Такое вполне возможно. Хотя мне и представлялось, что она провела на Кертории вполне достаточно времени, чтобы убедиться: видеть ее здесь живой не желает никто, и это соображение покажется ей куда более важным, нежели желание поступать в пику мне. И опять же она ведь не совсем керторианка, следовательно, ее поступки не обязаны быть строго логичными... — Тут граф Танварт сделал некое движение рукой, очень похожее на жест школьника, отважившегося задать вопрос посреди лекции сурового преподавателя. — Да?

Дин заерзал в кресле.

— Простите, но так ли это? Мы вот до сих пор предпочитали видеть ее живой, и ей об этом известно. У остальных же просто нет мотивов вести столь сложную игру, но, как вы сами сказали, не следует быть совершенно уверенным...

— А я и не утверждал однозначно, что это так и есть. Я говорил, что у нее должно было сложиться такое впечатление.

Экие они тут все мастера казуистики, мне аж тошно стало, и язык начал чесаться невыносимо. Впрочем, граф Танварт на этот раз тоже не растерялся:

— Но с тем же успехом она может руководствоваться мыслью, что не так-то легко решиться уничтожить герцогиню Галлего. Особенно учитывая, кто стоит за ее спиной и наверняка обеспокоен ее целостью и сохранностью. С Принцем никто в здравом уме связываться не захочет... — На лице графа отразилась некая озабоченность. — Простите еще раз, но вы абсолютно уверены, что в ближайшее' время Его Высочество не заявится самолично проверить судьбу дочурки?

Честно скажу, вопрос, поставленный таким образом, заставил меня всерьез обеспокоиться. Все же хотелось бы поговорить с... хм... папочкой не на том свете. Анг Сарр тем временем вздохнул с чувством, которое я не смогла идентифицировать, и изрек:

— Как я уже говорил вам, уверен. Хотелось бы, конечно, чтобы эта проблема разрешилась раз и навсегда, но... Я далек от мысли недооценивать Его Высочество.

Облегченно выдохнув, я прислонилась к стене и следующие несколько реплик только слушала.

— Пусть так, — продолжал упорствовать граф, — но есть же еще и герцог Галлего со своими друзьями. Судя по печальной судьбе Вольфара Рега, Ранье крайне болезненно реагирует на попытки причинить вред его пассии.

— Но на сей раз ему будет совсем не просто примчаться на выручку, — саркастически заметил Ректор.

— В прошлый раз он тоже не по ковровой дорожке шел, — слегка уныло напомнил граф Танварт.

«Очень занятно», — признала я и чертыхнулась. Прежде подобная мысль совершенно не приходила мне в голову, причем не очень понятно почему. Да, с одной стороны, Ранье не назовешь величайшим мыслителем XXV века, а с другой — смог же он на равных конкурировать с такими далеко не средними умами, как барон Детан и Его Высочество, и добиваться своего. А значит, всегда существует шанс, что в один прекрасный день герцог Галлего появится и на Кертории... С весьма сложными чувствами я вновь приникла к щели.

Диспозиция не сильно изменилась: главные действующие лица по-прежнему мирно сидели на своих местах, только в несколько иных позах, и картинка стала в точности такой, как в моем давешнем видении, когда мы с Кратом ночевали в лесу.

— На деле это разговоры ни о чем. Ухудшилась наша позиция или нет, почему герцогиня Галлего поступила именно так, а не иначе, — все это веши если и достойны обсуждения, то не сейчас. Потому как у нас есть проблема. Дин, у нас есть очень серьезная проблема. — И вот тут я наконец уловила в голосе Ректора самые настоящие эмоции — хоть я и не видела его лица, зато отчетливо слышала, что он злится. — Каждый раз, когда события принимают маловероятный или совсем уж неожиданный оборот, и сегодняшний день не исключение, у меня создается стойкое впечатление, что, несмотря на отсутствие Принца, мы, как послушные марионетки, пляшем, повинуясь взмахам его руки, и шаг за шагом реализуем тщательно разработанный им план. План, ведущий к целям, которые я по-прежнему не могу постичь, но которые, как мы неоднократно могли убедиться в последние месяцы, абсолютно не совпадают с нашими. И мне, — тут руки Ректора сжались в кулаки, — надоело быть его марионеткой, будь он проклят!

