И снова я выхожу на М2 – Е105, и снова весь день накануне отбытия волнуюсь, словно еду по этой трассе впервые. За 2 года, казалось бы, можно уже привыкнуть, привыкнуть настолько, что не замечать ни самого факта предстоящего отъезда, ни самой дороги. Однако те, кто полагает, что к длинному пути можно привыкнуть глубоко заблуждаются. 1 400 км. изначально не могут быть одинаковыми. Каждая последующая поездка отличается от предыдущей. Отличается погодой, дорожным покрытием, случайными встречами, настроением таможенников или пограничников, количеством грузовиков, временем суток пересечения населенных пунктов, окраской куриц в крохотных деревеньках, числом сотрудников ГАИ и количеством остановок по их требованию и так далее, и так далее, и так далее…
      Поэтому, именно поэтому я всегда волнуюсь перед выездом. В который раз перебираю свои папки с распечатками законов и закончиков (одна папка – украинская, другая – российская ), что-то выбрасываю, что-то допечатываю; пробегаю по форуму «Отдых и путешествия» на auto.ru – не появились ли какие приятные или (что гораздо чаще) неприятные сюрпризы на трассе; мысли скользят по техническому состоянию машины (вроде безупречно, а вдруг…) и, как обычно, утыкаются в границу с коей всегда связан наибольший градус переживаний.
      Не то чтобы все это сильно изматывает, напротив, подобные волнения мне приятны, ведь все они вместе и образуют то самое непередаваемое чувство Большой дороги. Описать его словами невозможно, я даже не буду пытаться. Или попробовать? Возьмите несколько частей переживаний, добавьте несколько частей радости, пару капель тревоги, одну каплю страха, тщательно перемешайте и, возможно, получившийся коктейль будет похож на чувство Большой дороги. Но поверьте, не испытав его (чувство) ни разу, можно бесконечно экспериментировать с составом «коктейля», но он никогда не будет похож на действительный его вкус.
      Вообще, о чем это я? Ах, да, я ж в Армянск собрался! Увели меня досужие рассуждения в сторону. Итак, 25-е августа 2005 года, конец рабочего дня. Последние приготовления в виде темы на форуме УДД закончены, маршрут проверен (спасибо Ruff-у!), дело за малым – доехать до места назначения. По сложившейся традиции заезжаю на мойку, дабы машинка отправилась в путь свежевымытой и сверкающей, так даже ехать легче почему-то. Багажник забит под завязку банками для закатки всех типов и размеров. Причина в том, что в течение пяти лет нашего с Верой брака мы только вывозили разные вкусности в банках из Крыма, не возвращая тару обратно. Теперь пришло время платить по счетам, в результате чего я замучался упаковывать упомянутые стеклянные предметы, путем обвязывания их скотчем и картоном. На границе меня наверняка примут за баночного контрабандиста.
      Контрольные звонки всем, заинтересованным в благополучном исходе моего путешествия, лицам сделаны и в 20-15 по Москве мой «Символенок» (пишу «мой», т.к. еду один, на самом деле он, конечно «наш», т.е. семейный) выруливает на Варшавское шоссе и… замирает в ожидании возможности для разворота. Для этого должен загореться красный машинам, мчащимся в сторону области, я же стою пока по направлению к центру города, под аккомпанемент попискивания поворотника. Стою 1 минуту, 2, 3, 10! Если бы я ехал просто так, по каким-либо городским делам, то не обратил бы на время ожидания никакого внимания, разве что испытал бы легкое чувство досады. Но теперь совсем другое дело, теперь моя жизнь, мое время – все подчинено дальней дороге и каждая минута без движения кажется вечностью и весит как минимум 10 килограммов. Я физически ощущаю, как секунды и минуты бесконечно медленно шествуют мимо авто, не оборачиваясь и не обращая внимания на мое состояние. Ну же, ну же…
      Наконец, красный! Разворот и душа словно наполняется светом, я еду! Как мало нужно человеку для радости, при чем, эта малость всегда зависит от конкретных жизненных обстоятельств. В дороге это, без сомнения, начало путешествия его окончание и то, что лежит между ними, а именно – движение.
