— Один из них — черный. Это Темный храм, — заметил Джо Фернрайт.
      — Но не тот, где идут работы, — уверенно ответила Мали.
      — А вы в этом уверены? — спросил Джо. — Что если он ошибся?
      Джо догадывался, что подобный поворот событий запросто мог уничтожить Глиммунга. Это был бы конец всему. Всему и всем. Теперь, когда Джо знал о существовании второго храма и видел его, леденящий страх сжимал ему грудь. Джо растерянно водил фонарем справа налево. Словно пытаясь найти выход.
      — Теперь ты понимаешь, почему я так хотела вернуться наверх.
      — Я с тобой, — ответил Джо.
      Он больше не желал оставаться здесь. Как и Мали, он тосковал по свету, по миру, оставшемуся наверху, над водой… Там не было ничего подобного… и не должно быть. Тот мир не предназначен для этого…
      — Поплыли, — сказал Джо девушке и устремился вверх, с каждой секундой удаляясь от холодного мрака этих глубин и того, что в них скрывалось. — Дай руку. — Он обернулся, протягивая к ней руку…
      И тут он увидел его. Сосуд.
      — В чем дело? — тревожно спросила Мали, когда Джо остановился.
      — Мне надо вернуться, — сказал он.
      — Джо, ради всего святого, не возвращайся! Он уже начал тянуть тебя вниз! Поднимайся скорее!
      Вырвав руку, она изо всех сил заработала ластами, стремясь наверх, к спасительному свету. Мали била ногами по воде, будто вырывалась из паутины, затягивающей ее в непроглядную темень.
      — Поднимайся одна, — буркнул Джо.
      Он погружался глубже и глубже, стараясь не выпускать сосуда из поля зрения. Вокруг него разрослись кораллы, но его поверхность блестела в конусе света.
      "Словно он поджидает меня, — думал Джо. — Персональная ловушка: завлечь тем, что мне дороже всего".
      Мали, немного помедлив, неохотно догнала его.
      — Что… — начала говорить она, но осеклась, заметив находку Джо.
      — Это кратер, — объяснил Джо. — Очень большой.
      Он уже мог различить цвета; цвета, приковавшие его к этому месту крепче корабельного каната. Джо опускался глубже и глубже.
      — И что ты можешь о нем сказать? — спросила Мали. Они почти подплыли; руки Джо потянулись вниз, к драгоценной находке.
      — Это… не кермет, — произнес Джо. — Этот сосуд обжигался при температуре ниже пятисот по Цельсию.
      Возможно даже, при двухстах пятидесяти. Сильное остекленение на поверхности глазури…
      Теперь Джо смог прикоснуться к сосуду и осторожно потянул его к себе, однако кораллы цепко держали артефакт.
      — Керамика… — размышлял Джо вслух, — определенно не фарфор — не просвечивает. Судя по белизне глазури, в ней содержится оксид олова. Может быть, это майолика. Так называемая оловянная эмаль. Вроде дельфтской посуды. — Он поскоблил поверхность чаши. — На ощупь это похоже на сграффито с оловянной глазурью. Видишь? Конечно, это кратер, но с тем же успехом мы можем найти здесь и амфоры, и лекифы, и пифосы — стоит только расчистить скопления кораллов.
      — Это хороший сосуд? — спросила Мали. — По-моему, он невероятно красив. А что ты скажешь как специалист?
      — Он великолепен, — просто ответил Джо. — Посмотри, какие насыщенные цвета: красный — наверняка соединения меди, черный — двухвалентное железо. А вот этот желтый дает сурьма.
      "Те самые цвета, которые нравятся мне больше всего, — осознал Джо. Желтые… Голубые… Я никогда не изменюсь… Его словно специально поставили тут для меня, — он осторожно очищал поверхность, воспринимая ее скорее пальцами, чем глазами. Голубой оттенок черновой меди… Единственное, чего мне не хватало…" — и Джо Фернрайт снова и снова задавал себе вопрос, не сам ли Глиммунг оставил здесь кратер.
      Он повернулся к Мали:
      — Тебе не кажется странным, что кораллы не покрыли его полностью? Похоже, отсюда их сняли. Причем совсем недавно.
