- Не думаю, что Ассэрт падет так уж легко!
      Молодой Владыка посмотрел на меня в растерянности.
      - Но что мы можем этому противопоставить?
      - Ничего. Мы будем продолжать атаки. Просто продолжать атаки.
      Нет нужды детально пересказывать следующие несколько часов - они были настолько скучны и однообразны, насколько вообще может быть сражение. Я упрямо штурмовал боковые стены, полностью игнорируя главную, и потихоньку добился того, что гарнизон Вотана заметно поредел, разбросанный по сторонам. Сами же атаки были малопродуктивны, хотя защитники, поджарившиеся на солнце, явно начали уставать. Стрелы и ядра, посылаемые ими, летели уже не столь точно, да и на стенах периодически удавалось зацепиться на несколько минут. Впрочем, время от времени Вотан и компания выдавали очередной фокус, вроде вала огня, и тогда живая сила варваров заметно уменьшалась... Но кочевников все еще оставалось ужасающе много.
      В общем так, потихоньку-полегоньку, и настало время для решающего удара. Не меняя обычного спокойного тона, я скрепя сердце приказал:
      - Всем отборным войскам - минутная готовность. Выкатывайте таран и лучшие стенобитные орудия. По готовности - начинать штурм ворот!
      С удивлением я отметил, что адъютанты не спешат мчаться с приказом, и обратился к Газрену:
      - В чем дело?
      Он долго смотрел на меня, словно еще раз взвешивая что-то. Я понимал его колебания, ведь теперь он действительно начинал рисковать по-настоящему... Наконец Газрен решился, но для острастки все же спросил:
      - Вы полагаете, уже пора?
      - Вы, кажется, хотели захватить эту крепость, Владыка?
      Газрен молча кивнул.
      - Тогда пора!
      Юноша взмахнул рукой, и гонцы бросились вниз с холма, унося мой приказ. Тем временем вперед неожиданно выехал Аргел.
      - Владыка, я хотел бы лично возглавить атаку!
      При этом он посмотрел на меня так, будто при малейшем возражении с моей стороны последует... А я и не думал спорить, даже поддакнул ему:
      - Безусловно, Владыка, присутствие высших командных чинов на поле боя очень способствует поднятию боевого духа войска.
      Газрен едва заметно поморщился, но согласился. Напоследок я решил дать Аргелу еще один "свой ценный стратегический совет". Придержав его рукой, я указал на возвышающуюся над воротами фигуру Вотана.
      - Видите великана в белых доспехах? - Аргел прищурился и кивнул. - Если вам удастся его свалить, то победа будет на вашей стороне.
      - А если нет?
      - Тогда мне вас жаль!
      Аргел слегка взбесился, но промолчал и, выхватывая из ножен ятаган, помчался вниз по холму.
      - Желаю удачи! - крикнул я вслед и мысленно с ним попрощался.
      - А кто этот великан? Вы его знаете? - неожиданно спросил Газрен.
      - Знаю. Это Вотан.
      - Вотан?! Но что он... - Ого, похоже, и это имя было Газрену известно.
      Однако я предпочел не развивать эту тему и принялся рассматривать атакующие построения дахетян. Основную ударную силу штурма составляли огромный, окованный железом таран, поставленный по новой моде на колеса, и несколько приземистых катапульт. Вокруг них сформировался небольшой пеший отряд, которому и надлежало их обслуживать. По обе стороны от центра крыльями раскинулись два больших конных отряда, своеобразная гвардия Газрена, а сзади группировались лучники и даже, как я заметил, арбалетчики. Выглядело все очень грамотно и грозно, и, к сожалению, у меня не было сомнений, что на этот раз моих друзей ждет по-настоящему серьезное испытание.
      Причем, когда отряд Аргела выступил вперед, дахетяне, продолжавшие штурмовать боковые стены, заметно воодушевились и усилили натиск, не давая командирам крепости возможности переформироваться...
