Без сомнения, она отличалась от того, что он узнал во время своего расследования. Последовательность событий была неправильной, и некоторые слова были явно добавлены к ней другими. Даже сама сущность истории была изменена. Но история явно имела резонанс – резонанс, который произвел впечатление даже на него. И, возможно, это могло объяснить, как она распространялась, невзирая на все нестыковки. Услышав о том, что про-джедайские настроения распространяются среди Опозоренных на Йавине 4, мастер войны Цавонг Ла приказал принести их всех в жертву, чтобы очистить эту планету от ереси. И тем не менее, история продолжала распространяться.
      Что больше всего поразило Ном Анора – это то, что даже он, изучивший этот инцидент в таких деталях, и имевший доступ к записям, не помнил бывшего воина – одного из главных ее героев. Вуа Рапуунг был просто Опозоренным, которого предала его бывшая любовница, боявшаяся того, что начальники узнают о ее ереси. Но сейчас она была мертва, тогда как его имя продолжало упоминаться в слухах, распространявшихся среди Опозоренных. Его деяния дали надежду всем подобным ему. Вуа Рапуунг стал легендой.
      Так же, как и джедаи. Их пассивная роль в истории с Рапуунгом была трансформирована в миф надежды для Опозоренных. Если бы они только знали…
      – Я вижу, ты взволнован, – сказала Ниириит. – Теперь ты видишь почему мы живем так как живем?
      Он кивнул. Еще когда он только пришел к ним, он понял, что это – больше чем просто предпочтение нищеты унижениям.
      – Это был необыкновенный рассказ, – он посмотрел на И'пана, – откуда ты его знаешь?
      – В первый раз мне рассказал об этом один рабочий на Дуро, – ответил И'пан, откусывая жесткое мясо частично поджаренной нетопырки. – Вареш слышал эту историю от своей подруги по яслям, а она – от рабочих, привезенных со Шрилуура. С тех пор я слышал ее много раз от разных рассказчиков, и каждый вариант немного отличался от предыдущего. – Потеряв свое оживление рассказчика, И'пан снова выглядел неуклюжим и жалким. – Версия, которую рассказал я – лишь одна из многих.
      – Тогда как ты можешь быть уверен, что это правда? – спросил Ном Анор.
      – Я не могу быть уверен, – согласился И'пан. – Я не знаю, какая версия была более правдивой. – Он остановился, чтобы выплюнуть в огонь обглоданные кости и взглянул на Ном Анора, – Но я рассказал ту, которая кажется мне правдивой.
      Среди собравшихся раздался ропот согласия. Ном Анор видел их немигающие глаза, все еще наполненные переживаниями от рассказа. Эти грязные, несчастные изгои явно хотели, чтобы история оказалась правдой. Если была надежда для Вуа Рапуунга, то она могла быть и для них. Что это точно за надежда, Ном Анор не мог понять. Он не знал, чего ждут Опозоренные; или того, что сюда придут джедаи и спасут их от позора, или того, что эта мифическая Сила – что бы это ни было – проявит к ним милость.
      – Ну? – вызывающе спросил Кунра из дальнего конца круга. Разжалованный воин все еще не доверял новому члену группы, хотя Ном Анор до сих пор не приносил им никакого вреда кроме пользы. – Что ты скажешь, Исполнитель?
      Глаза Ном Анора встретились с глазами Ниириит: они горели почти неестественным светом. На ее лице выражалось такое напряжение, что он не нашел возможным сопротивляться.
      – Я благодарю тебя, И'пан, что разделил эту историю со мной. Для меня честь, что ты нашел меня достойным этого. Я хотел бы узнать как можно больше о джедаях, если есть такая возможность.
      Ниириит улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, и понял, что сделал это искренне. Из всей маленькой группы, живущей в подземелье, Ниириит одна имела достаточно острый ум, чтобы заинтересовать его. За недели, прошедшие со времени его прибытия, больше всего он радовался разговорам с этой бывшей воительницей.
