Мистер Инкогнито

— Нет, но… — Девушка соскочила со стула и быстро подошла к ней. — Мисс Шеппард, вам плохо? Дать воды?

— Не надо… спасибо. — Линда заставила себя улыбнуться. — Давление, наверное…

Дорис неуверенно кивнула, но в глазах ее осталось беспокойство.

— Если хотите, я позвоню маме.

— Все в порядке. — Шум в ушах стих, туман в голове рассеялся. — Постараюсь вернуться пораньше.

Заведение работало круглосуточно, и в воздухе стоял неистребимый запах лука и жареного мяса. На стенах висели постеры с изображением нанизанных на вертел цыплят. Другие рекламировали бразильское пиво и зеленый чай. Взятая в рамку газетная вырезка с гордостью сообщала, что однажды здесь подкреплялся Клинт Иствуд. Какая-то женщина протирала стекло с таким торжественным видом, словно в этом заключался смысл ее земного существования. На Кайла она не обратила ровным счетом никакого внимания.

Оглядев не страдающий от наплыва посетителей зал, он подошел к прилавку и попытался разобраться в подсвеченном меню над грилем.

— Слушаю, — сказал повар, ловко поворачивая плюющий жиром кусок говядины и бросая на него поджаренные кольца лука.

— Один греческий салат. Один цыпленок-гриль и… минутку, сейчас посмотрю. — Кайл прошелся взглядом по меню. — И, пожалуй, бутылку «Брамы».

— Все?

— Да.

— Позову.

Кайл отошел к столику в углу. В зале был телевизор, но разобрать, что именно происходит на экране, мешало отсутствие звука и «град» помех.

— У вас всегда так многолюдно? — спросил Кайл, обращаясь к женщине, которая закончила протирать стекло и теперь смотрела на него так, будто надеялась увидеть себя саму, молодую и красивую.

— Народ собирается вечером, — не поворачиваясь, ответила женщина.

Экран прояснился на мгновение, и на нем возник мистер Бин.

— Слышал, у вас освободилось место бармена, — закинул удочку Кайл.

— Верно.

— Вы еще никого не взяли? — Кайл достал сигареты и, не обнаружив таблички «У нас не курят», закурил.

Женщина оторвалась наконец от стекла и, подойдя к столику, опустилась на второй стул. Вид у нее был такой усталый, словно она работала без отпусков и выходных по меньшей мере последнюю четверть века.

— Ищешь работу?

— Вроде того. На лето.

— Ну, тогда тебе надо поговорить с боссом.

— А кто босс?

— Ваш заказ! — крикнул повар.

— Как насчет того, чтобы угостить меня пивом? С фисташками.

— С удовольствием.

Женщина слегка повернула голову.

— Эй, Марти, здесь джентльмен спрашивает насчет работы! И добавь еще пиво. Для меня.

Марти, он же повар, поставил поднос с салатом и цыпленком на стойку, достал из холодильника три бутылки «Брамы» и, бросив взгляд на часы, совершил переход к столику.

— Пожалуй, я тоже освежусь.

Выходя через полчаса из «Красного Лиса», Кайл чувствовал себя человеком, который недаром ест свой хлеб. Конечно, информация, полученная от Марти и Рут, нуждалась в проверке, но она вполне соответствовала той, которой его снабдили перед отправкой в Блэкфилд.

Итак, теперь на мушке Джефф Кингсли.

Джефф Кингсли раздраженно бросил трубку на рычаг, глубоко вздохнул и одним глотком осушил бокал. Вот уж действительно, хочешь, чтобы что-то было сделано как надо, сделай это сам. Впрочем, он никогда не заработал бы прозвище Пройдоха, если бы не умел выходить из самых, казалось бы, безнадежных ситуаций.

У каждого бизнесмена всегда должно быть в запасе несколько вариантов, в том числе и на случай провала. Джефф всегда занимался только тем, что приносило быстрые и большие деньги, не растрачивал энергию по мелочам и считал риск неотъемлемой составляющей успеха. Двадцать лет назад он был никем с дипломом инженера-строителя и туманными перспективами. Не прими тогда смелое решение, так и бегал бы по котлованам в защитной каске.