      Пока Мали рассматривала сосуд, изучая покрывающие его кораллы, Джо исследовал орнамент. Сложная, замысловатая композиция. Даже более замысловатая, чем урбинианский стиль «историато». Что было изображено на кратере? Джо задумчиво рассматривал его: картина была видна не полностью, но у Джо был большой опыт реставрации. "Что же это? — спрашивал себя Джо, сюжетная сцена? Но что она изображает?" И он внимательней присмотрелся к орнаменту.
      — Мне не нравится, что здесь так много черного, — проговорила Мали. Все черное здесь, на дне, внушает мне тревогу. — Закончив рассматривать сосуд, она немного отплыла в сторону. — Ну, теперь-то мы можем подняться? спросила она, с каждой секундой все больше нервничая. Тревога нарастала с каждым движением секундной стрелки. — Мне почему-то не хочется оставаться здесь и жертвовать жизнью ради какого-то дрянного горшка. Горшки этого не стоят.
      — Что ты можешь сказать о коралле? — спросил Джо.
      — Коралл отделен от сосуда не более чем шесть месяцев назад, ответила Мали. Она отломила кусочек коралла. — Будь у меня инструменты, я бы убрала все остальное за пару минут.
      Теперь можно было разглядеть еще больше. В одном из медальонов был изображен человек, сидящий в пустой комнате. На следующем — рейсовый космический корабль. На третьей — снова человек (очевидно, тот же самый) вытаскивает из воды огромную черную рыбину. Здесь и расплывалась черная глазурь, которая так насторожила Мали — силуэт громадной рыбины. Но дальше повествование прерывалось — кораллы полностью скрывали изображение, хотя было очевидно, что история на этом не заканчивалась: под кораллом скрывался еще один медальон.
      — Вот это глазурь "фламбе", — рассеянно произнес Джо. — Как я и думал, из дисперигированной меди. Но местами она похожа на "осенний лист". И если б я…
      — Ты чертов педант и эстет, — со злостью заметила Мали, — и законченный болван. Я хочу наверх.
      Она, отстегнув соединявший их трос, оттолкнулась и вскоре исчезла из виду, оставив за собой лишь тускло мерцающую дорожку. И Джо остался один: с сосудом в руках он стоял совсем рядом с Темным храмом.
      Глубокая тишина. И полное отсутствие жизни. Мимо не проплыла ни одна рыба. Среди кораллов не копошились крабы и креветки, словно даже неразумные твари страшились Темного храма и его окрестностей. "На самом деле, они мудрые твари, — подумал Джо. — Столь же мудрые, как Мали".
      В последний раз окинув долгим взглядом мертвую громаду храма, Джо отложил в сторону фонарь, наклонился над сосудом и резко потянул его вверх. Сосуд рассыпался на множество осколков, которые тут же заскользили вниз, в непроглядные глубины, оставив Джо лишь то, что по-прежнему находилось в плену у коралла. Восстановив равновесие, Джо ухватился за оставшийся фрагмент и дернул еще раз. Коралл сопротивлялся, продолжая удерживать обломки, но поддался, и Джо заспешил наверх, сжимая в руке добычу, — два последних медальона, которые скрывал коралл. Вынырнув на поверхность, Джо стянул маску и, раскачиваясь на волнах, направил свет фонарика на черепок.
      — Что это? — спросила Мали, подплывая к нему.
      — Та часть, которую мы не видели, — проговорил Джо сквозь зубы.
      Первая сцена изображала огромную черную рыбу, заглатывающую человека, а вторая — последняя — ту же рыбу, только на этот раз пожиравшую… Глиммунга. Именно того Глиммунга, которого Джо знал. Оба — и человек, и Глиммунг — исчезали в пасти рыбы, чтобы найти свой конец в ее громадном желудке. И тот и другой погибли. Оставалась лишь чудовищная черная рыбина.
      — Осколок… — хотел сказать Джо и замер: он заметил то, что вначале не привлекло его внимания.
      Теперь эта прежде не замеченная деталь притягивала его взгляд.
      На последнем рисунке над рыбьей головой была выгравирована английская надпись. Джо уставился на нее потерянным взглядом.
      "Настоящая жизнь на планете — под водой. Не позволяй вовлекать себя в авантюру этого прохвоста, именующего себя Глиммунгом. Глубины моря раздирают сушу, и именно там обитает истинный Глиммунг".