      Кунра ответил только презрительным рычанием, встав, чтобы покинуть группу сидящих у костра. Наблюдая за ним, Ном Анор понял, что Кунра может просто ревновать, что в их группу пришел сильный и в прошлом высокопоставленный мужчина, который может занять его место. Конечно, это было глупо, хотя и вполне предсказуемо.
      "И возможно, именно сейчас", подумал Ном Анор, "когда собрались все, лучшее время наконец выяснить отношения".
      – Тебе не нравится мое присутствие здесь, не так ли, Кунра? – спросил он бывшего воина. – Ты полагаешь, что я недостоин знать историю Вуа Рапуунга?
      Кунра обернулся и посмотрел на него.
      – Я только сохраняю за собой свое мнение, Исполнитель. Это мое право.
      – Твое мнение обо мне?
      – О тебе, – кивнул Кунра. – Я был против того, чтобы тебе рассказывали историю Вуа Рапуунга. Это единственная вещь в нашей жизни, которая дает нам надежду. Наша вера в то, что путь джиидаи лучше и справедливее для всех, а не только для тех, кто порабощен старыми богами, хотя разум говорит, что мы давно должны были их оставить. Возможно однажды, силой нашей веры мы сможем восстановить свою честь и подняться из тех ям, куда нас загнали. Но что касается тебя – я уверен, что ты не задумываясь предашь нас, если ты решишь, что это поможет тебе вернуть прежнюю власть.
      – И ты полагаешь, что я могу предать вас? – спросил Ном Анор. – Тебя и всех вас, кто принял меня и помог мне?
      Мускулы бывшего воина напряглись, шрамы заблестели на его лице.
      – Это именно то, о чем я говорю, Ном Анор.
      Ном Анор встал, и Опозоренные, сидевшие близко к нему, попятились назад. Хотя Ном Анор был гораздо старше Кунры и меньше его по размеру, он не мог отступить сейчас. Сделать это означало признаться, что он лжет. К несчастью, других возможностей не было. Если он не смог отговорить бывшего воина от дуэли – а Ном Анор не продержался бы при дворе Шимрры так долго, если бы не умел делать этого – то всегда оставался плаэрйин бол. Или если он недооценил лидера Опозоренных…
      Она вскочила на ноги и встала между ними.
      – Я не позволю этого, – сказала она, ее голос был твердый и смертельный, как амфижезл.
      – Я имею право вызвать его на дуэль, – прошипел Кунра сквозь зубы.
      – Я думала, мы оставили старые пути, Кунра, – сказала Ниириит. – Или ты хочешь принять их снова? В любом случае, это тебе не удастся.
      – Я понимаю, но…
      – Никаких "но", Кунра. Ты или с нами или против нас. То же касается и тебя, Ном Анор, – сказала она, повернувшись к нему. – Нас слишком мало, чтобы мы еще начали убивать друг друга.
      Ном Анор склонил голову, скрывая улыбку триумфа. Нет, он не ошибся в Ниириит.
      – Я приношу извинения, – сказал он ей. Потом он обернулся к вызвавшему его и сказал то же самое. Играть роль миротворца было явно непривычно для него, но это не слишком отличалось от того, какие роли приходилось исполнять ему в прошлом. Он был хорошим актером. – Разумеется, у тебя есть право не доверять мне, Кунра. Но вместо того, чтобы сражаться с тобой, я сделаю все, чтобы убедить тебя, что ты ошибаешься. Этого достаточно чтобы между нами был мир?
      – Пока достаточно… – прорычал воин.
      Ниириит кивнула.
      – Хорошо. Теперь сядьте оба. Я уже устала на вас любоваться.
      – Я думаю, – сказал Ном Анор, – что я могу уйти отдохнуть. Я слышал много такого, что нужно обдумать, и я не так молод как наш…хм, друг.
      – Конечно. Можешь идти спать, Ном Анор, мы поговорим о джиидаи в другой раз.
