороги нет, – сказал он, прежде чем Джим успел заговорить.

– Это напоминает кульминацию шахматной партии. – Убери одну фигуру – и игра проиграна. Если вы выстоите против этих тварей, я выстою против Сил Зла. Но если они убьют вас, то убьют и меня. И наоборот, разумеется.

– Эй, Горбаш! – крикнул в ухо Джима Смргол. – Этот червь уже почти дополз. Я поделюсь с тобой собственным опытом битвы с ограми. Ты слушаешь, малыш?

– Да, – покорно сказал Джим.

– Ты слышал, что драконы называли меня старой волынкой и отмахивались хвостами от рассказов. Но я победил огра. Я – единственный дракон, которому за последние восемьдесят лет удалось убить огра. Так что слушай внимательно, если хочешь, чтобы успех был на твоей стороне.

Джим кивнул.

– Хорошо, – сказал он.

– Первое, что надо усвоить, – Смргол посмотрел на ползущего червя и перешел на доверительный шепот, – это строение костей огра.

– Не вдавайся в детали, – отмахнулся Джим. – Что мне делать?

– Терпение! Терпение! – отвечал Смргол. – Не распаляйся, малыш. Возбужденный дракон перед битвой – это мертвый дракон после битвы. Запомни, у огра громадные кости. Можешь и не пытаться перекусить ему руку или ногу. Ты должен добраться до мускулов и разодрать их вместе с сухожилиями. Это первое.

Он замолчал и важно поглядел на Джима. Джим с трудом удержал язык за зубами и терпеливо слушал дракона.

– Теперь второе, – продолжал Смргол. – Это тоже связано с костями. Обрати внимание на локти огра. Они не похожи на локти джорджей. У огра двойной сустав. Почему? Элементарно, Горбаш. Таким громадным костям необходимы громадные мускулы. Будь у них такой же сустав, как у джорджей, им ни в жизнь было бы не поднять руку. К чему я клоню? Когда огр замахивается дубиной, он делает это единственно возможным образом. Он использует для замаха локтевой сустав. Движение идет только по вертикали. Когда огр замахивается сбоку, он использует плечевой сустав. И ты получаешь преимущество, подловив огра, когда его рука с дубинкой опустилась вниз. Чтобы сделать боковой замах, ему потребуется два движения вместо одного, как у джорджей.

– Да, да, – сказал Джим, наблюдая за приближением червя.

– Наберись терпения, малыш! Остынь! Коленный сустав огра обычный, и, сбив огра с ног, ты получишь огромное преимущество. Но действуй только наверняка, потому что, если он обхватит тебя руками, прощайся с жизнью. Единственный способ борьбы с огром – это атака и оборона попеременно. Выжидаешь замах, увертываешься и атакуешь, пока его рука внизу, раздираешь мускулы, а затем отступаешь. Понял?

– Понял, – послушно произнес Джим.

– Превосходно! Запомни главное: какую бы тактику нападения ты ни избрал, берегись захватов. Не обращай внимания на окружающих, что бы ни происходило. Сконцентрируй все внимание на враге. И еще…

– Да? – ответил Джим.

– Не теряй голову, – почти умоляюще воскликнул дракон. – Что бы ты ни делал, не слушай подсказок своего драконьего инстинкта, иначе через две минуты ты сбежишь. Кстати, именно поэтому все эти годы джорджи постоянно побеждали нас. Помни, ты двигаешься быстрее огра, и твои мозги приведут тебя к победе, если ты не начнешь суетиться, торопиться и не завязнешь в ближнем бою. Поверь, мой мальчик.

Смргола прервал внезапный радостный крик Брайена, который разбирал седельные сумки.

– Невероятно! – воскликнул Брайен и с изумительной легкостью, будто не было тяжелых доспехов, подбежал к Джиму. – Какая удача! Посмотри, что я нашел!

И он принялся размахивать белой тряпкой перед носом Джима.

– Что? – настороженно спросил Джим.

– Платок Геронды! И как своевременно! Каролинус, не откажи в любезности, – продолжил Брайен, поворачиваясь к волшебнику, – обвяжи его вокруг левой руки… Благодарю, Маг.

Каролинус насупился, но зажал жезл под мышкой и завязал платок у локтя Брайена.

Обернувшись, тот вонзил копье в землю и привязал к нему Бланшара. Затем взял в левую руку щит, а правой вытащил меч из ножен. Даже в тусклом свете клинок блеснул как молния. Он наклонился вперед, чтобы вес доспехов придал ему дополнительное ускорение, и ринулся на червя, который был уже в дюжине футов от него.

