– Они не являются нашим клиентом. У меня личная встреча. – Лифт остановился на их этаже.
      – Это по поводу тех планов Стюарта, да? – спросил он.
      Утвердительно кивнув, Флейм миновала стол дежурной секретарши агентства и направилась к своему кабинету.
      – По крайней мере, они смогут предугадать возможные шаги Ченса по отчуждению земли и в дальнейшем затоплению ее водохранилищем.
      – Я вижу, ты не теряешь времени даром, – заметил Эллери.
      – Нет. И могу побиться об заклад, он тоже. Вот почему я не могу сидеть сложа руки и ждать, когда он начнет…
      Эллери ухватил ее за руку, задержав у дверей в приемную, примыкавшую к ее кабинету, и пристально на нее посмотрел.
      – Почему-то интуиция подсказывает мне, что ты уже кое-что задумала. И это не связано с инженерной компанией.
      Флейм улыбнулась с чуть заметным самодовольством.
      – Вчера в разговоре с Беном Кэноном, моим адвокатом из Талсы, я попросила его выяснить, не может ли Морганс-Уок быть включен в перечень исторических памятников. Если он попадет в этот перечень, вряд ли такой дом окажется на дне озера.
      – Здорово, – Эллери одобрительно склонил голову.
      – Мне тоже так кажется. – Но она знала, что еще рано поздравлять себя с победой. И все же испытывала легкую радость, когда вошла в кабинет своей помощницы. – Кто-нибудь звонил, пока меня не было, мисс Остин? – После сегодняшней оплошности временной секретарши она решила ее перепроверить.
      – Вот два сообщения. – Брюнетка с блестящими глазами проворно взяла их со стола и протянула Флейм, затем искоса посмотрела на Эллери долгим многозначительным взглядом.
      – Спасибо. – Флейм на ходу просмотрела сообщения.
      – О, мисс Беннет, подождите. – Флейм обернулась на встревоженный голос брюнетки. – Я забыла, – виновато проговорила та. – В кабинете вас дожидается какой-то мужчина.
      – У меня в кабинете? Кто?
      – Кажется, его фамилия Стюарт. Он сказал, что вы его знаете.
      Онемевшая от ярости Флейм готова была придушить девицу. Но вместо этого повернулась к Эллери.
      – Знаю. – Он поднял руку, пресекая ненужный поток слов. – Я позвоню в соответствующую службу, чтобы вам прислали замену.
      – Я что-нибудь не так сделала?
      Направляясь к кабинету, Флейм услышала слова Эллери:
      – Боюсь, что да, мисс Остин.
      Когда она вошла, Ченс стоял у окна спиной к двери. Он оглянулся, а потом повернулся к ней лицом. На какой-то момент под его взглядом она ощутила прилив былых чувств. Но быстро отогнала их прочь и захлопнула дверь.
      – Что ты здесь делаешь? – крикнула она.
      – Если мне не изменяет память, ты задала тот же вопрос во время нашей последней встречи. – Бороздки на его щеках углубились, выдавая насмешливую улыбку. – И у меня все тот же ответ – я здесь, чтобы тебя видеть.
      – По-моему, я ясно выразилась, что не хочу с тобой видеться. – Флейм подошла к столу.
      – Но я-то с этим не согласен! – Он приблизился к ней и стоял напротив.
      – У тебя нет выбора, – бросила она. – И вообще, что это такое – являешься ко мне в кабинет, ведешь себя здесь как у себя дома, словно…
      – … словно твой муж?
      – Я не это хотела сказать!
      – Допустим… Я решил, что лучше подождать здесь, чем в приемной, где меня может увидеть кто-нибудь из твоих коллег. Я подумал, это избавит тебя от множества лишних вопросов.
      – Меня бы тронула подобная заботливость, если бы она исходила не от тебя. – Сев за стол, Флейм взялась за стопку писем, притворяясь, будто разбирает их, на самом же деле не видела ни единого слова.
