- Что-то здесь не так, - сообщил Хэн, напряженно разглядывая омытые - утренним светом окрестности в оптический прицел бластера. - Я не уверен, но… Эй, Бадуре, глянь-ка.
      - По-моему, похоже на посадочную площадку, - встряла Хасти.
      - Просто потому, что эта штука большая, плоская и кто-то забыл на ней несколько кораблей? - саркастически спросил Хэн. - Бойтесь легенных ускорений, мадам. В конце концов, мы могли наткнуться на чью-то временную площадку, в этих горах их полно.
      Спину холодил утренний бриз, стекавший по склону к предмету их спора. Долина была засыпана снегом.
      - Ее нет на картах, - заметил Бадуре, в свою очередь щурясь в прицел.
      - Ну и что? Гегемония не обновляла карты уже лет двести, - заметив выражение лица Хасти, Хэн решил сделать девушке приятное. - Сто восемьдесят, - поправился он. - В этих горах еще та погода. Разведчики могли пропустить долину.
      Кореллианин потер подбородок ладонью. Ситх раздери, пора бриться. Переход был тяжелым. Хэн просто физически чувствовал, как сбрасывает лишний вес. А поскольку нехитрую аптечку они потеряли, лучшим видом медицинских услуг будет перерезание глотки.
      - Бадуре прав, - оторвал его от невеселых размышлений голос Хасти; девица рассматривала карту. - Тут ничего нет. Смотрите, такое впечатление, что пришлось срезать часть скалы.
      Хэну еще ни разу не приходилось жаловаться на зрение, так что он не стал отбирать у Солдата прицел, который они использовали вместо бинокля. Да, похоже. Вот это явно посадочные маяки, а это может быть только полосой. Но уж больно все старое. Нескольким машинам там, внизу, размер позволял быть космическими кораблями. Пять из них были даже очень большие. Детали разобрать не удалось, потому что аппараты стояли к ним строго задом. И тут до него дошло наконец, что именно ему не понравилось.
      - Бадуре, - сказал кореллианин, - они поставили корабли задницей к ветру.
      Он не стал объяснять, что следовало бы наоборот, раз уж все корабли на поле вроде бы не имели отклонений от общепринятого аэродинамического стандарта. Солдат сам все понял. Он вернул Хэну бластер.
      - По крайней мере до прошлой ночи ветер не менял направления, - сказал ветеран. - Ты прав, малыш, либо этим парням наплевать, если буря перевернет пару-тройку машин, либо там давно никого нет.
      - Мы не видели ни души, - поддакнула Хасти.
      Хэн посмотрел на Боллукса:
      - Сигнал?
      - Да, капитан. Я бы сказал, что он идет вон с той мачты. Сигнал очень слабый. Единственная причина, по которой мы можем его принимать, заключается в том, что мы находимся в прямой видимости от передатчика.
      Как всегда, у Соло не хватило терпения дослушать велеречивого робота. Он быстренько перевел про себя: "потому что залезли на этот утес" и снова стал разглядывать поле. На утес они полезли только благодаря знаменитой кореллианской подозрительности. В лагере Хасти и Бадуре слышали разговоры о том, будто Й'уоч с партнерами усиливают охрану. А если добавить к этому повышенный интерес к горным красотам, Хэн немедленно высказал предположение, что горы нашпигованы датчиками до вершин. И что это как-то связано с сокровищами. Следовательно, рассуждал Соло, раз тут есть датчики, смешно ожидать, что они не будут работать. А значит, высветят их в пять секунд.
      Хэн решительно преодолел вежливые протесты робота и затащил его на утес. Боллукс послушно просканировал местность, ничего не нашел на стандартных частотах. Хэн заставил его перейти на широкий диапазон и повторить процедуру. В конце концов они получили сигнал, только вовсе не тот, который был им нужен (или не нужен, смотря как оценивать ситуацию). Сигнал привел их в узкую долину, а при утреннем солнце обнаружилось то, что было вырезанной в камне посадочной площадкой.
      Они уже несколько дней шли по горам. Только боевой дух позволял работать стертым ногам, ноющим мускулам и перетруженным сервомоторам. Визит в курортную зону университета Рудриг начал казаться Хэну сном из совсем другой - не его - жизни. По карте основную часть дороги они уже осилили.