      – Надеюсь… – он незаметно бросил взгляд на Кунру. Бывший воин выглядел разозленным, но подчинялся приказам Ниириит. Это было хорошо: Ном Анор вовсе не хотел быть убитым во сне. Попрощавшись с собравшимися, он пошел к вентиляционной шахте и спустился по спиральной лестнице, которая была внутри нее. Лестница была не слишком крутая, и ее изгиб был такой, что он образовывал круг через каждые тридцать метров. Внутри этого круга были оборудованы помещения, по два на этаж, которые служили жильем для Опозоренных или складами для имущества, украденного ими с поверхности. Лестница освещалась гроздями живых светильников, укрепленных на ее поверхности. Ном Анор чувствовал себя так, словно оказался внутри огромной раковины.
      Он спускался, пока не дошел до своего жилья. Будучи самым новым членом группы, он жил в помещении, которое было только что построено. В воздухе чувствовался резкий запах органических процессов, с помощью которых создавалось жилище. Всю обстановку составляли только ящик из яйца чак'а и грязный матрас. Тем не менее, здесь он испытывал больше комфорта чем где-либо еще с тех пор как спустился в подземелья Йуужань'Тара.
      Ном Анор погасил светильник, махнув на него, и лег на свою жалкую постель, не снимая лохмотьев своего плаща и формы, в которую был одет, когда пришел сюда. Он не лгал, когда сказал, что ему многое нужно обдумать. История Вуа Рапуунга была удачей, которую Ном Анор даже не мечтал найти в подземельях Йуужань'Тара. Странные, опасные слухи, циркулирующие в подполье йуужань-вонгов были подобны астероиду на орбите черной дыры, получающему новую энергию после каждого оборота. Так и эти идеи получали жизнь от необходимости иметь что-нибудь, во что можно верить. Опозоренные распространяли эти слухи просто чтобы удовлетворить свою потребность в вере. Но он знал правду об истории Вуа Рапуунга, и это делало простые слухи чем-то гораздо более значительным.
      Джедаи – не просто извращение. Они могут спасать так же легко, как могут убивать.
      Когда Ном Анор занимал высокое положение, он не общался с такими жалкими существами, одним из которых он был теперь. Поэтому он никогда бы не услышал о ереси от самих еретиков. Шимрра даже не подозревал, как близко к нему обосновалась ересь. Если бы Ном Анор нашел источник этих слухов, если бы он смог расследовать появление ереси до конца и привести к ответственности тех, кто виновен в ее распространении, тогда, возможно, он снова смог бы занять прежнее положение, или еще более высокое.
      "Спасибо тебе, Вуа Рапуунг, за то, что дал мне надежду…"
      Ном Анор улыбнулся, вспомнив обвинение Кунры в том, что он продаст своих товарищей, если это поможет ему добиться своих целей. Бывший воин, конечно, был прав…
 

***

 
      – Ты шутишь, Лейя!
      Джейна закатила глаза, в который уже раз слушая очередной спор родителей. И опять речь шла о маршруте миссии. Они собрались в главном трюме "Сокола", изучая карты.
      – Мы должны откуда-то начать, – ответила Лейя. – И это место не хуже чем любое другое.
      – Но нельзя ли основывать свое решение чем-то более заслуживающем доверия, чем непонятное анонимное сообщение.
      – Что происходит? – спросила Джейна, чувствуя любопытство.
      – Кто-то пролез в компьютер "Сокола" и оставил нам инструкцию как лучше всего влезть в ловушку! – раздраженно сказал ее отец. – А твоя мать сочла это неким предзнаменованием и решила начать миссию прямо оттуда.
      – Ну, я рада, что ты не опускаешься до сарказма, – сказала Лейя. – И я согласна, что информация довольно подозрительна, но мне тем интереснее узнать что там.
      – Но это бессмысленно! – продолжал Хэн. – Ты хочешь, чтобы нас всех убили?
      Лейя сердито посмотрела на своего мужа.
      – Это имеет вполне понятный смысл, Хэн. Галактический Альянс потерял связь с Кластером Коорнахт и необходимо проверить, что там происходит и восстановить связь. В этом смысл всей нашей миссии, разве не так? И в чем проблема?