      Варшавка не сильно загружена, к тому же, мне везет со светофорами, прямо сплошная «зеленая волна». Не спеша поедаю продукты из меню собственного изобретения: шоколадные конфеты и соленый копченый сыр. Это только на первый взгляд диковато выглядит. Шоколад для тонуса, быстро насыщает, много места в желудке не занимает, отвлечение внимания на процесс потребления практически нулевое. Сыр идет в ход, когда надоедает сладость во рту, он порезан на небольшие кусочки, что также способствует удобству потребления.
      Наблюдаю обычную городскую свистопляску вокруг автомобиля: народ шарахается из ряда в ряд в поисках лучшей доли (которая выражается в скорости на 1 км/ч выше, нежели в предыдущем ряду), несется вперед по ряду, предназначенному для поворота, не сбавляет скорости при виде красного сигнала светофора до самого последнего момента, а потом отчаянно оттормаживается, одним словом, все спокойно, все нормально, все идет своим чередом. Вот если бы все двигались, соблюдая ПДД и руководствуясь здравым смыслом я бы наверняка перепугался, нервничал, озирался по сторонам и силился понять, что ж такое происходит. Тут не до сыра с конфетами. Ведь самые страшные вещи – необъяснимые. А так я притормаживаю, пропуская вперед себя ретивого спешащего из соседнего ряда (а то еще, чего доброго, долбанет сдуру меня или идущего впереди меня), сбрасываю скорость задолго до красного светофора – живу обычной городской жизнью автомобилиста. И ем сыр с шоколадом, конечно.
      Москва – огромный город, но заканчивается он вполне традиционно: перечеркиванием его названия красной полосой на белом щите. Право слово, даже как-то обидно от такой банальности. Как бы там ни было, теперь я уже окончательно не принадлежу городу, путешествие окончательно началось.
      Впрочем, я немного поторопился с оценкой. В будние (да и в любые другие) дни Москва не заканчивается за белым щитом, она раскидывает гигантские автомобильные щупальца во все стороны света. Щупальца особенно толсты у МКАДа и постепенно утончаются по мере удаления от города, от чего с высоты, наверное, Москва кажется эдаким осьминогом. В одном из этих щупалец (пока у его основания) сейчас нахожусь и я.
      Массовый исход из города значительно снижает планку скорости на Симферопольском шоссе, не помогает даже наличие разделительной полосы и отсутствие светофоров. В таких условиях особенно раздражают любители езды «с ветерком», которые кроме крайнего ряда нигде не ездят, врубают дальний (или стробоскопы) и прут вперед, яростно болтаясь у тебя на хвосте, пока ты обходишь очередной грузовик. В этот момент спинным мозгом чувствуешь всю бессмысленную злобу и дремучесть вцепившегося тебе в хвост водителя. Он полагает, то дорога принадлежит ему, скорость принадлежит ему, время принадлежит ему. Все должны прятаться и анализировать собственную «некрутизну» при его приближении, с восторгом провожая взглядом промчавшуюся тачку «повелителя дорог».
      Я поступаю просто: врубаю противотуманный фонарь и преспокойно еду до тех пор, пока в правом ряду не появится просвет между тихоходами. А если впереди идет несколько машин с той же скоростью что и я, то и вовсе не уступаю «лыжню». В этом случае события развиваются по трем сценариям.
      1. При малейшем просвете справа, резким рывком «особо спешащий» бросает машину в тот ряд, ускоряется и утыкается в филейную часть какого-нибудь грузовичка, после чего, поджав хвост, возвращается на исходную позицию.
      2. При таком же просвете и том же рывке «особо спешащий» уходит на пару машин вперед, после чего начинает втираться в левый ряд, его не пускают – снова исходная.
      3. «Особо спешащему» удается втереться на две машины вперед и он испытывает чувство глубочайшего удовлетворения от сознания того, что целых 15 метров двигался со скоростью 120, а не 100 км/ч.
