ОТ РОДИНЫ ДО СКАРДО

Переезд членов экспедиции из Италии в столицу Пакистана Карачи и далее в Равалпинди и Скардо совпадал по времени с перевозкой экспедиционного груза. Но так как в Скардо нет гостиниц, то не было смысла отправлять всех участников экспедиции в Скардо раньше имущества.

Главная моя забота заключалась в том, чтобы любыми средствами и как можно быстрее отправить все наши грузы из Карачи в Равалпинди, а затем в Скардо. На борту корабля, перевозившего наш груз в Карачи, с капитаном Франческо Ломбарди находились еще два кинооператора, член нашей экспедиции Марио Фантини и господин Хоэриан, выезжавший по служебным делам в Пакистан. Для руководства разгрузочными работами я отправил 30 марта самолетом в Карачи доктора Цанеттина, владеющего английским языком, и рекомендовал ему обратиться в итальянское посольство и к проживающим в Карачи итальянским друзьям.

Доктор Пагани в сопровождении «бухгалтера» экспедиции Коста вылетел 5 апреля из Италии, чтобы также принять участие в разгрузке и обеспечении сохранности большого груза экспедиции. Пакистанское правительство весьма любезно разрешило нам провезти наши грузы без пошлин, в связи с чем сразу отпала обычно длительная задержка в таможне. Благодаря этому обстоятельству и большой помощи, оказанной нам итальянским посольством и нашими друзьями в Карачи, а также энергичной деятельности Цанеттина и Коста все шестнадцать тонн груза в день прибытия корабля в гавань Карачи были перегружены в два железнодорожных вагона, которые в этот же вечер были прицеплены к скорому поезду, отправлявшемуся в Равалпинди. Поистине это был рекорд скорости!

Наконец, 15 апреля мы с Анджелино вылетели из Италии и во второй половине следующего дня прибыли в Карачи, где нас встретили сотрудники посольства, наши друзья и вылетевшие ранее члены экспедиции. В этом же самолете летели члены экспедиции Джиглионе, направлявшиеся на вершину Айи. Мы хорошо знали друг друга, и никому из нас не приходило в голову, что видим их в последний разСсылка5.

В Карачи я был очень удивлен тем, что наш груз уже прибыл в Равалпинди, и поблагодарил всех оказавших нам помощь в молниеносной переправке нашего имущества.

Мы хотели в таком же темпе переправить наши грузы воздушным путем в Скардо, но на этот раз встретили затруднение. Самолет, обслуживающий эту линию, находился на ремонте в Гилгите.

Первый визит я нанес своему другу — полковнику медицинской службы Ата Улла, который в 1953 году принимал участие в экспедиции Хаустона. На предложение принять участие в нашей экспедиции он с радостью согласился.

Ата Улла объяснил мне положение с перевозкой грузов в Скардо: нужно терпеливо ждать несколько дней, пока самолет возвратится из Гилгита в Равалпинди, — другого выхода нет.

Вечером мне позвонили из нашего посольства в Карачи и сообщили, что в ближайшие дни мы должны быть на приеме у главы правительства Пакистана Мохаммеда Али. Я выехал на машине в Лахор и самолетом возвратился в Карачи.

В сопровождении нашего дипломатического представителя 20 апреля я был весьма любезно принят Мохаммедом Али, с которым встречался еще в Риме, и был обязан получением разрешения на прошлогоднюю и нынешнюю экспедиции. Он очень интересовался нашим планом, организационной стороной экспедиции, пожелал нам удачи и гарантировал любую необходимую помощь.

В этот день самолетом прибывали из Рима остальные члены экспедиции, за исключением профессора Марусси и профессора Грациози. Мы поехали на аэродром, чтобы их встретить. Они поделились своими впечатлениями о длительном воздушном путешествии. Для многих это был вообще первый полет в жизни.

Вечером состоялась первая встреча с представителями местных газет и итальянской колонией.

На следующий день основной состав экспедиции вылетел в Равалпинди. Несколько участников сопровождали поездом последнюю часть имущества экспедиции, прибывшую из Италии. В Равалпинди ничего не изменилось. Наше имущество все еще находилось на аэродроме. Самолета не было, и прогнозы погоды были неутешительными.

18 апреля, благодаря помощи полковника Ата Улла, первая часть грузов была доставлена в Скардо на военном самолете. С этим же самолетом вылетели доктор Пагани и Анджелино.

После разгрузки имущества в Скардо самолет доставил в Гилгит представителя авиакомпании, чтобы ускорить ремонт самолетов гражданской авиации. Погода резко ухудшилась и перебросить груз военным самолетом вторично было уже невозможно. Задержка была крайне нежелательна, но другого выхода не было. Транспортировка грузов носильщиками и вьюком отняла бы очень много времени и, кроме того, дорога шла через перевал Бабусар, высотою более 4000 метров, еще закрытый непроходимым снегом. Я взвесил возможность доставки грузов в Гилгит, расположенный ближе к Скардо, чем Равалпинди, и тут же подумал о сомнительной пользе этого мероприятия. Путь был только на одну треть короче, а дорога лишь немногим лучше.