      – Флейм, я пришел не для того, чтобы огорчить или рассердить тебя…
      – Тогда для чего же? – Она наконец подняла на него глаза и увидела знакомые черты – правильные, смелые, такие сильные и властные.
      – Я пришел поговорить.
      Она презрительно вскинула брови.
      – Иными словами, уговорить меня отказаться от Морганс-Уока?
      – Нет. – Она не могла не отметить какое-то особое спокойствие в его голосе. – Ты меня осудила, не выслушав. Я не утверждаю, что ты непременно должна изменить свое мнение. Но хотя бы выслушай меня, Флейм!
      – Я придерживаюсь другой точки зрения, – процедила она.
      – Пусть так, но ты ничем не рискуешь, если меня выслушаешь, верно? Давай поужинаем вместе сегодня вечером.
      Сгоряча она начала было отказываться, но тут ей в голову пришла другая мысль, и, чтобы скрыть волнение, она встала со стула и отошла в сторону.
      – Где ты остановился?
      – В «Каррингтоне».
      Она повернулась к нему, по-прежнему в нерешительности, и, не желая во второй раз поддаться порыву, сказала:
      – Я подумаю и позвоню тебе в гостиницу.
      Ченс чувствовал, что она склонна согласиться. Но чутье подсказывало ему так же и то, что, если он будет продолжать настаивать, она откажется. И он сдался.
      – Хорошо. – Он медленно кивнул. – Буду ждать твоего звонка.
      То, что он так легко согласился, удивило ее. Она ожидала, что он будет настойчивее. «Интересно, в чем тут дело?» – подумала она, когда он выходил из кабинета. Неужели он до такой степени уверен в себе? Впрочем, какое это имеет значение? Вряд ли он догадывается о причинах, побудивших ее с ним встретиться.
 
      Не успел Ченс выйти из кабинета, как туда вошел Эллери. Он быстро окинул ее озабоченным взглядом.
      – С тобой все в порядке?
      – А как ты думал?
      – Я не был уверен.
      – Обещаю тебе, Эллери, я не сломаюсь только из-за того, что снова его увидела.
      Она вернулась к столу.
      – Чего он хотел?
      Ее рот изогнулся в недоброй улыбке.
      – Приглашал поужинать сегодня вечером, чтобы поговорить.
      – Ты, конечно, отказалась?
      – Пока нет.
      Несколько секунд Эллери молча и пристально на нее смотрел.
      – В твоей голове вращаются какие-то хитрые колесики.
      Флейм улыбнулась.
      – Он сделал первый шаг. Он собирается попытаться вернуть меня. Однажды он уже убедил меня в том, что любит – почему бы не попробовать еще разок? Что случится, Эллери, если я подам ему надежду? – рассуждала она вслух.
      – Ты соображаешь, что говоришь?
      Она пропустила этот вопрос мимо ушей и продолжала делиться мыслями по мере того, как они возникали в ее голове.
      – Если я буду водить его за нос, он не осмелится опротестовать завещание или откровенно попытаться прибрать к рукам Морганс-Уок. И подумай, сколько я выиграю времени.
      – Стюарт – не тот человек, которого легко провести.
      – Знаю, – отмахнулась Флейм. – Но он ожидает, что я буду строить из себя обиженную недотрогу. А это совсем нетрудно.
      – Это не игра, – предупредил Эллери.
      Она посмотрела на него своими ярко-зелеными глазами, в которых сверкало озлобление.
      – Самая настоящая игра. Под названием «мошенничество», и ее правила мне преподал величайший знаток.
 
      Флейм дотянула почти до шести часов, потом позвонила Ченсу и приняла приглашение. Он предложил заехать за ней, но она отказалась:
      – Почему бы нам не поужинать в твоем отеле? Встретимся в ресторане в восемь.
