Столичные каникулы

– Совсем юной я всерьез подумывала о карьере актрисы, – призналась Блисс, и глаза ее весело сверкнули, когда Джоселин издала удивленный возглас. – Я воображала себя второй Таллулой Банкхед, то есть это когда я не видела себя Маэ Вест. – Тут она встала в знаменитую позу этой актрисы: одно бедро в сторону, рука, держащая длинную воображаемую сигарету, поднята вверх. И, сложив губы в сексуальную улыбку, произнесла знаменитую фразу: – «А почему бы вам как-нибудь не навестить меня?»

Подражание было просто безупречным, и тем смешнее оно выглядело в исполнении этой благородной женщины. Джоселин прикрыла рот рукой, не в силах сдерживать хохот.

Только высокомерного Декстера это ничуть не удивило и не развлекло.

– Мадам, вы не будете выглядеть более нелепой, если изобразите Бетти Буп.

– Ты не знал меня в молодости, Декстер, – заявила Блисс высокомерно. – Я была энергичнее всех энергичных. В джазе и чарльстоне мне не было равных. Я могла танцевать без устали все дни недели, «буп-буб-и-туп» и все танцы.

Пока бабушка, сама себе подпевая, показывала, как надо танцевать чарльстон, мысли Джоселин вернулись к ее обещанию что-то с ней сделать.

– Подожди минутку, Гаг. Что ты хотела со мной сделать? Что еще ты купила в этой театральной лавке? – Она бросила утолщающие подштанники на кровать и подошла к пакету. – Неужели нос как у Барбары Стрейзанд?

– Разумеется, я не купила тебе накладной нос. – Эта идея показалась Блисс нелепой. – Чтобы одурачить кого угодно, достаточно и макияжа.

– Это утешает, – язвительно промолвил Декстер.

– А где же остальная одежда? – Кроме пары кроссовок для бега и пары носков Джоселин больше ничего в пакете не нашла. – Неужели ты думала, что я буду носить этот костюм все выходные!

– Конечно нет! Этот спортивный костюм тебе нужен только для того, чтобы выбраться из Редфорд Холла, не вызвав подозрений, – объяснила Блисс. – Остальная одежда вместе с туалетными принадлежностями лежит в самсонитовом чемодане в камере хранения на центральной автобусной станции.

– На автобусной станции? – Джоселин подумала, не совершила ли она ошибку, доверив бабушке все приготовления.

– Это лучший вариант. Люди не совершают пробежки с чемоданами в руках. Во всяком случае, в этом районе. Для аэропорта ты тоже одета неподходящим образом. Но на автостанции таких полно. Поверь мне, я знаю. Декстер возил меня туда специально, чтобы удостовериться.

Это было вполне логично. И, не найдя аргументов для возражения, Джоеелин спросила:

– А где эта автостанция?

– На Первой Северо-Восточной улице, на углу Эль, я думаю, – ответила Блисс рассеянно.

– Сомнительный район, – с подозрением вставил Декстер.

– Я нахожу его интересным и разнообразным, – с упреком возразила бабушка, одарив Декстера сахарной улыбкой.

Тот недовольно фыркнул:

– Я жалею, что отвез вас туда утром, а не вечером. Увидев этот район под покровом ночи, вы, возможно, были бы другого мнения.

Ее уверенность немного пошатнулась. Но, быстро сосредоточившись, Блисс отвергла его замечание и, чуть приподняв подбородок, произнесла:

– Пусть будет таким, какой он есть. Сумка все равно уже в камере хранения, и поздно перевозить ее в другое место.

– А как я доберусь до автостанции? – спросила Джоселин с беспокойством. – Ты же не думаешь, что я должна бежать всю дорогу?

– Думаю, что можешь и пробежаться при желании, – небрежно пожала плечами Блисс. – От Редфорд Холла до ближайшей подземной станции пять – десять минут. Ты можешь поехать на метро хотя бы до станции Юнион.

– На метро?.. – задумчиво протянула Джоселин, заинтригованная этой идеей. – Я еще никогда не ездила в метро.

