ВОЙНА МИРОВ — 2

Некогда футурологами предрекалась будущая война, уже, наконец-то, война последняя, и состоится она, якобы, между мужчинами и женщинами. Предполагалось, что все общественные антагонизмы исчезнут, остальные противоречия как-то разрешатся, в обществе останется одно-единственное размежевание — половое. Между полами начнётся противоборство. Похоже на то, что реально вести такую войну способны именно хищные гоминиды. Оставшись вдруг без врагов, уничтожив нехищных людей, они, понятно, примутся друг за друга, не разбирая пола и возраста. Конечно, это может показаться фантазией, но она имеет свои реальные корни. Можно даже сказать, что эта война — хищный геноцид в отношении нехищных людей — уже давно идёт, и закончиться она может только всеобщим крахом человечества, в «лучшем случае» — грандиозной социально-экологической катастрофой.

При победе же нехищных людей, что единственно спасительно для человечества, события развернутся по-иному. Останутся противоречивые, но неантагонистические, т.е. в меру враждебные отношения между мужчинами и женщинами. Консенсус здесь невозможен, чаще — в двух третях случаев будет чья-то победа, в одной паре — на стороне женской, в другой — мужской. Примерно — поровну. Треть же пар будет распадаться или пребывать в перманентной борьбе с частыми перемириями. Всё это — из статистики быта семейных пар со средним уровнем «благополучия» во всех смыслах, т.е. однозначно — нехищных. Хищные же отношения приводят к крайностям по всей «линии фронта». Неантагонистические противоречия между полами всегда были и будут, они проистекают из биологической сущности человека. Система «ненависть-любовь» останется, но лишь в форме вспышек семейных ссор как психологической разрядки, с последующим сексуальным («постельным») примирением, и затем с достаточно длительным дружеским «плато» взаимоотношений хорошей семьи, воспитания дружных детей. Понятно, что не у всех это получится, будут и «неудачные» браки. Противоборство здесь неизбежно.

Раз сексуальность напрямую связана с агрессивностью, то гетеросексуальность и есть предельная проекция человеческой агрессивности, нормальной для нехищного человека. «Мужчины, в половом отношении, обладают потребностью наступать (в прямом и переносном смысле), женщины — стать объектом наступления» [4]. Полная аналогия ухаживания за женщиной с «военным искусством». Люди воевали почти исключительно «по рыцарским правилам» где-то до начала ХХ-го века, т.е. до появления отравляющих газов и динамита, пулемётов и гранат, напалма и гербицидов, а также ядерного, психотронного и информационного оружия. Раньше же всё было чинно и благородно (если, конечно, здесь применимы эти слова, прости господи, смертоубийство ж всё-таки). Разведка, осада, призывы сдаться мирно, без боя — это наиболее гуманное завершение боевых операций. По этой воинской аналогии в отношении женщины — «сдастся — не сдастся», победа или поражение (отступление)!

Но женщина сопротивляется, не соглашается. У животных подобные механизмы также существуют, инициатива поисков партнёра принадлежит самцу, нередко наблюдается мнимое или действительное бегство самки. Тогда налицо такое же соотношение, как между хищным животным и его жертвой. У иных народов, особенно в былые времена, любовное домогательство заменялось грубым насилием, похищением, даже приведением женщины в беспомощное состояние нанесением ударов. Видимо, самка убегает от самца, чтобы вызвать у него «спортивную» злость (аналогичную раздражению от потери, раздосаде при уходе добычи) и, следовательно, усилить сексуальное влечение, да и просто — проверить самца «на вшивость», вдруг он совсем никудышный, и догнать-то неспособен. У людей прослеживается почти то же самое. При «подставлении» женщины без сопротивления сексуальность очень часто угнетается. Вот он — тот самый корень провокационности, исходящей от женщин! Отмеченный Марксом «женский фермент» присутствует во всех социальных процессах. Но и без него нельзя, так что определённый уровень агрессивности не только необходим, но, выходит, и неизбежен. И это не страшно: возможно, в будущем это и будет последняя война на Земле, война миров — женского и мужского. Война — нескончаемая и сладострастная…

