Неотразимый бродяга

Он опустился на колени и привлек девушку к себе.

– Мое платье, – слабо запротестовала она.

– Не волнуйся за него, малышка.

Они лежали на соломе, и его губы снова жадно прижались к ее рту.

Диана смутно чувствовала, что здесь что-то не так.

– Но…

– Ты же сама назвала меня додходящей компанией, – напомнил Керли, поглаживая ее руку.

– Да, – шепотом согласилась она, не вполне понимая происходящее, и скользнула взглядом по его губам. – Поцелуй меня еще, Керли.

Он с жаром откликнулся на ее просьбу, потом еще и еще, и с каждым разом его поцелуи становились все более страстными. Языком он раздвинул ее губы, коснулся зубов. Охваченная смущением и отчасти страхом, она стала сопротивляться его напору.

– Ну, ну, крошка, – слегка усмехнулся он. – Разве тебе никто не показывал французский поцелуй?

– Н…нет.

– Это легко, – он игриво поцеловал уголок ее рта. – Я научу тебя. Нужно только приоткрыть рот.

Сейчас единственным желанием Дианы было научиться всему, что он хотел ей преподать. Она послушалась и влажные губы Керли прижались к ее рту, его язык протиснулся между ее зубов, проникая все глубже, исследуя самые потаенные уголк, и. Первую секунду она просто подчинялась его движениям, а затем ощутила потребность ответить на поцелуй. Она коснулась языком его языка, сначала несмело, а затем все более страстно, возвращая интимную эротичность его поцелуя.

– О Боже! – Тяжело дыша, он легко коснулся губами ее щеки, затем шеи. – Ты прелесть!

Язык Керли нежно ласкал ее ухо. Диана вся дрожала от этих сладостных прикосновений. Его рука опустилась на бедро девушки, а затем скользнула вверх, к ее округлой груди. Диана попыталась было оттолкнуть ладонь, обхватившую ее грудь, но у неене хватило сил. Ласки Керли становились слишком интимными. Мозг приказывал ей остановиться – тело не слушалось. Она была способна теперь оказывать лишь видимость сопротивления.

Керли целовал губы девушки, лаская ее грудь и шею. Диана на некоторое время успокоилась, пока не поняла, что он расстегивает пуговицы на ее платье. Она уклонилась от его поцелуя, развернув обнаженные плечи.

– Нет! – сердито вскрикнула она, тщетно пытаясь запахнуть расстегнутый лиф платья.

– Не нужно сопротивляться, милая.

Она ощущала горячее, влажное дыхание Керли на своей щеке, его губы искали ее ускользающий рот. С поцелуями было все в порядке. Они ей нравились. Но в своих ласках он заходил дальше, чем того хотелось Диане. Она обхватила пальцами его покрытое темными волосами запястье, но, конечно, не смогла удержать его руку, которая проскользнула в ее бюстгальтер и высвободила грудь из кружевной чашечки. Он не успокоился, пока не обнажил и вторую грудь, не обращая внимания на то, что белье больно врезается в ее тело.

– У тебя потрясающая грудь, беби, – хрипло пробормотал он. – Только взгляни, как они уставились на меня, такие молодые и упругие.

Прежде чем Диана успела сообразить, что он собирается делать, Керли уже целовал нежную округлость ее груди, лизал и покусывал соски. Она делала отчаянные попытки оттолкнуть его. Сквозь алкогольный туман, обволакивавший ее мозг, страх пробивался все отчетливее. Но какая-то часть ее естества по-прежнему отзывалась на ласки молодого человека.

– Керли, перестань, не нужно этого делать. – В ее паническом шепоте появились гневные нотки.

– Ну же, крошка. – Он уже не обращал внимания на ее протесты.

Диана почувствовала, как его рука скользнула под юбку. Удивительное наслаждение, которое она испытывала от его прикосновений, мгновенно исчезло в этой новой пугающей ситуации. Она попыталась увернуться от его рук и, потерпев неудачу, принялась что было силы молотить кулаками по его голове и плечам.