Дин Танварт тактично помолчал пару минут, давая собеседнику остыть, а затем спокойно поинтересовался:

— И что вы предполагаете предпринять? Надо думать, нечто идущее вразрез с планами Его Высочества? Иными словами, у вас появилась идея, как уничтожить герцогиню, не нарвавшись впоследствии на закономерное недовольство Его Высочества... гм... со всеми вытекающими?

Несмотря на то, что в кабинете фактически обсуждался вопрос моей жизни и смерти, я не сдержалась и еле слышно фыркнула. Слишком уж забавно это звучало. В духе «и хочется, и колется, и мама, точнее Принц, не велит...».

— Идея-то не нова — если герцогиню убьем не мы, то и возмездие падет не на нас. Другое дело, что нужно грамотно реализовать эту идею на практике.

Ну вот, довелось поприсутствовать при вынесении себе смертного приговора. Трудно было ожидать, что граф Танварт выступит в роли моего адвоката и, к примеру, станет ратовать за отмену высшей меры наказания, но все равно я с интересом ожидала его реплики. Он довольно долго что-то взвешивал и в итоге лишь очень нейтрально осведомился:

— Это ваше окончательное решение?

— Да.

Граф Танварт кивнул с видом «быть посему» и задал вопрос, который меня тоже очень интересовал:

— Кем вы собираетесь воспользоваться для достижения цели? Мне кажется, идеально подходили бы Далтон Горн и его сторонники.

— Именно, — подтвердил Анг Сарр. — И когда на них падет заслуженная кара, мы одним выстрелом убьем двух зайцев.

Дин Танварт поднялся и вновь начал вышагивать по комнате.

— Кстати, герцогиня не пыталась встретиться с Горном, после того как получила довольно резкий отказ на приеме у графини Деор?

— По моим сведениям, нет, — сказал Ректор после небольшой паузы, которой столь незамысловатый ответ как будто не требовал.

— Если я что-то понимаю в людях, то на этом герцогиня не успокоится. Имеет смысл разузнать поточнее, не назначена ли у них встреча, — выдал не к месту разумную мысль граф.

— Да, это, разумеется, во многом упростило бы нашу задачу, — в своем привычном вялом стиле согласился Ректор.

— Валяйте, узнавайте, — еле слышно пробурчала я, оказавшись не в силах молча побороть досаду. — За столь короткий срок вам все равно не удастся ничего подстроить.

— Как вы намерены все организовать? — между тем задал наиболее интригующий вопрос граф Танварт, но тут меня ожидало разочарование.

— Не через вас.

Я бы на месте Танварта на такое недоверие сильно обиделась, но он промолчал и только, остановившись на мгновение, кинул на собеседника быстрый взгляд, содержание которого мне было не отследить. Однако этого хватило, чтобы Анг Сарр все же дал пояснение, к сожалению, слишком для меня туманное:

— Помните план в отношении Князя Д'Хур, от которого под давлением обстоятельств нам пришлось отказаться? Ну вот примерно так же.

Танварта в отличие от меня этот намек вроде бы вполне удовлетворил, но он с прежней энергией продолжал нарезать круги по кабинету, словно ожидая еще каких-то указаний или разъяснений, и, как ни удивительно, через пару минут они и в самом деле последовали. Причем холодно-уверенный тон Ректора вкупе с его словами мне очень не понравился. Я не склонна к трусости, но тут впору было испугаться...

— Я знаю, о чем вы думаете, Дин. Мы и впрямь достигли критической точки, и действия, которые мы собираемся предпринять, будут носить необратимый характер. Это всегда немного нервирует, тем более что вам кажется, будто мое решение принято исключительно вследствие сложных взаимоотношений с Принцем. Но это не так. — Хороший оратор обязательно сделал бы здесь паузу, и Анг Сарр подтвердил претензии на высокий класс. — Мы предполагали извлечь пользу из появления на Кертории герцогини Галлего, и, надеюсь, вы помните какую. Мы хотели дестабилизировать ситуацию, всколыхнуть наше стоячее болото, дабы затем дискредитировать противников и тем самым добиться решающего перевеса. И нам это удалось: инопланетянка, претендующая на трон Кертории, — это идеальный толчок, что может быть лучше? Нет, отступиться сейчас невозможно, это было бы не разумной осторожностью, а непростительным малодушием! А герцогиня Галлего... Да она нам больше просто не нужна.

