Ном Анор лично отобрал тех, кто должен стать жертвой. Эти пятеро несчастных не были посвященными, и считались только сочувствующими еретикам. На самом деле они были не слишком надежны или психически нестабильны, и Ном Анор решил, что принести пользу делу джедайской ереси они смогут лишь таким образом. Он обманул их, сделав вид, что принял их служение, и направил их распространять искаженную версию Слова Пророка. Агенты Нгаалу – по-прежнему верные Шимрре, и искренне считающие, что исполняют волю Верховного Правителя – схватили их в полном соответствии с планом Ном Анора. Допрос этих "еретиков" должен был выявить страшные тайны о секторе Вишту и чиновниках, ответственных за него. Таким образом, план Ном Анора по дезинформации врага должен был блестяще осуществиться.
      – Стой!
      Ном Анор остановил своих вррипов, когда караван Нгаалу вошел в представительский квартал Вишту и остановился в облаке пыли. Вокруг клубились насекомые, залетая под одежду, сходя с ума от запаха крови. Вход в квартал охраняли двое воинов, облаченные в полную вондуун-крабовую броню. Один из них потребовал пропуск, и помощник Нгаалу протянул его на проверку. Охранники были бдительными. Нгаалу наблюдала с разукрашенного кресла на спине самого большого вррипа, как воин дважды проверил ее биологический код. На лице жрицы было выражение усталости, и Ном Анор подумал, что она не притворяется. Путешествие было долгим и утомительным, хотя Нгаалу по сравнению с другими, находилась в комфортных условиях.
      К удивлению и тревоге Ном Анора, казалось, охранник не удовлетворен результатом проверки. А пропуск Нгаалу был единственным подлинным во всей ее свите. Между адъютантом Нгаалу и охранником начался спор, и Ном Анор вытянул шею, стараясь услышать, о чем они говорят. Неужели охранники что-то подозревают?
      Ном Анор бросил взгляд на Кунру, замаскированного под младшего погонщика вррипов. Кунра был полностью неузнаваем в своем углит-маскуне, покрытом обширными шрамами от ожогов, не имевших ничего общего с ритуальными. Бывший воин кивнул и крепче сжал длинный кнут, какими пользовались погонщики вррипов.
      Ном Анор попытался подойти ближе к воротам, но вдруг рука в шипастой чешуйчатой броне ударила его по лицу.
      – Это не твое дело, рабочий, – прорычал второй воин, который, как оказалось, обходил караван. – Не вмешивайся в дела начальников!
      Ном Анор склонил голову, пытаясь этим жестом выразить покорность, но, прежде всего, чтобы скрыть повреждения, которые удар причинил углит-маскуну. Он также не хотел, чтобы охранник заметил его гнев и отвращение.
      Необходимо скрывать эмоции. Сейчас он всего лишь слуга из касты рабочих, а в таком положении следует ожидать оплеух и пинков от каждого представителя высших каст.
      Сжав зубы, Ном Анор пробормотал что-то раболепное. Воин презрительно хрюкнул и пошел дальше.
      – Ты в порядке? – прошептал Кунра, когда охранник ушел.
      Ном Анор выпрямился и проверил углит-маскуна, который, к счастью, оказался неповрежденным.
      – Бывало и хуже, – сказал он, с ненавистью глядя на охранников.
      Действительно, бывало куда хуже. Продвижение по служебной лестнице до звания исполнителя было долгим и болезненным процессом, и Ном Анору приходилось получать немало ударов. Служение Шимрре и его приближенным, имеющим извращенное пристрастие к боли, неизбежно было сопряжено с нею.
      Ном Анора утешила мысль, что однажды все, кто причинял ему унижения, заплатят за это. Никому не будет пощады, от последнего из воинов, до самого верховного префекта…
      Наконец, охранники, удовлетворившись проявлением своей власти, заставили живые ворота-сварбрик открыться. Массивные мускулы с напряжением открыли йорик-коралловые плиты, позволяя каравану Нгаалу пройти. Сварбрик, огромное существо, могло при нападении выделять ядовитый газ и регенерировать свои ткани с повышенной скоростью. Оно застонало, медленно повинуясь командам смотрителей.