– О! Тебе понравится! – уверенно заявила бабушка.

Джоселин удивленно посмотрела на нее:

– Только не говори, что ты ездила в метро.

– Да, как раз в прошлую среду. Когда задумала спустить тебя в метро, Декстер настоял на том, чтобы сначала мы сами все проверили. – Блисс сложила ладони и прошептала внучке на ухо: – Ты знаешь, он волнуется, что тебя могут ограбить.

– Я слышал множество страшных историй, происходящих на подземных железных дорогах, мадам, – заявил в свою защиту Декстер.

– Это не о нашем метро, – резко заметила Блисс и успокоила Джоселин: – Ты увидишь, оно, на удивление, чистое и безопасное. И никто не просит милостыню. Я расспросила несколько человек из других городов, которые пользуются метро, и они сказали, что спуститься в наше метро – это все равно что умереть и подняться на небеса. – Она взяла Джоселин за руку и сообщила: – Между прочим, я заставила Декстера купить тебе проездной на один день. Он действителен на неограниченное число поездок.

– Это хорошо, но… остальная одежда, которую ты купила для меня и которая лежит в чемодане на автостанции… – начала осторожно Джоселин, взглянув на подштанники.

– Что, милая? – спросила бабушка.

– Я хотела уточнить, что ты еще для меня купила? Надеюсь, ничего похожего начато? – Она указала большим пальцем на кровать, где лежали костюм и подштанники.

– К сожалению, остальные вещи вполне обычные, – поведала Блисс с неподдельным сожалением. – Коричневые вельветовые джинсы, бесформенный светло-коричневый свитер, бежевая водолазка и довольно потрепанная клетчатая куртка. Ну, конечно, пижама, чистое нижнее белье и хорошие ботиночки.

– Ничего из этого не нужно набивать? – спросила Джоселин, сомневаясь, какой будет ответ.

– О Боже, нет! – расхохоталась бабушка. – Если выходные будут такими жаркими, как предсказывают, то ты поджаришься!

– Слава Богу, – выдохнула Джоселин с облегчением.

– И еще… – Блисс снова порылась в пакете. – В дополнение к этим кроссовкам и носкам я купила тебе одну из таких сумок, которые прицепляют на талию. Ее длина регулируется, поэтому ее можно повесить даже на толстую талию. После того как заберешь свои вещи из камеры хранения, ты проскользнешь в дамскую комнату и переоденешься.

Она передала Джоселин кожаную сумочку. – Тебе могут понадобиться наличные деньги. Они там во внутреннем отделении на молнии вместе с проездным билетом. Еще там есть карманчик, в котором лежат ключи от потайной двери, ведущей на лестницу и в туннель.

Достав ключи, Джоселин снова почувствовала безудержную радость, охватившую ее от прикосновения к холодному металлу.

– Ты, разумеется, их проверила?

– О да! Я заставила Декстера сделать это до прихода Гарриэт, – сообщила бабушка, имея в виду женщину, приходящую готовить и убираться. – Видела бы ты, как он собирался спуститься в туннель, чтобы вымести паутину! Нарядился точно пчеловод для проверки своих ульев!

Джоселин улыбнулась, представив эту картину.

– Спасибо, Декстер, за то, что ты это сделал.

– Пожалуйста. – Он наклонил голову в знак признательности, затем бросил острый взгляд на свою хозяйку и фыркнул: – Приятно сознавать, что кто-то ценит мои старания.

– Декстер, я всегда ценю твои старания, – высокомерно произнесла бабушка и позволила себе слабо улыбнуться. – Просто иногда меня очень забавляет то, каким образом ты их совершаешь.

– Забавляет?! – возмутился Декстер.

– Не кипятись, – хихикнула Джоселин, – она говорит это, чтобы позлить тебя.

В тот самый момент, когда Джоселин хотела положить барсетку обратно в мешок, ее пальцы наткнулись на какой-то угловатый, продолговатый предмет, лежащий в одном из отделений.

– Что это? – пощупала она его пальцами через кожу и расстегнула молнию.