– Невилл-Смит! Невилл-Смит! Геронда! – успел выкрикнуть он, и схватка началась.

Джим только услышал, но не успел увидеть, как столкнулись их тела: в этот момент началось общее сражение. На холме Брайагх яростно взревел, поднялся в воздух и, расправив крылья, на бреющем полете стал опускаться к ним. За спиной Джима раздалось хлопанье крыльев, и Секох взмыл навстречу Брайагху. Но все эти звуки заглушил резкий, зычный и хриплый крик огра. Он поднял над головой дубину, вышел из-за камней и тяжелой размашистой походкой направился к ним.

– Удачи, мой мальчик! – шепнул Смргол на ухо Джима. – И, Горбаш…

Что-то в голосе дракона заставило Джима обернуться. Вид Смргола нагнал бы страху на кого угодно: огромная пасть открыта, большие изогнутые клыки выставлены на всеобщее обозрение, но в темных глазах старика Джим прочел необыкновенную любовь и заботу.

– Помни, – нежно сказал Смргол. – Ты потомок Ортоша, и Аргтвала, и Глинтула, который убил водяную змею на отмели Серых Песков. Будь доблестен, как и они. Помни, ты мой единственный родственник и последний в нашей семье. Будь осторожен!

Старик запнулся.

– И… удачи тебе… Джеймс!

Голова Смргола повернулась. Затем, увидев, что Секох и Брайагх с грохотом приземлились и их тела сплелись в клубок, он бросился на подмогу. Джим обернулся к башне и как раз успел подняться в воздух, чтобы увернуться от подоспевшего огра.

Он взлетел, повинуясь инстинкту дракона, обороняющегося при нападении. Он увидел, как огр остановился, его громадные серые ноги по щиколотку ушли в землю. Ржавая дубинка мелькнула перед глазами Джима, и сильный удар в грудь отшвырнул его назад. Чтобы удержать равновесие, он заработал крыльями. Бесформенное идиотское лицо улыбалось всего в нескольких ярдах от него. Дубинка поднялась для нового удара. В панике Джим поднялся вверх, отступая, и увидел, как огр сделал шаг навстречу. Набалдашник дубинки снова мелькнул в воздухе. Как такая неповоротливая громадина может так ловко и быстро орудовать руками? Джим опустился на землю, и дикая боль как копьем пронзила предплечье. На секунду толстый обрубок руки завис над ним, и он не задумываясь вцепился зубами в мягкую плоть.

Его отбросили в сторону, как терьер отшвыривает крысу. Он забил крыльями и спасся от нападения бегством на высоту шестнадцати футов. Джим посмотрел вниз и увидел, что огр, ворча, изготовился нанести верхний удар. Джим сделал заднее сальто и избежал дубинки. Набалдашник просвистел в воздухе, Джим ринулся вниз и, пока тварь поднимала руку, разодрал зубами плечо огра. Улыбающееся лицо повернулось к нему. Из глубокой раны уже струилась первая кровь.

Внезапно Джим понял, что не чувствует больше паники.

Он больше не боялся монстра. Он повис в воздухе: огр не мог достать его своей дубинкой, а дракон был готов атаковать монстра, как только тот чуть-чуть откроется. Тело налилось силой, а сознание было ясно, как Божий день.

Джим понял, что в битвах – как, впрочем, и во многих подобных вещах – начало хуже всего. Стоит бою разгореться, и верх берет выработанный за миллионы лет инстинкт, а уж он-то одолеет все и не даст времени на раздумья о чем-то постороннем; все силы будут направлены лишь на то, чтобы одолеть врага.

Огр вновь попер на него, и тут уж Джиму было не до анализа сражения. Все слилось в вереницу финтов и выпадов, сводящихся к одному: не дай убить себя, а сам убей, если сможешь.

Джим потерял счет времени. Оно растянулось, расплылось, а память отказывалась фиксировать происходящее. Солнце описало длинную дугу, миновало зенит и начало опускаться. На взрытой песчаной земле дракон и огр продолжали сражение. Джим то поднимался в воздух, то опускался на землю. Как-то раз Джим навалился с такой яростью, что монстр упал на колено, но дракон так и не сумел воспользоваться преимуществом. Потом на склоне монстр загнал Джима в щель меж двух камней, уже изготовился нанести дубиной последний удар и размозжить череп Джима, но тот увернулся и проскользнул между широко расставленными ногами огра. Битва продолжалась…