Конечно, бизнес на наркотиках — занятие не самое безобидное. Но если хочешь жить в собственном особняке, кататься на крутых машинах, пить французский коньяк и спать с красивыми женщинами, то будь готов и к тому, что придется копаться в дерьме.

Только вот дерьма в последнее время стало что-то уж слишком много.

Джефф пришел в ярость, узнав, что Грэг Уиллоуби и Джейк Донован проворачивают махинации за его спиной. Блэкфилд не тот город, в котором можно заработать на наркотиках, слишком узок рынок сбыта. К тому же Джефф всегда следовал правилу, не гадить в собственном доме. Предательство Грэга и Джейка привело его в ярость. Пришлось принять меры. Жесткие меры. Но беда, как известно, одна не приходит. Едва заткнув рты Доновану и Уиллоуби, Джефф обнаружил, что пригрел на груди еще одну змею, Хельгу Свенссон, которая вдруг вознамерилась покончить с прежней жизнью и встать на стезю добродетели. Да, наверно, он сорвался. Иначе не задушил бы ее прямо в офисе. Разумеется, местная полиция не могла заподозрить в убийствах столь почтенного человека, как мистер Кингсли. Но… Джефф понимал — тучи сгущаются. Он стал готовить отходной путь.

Кем они были для него, Грэг и Джейк? Работниками? Нет. Слугами? Пожалуй. Оба действовали в силу своих способностей, и их трудно было обвинить в отсутствии рвения, старательности, энергичности. Чего недоставало этим двоим — и не только им, — так это изобретательности, умения находить нестандартные решения, просчитывать ходы вперед. А чего было в избытке, так это жадности. К сожалению, объединяя этих двоих в одну группу, он допустил ошибку. Грэг, конечно, был умен, имел опыт работы в банке, но «толкач», надо признать, из него был никудышный. Что касается Джейка, то здесь все ясно. Джейк был болтуном, наглецом и идиотом. Наверное, доверять ему прием товара не следовало, но в Блэкфилде найти надежного человека не так-то просто. Пожалуй, он переоценил их преданность. Или потерял бдительность? Или дал слишком много свободы? В любом случае виноват сам.

Неужели старею?!

— Ты выяснил что-нибудь? Мне нужно знать, как идет следствие. — Он тяжело посмотрел на сидевшего перед ним парня в нелепых круглых очках.

— Кое-что, — ответил собеседник. — Но полной ясности пока нет.

— Работай, рой землю. И не забывай, кто тебе платит, — жестко напомнил Джефф.

— Я помню, босс. — Парень замялся. — Есть еще кое-что… не знаю…

— Ну?

— В городе появился чужак, Кайл Уоррен. Поселился в «Фишермен инн». Ведет себя подозрительно, сует нос куда не следует, побывал в «Красном Лисе». Якобы ищет работу на лето, но на безработного не похож, да и с деньгами расстается уж больно легко.

Кингсли насторожился. Через это заведение проходил основной поток товара. И там же работал Джейк. Уж не прислали ли кого из Денвера? Местной полиции он не опасался — пентюхи без всякого воображения, а вот федералы совсем другое дело, с ними не договоришься.

— Наведи о нем справки. И побыстрее.

— Будет сделано.

— Все, работай.

Выпроводив посетителя, Кингсли снова закурил. Похоже, ситуация все-таки вышла из-под контроля, а раз так, надо сматывать удочки. Денег у него столько, что вполне хватит до конца жизни. Жаль, конечно, сворачивать налаженное дело, но лучше потерять часть, чем расстаться со всем. В Штатах оставаться слишком опасно — ФБР организация серьезная. Податься в Европу? Нет. Во-первых, там тоже придется жить с оглядкой, а во-вторых, Европа неподходящее место для энергичных людей. Что там делать? Сидеть на берегу Женевского озера с калькулятором в руке? Шляться по дурацким музеям, где и закурить нельзя? Коптить небо в затхлой, скучной Германии или среди безбашенных макаронников? Нет! Ему нет еще и шестидесяти, так что прикладывать к ногам грелку рановато. Пожалуй, разумнее всего податься в Бразилию. Ему давно нравилась эта страна, где люди живут так, как им хочется, где никто не станет совать нос в твой кошелек, где умеют веселиться, а человеческая жизнь стоит гроши. Купить виллу где-нибудь в Салвадоре, отдохнуть с полгода, попробовать красоток-мулаток, а там, смотришь, и новое занятие найдется.