– Мобильный телефон, – пояснила бабушка. Джоселин вынула его из барсетки и спросила почти со злобой:

– Зачем он мне? – Ей показалось, что ее снова хотят посадить на поводок, с которого она пыталась сорваться.

– Это идея Декстера. – Блисс дала ему право все объяснить.

– Мисс Джоселин, в случае чрезвычайного происшествия мы должны иметь возможность связаться с вами, чтобы вернуть обратно, – угрюмо сообщил Декстер. – Телефон – лучшее средство для этого.

– Но этого слишком много, чтобы побыть свободной всего лишь один день, – жалобно пробормотала Джоселин.

– Джоселин, я обещаю, что мы побеспокоим тебя, только если случится что-нибудь действительно ужасное! – Блисс взяла из ее рук телефон, барсетку и положила его в отведенный для него кармашек. – А в остальное время забудь о его существовании. Если все сложится удачно, он тебе не понадобится, правильно?

– Правильно. – Джоселин улыбнулась, немного застыдившись.

– Когда вы приступите к осуществлению вашего плана? – поинтересовался Декстер. – Вы уже решили?

– Да, – кивнула Джоселин. – Начну завтра утром.

Что-то ей подсказывало, что этой ночью она заснет очень быстро.

ГЛАВА 5

Шторы на окне в той комнате, которая когда-то принадлежала хозяину дома, мешали увидеть красное рассветное небо. С бабушкиной помощью Джоселин отрегулировала ремень барсетки, застегнула его на увеличенной талии и сверху надела плотный спортивный костюм.

Блисс отступила назад, чтобы оценить конечный результат. Ее шелковое платье в стиле кимоно переливалось в свете лампы.

– Ну, вот все готово. – Она сложила руки в знак удовлетворения.

– Да. – Из-за охватившего ее волнения голос Джоселин задрожал.

Краем глаза она уловила в зеркале свое отражение и повернулась, ожидая увидеть высокую, стройную женщину. Но то, что предстало ее глазам, повергло Джоселин в шок. На нее смотрела какая-то незнакомка с темными каштановыми волосами, темными глазами и шарообразной фигурой.

– Сама себя не узнаю, – пробормотала она.

– И никто не узнает. Маскировка просто превосходная, – гордо произнесла Блисс.

Послышался слабый стук в дверь. Джоселин встрепенулась, уставилась на бабушку и открыла рот, не зная, что сказать. Но Блисс сохраняла спокойствие:

– Кто там?

– Я могу войти, мадам? – Из-за тяжелой двери с трудом можно было расслышать вопрос, но невозможно было не узнать аристократичный британский акцент Декстера.

– Входи, не трать зря время, – резко отозвалась Блисс.

Декстер бесшумно открыл дверь, вошел в комнату и так же бесшумно закрыл ее за собой. В его взгляде мелькнула лишь маленькая искорка удивления, когда он увидел превращение Джоселин. В остальном Декстер сохранял неизменное спокойствие.

– Сегодня свежо на улице. Никто ничего не заподозрит, если вы накинете сверху капюшон, мисс Джоселин.

– Хорошая идея. – Она потянула руки за спину и набросила капюшон поверх парика. Но когда попыталась завязать его веревочки, никак не могла с этим справиться.

Блисс пришла ей на помощь:

– Волнуешься?

– Неудивительно, – заключила Джоселин. – Такое ощущение, будто у меня в животе целая стая бабочек.

– Так и должно быть. У тебя повышается адреналин. – Завязав веревочки, Блисс повернулась к Декстеру: – Ты принес фонарь?

– Разумеется. – Он передал его Джоселин и посмотрел на свои нагрудные часы. – У вас займет не более пяти минут, чтобы пройти по лестнице и туннелю. Ровно без двадцати восемь я подам охранникам крепкий кофе, чтобы отвлечь их внимание от улицы. Боковые ворота я оставлю открытыми. В течение следующих пяти минут буду беседовать с охранниками. Этого времени вам вполне хватит, чтобы преодолеть путь от гаража до боковых ворот и выйти на улицу.