      Ном Анор щелкнул кнутом, и вррипы двинулись вперед. Ном Анор заставил себя сосредоточиться на исполнении обязанностей погонщика. У него не было времени наслаждаться видом, когда они проходили под гигантской аркой, и пыльный запах дороги сменился экзотическими ароматами. Больше минуты его мысли были сосредоточены только на вррипах. Он знал, что важнее всего сейчас постараться не возбуждать подозрений. Для тех, кто видел его сейчас, он был всего лишь слугой. Никто не должен заподозрить, что он – нечто большее, чем простой погонщик вррипов.
      Выражение лица Нгаалу не изменилось, когда вррипы прошли по большой темной луже. Похоже, что это была кровь, вытекавшая из тела сварбрика. Существо явно было больным, кровь сочилась из трещин в его толстой шкуре. Ном Анор мог только догадываться о причинах болезни. Вероятно, очередная ошибка планетного мозга Йуужань’Тара, по-прежнему функционировавшего не вполне исправно. Ном Анор улыбнулся под углит-маскуном. "Возможно, в жизни под поверхностью планеты есть свои преимущества…"
      Джаг не стал тратить время, запрашивая подтверждение приказа: он был просто рад тому, что они вышли из гиперпространства. Пока Пеллеон маневрировал между планетой и йуужань-вонгской эскадрой, чтобы предотвратить дальнейшую бомбардировку, Джаг повел свою эскадрилью в атаку на линейный корабль типа "Кер-хашан".
      – Близнец-2, вместе с Шестым и Восьмым на левый фланг. Третий, вместе с Пятым и Седьмым на правый фланг. Остальные со мной.
      Близнец-4 и Близнец-9 вместе с Джагом выстроились перевернутым клином, маневрируя с великолепной синхронностью. Джаг уже начал забывать, кто из пилотов был чиссом, а кто – из Альянса. Эскадрилья провела в боях достаточно времени, чтобы стать единым целым.
      Йуужань-вонги только сейчас обнаружили, что их атакуют с двух сторон. Йорик-коралловые щупальца "Кер-хашана" развернулись, извергнув рой "прыгунов". Штурмовые транспорты йорик-век, имевшие форму уплощенных овоидов, быстроходные, но слабо вооруженные, развернулись навстречу атакующим. "Гордость Селонии" увеличила скорость, чтобы атаковать, сверкнули первые выстрелы лазерных пушек.
      Темный космос вокруг Эсфандии осветился огнем лазерных и плазменных орудий, следами работающих двигателей. Живые и металлические гиганты извергали потоки огня. Джаг настроил сенсоры на максимум, чтобы видеть все пространство боя и планету. И на мгновение это зрелище поразило его. Словно он видел всю Вселенную – большие корабли казались квазарами, а истребители – галактическими кластерами. Как будто триллионы лет движения сжались в секунды…
      "Прыгун", атаковавший Джага с правого борта, вывел его из задумчивости. Джаг мысленно выругал себя. Отвлекаться на ненужные мысли во время боя опасно.
      – Босс, не теряй бдительность.
      Голос принадлежал девушке – пилоту Y-бомбардировщика, которая присоединилась к эскадрилье на Бакуре. Джаг тогда спас ее из лучей захвата дроидов-истребителей сси-руук. Она показала высокий уровень подготовки в бою с сси-руук и после боя вызвалась добровольцем в эскадрилью "Солнца-Близнецы", нуждавшуюся в пополнении.
      Сейчас она отлично использовала подвернувшуюся возможность, превратив "прыгун", атаковавший Джага, в кипящую массу йорик-коралловых обломков.
      – Спасибо, Близнец-9, – сказал он, поймав в прицел следующего "прыгуна". – Он явно целился в меня.
      – Первый, у тебя на хвосте еще один, – сообщил Близнец-4, заходя в атаку на йуужань-вонгский истребитель, которого Джаг не заметил. Джаг бросил "Коготь" в штопор и вышел из него в направлении, противоположном атаке. Выкрутив инерциальный компенсатор на максимум, он открыл огонь по мелькнувшему мимо "прыгуну". Довин поглотил выстрелы. Но йуужань-вонг, севший ему на хвост, был не столь удачлив: его "прыгун" исчез в огненной вспышке. Джаг почувствовал, как "Коготь" вздрогнул, когда осколки йорик-коралла ударили в щиты.