Мне оставалось только посожалеть о невозможности достойно ответить товарищу в лицо, и даже более того, следующие слова графа Танварта:

— Видимо, вы, как и всегда, правы. Есть ли еще какие-нибудь моменты, которые нам следует обсудить? — настоятельно указывали на то, что пора и честь знать.

«Моменты» вряд ли найдутся, а если Танварту приспичит покинуть исследовательское крыло Академии и он наткнется на охранника, пока я нахожусь в стенах этого гостеприимного здания, то мне уже вряд ли удастся из него выбраться.

На обратном пути никаких неприятностей не случилось, что можно считать везением в пределах нормы, и я по-прежнему под прикрытием кокона благополучно вернулась в свой особняк, по дороге обдумывая услышанное. Мне вовсе не хотелось прерывать это занятие и в дальнейшем, однако одного взгляда на дворецкого, нервозно слонявшегося по холлу, хватило, чтобы выключить генератор невидимости и поинтересоваться:

— Что случилось, Дарт?

Дворецкий проявил завидное хладнокровие, то есть за пару секунд молча переварил мое появление из воздуха и выпалил новость:

— Капитан вернулся. Он жив!

— О! Это хорошо... — продемонстрировала я присущие себе тонкость и быстроту мышления, и Дарт решил, что стоит дать более развернутую картину последних событий, не дожидаясь наводящих вопросов.

— Да, но, к сожалению, Эртон прибыл один, остальные погибли. Подробности, наверное, он лучше расскажет вам сам...

— Наверное, — прорычала я. — А вы не знаете случайно, где именно я могла бы их послушать?

Дворецкий слегка смутился, но не более того.

— Капитан появился час назад, после чего привел себя в порядок и сейчас ужинает. В столовой, разумеется... — Я моментально развернулась и двинулась к нужной двери, но вслед донеслось: — Герцогиня, я вас убедительно прошу больше так не поступать. Если вы хотите покинуть свой дом, совсем необязательно делать это в тайне ото всех. Вы же не в тюрьме.

— Да, это больше похоже на цирк, — согласилась я, открывая дверь.

Капитан Рагайн действительно сидел за столом и как ни в чем не бывало поглощал суп. При моем появлении он, конечно же, встал и поклонился:

— Добрый вечер, герцогиня. Очень рад видеть вас живой и невредимой.

— Могу сказать то же самое. Хотя, вернее, видеть-то вас я безусловно рада, а насчет невредимости это вам лучше знать...

И в самом деле, Эртон Рагайн не производил впечатления, будто вот-вот лишится чувств от ран или усталости, но если присмотреться, то становилось очевидно, что недавно ему крепко досталось. Впрочем, он проигнорировал мой намек и лишь пожал плечами с видом «какое это имеет значение?».

— Да вы садитесь, еда остынет. — Подав пример, я расположилась напротив и, вызвав прислугу, попросила чашку местного кофе с парой плюшек. Разговор с капитаном был объективно необходим, а вот насколько он окажется продолжительным, я пока не решила. В подтверждение этой мысли Рагайн, на секунду оторвавшись от тарелки, осведомился:

— Кто будет рассказывать первым?

— Вы.

Он согласно кивнул и в перерыве между супом и горячим поведал историю, прямо скажем, доставившую мне мало удовольствия.