      – В чем проблема?! Мы потеряли контакт с Галантосом и Веттамом потому, что йеветы наверняка воспользовались нашим трудным положением и начали новое наступление! И ты хочешь лететь туда с кучкой истребителей и старым ржавым фрегатом? Вот в чем проблема!
      Джейна очень разозлилась, что ее эскадрилью обозвали "кучкой истребителей", но ничего не сказала. Пусть ее родители сами разбираются…
      Лейя выпрямилась, скрестив руки на груди. Это был явный знак того, что отступать она не намерена.
      – Надо же, Хэн Соло проявляет осторожность! И куда же ты предлагаешь полететь нам сначала?
      – Нам есть куда лететь, – сказал Хэн, но уже не с такой уверенностью как раньше. – Например, надо узнать, что происходит на Кореллии, а потом – в Корпоративном Секторе. Это практически рядом с Мон Каламари, и…
      – Так все-таки лететь надо, не так ли?
      – Надо, Лейя, но… – Хэн в отчаянии поднял руки и отвернулся. – Куда угодно, только не на Н'Зот!
      Глядя на спину своего мужа Лейя начала терять свою каменную решительность. Джейна была удивлена, но она могла понять почему ее отец не хочет лететь в Коорнахт. Во время кризиса "Черного Флота" йеветы захватили в плен ее отца, подвергли его пыткам, и скорее всего убили бы, если бы его не спасли Чубакка и Лумпаваррумп.
      – Последнее, что нам сообщалось о йеветах, это то, что их верфи полностью функциональны, – сказала Лейя, возвращаясь к своему обычному дипломатическому тону. – Они прекрасные инженеры. Они будут сражаться с йуужань-вонгами, если уже не сражаются.
      – А потом они нападут на нас, – сказал Хэн, снова оборачиваясь к ней. – И на фианцев, если уже их не уничтожили. Почему бы не послать туда на разведку кого-нибудь из контрабандистов?
      – Там нужны те, кому мы можем доверять, Хэн, а не те, кто ищет только выгоды.
      Хэн посмотрел на нее так, как будто хотел возразить, но он знал, что возразить нечего.
      Лейя уперлась руками в бока и вздохнула.
      – Хэн, я уже обсудила вопросы безопасности с капитаном Мэйн, и…
      – Ты говорила с Тодрой перед тем, как известить об этом меня?!
      – И… – продолжила Лейя, не отвечая на его вопрос, – я уверена, что мы подвергнемся там риску не больше чем где-либо еще. Мы летим туда не для того, чтобы сражаться с йеветами, а если они нападут на нас, мы просто улетим.
      Хэн вздохнул.
      – Хорошо, Лейя. Я вижу, с твоей точки зрения это имеет смысл. Но что будет, если на этот раз они поймают Джейну? Или тебя?
      – Меня они не поймают, папа, – сказала Джейна. – Я-то могу о себе позаботиться.
      Хэн посмотрел на свою жену и дочь, понимая, что ему их не переспорить.
      – Ну ладно, – сказал он наконец. – Но помните, что это была не моя идея, и я вас предупреждал!
      – Я уверена, что ты сразу напомнишь нам об этом, если что-то пойдет не так, – Лейя улыбнулась и поцеловала мужа перед тем, как снова вернуться к работе. Оставалось еще много всего, что необходимо было закончить перед отлетом. Но до того, как она успела отойти от Хэна, на трапе раздался топот ботинок. Кто-то поднимался на борт "Сокола".
      – Кто-нибудь дома? – спросил мужской голос.
      – Мы здесь, Кент, – ответила Лейя, узнав голос джедая.
      Кент Хамнер пригнулся, входя в трюм.
      – Я так и думал, что найду вас здесь.
      Видя мрачное выражение его лица, Лейя подошла к нему и положила руку на его плечо.
      – В чем дело, Кент? Что случилось?
      – Нет, только не Кашийик… – прошептал Хэн, побледнев. Родной мир вуки в последнее время находился под явной угрозой нападения йуужань-вонгов.