– Хорошо. – Джоселин кивнула в знак признательности, затем они с Декстером сверили часы.

Он строго на нее посмотрел:

– Не забудьте оставить фонарь в гараже. Он понадобится вам на обратном пути завтра утром.

– И не забудь позвонить нам, чтобы мы знали, когда ты возвращаешься, – добавила бабушка.

Джоселин снова кивнула. Она окинула взглядом сначала незнакомку в зеркале, а затем манекен, одетый в ее пижаму и лежащий на кровати.

– Эта затея с манекеном нелепая, – пробормотала она.

– Поздно менять решение, Джоселин, – напомнила бабушка.

Джоселин подумала над этим пару секунд, затем глубоко выдохнула и помотала головой:

– Нет, я ничего не собираюсь менять.

Сжав в руке фонарик, она пересекла комнату и подошла к богато украшенному камину. Черный ход располагался рядом с дымовой трубой. Это обычная планировка в колониальной архитектуре. Потайная дверь сливалась со стеной, а декоративные карнизы камина служили ее рамкой.

На секунду Джоселин заколебалась. Ей вдруг вспомнилась потайная лестница в Белом доме, которая вела со второго этажа на третий. Но одной мысли о Белом доме Джоселин хватило, чтобы окончательно утвердиться в своем решении.

Она сильно толкнула дверь, и та открылась. Перед глазами Джоселин появилась крутая винтообразная лестница. Она включила фонарь.

Освобождая дыхание, которое она машинально задержала, Джоселин взволнованно улыбнулась бабушке и Декстеру. Они смотрели на нее, стоя бок о бок.

– Ну, я пошла, – сказала она. – Пожелайте мне удачи.

– Я вспомнил поговорку: «Бог бережет дураков, пьяниц и Соединенные Штаты», – процитировал Декстер.

Блисс посмотрела на него с возмущением.

– Я не вижу ничего глупого в том, что совершает Джоселин! – сказала она и улыбнулась внучке. – Если ты встретишь Грегори Пэка, поцелуй его за меня.

Джоселин расхохоталась и ступила на лестницу, освещая себе путь фонарем. Благодаря тонкой подошве кроссовок она почти не издавала шума при ходьбе. Ее сердце стучало гораздо сильнее.

Джоселин спускалась все ниже и ниже до тех пор, пока ее не поглотила затхлая темнота этой лестницы, которая так редко использовалась. Наконец, луч фонарика осветил замок на двери, ведущей в туннель. В свете фонарика кружились пылинки, которые и были составляющими этой духоты.

Джоселин показалось, что прошла целая вечность, пока она вытаскивала ключи из карманчика барсетки, отпирала замок и прятала ключи обратно. Петли скрипнули, и этот звук в полнейшей тишине показался ей очень громким. Джоселин вздрогнула, однако сразу успокоилась, так как вспомнила, что находится глубоко под землей. Шансов быть услышанной у нее практически не было. Но на какой-то момент все-таки замерла.

Когда Редфорд Холл был только построен, эта потайная винтовая лестница вела в кладовую. Позже была построена стена, скрывающая вход в туннель. Сейчас эта лестница вела в маленькую комнату, образовавшуюся перед воздвигнутой стеной. Джоселин проникла в нее, закрыв за собою дверь. Немного отдышавшись, она вынула другие ключи, открыла другой замок, убрала ключи на место и снова шагнула в темноту.

В туннеле был очень низкий потолок, заставивший ее согнуться. В результате Джоселин не могла двигаться быстро. Пауки были заняты тем, что вили паутины на ее пути. Но благодаря фонарику Джоселин сумела избежать столкновения с самыми страшными из них.

Воздух в туннеле был спертый и тяжелый, пахло сырой землей. Когда Джоселин, наконец, достигла конца туннеля, то почувствовала, что вся вспотела из-за духоты, нервного напряжения и ватной одежды.