— Как вы помните, герцогиня, у меня было более чем достаточно оснований предполагать, что нас поджидает ловушка, и поэтому, когда стемнело, я долго боролся с искушением остановиться, но в итоге преодолел его. Я руководствовался несколькими соображениями: и нежеланием нарушать согласованный план, и неуверенностью в том, что западни удастся избежать, просто разбив лагерь посреди леса, но главным образом мною двигала вполне здравая мысль — чтобы нас удержать, ловушка прежде всего должна быть достаточно крепкой. Увы, эта оказалась таковой. Обставлена западня была просто и надежно. Ночь выдалась ясной, луны освещали тракт, и мы мчались с весьма высокой скоростью, поэтому, когда за одним из поворотов отряд налетел на баррикаду, перегораживавшую всю дорогу на высоту, недоступную для прыжка, возникла сумятица — мы попытались резко остановиться, не столкнувшись при этом ни с преградой, ни друг с другом. И в ту же секунду на нас отовсюду посыпались стрелы. Весь отряд перестреляли из арбалетов, и произошло все настолько быстро, что никто не успел ничего предпринять... — Тут капитан прервался, поскольку как раз подали следующее блюдо, и, лишь отправив в рот пару кусочков горячего, источающего аппетитный аромат мяса, продолжил: — Мне следует поблагодарить вас, герцогиня. Думаю, без вашего ценного подарка мы бы сейчас не разговаривали.

— А при чем тут гранатомет? — искренне удивилась я, — Чтобы акустическая граната оказалась эффективной, она должна разорваться в замкнутом помещении...

Капитан помотал головой и даже отложил вилку.

— Я, кажется, понимаю, что вы имеете в виду, но я-то стрелял не по нападавшим — они в любом случае многократно превосходили нас числом. Нет, я выстрелил по баррикаде. — Похоже, ему не очень хотелось вдаваться в детали, но деваться было некуда. — Видите ли, я позволил себе проявить осторожность — или малодушие, если угодно — и ехал не во главе отряда, а в самом его центре. А посему, когда впереди возникло препятствие, я получил пару лишних секунд и, сообразив, что сейчас последует, упал с пантеры вместе с вашим оружием, не дожидаясь, пока меня утыкают стрелами. А затем я выстрелил по баррикаде — это был одновременно и отвлекающий маневр, и попытка частично ее разрушить. Если б последнее не удалось, я стал бы прорываться обратно, в том направлении, откуда мы прибыли, но эта затея практически не имела шансов на успех, потому как большая часть стрелков располагалась именно там. К счастью, взрывом раскидало верхние ряды бревен, из которых был сложен завал, и я посчитал, что теперь пантера сможет его перемахнуть. Дальнейшее, думаю, ясно и так... — Он помолчал и мрачно добавил: — Одно следует признать — находись вы с нами и не будь в нашем арсенале инопланетного оружия, лежать бы всем сейчас на тракте, глядя в прозрачное небо невидящими взорами.

Комментировать, а уж тем более оспаривать эту почти что эпитафию представлялось по меньшей мере бестактным, поэтому, допив остатки кофе, я осторожно поинтересовалась:

— Капитан, понимаю, что это маловероятно, но у вас не возникло подозрений, кем было организовано нападение?

Бросив на меня острый взгляд, он вздохнул и ответил:

— Возникло. Оно возникло бы у любого, кто хорошо знаком с военной историей Кертории.

— Я не отношусь к их числу.

— Я понимаю. Просто... — капитан явно подбирал формулировку и, надо признать, справился с этим удачно, — ... это слишком очевидное подозрение для нашей истории. С другой стороны, очевидность компенсируется весьма высокой надежностью засады, гарантирующей отсутствие потерпевших, а следовательно, и их показаний.

— Пока мне по-прежнему сложно отследить взаимосвязь.

— Я сейчас все объясню, но прежде... Скажите, герцогиня, вам ничего не показалось странным в моем рассказе?

Не могу сказать, что мне было больше не о чем подумать, но привычка самостоятельно находить ответы на подобные вопросы оказалась сильнее... Пауза затягивалась, но капитан ждал терпеливо, и, чтобы хоть как-то прервать эту нелепую игру в молчанку, я отметила единственный момент, казавшийся сомнительным:

— По вашим словам, отряд был перебит чуть ли не мгновенно. В таком случае удивляет точность стрелков, ведь ночь все же, но, возможно...