      – Ценю твою заботу, Четвертый.
      – Вы сделали бы то же для меня, – ответил чисский пилот.
      – Можешь на это рассчитывать, – пообещал Джаг.
      Обычно Джаг не разрешал своим пилотам такую болтовню. Чиссы усваивали дисциплину раньше, чем учились ходить. Но Джаг обнаружил, что в данной ситуации, когда эскадрилья имела смешанный состав из чиссов и пилотов Альянса, некоторое несоблюдение формальностей помогало пилотам объединиться и действовать более эффективно во многих ситуациях, например, таких как эта: когда в эскадрилье не хватало четверти пилотов, а противник имел многократное превосходство в силах.
      – Не гоняйтесь за любым подвернувшимся "прыгуном", – приказал Джаг. – Наша задача – атаковать "Кер-хашан" и защищать "Гордость Селонии". Сейчас только мы и "Сокол" находимся между ней и "Кер-хашаном".
      – Принято, Первый, – отозвался Близнец-3, обстреливавший сейчас аналог канонерки, во много раз превосходящий размером его истребитель. – Кстати, а где "Сокол"?
      Джаг взглянул на экраны сенсоров, отыскивая взглядом знакомый силуэт кореллианского фрейтера. Но времени на поиски уже не было – сопротивление йуужань-вонгов становилось все сильнее, и Джаг обнаружил, что его атакуют уже три "прыгуна". Усмехнувшись, он отложил мысли об эскадрилье и сосредоточился на бое. Для Джага не было ничего более интересного, чем бой с достойным противником. До сих пор действия йуужань-вонгских истребителей казались неорганизованными, почти беспорядочными, и пилоты Джага уничтожали их относительно легко. Но вдруг характер действий йуужань-вонгов изменился. Преимущество внезапности было полностью использовано и утрачено. Джаг инстинктивно размышлял над возможными слабостями врага, сражаясь с атакующими "прыгунами". Если Пеллеон преследовал эту группу йуужань-вонгских кораблей, то, вероятно, это были остатки некогда могучего флота, атаковавшего Бастион и Бороск. Неважно, были ли эти корабли всем, что осталось от того флота, или где-то оставались еще уцелевшие: несомненно то, что йуужань-вонги понесли огромные потери. И, насколько Джаг успел узнать из своего опыта боев на стороне Альянса, это должно было означать гибель большинства йаммосков флота, что в свою очередь вело к уменьшению эффективности действий истребителей. У пилотов Альянса, казалось, был инстинкт: уничтожить голову противника, уничтожить того, кто принимает решения, и победа будет близка.
      В этом бою, где бы ни была у противника голова, она явно намеревалась не просто сражаться, но выиграть. "Прыгуны" атаковали в таких количествах, что одна тактика здесь помочь не могла. Пилоты Альянса благодаря своей универсальной подготовке всегда выигрывали у вонгов при равном соотношении сил, даже если противник имел численное превосходство. Но когда соотношение дошло до десяти к одному в пользу противника, уверенность Джага в победе начала уменьшаться.
      Но изменившийся характер боя имел одну положительную сторону: йуужань-вонги сосредоточили все внимание на атакующих их кораблях и перестали следить за тем, что происходит внизу, в атмосфере. И только тогда Джаг заметил, что вонги перестали бомбардировать планету, и увидел, что "Сокол" нырнул в этот мутный "суп", который представляла собой атмосфера Эсфандии.
      Джаг едва успел удивиться, зачем Хэн и Лейя туда полезли. В этот момент корпус разрушителя "Кер-хашан" закрыл вид на планету, ослепив Джага вспышками выстрелов плазменных орудий.
      "Что бы они там ни делали", – подумал Джаг, совершая маневр уклонения. – "Мне и здесь есть чем заняться".