– Прекрати! Отпусти меня!

– Ах ты, проклятая маленькая кокетка! – зарычал он и навалился на нее всем телом.

Она хотела закричать, но он закрыл ее рот поцелуем. Схватив Диану за волосы, Керли удерживал голову девушки неподвижно. От страха из ее горла вырывались какие-то животные звуки, заглушённые его грубым поцелуем. Задрав ей юбку до талии, он попытался втиснуться между ее ног, не обращая внимания на сыпавшиеся на него удары. Страх девушки сменился слепой яростью. Как он посмел решиться на такое! Ведь он явно собирался изнасиловать ее. Она почувствовала, как пальцы Керли ухватили ее трусики. Потом ощутила на своем обнаженном бедре его возбужденную плоть.

И тут он неожиданно скатился в сторону. На мгновение ей показалось, что это ей удалось что-то сделать, заставив его как ужаленного вскочить на ноги.

– Убирайся отсюда, Холт! – внезапно заорал он, испугав Диану до полусмерти. – Это не твое собачье дело – разве что рассчитываешь быть следующим.

Глаза Дианы наконец различили фигуру еще одного человека, стоящего прямо перед Керли. Из всех людей, кто мог бы сейчас прийти ей на помощь, она меньше всего хотела видеть Холта Мэлори.

– Лучше оставь ее, Керли, – последовал спокойный ответ.

– Черта с два!

В неярком свете Диана увидела, как правая рука Керли метнулась к лицу Холта, но была остановлена на полпути. Отразив атаку, Холт в то же мгновение нанес удар в живот противника. Согнувшись пополам, Керли упал на колени. Рот его приоткрылся, в блестящих глазах застыла боль. Диана с какой-то дикой кровожадностью ожидала еще одного удара, и еще, и еще… но Холт отступил и опустил руки.

Девушка с легкостью вскочила на ноги, решив, что Керли, чуть было не изнасиловавший ее, так легко не отделается. Она схватила торчавшие в копне сена вилы и бросилась к стоявшей на коленях фигуре, задыхаясь от охватившей ее жажды мщения.

– Подонок! – хриплым голосом вскрикнула она. – Я…

Сосредоточив все свое внимание на Керли, Диана не замечала действий Холта, пока его пальцы не сомкнулись вокруг деревянной рукоятки вил. Она попыталась сопротивляться, но он без труда вырвал их из ее руки и метнул в сено, словно копье. Диана рванулась, чтобы снова подобрать вилы, но сильная рука обхватила ее и прижала к твердой мужской груди.

– Отпустите меня! – Диана трепыхалась в его объятиях, тщетно пытаясь освободиться. – Он пытался изнасиловать меня! Он заслуживает смерти!

– Замолчи, – он зажал ей рот ладонью. Его холодные серые глаза буравили ее, когда она пыталась укусить его руку.

Диана слышала, как за ее спиной Керли поднялся на ноги. Холт перевел на него колючий взгляд.

– Ты уволен, Лэтроп. Собирай вещи, и чтобы через час духу твоего здесь не было.

– Ты не можешь меня уволить из-за нее. – Дыхание Керли все еще было прерывистым от боли. – Клянусь, она сама этого хотела! Она ходила за мной по пятам с того самого дня, как я приехал сюда. Заглядывалась, дразнила, шлялась вокруг в чуть ли не до пупа расстегнутой блузке и в обтягивающих джинсах. Но ты сам все видел. Она вела себя, как сука во время течки!

Диане стало плохо от его слов. Правда оказалась слишком неприятной. Но это все равно не могло изменить факта, что он пытался овладеть ею против ее воли. Гнев, вызванный оскорблением, продолжал питать ее ярость.

– Официально ты уволен за то, что пил на работе. – Холт никак не отреагировал на обвинения Керли. – Доказательство тому – бутылка виски в кладовой. Оправдания у тебя нет. Ты свободен, Керли. Выметайся!