Довольный принятым решением, Джефф Кингсли выпустил в потолок кольцо сизого дыма и ловко нацепил его на тонкую струйку.

Но прежде чем сниматься с насиженного места, надо решить все проблемы здесь, обрубить, как говорится, концы и рассчитаться по долгам.

Он снял трубку и набрал номер человека, к которому обращался за помощью в самых экстренных случаях.

Нет, так больше продолжаться не должно!

Дорис даже стукнула кулаком по кассе. Конечно, взрослые считают ее ребенком и думают, что если будут молчать, принужденно улыбаться и произносить, как автоматы, «не волнуйся, у меня в порядке», то она ничего и не заметит. Что ж, пусть думают, что хотят, это ей даже на руку. Интересно, что они скажут, когда она найдет маньяка, напавшего на тетю Линду (именно так называла Дорис подругу матери в неофициальной обстановке, то есть за стенами магазина), и предъявит всем вместе с неопровержимыми уликами?

У Дорис было два увлечения: рок-музыка и детективы. Ее любимый герой Ниро Вульф решал криминальные ребусы, не выходя из дома. Дорис с удовольствием последовала бы примеру знаменитого толстяка и гурмана, но у нее не было такого верного помощника, как Арчи Гудвин, а потому разрабатывать планы и воплощать их в жизнь приходилось самой.

План у Дорис уже был.

Она оглядела магазин. Сегодня жаловаться на нехватку покупателей не приходилось — народ валил чуть ли не валом. Основную массу составляли, разумеется, приезжие, готовые выложить несколько десятков долларов за самые бесхитростные, с точки зрения аборигенов, сувениры, но мелькали и знакомые лица, например, миссис Кларк, являвшейся в магазин едва не ежедневно в надежде сэкономить пару центов на каком-нибудь растрепанном журнале времен ее молодости, приходившейся, по расчетам Дорис, на те доисторические времена, когда люди еще пользовались перьевыми ручками и танцевали идиотские танцы вроде шимми.

— Привет, Рис.

Она вскинула голову — у кассы с виноватой улыбкой стоял Джей Бертон, пятнадцатилетний парнишка с длинными, напоминающими парик волосами, существование которых ему приходилось отстаивать в постоянной и нелегкой борьбе с родителями, учителями и прочими «доброжелателями». Как и положено истинному металлисту, Джей носил — даже в жару — протертую до дыр черную кожаную куртку с тысячей заклепок, «молний» и заплат, черные, слегка пузырящиеся на коленях джинсы и высокие черные ботинки со шнуровкой. Его футболку украшало изображение выложенных крестом ухмыляющихся черепов. Футболка была особой гордостью Джея, поскольку принадлежала некогда солисту популярной в более благодатные для тяжелого рока времена денверской группы «Сломанный топор». Певец черных месс, шабашей и прочей жути уже давно сошел со сцены и превратился в преуспевающего владельца магазина, вероятно даже не подозревающего о том, что память о нем все еще жива в сердцах поклонников. Джей тщательно скрывал, при каких обстоятельствах ему досталась столь ценная реликвия, но оберегал ее с той же ревностью, с какой средневековые крестоносцы оберегали привезенные из Святой Земли кусочки священного креста.

Джея Бертона и Дорис Карпински связывала крепкая дружба, основанная не только на общем поклонении кумирам далеких семидесятых, но и — что поделаешь, такие уж времена — меркантильном интересе. Дорис позволяла другу брать в магазине новые компакт-диски, а Джей взамен выполнял для нее десятки самых разнообразных и не всегда достойных мужчины поручений.