      Когда Нгаалу устроилась в своих комнатах, Ном Анор, Кунра и Шуун-ми покинули ее свиту. Их место заняли трое "отверженных", служивших Пророку, поэтому подмены никто не заметил. То, что внешность новых слуг отличалась от внешности Ном Анора и его советников, было не так уж важно – "отверженных" весьма редко разглядывали внимательно.
      Глубоко под апартаментами жрицы, куда можно было пройти только по секретным коридорам, находилось несколько подвалов, выстроенных еще неверными. Еретики переделали их в более подходящем для них органическом стиле; даже философия джедаев не могла заставить йуужань-вонгов жить в безжизненном каменном склепе. Ном Анор, осмотрев новый зал для проповедей и приема новообращенных, нашел его удовлетворительным. Помещения были достаточно безопасным и очень просто обставленным. Единственным предметом мебели было кресло – "трон Йу’Шаа", поставленное на возвышение, чтобы во время церемоний Пророка видели все. Роль Пророка в движении ереси была решающей, и играть ее надо убедительно. Именно основываясь на этом убеждении, он давал указания Шуун-ми. При этом Ном Анор тщательно скрывал радость, которую давало ему это чувство власти.
      Быстро перекусив сырой нетопыркой, Ном Анор уединился в своей комнате, чтобы обдумать дальнейшие действия. Философия джедаев, распространявшаяся среди "отверженных", эволюционировала и требовала постоянной "перенастройки", приспособления к изменяющимся условиям, учитывая то, что джедаи продолжали сопротивляться попыткам Шимрры стереть их с лица Галактики. Важно было удерживать верующих от слишком поспешных действий, когда казалось, что дела идут успешно, и в то же время было необходимо воодушевлять их после каждой неудачи. Постоянно требовалось поддерживать баланс между целями и задачами, которые часто противоречили друг другу.
      Помощники Ном Анора играли важную роль в претворении его планов в жизнь. Некоторые из них были избраны Шуун-ми за их фанатическую преданность делу Пророка, других отобрал Кунра за противоположное качество – здравомыслие. Некоторых отбирал лично Ном Анор. Он искал тех, кто хорошо понимал философию ереси. Они должны были стать не просто проповедниками, а прямыми заместителями самого Йу’Шаа, потому что сам Пророк просто не успевал быть сразу везде. С распространением ереси возникало все больше вопросов, на которые верующие хотели знать ответ. Каковы были цели движения кроме свободы и возвращения нормального статуса для "отверженных"? Было ли целью еретиков свержение Шимрры, если он откажется выполнить их требования? Заменит ли джедайская ересь Великое Учение в судьбе народа йуужань-вонгов? Можно ли старых богов интегрировать в новую религию?
      Ном Анор уже устал от таких вопросов, но он знал, что от них зависит его шанс на выживание, не говоря уже о получении власти. Единственной возможностью для него подняться на вершину власти стала джедайская ересь. То, что сам он не верил в нее, не имело ни малейшего значения. Его подчиненные веровали – и этого было достаточно.
      Он не был убежден, станет ли результатом его деятельности свобода для "отверженных", хотя бы как побочный эффект. Он просто использовал движение еретиков, чтобы вредить тем, на кого был зол – путем политических убийств, терроризма, кражи ресурсов и других средств. Он был отлично обучен для такой деятельности. И хотя его навыки в первую очередь были предназначены для агентурной деятельности в среде неверных, Ном Анор с большим успехом мог использовать их и против своей расы.
      Иногда по ночам он размышлял, какое будущее может его ожидать. Вернет ли ему джедайская ересь достойное место в обществе, как и "отверженным"? Или он будет навсегда потерян за маской Йу’Шаа, оказавшись в ловушке, которая изначально должна была стать средством спасения?
      Позже Нгаалу присоединилась к нему, чтобы обсудить дальнейшие действия. Жрица успела принять ванну, от нее пахло фимиамом, но выглядела она очень утомлённой, хотя и старалась держаться безукоризненно.
      – При дворе Шимрры ходят слухи, – сказала она, с усталым вздохом усевшись в кресло напротив Ном Анора, – что Верховный жрец Джакан уверил Его Свирепое Величество, что конец ереси неизбежен.