Его ладонь продолжала закрывать рот Дианы, заглушая ее протестующие крики. Она отчаянно вырывалась из его рук, и пуговицы его рубашки царапали ей грудь. Холт не отпустил ее, пока дверь конюшни не закрылась за спиной Керли. Наконец она вырвалась и отвернулась, торопливо застегивая платье.

– Как вы могли дать ему вот так безнаказанно уйти?! – Глаза Дианы сверкали убийственным синим огнем, когда она повернулась к Холту лицом: – Что вы за человек, если позволили ему просто уйти после того, что он пытался сделать со мной? Майор превратил бы его в котлету!

– За что? – спокойно возразил тот. – За то, что он, по-вашему мнению, слишком бурно ответил на ваши заигрывания? Грех невелик. Все видели, как вы увивались вокруг него. Керли абсолютно прав – вы сами этого хотели. Если бы это не касалось Майора, я вообще не стал бы вмешиваться.

Обида от его слов обожгла ее.

– Ну ничего, он так легко не отделается, – угрожающе произнесла она сдавленным голосом и повернулась к выходу. – Майор позаботится о том, чтобы как следует наказать его.

Почувствовав сильные пальцы Холта на своей руке, Диана обернулась.

– Вы ни слова не скажете Майору о том, что здесь произошло! – приказал он непререкаемым тоном.

– Разумеется, скажу, – ощетинилась она. – Он вызовет полицию, и Керли окажется в тюрьме, где ему и надо быть. И уж, конечно, я расскажу ему о вашем трусливом поведении. И безусловно, позабочусь о том, чтобы вы здесь больше не работали.

– Грязная маленькая сучка. – В голосе его звучало презрение. – Мы лишились лучшего конюха штата, а ты все еще жаждешь крови. Хочешь, чтобы Майор публично вступился за твою так называемую честь, когда все имели возможность наблюдать, как ты преследовала Керли, словно дешевая потаскушка? Тебя не волнует, что Майор будет выглядеть посмешищем в глазах друзей, тебе только бы получить свое. Этот прекрасный человек не заслужил такую дочь.

Подобные оскорбления не могли остаться без ответа, и, не найдя слов, Диана размахнулась и влепила мужчине пощечину. Его глаза блеснули, как расплавленное серебро. Он обхватил девушку за талию и потащил ее к короткой скамье перед стойлом. Холт перекинул ее через колено, так что юбка накрыла ей голову.

– Нет! – протестующе завопила Диана, внезапно с ужасом сообразив, что он собирается делать.

Поздно – трусики ее уже были приспущены, и первый тяжелый удар обрушился на нежное тело. От боли из ее горла вырвался сдавленный крик. Поняв, что никакая сила на свете не освободит ее, она закусила губы, позволив себе только приглушенно стонать. Диане вовсе не хотелось, чтобы кто-нибудь услышал крики и застал ее в таком унизительном положении. Холт отнюдь не делал попыток хоть немного смягчить силу своих ударов.

Трепка, казалось, длилась целую вечность. Когда он отпустил ее, Диана выпрямилась и бросила на него взгляд, в котором были оскорбленная гордость и боль. Лицо ее покраснело, в глазах стояли слезы, колени дрожали.

– Вы удовлетворены? – В ее дрожащем голосе слышался вызов.

Его суровое лицо оставалось невозмутимым.

– Жаль, что никто не сделал этого раньше, – произнес он без тени сожаления о своем поступке.

– К вашему сведению, – Диана сделала безуспешную попытку придать своему голосу саркастический оттенок, – ну да, я пришла сюда, чтобы повидаться с Керли. Мне нужно было, чтобы он обратил на меня внимание. Я думала, хорошо бы он поцеловал меня, а не… Он предложил мне виски, и я выпила, потому что не хотела, чтобы он считал меня ребенком. А потом, когда он… я не могла представить…

Она с трудом подбирала нужные слова.