— Привет, Джей Би. Что новенького?

Он пожал плечами, что было не так-то легко — куртка весила, по приблизительным оценкам Дорис, не менее десяти фунтов.

— У меня ничего. А у тебя?

— Да так. — Дорис изобразила скуку. — Есть кое-что, но тебя вряд ли заинтересует.

Разумеется, человек глубже, чем Джей, проникший в психологию коварной половины человечества, наверняка заподозрил бы неладное: его не обманули бы ни притворный зевок, ни маска равнодушия, косо сидящая на лице Дорис. Но Джею еще только предстояло пройти нелегкий путь познания.

— Что?

— Концерт «Ганз-энд-Роузиз» в Денвере.

— Не может быть.

— Да. Я же говорила, что тебе неинтересно.

— Черт! Рис, надеюсь, ты еще никому его не предлагала?

— Еще нет, но Тони уже спрашивал.

Услышав имя соперника, Джей забеспокоился.

— Эй, Рис, ты же не собираешься толкнуть диск этому придурку? Ему же все равно что слушать. Тони… ха, он же «Айрон Мейден» от «Джудас Прист» отличить не может!

— Видишь ли, Джей Би, Тони обещал оказать мне небольшую услугу. — Дорис расставляла капкан с безжалостностью браконьера.

— Какую услугу?

— Мне нужна видеокамера… на пару дней.

— Зачем тебе видеокамера? Снимать этих клоунов на Гэллоус-сквер?

— Не твое дело, — отрезала Дорис.

— Ладно, пусть не мое, — легко согласился Джей. — Но камера и у меня есть.

— Да? • — Конечно. Оставь мне диск… я сейчас немного на мели… и получишь камеру уже сегодня.

— Ну-у… — с сомнением протянула юная шантажистка. — Ты понимаешь, мисс Шеппард будет не очень довольна, если узнает, что я припрятываю товар.

Джей досадливо поморщился.

— Перестань, Рис, ничего она не узнает. Ты можешь припрятать половину всего этого барахла, и никто ничего не заметит.

— Ладно, но завтра утром камера должна быть у меня.

— Вот и отлично! — обрадовался Джей, лихорадочно соображая, как бы провернуть всю операцию незаметно для родителей. — Ты же знаешь, на меня можно положиться.

Проводив поспешившего к выходу приятеля долгим скучающим взглядом, Дорис довольно рассмеялась. Как все легко получилось! Завтра она установит камеру, а уже к вечеру будет знать, кто же приносит тете Линде идиотские веточки жасмина.

Но какой же простак этот Джей! Пожалуй, мама права, когда говорит, что самая легкая рыбалка — это ловля мужчин. Прицепи к леске хоть ржавый гвоздь — рано или поздно кто-нибудь да клюнет.

Услышав звон колокольчика, она приняла серьезный вид и повернулась к очередному клиенту.

— Чем могу вам помочь, сэр?

6

Линда Шеппард переживала один из своих приступов. Тихий июньский денек. Мирный городок Блэкфилд. Залитая солнцем Гэллоус-сквер. В такой день надо сидеть под тентом, есть фисташковое мороженое, потягивать через трубочку пина-коладу и мечтать о прохладном вечере, походе в кино или о чем-то другом, столь же приятном.

Но Линде было не до мороженого. Грудь сдавило, как будто кто-то навалил на нее кучу кирпичей. Пальцы стиснули замшевую сумочку, еще недавно висевшую на плече. Она куда-то шла. Но куда? Линда не знала. Не помнила. Она вытерла со лба испарину.

— С вами все в порядке? — озабоченно спросил проходивший мимо незнакомый мужчина в легком летнем костюме. — Мисс, вам помочь?

— Нет, — процедила она сквозь зубы, — спасибо.

— Но вам надо…

— Мне ничего не надо!