      Ченс наблюдал за тем, как Флейм в сопровождении метрдотеля идет по переполненному залу к его столику. Он почти не замечал обращенные в ее сторону взгляды, ибо был полностью поглощен созерцанием Флейм в черно-белом муаровом костюме. Величественная посадка головы и уверенная стать прямых широких плеч были даны ей от природы, как и огненная золотистость волос. Неудивительно, что она привлекала к себе всеобщее внимание. Что до Ченса, то она его просто ошеломила, вызвала в нем душевное смятение, разбудила мужские инстинкгы – обладать и оберегать. Он и не осознавал этого в полной мере, пока она не ушла. Он хотел вернуть ее. Это превратилось для него в такую же навязчивую идею, как Морганс-Уок.
      Когда она приблизилась к столику, он встал, чтобы поздороваться. Она смерила его холодным взглядом, процедила слова приветствия и позволила метрдотелю отодвинуть для нее стул напротив него. Тут же подошел официант, поинтересовался, не желает ли она чего-нибудь из бара. С минуту она колебалась, глядя на стакан виски перед Ченсом, затем заказала бокал «шардонэ».
      Когда они остались одни, она наконец встретила его взгляд с хорошо отрепетированным равнодушием.
      – Полагаю, это все, – сказала она. – Ни персикового шампанского, ни орхидей.
      – Я не счел это уместным.
      Всматриваясь в черты ее лица, он пытался отыскать брешь в ее сдержанности. Но не мог проникнуть в тайну зеленых глаз, ставших такими холодными и отчужденными. Он предпочел бы этому терпеливому равнодушию гнев и огонь, с которыми столкнулся в ее кабинете.
      – Ты прав. Это было бы неуместно.
      Она отвлеклась, когда официант принес ее вино. Она поблагодарила его и улыбнулась – это была первая улыбка с тех пор, как Ченс поцеловал ее на прощание перед отъездом в Техас в то утро, которое ознаменовало собой конец удивительному счастью. Когда она снова повернулась к нему, от улыбки не осталось и следа. Его захлестнула жаркая волна гнева, но он моментально с ним справился, понимая, что злость ему только помешает.
      Он поднял бокал, чтобы произнести тост.
      – Спасибо, – сказал он.
      – За что? – Она держала бокал так, словно не собиралась притронуться к его содержимому прежде, чем узнает ответ.
      – За то, что пришла.
      – Ченс Стюарт – и такое смирение? – усмехнулась она. – Прямо не верится.
      Он глотнул виски, и оно обожгло ему горло так же, как были обожжены его чувства. Но он давно научился их скрывать.
      – Я получил уведомление о том, что ты подаешь на развод.
      Теперь и она отпила вино.
      – По всей вероятности, ты намерен бороться.
      – Не вижу в этом смысла. – С его точки зрения оттяжка и борьба были разными вещами.
      Ее губы тронула вызывающая гримаска:
      – Другими словами, ты бы стал бороться, если бы это помогло тебе заполучить Морганс-Уок?
      – Флейм, я пригласил тебя сегодня не для того, чтобы говорить о Морганс-Уоке.
      – В самом деле? – недоверчиво спросила она.
      – Я хочу поговорить о нас с тобой.
      – Никаких «нас» больше нет, если ты имеешь в виду себя и меня вместе. – Она помолчала, и в глазах ее мелькнул насмешливый огонек. – Надеюсь, под этим местоимением ты не подразумеваешь меня и Морганс-Уок?
      – Я уже признал, что совершил ошибку, когда скрыл от тебя, что Хэтти Морган была моей теткой и Морганс-Уок достался бы мне, если бы она не отыскала тебя. Я был не прав также и в том, что умолчал о своем желании заполучить эту землю. Но все же главная ошибка заключалась не в этом. – Он тщательно подбирал слова. – Мне нужно было и то, и другое. Я пожадничал, Флейм. Но я не лгал, когда говорил, что люблю тебя. Если бы никакого Морганс-Уока не было, я бы все равно искал твоей руки.
      На мгновение ее лицо отразило удивление, сменившееся настороженным сомнением. Она внимательно вглядывалась в его лицо. Спустя несколько секунд Флейм опустила глаза на бокал с вином, иронически поджав губку.