      Медальон окаймляли мельчайшие буквы:
      "Послание всем, кто в нем заинтересован".
      — Бред какой-то, — пробормотал Джо, когда Мали подплыла к нему. Ему хотелось выпустить осколок из рук; как хорошо было бы, если бы он навсегда канул в воду.
      Прижавшись к Джо, Мали заглянула через его плечо.
      — Боже мой! — засмеялась она. — Как вы на Земле говорите: кот в мешке? Или нет: шкатулка с сюрпризом.
      — Ага, на счастье, — зло отозвался Джо.
      — Я где-то читала, — вспомнила Мали, — как на Земле, в некоем китайском ресторане, клиент обнаружил в такой шкатулке записку: "Воздерживайтесь от случайных связей". — Она вновь засмеялась теплым смехом, обнимая Джо за плечо и заглядывая ему в глаза. Потом вдруг очень серьезно сказала:
      — Похоже, будет страшная битва. За то, чтобы храм остался на дне.
      — Он сам не хочет выходить на свет, — заметил Джо. — Храм желает остаться там. Этот осколок — его часть.
      Фернрайт выронил черепок, и тот канул в небытие.
      Покачиваясь на волнах, Джо наблюдал за ним еще несколько секунд и, когда круги на воде исчезли, обернулся к Мали:
      — Это храм говорит с нами, — высказал он мысль, которая пугала его самого.
      — А может кратер принадлежал Темному храму?..
      — Нет. Не Темному.
      — Скорее всего он об этом не знает, — сказал Джо вслух. — Это тебе не какие-нибудь там «предсказания»
      Книги Календ, не их "судьбоносные прорицания". И даже не техническая проблема…
      — Это душа, — еле слышно произнесла Мали.
      — Что?! — изумленно переспросил он.
      Мали молчала.
      — Извини, я хотела сказать не совсем то… — выдавила она наконец.
      — Черт возьми, и хорошо, что не то, — отозвался Джо. — Потому что он мертв.
      "Если не принимать в расчет черепок с посланием, — добавил Джо про себя,
      — это не жизнь, а только видимость. Инерция… Он, как и любое физическое тело, остается в покое, пока к нему не приложена достаточная сила… и только тогда поддается ей. Под нами, — думал он, — находится храм, масса которого просто чудовищна, и мы расшибемся в лепешку, но не сдвинем его. Никто из нас: в том числе и Глиммунг… Он останется там же, где и сейчас. Мир без конца, как проповедуют в церкви… Однако, у этого храма очень странная манера общаться с живущими на суше. Наверняка есть лучший способ…. Хотя… записка Глиммунга, плавающая в сливном бачке… столь же нелепа. Похоже, такая манера характерна для этой планеты, заключил Джо. — Этноспецифическая черта, сохраняющаяся многие века…"
      Мали заговорила:
      — Он знал, что ты отыщешь кратер.
      — Откуда?
      — Из Книги Календ. Там была сноска петитом.
      — Но предположим, что Календы ошиблись: они предсказали, что я найду в Хельдскалле что-то, что толкнет меня на убийство Глиммунга. Это могла быть просто догадка и, наверное, ошибочная…
      "И все же, — подумал он, — я заглотил наживку и нашел кратер… В один прекрасный день волны бытия прибьют нас с Глиммунгом друг к другу, и я убью его.
      Все может произойти со временем. Именно на этом и держится Книга Календ".
      Точнее — держалась, да не удержалась.
      "Вероятность — вещь в себе, — размышлял Фернрайт, — теорема Бернулли, теорема Байе-Лапласа, распределение Пуассона, отрицательное биномиальное распределение… монеты, карты, дни рождения, наконец. И царящая надо всем этим плеяда мудрецов — Рудольф Карнап и Ганс Рейхенбах; венский кружок философов и расцвет символической логики". Смутный мир, в который ему совсем не хотелось углубляться. Несмотря на то, что все это имело отношение к Книге. Этот мир был темнее подводного царства, в которое он погружался.
      — Давай вернемся на базу, — дрожа, произнесла Мали и поплыла прочь.
      Джо увидел огни там, куда она поплыла. Их зажег Виллис перед погружением, и теперь они все еще горели, а значит там, наверху, Виллис ждал их возвращения.