      Минут через десять после начала непосредственной атаки на ворота мне стало казаться, что дело швах. Стрелки кочевников вели настолько массированный и прицельный огонь, что защитники практически не могли высунуться из-за укреплений, ядра катапульт наносили стене весомый ущерб, а первые же два удара тарана показали, к сожалению, что я значительно преувеличивал надежность Ассэртских ворот.
      "Да, ворота выдержат еще три-четыре удара, а потом вся эта орава хлынет внутрь, и это конец - и Ассэрту, и моему плану..." - думал я, и в этот момент на сцену вышел Вотан.
      Полностью игнорируя рой стрел, он неожиданно возник на стене с огромной алебардой в руке. Сперва я его не понял, но он очень быстро и наглядно продемонстрировал свои намерения.
      Обычно, когда строят крепостную стену, то венчающие ее каменные зубцы не пригоняют очень плотно, чтобы при необходимости их можно было обрушить на головы штурмующих. Используя алебарду как рычаг, Вотан и высвободил четыре таких зубца, затем по одному поднял(!), пронес и сбросил вниз. Но не на головы, а на землю. На землю перед воротами - так, чтобы таран на колесах не мог к ним подъехать!
      Когда до варваров дошло, чем он занимается, то воздух вокруг богатыря прямо-таки почернел от стрел. Пару-тройку раз в него, похоже, даже попали, тем не менее мой друг хладнокровно закончил свою работу и, весело помахав алебардой, скрылся в глубине крепости.
      И тогда, издав вой ярости, дахетяне полезли на стены. И если предыдущие несколько часов битвы я помянул как преснейшие и скучнейшие, то отчаянный и короткий (всего-то полчаса!) штурм стал одним из самых ярких эпизодов в моей военной биографии...
      Я жутко волновался. Подавляя усталых защитников теперь уже по всему периметру стены, кочевники были близки к прорыву в десяти точках одновременно, и я даже не успевал определить, где же дело становится опаснее... Но кое-что я все-таки замечал. Вот Клинт, перебравшийся на угловую башню, нерасчетливым ударом сломал меч об ее стену и остался с голыми руками против четырех варваров на узкой площадке. Примерно с минуту он, демонстрируя поразительную гибкость, просто уворачивался от ударов, пока не достал одного, ногой сломав ему шею. На остальных троих он затратил секунд десять... У Илайджа дела шли вроде получше. Окруженный кольцом стали из собственных шпаг, он казался неуязвимым и сбивал врагов как кегли, но вдруг поскользнулся на залитом кровью камне и стал терять равновесие, падая наружу. Моментально к нему с разных сторон ринулись двое, и сердце у меня сжалось. Но Илайдж, в падении метнув шпагу в горло одному, освободившейся рукой успел схватиться за край стены, а затем, вися в воздухе, парировал пару ударов и перерубил ноги другого!.. Однако тяжелее всех пришлось Вотану. Даже несмотря на помощь последних резервов Морриса, оборона участка над воротами пришлась практически на него одного(!), к тому же, как я узнал впоследствии, он был дважды проткнут стрелами. Но все равно каждое его движение оставалось продуманным, быстрым и гибельным для врагов. Глядя на окружавшую его феерию смерти, я подумал, что если в истории и существовал совершенный воин, то без сомнения - это Вотан...
      Восхищение моим другом неожиданно породило во мне вопрос: а где же, собственно, Аргел, отправившийся его убивать? Немного порыскав взглядом, я обнаружил кочевника в гуще воинов у подножия стены, раздающего приказы. Жаль, подумал я, что он проявил такую осмотрительность, отсутствие грамотного полководца на поле боя могло бы спасти висевших на волоске защитников. Но с другой стороны, пока наверху стоит Вотан, Ассэрта им не видать, неужели Аргел этого еще не понял?..
      И словно в ответ на мой вопрос, Аргел несколько раз махнул рукой и, сколотив отряд человек из десяти, ринулся на стену. К несчастью, Вотан, занятый другими смертными, не заметил этой прекрасной возможности покончить с ним побыстрее.