      – Не правда ли, безопасная формулировка, Ченс? Звучит почти убедительно. Только вот ведь какая незадача – Морганс-Уок есть. И всегда будет. Так что все это – пустые разговоры. – Она подняла бокал, с насмешкой глядя на Ченса. – Видишь, как тебе повезло.
      – О каком везении ты говоришь, если я потерял и тебя, и Морганс-Уок?
      – Может, и так, – согласилась она. – Только точки над «i» еще не расставлены. Ты по-прежнему можешь опротестовать завещание Хэтти. И кто знает – возможно, ты даже выиграешь.
      Он сидел перед ней, темноволосый и элегантный, в отлично сшитом на заказ темно-синем костюме в тонкую полоску и светлом шелковом галстуке, а мягкий свет свечей, отбрасывавший тени на его скульптурное лицо, еще рельефнее обозначал его черты. Пожалуй, сегодня больше, чем когда-либо, он походил на игрока – человека, который осмеливается совершать то, о чем другие только мечтают. Он жил на острие ножа, и ему это нравилось. Но ее это не завораживало, как прежде, – ведь игроки славятся обманом и жульничеством.
      – Я не собираюсь оспаривать завещание, Флейм. Это ни к чему хорошему не приведет, мы завязнем на долгие годы в судебных тяжбах, на радость адвокатам.
      Она слегка расслабилась – судебная баталия была ей не по карману. У Ченса было в этом преимущество – он мог позволить себе потратить на каждую ее тысячу десять своих и вернуть каждый цент. В то же время она не знала, можно ли полностью доверять тому, что он говорит.
      – Но ведь планы имеют свойство меняться, правда?
      Она надеялась только на то, что сумеет водить Ченса за нос достаточно долго, а тем временем Бен Кэнон успеет оформить все бумаги – юрист из Оклахомы старался управиться как можно скорее.
      – В данном случае это возможно, – согласился он, – но почти невероятно.
      – Значит, ты все же не сбрасываешь со счетов такую возможность?
      – Я ничего не сбрасываю со счетов. И хотел бы, чтобы и ты придерживалась того же принципа.
      – Я? – Она нахмурилась, не понимая, к чему он клонит. Когда он взглянул на нее, в его глазах появились боль и искренняя тревога.
      – Тебе не приходило в голову, что я могу говорить правду, действительно любить тебя и желать остаться твоим мужем, независимо от того, являешься ли ты наследницей Хэтти или нет? – Она собралась ответить, но он ей не позволил. – Не отвечай, просто отнесись к этому как к возможному варианту. Вот и все. Иначе мы проспорим всю ночь. Почему бы нам не заключить перемирие? Я не буду пытаться изменить твое мнение обо мне, если ты не будешь то и дело возвращаться к Морганс-Уоку и к тому, что я хотел якобы тебя обмануть. Согласна?
      Флейм задумалась, стоит ли ей уступить. Отказ означал бы проявление слабости.
      – Ну что ж, – произнесла она. – По крайней мере, это позволит нам спокойно поужинать.
      Ченс улыбнулся.
      – Думаю, мы найдем, о чем поговорить. – Он взял меню. – Кстати, об ужине. Давай-ка выберем, что будем заказывать. Говорят, здесь отличное баранье рагу.
      Ужин оказался более тяжким испытанием, чем Флейм предполагала. Она забыла, как невероятно трудно устоять перед обаянием Ченса. Она неоднократно ловила себя на том, что помимо воли откликается на его обольстительную улыбку или томный взгляд. Привычка, вот что это такое, условный рефлекс на знакомые стимулы. Она сердилась на себя за это. Но в то же время ее непроизвольная реакция служила достижению поставленной цели – заставить его поверить в то, что, приложив некоторые усилия, он сможет ее вернуть.
      Когда Ченс пригласил ее выпить после ужина, Флейм отказалась. Однажды она уже задержалась, желая продлить пребывание вдвоем, – и хватит. Она извинилась, объяснив, что завтра ей рано вставать, а сегодня еще предстоит закончить кое-какую работу. Вряд ли он ей поверил. Впрочем, это не имело значения. Если он решил, что она хочет от него удрать – тем лучше.