– У меня и в мыслях не было, что он может так поступить. Откуда мне было знать…

Ах, какая разница? Диана отвернулась, охваченная отчаянием. Холт, конечно, не поверит ни единому ее слову – да и не все ли равно? Почему именно он застал ее с Керли? Ну неужели это не мог быть кто-то другой? Господи, как ей хотелось заплакать, но только не при нем.

Он поднялся с колена и встал рядом. Диана не смотрела в его сторону, и он, взяв пальцами подбородок девушки, повернул ее голову к себе.

– Если предположить, что вы говорите правду, то в следующий раз – а, зная ваш характер, я не сомневаюсь, что следующий раз непременно будет, —

холодно и бесстрастно добавил он, – вы можете сделать две вещи: выцарапать ему глаза вашими хорошенькими наманикюренными ноготками или изо всех сил ударить коленом между ног. Это, разумеется, только в том случае, если вы действительно не хотите, чтобы мужчина занялся с вами любовью.

– Спасибо за совет, – сухо ответила Диана, отведя глаза. Если бы ее колени не дрожали так сильно, она непременно сейчас же и испытала бы на нем этот последний прием.

– И ни слова Майору или кому-то еще, – прищурившись, твердо приказал Холт. – Ни намека! Майор знает, что я однажды уже предупреждал Керли насчет выпивки. Он ничего не заподозрит, если вы не дадите ему повода. Вам ясно?!

– Да.

– Я не позволю вам причинить Майору боль или оскорбить его честь, – предупредил он.

– Ваша преданность просто потрясающа, – язвительно заметила Диана. Меньше всего на свете ей хотелось рассказывать кому-нибудь о сегодняшнем происшествии. Да это и понятно. Она надеялась забыть его как можно скорее, но чувствовала, что вид Холта Мэлори всегда будет напоминать ей о нем. Она резко высвободила подбородок из его пальцев и отвернулась.

–Куда вы направляетесь?

– В дом, – буркнула она, не понимая, почему вообще отвечает этому типу.

– Но не в таком же виде, – произнес он в том же тоне. – Стойте смирно.

Холт принялся вытаскивать соломинки из ее волос и отряхивать платье. Закончив, он протянул ей свой носовой платок.

– Высморкайтесь.

– Не нужно, – отказалась Диана и только вытерла остатки слез, направляясь к двери.

– Помните, о чем я вас предупредил, – бросил он ей вслед.

– Похоже, мне долго не удастся это забыть, – сдавленным голосом ответила Диана. И это было правдой – ее ягодицы так болели, что наверняка этой ночью придется спать на животе.

Диана никому ни словом не обмолвилась о том, что произошло тем вечером. Она вполне удачно изобразила удивление, когда Майор с сожалением сообщил ей, что Керли уволен. Те, кто отметил, что следующие две недели девушка слонялась по двору в подавленном настроении, приписывали это внезапному отъезду Керли, не подозревая о существовании более глубокой причины ее нынешнего состояния. Диана ненавидела Холта.

Школу Диана окончила с отличием. Когда она произносила речь на торжественной церемонии выпуска, то видела перед собой исполненное гордости лицо отца, сидевшего впереди у самого прохода. По настоянию Майора она поступила в университет в Рино.

Поначалу Диана пыталась возражать. Ей совсем не хотелось продолжать свое образование, поскольку она искренне считала его законченным.

– Ну какой смысл учиться в колледже? Я знаювсе, что мне нужно знать, – рассуждала она, убеждая отца одним из жарких летних дней в правильности своего решения. – Ни один профессор не расскажет мне об управлении ранчо столько, сколько я узнаю, находясь здесь, от тебя. Бухгалтерские книги я вести умею. Чего же еще?

– Я не позволю тебе впустую растрачивать свой интеллект. Кроме того, в колледже есть кое-что, кроме занятий и профессоров. – Майор снисходительно улыбнулся. – Университетские женские клубы, общественная деятельность, вечеринки. Нужно перепробовать в жизни много всего, прежде чем с уверенностью сказать, чего ты, собственно, хочешь.