      - Сейчас все решится! - неожиданно охрипшим голосом сказал подзабытый мной Газрен.
      - Пожалуй, - промямлил я, с большой тревогой видя, как отряд Аргела благополучно влез на стену и приближается к богатырю.
      Произошедшего дальше не ожидали ни я, ни сам Вотан. Не останавливаясь, не пытаясь вступить в бой, дахетяне, возглавляемые Аргелом, просто с разбегу всей массой навалились на Вотана, стараясь столкнуть его вниз. На этот раз даже фантастической силы моего друга оказалось недостаточно, и, успев-таки разрубить пару голов, он рухнул вниз, захватив с собой Аргела.
      - Похоже, ничья, - бесстрастно констатировал Газрен, но я проигнорировал это замечание, пытаясь разобрать что-нибудь в куче, образовавшейся на месте падения Вотана.
      Каковы же были мои удивление и радость, когда над кочевниками внезапно появилась белокурая шевелюра Вотана. Раздавая мощные удары, он рванул к ближайшей штурмовой лестнице и с поразительной для такой комплекции легкостью взлетел обратно на стену. Поймав там подвернувшегося под руку неудачника, он поднял его и, сбросив на столпившихся внизу варваров, показал им некий очень интернациональный жест...
      Не знаю, как штурм сложился бы дальше, но в этот момент над полем боя раздался долгожданный звук горна. Повернув как по команде головы, дахетяне обнаружили семитысячный легион гвардии Пантидея, подходивший к осажденному городу со стороны дороги на Дагэрт... Схватив меня за плащ, Газрен проскрежетал:
      - Что это?
      - Гвардия Пантидея.
      - Сам вижу! Как она здесь оказалась?!
      - Я что, ясновидящий? - холодно поинтересовался я, подумав, что любопытно было б узнать его реакцию, если бы я сообщил, что этот легион по моему приказу за один день прошел весь путь от Дагэрта и сейчас практически небоеспособен...
      А так неопытный Газрен просто растерялся и, пытаясь скрыть это, прямо-таки заорал на меня:
      - Что же вы стоите?! Командуйте, спасайте битву!
      Не вступая в полемику, я начал отдавать приказы, суть которых сводилась к прекращению штурма и построению войска перед крепостью так, чтобы подкрепление не могло соединиться с основным гарнизоном. К чести Газрена, у него было удивительно дисциплинированное и обученное войско. Даже застигнутые врасплох, кочевники не растерялись и, быстро выстроив боевые порядки на поле, отрезали легион от крепости, куда он, к слову сказать, и не стремился...
      Уже все было готово для атаки, а я все тянул с приказом... из-за глупейшей сентиментальности. Построив хитроумный (вероломный) капкан, я поймал своего страшного хищника, но теперь мне было как-то даже стыдно его захлопывать... Газрен поступил честно, он захлопнул ловушку сам.
      - Ну, что же вы ждете? Атакуйте!
      Пожав плечами, я отдал приказ, и дахетяне бросились на построившийся каре легион. Когда они преодолели полпути, ворота крепости с грохотом распахнулись, и оттуда вынесся еще один - конный - отряд гвардии во главе с Императором. Буквально через пару минут дахетяне смогли выяснить, как чувствует себя железо между молотом и наковальней. Битва за Ассэрт была закончена.
      Газрен тоже понял это. Отъехав на пару шагов и развернувшись лицом ко мне, он с удивительным спокойствием спросил:
      - Это ведь все вы подстроили? Вы?
      Кладя правую руку в карман и нащупывая Доску Судеб, я усмехнулся:
      - Только не говорите мне, что ничего не подозревали!
      Ни один мускул на его лице не дрогнул.
      - Вы умрете, Рагнар! Страшной смертью!
      Я покачал головой.
      - Не я.