      Но от Ченса было не так-то просто отделаться – он настоял на том, чтобы посадить ее в такси. Ей пришлось ждать, пока он подозвал официанта и подписал чек. Когда они пересекали холл и Ченс легко обнимал ее за талию, Флейм вспомнила, как однажды поднялась с ним в этом лифте в его номер. Ее снова захлестнуло волной отвращения и ярости – как же он ее одурачил своей сладкой ложью! Больше этому не бывать.
      На улице, где было по-вечернему прохладно, швейцар свистком вызвал такси. Когда оно было подано, Ченс сам открыл перед ней дверцу.
      – Спасибо за ужин, – сказала она и начала усаживаться в машину.
      Он остановил ее, взяв за руку выше локтя.
      – Я хочу снова увидеть тебя, Флейм. – Это не было просьбой или мольбой, просто он выразил свое желание.
      Она повернулась к нему – он смотрел на нее с тем безмолвным волнением, которое когда-то заставило ее поверить в серьезность его чувства.
      – Я не знаю.
      – Утром я вылетаю в Тахо – проверить, как идет строительство. Может, полетишь со мной?
      – В твоем самолете? Чтобы ты мог увезти меня в далекую страну на безумно романтичный уик-энд? Нет уж, спасибо, – заявила она, решительно тряхнув головой. – Это мы уже проходили.
      – Тогда приезжай ко мне туда, – настаивал он.
      Поколебавшись, она отстранилась от него и села в такси.
      – Я подумаю.
      Ченса не удовлетворил ее ответ, но, как она и ожидала, он не стал добиваться большей определенности.
 
      В зеркальной глади озера отражались сапфировая голубизна неба и заснеженные вершины Сьерра-Невады. Но тишина открыточного пейзажа нарушалась грубым шумом машин и выстрелами сварочных пистолетов – работа кипела вовсю, так как надо было успеть возвести стальную конструкцию до первого настоящего снега.
      Ченс в защитном шлеме шел среди привычного строительного гвалта на месте будущего высотного отеля. С обеих сторон его сопровождали инженер и архитектор, сзади – управляющий строительством, подрядчик и прораб. Он остановился посмотреть, как кран водрузил на место стальную перекладину, а затем, перекрикивая шум, спросил у архитектора, на сколько машин рассчитан подземный гараж отеля.
      К ним спешил какой-то сварщик, помахавший рукой, чтобы привлечь к себе внимание. Увидев его, Ченс выжидательно замолчал.
      Подрядчик выступил вперед.
      – В чем дело?
      Сварщик взглянул на Ченса и кивнул на вагончик, где размещалась контора.
      – Там какая-то дама хочет видеть мистера Стюарта, – прокричал он.
      Ченс резко поднял голову и посмотрел на вагончик, внутри у него все замерло: «Флейм! Неужели она приехала?» Не говоря ни слова, он отделился от остальных и быстро зашагал к конторе. Живо и ясно представляя себе образ Флейм, не чая увидеть ее, он распахнул дверь.
      И остолбенел.
      – Лючанна? – Он испытывал раздражение и разочарование, обидные слова так и рвались у него с языка. – Что ты здесь делаешь?
      – Приехала повидать тебя, разумеется. – Сияя радостной улыбкой, она приблизилась к нему. Он протянул ей навстречу руки, напрягшиеся, удерживая ее от поцелуя. – Сэм сказал мне, что ты здесь. Только не сердись на него. Он хотел как лучше. В такой момент друзья должны быть рядом.
      – Тебе бы следовало сначала позвонить, – сухо вымолвил он. – Я пригласил сюда Флейм.
      – Прекрасно. – Лючанна небрежно пожала плечами и улыбнулась. – Когда она приедет, я обещаю бесследно исчезнуть.
      Но Флейм не приехала.

32

33