Дик Эллис
      Человек на крючке
      Перевод Е. Етиина
      Было всего девять утра, когда Дон Томас вошел в холл курортной гостиницы. Весь его багаж состоял из несессера с туалетными принадлежностями и сложенной газеты под мышкой. Глаза прибывшего были налиты кровью, а руки подрагивали, когда он расписывался в книге регистрации приезжающих: Дж. Д. Джонс, Чикаго, Иллинойс.
      Дежурный администратор, безошибочно определяющий состояние похмелья, негромко посочувствовал:
      - Мистер Джонс, если у вас есть желание позавтракать, ресторан уже работает. Рекомендую побольше крепкого горячего кофе.
      - Отлично, - Дон Томас сделал гримасу, - мне это не помешает.
      Оставив несессер на конторке дежурного, он пересек холл и вошел в ресторан, сев за маленький столик в углу, подальше от солнечного света, заливавшего помещение через громадное окно, занимавшее почти всю восточную стену комнаты. За окном изумрудная лужайка сбегала вниз к берегу искрящегося на солнце озера, где уже скользили несколько парусных лодок, подгоняемых утренним бризом.
      Томаса пробрала дрожь от ослепительного сверкания красок за окном. Ему казалось, что какие-то злые маленькие человечки ударами молотков пытаются разнести изнутри его череп. Кожа головы все еще чувствовала прикосновение парикмахера, который час тому назад превратил его лохматую каштановую шевелюру в короткий ежик.
      Он заказал кофе с тостом и развернул утренний выпуск газеты "Гардиан", издающейся в Мидуэй-сити. В глаза сразу бросился заголовок, занимающий всю ширину полосы: "В связи со зверским убийством разыскивается журналист" - и ниже шрифтом помельче: "Репортер городской газеты замешан в двойном убийстве".
      Дон Томас обвел ресторан тревожным взглядом. В нем завтракало уже довольно много постояльцев под гул голосов и уютное позвякивание столового серебра и фарфоровой посуды. Никто из них, похоже, не обращал на него ни малейшего внимания. Отпив кофе, он, сощурившись, снова углубился в газету.
      Заметка сообщала о молодой женщине и ее отце, убитых накануне вечером в собственной квартире в городке Мидуэй-сити, который находился в нескольких сотнях миль от курорта на озере. Согласно "Гардиан", это преступление практически можно было считать раскрытым, оставалась лишь одна техническая деталь - арест убийцы. С печальным возмущением газета называла имя подозреваемого - тридцатилетнего Дональда Томаса, который в течение последнего года сотрудничал в "Гардиан". Газета недвусмысленно ставила знак равенства между нарушением Томасом священных заповедей журналистской профессии и совершением им безжалостного, садистского преступления.
      Улики против журналиста были поистине убийственными. Стало известно, что Томас встречался с погибшей двадцатипятилетней девушкой по имени Илена Левитт в течение нескольких месяцев. Общие знакомые утверждали, что их роман бывал частенько довольно бурным. Томас много пил, отличался вспыльчивым характером и крайней ревнивостью. В свою очередь, Илена Левитт иногда была не прочь провести время в обществе других мужчин, что вызывало откровенный гнев Томаса.
      - Ситуация складывалась не лучшим образом, - заявляли друзья, Илене следовало давным-давно порвать с этим парнем.
      Накануне вечером Томас привез Илену домой на такси около половины одиннадцатого вечера, что подтверждают соседи по дому, которые в это время находились на лужайке перед зданием. Они не только видели Томаса с Иленой, но и слышали отрывки их разговора, пока те шли по дорожке к дому. Все сходятся на том, что молодая пара о чем-то яростно спорила.
      Слышали резкую реплику Илены: "Учти, я не намерена больше этого терпеть".
      На что последовал ответ: "Да неужели? Ну это мы еще посмотрим".
      Один из свидетелей утверждает, что тон Дона Томаса был явно угрожающим.
      Парочка вошла в здание, и больше никто ничего не видел и не слышал. Однако все обратили внимание, что из этого подъезда Томас больше не выходил.
      За несколько минут до одиннадцати прибыл отец девушки - 56-летний Уильям Левитт - один из партнеров в преуспевающей деловой фирме "Левитт Ньюер Инк". Пунктуальные свидетели на лужайке заявляют, что Левитт по обыкновению был весьма доброжелателен, хотя и выглядел несколько озабоченным. Когда ему сообщили, что его дочь вернулась домой полчаса назад с кавалером, он выразил откровенное удивление и некоторую досаду и сразу же поспешил в дом.