      – Или он что-то задумал, или он просто глупец, – сказал Ном Анор, сняв маску. Нгаалу знала истинную личность "Йу’Шаа", но это не уменьшило ее веры в джедайскую ересь. Вера ее была такой сильной, что Нгаалу не сомневалась – философия джедаев могла привлечь и такого старого негодяя, как бывший исполнитель.
      Нгаалу кивнула.
      – Он, конечно, глупец, если надеется сокрушить ересь одними своими намерениями. Но он действительно кое-что задумал.
      Ном Анор улыбнулся. Во время разговора он строгал ножом-куфи ветку воскового дерева, бросая стружки в рот.
      – И что же Джакан намерен делать?
      – Он просил у Верховного Правителя запретить всем доступ на нижние уровни Йуужань’Тара. После того, как все рабочие и охранники будут эвакуированы оттуда, Джакан предложил выпустить в туннели диких иглоколов. Формовщики вывели новую их породу, увеличив их подвижность, плодовитость и аппетит. Иглоколы будут размножаться и убивать, размножаться и убивать… Джакан обещает, что все живое в туннелях будет сожрано за несколько недель.
      Ном Анор не смог удержаться от смеха, услышав этот план.
      – А как он намеревается уничтожить иглоколов, когда все закончится? И кто не позволит им проникнуть на верхние уровни? Глупец вместе со скорлупой выбросит яйцо.
      – Другой его план был еще интереснее, – продолжала Нгаалу. – Он предлагал закачать в туннели коррозийный газ. Но у Шимрры хватило ума отвергнуть и это, основываясь на том, что газ может разъесть фундаменты старых зданий неверных, и участки поверхности планеты просто начнут проваливаться.
      Ном Анор снова засмеялся.
      – Думаю, некоторые сочли бы это приемлемым риском за уничтожение еретиков, – он задумчиво кивнул, бросив в рот очередную стружку воскового дерева. – Это хорошо, что они настолько отчаялись. Они боятся нас…
      – Да, Пророк. Сила и правота наших убеждений помогут нам выдержать все, что Шимрра предпримет против нас. Ему нас не уничтожить.
      – Но это не значит, что они не будут пытаться…
      Нгаалу склонила голову.
      – К сожалению, это так, Пророк. И я намерена мешать им, чем только смогу.
      – Как идет наш план? – спросил Ном Анор, заговорив о более насущных делах. – Тебе удалось встретиться с префектом Аш’эттом?
      – Да, – лицо ее помрачнело, – как ты и говорил, он жаден и корыстолюбив. Он проклинает джедаев и воздает хвалу старым богам, но если бы у него был выбор, он не поклонялся бы даже им. Он служит только себе.
      "Служит только себе", – мысленно повторил Ном Анор. Эти слова вполне могли быть сказаны и о нем самом, если бы Нгаалу знала истину…
      – И ты считаешь, что его необходимо убрать?
      Нгаалу кивнула.
      – Если его не будет, возможно, его место займет кто-то сочувствующий нашему делу. В его штабе такие есть. Я организую уничтожение Аш’этта.
      – Отлично, – Ном Анор кивнул, тщательно скрывая радость. Префект Аш’этт был его старым соперником, поднимавшимся вверх по трупам конкурентов. Как и многие из соперников Ном Анора, Аш’этт получил звание префекта, территории в управление и большую власть, когда появилось столько возможностей после освобождения Йуужань’Тара и падения государства неверных. Такую власть мог бы получить и Ном Анор… Давно пора было рассчитаться с Аш’эттом, и тем приятнее будет сделать это сейчас.
      – Есть еще один негодяй, от которого нужно избавиться, – сказал Ном Анор. – Когда мы закончим здесь, то отправимся в сектор Джиленг. Там некий Дрош Халии слишком долго получает выгоду от войны…
      Нгаалу кивнула, ее глаза сверкали в желтом свете лишайников. Если она и была напугана тем, что надо обдумать уничтожение новой цели еще до того, как закончено с первой, она этого не проявила.
      – Работа повстанцев трудна, но мы ее делаем, – сказал Ном Анор.