Мужчина покачал головой, пожал плечами и пошел своей дорогой, думая о том, как испортились нравы, какими грубыми стали люди даже в таком милом городке, как Блэкфилд. Вот и проявляй после этого сочувствие. Нарвешься на такую вот тронутую…

Линда не была тронутой. По крайней мере, пока. Обычный приступ беспокойства. То есть обычный для нее. Она уже не помнила, когда случился первый, но знала: с этим ничего не поделаешь. Они приходили совершенно внезапно, без всякого предупреждения, обрушиваясь, как лавина в горах.

Вдруг… ни с того ни с сего…

Сначала какое-то странное ощущение. Как будто мурашки по спине. Покалывание в затылке, словно у этих мурашек на лапках тонюсенькие, острые иголочки. Потом странное, неприятное ощущение в животе — кажется, там ожили и взмахнули крылышками тысячи бабочек. Это могло случиться в любое время суток, в любом месте: ночью в постели, утром на кухне, посреди дня на центральной городской площади. Она останавливается, смотрит по сторонам. Вот как сейчас. Линда так и не поняла, что случилось, откуда возникало острое ощущение, что кто-то смотрит ей в спину. Следит за ней. Кто-то, кого она не видит.

Потом странное ощущение так же быстро проходит. Пульс успокаивается, дыхание восстанавливается. Она снова в порядке. На несколько дней, несколько недель, а затем…

За последнюю неделю это был уже третий или четвертый случай. Встревоженная, Линда обратилась за консультацией к психотерапевту.

Выслушав ее, добрый доктор Роджерс — с седой бородкой и теплыми карими глазами он действительно напоминал доброго доктора из детской сказки — сказал, что речь, похоже, идет о посттравматическом стрессовом расстройстве.

— Есть определенные лекарства, есть терапевтические методики, — говорил он, задумчиво глядя на Линду. — Например, традиционная психотерапия многим помогает. Но возвращаясь к вашему случаю…

Он дал кучу рекомендаций, но сейчас Линде хотелось лишь одного: чтобы сердце не колотилось так сильно, чтобы дышать стало легче и чтобы перед глазами не прыгали яркие круги. Помимо прочего доктор Роджерс посоветовал применять прием обратной биологической связи: постарайтесь сфокусировать внимание на руках и представить, что они теплеют, теплеют, теплеют…

Мир начал постепенно приходить в норму. Небо снова стало голубым, трава зеленой, улицы ожили. Мурашки не бегали больше по спине. Лоб был сухим. Бабочки в животе сложили крылья и снова погрузились в сон. Надолго ли?

Линда разжала побелевшие пальцы и медленно обвела вокруг себя взглядом.

— Ты просто дура, Линда Шеппард. Психопатка. У тебя мания преследования. Посмотри хорошенько — за тобой никто не следит. Ты вообще никого не интересуешь. Это все только у тебя в голове.

А человек с белым шарфом?

А ветка жасмина в магазине и на крыльце?

— О черт, — пробормотала она и, резко повернувшись, наткнулась на чье-то плечо. — Простите.

— Все в порядке. Вам помочь?

Мужчина улыбнулся, и Линда вспомнила его

имя. Кайл.

— Мне кажется, с вами что-то случилось, — мягко продолжил он. — Не хотите рассказать?

Она опустила голову. Рассказать? Незнакомому человеку? Странное дело, этот незнакомый человек вызывал у нее необъяснимое доверие. Инстинкт, как известно, вещь гораздо более основательная и надежная, чем так называемая логика и здравый смысл, но, с другой стороны, он ведь не просто незнакомец, а еще и мужчина. Запутавшись в рассуждениях, а еще больше в противоречивых, непонятных, отчасти тревожащих, отчасти приятно волнующих чувствах, Линда тяжело вздохнула.

Человек, наблюдавший за Линдой с того самого момента, когда она вышла из полицейского участка, отступил за угол, увидев, как к ней подошел неизвестный.

Это еще кто такой? Уж не тот ли парень, который помешал ему накануне? Если так, то задача осложняется. Пожалуй, первоначальный план нуждается в корректировке.