      – Не Кашийик, могу вас обрадовать. – Но по выражению лица Кента было видно, что сам он далек от радости. – Мы только что получили сообщение, что йуужань-вонги вторглись в пространство Империи. Бастион и Муунилинст захвачены. Предположительно, следующая цель их наступления – Малая Йага. Субпространственные системы связи и ХолоНет не функционируют. – Он повернулся к Лейе, когда она открыла рот, как будто знал, что она собирается спросить, – К сожалению, у нас нет информации о выживших.
      Губы Лейи сжались в тонкую линию, когда она повернулась к мужу.
      – "Нефритовая Тень" попала прямо на поле боя…
      – Они не могли этого знать, – ответил Хэн.
      – Все, что мы можем сделать, – печально сказал Хамнер, – это надеяться на то, что они не попали в центр боя. Если они будут на безопасной дистанции, тогда нет причин беспокоиться, что их миссия в опасности.
      Джейна закрыла глаза, пытаясь обнаружить своего брата в Силе. Расстояние между ними сейчас было огромно, но они чувствовали друг друга. Он был жив сейчас…
      Она открыла глаза и повернулась к матери.
      – Джейсен жив, – сказала она.
      Лейя кивнула.
      – Да. И я бы почувствовала, если бы что-то случилось с Люком. Но что с другими? Что с самой Империей? Если йуужань-вонги продвинулись так далеко, огромные пространства оказываются под угрозой. Базируясь на Бастион, их флот может действовать в Неизведанных Регионах. Таким образом сейчас у нас нет безопасного пространства…
      – Да, под угрозой и Империум чиссов, – сказала Джейна. – Мы знаем, что вонги уже вторгались в их пространство с Внешних Территорий. Теперь чиссы могут быть зажаты в клещи…
      – Но это только в том случае, если Империя пала, – сказал Хамнер. – А об этом пока еще рано говорить. Это может быть только превентивный удар, чтобы предотвратить возможное соединение Имперского флота с нашими силами и заставить имперцев думать об обороне собственного пространства.
      – А мы как раз хотели предложить Империи союз… – с гримасой сказал Хэн.
      Превентивный удар не обязательно будет решающим, – ответил Хамнер. – Мы знаем, что сейчас у вонгов гораздо меньше сил чем раньше, и они очень растянуты, контролируя огромное пространство. Собрать достаточно сил для удара по Бастиону для них должно было быть нелегкой задачей. А чтобы развивать наступление, нужно гораздо больше сил и средств…
      – Возможно, нам стоит усилить наши беспокоящие удары по оккупированным территориям, – сказала Лейя. – Это может заставить йуужань-вонгов прекратить наступление и перебросить больше войск для оккупации.
      Хамнер кивнул.
      – Я знаю, что Кэл и Сиен уже отдали соответствующие приказы. Кроме того, это поможет нам охладить пыл тех, кто требует немедленно начать наступление.
      – По крайней мере на время, – кивнула Лейя. – Больше всего меня тревожит отсутствие сведений о "Нефритовой Тени". Если бы мы знали, что с ними случилось, мы могли бы помочь им.
      – Собственно, поэтому я и пришел, – сказал Хамнер. – Кэл послал меня удостовериться, что вы не будете предпринимать глупых попыток спасения. Вы должны продолжать вашу миссию.
      – Он прав, Лейя, – сказал Хэн. – Люк и Мара могут сами о себе позаботиться.
      – Да и Джейсен тоже не лох, мама, – добавила Джейна с улыбкой. – На самом деле я уверена, что они втроем заставят вонгов поволноваться.
      Попытка удалась. Лейя глубоко вздохнула.
      – Конечно, вы правы, – сказала она. – Мы должны продолжать нашу миссию, как запланировано. Летим в Коорнахт.
      – Это то, чего я боялся! – воскликнул Хэн. – Если еще не поздно передумать, я голосую за Бастион! Оказаться посреди флота йуужань-вонгов лучше чем в йеветской камере!
      – Единственная камера, в которой ты можешь оказаться, – с улыбкой сказала Лейя, – это гауптвахта, куда мы тебя посадим за невыполнение приказов.
      – Каких еще приказов? – с притворным возмущением закричал Хэн. – Я капитан этого корабля, помните?