Она остановилась, чтобы осветить фонариком лестницу и убедиться, что на ней нет крыс. Затем одной рукой положила фонарик на ступеньку, другой его погасила и, спрятав его в боковой карман брюк, полезла наверх. Достигнув крышки люка, Джоселин откинула ее. Перед ней валялась куча каких-то коробок, которые мешали ей видеть, что делается вокруг.

Снаружи щебетали птицы. Джоселин вскарабкалась наверх так тихо, как только могла, и осторожно опустила крышку люка. Фонарик она спрятала в одном из углов гаража. Затем на цыпочках приблизилась к двери и посмотрела в пыльное окно.

Вскоре Джоселин увидела Декстера, шагающего с термосом кофе и двумя пластмассовыми чашками. Он открыл боковые ворота и, свернув на дорожку к дому, скрылся из вида. Джоселин глубоко вздохнула и только хотела вытереть с лица пот рукавом своей курточки, как ее осенило, что так она будет больше похожа на человека, совершающего пробежку. Джоселин смахнула с себя паутину, отряхнула пыль и выскользнула на улицу.

Вдохнуть свежий воздух было все равно что выпить глоток воды, умирая от жажды. Она огляделась и бросилась к воротам. Затем медленно миновала пост и еще раз оглянулась, чтобы убедиться, что Дек-стер отвлекает охранников.

На ветке дерева, возле которого она остановилась, сидела белка и что-то увлеченно грызла. Джоселин посмотрела на нее и тихо произнесла:

– Я чувствую себя ужасно глупо. И, наверное, похожа на беглого преступника, скрывающегося от правосудия.

Но она зашла уже слишком далеко и сделала слишком многое, чтобы дать задний ход. Джоселин толкнула свежевыкрашенные ворота, проскользнула через узкую щель, чуть не зацепившись рукавом за щеколду, и благополучно побежала, размахивая руками. Приблизившись к автомобилю с охранниками, она старалась не смотреть ни на них, ни на Декстера. Когда же пробегала мимо них, то почувствовала, как сердце ее бешено заколотилось и пересохло во рту. Каждую секунду Джоселин ожидала, что вот-вот ее окликнут.

Только миновав два квартала, она почувствовала, что свободна, абсолютно свободна. Никто ее не преследовал, никто за ней не наблюдал, никто не проверял дорогу, по которой она бежала. Джоселин была готова рассмеяться. Сначала у нее вырвалось легкое хихиканье, которое затем перешло в громкий хохот. Потом ей стало еще смешнее оттого, что никто не обращал на нее внимания.

Годовалый черный Лабрадор прыгал вокруг длинных ног Такера. Остановившись, Такер нагнулся распутать поводок, которым собака его обвила. Лабрадор тут же воспользовался моментом, чтобы облизать его лицо.

– Молли, неужели ты не можешь посидеть спокойно хотя бы две секунды? – Такер с упреком оттолкнул ее от себя. – Мы поиграем в мячик, но чуть позже.

Из всего сказанного собака поняла только одно слово «мячик». Она пригнулась на передние лапы, высоко подняв хвост. Эта поза говорила о том, что она готова к игре. Затем издала громкий лай, глубоким и грубым голосом, свойственным взрослой собаке, и тут же, разрушив иллюзию, восторженно затявкала как щенок.

– Подожди. – Такер распутал поводок, выпрямился во весь рост и посмотрел на Молли.

Обычно он позволял ей бегать свободно, чтобы она могла выплеснуть всю накопленную энергию, но когда они гуляли на другой стороне Зеркального бассейна. В ноябре в столице было мало туристов, и мало кто прогуливался в воскресенье в восемь тридцать утра. По крайней мере, поблизости Такер не видел никого.

Он повернулся к собаке, готовой начать игру в любой момент. Молли пыхтела от избытка энергии, из ее пасти текли слюни, а из ноздрей шел пар, который был хорошо виден на свежем утреннем воздухе. Собака смотрела на Такера яркими глазами, следя за каждым его малейшим движением.

Взглянув на нее, хозяин вздохнул и весело замотал головой в знак капитуляции. Молли, казалось обезумев от радости, запрыгала.