      Через секунду он понял весь мой замысел до конца, но даже тогда не испугался, полагая, что контролирует ситуацию. Он думал, что его стоящие наготове лучники подстрелят меня мгновенно, лишь только я попытаюсь что-то предпринять...
      Но все они следили не за той рукой! Вскидывая левую руку, я резко вывернул кисть вверх, и из прикрепленного под запястьем самострела Клинта вылетел маленький отравленный дротик, угодивший Газрену точно в правый глаз.
      В следующее мгновение я уже переставлял своего Рыцаря по Доске Судеб. Хищник был убит.
      Глава 7
      Переход по Доске без корректировки - рискованное занятие, а учитывая, что я совершенно не представлял себе место назначения и переставил свою Фигуру абы куда, - рискованное вдвойне. Поэтому для начала я просто порадовался, что все еще жив, а не погребен под водой или замурован в скале, затем же осмотрелся, предполагая увидеть совершенно незнакомый пейзаж.
      Однако мои ожидания были ошибочны. Это место я знал. Более чем хорошо. Безмерно удивленный таким поразительным фактом, я обнаружил, что стою посреди окруженной скалами площадки. Отсюда несколько месяцев назад вместе с Джарэтом я наблюдал за боем призраков, а затем воссоздал эту площадку чуть позже в Грезах, чтобы встретиться там с Принцем Гэлдором. Совпадение было слишком уж редкостным и неправдоподобным, поэтому я мог только гадать, что это: перст Судьбы или причуды моего собственного подсознания?..
      Да, но как бы дело ни обстояло, я не стал развивать свои мысли в этом направлении, потому как досужие раздумья - не лучшее занятие, когда у тебя идет война. Так что, вернув свой блуждающий по утесам взгляд на Доску, я стал раздумывать, с кем же мне надо связаться и куда попасть.
      Перво-наперво я решил все же узнать, чем корчилось дело в Ассэрте. Я последовательно вызвал Вотана, Илайджа (они не отвечали) и наконец Клинта. Тот сидел, прислонившись спиной к стене на площадке той самой угловой башни, где сражался во время последнего штурма.
      Вопреки моим надеждам, лицо Клинта радостью не светилось.
      - А, Рагнар! Рад, что вы живы.
      - Что у вас происходит?
      Клинт устало кивнул и криво усмехнулся.
      - У меня для вас новости хорошие, скверные и неопределенные. С чего начинать?
      Настроение у меня падало со скоростью авиабомбы.
      - С чего хотите...
      - Тогда в порядке поступления. Битву мы выиграли, кочевники улепетывают что есть мочи. Илайдж преследует их во главе Императорской гвардии. Это хорошие новости... - Клинт замялся.
      - Ну и?
      - Мы потеряли Генриха и можем потерять Вотана.
      - Что?!
      - Генрих скакал впереди всех, вы же видели. Шальная стрела. - Он помолчал. - Сожалею, Рагнар.
      Я был настолько ошеломлен несчастьем, что даже не мог собраться с мыслями и только выдавил:
      - А Вотан?
      - Ранен четыре раза. После боя из его одежды можно было отжимать кровь. Врачи делают все возможное, но... По меньшей мере, он надолго выбыл из строя.
      - Что еще? - спросил я таким похоронным тоном, что Клинт даже подбодрил меня:
      - Крепитесь, Рагнар. Вы очень нужны сейчас. А ещё, полагаю, вам будет интересно, что со мной только что связывался Гроссмейстер.
      Я вяло выказал заинтересованность.
      - Он спросил, почему я не выполняю его инструкции и что здесь, мать его так, происходит.
      - И что же вы ему ответили? - Мое любопытство продиралось даже сквозь поистине глубочайшее горе.
      - Я сказал, что видел его инструкции на стенках сортиров в Местальгоре...
      - Да нет! Я про...
      Клинт пожал плечами.
      - Я просто рассказал ему все, что здесь происходило. Может быть, напрасно? - По его угрюмому лицу пробежала легкая тень сомнения.