      – Ты сам назначил себя на эту должность, дорогой, – ответила Лейя.
      Джейна оставила их, уверенная, что серьезный спор окончен. Она иногда завидовала той легкости, с которой они сейчас говорили друг с другом. Смерть Чубакки и Энакина сделала их любовь сильнее чем когда-либо. Несмотря на их вечные споры, Джейна знала, что они всегда на одной стороне.
      Не слишком обращая внимания, куда она идет, Джейна не заметила С3-РО, выходящего из коридора "Сокола", пока не стало слишком поздно. С воплем золотистый дроид отшатнулся назад, споткнувшись о ящик с пайками, стоявший на палубе, и рассыпал кучку мини-дроидов, служивших для обнаружения йуужань-вонгов. Испуганные падением, они запищали в ужасе, разбегаясь во всех направлениях. С3-РО беспомощно дергался на палубе, пытаясь подняться.
      – Ох, спасибо, госпожа Джейна. – сказал он, когда она схватила его и поставила на ноги. – Невыносимые штуки эти мини-дроиды! Не понимаю, зачем капитану Соло понадобилось их так много!
      Джейна попыталась схватить одного из мини-дроидов, когда он проскользнул мимо, но он смог увернуться. Поймать такую штучку было труднее, чем заставить вомпу платить наличными.
      – Затем, 3РО, – сказала она попытавшись схватить еще одного дроида и опять потерпев неудачу, – что они запрограммированы на обнаружение йуужань-вонгов. Куда бы мы ни пошли, мы будем брать с собой этих дроидов, чтобы удостовериться, что там нет шпионов.
      Она опять сделала попытку схватить мини-дроида и на этот раз добилась успеха. Нажав выключатель на его брюхе, она передала отключенного дроида С3-РО.
      – Спасибо, госпожа Джейна. Но вы не должны тратить свое время на это, у вас, наверное, много других дел.
      – Нет, сейчас я ничем не занята. Кроме того, это по моей вине они разбежались.
      Ловить мини-дроидов стало легче, когда к Джейне присоединился Кент Хамнер, возвращавшийся после разговора с ее родителями. Из-за своего возраста он был не таким ловким как Джейна, но не менее точным. За несколько минут они выловили всех дроидов, отключили их и передали С3-РО.
      – Спасибо, – сказала Джейна Хамнеру, когда С3-РО ушел.
      – Не за что, рад был помочь. – Когда она уже собралась уходить он сказал:
      – Знаешь, что я тебе скажу? Но это только между нами – Кэл больше беспокоится об Империи, чем хочет показать. Если ты узнаешь что-нибудь от Джейсена, расскажи нам, ладно?
      Джейна нахмурилась, смущенная такой секретностью.
      – Конечно.
      Хамнер кивнул и пошел к трапу. Джейна тоже собралась выйти, когда она услышала шаги со стороны трюма. Она остановилась, думая, что это ее родители ищут ее. Через пару секунд раздалась ругань Хэна, сопровождаемая громким лязгом металла.
      – О, нет! – услышала она крик С3-РО из коридора.
      – 3РО! – закричал ее отец, когда мини-дроиды опять рассыпались по палубе.
 

***

 
      Гилад Пеллеон видел, как многие умирают молодыми, и чувствовал, что сам он уже слишком стар, чтобы жить.
      Воспоминания приходили вспышками, как будто прожектор включался и выключался в густом тумане. Жизнь предстала серией фрагментов, и он не мог вспомнить, как выглядят эти фрагменты, если их собрать вместе. Возникали образы его родины, Кореллии, и Корусканта, его дома в молодости, но они терялись среди сотен воспоминаний о других мирах, в которых ему пришлось побывать за долгие годы службы. Эти, в свою очередь, терялись среди тысяч воспоминаний о пустоте, разделявшей эти планеты. Почти сто лет он провел в космосе, спускаясь на поверхность планет, только когда обстоятельства требовали этого. В его сердце не было мира, который он мог бы считать домом – даже Корускант, который ему нравился больше всего. Нет, своим домом он мог считать только мостик космического корабля. И ему приходилось служить на слишком многих из них, чтобы испытывать привязанность к какому-то конкретному кораблю. Даже "Химера", звездный разрушитель, служивший ему так долго, был просто еще одним кораблем.