      – И добиваемся успеха, – поддержала Нгаалу.
      – Да. У тебя есть еще что сообщить?
      – Да, Йу’Шаа.
      – Тогда расскажи мне, – он предложил Нгаалу стружку воскового дерева. Жрица взяла ее, но есть не стала.
      – При дворе ходят слухи… – начала она.
      – Это не столь уж необычно, – усмехнулся Ном Анор. – Там все время ходят слухи.
      – На этот раз речь шла о Неизученных Регионах. Похоже, что миссия джиидаев, направленная туда, не имела отношения к чиссам. Они искали что-то другое.
      – Что именно?
      – Я не уверена, Пророк. Я слышала не все.
      – Просто болтовня придворных, – отмахнулся Ном Анор. – При дворе я постоянно слышал всякие сплетни.
      – Я тоже, Йу’Шаа. Но эти слухи повторяются. Что-то происходит. Враги Шимрры что-то задумали.
      – Очень хорошо. Возможно, это принесет пользу нашей борьбе.
      Ном Анор был рад всему, что могло отвлечь Шимрру от еретиков.
      Нгаалу проглотила стружку воскового дерева.
      – Я слышала эту информацию из очень надежного источника – от участников экспедиции, возвратившейся из Неизученных Регионов. Экспедиция продолжалась очень долго, и ее командир, вернувшись, был удивлен, узнав, что почти все его прежние начальники заменены новыми.
      "Не удивительно", – подумал Ном Анор. – "Продолжительность жизни воина сейчас короче, чем когда-либо".
      – Продолжай, – сказал он, надеясь, что эта история будет интересной.
      – Командир экспедиции, некий Эк’м Валь, добивался аудиенции у самого Шимрры. Он хвастался, что нашел потерянную планету Зонаму Секот.
      – Зонама Секот? – нахмурился Ном Анор. – Но это всего лишь легенда.
      – Если верить словам Эк’ма, то нет.
      – И что же, Шимрра принял его?
      – Я не знаю, – сказала Нгаалу, – об этом ничего не упоминалось. Коммандер Эк’м Валь, похоже, куда-то исчез.
      – Вот как? – Ном Анор был заинтригован. Он не знал, почему Нгаалу рассказывает ему это, но история была интересной. – Возможно, он лгал и был наказан за это.
      – Возможно, – согласилась Нгаалу, – но слухи об этом продолжают распространяться.
      – Ты думаешь, это может быть важно?
      – Мои инстинкты подсказывают мне слушать. Джиидаи говорят, что надо доверять своим инстинктам.
      Ном Анор едва не закатил глаза.
      – Разумеется, слушай и если услышишь что-то важное, сообщай мне немедленно.
      – Конечно, Пророк. Я преданно служу нашему священному делу.
      Она замолчала, ожидая, что он заговорит.
      Ном Анор почувствовал жалость к ней, и бросил комплимент, как Шимрра мог бы бросить еретика йаргх’унам на закуску:
      – Ты отлично выполняешь свою работу, Нгаалу. Твое искусство разведчика достойно восхищения.
      Нгаалу фыркнула.
      – Это все, что я могу сделать против той жестокости, с которой Шимрра душит истину.
      – Мы все гордимся твоей храбростью и настойчивостью.
      Жрица покрутила в пальцах оставшуюся ветку воскового дерева.
      – Иногда это очень тяжело… – сказала она.
      – Ты должна отдохнуть.
      Нгаалу действительно выглядела очень уставшей, как физически, так и морально. Да и сам Ном Анор почувствовал, что ему нужно отдохнуть. Хотя в глубинах Йуужань’Тара не была заметна смена дня и ночи, все же Ном Анору приходилось прислушиваться к своим биоритмам.
      – Возвращайся в свою комнату и поспи, – сказал он.
      Нгаалу кивнула и поднялась на ноги.
      – Наша борьба продолжается. Скоро мы добьемся успеха.
      Ном Анор ободряюще кивнул, скрывая усталость за улыбкой.
      Нгаалу поклонилась и ушла. Едва она покинула комнату, послышался осторожный стук в дверь.
      Ном Анор вздохнул.