Но Диана была настроена скептически.

– Я не изменю своего мнения.

– Может, и нет, – согласился он. – Но по крайней мере окунешься в другую жизнь, отличную от той, что знала до сих пор, и будешь иметь выбор.

Их спор был прерван стуком в дверь. Когда Майор открыл дверь и впустил Холта, волна негодования захлестнула девушку, как и всегда при виде управляющего. Чувства Дианы мгновенно отразились на ее лице, но Холт смотрел на Майора.

– Прошу прощения. Я не хотел вам мешать. – Слова извинения звучали скупо, но были произнесены с должной почтительностью.

Диана, безусловно, могла бы ответить, что уже само его присутствие на ранчо было грубым вмешательством в ее жизнь. Каждый раз, когда она хотела отделаться от него, Майор неизменно препятствовал этому. Борьба начинала напоминать заведомо безнадежную битву.

– Вы нисколько не помешали, – заявил Майор. – Мы с Дианой обсуждали ее планы относительно колледжа.

«Не «ее», а твои планы», – хотелось поправить Диане.

– Так что, собственно, случилось? – спросил Майор.

– Двое покупателей заинтересовались вашими арабскими лошадьми. Особенно их интересуют однолетки, – объяснил Холт. – Руби уже подогнал джип, чтобы отвезти их на выгон. Я подумал, что вы захотите поехать с нами. Похоже, они хорошо разбираются в лошадях.

– Вы вполне справитесь и без меня. – В спокойном голосе Майора звучала твердая уверенность в способностях Холта.

Диана посмотрела на отца, потрясенная смыслом услышанного. Майор и раньше поручал ответственные дела помощникам, но только не те, что касались его призовых арабских скакунов. Позиции Холта явно стали еще более прочными, и с этим, видимо, придется считаться. Ошеломленная этим открытием, она не слышала окончания их разговора. Звук захлопнувшейся двери вернул ее к действительности.

– Четыре года в колледже пролетят так быстро, что ты и не заметишь, – как ни в чем не бывало возобновил Майор прерванный разговор.

Диана в волнении отвернулась. Отец подошел к ней и положил руку на плечо девушки – одно из скупых проявлений его любви. Майор всегда был очень эмоционально сдержанным человеком и редко давал волю чувствам, частично из-за жесткой дисциплины, к которой он привык в армии, а частично – из-за присущей ему от природы мужской суровости.

– Я всегда мечтал, что ты будешь учиться в колледже. Всякий отец хочет, чтобы его ребенок получил высшее образование. И я в этом смысле не исключение.

Диана вынуждена была сдаться. Успокаивая себя тем, что доставляет удовольствие отцу, она с головой окунулась в студенческую жизнь. В первый год график занятий не давал ей возможности проводить уик-энды дома, так что ее визиты на ранчо ограничивались редкими и непродолжительными каникулами. Чтобы ускорить бег времени, Диана взвалила на себя кучу общественных обязанностей и не пропускала ни одной вечеринки. У нее было много приятелей, но среди такой массы дел не оставалось свободных минут, так необходимых для более глубоких отношений.

Лето промелькнуло почти мгновенно. Казалось, она только что приехала на ранчо – и уже должна была его покинуть, чтобы успеть к началу осеннего семестра.

Второй год ее пребывания в колледже был отмечен двумя важными событиями: Одно из них – весьма печальное. В октябре Диану вызвали к декану, где сообщили, что ее отец перенес сердечный приступ и находится в больнице. Ближайшим рейсом Диана вылетела домой.

Лежавший на больничной койке отец казался очень бледным, но в остальном практически не изменился. Майор всегда казался ей несокрушимым, и было большим потрясением вдруг обнаружить, что это не так. В его глазах по-прежнему светилась жизненная сила, отнюдь не иссякнувшая, но, как оказалось, не вечная.