      - Наплевать. Все равно он узнает, раньше или позже. Ну, и что же он? Расстроился небось? - Я не мог удержать злой иронии.
      - Трудно сказать, - ответил Клинт без всякой улыбки. - Он только пробурчал, будто вы не ведаете, что творите, и отключился. Все.
      Ну все, так все. Мало мне не показалось. Я уже собрался разорвать контакт, как вдруг Клинт как о чем-то само собой разумеющемся напомнил:
      - Я жду дальнейших указаний.
      Заметив мое замешательство, он пояснил:
      - Если я не выполняю приказов Гроссмейстера, то было бы логично следовать вашим, не так ли?
      Своеобразная логика, заметил я про себя, однако отказываться от услуг чрезвычайно квалифицированного Клинта было бы явной глупостью. Да и занятие ему я нашел моментально.
      - Отправляйтесь с максимальной скоростью в Дагэрт. Там найдете дочь Генриха, Марцию, и скажете, что я послал вас ее охранять. И помните, Клинт, от ее жизни зависят все наши!
      - Не волнуйтесь, с ней ничего не случится, - сказал Клинт так просто, что я действительно перестал беспокоиться по этому поводу.
      - И еще, передайте Илайджу, что... Просто передайте, чтобы он связался со мной сразу, как сможет.
      Клинт кивнул.
      - Все.
      Он слегка приподнял руку и отключился. Закрыв Доску, я тяжело опустился на камни.
      Не знаю, сколько времени после этого разговора я провел в тупом оцепенении. Мы, бессмертные, за долгие годы своей жизни приучаем себя к горю, к неизбежному расставанию с теми, кого мы любим, но иногда этот иммунитет не срабатывает, и тогда бывает по-настоящему плохо... Из забытья меня вывел вызов - кто-то хотел со мной поговорить. Не будучи, прямо скажем, расположен к общению, я решил не отвечать, но, вспомнив, что сам просил Илайджа связаться со мной, передумал. Однако это оказался не Илайдж. Это был Гроссмейстер.
      Наверное, в любой другой момент такой разговор вызвал бы у меня живейший интерес, но тогда я просто сказал ему самое любезное, что мог.
      - Убирайтесь к...!
      Гроссмейстер поморщился, но, предупреждающе подняв руку, попросил:
      - Погодите секунду, Рагнар! Мне необходимо сказать вам... - По моему лицу он понял, что я не намерен выслушивать всякие занудные проповеди, и заговорил по-другому: - Остановитесь, Рагнар! Своими действиями вы раскалываете Клуб, разрушаете тщательно продуманные планы...
      - Планы всех нас угробить? - грубо прервал его я.
      Гроссмейстер замолк и долго смотрел на меня, будто взвешивая что-то... Затем с неожиданной усмешкой он сообщил:
      - В общем-то да, если вы предпочитаете видеть это так!
      Честно говоря, я просто не знал, что ответить на такое откровение, и промолчал. Гроссмейстер же, как ни в чем не бывало, сменил тему:
      - Кстати, а где это вы находитесь?
      Что-то насторожило меня в этом вопросе, очень насторожило, и, зло бросив ему:
      - В преддверии ада! - я резко прервал контакт.
      Не знаю, почему я так сказал - просто пришло на ум. Тем не менее мои слова оказались пророческими, причем как в переносном смысле, так и в прямом...
      В целом же разговор оставил у меня противоречивые чувства. С одной стороны, он сильно расстроил и где-то даже напугал меня, но с другой - заставил встряхнуться и напомнил, что борьба еще не закончилась, а только началась...
      Вновь раскрыв Доску, я решил связаться с Джейн и попросить ее перенести меня неважно куда, но она не ответила.
      Тогда я прикоснулся к Фигуре Мага. Джарэт ответил, но даже прежде, чем я успел рассмотреть его, крикнул:
      - Позже, Рагнар, позже! У меня критический момент! - и отключился.