      "Амалита не настиг нас. Что ж, и на том спасибо", — раздумывал Джо, вслед за Мали направляясь к ярко светящейся базе. Как и предупреждали Мали и Виллис, погружение было жутким. Собственный труп… у Джо все еще стояла перед глазами чудовищная фигура, поблескивающая оголившимися костями. Мир смерти, наполненный прахом и тленом.
      Джо наконец добрался до ярко освещенных куполов базы. Там уже ожидал Виллис, готовый прийти на помощь.
      — Давно пора, дорогие леди и сэр, — ворчливо выговаривал он, помогая снять акваланги. — Вы не послушались меня и пробыли там слишком долго.
      Но потом оговорился:
      — Не меня — Глиммунга.
      — Что с вами? — спросил Джо.
      — Чертова радиостанция, — фыркнул робот, помогая Мали освободиться от кислородных баллонов; его сильные руки поднимали их без малейшего усилия. Только представьте себе… — Он расстегнул на девушке костюм, сложил его и понес к стенному шкафу. — Я сижу здесь, жду вас и слушаю радио. Передают Девятую симфонию Бетховена. Потом реклама повязки от грыжи. Затем отрывок "Доброй пятницы" из Вагнеровского «Парсифаля». Потом реклама мази для ног. Дальше — хорал из кантаты Баха. После него — реклама средства от геморроя. После — "Матерь скорбящая"
      Перголези. Затем зубной порошок для искусственных челюстей. «Реквием» Верди. Реклама слабительного.
      "Глория" Гайдна. Гигиенические средства для женщин. Хорал из "Страстей по Матфею". Туалеты для кошек. Потом… — Внезапно робот замолчал. Он наклонил голову, словно пытаясь что-то расслышать.
      Теперь это услышал и Джо. И Мали, кажется, тоже; быстро повернувшись, она побежала к выходу из здания. Оказавшись снаружи, она задрала голову вверх.
      Джо и Виллис последовали за нею.
      В ночном небе повисла огромная птица; на ней сверкали два обруча огненный и водяной. На их пересечении виднелось девичье лицо, прикрытое кашемировой шалью. Глиммунг — в том виде, каким его впервые встретил Джо, только в обличье гигантской птицы.
      "Орел", — изумился Джо. Орел, с клекотом разрезающий ночное небо. Джо отступил назад, под безопасную крышу. Но огромная птица спускалась прямо к базе; перпендикулярные обручи вращались с пугающей скоростью.
      — Старик прибыл, — заметил Виллис, не обнаруживая ни малейшего беспокойства. — Это я просил его прийти. Или он меня?.. Не помню. Короче, мы поговорили, но кого кто просил, я помню смутно. С нами такое бывает, со мной и моими коллегами.
      — Приземляется, — прошептала Мали.
      Птица повисла в воздухе; клюв открывался и закрывался, горящие желтые глаза смотрели на Джо, только на Джо. Затем она заговорила.
      — Послушайте! Ведь я не хотел, чтобы вы спускались под воду. Не хотел, чтобы вы видели то, что покоится на дне. Вы здесь для того, чтобы восстанавливать керамику. Что вы делаете на этой базе?
      В голосе птицы слышалась лихорадочная тревога:
      Глиммунг явился сюда, ибо был не в силах ждать; ему было необходимо немедленно выяснить, что произошло на океанском дне.
      — Я нашел сосуд, — ответил Джо.
      — То, что там написано — ложь! — кричал Глиммунг. — Выбросьте ее из головы и слушайтесь лучше меня. Понятно?
      — Там только сказано… — начал Джо.
      — Там валяются тысячи битых горшков, — перебил Глиммунг, — и на каждом из них своя история. Каждый, кто спустится туда, найдет что-нибудь подходящее.
      — Большая черная рыба, — сказал Джо. — Это единственное, что там было.
      — Нету там никакой рыбы. Там вообще нет ничего реального, кроме Хельдскаллы. И я смогу поднять храм, когда захочу. Я смогу обойтись и без вашей помощи. Сам подниму каждый сосуд, очищу от кораллов, соединю черепки… Может, вы хотите обратно в убогий блок; тешиться дурацкой игрой и постепенно деградировать, пока не станете тупой развалиной, без разума и желаний? Вы этого хотите?
      — Нет. Не хочу.
      — Вы возвратитесь на Землю!