Сложность полета в Скардо заключалась в том, что приходится пролетать по долине между массивом Нанга Парбат (8125 метров) и группой вершин Харамоши (7397 метров). Долина эта очень узкая и часто забита облаками. Нагруженный самолет гражданской авиации не может пролететь высоко над хребтом, и при плохой видимости возникает опасность столкновения с вершинами.

Наконец 25 апреля Ата Улла сообщил мне, что завтра должен прибыть самолет из Гилгита. Мы договорились, что в случае сильной облачности на трассе приземлимся в Гилгите, при хорошей погоде полетим прямо до Скардо.

Рано утром мы были уже на аэродроме, где нам пришлось несколько часов ждать, пока, наконец, мы не увидели наш самолет. В этот день было сделано два вылета. Первый был своего рода пробой: пакистанский офицер поднялся с тремя тоннами груза. В восемь часов утра машина вернулась в Равалпинди, я наблюдал за ней и, когда она пролетала надо мною, заметил, что шасси неисправно: вышло только одно колесо. Самолет сделал большой круг, а я с опасением наблюдал за посадкой. Но опасения были напрасны: перед приземлением вышло и второе колесо.

Некоторое время спустя машина снова поднялась в воздух, но, не сделав полного круга над аэродромом, пошла на посадку: что-то было не в порядке. Короткая проверка мотора — и самолет снова поднялся. На этот раз самолет вернулся лишь после того, как доставил в Скардо Флореанини, Галотти, Пухоца и часть нашего груза. 27 апреля самолет также совершил два вылета. Первым рейсом были доставлены в Скардо десять из одиннадцати альпинистов и несколько тонн груза. Все шло нормально, больше половины грузов находилось уже на аэродроме в Скардо, одновременно сообщили, что часть грузов переправлена через реку Инд. Я отправился вторым рейсом.

Это был не первый мой полет по этой трассе: дважды я здесь пролетал в прошлом году, причем второй полет тогда проходил при страшной непогоде.

Пилот, который сегодня вел машину, видимо, очень хорошо знал трассу: он ни разу не посмотрел на компас, вмонтированный в центре штурвала, хотя горизонт был закрыт бесчисленными горными хребтами, похожими на волны моря, застывшие в штормовую погоду. Сидя позади пилота, я контролировал высоту карманным высотомером. Мы очень быстро поднимались, но все же находились ниже окружающих вершин и хребтов. Внезапно у меня создалось впечатление, что наша машина не в состоянии перелететь быстро приближавшуюся к нам горную преграду. Вершины хребта были примерно на 500 метров выше нас, высотомер показывал 4500 метров. Стало слышно, что мотор начал работать по-другому; пилот, капитан Актор, прикрепил себя ремнями к сиденью, дал своему соседу знак и изо всех сил нажал на «палку». Я судорожно уцепился за какие-то трубы, попавшиеся мне под руку, и стал ждать, что же теперь будет. Самолет, сделав крутой вираж влево, почти касаясь скальной стены, сначала пошел параллельно хребту, свернул вправо и взял курс на широкую долину, круто спускающуюся на юг.

Как оказалось, маневр между горными хребтами потребовался только для того, чтобы набрать высоту. Когда мы поднялись на 5000 метров, машина взяла курс на вершину, сильно возвышавшуюся над всеми горами. Не было сомнения — этот покрытый ледяным панцирем гигант был Нанга Парбат, и вскоре мы из нашей машины имели возможность любоваться им в непосредственной близости.

Перелетев покрытый снегом перевал Бабусар, мы пошли вдоль реки и вскоре увидели долину реки Инд. На другой стороне долины высоко в небе поднялся часовой Скардо — массив вершины Харамоши. С его склонов в прошлом году сошла невероятно большая ледяная лавина: таких размеров, что из ее обломков вновь образовался большой ледник.

Перед самой долиной Инда наш самолет перешел в пике, слева от нас открылось ущелье Стак. На склонах гор долины Стак, как и в прошлом году, висели угрожающие ледяные массы, готовые рухнуть вниз в любую минуту. Но мне показалось, что за последние шесть месяцев ничего особенно не изменилось. Скоро ущелье Стак осталось позади; машина опускалась все ниже, в громадный бассейн Скардо, и через несколько минут наш самолет приземлился на затвердевшую грязь аэродрома, поднимая столбы пыли.

Была середина дня, когда я с трудом вылез из забитого нашими грузами самолета; у меня было такое чувство, что я вернулся после долгого путешествия домой. Кругом дружелюбно улыбающиеся знакомые лица — это товарищи из нашей экспедиции и друзья из Скардо, откуда я пять месяцев назад вылетел на родину — в Италию.