Соперничество между мужчинами из-за одной и той же женщины будет решаться в неких «творческих поединках» претендентов, без «турнирных» битв. В этом будущем наверняка будет царить матриархат. По крайней мере, он будет востребован на самых высших уровнях власти. Верховная власть — у женщин, всё прочее руководство общественными делами осуществляют мужчины. Для остальных здоровых женщин фертильного возраста занятия, рекомендованные некогда Гитлером, — дети, кухня, одежда, церковь, но если хотят — то, пожалуйста, они могут пытаться заниматься чем угодно. Кстати, отсюда следует, что обучение и воспитание полов должно непременно вестись раздельно. Требуется возродить женские и мужские школы. Совместное воспитание профанирует эти отношения. Конечно же, ещё более насущно — это воспитание хищных индивидов отдельно от других детей, в неких спец-интернатах и затем — принудительное трудоустройство. Всё — без жестокости, но достаточно настойчиво и неукоснительно.

При согласии женщины без сопротивления, без «виляния бёдрами», сексуальность действительно угнетается, это происходит и при активном (неестественном) поведении женщины. Но вот в публичных домах, и вообще проститутками, парадоксально используется контрастный по отношению к процессу «благородного» ухаживания за женщинами, но тоже действенный способ, — полная доступность, при этом половое влечение тоже резко возрастает. В такой же сильной степени при этом происходит профанация, опошление высокой, чистой стороны отношений мужчины и женщины. Но пользуются услугами таких заведений регулярно в основном аморальные личности, т.е. хищные (или охищненные, часто — просто пьяные). В этом обстоятельстве ощутима некая связь с упомянутой ранее ущербностью многих хищных гоминид, связанной с давнишним отсутствием в их популяциях естественного отбора (то, что они убивают друг друга — это лишь бессистемное — кому повезет — «прореживание»). Поэтому они, подобно беззубым волкам, приходят «на готовенькое», к сексуальной кормушке. Не все они способны на длительное, упорное преследование «объекта сексуального предпочтения» (как сексологи, напомним, называют предмет любви), по типу любовного неистовства Рогожина в отношении Настасьи Филипповны (персонажи романа Ф.М.Достоевского «Идиот»).

Проституция имеет и ещё одну важную сторону, которую нужно осветить. Эротичность, как эмоциональная сила, совмещающаяся с агрессивностью, доминированием, естественно накладывает ограничения на эти взаимоотношения. Если индивид не имеет духовно-психических сил доминировать над партнёром, то соответственно должна угнетаться и чувственность. Именно здесь коренится множество внутрисемейных «постельных» проблем. Тут же, в частности, проявляется тот интеллектуально-психологический принцип, согласно которому равный не имеет внутреннего права управлять равным, поэтому требуется иерархия во всех таких «субординационных» случаях. Всё это находит своё «продолжение», естественно, и в сексуальных отношениях. Наиболее кратко его сформулировала французская писательница Саган (наверняка — «всезнайка» в области секса): «нельзя любить того, кого уважаешь». Хотя в большей степени здесь выражена именно мужская физиологическая позиция. Женщины же могут любить, в принципе, кого угодно, они как бы обнимают всю мужскую половину человечества. Им необходимо на кого-то «сбросить» мощь своего инстинкта («любовь — зла, полюбишь…»). В связи с отмеченной связью с агрессивностью, легко понять, в чём тут дело.

Неуважение к объекту «сексуального предпочтения» усиливает сексуальное влечение, возбуждает похоть. И наоборот, уважение к человеку, пиетет перед ним, снижает половое чувство, переводит его в «платоническую» плоскость. Вот почему мужчины так «любят» проституток, нехищные мужчины к тому же и жалеют их (можно вспомнить обширную русскую литературу на эту тему). Хищные же мужчины одновременно презирают их, как, впрочем, и остальных женщин. А женщины, в свою очередь, следуя своей знаменитой «логике», с ума сходят от всяких гадов, просто недостойных даже жить на Земле. Наверное, они считают их «падшими ангелами». Диффузные женщины сохнут по всяким знаменитостям, обожествляют объекты своего сексуального предпочтения, как правило, оказывающиеся хищными и извращёнными. Любовь этих глупых девчушек к кумирам и идолам — это продолжение наивной «девичьей мечты о принце». У хищных же «принцесс» этого безоглядного чувства не бывает, они предельно расчётливы и потому чаще захватывают этих идолов, тем более, что присущая оным извращённость их нисколько не смущает, ибо они тоже не промах и «сами с усами».