– Не нужно так расстраиваться, Диана, – сказал Майор, увидев озабоченное лицо дочери. – У меня еще много лет впереди. Просто нужно немного умерить пыл, только и всего… поменьше напрягаться.

– Я прослежу, чтобы ты так и поступал впредь.

– Что ты этим хочешь сказать? – насторожился Майор.

– Я останусь дома, пока ты не поправишься.

– Одно дело ненадолго прилететь домой и воочию убедиться, что со мной все в порядке, и совсем другое – уныло сидеть у моего изголовья и держать за руку. В этом нет никакой необходимости. Тем более совсем уж ни к чему бросать колледж, – сухо сказал он. – Холт и Софи прекрасно позаботятся обо мне.

Диана хотела возразить, что у единственной дочери больше прав ухаживать за отцом, чем даже у самой хорошей наемной прислуги, но Майор не дал ей раскрыть рта.

– Я почти полностью передаю управление ранчо Холту. Он прекрасно справляется. Мне здорово повезло с ним! – В голосе Майора явственно сквозили нотки уважения и восхищения.

– Я хочу остаться дома, хочу быть рядом с тобой! – твердила Диана.

– Послушай, девочка, ты доставишь мне большую радость, если вернешься в колледж и получишь диплом. После этого, я надеюсь, ты встретишь умного и честолюбивого мужчину, выйдешь за него замуж, и вы заведете детей. Заперев себя на ранчо, ты сделаешь все это практически несбыточным.

– Хорошо, Майор, – ответила Диана, размышляя про себя о том, отослал бы ее отец, если бы она была ему сыном, а не дочерью.

Пока старый Сомерс не выписался из больницы, Диана жила в мотеле. Она объясняла это тем, что ни к чему тратить целый час на дорогу из дома и столько же обратно. На самом же деле ей было просто неприятно находиться на ранчо, зная, что там командует Холт Мэлори.

Теперь – о втором важном событии в жизни Дианы.

В феврале она присутствовала на лекции по политологии. Читал профессиональный лоббист горнорудной промышленности штата Невада. Его звали Рэнд Каммингс. Высокий, очень красивый, с темными вьющимися волосами и голубыми глазами, молодой человек был к тому же умен, обаятелен и красноречив. Диана сразу же почувствовала, что ее тянет к нему, но печальный опыт с Керли заставил проявить некоторую осторожность.

После окончания дневной лекции Диана и еще несколько свободных от занятий студентов задержались под тем предлогом, что им хотелось бы задать докладчику несколько вопросов. Только слепой мог не обратить внимания на Диану, а у Рэнда Каммингса со зрением все было в порядке. Они «случайно» пошли вместе к автостоянке. Он предложил прогуляться, и Диана согласилась.

Их отношения никак нельзя было назвать безумной страстью, поскольку Диана твердо решила на этот раз не давать волю своим чувствам. Рэнд отвечал всем тем требованиям, которые она предъявляла к мужчине. Ему было уже около тридцати, он был честолюбив и достиг уже определенного положения в своей профессиональной деятельности. Подобно Керли, он возбуждал ее чувственность, но в отличие от последнего не принуждал к интимным отношениям. Во время самых жарких объятий Диана была уверена, что Рэнд вполне контролирует себя – даже в те моменты, когда сама она была готова почти забыть обо всем. Такая сдержанность только прибавляла уважения к нему.

Перед летними каникулами Рэнд специально приехал в Рино из Карсон-Сити, чтобы провести с ней уик-энд. Этот летний вечер был последним перед долгой разлукой, ожидавшей их. Когда он доставил ее с прогулки домой и припарковал машину у здания общежития, Диана с готовностью отдалась его настойчивым поцелуям, как бы в очередной раз проверяя его самообладание. Прежде чем желание взяло над ним верх, Рэнд расцепил руки девушки, обвивавшие его шею, но не снял ее со своих колен, а лишь повернул к себе боком и стал, успокаиваясь, ласкать ее шею.

