Глава 9

В которой героиня возвращается в Ауири, узнает много нового об истории изгнания драконов, делает первые успехи в использовании черной магии без тяжелых последствий для здоровья и собирается преступить закон, поспособствовав побегу убийцы из лап правосудия

Прошло не более половины суток с того момента, как оцелот выпал на меня из окна приюта, вцепившись в полный чемодан улик.

— И из найденных Фарькой документов непосредственно следовало, что Галь Траэр до тысяча шестьсот двадцатого года жил в том же приюте, что и мадам Арно, под именем Эмиль Этони, а года три назад мадам Арно обратилась в детективное агентство, чтобы его найти, — рассказывала я Зенедину, удобно расположившись на подаренной ему подушке. Спина моя прислонялась к подогретому валуну, в руках я держала бутылку с шоколадным молоком и отхлебывала время от времени. Если бы не два убийства, жизнь казалась бы такой прекрасной.

— И какие ты сделала выводы? — спросил дракон, сидящий на самом краю обрыва и пристально вглядывающийся в воду, как будто там было что-то интереснее принесенных мною новостей.

— Честно говоря, у меня было не очень много времени, чтобы толком поразмышлять над находкой. Не мешкая убравшись из окрестностей приюта, мы залетели к Журио, попрощались и, собрав вещи, поспешили обратно. На ковре я только прочитала отчеты агентства, потом же меня сморил сон, и прикинуть, что к чему, я смогла только по дороге из Теннета до Ауири, а, как вам должно быть известно, тут совсем недалеко.

— Айлия, — рыкнул начинающий терять терпение оборотень. — Переходи к делу, а не то отправлю спать.

— Простите, — усмехнулась я. — Отвлеклась немного. Все же на ковре сложно толком выспаться. Так вот, достаточно очевидно, что отъезд мадам Арно из приюта обусловлен именно тем, что она наконец-то нашла мсье Траэра и сумела устроиться на работу в Академию Магии, чтобы быть к нему поближе. Можно было бы предположить глубокую романтическую привязанность, но дальнейшие события однозначно свидетельствуют против данной версии.

На сей раз рык звучал громче:

— Айлия! Прекрати выпендриваться, говори человеческим языком и не стесняйся признаться, что понимаешь не все.

Невинно хлопнув совершенно не накрашенными ресничками, я пожала плечами и продолжила:

— Так вот, особой любовью, очевидно, тут и не пахнет, тем более что, когда мсье Траэр покинул приют, мадам Арно было лет шесть, а в таком возрасте больше интересуют куклы, нежели взрослые юноши. Я бы предположила, что она хочет отомстить ему за какие-то детские обиды. Вы сочтете мое предположение странным, но, возможно, он и был тот самый мужчина, в которого влюбилась ее мать. Маленькая ревнивая дриада подожгла детский дом, а узнав, что обидчик уцелел, не успокоилась.

Услышав какие-то очень странные звуки, я огляделась и обнаружила, что дракон корчится в приступе неудержимого хохота.

— Ты книжки писать не пробовала? — поинтересовался он, отдышавшись. — С такой богатой фантазией можно далеко пойти. Денег заработаешь, не понадобится больше копаться в подробностях чужой смерти.

— Отлично. — Я обиженно фыркнула и ехидно поинтересовалась: — Есть другие правдоподобные идеи?

— Удивишься, но есть, — парировал Зенедин. — Но пока выкладывать их я не буду, хочется еще поразмыслить.

— Так я, пожалуй, тогда пойду? Очень хочется в душ попасть с дороги. Я, глупая, сюда спешила, а вам, оказывается, думать надо…— Разглагольствуя подобным образом, я беспрепятственно достигла края полянки и почти скрылась в лесу, но в этот момент меня подхватила покрытая жесткой чешуей лапа и водрузила обратно на подушку.

— Сиди смирно, — буркнул Зенедин. — Обидчивые какие пошли нынче детективы. Я действительно не готов так, с бухты-барахты высказывать различные предположения и предпочитаю все осмыслить в тишине и покое. Уж не беспокойся — ты будешь первой, кто узнает о сделанных мной выводах. Причем, скорее всего, и единственной. А сейчас у нас есть более важные дела. Ты не смотрела, пришли ли ответы на разосланное письмо?

Как обычно перестав дуться, едва лишь собеседник начал конструктивный разговор, я кивнула.