      Глиммунг дрожал от негодования, а его клюв свирепо щелкал.
      — Простите, но я… — начал Джо, но птица раздраженно прервала его:
      — Снова запру вас в ящик в моем подвале, — заявил Глиммунг. — И вы будете там торчать, покуда вас не отыщет полиция. Более того, я сообщу им, где вы. Вам понятно? Вы что, не подумали, что я могу исключить вас из проекта за неповиновение? Вы мне не нужны.
      Насколько мне известно, вы вообще больше не существуете… Мне не стоило бы так кричать на вас, но вы сами довели меня. Так что вам придется простить меня.
      — По-моему, вы зря так кипятитесь. Что, собственно, я такого сделал? Да, спустился. Да, нашел сосуд. Но…
      — Вы нашли сосуд, который я не хотел показывать вам. — Птичьи глаза сверлили Джо яростным взглядом. — Вы хоть поняли, что совершили? Вы вынудили меня. Теперь мне придется ответить. Нельзя ждать ни минуты.
      Птица взмыла вверх и стремительно полетела над морем. Джо видел, как трепещут ее тяжелые крылья.
      Почти слившись с непроглядным мраком, она пронзительно выкрикнула:
      — Весельчак Кэри Карнс и его шесть телефонов теперь не помогут вам! Радиослушатели не знают о вас!
      Им на вас наплевать!
      Описав широкий круг, она спикировала вниз…
      Из воды показалось что-то огромное…

      — О боже, — поняла Мали, прижимаясь к Джо, — Это Темный. Он идет навстречу ему.
      Силуэт Темного Глиммунга поднялся над волнами, и два огромных существа вцепились друг в друга. Несколько секунд они боролись на поверхности, а затем с громким плеском рухнули в волны.
      Оба Глиммунга исчезли в темных водах Маре Нострум.
      — Он утащил его под воду, — упавшим голосом прошептала Мали.
      Джо повернулся к роботу:
      — Мы можем что-нибудь сделать? Как-то помочь ему?
      — Он выплывет, — ответил робот.
      — Откуда вы знаете?
      Мали стояла за его спиной, она повторила его вопрос.
      — Такое уже бывало раньше? Глиммунга уже утаскивали под воду?..
      "Теперь, — подумал он, — вместо подъема Хельдскаллы Глиммунг сам оказался на дне… и навсегда останется там с Темным двойником и Темным храмом. Рядом с моим трупом. Изуродованное тело, болтающееся среди водорослей. И скрывающееся от рыб в ящике".
      — Я могу, конечно, дать залп в воду, — ответил робот, — но боеголовка убьет и самого Глиммунга.
      — Нет, — решительно ответила Мали.
      — Но такое действительно однажды уже случалось, — задумчиво продолжал Виллис. — По земному времени, — подсчитывал он, — это было примерно в 1936 году. Во время летней Олимпиады в Берлине…
      — И он выбрался? — спросила Мали.
      — Да, мисс. Темный тогда снова ушел на дно. Где и оставался до сегодняшнего дня… Глиммунг знал, что рискует, прилетев сюда: он знал, что может потревожить Темного. Поэтому он и сказал: "Вы вынудили меня". Его и Черного. И теперь он там, на дне.
      Посветив в море фонариком, Джо увидел какой-то предмет, качающийся на волнах.
      — У вас есть моторная лодка? — спросил он Виллиса.
      — Да, сэр, — сказал робот. — Вы хотите выйти в море? Вы не боитесь, что они вынырнут?
      — Я хочу посмотреть, что там в воде. — Джо уже догадался, что это такое.
      Робот неохотно поплелся искать лодку. Спустя несколько минут она качалась на волнах Маре Нострум.
      — Вот оно, — проговорил Джо. — Справа в нескольких ярдах.
      Фернрайт старался не отводить от объекта глаз, чтобы не потерять его в ночной тьме. Наконец он смог, перегнувшись через борт, втащить его в лодку и рассмотреть. Это была большая бутыль, залитая воском.
      На дне бутылки лежала записка.
      — Еще одно послание от Глиммунга, — едко заметил Джо, вытаскивая пробку.
      Листок выскользнул на дно лодки. Джо подобрал его и осторожно развернул. Осветив бумажку фонарем, он прочел:
      "Наблюдайте за этим местом. Каждый час я буду присылать сообщения. Искренне ваш, Глиммунг.