– Я никогда не был в тебе до конца уверен, Диана, – пробормотал он.

Опытным движением руки он нежно проводил по ее шее, и от его прикосновений по коже девушки пробегали теплые приятные волны. Ее пальцы перебирали темные завитки густых волос Рэнда.

– Правда? – прошептала она несколько озадаченно.

Но, похоже, для Рэнда что-то другое было более важным, нежели ее надежность.

– Ты хороша собой. И станешь прекрасной женой для политика. Иными словами, тебя можно будет записать в мой «актив».

Диана слегка отстранилась, рассматривая его красивое лицо сквозь опущенные ресницы.

– Твой слова звучат как предложение.

– Это и есть предложение. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, Диана, – сказал он.

Она ответила не сразу, пытаясь взглянуть на него глазами Майора и понять, найдет ли отец в нем столько же привлекательных качеств, сколько обнаружила она сама.

– Ты можешь на следующий уик-энд полететь домой вместе со мной? – спросила она. – Мне хотелось бы, чтобы ты встретился с Майором.

– Я как раз собирался поинтересоваться, могу ли я посетить ваш дом, – улыбнулся Рэнд. – Я намерен официально просить у Майора руки его дочери.

– Ну-ну, не так быстро, – возразила Диана и принялась торопливо объяснять: – Я хочу, чтобы вы поближе познакомились. Пусть он немного лучше узнает тебя, прежде чем ты сделаешь подобное предложение. Многие отцы начинают проявлять повышенную осторожность, когда их вынуждают с лету принимать столь непростое для них решение. Не правда ли, так будет лучше?

– Как скажешь, – спокойно ответил он. – А когда мы получим согласие, то вместе поедем выбирать тебе обручальное кольцо.

Между поцелуями и ласками они обсуждали собственное будущее. Даже самой себе Диана не смела признаться, что не решилась бы выйти замуж за Рэнда, не узнав прежде мнения отца. Ей, конечно, нравился Рэнд, и его прикосновения были ей приятны. Похоже, он полностью соответствовал ее представлениям о муже. Но она все-таки хотела удостовериться, что Майор также одобряет ее выбор.

Когда следующим вечером она позвонила отцу и сообщила, что пригласила Рэнда на выходные, тот не задал ей никаких вопросов. Последняя неделя занятий показалась Диане бесконечной, зато столь длительное ожидание ответственного момента сделало перелет почти незаметным.

На первый взгляд Майор уже полностью оправился после сердечного приступа, но Диана вскоре заметила, что теперь он уставал куда быстрее, чем раньше. В его темных волосах появилось больше седины. Она дала ему понять, что Рэнд не просто знакомый, но, с другой стороны, не стала особенно распространяться, насколько серьезны их отношения, чтобы отец смог составить собственное мнение о молодом человеке.

В последний вечер перед тем, как Рэнд должен был возвращаться к себе домой, Диана встретилась с отцом в его кабинете. Они поговорили несколько минут о пустяках, а затем она спросила:

– Что ты думаешь о Рэнде, папа?

– Ну что ж, он производит впечатление умного и приятного человека. Это у вас серьезно? Полагаю, да, если ты пригласила его к нам домой.

– Он сделал мне предложение, – сказала она и выжидательно посмотрела на отца.

– И ты ждешь моего одобрения, – закончил за нее Майор..

– Да.

– А что будет с колледжем?

– Мы с Рэндом обсуждали этот вопрос, – сообщила Диана. – Я продолжу учебу, только придется немного сократить количество курсов. Мы также решили подождать несколько лет с ребенком, но ведь это позволит нам провести некоторое время только вдвоем.

– Тогда у меня, пожалуй, нет возражений. Мне он нравится, и если ты хочешь за него замуж, то о чем тут еще говорить?

Он улыбнулся.

– Действительно, – согласилась она. – Рэнд ждет на крыльце, чтобы поговорить с тобой. Он хочет просить у тебя моей руки.