— Да, причем целых шесть. Только вот прочитать их еще не успела, не до того было.

— Что такое? — От удивления Зенедин даже привстал. — А где твое хваленое любопытство?

— Спало всю дорогу вместе с Фарькой. И даже тихо посапывало.

— Интересно, как ты умудрилась не выспаться если, по твоим же словам, все время пути от Льона дрыхла? — Я собралась было прокомментировать, но дракон продолжал: — Тогда прочитаешь письма после долгожданного душа. Не думаю, что там больше чем два заслуживают внимания.

С этим я была совершенно согласна, но перестать ехидничать было выше моих сил. Видимо, недосып сказывался.

— И что мы будем делать, отобрав эти два? Двинемся по нужному адресу, вооружившись группой захвата? Ах да, — неожиданно вспомнила я. — Будем думать, стараясь при этом мыслить менее банально.

— Делаешь успехи, — выпустив струйку пламени, похвалил оборотень. — Именно так.

Непонятно почему, но я разозлилась.

— Меня не было три дня. Очень, знаете, любопытно, чем вы таким занимались, лежа на обрыве, что не имели времени придумать план дальнейших действий. Размышляли о своей несчастной доле и возможных поворотах в судьбе мира?

— А если и так? — огрызнулся дракон. — Имею право, между прочим. И не тебе мне указывать. Вот окажешься в заточении на несколько сотен лет, там и посмотрим, как будешь себя вести.

Я чуть воздухом не поперхнулась.

— Я вроде по юношеской глупости никаких запрещенных экспериментов не ставила, людей не ела и сотнями их не убивала. За что меня в заточение?

Неожиданно на берегу реки стало очень тихо, даже шум воды, бурлящей внизу, еле доносился до каменной площадки. Дракон-оборотень пристально смотрел на меня, и выражение его застывшей морды мне совершенно не нравилось.

— Значит, юношеская глупость и каннибализм? О что ж ты тогда со мной общаешься? Деньги иначе не получить? — наконец вымолвил он.

Если собеседник хотел меня пристыдить, то не получилось — спокойно глядя прямо в круглые глаза, я ответила:

— Это было давно, и не в моих привычках судить людей по их прошлым ошибкам. А сейчас вы другой, съесть никого не пытаетесь, мне нравится с вами разговаривать… И я скучала, когда была в Льоне, сами видите, примчалась прямиком к вам, как только вернулась.

Снова повисла пауза, на протяжении которой Зенедин несколько раз шумно вздохнул. После примерно пятого вздоха он лег на землю и изрек:

— Я не знаю и знать не желаю, как в людском изложении выглядит история моего пленения, подозреваю, что сильно отлично от реально имевших место событий. Но, если хочешь, могу рассказать, как все было на самом деле, хотя бы просто для того, чтобы больше не слышать никаких глупостей про каннибализм и тому подобное.

— Хочу, и даже очень, — кивнула я. — Но тогда давайте начнем с самых истоков данной истории — откуда вообще взялось племя драконов-оборотней.

Пробурчав что-то одобрительное, Зенедин пристроил голову на лапы и заговорил:

— Нынче эту тему старательно обходят стороной, но в давние времена существовало довольно много магических орденов, часть из которых сохранилась и по сей день.

Я, заинтересовавшись, уточнила:

— И какие именно? Чем они занимаются?

— Давай обсудим это как-нибудь потом? — предложил дракон. — Сейчас нас немного другое интересует. Так вот — один из орденов, тихий и незаметный, довольно долго изучал возможности людей оборачиваться в иных существ, и, замечу, эти исследования сильно интересовали совет города, в котором базировался орден, и никто не думал их запрещать. Лет через пятьсот работа волшебников ордена завершилась успехом — они нашли способ становиться драконами, существами, давно вымершими, и примерно половина адептов ордена воспользовались открытием, превратившись в драконов-оборотней. Кроме прочих полученных возможностей, их привлекала перспектива продлить свою жизнь, ведь драконы существуют несоизмеримо долго по сравнению с людьми.

— Это очевидно, — усмехнулась я и брякнула: — А сколько вам лет?

— Довольно нескромный вопрос. Скажем так — по меркам моих соплеменников я довольно молод, — принялся юлить Зенедин.