      Это было уже досадно, потому как теперь в моем распоряжении оставался только один способ быстрого перемещения - переход под Доской. Но он требовал большого количества тонкой энергии, а что бы там ни говорил Джарэт, здесь я ее не ощущал. Вот так, с некоторым недоумением я обнаружил, что застрял в этом каменном колодце на неопределенный срок...
      Обычно, когда в моей жизни выпадала неожиданная передышка, я занимал это время сном, но как раз в этот день я отлично выспался и совершенно не устал. Так что, побродив немного вдоль стен и попинав камешки, я в конце концов уселся на валун в тени, закрыл глаза (слишком уж унылым был пейзаж) и посвятил всего себя ничегонеделанию.
      Процесс шел с трудом. В голове постоянно проносились образы, так или иначе связанные с Генрихом. Мне почему-то вспоминались то эпизоды его юности, то коронация, первая битва, женитьба, рождение сына... Я пытался переключить сознание на другие темы, но оно упрямо возвращало меня к безвременно ушедшему другу. Это было ужасно, я начинал чувствовать себя почти физически больным и в какой-то момент понял, что растравлять душу дальше уже невозможно. Разрыдаться, чтобы хоть как-то облегчить горе, я просто не мог.
      Но что было делать? Я открыл глаза и еще раз обвел взглядом утесы заурядный гранит, прихотливым образом скрепленные друг с другом плиты. Гранит-то обычный, а вот место - совсем нет, заметил я себе. Ведь не зря же именно здесь происходит бой призраков... За эту мысль о загадочности каньона я ухватился с цепкостью утопающего. Действительно, чем можно отвлечься лучше, как не решением нетривиальной загадки...
      Но для начала я даже не представлял, в чем же суть тайны этого каньона, поэтому просто попытался вспомнить все, что мне было о нем известно. Если расставить эту информацию в хронологической последовательности, то получится следующее.
      Первое упоминание об этом месте относилось ко временам Принца Гэлдора. Тогда здесь, в окружавших меня пещерах, квартировали некие шестирукие великаны Горбага, монстры, порожденные или импортированные откуда-то сканками.
      Принц Гэлдор и его войска разбили и уничтожили монстров, после чего, бродя по галереям в скалах, он почувствовал какой-то странный источник энергии. Направляясь к источнику, Принц и наткнулся на этот колодец, где его уже поджидал Альфред.
      В бою с этим мерзавцем Гэлдор погиб, но каким-то непостижимым даже для него самого способом перенес свое сознание в Шпагу, бывшую мою Шпагу... Альфреда он, по его словам, убил. Я сам сделал это же пятнадцать тысяч лет спустя - напрашивалась аналогия, от которой мне стало неуютно...
      Тело Гэлдора не было найдено его соратниками, из чего логично вытекало, что долгие века в этом самом колодце покоилась Шпага, которую впоследствии нашел Гроссмейстер. И по всему выходило, что нашел-то он ее именно здесь. А вспомнив про его последний вопрос, я и вовсе утвердился в этой мысли - ведь, похоже, он узнал это место! Я чувствовал, что загадка заинтриговывает меня все больше и больше...
      После встречи Гэлдора и Альфреда пятнадцатого июля каждого года здесь, по словам Джарэта, происходит бой призраков, с точностью повторяющий случившуюся здесь некогда трагедию. Я сам стал свидетелем одного из них. В свою очередь, Джарэт также упоминал об источнике энергии поблизости от этого места, а его компетенцию в подобных вопросах подвергать сомнению не приходилось...
      И наконец, я сам с помощью воображения и Шпаги воссоздал этот каньон в Грезах, дабы встретиться там с Принцем Гэлдором.
      Что ж, сама по себе эта последовательность фактов ни о чем не говорила, но постоянные реминисценции со скалками и Шпагой плюс удивительные свойства этого места заставляли задуматься.