План…

Планы в его голове рождались постоянно. С самого раннего детства. Он был прирожденным планировщиком. Как сделать так, чтобы за разбитое окно наказали не его, а другого. Как заставить родителей купить новый велосипед. Как получить в школе хорошую оценку. У него все получалось. Жизнь шла по плану. Он окончил школу. Поступил в колледж. Потом окончил университет. Вернулся в Блэкфилд. Нет, он не испытывал к этому городку какой-то особенной привязанности, но здесь жила женщина, которая вызывала в нем странные чувства. Шейла Шеппард.

Впервые он увидел Шейлу в супермаркете, в парфюмерном отделе. И был покорен его улыбкой. Обольстительный изгиб ее губ то и дело притягивал его взгляд. Ее смех, то звонкий, как бегущий по камешкам чистый горный ручеек, то глуховатый, грудной, вызывал у него приливы нестерпимого желания.

Столь сильная физическая реакция стала для него полной неожиданностью. Ничего подобного он прежде не испытывал. Женщина, способная завлечь лукавой улыбкой и сиянием карих глаз, разжигала его любопытство. С другими все было не так — он с первого взгляда догадывался об их желаниях, проникал в их мелкие душонки, читал их тщеславные мысли. Все они хотели одного: его денег. Эта незнакомка представлялась иной. Она казалась дуновением свежего весеннего ветра.

Под ее одеждой угадывалось роскошное, сексуальное тело с высокой полной грудью, крутыми бедрами и длинными стройными ногами. А еще она словно излучала доброжелательность. В ее уютных объятиях мужчина мог забыться на долгие часы, дни и годы.

Эта женщина, которую он назвал для себя Евой, казалась воплощением природной красоты и безыскусное™, качеств, крайне редко встречающихся среди слабого пола в тех кругах, где он вращался, что делало ее еще привлекательнее.

Обслужив привередливую пожилую даму, которой, по его мнению, следовало думать не о духах, а о спасении души, незнакомка повернулась и наткнулась на его взгляд. В первый момент она как будто испугалась, и приветливая улыбка на ее губах дрогнула. Она даже огляделась украдкой по сторонам, как бы желая удостовериться, что не ошиблась, что его интерес направлен именно на нее.

Убедившись в этом, женщина тряхнула головой и неуверенно улыбнулась.

В этот момент ее отвлек очередной клиент, и сеанс обмена взглядами оборвался столь же внезапно, как и начался. Он терпеливо ждал, а когда она освободилась, подошел ближе.

Воспользовавшись минутной передышкой, женщина достала из-под прилавка банку пепси. Он невольно залюбовался соблазнительными формами. Ее крутые бедра, соблазнительно обтянутые узкой юбкой, возбуждали невероятные эротические фантазии.

В паху сладко заныло, и он, чувствуя себя похотливым подростком, помотал головой, чтобы избавиться от наваждения. Ему никогда не нравились худые, изводящие себя бессмысленными диетами женщины и девушки, напоминающие недоразвитые бесполые существа. Их тощие тела выглядели не менее фальшиво, чем тот интерес, который они старательно к нему проявляли.

Последние несколько лет он жил, с головой окунувшись в бизнес, и не имел возможности посвящать частной жизни хотя бы четверть своего времени. Из-за этого ему приходилось пользоваться услугами тех, кого можно купить на одну ночь. Впрочем, теперь, когда дела пошли на лад, когда на его банковском счете лежала немалая сумма, гарантирующая стабильный доход, почему бы и не изменить стиль? Рано или поздно каждому хочется бросить якорь в тихой гавани.

Ева повернулась к нему лицом и, заметив откровенный взгляд, застыла, как будто превратилась в мраморную статую. Впрочем, нет, статуи холодны, а здесь… Ее тело излучало тепло, даже жар. Искрящиеся карие глаза расширились от удивления. У нее были блестящие темно-русые волосы, перехваченные лиловой ленточкой, очаровательное лицо с минимумом косметики и здоровая, хотя и немного бледная — возможно, от усталости — кожа. Он с трудом поборол желание провести рукой по ее гладкой щеке, чтобы проверить, на самом ли деле она такая нежная, какой кажется.