– Теперь сидеть! – приказал он ей, и она тут же села на траву, энергично виляя хвостом. Он принялся отстегивать от ошейника кожаный поводок. – Ты знаешь, Молли, что это запрещено? Собак нужно выгуливать только на поводке.

Она чуть не сбила его с ног, лизнув языком в щеку. Такер попробовал увильнуть, но она опрокинула его на спину вместе с поводком в руках. Он положил его в один из карманов полосатого пиджака и похлопал по остальным карманам.

– Куда же я положил мячик? – произнес Такер, наблюдая одним глазом за Молли.

Внезапно Молли бросилась к нему и уткнулась носом в его правый боковой карман. Удивившись, Такер вынул оттуда старый теннисный мячик, завернутый во вчерашнюю газету.

Дразня собаку, он поднял руку с мячиком вверх, размахнулся и бросил его далеко вперед на дорожку, проложенную вдоль бетонного берега Зеркального бассейна. С восторженным визгом Молли бросилась за ним. Ее неуклюжие лапы заплетались от неистового бега так, что казалось, собака вот-вот кувыркнется. Глядя, как она гонится за мячиком, Такер подумал, что ее бег скорее похож на прерывистый шаг.

Бледно-желтый мячик упал в двадцати футах перед Молли и высоко подпрыгнул. Такер испугался, что он упадет в Зеркальный бассейн. Тогда собака, не раздумывая, нырнет в воду.

Но вместо этого мячик плавно покатился в сторону ряда деревьев, из-за которых выбежала высокая брюнетка в куртке с капюшоном.

Ее голова была повернута в сторону мемориала Линкольна, у подножия которого находился Зеркальный бассейн. Она не видела ни мячика, ни мчащуюся за ним собаку.

– Берегись! – Такер попытался предупредить ее, но опоздал.

Молли со всей силы врезалась в брюнетку и сбила ее с ног. Испустив возглас ужаса и тревоги, Такер бросился к ней, молясь про себя, чтобы женщина отделалась парой синяков, не получив более серьезных повреждений.

Сначала Джоселин была не в силах пошевелиться, оглушенная неожиданным падением. Пытаясь судорожно сообразить, каким это образом она очутилась на земле, Джоселин почувствовала, как что-то кольнуло ее в голову. Оказалось, что ее парик накренился вперед. Она попыталась поправить его, глядя украдкой по сторонам, чтобы убедиться, что за ней никто не наблюдает.

И вдруг увидела черного Лабрадора, который приближался к ней рысцой, гордо неся в пасти теннисный мячик.

– Это ты меня сбил, негодник? – угадала Джоселин и попыталась сесть, машинально потирая рукой ушибленное место на бедре.

Виляя хвостом, собака жалобно взвизгнула, как бы извиняясь, и повернула голову в сторону мужчины, который, широко шагая, приближался к ним. Полы его пиджака развевались.

Одного взгляда на этого провинциального вида мужчину было достаточно, чтобы Джоселин его узнала, и ее охватил страх. Ну почему она встретила именно его?

Джоселин опустила голову, стараясь спрятать лицо, и попыталась подняться на ноги. Она убеждала себя, что во всем виновата бабушка, которая так хотела, чтобы ее внучка встретила Грегори Пэка. Но Грейди Такера было сложно представить Грегори Пэком. Куда ни шло, Томом Сойером, Гекльберри Финном, но только не Грегори Пэком.

Не успела Джоселин встать, как высокий, долговязый Грейди Такер очутился на корточках рядом с ней, готовый помочь.

– Осторожно. С вами все в порядке? – спросил он твердым, мужским басом, полным нежности и совершено не подходящим к его долговязой фигуре. По выговору чувствовалось, что он родом из Канзаса. У него был очень обаятельный голос, перед которым трудно было устоять, чтобы не ответить. – Вы не поранились?

– Я в порядке. – Джоселин не поворачивалась к нему, стараясь, чтобы волосы парика, спускающиеся до плеч, прикрыли ее лицо, как занавески.

– Вы уверены? – Он попытался осмотреть ее, проверяя, нет ли переломов.