      Он был растерян. Бой за Бастион также не был цельным воспоминанием, также был как бы раздроблен на осколки. И самым острым и болезненным из этих осколков было воспоминание о гибели "Превосходящего". Избитый, горящий, покрытый пробоинами звездный разрушитель встретил свою участь в атмосфере газового гиганта. "Химера" была не в лучшем состоянии. Его последним воспоминанием был образ скиппера, врезающегося в мостик. После этого он ничего не мог вспомнить. Как он выжил? Как ни пытался он вспомнить что-то еще, в голове была только тьма и боль.
      Воспоминания о его детстве терялись в этой тьме. Он был рожден до возникновения Империи, до пропаганды против нелюдей, до падения джедаев – даже до рождения ребенка, который потом стал известен как Дарт Вейдер. Свою службу он начал в Силах Охраны Правопорядка, вступив в них в пятнадцать лет. С палубы корабля он видел подъем и падение многих политиков. Там же он научился презирать их и доверять только себе. Поэтому ему удалось выжить после стольких поражений… Он редко находился в первых рядах, поднимая солдат в атаку. Чаще он следил, чтобы его солдаты были сыты, обучены и прежде всего, чтобы они доверяли ему. Он уважал своих подчиненных, и даже врагов. Поэтому он так долго смог оставаться в живых, когда многие, кто был с ним, погибли. Ты не можешь знать, не станет ли твой враг когда-нибудь твоим начальником…
      И, наконец, йуужань-вонги. Они вообще не вписывались в эту картину. Он своими глазами видел, на что они способны, когда они превратили цветущий Итор в безжизненный каменный шар. Он спорил с моффами, требуя, чтобы они предоставили всю возможную поддержку Новой Республике. Однако они не хотели помогать Новой Республике, и вместо этого предпочли из своего угла Галактики наблюдать, как другие миры падают под ударами захватчиков. Моффы были уверены, что Империю не ждет такая участь…
      Но эта уверенность и надменность рухнула вместе с Бастионом. Бастион…
      Новые фрагменты всплыли из тумана, когда прожектор памяти снова включился. Первое появление скипперов, выход из гиперпространства огромных, странно выглядящих вражеских кораблей, которые прорвались сквозь оборонительные системы планеты, как нож сквозь масло. Внезапность нападения не могла быть более полной. Та неорганизованность, с которой имперский флот отражал атаку гратчинов, испугала его. После Итора он делал все возможное, чтобы подготовить имперские силы к отражению атаки йуужань-вонгов, но только его флагман "Химера" действовал с полной эффективностью. Его экипаж сделал все возможное, и даже сверх того.
      Боль пронзила его, когда что-то воткнулось в его бок. Воспоминания исчезли, когда внутри него вспыхнул огонь. Его спина выгнулась, рот открылся, чтобы закричать от страшной боли, горевшей в нем. Он скорчился, пытаясь изменить положение так, чтобы боль уменьшилась, но ничего не помогало. Только голос, звавший его откуда-то. Неважно, что говорил этот голос, главное, что он помогал отвлечься от боли.
      Но потом боль пришла снова, сопровождаемая воспоминаниями о том, как оружие йуужань-вонгов прожигает броню его корабля, как ДИ-истребители взрываются ослепительными вспышками в темном небе.
      Наконец и эти страшные воспоминания ушли во тьму, оставив только россыпь звезд Галактики в бесконечном космосе. Он видел это зрелище много раз, и никогда не уставал восхищаться им. Он всегда полагал, что идея о Галактической Империи была очень дерзкой и почти недостижимой, потому, что слишком много пространства надо было покорить для этого. Планеты, звезды, астероиды, составляющие Империю были лишь горстью песка в бесконечном океане пустоты. Ни один император не смог бы управлять таким океаном, неважно, сколько песчинок он объявит своими. Сама бесконечность космоса отвергала такую идею.