Забавная мысль. Мне она как-то в голову не приходила, дракон всегда казался невообразимо старым. А было бы любопытно взглянуть на него в человеческом обличье, вдруг это молодой, красивый принц? Фыркнув, я не отступилась:

— И все же?

— Семьсот, — недовольно буркнул собеседник. — Но учти, средняя продолжительность жизни драконов, обитающих за горами, — около двух тысяч лет, а я последнее время веду исключительно здоровый образ жизни — питаюсь хорошей пищей, дышу свежим лесным воздухом, избегаю стрессов.

— Да, — ошарашенно пробормотала я, не очень слушая дальше, — вы действительно молоды, практически мой ровесник.

— Не язви, — одернул Зенедин. — Так вот, превратившись в драконов-оборотней, члены ордена продолжали мирно существовать, занимаясь интересными исследованиями, влюбляясь, рожая детей. К их радости, через несколько лет выяснилось, что дети унаследовали способность родителей оборачиваться драконами. Около сорока лет все текло своим чередом, но затем жители окрестных деревень стали проявлять недовольство, видите ли, драконы поедали их домашний скот.

— А они это не делали?

— Делали, конечно. Чем им было питаться, находясь в облике драконов? Не леденцами же.

Благоразумно оставив при себе комментарии насчет принятия человеческого обличья для приема пищи, я поинтересовалась:

— И что было дальше?

Зенедин раздраженно плюнул огнем.

— Дальше совет города заявил, что подобного поведения не потерпит, и либо орден распускается, и всем его членам запрещается колдовать до конца их дней, или племя драконов будет изгнано за горы. Естественно, орден, будучи на тот момент достаточно серьезным противником, не мог никому позволить предъявлять себе подобные ультиматумы и категорически отказался переезжать. Тогда всех адептов выгнали силой, погубив при этом несколько драконов.

— А люди, конечно, не пострадали? По-вашему, злые людишки вышвырнули поганой метлой бедных, беззащитных оборотней, пришибив по дороге несколько особей, а они, несчастные, понурили головы и улетели.

— Ты это серьезно? — прищурил Зенедин правый глаз. — Безусловно, драконы оборонялись. А что оставалось делать, когда тебя выгоняют с места, где ты родился, вырос и где живут все твои родственники и знакомые. Понурить голову и покорно уйти?

— То есть в этом эпизоде стороны квиты, — резюмировала я. — Но почему же вы попытались вернуться больше чем через сто лет? Родственников и знакомых уже не осталось в живых.

— Это не важно. Если ты немного пораскинешь мозгами, то сама все поймешь. А на сегодня достаточно информации. Думаю, я убедил тебя, что драконы не такие плохие, как принято считать.

— Сейчас посмотрим. — Вытянув руку, я приготовилась загибать пальцы. — Коров драконы убивали?

— Нам же надо было есть.

— Понятно, значит, первое — коров убивали. Идем дальше — употребляли ли вы в пищу людей?

— Что за дурацкие мысли приходят тебе в голову? — совершенно искренне возмутился Зенедин. — Айлия, пойми хоть ты, мы не драконы, мы люди. Такие же, как и вы… ну, или были когда-то такими же.

— Учту. Продолжим? Когда совет города, в котором и вы, между прочим, обитали, предложил вам перестать портить окружающим жизнь, как вы поступили? Попытались прийти к компромиссу или перебили тучу народа?

Зенедин угрюмо молчал, показывая тем самым, что орден оборотней никак нельзя причислить к числу несправедливо обиженных. Как и в любой другой войне, не правы обе стороны, а какая больше — совершенно неважно, истории же всегда свойственно приукрашивать события, излагая происшедшее в нужном русле. Сейчас же самое время сменить тему, не переводя наши с Зенедином отношения в противостояние людей и драконов.

— Можете рассказать мне о жизни ордена за горами? У вас там есть дома, школы или все существуют в обличье драконов?

Хмуро на меня взглянув, Зенедин сообщил:

— Не думаю, что сейчас подходящий момент для подобных разговоров. Сходи лучше в душ, поспи немного, прочитай письма, отметься перед начальством Академии и возвращайся.

Я усмехнулась:

— И тогда будет подходящий момент? Ладно, намек поняла, удаляюсь. Размышляйте дальше о судьбах Вселенной, ситуация очень располагает.