      – Да? – отозвался он, ожидая, что это Кунра пришел спросить насчет использования "фальшивых еретиков".
      Охранник снаружи открыл дверь и впустил Шуун-ми. "Отверженный" осторожно вошел в комнату и поклонился.
      – Простите меня, Пророк, за столь позднее посещение.
      Ном Анор раздраженно махнул рукой.
      – В чем дело?
      – Я просто подумал, не нужно ли вам чего-нибудь?
      – Если бы мне что-то было нужно, неужели я бы не позвал тебя?
      Шуун-ми угодливо кивнул.
      – Вы не приказали подавать ужин. Я подумал, что…
      – Я не голоден, Шуун-ми.
      "Отверженный" снова раболепно поклонился.
      – Простите, Йу’Шаа. Я думаю только о вашем благополучии.
      – Я ценю твою заботу, – сказал Ном Анор, – но сейчас я должен отдохнуть.
      – Как пожелаете, Пророк, – Шуун-ми поклонился в третий раз и собрался уходить. Но, подойдя к двери, он обернулся, как будто забыл что-то.
      – Разрешите мне взять ваш углит-маскун, его нужно привести в порядок.
      – Мой углит-маскун? – Ном взглянул на стену над своей постелью, где на йорик-коралловом крючке висел маскун. Действительно, "второе лицо" Пророка нуждалось в уходе.
      – Хорошо. Он и в самом деле немного потрепан. Спасибо, что напомнил, Шуун-ми.
      – Я приведу его в порядок и верну вам утром, до того, как вы начнете первую проповедь.
      Усталость снова обрушилась на Ном Анора при напоминании о повседневной рутине. Он снова вспомнил, как низко он пал. Он может снова подняться наверх на гребне революционной волны, но для этого предстоит еще очень много работы. Еще долго он не сможет выйти на поверхность Йуужань’Тара в своем истинном обличье.
      – Простите, Йу’Шаа, – пробормотал Шуун-ми, – я тут болтаю и не даю вам отдохнуть. Вам действительно сейчас ничего не нужно?
      Ном Анор покачал головой.
      – Обещаю, что позову тебя, как только мне что-нибудь понадобится.
      Шуун-ми в четвертый раз поклонился и, наконец, вышел из комнаты.
      Ном Анор для надежности закрыл дверь тяжелым засовом, чтобы быть уверенным, что никто больше не помешает его отдыху. Он услышал, как за дверью шептались голоса Шуун-ми и Кунры, они говорили быстро и возбужденно, как будто спорили, но у Ном Анора уже не было сил прислушиваться. "Пусть они сами разбираются", – подумал он, укладываясь на кровать. – "По крайней мере, им будет, чем заняться".
      Ном Анор быстро заснул. Ему приснился йуужань-вонг с лицом более изуродованным, чем Ном Анор когда-либо видел до этого. Кожа с лица была содрана, и разорванная плоть истекала кровью и гноем. На месте носа зияла кровавая рана, рот представлял собой безгубую зубастую пасть. Вместо глаз на него смотрели два злобно горящих красных мкаак’ита.
      Страшное существо зарычало – и Ном Анор в ужасе проснулся, поняв, что это лицо было его собственным, но глаза принадлежали Шимрре. Он содрогнулся и сильнее натянул на себя одеяло. Но заснуть так и не смог, лежал, с дрожью вспоминая ужасный сон, пока не наступило утро.
      – Мы почти на месте, – сказал Хэн, направляя "Сокол" еще глубже в плотную атмосферу Эсфандии. Корпус "Сокола" задрожал от перегрузки. В холодной густой смеси газов корабль вел себя с грацией ронто.
      Лейя вцепилась в подлокотники кресла, мысленно скрестив пальцы. Исполняя обязанности второго пилота, она делала все, чтобы помочь Хэну в "приводнении", как она это называла. Ей никогда не приходилось летать в такой плотной атмосфере. Ситуация осложнялась тем, что тепло от одной лишь работы двигателей "Сокола" заставляло холодный и почти жидкий газ закручиваться вихрями, а выстрелы плазменных пушек йуужань-вонгских кораблей, бомбардировавших Эсфандию, вызывали в атмосфере настоящий шторм. Лейя сомневалась, что прото-планета испытывала нечто подобное с момента своего возникновения.