– Абсолютно.

В этот момент к ним подбежал черный Лабрадор и сунул свой нос между ними, с нежностью нюхая лицо Джоселин. Почти в панике она оттолкнула от себя собаку, опасаясь, что та слижет весь макияж.

– Молли, уйди! – Такер схватил собаку за ошейник, оттаскивая от Джоселин. – Сядь и веди себя тихо. Ты уже достаточно натворила за одно утро.

– Да, да, – проворчала Джоселин, вздохнув. Затем, когда к ней обернулся Такер, быстро протянула к нему руку: – Помогите мне.

В нем оказалось гораздо больше силы, чем Джоселин ожидала. Еще какое-то мгновение назад она сидела на земле, и вдруг ее подняли на ноги, да с такой быстротой, что у нее перехватило дыхание. Грейди Такер казался высоким и неуклюжим, но его худоба не мешала ему быть мускулистым и жилистым.

Пытаясь побороть учащенное биение своего пульса, Джоселин начала дышать спокойно. Она взглянула на собаку, которая сидела возле ее ног, виляя хвостом и радостно скалясь.

– Я так понимаю, этот гигантский боулинговый шар принадлежит вам? – Джоселин показала пальцем на собаку. И затем совершила ошибку, глянув на Такера. Она увидела его нежную застенчивую улыбку и внезапную вспышку юмора в его глазах.

– Когда Молли на вас налетела, она была похожа на переросший боулинговый шар? Хм… – Он рассеянно потер рукой шею, выглядя ошарашенным и пристыженным.

В этот момент Джоселин растаяла. Она улыбнулась в ответ и, заметив его любопытный взгляд, перевела внимание Такера на собаку:

– Ее зовут Молли?

Собака тут же вильнула хвостом.

– Да, Молли, – подтвердил он. – Я назвал ее в честь песни.

– Песни?

– Да, вы ее наверняка знаете. Там есть слова «Ей-богу, Молли», – объяснил он и увидел, что Джоселин понимающе улыбнулась. – С тех пор как я принес ее из питомника, она вынуждает меня повторять эти слова по сто раз в день. Молли похожа на щенка-переростка, ей только год, она все еще неуклюжая и долговязая. Вечно врезается в предметы и опрокидывает их.

– Это я поняла, – сухо подтвердила Джоселин, отряхивая с брюк и куртки сухую траву и листья.

Такер усмехнулся:

– Да, вам довелось опробовать это на себе. – Он немного помолчал, затем снова наклонился, вглядываясь в ее лицо, и спросил: – Вы уверены, что с вами все в порядке? Мне кажется, вы немного дрожите.

Если Джоселин и дрожала, то только из-за боязни быть узнанной.

– Не считая пары ушибов, со мной все в порядке. Честно, – настаивала она.

– Тогда я ловлю вас на слове. – Он снова улыбнулся слегка кривобокой улыбкой. – Кстати, меня зовут Грейди Такер. С Молли вы уже познакомились.

– Да. – Джоселин посмотрела на собаку, затем пожала вытянутую руку Такера и смутилась от его близкого изучающего взгляда. Она почувствовала, что ее парик предательски сползает вбок, но не имела возможности его поправить, так как это привлекло бы внимание.

– Как поживаете, мистер Такер?

– Друзья зовут меня просто Такер. – Джоселин ощутила, что он не спешил освободить ее руку, стараясь продолжить это теплое рукопожатие. Наконец, он напомнил: – Кажется, вы не сказали, как вас зовут?

Это была очередная ловушка. Джоселин попыталась вспомнить, какое имя она вписала в регистрационную карточку отеля всего тридцать минут назад.

– Хотите верьте, хотите – нет, мое имя Джонс. Линн Джонс, – не моргнув глазом соврала она.

– Уверен, вы из той семьи, где все стараются дружить, – проговорил он с усмешкой. – Я всегда мечтал встретить одного из вас.

Джоселин не нашлась, что на это ответить, поэтому просто улыбнулась и кивнула.