      Грустное зрелище, право слово.
      С каждым километром от Москвы автомобильный поток редеет, редеет, пока не превращается в тоненький ручеек. Уже не составляет труда выполнять требование ПДД о движении по автомагистрали только в крайнем правом ряду. Сама магистраль постепенно теряет свой околостоличный лоск, обзаводится чувствительными ухабами (особенно на мостах). Ленту пейзажа по обе стороны «Символенка» уже укутывают сумерки, размывающие реальность, постепенно сужающие ее до некоего аквариума, в середине которого находится мой автомобиль. Атмосфера призрачна, граница дня и ночи завораживает своей недосказанностью. Глаза никак не могут определиться, на чем им сейчас работать: еще на «колбочках» или уже пора на «палочках»? В результате, и те, и другие смешиваются в беспорядочную кучу, что дает тот эффект нереальности, о котором я только что говорил.
      Но сумерки не только красивы, их красота опасна именно своей призрачностью. Это камень на дороге или мне показалось? А там, на обочине, вроде силуэт автомобиля и кто-то ходит. Нет, никого. Черт, откуда взялся этот пешеход! Секунду назад его не было! Свалка «палочек» и «колбочек» выхватывает из темноты силуэт велосипедиста, предпочитающего езду без задних светоотражателей, в самый последний момент, за мгновенье до того, как вертеть рулем уже будет поздно. Страшное время. Красивое время.
      Собственно, это одна из причин, почему я предпочитаю выезжать в Армянск в ночь. В самый опасный период – сумерки, я еще нахожусь на пике внимания, совершенно не устал, реакции обострены выплеснувшимся вследствие недавнего начала путешествия адреналином. Самая тяжелая часть пути (последние 400 – 500 км.) приходится на светлое время суток, когда оценка окружающей обстановки уже не отнимает много сил. Плюс, с каждым часом сумерек, а затем и ночи редеют стаи грузовиков, повелители которых отправляют своих мастодонтов спать. Плюс на таможню я прихожу в наименее загруженное время – 4 – 5 утра. Плюс достаточно рано пересекаю Днепропетровск. Плюс, если ехать утром, то ночь накануне я все равно сплю очень плохо и толком не отдыхаю, зачем тогда вообще мучиться. Одним словом, в ночь и только в ночь!
      Незадолго до окончания Симферопольского шоссе на посту ГИБДД меня тормозит уставший гаишник и, не взглянув на документы, просит подвезти до развязки на Щекино. Отчего ж не подвезти, раз уж я все равно туда еду? Милиционер устраивается позади меня (место впереди занято контейнерами с сыром и конфетами, одно место сзади занято автохолодильником, в котором я везу творожные кольца своему другу, очень они ему нравятся ) и мы отчаливаем. Настраиваюсь на еще более законопослушный лад, нежели до встречи на КПП, в основном, это выражается в строгом соблюдении скоростного режима. Откуда я знаю, вдруг это такой новый способ выявления правонарушений: милиционер сидит себе в машине и знай отмечает их количество, а в конце поездки предъявляет список пунктов на 10 . Как бы там ни было, своему пассажиру я постарался не дать повода к подсчету. О чем мы говорили? Ни о чем, я, честно признаться, не любитель разговоров с совершенно незнакомыми людьми и особенно с незнакомыми милиционерами.
      Километров через 70 от поста, когда Симферопольское шоссе с его уютной разделительной полосой осталось позади, милиционер покидает меня, коротко попрощавшись. Начинается классика российского отрезка пути в Крым: Тульская область, за ней Орловская, потом Курская, Белгородская и, наконец, граница. Километров 100 – 200 дорога представляет собой недоделанную четырехрядку. Недоделанность выражается в обочине по бокам, которая по ширине почти равна стандартной полосе. Вследствие этого обгон не вызывает особых затруднений, если, конечно, грузовик или очень медленная легковая машина принимают вправо, пропуская тебя. К чести водителей таких автомобилей, их тихоходность им вполне известна и пропускают почти все. Каждый раз стараюсь не забыть поблагодарить коротким миганием аварийки, уж не знаю, все ли из обгоняемых осведомлены к чему я это делаю. Приятен сам процесс: обгон, нажатие кнопочки, два пиликанья, снова нажатие кнопочки и вперед, вперед, вперед.