Вернувшись в домик, я долго и с наслаждением плескалась под душем, отмывая дорожную грязь и напевая себе под нос что-то воинственно-решительное. Затем, завернувшись в мягкий халат и обмотав голову полотенцем, продолжала оттягивать момент переноса трайсера на свою лодыжку, придумывая себе срочные дела и полностью игнорируя при этом развалившихся на диване Фаря с подружкой. Порывшись в сумке, я сдалась, вытряхнула содержимое на стол и, только тогда отыскав письма от знакомых мадам Моризо, погрузилась в их изучение.

Из шести писем четыре оказались полным бредом наподобие: «Душечка, а не могли бы вы продать мне чайный сервиз Жанет, тот, золотой с красными розами», а содержание оставшихся двух вполне соответствовало моим ожиданиям — пара строк вроде: «Предложение интересует, изложите условия». Будь я на месте похитителя, ровно такой была бы и моя реакция. Хотя вряд ли для меня возможно оказаться в подобной ситуации, я откровенных глупостей обычно не делаю. Ну да не о том речь… Написав ответы, в которых содержалась лишь просьба назначить время и место встречи, я отправила письма, причесалась, оделась и, предварительно скривившись, подозвала оцелотов.

Похоже, опыт берет свое — справилась я быстро, привычная липкая гадость не показалась мне такой уж гадостью — из дома я не сбежала в панике, а спокойно вышла, предварительно убедившись, что ничего не забыла.

Одногруппники приветствовали меня радостными воплями и, как и следовало ожидать, забросали вопросами, В общем и целом день прошел на отлично, удалось даже избежать объяснений с ректором и мадам Хоури на тему моего отсутствия. Они его или не заметили, или сочли, что раз уж я все-таки вернулась, то их мои прогулки невесть где не очень-то и касаются.

Как только закончилась вторая практика, на которой мы тренировались в превращении бессмысленной дощечки в пышный и сочный бисквит и профессор совершенно определенно заявил, что в следующий раз заставит нас съесть собственные произведения, я вместе с увязавшейся следом Мэрион немедленно двинулась к дому. Точнее, к почтовому ящику. Развив на скурре почти невероятную для темной дороги скорость, я все же успела на центральное почтовое отделение за целых полчаса до закрытия и с удивлением обнаружила там оба ответа, в каждом из которых назначались встречи на завтрашний вечер. К счастью, разница во времени между ними была три часа, и опасность опоздать на вторую мне не угрожала.

Чуть вздрагивая от нетерпения, я привычно взгромоздилась на скурр и отправилась к Зенедину за инструкциями. Грядущее разоблачение убийцы, из-за которого меня чуть не засадили за решетку, обострило мои чувства, я словно впервые заметила, как хорошо ночью в окрестностях городка. Луна сияла ярко-ярко, и в ее свете бурлящие воды Каппы переливались серебром, а верхушки самых длинных пихт торчали загадочными темными силуэтами на фоне неба, на котором уже проступили первые звезда на коже прохладное дуновение ветерка, я пошла на снижение к пещере дракона…

Вечером следующего дня я подошла к одному из небольших кафе на западной окраине столицы и нерешительно замерла в двух шагах от двери. То, что вчера в разговоре с Зенедином казалось простым и понятным, сегодня, за пару секунд до встречи с возможным убийцей и похитителем наркотиков, таким совершенно не выглядело, скорее наоборот. Ну как я, скромная и прилежная девушка, сумею предложить преступнику выкупить у него партию наркотиков? Еще месяц назад подобная ситуация не могла мне привидеться даже в самых страшных снах, а теперь, похоже, придется проделать это наяву. Или не придется… Сморщив нос, я повернулась на носках и задумчиво оглянулась через плечо. Какая-то дверь подозрительная, да и окна давно не мыты.

— Нет, не пойду. Решение окончательное и обжалованию не подлежит, — твердо сообщила я высокому дому напротив и через секунду, закусив губу, уже открывала тяжелую дверь кафе.

Остановившись посреди полутемного помещения с низким, словно над самой головой висящим потолком, я оглядывалась по сторонам в поисках мужчины, назначившего мне первую на сегодня встречу. В письме было указано, что следует высматривать шатена в темно-синем пиджаке и светлом шарфе. Наконец в дальнем углу похожий персонаж обнаружился, и я, подойдя к деревянному столу, решительно уселась напротив предполагаемого убийцы на длинную скамью, стоящую вдоль стены.