      – Мы почти на месте, – повторил Хэн эту маленькую успокаивающую литанию, хотя Лейя подозревала, что он говорит это скорее кораблю, чем пассажирам.
      Они проскочили мимо йуужань-вонгского флота достаточно легко. В пылу боя один старый маленький транспорт не привлек внимания противника. После этого осталось только пролететь сквозь атмосферу Эсфандии.
      – Это была твоя самая безумная идея, – сказал Дрома, сидящий позади них. – Ты стал еще более безрассудным со времен Фондора.
      – Но все-таки мы проскочили, не так ли?
      – На этот раз да, – Дрома указал на иллюминатор. – Здесь так темно, как бы не врезаться во что-нибудь.
      – Сенсоры ведут съемку поверхности, – спокойно сказал Хэн. – Этого хватит, чтобы ни во что не влететь.
      – Ага. Значит, все, что нам остается – найти станцию?
      Хэн покосился на рина, явно недовольный прозвучавшим сарказмом.
      – Ну да, что-то типа того.
      – Если вонги не засекут "Сокол" и не сбросят на него бомбу.
      – Или если мы сами не выведем их на станцию, – добавила Лейя, понимая, о чем беспокоится рин. Было очень легко найти "Сокол" в холодной атмосфере по теплу, излучаемому его двигателями.
      Хэн только фыркнул.
      – Можно будет просто выпустить пару ракет, и они запутают вонгов. Кроме того, вонги своей бомбардировкой тут уже и так все взбаламутили. Теплый воздух поднимается вверх, помните? Если мы будем достаточно глубоко, верхние слои атмосферы хорошо прикроют нас.
      – Ты уверен? – спросил Дрома.
      – Собственной головой ручаюсь.
      – И моей тоже, – рин печально свистнул, – вот в чем проблема.
      – Эй, просто верь мне, хорошо? Я знаю, что делаю.
      Лейя еще крепче вцепилась в кресло. Она слишком часто слышала эти слова от своего мужа и раньше. Хэн обычно действительно знал, что делал, но легче от этого становилось ненамного.
      – Ну, – проворчал Хэн, – и где нам искать эту станцию?
      Лейя взглянула в иллюминатор и не увидела ничего кроме темноты. На мониторах был сплошной оранжевый туман. Судя по показаниям сенсоров, они сейчас пересекали что-то вроде огромного водоема. Но это было нереально: на Эсфандии никогда не было воды. Эта ледяная глубина не знала жизни, и если с "Соколом" что-то случится, Эсфандия убьет их…
      Лейя вздрогнула, когда на мониторе мелькнуло какое-то ярко-оранжевое пятно, похожее на большой цветок. Оно исчезло до того, как Лейя смогла разглядеть, что же это было.
      – Что это? – спросил Дрома.
      – Не знаю, – сказал Хэн, – и я не хочу возвращаться, чтобы посмотреть, что это было, – он взглянул на голографическое изображение рельефа поверхности. – К востоку отсюда есть несколько глубоких каньонов. Я уменьшу скорость и высоту, чтобы провести более тщательный поиск. Когда мы долетим туда, Лейя, ты выпустишь ракету, чтобы отвлечь вонгов.
      – У нас на борту так много ракет? – снова возразил Дрома. – Здесь можно искать эту проклятую станцию целую вечность.
      Хэн пожал плечами.
      – Это маленькая планета.
      – Не настолько маленькая. И чем дольше мы будем искать станцию, тем скорее вонги найдут нас.
      – Тогда нам лучше поспешить, не так ли? – Хэн резко поднял вверх нос "Сокола", потом выровнял корабль. – Готова пустить ракету, дорогая?
      Лейя кивнула. У себя на экране она заметила, что корабль начал снижаться. Настроив время полета ракеты, Лейя выпустила ее в оранжевую пустоту, пока "Сокол" опускался все глубже в атмосферу. Ракета улетела в никуда, оставляя за собой тонкий свет.