      Машин на дороге (как в сторону Украины, так и обратно) не то чтобы много, но и не то чтобы мало, я бы сказал, нормально. И с каждым километром их все меньше и меньше. Свет городов, городков и деревень то и дело желтыми мазками раскрашивает чернильную темень дороги, но в основном, я во власти ночи. С нетерпением жду того момента, когда в зеркале заднего вида и боковых зеркалах будет непроглядная чернота. Лично меня завораживает этот момент, момент, когда ты абсолютно один, когда ни впереди, ни сзади ни единого огонька, когда реальность сжимается до размеров кокона, в середине которого твой автомобиль, когда в салоне настолько темно, что не видно собственных рук, сжимающих руль, светится лишь приборная панель, да ручки вентиляции салона. Ты вроде бы в авто, а вроде бы и нет, эти руки твои, а может и не совсем. Кто ты есть, зачем ты здесь, почему нарезаешь ночь кусками, выхваченными светом фар? В эти минуты я перестаю принадлежать цели путешествия, я целиком принадлежу дороге и только ей одной, и уже не важно, куда я еду, важно, что в боковых зеркалах и в зеркале заднего вида темнота, важно, что они похожи на черные дыры, но не те, что в космосе и пугают, а земные, волшебные и странные одновременно. И вот что еще интересно: никакими доступными человеку техническими средствами черноту зеркал не зафиксируешь. Ты видишь это только здесь и сейчас. Представляете? Только ЗДЕСЬ и только СЕЙЧАС.
      Время, когда можно надеяться остаться со своей машиной наедине с дорогой лежит где-то между двумя часами ночи и четырьмя часами утра. В этот период редко-редко ночь в зеркалах разбивается фарами встречного или, только что обойденного, попутного автомобиля. От этого большие города (вроде Черни, Плавска) кажутся инородными образованиями на ленте дороги, ведь по всем законам ночи, быть их здесь не должно. Но они, конечно, есть, и даже не спят, в призрачном свете уличных фонарей теплится ночная жизнь, раскрашенная огоньками кафе, красными и желтыми пятнами огней такси, сопровождаемая неведомо куда бредущими пешеходами. Пересекая город (да и любой населенный пункт) в дальнем путешествии со всей остротой чувствуешь, насколько ты не принадлежишь сейчас ни к одному из них, насколько эта жизнь, мелькающая за окном, малореальна для тебя, она словно некая картина-панорама, на которую ты посмотрел и пошел дальше. Когда я проезжаю, к примеру, Обоянь, у меня только одна цель – не прозевать поворот на Белгород. А для кого-то этот город – венец всех чаяний и надежд, для кого-то – место, где он (она) провел детство, для кого-то объект для жутких воспоминаний, для кого-то – родной дом… А я просто еду, мигаю правым поворотником и, в который раз, оставляю Обоянь позади, удовлетворенный лишь тем, что не пропустил свой поворот.
      Почему я ударился во все эти пространные обсуждения? Во-первых, потому, что хотелось с кем-то поделиться ими. Ну а во-вторых потому, что ничего особо примечательного на отрезке «Тула – граница» не произошло, зацепиться сознанию было не за что. Качество дороги? Сносное, в Курской области она все так же, почти на всем своем протяжении, перечеркнута сплошной полосой, независимо от условий видимости и реальной опасности обгона. Сцепив зубы, старался ее не пересекать даже в тех случаях, когда впереди чадил какой-нибудь «газон», в двигатель которого советские инженеры, похоже, встроили ограничитель скорости, не позволяющий грузовику ехать быстрее 40 – 50 км/ч. Так что никакие не буржуи эту фишку – ограничитель, придумали.