Самое страшное в этой «суммарной» патологии то, что её наличие одновременно означает и отсутствие истинной нравственности. Точнее, всё это нужно понимать так, что именно тот самый «женский потолок» в нравственности хищных гоминид и значительной части межвидовых гибридов (рожденных от хищных отцов) становится основным фактором, определяющим и направляющим их сексуальность. Ведь и «тщеславие», и «лицемерие», как стержневые психологические черты хищных мужчин, в особенности, суггесторов, — это типично женские черты. Мужское тщеславие соответствует женскому кокетству, а сексопатологический его аналог это — эксгибиционизм.

«Слабому», прекрасному полу нужно «показывать» себя, кокетничать, постоянно ловчить, хитрить в отношениях с соперницами, прибегать к всевозможному коварству, пусть и относительно, в мелочах, но всё равно это показательно. Именно об этом говорит О.Вейнингер, сливая политика и проститутку в единый «бессмысленный, бездельный для человеческой мудрости» феномен, не оставляющий «по себе ничего неизменного, ничего вечного». «Антоний и Клеопатра — весьма похожи друг на друга… Поэтому трибун и проститутка получили название „бичей Божьих“, они рассматриваются, как явления глубоко антиморальные» [4]. Известное выражение «политическая проститутка» не должно быть обвинением для отдельных политиков, это констатация всеобщего, «космополитического» факта и очень удачное конкретное определение для официальных («фасадных») власть имущих как таковых.

Очень часто кардинальный, видовой бисексуализм у хищных гоминид, как уже отмечалось, сублимируется в почти не замечаемую форму женоненавистничества. Действительно, это почти никогда не интерпретируется как именно женоненавистничество, а представляется чем-то иным, например, «серийным» обольщением. Это — гипертрофированная «охота» на прекрасный пол, неуёмное стремление соблазнять всё новых и новых женщин. Правда, сделаны многочисленные попытки психологически интерпретировать классический образ Дон-Жуана именно в таком плане — как некоего патологического субъекта, недалеко ушедшего от женщин по своему духовному развитию. Подспудная ненависть хищных «обольстителей» к женщинам проявляется в том, как они относятся к ним в дальнейшем, после «победы» (удачной охоты). Они их подавляют, третируют, используют в своих целях, в лучшем случае, сразу же бросают. И, «естественно», — совершенно не уважают, а лишь «любят», после чего обливают ушатом презрения [74].

Точно так же, практически неотличимо (разве что в «эрогенных деталях») относятся в тюрьмах и лагерях к «опущенным», к пассивным педерастам. Наиболее же отчётливо подобное презрительное и жестокое отношение к женскому полу демонстрируют сутенёры — самые гадкие из всех суггесторов. Ничем иным невозможно объяснить это сексуальное негативное «последействие» — полное, часто нескрываемое неуважение хищных мужчин к «побеждённым» женщинам.

Наиболее «продвинутый» в этом направлении «воин» — это знаменитый, но так и не пойманный, Джек Потрошитель — печально знаменитый лондонский ночной убийца уличных проституток. Именно он является как бы идейным, или «духовным» (именно такова «духовность» в применении к хищным гоминидам) вождём хищных гоминид в «женском вопросе». Почему же он убивал только проституток?! Дело в том, что проститутки — это оплот хищных женщин, похоть — их форма и поле борьбы с мужчинами, а вагина и прочие «прелести» — их оружие. «Меня не убудет, а ты — ещё и плати!» Термин проститутка здесь нужно понимать более общо — как все те женщины, которые на первый план в своей жизни ставят сексуальные и тщеславные утехи, а не продолжение рода, как это делают нехищные женщины-матери. Т.е, не все проститутки — хищные, но все хищные женщины — в обязательном порядке проститутки, в своих связях с мужчинами преследующие только — физиологическую или материальную — выгоду. Правда, наивный Джек воевал не совсем с истинным врагом. Тогдашние уличные лондонские проститутки — это наверняка, по большей части, люмпенизированные крестьянки, но, вероятно, интеллектуальный уровень Потрошителя не позволил ему выйти на нужный уровень в его борьбе. Так дебил-революционер убивает мелкую должностную сошку, бесправного многодетного полицейского вместо подлинного мерзавца — политической акулы, на «анти-совести» которого множество преступлений.

