– Мене, – мягко обратилась к ней Аманда. – Все уже почти кончилось. Не надо сейчас никого трогать. Просто подержите их здесь еще немного. Только подержите, и все.

Мене ничего не ответила.

– Вы меня слышите?

Мене отрывисто кивнула продолжая смотреть на людей перед собой.

– Я скоро вернусь, – предупредила Аманда.

Она вышла. Мир вокруг нее казался еще более нереальным, и она чувствовала, что ноги ее онемели. Но это было неважно.

Что-то было не так. Лишь два здания отделяли ее от стоянки, где только что разгрузился конвой. Там вряд ли могли разместиться все остальные из первоначального сопровождения, вместе с войсками конвоя. Не могли также находиться в этих двух зданиях двое или трое из ее взрослых. Случилось что-то незапланированное – она ощущала это, словно холодную тяжесть в груди, вместе со слабостью и чувством нереальности, вызванным ранением.

Аманда попыталась думать, но голова не слушалась ее. Она могла предположить, что отряд Арвида и Билла уже овладел домом, и вернуться туда, больше ничего не проверяя, за помощью… в голове у нее немного прояснилось. Подобный поступок можно считать вершиной глупости. Даже если у Арвида и Билла были лишние люди, которые могли бы с ней пойти, идти за помощью означало потерю времени.

Она крепко взялась за дробовик, который уже начал оттягивать ей руки, и двинулась вдоль изогнутой стены одного из строений.

Возможно, виной тому было владевшее ею чувство нереальности, но ей показалось, что она буквально мгновение спустя очутилась среди плотно стоявших машин, передние из которых уже заполнили вооруженные и готовые к бою солдаты, в то время как другие забирались в задние машины. Но если ее появление среди них показалось ей неожиданным, похоже, таковым оно было и для них.

Внезапно она осознала, что всяческое движение вокруг нее прекратилось. Солдаты застыли в нерешительности: часть в машинах, часть вне них. Они, не отрываясь, смотрели на нее.

Ее опасения явно подтвердились. Кажущаяся замена здоровых солдат больными оказалась ловушкой; и те, с которыми она сейчас столкнулась, готовы были перейти в контратаку. Она почувствовала, как уходят последние остатки энергии и воли, сделала шаг вперед и приставила дуло дробовика к боковой панели, закрывавшей двигательный отсек ближайшей машины.

– Выходите, – приказала она смотревшим на нее офицерам и солдатам. Они смотрели на нее так, словно она была призраком, возникшим из-под земли. – Я взорву вас, если потребуется, и сделаю это с радостью, – продолжала она. – Выходите и ложитесь лицом вниз, все!

Еще секунду они просто сидели, застыв на месте, уставившись на нее. Затем, казалось, среди них прокатилась невидимая волна понимания. Они начали подниматься со своих мест.

– Быстрее… – командовала Аманда, силы которой быстро уходили.

Они подчинились. Словно в тумане, она видела, как они выбираются из машин и ложатся на землю.

«И что теперь?» – подумала Аманда. У нее оставалось сил лишь на минуту или две.

Ответ возник у нее в голове – единственный ответ. Нажать все-таки на спуск дробовика и сделать так, чтобы никто не ушел…

Неожиданно позади нее послышался звук бегущих ног. Она начала было оборачиваться и вдруг ощутила, что ее подхватили чьи-то руки. Ее окружали люди в полевой форме – четверо членов штаба дорсайцев, которые были с Арвидом и Биллом.

– Спокойно… – сказал тот, кто поддерживал ее – фактически почти держал на руках. – Мы все сделали. Все закончилось.

Потом вдруг она куда-то поплыла, а затем наступила полная темнота. Наконец в голове у нее слегка прояснилось – но лишь слегка, – и Аманда увидела, что лежит под одеялом в одной из спален Форали. Ей казалось, что люди вокруг двигаются с невероятной скоростью и говорят о чем-то, чего она почти не понимала. Плечо страшно болело. Время от времени доносились отрывки фраз и диалогов.

– …шай Дорсай!

Что это? Та забавная фраза, придуманная детьми несколько лет назад и которая теперь начинала восприниматься взрослыми как высокая похвала? Кажется, это должно было означать – «настоящий, подлинный дорсаец». Чушь.

Внезапно Аманда осознала, что умирает, и с досадой подумала: почему она не поняла этого раньше? Если у Бетты начались роды до начала атаки, то ее ребенок сейчас вполне уже мог родиться.

Тогда надо сказать Бетте о том, что она решила незадолго до того, как они двинулись на солдат противника, – теперь ответственность за использование имени Аманды лежит на ней и на всех последующих поколениях…

– Ну вот, – произнес над ней чей-то голос, и она увидела над собой лицо Экрама. От него пахло потом и анестезией. – Приходите в себя, верно?

– Как долго… – Язык ворочался с трудом.

– Около двух дней, – с отвратительной доброжелательностью ответил он.

– Бетта… – начала она. Ей уже было несколько легче говорить; но все равно требовалось серьезное усилие. Она хотела спросить о Бетте и о ребенке.

– С Беттой все прекрасно. Она родила мальчика, он в полном порядке. Три килограмма семьсот тридцать граммов.

Мальчик! Она ощутила шок.

Конечно. Почему бы ребенку не оказаться мальчиком? Ничто этому не мешало – кроме того, что, обманутая своими собственными старческими желаниями, она приучила себя к удобной мысли, что ребенок не может быть никем, кроме как девочкой.

Мальчик. Теперь все, что касалось имени, полностью теряло смысл.

Однако какое-то мгновение она колебалась на грани жалости к самой себе. После всего, что она узнала, после всех этих лет, почему это не могла бы оказаться девочка? Тогда бы она передала ребенку свое имя.

Она заставила себя рассуждать здраво. В конце концов, что это за глупости насчет имен? Дорсай победил, сохранил свою независимость. Это была ее награда, так же как и награда для всех них – не просто сентиментальный акт передачи своего имени наследнику. Но тем не менее она должна была сказать Бетте о своем прежнем решении, если только Экрам разрешит привести к ней молодую женщину. Врач вполне мог предположить, что подобное усилие может лишь ускорить ее смерть, и не позволить прийти Бетте. Желание умирающего было священным, и он должен понимать, что это именно то…

– Экрам… – Ее губы едва шевелились. – Я умираю…

– Пока сами не захотите, – усмехнулся Экрам. Она ошеломленно уставилась на него. Это было уже чересчур. После всего, что ей пришлось пережить… Затем смысл его слов прорвался сквозь окутывавшую ее пелену нереальности.

– Приведите сюда Бетту! Немедленно! – И голос ее звучал почти как прежде.

– Позже, – сказал Экрам.

– Тогда я сама пойду к ней, – мрачно решила Аманда.

Она сумела лишь слабо пошевелить рукой, лежащей поверх одеяла, делая вид, что собирается встать с постели. Но и этого было достаточно.

– Хорошо, хорошо! – воскликнул Экрам. – Одну минуту.

Она расслабилась, испытывая странное чувство наслаждения. Все было в порядке. Главное было – выжить, и неважно, каким образом. Мальчик! Она почти рассмеялась. Что ж, подобное время от времени случается. Еще через несколько лет может случиться так, что у этого мальчика, возможно, появится сестра. Стоило подождать, чтобы это увидеть. Конечно, когда-нибудь ей придется умереть – но всему свое время.