      Поразмыслив же над проблемой, я пришел к выводу, что ключ ко всей задаче находится в пресловутом источнике энергии, который явственно чувствовали Гэлдор и Джарэт и который я совершенно не воспринимал. Сконцентрировавшись на этой точке, я припомнил, что в разговоре со мной Джарэт даже махнул рукой в ту сторону, где, по его мнению, находился источник.
      За давностью времени и малозначительностью этот жест практически стерся из памяти, но, проявив упорство, я тщательно реконструировал эпизод и даже встал на то же место у входа в пещеры, где стоял тогда. В конечном итоге я решил, что Джарэт указывал на юг - юго-восток, то есть практически на левый угол каньона. Туда я и направился.
      Солнце еще не дошло до зенита, но интересующее меня место уже скрывалось в тени, и рассмотреть там что-либо было сложновато. Однако после нескольких минут тщательного изучения зубчатой поверхности скал и земли перед ними я убедился, что и рассматривать-то вроде как нечего - вокруг такие же утесы, никаких заманчивых уступов или впадин, ни малейшего следа разумной деятельности...
      Но не желая сдаваться и возвращаться мыслями на круги своя, я продолжал буравить взглядом стену, покуда мое внимание внезапно не привлекла одна из тонких вертикальных трещин. Она казалась несколько темнее других, что было особенно заметно в рассеянном свете. Темнее - значит глубже... Это заинтересовало меня, и я стал прослеживать ее взглядом сначала в одну сторону, а потом и в другую. Выяснилось, что вниз она, извиваясь и несильно отклоняясь от вертикали, доходит до самой земли. Уходя же вверх, она сложными зигзагами заворачивала налево, а затем так же спускалась вниз.
      "Мать твою, да это же дверь!" - догадался я с восторгом, быстро, однако, угасшим. Я не знал, как открывать двери без замков и ручек. Динамит, возможно, помог бы, но под рукой его почему-то не оказалось. "Да на худой конец и Шпага бы сгодилась", - с тоской констатировал я, но тут же посмеялся над собственными мыслями. Ну что может сделать полоска металла, пусть даже и обладающая фантастическими свойствами, против тонн гранита? С усмешкой я представил себе, как подхожу к скале со Шпагой в руке, грозно говорю: "Откройся!" - и дверь открывается... И дверь открылась!!!
      С тупым удивлением я смотрел, как очерченный замеченной мной трещиной кусок скалы с негромким скрежетом сошел с места, вдвинулся вглубь стены, а затем развернулся вправо, открывая проход в... ничто. По крайней мере, другого слова для матово-черного тумана, покоившегося по ту сторону двери, я подобрать не могу. Подойдя поближе, я попытался высмотреть что-нибудь сквозь эту завесу, но взгляду не за что было даже зацепиться...
      Куда же вела эта дверь? Да и вела ли куда-нибудь вообще, или то, что некогда было там, уже перестало существовать? С какой-либо определенностью сказать это было, конечно же, невозможно, но я вдруг почувствовал уверенность, что знаю ответ. И знание это обдало меня холодом - походило на то, что я стою на пороге дома сканков! Вот оно, пресловутое преддверье ада...
      Мне жутко хотелось умчаться без оглядки, но я заставил себя побороть малодушие. В самом деле, если ничего фатального не случилось сразу, то почему это должно произойти в следующую секунду?.. "Так что ты находишься в относительной безопасности, пока не вошел в эту клятую дверь", - убеждал я себя, и это было правдой. Одновременно правдой было и то, что я был прямо-таки раздираем желанием туда войти.
      Страх и осторожность довольно долго боролись во мне с любопытством и безрассудством, и - по традиции - битву проиграли. В конце концов, жить я, конечно, хотел, но и фраза "он слишком молод, чтобы умереть" ко мне уже тоже не относилась, поэтому я сделал пару шагов и, глубоко вдохнув, нырнул во тьму.
      В следующее мгновение мне показалось, что мое несчастное тело буквально разрывает на молекулы, и я только и успел, что подумать: "Все, довыпендривался!"