Возможно, именно в этом обстоятельстве (сублимации хищности) заключается причина неудач, подстерегавших все некогда создававшиеся коммуны. В этих изолированных от общества объединениях резко возрастала агрессивность, и в особенности жестокость проявлялась по отношению к детям и женщинам. Наверняка, во всех таких коммунах процент хищных гоминид превышал «допустимые» нормы, ведь нехищным людям пойти на такое дело самостоятельно вряд ли удастся. Все социальные проблемы в человечестве возникают только из-за того, что нехищное большинство (как и его практически любая часть, за исключением разве что небольших дружеских компаний) неспособно самоорганизоваться и дать отпор хищным гоминидам. А спасение человечества именно в этом — смогут ли нехищные люди построить самоорганизующуюся (разумную) общественную систему. Станет ли всё человечество огромной дружеской, творческой, созидательной семьёй (все люди братья и сестры) или так и останется — в таком случае до уже скорого своего конца — сборищем грызущихся насмерть звериных стай хищных гоминид и запуганного, панически шарахающегося во все стороны, человеческого стада.

Все имеющиеся видовые различия проявляются и в семейных отношениях, вообще — в «серьёзных» отношениях между полами. Диффузники и неоантропы ошибочно «хорошо» относятся к женщинам, они считают их равными себе, ведут себя соответственно, ну и получают, в итоге, от такой «ровни» себе «по мордасам», со скандалами и воплями вдогонку: «Тряпка, а не мужчина!».

Хищные же гоминиды, наоборот, ведут себя с женщинами как полубоги, ставят себя выше их, подавляют и притесняют их, вызывая у тех на первых порах восторг. Если партнёрша — их вида, т.е. такая же негодяйка, то всё в итоге как-то образуется — сволочная, на всё способная гиеновая парочка оформлена. Либо, наоборот, они становятся смертельными врагами, разойдясь, в принципе, в мелочах, что называется, «не сойдясь в характерах», действительно как-то не состыковавшись психологически или физиологически. Но если женщина оказывается нехищной, т.е. наивной и порядочной, то после прозрения, всегда наступающего как хмурое, ненастное утро, она оказывается в очень затруднительном положении, жизнь обычно уже исковеркана.

Самое правильное поэтому отношение к женщинам со стороны нехищных людей (хищные гоминиды на подобное органически неспособны) — это очень бережное, но и строгое отношение к ним, — как к детям (они таковые и есть). В то же время относиться к ним надо очень серьёзно, как к существам по-настоящему равным, с учётом того, что эти «дети» с очень нелёгкой судьбой (второсортность социального статуса) и непомерной нагрузкой (материнство). Талантливые педагоги именно так ведут себя даже с малолетними детьми — «по-взрослому».

Некоторой «социальной» компенсацией для женщин является тот факт, что к старости очень многие из них становятся истинно мудрыми, даже при ярко выраженной наивности и недалёкости в нередко бурной молодости. В то время как большинство мужчин, даже из самых что ни на есть вундеркиндов и талантов, дожив до седых волос, остаются такими же вздорными и непутёвыми мальчишками, как и были. До мудрости они «дотягивают» очень редко. Вот почему так много убелённых благородными сединами или украшенных великолепными лысинами старцев с ясным непогрешимым взором, несущих откровенную ахинею, да и ещё — с апломбом, чего нельзя никак сказать о пожилых женщинах (разница, во всяком случае — на порядок). Поэтому-то так желателен и, возможно, единственно спасителен для человечества — верховный матриархат. В дополнение к разумной самоорганизации будущего общества это дало бы ему и необходимую степень консервативности, социальной устойчивости.

…На Западе, видимо, не понимая полностью, а действуя на основе анализа горьких ошибок «социально-сексуального опыта в государственном строительстве», поступают совершенно правильно, когда самым тщательным образом следят за нравственностью представителей всех эшелонов власти, и особенно беспощадно отстраняются от власти именно гомосексуалисты. Не менее похвально и то, как, например, общественность США яростно сопротивляется принятию закона о свободном допущении гомосексуалистов к службе в армии.

Правда, что-то не очень верится в тамошнюю искренность власть имущих в их намерениях, скорее всего, — это есть проявление политической борьбы, как ещё одно из обширного набора средств убрать неугодного деятеля. Но позитив, в любом случае, здесь ощутим.