      Хотя я и был готов к разбирательствам на тему «выезд на полосу, предназначенную для встречного движения в случае, когда это запрещено правилами – права долой», хотя и наваял «рыбу» жалобы в прокуратуру, в которую остается вписать только данные на инспектора и адрес искомой областной прокуратуры (адреса и индексы тоже с собой), но тратить время на перебранку абсолютно не хотелось. Потому ни разу и не нарушил священную белую полосу, и правильно сделал: патрули не дремали, сезон ведь сходит на нет, потом зима, не с местных же, право слово, мзду взимать. То и дело мне встречались патрульные автомобили, рядом с которыми стояло два-три «обычных» автомобиля. Их владельцы сиротливо жались вокруг патрульки, дожидаясь, пока внутри нее закончится беседа с таким же несчастным, как они. В общем, чем, чем, а бессонницей российские стражи дорог точно не страдают.
      Отмашка жезлом перед самым поворотом на Гоптивку. Сонный гаишник, как и тот, которого я подвозил, даже не стал смотреть документы, ограничился вопросом куда я держу путь. Получив ответ «В Крым», он удовлетворенно кивнул и отправился восвояси. Чего хотел – непонятно.
      Почему «в лоб» на Гоптивку, ведь я все время ее объезжал? Ну, сейчас межсезонье (основной сезон уже закончился, бархатный еще не начался), выехал я из Москвы в четверг, в то время как большинство едет или в пятницу вечером или в субботу утром – отсюда надежда, что машин на КПП будет немного. Грайворон в качестве альтернативы меня не устраивал напрочь, до Шебекино еще надо доехать. Короче, играем в лотерею под названием «Гоптивка». В Шебекино сбежать я всегда успею.
      Теперь все мои мысли заняты границей. Казалось бы, ее переход должен стать рутиной, особенно учитывая тот факт, что развод имел место быть всего один раз в самом первом нашем (зимнем) путешествии в Крым. Более никто и никогда претензий нам не предъявлял. Но… И вот это «но» каждый раз не дает мне покоя по мере приближения к КПП. «А если? А вдруг? А что, если вот так сделают? А так?» Без конца занимаюсь изобретением скользких ситуаций и путей выхода из них. Замечательный совет: «Не думай о плохом» рядом с границей исполнить трудно.
      Отвлекаюсь на то, что вспоминаю, как относительно недавно решил прочесть книгу советских времен «Каникулы на колесах». Написана она в 70-х годах и повествует о путешествии семьи из Москвы в Скадовск на море на 21-й «Волге». Довольно занимательная книжка (хоть и полностью детская, но в детстве руки до нее не дошли), из которой можно почерпнуть много исторических знаний об особенностях дальних автомобильных поездок того времени. Например, если я верно помню, в то время на отрезке Москва – Белгород было всего две заправки, соответственно, путешественникам приходилось тщательно рассчитывать километраж и расход топлива, плюс запасаться канистрами в обязательном порядке. Но вспомнил я эту книгу именно сейчас отнюдь не поэтому. Просто там есть один очень яркий эпизод, напрямую связанный с границей. Мальчик, отслеживая путь по атласу, возвещает, что их машина приближается к границе Украинской ССР. Его отец театрально начинает искать по карманам загранспаспорт с визой и все смеются над таким остроумием. Настолько необычно это было читать – не передать просто. До виз наши страны пока не доросли, конечно (и слава богу!), но до реальной границы с реальной проверкой паспортов, пусть и внутренних – вполне. И ведь наверняка автору книги и в голову не могло прийти, что такое возможно. Круты повороты истории, настолько круты, что увидеть даже 10-летнее будущее – уже проблема. Что говорить о примерно 30 годах, отделяющих дату выхода книги от 2005 года.
      Из круга размышлений о книжке и перипетиях истории меня грубо вырывает инспектор ДПС, машущий жезлом возле очередного поста. Причина остановки – необходимость моей регистрации в журнале, в силу того, что типа ночь. Идиотизм какой! Ну что она даст, эта регистрация? Каков ее тайный смысл?! Сшибу кого-нибудь? И что, регистрация поможет меня найти? Сам улечу в кювет, расставшись с сознанием? Но с документами-то я не расстанусь при этом, да и номера вряд ли оба отвалятся. Одним словом, обыкновенная российская глупость. Чтобы жизнь медом не казалась.