      Эта мысль, к счастью, оказалась ошибочной - я уже вновь был цел и невредим, стоя в... помещении, определить которое известным мне словом затруднялся. Помимо этого оно было красиво, столь чарующе красиво, что у меня перехватило дыхание...
      Я находился будто бы внутри огромного алмаза. Все вокруг - пол, выгибающийся аркой свод, вычурные колонны, его поддерживающие, - состояло из драгоценного камня чистейшей воды. И это не был природный феномен - четкость, отшлифованность граней, расположение колонн, в котором даже при поверхностном осмотре наблюдалась некая система, явственно указывали на работу чьих-то рук. Мне неприятна была одна лишь мысль о том, что такое великолепие могло быть создано сканками... В памяти всплыли строчки, словно специально сказанные о красоте этого места:
      Будь ты дитя небес иль порожденье ада,
      Будь ты чудовище иль чистая мечта,
      В тебе безвестная, ужасная отрада!
      Ты отверзаешь нам к безбрежности врата...
      С большим трудом я заставил себя отвлечься от созерцания и предпринять хоть какие-нибудь действия. Для начала я обернулся и обнаружил, что за спиной у меня находится кристаллическая стена. Присмотревшись, я заметил на ней слегка затемненный контур, практически повторяющий, насколько я помнил, знакомые очертания двери.
      Обрадованный тем, что, по крайней мере, выход отсюда до конца жизни искать не придется, я собрался выяснить, хотя бы приблизительно, куда же меня занесло, и с этой целью раскрыл кубик Доски. Однако тут меня поджидал первый из трех больших сюрпризов, которые преподнес этот фантасмагорический мир, - на Доске было пусто. Совсем. Ни одной Фигуры.
      О том, что это может означать, я собрался подумать потом, а пока, проведя рукой по сверкающей грани и удостоверившись, что это действительно холодный алмаз, решил прогуляться вдоль стены, чтобы составить хоть какое-нибудь представление о топографии этого места.
      Надо заметить, что прогулка эта удовольствия доставляла мало. Конечно, все было очень красиво, замечательная игра цветов и светотеней, но пол был чертовски скользкий, и к тому же у меня постоянно сбивалось дыхание. Воздух тут был густой и какой-то даже вязкий, и я никак не мог вздохнуть полной грудью. С другой стороны, замечал я себе, радуйся, что здесь вообще есть воздух...
      Тем временем я, вглядываясь в алмаз до рези в глазах, обнаружил еще три двери, аналогичные той, через которую я вошел, сама же стена вроде как плавно забирала вправо. Это наводило на мысль, что я нахожусь внутри некой окружности, по периметру которой находятся двери в другие миры... Интересное такое место, да?
      В другие миры я совершенно не собирался, поэтому дальнейшее хождение вдоль стены было явно бесперспективным, а вот в центре этого алмазного чертога вполне могло обнаружиться нечто интересное. Исходя из этого, я вернулся к "своей" двери и направился перпендикулярно стене.
      Эта задачка оказалась посложнее: в рассеянном, многократно преломленном свете невозможно было правильно оценить расстояние, и опасность заблудиться была чрезвычайно велика. Плюс к этому мне с чего-то вдруг стало казаться, что я хуже вижу. Однако я решил для очистки совести пройти вперед, насколько смогу, а для подстраховки внимательно считал шаги. Вскоре я обнаружил, что для сохранения прямой линии движения достаточно оставлять каждую следующую колонну с другой стороны: то справа, то слева. Возможно, это было сделано специально, потому как ближайший алмазный столп рассмотреть удавалось четко. Я задвигался поживее, но чем дальше я продвигался в глубь алмаза, тем сильнее на меня накатывала необъяснимая гнетущая усталость. Каждый шаг давался с трудом, я тяжело дышал, но продолжал идти, словно подстегиваемый кем-то или чем-то извне...
      Не могу сказать, сколько я прошел, ведь никаких внешних ориентиров здесь не было, а скверное самочувствие напрочь вырубило внутренний контроль времени.