— Нет, — мягко перебил капитан, — я именно об этом. Точность не просто удивляет, она кажется совершенно неправдоподобной. Я бы сам себе не поверил, если бы не видел это собственными глазами и если бы не знал, что похожие случаи уже бывали, по крайней мере два мне известны. Первый относится ко временам междоусобных войн еще до объединения Кертории. Тогда довольно большой отряд кого-то из восточных баронов вторгся во владения барона Карнела и был поголовно уничтожен, попав посреди ночи в аналогичную засаду. Причем почти все жертвы были поражены насмерть первой же стрелой — случай, настолько нетривиальный и загадочный, что даже попал в историю. Вторая аналогичная ситуация имела место не столь давно, около полутора тысяч лет назад, и была связана с конфликтом внутри семейства Карнелов. Если опустить малозначительные подробности, то дело выглядело так: один из сыновей барона с преданными ему людьми тоже угодил в ночную засаду и, думаю, вы догадываетесь, какая их постигла судьба... — Я кивнула, и, предвосхищая один из моих вопросов, капитан сообщил: — Каким образом барон Карнел проворачивает этот фокус, доподлинно неизвестно, и я не вижу смысла в пересказывании существующих по этому поводу догадок.

— Да, наверное, — согласилась я, но оставался второй, куда более важный вопрос. — Неясно только, какое отношение барон Карнел может иметь... э-э... к нам?

— Если бы вы взглянули на карту, то сразу нашли бы объяснение. Чтобы не тратить на это время, скажу, что северными соседями, а также давними союзниками и друзьями баронов Карнелов являются герцоги Горны.

Я с трудом сумела сохранить невозмутимое выражение лица. Скверно все складывалось. Ибо если вышеизложенное было правдой, то мои отношения с герцогом Горном выглядели идеально соответствующими намерениям Анга Сарра, какой бы трюк тот ни собирался проделать. Не говоря уже о том, что и моя грядущая встреча с герцогом представлялась теперь в ином свете. И если определить свое отношение к ней было на данный момент затруднительно, то одно становилось ясно сразу — обсуждать этот вопрос с капитаном не следует. Он между тем достаточно справедливо решил, что наступила моя очередь рассказывать.

— Как прошел Совет, герцогиня?

— О, превосходно, — не удержалась я от ехидства. — Все ваши видные деятели с восторгом восприняли новость о том, что я имею вполне определенные виды на престол Кертории. А если серьезно, то мне запрещено покидать столицу до тех пор, пока светлые умы не придумают, как бы проверить мое керторианское происхождение... — Капитан откровенно скривился, и я умиротворяюще — насколько умела — улыбнулась. — Я сообщу вам все подробности, но прежде вы уж доскажите до конца...

— Что именно?

— Капитан, если бы вы прямо из засады отправились сюда, то прибыли бы раньше нас с лордом Танвартом, а не полтора дня спустя, разве нет?

— А, вы об этом... — Капитан ничуть не смутился, но как бы признал, что мой вопрос достоин освещения. — Когда я вырывался из засады, мне вслед, разумеется, стреляли и даже слегка зацепили. Так вот, я решил притвориться, будто полученное ранение куда более серьезное, нежели имеющаяся царапина. Враги, конечно, не могут быть уверены, что я погиб, но лучше оставить их в неведении.

— С этим трудно не согласиться.

— Соответственно мне пришлось приложить немало усилий, чтобы незамеченным пробраться в столицу и тем более сюда. Надеюсь, с поставленной задачей я справился, а будет ли от этого какой-нибудь прок... — Он выразительно пожал плечами.

С этим философским подходом было не поспорить, так что, учитывая заодно и позднее время, я не стала требовать мелких деталей и перешла к изложению событий, участвовать в которых довелось мне. Получилось... хм... среднеискренне, поскольку я честно и детально рассказала о прибытии, вчерашнем приеме у графини Деор, сегодняшнем утреннем посещении Академии и Совете, но ни словом не обмолвилась ни о запланированной встрече с Далтоном Горном, ни о своей ночной эскападе... Возможно, и даже очень вероятно, что у капитана возникли кое-какие подозрения, но он явно слишком устал, чтобы попытаться немедленно вытащить из меня недостающие подробности, и вежливо попросил разрешения откланяться.

Когда капитан покинул столовую, я некоторое время просидела в легком оцепенении, а затем последовала его примеру. Безусловно, нужно было обдумать события этого многотрудного дня, и я честно собиралась напрячься, но лишь только моя голова коснулась подушки, как меня сморил сон...