— Добрый вечер, мадемуазель, — сразу же поздоровался он. — Я так понимаю, вы по поводу мадам Жанет Моризо?

Продолжая буравить его настороженным взглядом, я кивнула.

— Отлично. И какое же имущество Жанет вас интересует? Вы, кстати, в курсе, что она скончалась?

— Угу. Такая трагическая скоропостижная смерть…— не сдержалась я и попросила у ожидающего поблизости официанта: — Стакан тыквенного сока, пожалуйста.

Коротко подтвердив, что заказ принят, он исчез, а я, подвинувшись на отчаянно скрипнувшей при этом скамейке чуть ближе к выходу, уточнила у терпеливо молчащего собеседника:

— Так на чем мы остановились?

На лице мужчины промелькнуло странное выражение, охарактеризовать которое я не берусь. Но, справившись с собой, он спокойно повторил:

— О каком имуществе Жанет идет речь?

— А то вы не знаете, — фыркнула я.

— Знаю. Но, — пояснил он, — мне хочется услышать это от вас.

Как-то странно развивается разговор. По нашим с Зенедином предположениям, убийца должен желать избавиться от, образно выражаясь, жгущих ему руки наркотиков и чуть ли не кинуться мне в объятия. А тут? Сплошные хождения вокруг да около. Так и на вторую встречу опоздать недолго. Надо срочно что-то менять в разговоре. Отхлебнув принесенный расторопным официантом сок, я оперлась локтями на стол и, наклонившись к собеседнику, предложила:

— Давайте поговорим более конкретно. Раз уж вы откликнулись на мое письмо, значит, у вас есть товар, который вы хотите продать. Прекрасно. У меня, в свою очередь, есть деньги и желание его приобрести, так что в наших обоюдных интересах совершить взаимовыгодную сделку и разойтись, как в море корабли. Вы с этим согласны?

Повернувшись, чтобы взять стакан с соком, я вдруг заметила через столик тощего типа, вроде как внимательно прислушивающегося к нашему разговору. Поймав мой взгляд, он немедленно принял беззаботный вид и вернул свое внимание стоящей перед ним тарелке с едой.

— Совершенно согласен, — подтвердил тем временем предполагаемый убийца.

— Отлично, — несколько воодушевилась я. — Тогда, чтобы не тратить зря время, назовите вашу цену и время сделки.

— Понимаете, — несколько смутился собеседник. — Такие вопросы так сразу не решаются, тут многое нужно обдумать.

Как любопытно… прийти продавать наркотики и не знать, какую сумму хочешь за них получить. Тут нужно быть или идиотом, или… Краем глаза заметив, что подозрительный тип за соседним столиком снова заинтересованно глядит в нашу сторону, я поднялась и, сказав: «Простите, я отлучусь ненадолго», — ушла в направлении туалетов.

Завернув за угол, я тут же остановилась и осторожно выглянула в зал. Так и есть. Парочка оживленно переговаривалась. Как-то мне это все меньше нравится. Я, конечно, мало видела убийц и наркодельцов, но не похожи они на желающих продать похищенную партию наркотиков, действия этих двоих больше напоминают попытку выяснить, что происходит. Ну я им покажу… Заглянув в туалет и взлохматив перед зеркалом прическу, я вернулась в общий зал и села на свое место. Невинно улыбнувшись собеседнику, я несколько раз хлопнула ресничками и сообщила:

— Что ж, время подумать у вас было. Давайте поступим так. Или мы переходим к обсуждению цены на товар, или я встаю и ухожу. Терять время на бессмысленные разговоры я не намерена. — Одним глотком допив сок, я поставила стакан на стол чуть сильнее, чем следовало бы.

— Я вас хорошо понимаю, — начал скользкий тип. — Но и вы меня поймите. Ведь очень не хочется продешевить. Давайте сначала вы предложите свою цену, а я подумаю, приемлема ли она.

— Не пойдет, — помотала я волосами и, открыв сумочку, принялась искать в ней деньги — заплатить за сок. — Даю вам десять секунд.

Отсчитав требуемую сумму, я положила ее рядом со стаканом и выжидательно взглянула на собеседника:

— Итак.

— Ну какая вы быстрая! — заискивающе улыбнулся тот.