      И, тем не менее, послушно бреду на пост, дабы не тратить время на препирательства. Там небольшая очередь из подобных мне, все, как ни странно, едут в Крым, даже красная «копейка», внешний вид которой красноречиво говорит о том, что предел ее мечтаний – ближайшие 30 км., далее он ни за что не отвечает. Прилежно переписав данные моего ВУ и техпаспорта в специальный журнал, гаишник, устроившийся за окошечком, больше похожим на амбразуру, отпускает меня восвояси.
      Теперь моя ближайшая цель – обойти как можно больше «конкурентов», направляющихся туда же, куда и я. Ведь на границе одна машина впереди в очереди – это как минимум +5 минут. Вот и лечу, мало обращая внимания на знаки. Да и время такое, когда самые упорные ИДПС-ы все же сдаются, отправляются на боковую, позволяя нам ездить бесплатно. На самом деле, объяснение их отсутствию более прозаическое: ночные патрули снимаются, а утренние еще не заступили на дежурство. Мне так показалось потому, что я встретил как минимум 3 – 4 патрульки, двигавшиеся навстречу и ни одной – в попутном направлении. Спокойного утра, родимые!
      Все, отступать некуда, впереди замаячили огни КПП. Горят они как-то по другому, чем все остальные. Как-то более холодно и более строго. Прямо таки просится сравнение с огнями, освещающими «зоны». Хотя это перебор, конечно. Но свет неприятный в любом случае.
      К моменту, когда «Символенок» замер возле первой будки российских пограничников, мне удалось обогнать всех, кто разделил со мной нелегкую долю ночной регистрации. Однако, это не избавило меня от необходимости стоять в очереди – передо мной около 4 – 5 машин. Впрочем, для Гоптивки это уничтожающе малое число, термин «очередь» к нему не очень корректно применять.
      Зевающий и спящий одним глазом российски погранец, вся внешность которого является немым укором неуемным автомобилистам, шастающим через границу в 4 утра, тем же одним глазом смотрит мой паспорт и пропускает дальше. Но это еще не проверка, это вроде фильтра, чтобы индивидуумы, напрочь лишенные разума, а потому забывшие дома документы, не просочились даже на территорию КПП. КПП встречает меня бесконечным рядом будок под навесами. Все они безжизненны, за исключением двух: в одной таможенники, в другой «настоящие» пограничники. Самое интересное, что инициатива россиян по количеству увеличения пунктов пропуска внутри КПП у украинцев энтузиазма не вызвала: там по прежнему два коридора «туда» и два «обратно», в то время как на российской части их штук 20, не меньше. Впрочем, в данное время суток это не столь важно, хватит и одного работающего коридора.
      Владелец 99-ки (россиянин), чертыхаясь, бредет от наших таможенников, с сомнением разглядывая ворох бумаг, представляющих собой декларацию, которую ему предписали заполнить. Настроившись на воинственный лад, подхожу к окошку и с полунаездом спрашиваю насчет обязательности заполнения декларации. Таможенник не менее воинственно отвечает, что меня они ничего заполнять не просили, поэтому я свободен в прямом и переносном смысле слова. Что ж, свободен так свободен и, даже без обычного обзора багажника, я продвигаюсь к погранцам. Там мне в глаза пристально смотрит тетенька в зеленой форме, сверяя мою физиономию с той, что изображена в паспорте. Вроде похож, а это значит – пока, Россия, здравствуй, Украина!