Теперь, когда я убедился, что большая часть нашего груза лежит на берегу реки Инд, я немного успокоился. При хороших метеорологических условиях можно было сразу начать транспортировку грузов по ущельям Схигар и Бральдо в Асколи. В Скардо кончаются все дороги, по которым можно было перевозить груз, и начинается марш с караваном носильщиков. Здесь нужно было решить новые проблемы: организовать караван носильщиков в пятьсот человек, привести его в движение и, после того как он минует последний населенный пункт Асколи, обеспечить питанием.

В честь нашей экспедиции в Скардо было организовано большое празднество, проводились соревнования по поло — традиционной игре страны, народные танцы и состязания по травяному хоккею.

От приглашения принять участие в соревнованиях по поло я вежливо отказался. Я неплохо езжу верхом, но этого было недостаточно, чтобы равняться с такими искусными наездниками, как балти. Как почетному гостю мне выпала честь выбросить на поле деревянный шар и тем самым дать сигнал к началу игры. Здесь присутствовал раджа Скардо, который еще в 1929 году организовывал игры в поло в честь итальянцев. Вид поля, на котором происходила игра, был великолепен. Над полем, окруженным стройными тополями, поднимались заснеженные вершины, и между стволами деревьев взору открывался вид на обширную равнину Скардо. И тут же мчались всадники в разноцветных праздничных одеждах и головных уборах, украшенных перьями, — все было незабываемо торжественно.

Как только какая-нибудь из команд выигрывала очко, начинал играть оркестр, состоящий из флейт, длинной трубы и барабана.

Когда игра была закончена, на поле вышли танцоры, только мужчины, потому что в мусульманских странах женщины, как правило, должны оставаться дома. Народные танцы балти, со своим особым ритмом, музыкальностью и четкими шагами, на мой взгляд, значительно красивее, чем наши современные модные танцы.

К концу танцев наша группа оказалась окруженной зрителями. Нас поставили в первых рядах, и хотя мы не участвовали в танцах, но отбивали такт руками, как и остальные зрители.

Перед началом игры в хоккей на поле состоялись две официальные церемонии: представитель Итальянского альпийского клуба Кота вручил экспедиции итальянский флаг, а представитель пакистанского правительства вручил флаг Пакистана. Доктору Ата Улла за оказанную экспедиции помощь от Итальянского альпийского клуба был вручен почетный значок «За особые заслуги».

Игра в хоккей проводилась между командой экспедиции, подкрепленной несколькими носильщиками хунза, и сборной командой Скардо. Никто из нас до этого не только не держал клюшки в руках, но даже не видел этой игры, не говоря уже о том, что правила игры были нам совершенно неизвестны. Мы, конечно, проиграли, но с почетом. Скардо выиграл у экспедиции со счетом 3:2. Многочисленная публика, наблюдавшая за этой игрой, шумела не хуже, чем наши болельщики в Италии во время интересного футбольного матча.

В это время в Скардо прибыли три пакистанских представителя, которым было поручено сопровождать экспедицию до базового лагеря. Это были майор пакистанской армии Бешир, капитан Бутт и инженер Мунир. Кроме того, самолетом прибыли из Гилгита девять хунза, которых доктор Ата Улла нанял для экспедиции, и один хунза для его личного обслуживания. Из этих десяти хунза трое участвовали в австро-немецкой экспедиции на Нанга Парбат в 1953 году и двое в том же году работали носильщиками в американской экспедиции; правда, выше лагеря II они не поднимались.

В Скардо все участники экспедиции были размещены в доме приезжих, а мне был любезно предоставлен кабинет врача местной больницы. Нельзя забыть то внимание, которым была окружена экспедиция со стороны гражданских и военных властей Скардо. Нам даже предоставили военные грузовые машины для перевозки экспедиционного имущества от аэродрома до берега Инда.

Местечко Скардо с 1929 года, когда я впервые был здесь участником экспедиции герцога Сполетто, на мой взгляд, очень изменилось. По узким переулкам старого базара, где в свое время длинными вереницами двигались навьюченные мулы, пришедшие из долины, сейчас мчались велосипедисты и громыхали автомашины.

Безуспешно я разыскивал старое бунгало, где двадцать пять лет тому назад жил в течение двух недель. Тогда нам потребовалось четырнадцать дней для перехода из Равалпинди до Скардо. Один день занял переезд из Равалпинди в Сринагар и тринадцать дней занял путь с караваном носильщиков по долине Синд через перевал Цой-Ла и далее по долинам Каргил и Суру вниз до Таркутта к средней части долины Инд и по ней к главному городу Балтистана.

На этот раз весь путь мы «прошли» за полтора часа. Правда, если учесть, что в Равалпинди мы в течение двенадцати дней ожидали самолет, то мы выиграли против 1929 года только два-три дня.

ПОЛЕТ ВОКРУГ К2

Первоначальной программой экспедиции предусматривалось применение двух мощных самолетов с большим потолком, причем не только для перевозки грузов из Скардо в базовый лагерь, а еще и для разведывательных полетов географического значения и производства фотограммометрических измерений. Но от этого плана, к сожалению, пришлось отказаться: итальянский воздушный флот не мог обеспечить нас самолетами.