Уголки его губ дрогнули в насмешливой улыбке.

— Вы очень опасны, — произнес он хрипло. — Вам нельзя работать в таком заведении.

Женщина насторожилась и опустила банку на прилавок. Блузка на ее тугой груди опасно натянулась.

— Извините, что вы сказали?

— Вы искусительница, — повторил он. — Наверное, такой же была ваша прабабушка…

— Что? — недоуменно спросила она, явно не поняв, о чем речь.

— Я имею в виду Еву. Та соблазнила Адама яблоком, вы же искушаете мужчин другим, но…

Женщина рассмеялась.

— О, вот вы о чем! — Она улыбнулась. — Мужчины вроде бы не большие любители парфюмерии. Хотите что-то купить? Вам помочь?

Он мог бы сказать, что ему наплевать на парфюм, что его гораздо больше интересует другое, но решил подыграть.

— Вы правы, я действительно хочу кое-что купить… подарок для женщины. Что порекомендуете? Я целиком полагаюсь на ваш вкус.

В ее глазах вспыхнули лукавые огоньки.

— Духи? Косметика? Может быть, белье? Провокационный вопрос требовал соответствующего ответа.

— Мне нужно что-нибудь нежное и соблазнительное. Что-нибудь особенное.

Она подняла на него удивленный взгляд.

— О, вашей избраннице можно позавидовать.

— Пожалуй, — согласился он. — Я романтик, а их на свете осталось не так уж много.

— Тогда мы с вами родственные души, — произнесла она со вздохом, и на ее губах заиграла улыбка. Он понял, что выбрал верный тон, что она расслабилась и готова продолжать игру. — Я тоже романтик. Нас уже двое, не так ли?

— И это внушает оптимизм. — Он весело рассмеялся и окинул взглядом стеклянные полки за ее спиной. — Как насчет духов? Французских, разумеется. Давайте попробуем вон те, на второй полке слева.

Она одобрительно кивнула, и ее высокая, упругая грудь снова соблазнительно колыхнулась. Он представил, как ее распущенные волосы шелковистой волной прокатятся по его обнаженной груди, и едва не задохнулся от прилива желания.

— Отличный вкус, — вторгся в его эротические фантазии голос Евы.

Она капнула из выбранного им флакон на бумажку-тестер и дала ему понюхать.

— Ммм, восхитительно, — промычал он, вдохнув легкий цветочный аромат.

— Мои любимые, — заметила женщина, явно польщенная его оценкой. — По правде говоря, я бы и сама от них не отказалась, но мне такие не по карману.

В ней удивительным образом сочеталась уверенность с робостью, и она интриговала его с каждой минутой все больше и больше. Эта женщина казалась невероятно безыскусной, что только подогревало его интерес к ней.

— Это поправимо, — сказал он.

Женщина рассмеялась. Переливы ее смеха

прозвучали для него небесной музыкой.

— Вы не только романтик, но и оптимист. Итак? — Она наклонилась над прилавком и протянула ему флакон, задев его руку.

Обычное прикосновение даже сквозь ткань пиджака обожгло его огнем. От нее пахло жасмином.

Ее отливающие перламутром губы были так близко, что у него заколотилось сердце. Он мог бы потянуться к ней навстречу и проверить, на самом ли деле они такие сладкие, какими кажутся.

Побороть искушение удалось лишь напряжением воли. Оторвав взгляд от соблазнительного рта, он порывисто выдохнул.

— Волшебный аромат.

— Согласна. Берете?

Он кивнул, оплатил покупку, а потом преподнес духи ей и ушел.

Его тянуло к ней с невероятной силой, но он заставил себя выждать два дня. Тактика принесла успех, и в тот же вечер они уже вместе пообедали.

Ева-Шейла оказалась умной, находчивой, веселой, обаятельной и чувственной. Именно откровенная чувственность привлекла его в ней при первой встрече и продолжала дразнить воображение при последующих. Он с нетерпением ждал каждого нового свидания, уже представляя, как разовьются их дальнейшие отношения. Захочет ли она поддаться притяжению, которое, несомненно, тоже испытывает к нему? Готова ли идти дальше?