      Сейчас он чувствовал, что это пространство больше не было пустым – в нем было что-то, для описания чего он не мог найти слов. Возможно, паутина, тянущаяся от системы к системе. Поток, текущий глубже, чем это было заметно с поверхности? Может быть, истина?
      Что бы это ни было, казалось, что сама Галактика была живой.
      Потом все начало гаснуть, унося с собой боль и все остальные чувства. Часть его боролась с этим, ибо такова природа человека, но другая часть была счастлива, что это наконец наступило. Он так долго выживал, что наверное, и не жил по-настоящему. У него не было семьи кроме флота. Не было дома кроме мостика корабля. В чем смысл жизни, если жить незачем?
      Тьма раскрылась перед ним, и он упал в нее, как падает камень в глубины моря. Он чувствовал потоки вокруг него и внутри него, но он не тонул.
      "Бакта", подумал он. "Меня погрузили в резервуар с бактой".
      Потом снова раздался голос, зовущий его.
      – Адмирал Гилад Пеллеон? Вы слышите меня?
      Он пытался ответить, сражаясь с окружавшей его тьмой, но все, что он смог сказать, был задыхающийся хрип:
      – Я…
      – Адмирал? Вы слышите меня?
      – Я… здесь…
      С каждым словом тьма отступала, и на ее место возвращалась боль.
      – Очень… больно…
      – Я знаю, – ответил голос.
      – Где… – он хотел спросить, где он находится, но почему-то вместо этого спросил:
      – Где… вы?..
      – Я установила нейрошунт в ваше внутреннее ухо, – объяснил голос. – Вы слышите меня прямо через ваш слуховой нерв. Простите за такое болезненное вмешательство, но нам пришлось принять чрезвычайные меры, чтобы вы остались в живых.
      – Кто… вы?..
      – Меня зовут Тэкли, адмирал. Я целительница.
      Боль прошла сквозь него как плазменная вспышка, как будто каждая нервная клетка обращалась в пепел.
      – Вы лечите меня, – прохрипел он, – или убиваете?
      "Боль неизбежна. Все перемены требуют боли. Отвергать ее означает отрицать саму жизнь. Единственный способ избежать ее – умереть. Но сейчас нельзя умирать…"
      – Я не могу…
      – Нет, вы можете, адмирал. Вы нужны нам. Если вы умрете сейчас, слишком многие последуют за вами. Я здесь, чтобы не позволить этому случиться. Сейчас такое время, что мы все должны принять боль, чтобы выжить. Сила требует этого.
      Смысл дошел до него не сразу. "Сила? Эта Тэкли – джедай? Но что джедай делает в Империи?"
      Другое воспоминание пришло к нему. Он разговаривал со Скайуокерами у Бастиона, перед тем, как предпринять попытку вырваться из гравитационной тени газового гиганта. Он помнил, что они подсказали ему, на каком корабле йуужань-вонгов находится йаммоск. Наверное, эта Тэкли прилетела с ними.
      Но что он делает здесь? "Превосходящий" погиб. Он помнил, что сам отдал приказ его командиру эвакуировать экипаж. Смогла ли "Химера" избежать подобной участи? Если он был ранен и члены его экипажа успели эвакуировать его перед тем, как погибнуть, он не сможет жить с этим. Настоящий командир должен погибнуть вместе со своим кораблем. Он должен умереть…
      – Вы не мертвы, адмирал, – голос Тэкли был сочувствующим, но твердым. – Как я сказала, мы не можем позволить этому случиться. "Химере", как и вам, сильно досталось, но ее тоже можно восстановить. А вам придется некоторое время провести в бакте.
      Он стиснул зубы, смирившись с тем, что он будет жить дальше. В конце концов, у него не было выбора.
      Когда Джейсен заметил, что напряжение в крошечных глазах целительницы – чадра-фан исчезло, он в ожидании наклонился к ней.
      – Сейчас он борется за жизнь, – сказала она, ее мягкий голос был едва слышен из-за жужжания дроидов, помогавших ей. – Теперь он больше не хочет умереть.