      Ну, или почти «здравствуй». Для начала – миграционная карта, которая со времени моей первой поездки непрерывно меняет внешний вид (и немного – содержание). Теперь это мелованная бумага, прицепленная реклама – сплошная цивилизация. Сразу указываю на свободном от клеточек месте, рядом с номером авто, его марку, чем не даю пограничнику шанса вернуть мне карту на дополнение . Обычно в таких случаях они хитро спрашивают как часто я езжу в Украину и я получаю возможность важно и гордо ответить, что довольно часто. Но в этот раз не вышло, страж границы молча вернул карту, предлагая ехать дальше. А, нет, перед этим он вяло поинтересовался наличием у меня полиса ОСГПО. Получив утвердительный ответ и не взглянув на сам полис, пограничник дал понять, что я ему больше не интересен.
      Прохождение остальных «кругов» украинской части КПП тоже не было омрачено никакими проблемами. Украинские таможенники были еще менее заинтересованы в осмотре моей машины, нежели их российские коллеги. Погранцы, опять же, толком не взглянув на полис, которым я помахал перед ними, штампанули миграционку, оставили себе на память одну ее половину и отпустили меня на все четыре стороны. Вот теперь точно, здравствуй, Украина!
      Что ж, в очередной раз все мои приграничные волнения оказались напрасными. Но адреналин, вырабатывавшийся в их ходе, а также в ходе пересечения КПП, очень полезен, он встряхивает меня каждую поездку, даря бодрость километров на 200, не меньше.
      Вследствие частого посещения Украины ее земля не кажется мне уже такой заграничной и другой, нежели в самую первую поездку. Напрочь отсутствуют ожидания каких-нибудь гадостей со стороны представителей власти просто потому, что этих самых гадостей видел я немного, во всяком случае гораздо меньше, чем от «родных» сотрудников милиции. Одним словом, после границы мозг просто отметил: «Теперь ты в Украине» и все, я не изменил стиль езды (хотя вру, стал ехать не в режиме +10, а в режиме +20 км/ч в плане скорости), не погрузился в тоску, скорее, наоборот, ведь половина пути пройдена, а с учетом беспроблемности таможни пройдено даже больше!
      Места после Гоптивки мне особо не знакомы, ведь через этот КПП я ездил всего два раза. В первый раз (это был 2000-й год) я ничего не запомнил, потому как был раздавлен морально и физически 5-часовым стоянием в очереди на границе, бесконечными поборами на ней, переживаниями по поводу близкой свадьбы (на которую, собственно и ехал в качестве пассажира с сестрой и ее мужем), голодом (держал пост перед венчанием) и т.п. Во второй раз причиной незапоминания послужил снежный буран в Крыму на Новый год, из-за которого мы выбирались оттуда с превеликим трудом, да и в дальнейшем дорога была не сахар, от чего к Гоптивке я подъезжал уже измотанный, ждал только КПП, больше мне было ничего не нужно.
      Тем не менее, промазал нужный поворот я только один раз, вовремя опомнился, еще чуть проехал, выскочил в Высоком (или Научном – никак не запомню) на до боли знакомую трассу и, провожаемый взглядом тусующихся на стационарном посту ИДПС-ов, рванул дальше. Мойщики колес, постоянно в том месте обитающие, видели десятый сон, а потому меня не беспокоили. Не представляю, как можно тут этим самым мойщиком работать, когда тебя клянут десятки тысяч автомобилистов, когда тебя честят и в хвост, и в гриву на сотнях форумах, когда десятки водителей, остановившихся ради спортивного интереса, откровенно (впрочем, вполне обоснованно) хамят тебе. «Бр-р-р» и «тьфу» одновременно.
      Итак, повода для драки мне мойщики не дали. С новой силой закрутились по обеим сторонам автомобиля кинопроекторы, демонстрирующие украинские пейзажи, полетела под колеса М2-Е105, понеслись сонные населенные пункты. Стандартная заправка на АЗС «Лилия» рядом со съездом на бетонку ознаменовала мое знакомство с новым уровнем цен на бензин в Украине. Если в июне я с возмущением вещал о наглой АЗС на выезде из Судака, которая просила за литр 95-го аж 3-60 (когда вокруг было 3-20 – 3-40), то теперь (на тот момент) такая цена была почти на всех заправках в Харьковской области. На бетонку я, в итоге, ехать не решился, так как еще не рассвело, дорога там пустынная и местами не очень хорошая, погнешь диск и будешь куковать неизвестно сколько. К тому же, чем черт не шутит, вдруг мальчишкам из окрестных населенных пунктов пришла в голову замечательная идея развлечься путем укладывания на трассу пары бревнышек? . Короче, Осторожный решил поосторожничать и двинул по «классической» М2 через Красноград.