Он не спешил тащить ее в постель.

И, вероятно, впервые в жизни допустил ошибку.

Однажды, вернувшись в Блэкфилд после недельной поездки в Денвер, он обнаружил рядом с ней соперника, Криса Бейкера.

Тогда-то все и случилось. Терзаемый ревностью, мучимый неутоленным желанием, он избрал самый простой вариант решения проблемы: сбежал от нее.

Но яд под названием Шейла уже проник в кровь. Год вдали от нее, вдали от Блэкфилда не принес облегчения. Его влекло к ней так, что остальные женщины просто перестали существовать. И еще в нем поселилась ненависть к Крису Бейкеру.

Он вернулся.

А еще через месяц счастливый муж Шейлы Шеппард исчез.

И снова план не сработал. Не сработал, потому что она не желала его больше видеть. Догадывалась ли Шейла о чем-то? Иногда ему казалось, что да. Иногда он видел в ее глазах страх, иногда презрение, иногда равнодушие.

Шли годы. Он достиг всего, чего хотел. И только она оставалась недоступной. Недоступной, притягательной и… ненавистной. Каждый вечер, ложась спать, он строил планы мести, а утром рвал их, фигурально выражаясь, на мелкие кусочки и спускал в унитаз. Говорят, что от любви до ненависти один шаг. В его случае путь растянулся на полтора десятка лет. От первой встречи в супермаркете до последней — в ее доме, куда он пришел без приглашения и откуда ушел второпях, оставив Шейлу на кровати с белым шарфом на шее, унеся с собой запах ее любимых духов.

Как это случилось? Линда не знала.

Сначала он просто шел с ней рядом, они разговаривали. О чем? О том, что скоро придут муссоны. О том, что Клинтон, как ни крути, обаятельнее Буша, о ее любимых цветах и его любимом напитке, о кино и музыке, о политике и архитектуре, о пользе шоколада и вреде утренней зарядки. Они смеялись и шутили. Они молчали и заглядывали друг другу в глаза. Они забыли обо всем на свете, и Линда спохватилась, только когда случайно увидела за стеклом оторопелое лицо Дорис с круглыми от восторга глазами и отпавшей от удивления челюстью.

Она остановилась.

— Извините, Кайл, но я пришла. Это мой магазин.

Он не стал ни задерживать ее, ни спрашивать, когда они встретятся снова, как не проявил и желания зайти в «Радужный мир». Лишь в глазах мелькнуло что-то похожее на тень огорчения. Или ей только показалось? Линда протянула руку.

— До свидания и… спасибо.

Их пальцы соприкоснулись, и снова, как и накануне, он ощутил нечто необыкновенное — будто его души коснулся луч солнца, будто сама душа, ощутив теплое, нежное прикосновение, развернулась, раскрылась и зазвучала волшебной музыкой.

— До свидания, Линда.

Она скрылась за дверью, и до него донесся мелодичный звон колокольчика.

Минут через пять Кайл поймал себя на том, что идет в направлении, совершенно противоположном тому, которое ему нужно.

Уж не влюбился ли ты, приятель?

Ответа не было, и это не сулило ничего хорошего.

Он всегда знал, чего хочет, и умел находить к цели самый короткий путь. В двадцать семь лет Кайл решил, что созрел для создания семьи, и судьба тут же, словно прочитав его мысли, подбросила ему Люси Халленбек.

Люси…

— Мне пройтись еще раз, чтобы ты меня заметил? А как же насчет любви с первого взгляда?

Кайл вскинул голову — перед ним стояла самая красивая девушка из всех, которые когда-либо попадались ему на глаза: высокая, с длинными распущенными волосами цвета красного золота, с лицом ангела и фигурой фотомодели.

— Простите? — неуверенно пробормотал он. — Боюсь, я не совсем вас понял.

Она слегка надула губки, что только добавило ей обаяния, и покачала головой.