– Не заставляй его томиться. Пусть войдет, – с нарочитой торжественностью приказал Майор.

Свадьба была назначена на август, чтобы до начала осеннего семестра молодые смогли насладиться медовым месяцем. Оставалось совсем немного времени на необходимые приготовления. Свадьба обещала быть грандиозной, а после церемонии планировалось устроить большой прием на ранчо.

Но даже в самые суматошные дни Диана ощущала удовлетворение оттого, что была все время занята. Она предпочитала безумно уставать, чтобы не замечать, что дома все не так, как прежде. Со времени болезни Майора на ранчо произошли изменения – небольшие, но существенные. Хоят и Гай теперь обедали в доме. Тому было две причины. Во-первых, Майор утверждал, что нецелесообразно заставлять Софи готовить только йа двоих. Все равно еды оказывалось слишком много. Кроме того, эти дневные встречи давали Холту возможность посоветоваться с Майором и получить его указания, если возникали проблемы.

Когда вернулась Диана, Холт собрался прекратить эти застольные встречи, чтобы предоставить Майору достаточно времени для общения с дочерью, но его предложение было отвергнуто. Диана ничего не сказала, но всякий раз находила себе занятие, не желая присутствовать за столом в такой компании. Ее неприязнь к Холту отнюдь не уменьшилась, но теперь она, будучи разумной девушкой, уже не противилась его присутствию, а старалась просто игнорировать этот факт.

Последние выходные перед свадьбой Рэнд провел с Дианой на ранчо. В пятницу она встречала его в аэропорту города Эли. Оттуда они должны были отправиться в поместье. Без лишних слов Рэнд заключил невесту в объятия и закрыл ее рот долгим страстным поцелуем. Оторвавшись от губ девушки, он не разомкнул рук.

– Ты скучала по мне? – требовательно спросил Рэнд. – У меня такое чувство, что с нашей последней встречи прошел целый месяц, а не две недели.

В последних приготовлениях и примерках свадебного платья время летело так быстро, что Дианапросто не замечала его. Но ей были приятны слова Рэнда.

– Разве у меня было время скучать? – насмешливо спросила Диана. – Ты звонил мне каждый Божий день.

Он так крепко поцеловал ее, будто наказывал за легкомыслие, и его темные глаза блеснули.

– Я должен был звонить ежедневно, чтобы не сойти с ума, гадая, что ты там делаешь и с кем проводишь время.

Подобный намек на ревность был ей приятен.

– Разве ты не доверяешь мне, Рэнд?

– Откуда я могу знать, чем ты занята, когда ты от меня так далеко? – Беззаботность его, похоже, была напускной. – Может, ты встречаешься со старыми поклонниками, не говоря уже об этих грубых ковбоях, окружающих тебя на отцовском ранчо.

Диана беззаботно рассмеялась, откинув голову назад.

– У тебя просто не было возможности получше присмотреться к нашим работникам, – успокоила она жениха, не переставая улыбаться. – Если не считать Майора, ты – единственный мужчина в моей жизни.

Его объятия ослабли. Рэнд погладил ее по щеке.

– Ты так красива, Диана. Не знаю, смогу ли я вообще когда-нибудь верить тебе, когда тебя нет рядом.

Под его странным взглядом Диана внезапно почувствовала себя неуютно. Неужели он действительно так ревнив?! Вот уж совершенно напрасно. Если она отдавала себя мужчине, то целиком и полноетью. Рэнд должен был стать ее мужем. Диана, воспитанная в строгих правилах, серьезно относилась к брачным узам. Немного расстроенная его заявлением, она решила отвлечь внимание жениха от своей персоны.

– А кстати, чем ты был занят все эти две недели? – шутливо поинтересовалась она. – Должно быть, нашел себе парочку подружек, чтобы скрасить одинокие ночи? Я-то смирно сидела здесь, на ранчо, и Майор присматривал за мной, а вот ты был предоставлен самому себе. Небось славно покутил напоследок?