      Р. Если к утру меня не будет, сообщите всем, что Проект провалился. В этом случае как можно быстрее возвращайтесь на свои планеты. Всего наилучшего. Г."
      — Почему он так поступает? — спросил Джо робота. — Записки в бутылках, общение с людьми по радио?
      — Особенный метод межабонентской связи.
      Лодка возвращалась на базу. Робот продолжал:
      — Сколько я его помню, он всегда распространяет информацию в непонятных направлениях и странными порциями. Хотя как еще он мог бы связаться с нами? Через спутник?
      — Хоть бы и так, — проворчал Джо.
      На него навалилась невыносимая тоска. Молча и дрожа от холода, он ждал, пока они вернутся на базу.
      — Он, наверное, умрет, — тихо сказала Мали.
      — Глиммунг? — спросил Джо.
      Девушка кивнула. В предрассветных сумерках ее лицо было бледным, как мел; смутные тени скользили по нему, как волны прибоя.
      — Я тебе не рассказывал об Игре? — спросил Джо.
      — Извини, но мне сейчас не до…
      — Это делается так. Берешь заголовок книги, желательно известной, и при помощи автопереводчика буквально переводишь на японский. Тогда…
      — Это то, что ждет тебя на Земле? — перебила Мали.
      — Да.
      — Возможно, тебя следует пожалеть. Но я не могу.
      Ведь это ты, ты уничтожил Глиммунга, который спас тебя от этого маразма. Он хотел вернуть тебе чувство собственного достоинства, возможность участия в большом деле — не только тебе, но и сотням других, со множества планет…
      — Но мистер должен был спуститься на дно, — вдруг возразил робот.
      — Приспичило ему.
      — Это Книга Календ заставила меня.
      — Нет, — сказал робот. — Вы намеревались сделать это еще до появления Календы, которая показала Книгу.
      — Человек поступает так, что положено человеку.
      — Что это значит? — с вызовом спросила Мали.
      — Так просто. Оборот речи, — слабым голосом откликнулся Джо. — В том смысле, как покоряют горы… так.
      "А теперь, — думал он, — я убил Глиммунга, как и предсказывала Книга. Календы правы. Календы всегда правы. Глиммунг погибает, а мы тут болтаемся в лодке. А если бы не я, если бы не мое желание непременно увидеть храм, было бы все в порядке. Они правы. Это моя вина, как и сказал Глиммунг перед своей гибелью, перед тем, как на него напал Темный".
      — И как ты теперь себя чувствуешь, Джо Фернрайт? — поинтересовалась Мали. — Теперь, когда понял, что наделал?
      — Что ж, предлагаю ждать ежечасных сообщений.
      Он сам чувствовал, насколько жалко прозвучали его слова; ответом была мертвая тишина. Все трое хранили молчание, пока Виллис не пришвартовал лодку.
      — Ежечасные сообщения, — повторила Мали, вложив в эти слова весь свой сарказм.
      Они поднялись на причал. Яркие огни сияли вокруг, придавая Мали и Виллису жутковатый вид.
      "Мне кажется, — мелькнуло у Джо, — что я их убил.
      И это их трупы. Впрочем, робот не может быть трупом.
      Это просто игра теней. Я устал, очень устал".
      Никогда прежде он не был настолько вымотан; поднимаясь на причал, он жадно глотал воздух. Легкие саднили. Как будто он собственными руками пытался вынести Глиммунга из моря.
      Он знал, Глиммунг заслуживает этого. Пытаясь отвести от себя мрачные мысли, он сменил тему:
      — Послушай, я тебе не рассказывал, как Глиммунг впервые обратился ко мне. Я сижу в своем блоке, делать абсолютно нечего, а почтовый ящик ярко освещен. Нажимаю кнопку, и вдруг…
      — Смотри, — перебила его Мали едва слышно и резким движением показала на воду. Джо подсветил. — Пена — пена битвы под водой. Темный пожирает Глиммунга. Темный храм поглощает Хельдскаллу. Амалиту и Борель забыли. Забудут и Глиммунга. Ничто не уцелеет, все скроется под водой.
      Она отвернулась и продолжила подниматься на палубу.