      Вдруг, свободный полет моих мыслей прерывает удручающая табличка «Увага! ДТП!» на обочине дороге, огороженной пластиковыми столбиками. Там же, на обочине, замер средних размеров грузовичок, а чуть впереди него – мотоцикл с коляской, водитель которого без признаков жизни свисал со своего транспортного средства, почти касаясь рукой земли. Судя по отсутствию суеты вокруг мотоцикла, помощь мотоциклисту уже не требовалась. Основные силы ГАИ еще не подъехали, по обочине прохаживался пока только один ИДПС. Что там в итоге произошло, понять было трудно: то ли мотоцикл шел без огней, то ли у грузовичка проблемы с фарами были, то ли затормозил мотоцикл слишком резко.
      Смерть пропитала все пространство вокруг места проишествия. Любое ДТП страшнО само по себе. Страшно тем, что ты понимаешь – тебя отделяет от подобного совсем немного. Даже если ты трижды дисциплинированный и трижды опытный водитель. Один неловкий поворот руля, один брошенный в сторону взгляд, одно неверное решение владельца авто, выезжающего с второстепенной дороги, одна железка, оставленная кем-то на дороге, одна неправильная оценка расстояния при обгоне встречной машиной, одна… Пожалуй, достаточно. Уже понятно, что грань бесконечно тонкая. Вот почему любое ДТП, увиденное на трассе, жирным черным мазком перечеркивает сознание и еще долго не дает прийти в себя. А уж ДТП со смертельным исходом… Обрыв существования погибшего человека, внезапный, совершенно непонятный, не связанный с болезнью, несправедливый. Был / нет. Жив / мертв. Радость / горе. Мгновенный переход. Ты не бессмертен, как казалось совсем недавно…
      Тяжелые раздумья преследовали меня еще долго. Дорога, мало помалу, развеяла их, но где-то в глубине подсознания, где-то далеко в душе чужая, но в то же время, близкая смерть, оставила след, который никогда не исчезнет, который всегда не будет давать покоя, пока ты в автомобиле. Пусть незаметно, пусть едва слышно, но, тем не менее, всегда.
      Досыпающий Красноград встретил меня помигиванием желтых сигналов светофоров. Сразу вспомнилось, что в городе Королеве, где живет наша семья, такой режим для трехглазых почему-то не предусмотрен. В результате, ты тупо стоишь часа в три ночи и с тоской ждешь «зеленого», в то время как перекресток (или пешеходный переход) абсолютно пустынен. Особенно это изматывает, когда после долгой дороги (из того же Крыма) мы возвращаемся домой. А если еще учесть, что длительность горения, предвещающих последующий зеленый сигнал, красного и желтого сигналов превышает все мысленные пределы, то становится понятным, что королевские светофоры созданы не иначе как для испытания нервов водителей. Впрочем, оставим эту тему. Об особенностях организации движения в Королеве я могу говорить, используя нелестные эпитеты, бесконечно. Самое обидное, что подобные слова найдутся у любого водителя для своего города, будь этот город в России или в Украине.
      Перещепино. Всегда, подъезжая в этому городу, жду встречи с лжеэкологами, хотя никогда с ними здесь не виделся… Но что это? У поста ГАИ некто в синей форме и круглой фуражке активно размахивает полосатым жезлом (при чем полоски на жезле правильные: черные и белые соответственно, и не продольные, а поперечные ), предлагая мне остановиться. Останавливаюсь, но уже в процессе привычных действий, связанных с этим маневром, меня терзают смутные сомнения относительно причастности затормозившего меня человека к органам внутренних дел Украины. И форма слишком синяя, и фуражка слишком большая и круглая.