Тем временем Молли пыталась изо всех сил привлечь внимание к себе. Она схватила желтый теннисный мячик и бросила его к ногам хозяина.

– Мне кажется, Молли говорит, что ей надоело сидеть на одном месте, – заметила Джоселин, используя этот момент, чтобы подвести к концу неожиданную встречу. – Была рада с вами познакомиться, мистер Такер, – произнесла она, отступая назад.

– Подождите минутку, – попросил он и догнал ее одним широким шагом. – Могу я угостить вас чашкой кофе или еще чем-нибудь?

– Это необязательно, правда! – Она направилась в сторону мемориала Линкольна.

– Может, и необязательно, – согласился он, шагая рядом с ней; его руки пытались нащупать поводок сначала в одном кармане, потом в другом. Наконец, Такер его нашел. – Но совсем неправильно отпускать вас вот так, не извинившись за то, что Молли вас толкнула.

Джоселин замотала головой, отказываясь от его предложения.

– Очень мило с вашей стороны, но я уже обо всем забыла. В конце концов, я ведь совсем не пострадала.

– Правильно, и это стоит отпраздновать. Что вы скажете? – уговаривал ее Такер. – Здесь недалеко от ступенек мемориала есть уличный продавец кофе. Его кофе всегда свежий и очень горячий.

Джоселин заколебалась. Затем одарила его взглядом, в котором читалось раздражение и отказ.

– Вы таким образом знакомитесь с девушками? – усмехнулась она. – Используя для этого собаку? Она сбивает их с ног, а вы извиняетесь и знакомитесь?

– Честно говоря, – Такер снова почесал сзади шею тем же самым застенчивым жестом и искоса посмотрел на нее, – это впервые, когда Молли врезалась в такую красивую девушку. – Он поднял вверх руку, чтобы предотвратить любой ответ. – Я знаю, это прозвучит банально, но это правда. Клянусь. – И он приложил руку к сердцу.

– Ну конечно! – Джоселин, стараясь, чтобы ее не тронуло это его юношеское поведение, усмехнулась.

– Так вы выпьете со мной чашку кофе? – Он нагнулся, чтобы пристегнуть поводок к ошейнику собаки. – Если вы согласитесь, я почувствую себя гораздо лучше!

Наконец, Джоселин сдалась:

– Только одну чашку. Затем мы расходимся.

– Договорились! – согласился он.

Пока они шли, Молли бежала на поводке впереди, останавливаясь время от времени, чтобы изучить дорогу или понаблюдать за какой-нибудь пролетающей мимо птицей.

Джоселин испытывала смущение, находясь рядом с этим высоким и неуклюжим мужчиной. Это была игра с огнем, и она это хорошо понимала. С каждым моментом повышался риск быть узнанной, несмотря на тщательно нанесенный макияж. Но, как ни странно, это лишь усиливало ее желание побыть еще рядом с ним. Она явно ощущала на себе его любопытный взгляд, изучающий ее профиль.

Вспоминая самые ценные бабушкины советы, Джоселин попыталась изменись свою походку, опустив подбородок вбок почти к самому плечу, сгорбив спину.

– Вы живете где-то поблизости? – спросил через десяток шагов Такер.

– Нет. – Это было почти правдой. Ведь Белый дом был ее временной резиденцией. Джоселин сказала, что она родом из Вирджинии.

Такер кивнул так, будто ее ответ подтвердил его собственные мысли.

– Я уверен, мы с Молли помнили бы вас, если бы вы и раньше совершали утренние пробежки вокруг Мола. Мы здесь бываем каждый день: и в солнце, и в дождь, и в снег. Как почтальон, – добавил Такер, улыбнувшись. – Но, конечно, мы не разносим почту. Просто гуляем до тех пор, пока Молли не выплеснет свою энергию.

– Молодцы. – Ее позабавило это сходство с почтальоном, и она улыбнулась.

– Вы впервые в столице? – Такер вздернул челку, глядя на нее. Это было проявление настоящего живого интереса, этакий юношеский жест, который невозможно проигнорировать.