      — Тише, — сказал робот. — Я слышу звонок. Это официальный звонок мистеру Фернрайту. — Робот прислушался. — Личный секретарь Глиммунга. Она хочет поговорить с вами.
      На груди у робота открылась ниша, из которой выдвинулся телефон.
      — Снимите трубку, — проинструктировал он.
      Джо протянул руку. В ладонь будто легла пудовая гиря, тянущая руку вниз; Джо с трудом поднял ее к Уху.
      — Мистер Фернрайт? — зазвучал спокойный, уверенный женский голос. — С вами вновь говорит Хильда Раисе. Глиммунг у вас?
      — Скажи ей, — посоветовала ему Мали. — Скажи ей правду.
      И он ответил:
      — Он на дне Маре Нострум.
      — Вы уверены, мистер Фернрайт? Он на дне — я вас правильно поняла?
      — Он нырнул в Водный Мир. Внезапно. Никто из нас не ожидал этого.
      — Я не уверена, что правильно все поняла. Вы, кажется, хотите сказать, что…
      — Он сражается там за все, что у него есть. Я уверен, что в конце концов он выплывет. Он передал, что будет посылать сообщения каждый час. Так что не стоит особо волноваться.
      — Мистер Фернрайт, — проговорила мисс Раисе, — Глиммунг отправляет ежечасные послания, только когда он в беде.
      — Гм-м.
      — Вы поняли меня? — резко переспросила мисс Раисе.
      — Да, — кивнул Джо.
      — Он ушел в глубину сам — или его утащили?
      — В некотором смысле и то, и другое…. Видите ли, была схватка… Он перебирал пальцами, пытаясь подобрать нужные слова. — Схватка между ними. Но Глиммунг выглядит намного сильнее. Он положит его на лопатки… или на крылья?..
      — Позволь, я поговорю сама.
      Мали выхватила у Джо трубку и произнесла:
      — Это мисс Йохез.
      Пауза.
      — Да, мисс Раисе, я знаю. Да, это я тоже знаю. Что ж, как считает мистер Фернрайт, он может победить.
      Мы должны верить, как сказано в Библии.
      Она опять долго слушала. Потом обернулась к Джо, прикрыв рукой микрофон:
      — Она хочет, чтобы мы передали Глиммунгу послание.
      — Какое послание? — спросил Джо.
      — Какое послание? — передала Мали вопрос в трубку.
      — Никакое послание ему не поможет, — заметил Джо Виллису. — Мы ничего не сможем сделать.
      Он отчетливо чувствовал свое бессилие — острее, чем когда-либо в жизни. Ощущение близости смерти, которое преследовало его в периоды депрессии, усиливалось; сознание вины давило, как могильная плита.
      Джо Фернрайт заново переживал стыд Адама, чувство греховности перед лицом Бога. Это была ненависть к себе, к своим собственным поступкам: он поставил под угрозу своего благодетеля — и планету целиком.
      "Я приношу одно только горе, — подумал Джо. — Календы правы; я появился здесь, чтобы погубить эту планету. Глиммунг не мог не знать… и все же привез меня сюда. Возможно, он сделал это ради меня: я так нуждался в помощи. Господи! Вот он, конец! Вот моя благодарность — смерть".
      Мали положила трубку и повернулась к Джо. Глаза их встретились. Ее лицо было каменным от напряжения. Она долго-долго не отводила взгляда, потом вздрогнула и встряхнула головой.
      — Джо, — хрипло сказала она, — мисс Раисе говорит, что нам не на что надеяться. Мы должны вернуться в «Олимпию» за вещами. А потом… — Она замолчала; ее лицо исказила гримаса отчаяния. — И потом покинуть Плаумэну и вернуться в свои миры.
      — Почему?
      — Потому что надежды нет. И как только Глиммунг… — она судорожно сглотнула, — погибнет, тлен и разложение охватят всю планету. Так что мы должны убираться поскорее.
      — Но в записке сказано, что мы должны ждать ежечасных сообщений.
      — Их не будет.
      — Почему?..
      Мали не ответила. И Джо спросил:
      — Мисс Раисе тоже собирается уходить?
      — Да. Но сначала она проводит всех на космодром.
      Тут есть межпланетный корабль, который готов стартовать в любой момент. Она надеется, что в течение часа все соберутся на корабль… Вызовите мне такси, — бросила Мали Виллису.