Мне все надоело, и, не дожидаясь продолжения, я встала.

— Постойте, девушка, куда же вы, — засуетился мужчина, подавая под столом знаки своему напарнику.

Обернувшись через плечо, я отрезала:

— Туда, где вас нет! — И поспешно покинула кафе.

Оказавшись на улице, я вихрем метнулась к скурру и уже через секунду была на крыше противоположного дома. Там я собрала волосы в хвост и завязала блузку узлом на животе, изменив по возможности свой облик, и принялась наблюдать за происходящим внизу. Практически сразу, едва я успела перевести дыхание, из дверей показался мой недавний собеседник. Воровато оглядевшись по сторонам, он резво удалился в сторону площади, где ждали таксисты. Соблазн проследовать за ним был велик, но интуиция настойчиво твердила, что от слежки за вторым мужчиной будет больше пользы, а я привыкла слушать свой внутренний голос, он редко оказывался не прав.

Минуты через три будущий объект наблюдения вслед за своим соратником покинул кафе, но в отличие от него, напрочь проигнорировав всех таксистов, довольно резво двинулся на своих двоих. Не зная, радоваться или огорчаться, я неторопливо летела над крышами, не спуская глаз с подопечного и попутно роясь в памяти, пытаясь понять, не встречала ли я его раньше. Если учесть, что преследуемый обладал самой неприметной внешностью, задачка была не из легких. Нисколько не помогало и его облачение — серые брюки и еще не снятое с зимы черное легкое пальто встречались на улицах достаточно часто. Безуспешно промучившись некоторое время, я забросила малоперспективное занятие и вернула внимание к проблеме не потерять объект из виду, поскольку, как уже было замечено, одежда его в толпе ничем не выделялась, а мы как раз вырулили на одну из людных улиц.

Тут темп нашего перемещения значительно упал, поскольку мужчина перешел на прогулочный шаг, кроме того, он то и дело подруливал к многочисленным лоточникам, живо интересуясь предлагаемыми товарами, и, возможно, мне это казалось, но с некоторыми при этом он перебрасывался парой слов. Время от времени незнакомец оглядывался, словно проверяя, нет ли слежки, и, ничего не обнаружив, спокойно двигался дальше. Интересно, как скоро ему придет в голову изучить крыши? Похоже, мой первый опыт наружного наблюдения проходит успешно.

Тем временем объект закончил общение с лоточниками и свернул в один из узких переулков, крыши над которым почти сходились. Чтобы не отстать, Мне пришлось расстаться с прикрытием и лететь прямо над ничего не подозревающим подозрительным типом. К счастью, солнце светило с нужной стороны, и моя тень не маячила на земле перед его носом Еще пара поворотов, и мужчина, поднявшись по ступенькам, скрылся за смутно знакомой мне дверью. Пристроившись на крыше напротив крыльца я принялась ждать, не выйдет ли он в ближайшее время, и тут меня как током ударило. Я вспомнила, чем мне знакома эта дверь — за ней находилась приемная доктора Адофа Рича, не так давно меня отшившего. Вихрем слетев вниз, я обогнула здание и осторожно заглянула в окошко кабинета преуспевающего доктора. Так и есть — сидя за столом хозяина, заставленным разными вкусностями, мужчины пили кофе и явно дружески беседовали. Боясь оказаться замеченной, я сразу же покинула наблюдательный пункт и направилась обратно на крышу обдумать происходящее.

Ситуация выглядела подозрительно. Если встреча в кафе не была предпринята с целью продать мне наркотики, похищенные у мадам Моризо, то единственной ее причиной могло стать лишь желание человека, заинтересованного моим письмом, выведать что-нибудь ценное. А кому это могло понадобиться? Единственным приходящим мне в голову вариантом были наркодельцы, занимающиеся моуфри. Ведь подчиненные мсье Эндрю должны быть в курсе моей затеи, и им подобные выходки не требуются, а со стороны кого-то другого подобное поведение смотрелось бы более чем странно.

Но почему тогда парочка не попыталась у меня ничего выпытать? Вряд ли, чтобы разобраться в ситуации, им могло хватить содержания нашего короткого разговора в кафе ни о чем. Хотя… стоит признать, я вела себя довольно-таки резко, напористо и ничего сообщать не собиралась, Но тогда им стоило попытаться за мной проследить, а они не предприняли никаких попыток.