      Как выяснилось, карта была самым ценным предметом их экипировки. Соло как-то не приходило в голову раньше, что с ее помощью, оказывается, можно найти легкий маршрут. На деле же обнаружилось множество мест, куда надо было карабкаться и где Скинкс становился персоной номер один. Руурианин спокойно вползал по отвесному каменному склону или спускался вниз, волоча за собой страховочный трос. Хэн давно уже понял, что без Скинкса они еще топтались бы у подножья хребта, но не мог заставить себя не шутить в его адрес. Впрочем, Скинкс не обижался и даже радовался, как ребенок. Хасти кривила губы.
      Продовольствие медленно, но убывало. По счастью, воду они находили по пути. Хэн прикинул: когда они спустятся с гор, им еще придется идти через равнину. И тут не только его; но и все остальные мозги, как искусственные, так и натуральные, озаряла одна приятная мысль. Один-единственный летательный аппарат означал конец пешего путешествия. К тому же в ангарах покинутого космодрома могли найтись разные полезные вещи.
      - Может быть, Ланни говорила именно об этом? - вслух размышлял Бадуре.
      - Увидим, - решил за всех Хэн.
      Примерно за километр от площадки они затаились в камнях.
      - Мы с Чуи пойдем первыми. Если мы даем сигнал, что все чисто, вы подходите к нам. Если мы не даем никакого сигнала или машем как-нибудь иначе, убираетесь прочь отсюда. Считаете нас выбывшими из игры и пытаетесь добраться до раскопок или возвращаетесь в город. На ваше усмотрение.
      Уговорились, что сигналом будет широкий взмах рукой - или лапой, добавил Чубакка, - слева направо. Хэн и Чуи стали снимать с себя лишнее снаряжение.
      - Не уверена, что нам не следовало остаться в городе, - произнесла Хасти, наблюдая за ними.
      - Следовало, куколка, если твое будущее - мыть шваброй пол в какой-нибудь местной тюрьме, - согласился Хэн Соло. - Чуи, готов?
      Вуки давно был готов. Они начали неторопливо спускаться, стараясь особенно не высовываться, ожидая сигналов друг от друга и по очереди прикрывая друг друга. Дело было привычное, им и раньше приходилось передвигаться подобным образом.
      Но по дороге им не встретились ни патрули, ни часовые, ни охранники, ни обычная сигнализация. На краю площадки напарники устроили короткое, но бурное выяснение отношений, дебатируя вопрос: кто первый пойдет на открытое пространство. Каждый настаивал на собственной кандидатуре. Прежде, чем спор перерос в рукоприкладство, Хэн положил ему конец, выпрямившись во весь рост и шагнув из-за валуна на площадку.
      Чубакка - взгляд шарит по местности, самострел наготове - тут же занял позицию для ведения огня. Надавать по шее лучшему другу он всегда успеет. Хэн тем временем медленно шел через площадку.
      Ни выстрела, ни крика, ни сирены. Посадочная площадка была большим плоским пространством, кое-где под ногой оказывалась скала, кое-где - просто почва. Любопытно, решил Хэн. Почему у него не проходит ощущение, будто кто-то бросил недоделанную работу? Хэн присел, потрогал рукой полосу. То ли формекс, то ли что-то очень похожее…
      Зданий он не заметил, только в стороне торчала примитивная мачта радиоантенны. Наземные маячки, стойки под прожектора. Хэн обогнул поле, но засады не обнаружил.
      Тогда он подошел к кораблям. Ни с одного из них в него не целились ни ракетой, ни пушкой, ни лазером. Полегчало. Хэн решил осмотреть их детальнее. Да чтоб у меня прогорел отражатель… У кореллианина на секунду отнялся язык.
      - Эй, Чуи! Иди-ка сюда!
      Вуки упрашивать не пришлось: он уже рысил к Соло, не опуская верного самострела. Хэн просто ткнул пальцем в корабли. Чубакка недоверчиво гавкнул.
      - Верно, Чуи, - Хэн сильно ударил кулаком по обшивке ближайшего корабля. Корпус отозвался гулким эхом. - Макеты.
      Чубакка дернул крышку внешнего шлюза; она с легкостью оторвалась. Вуки отшвырнул фальшивую крышку, выругался и сунул морду в проем. Сквозь щели в броне проникал свет. Соло, изучавший все корабли вкупе, был несколько ошарашен. Макеты были сработаны грубо, но со всеми деталями фюзеляжей, шасси, двигателей… Хэн решил считать их копиями, хотя моделей не узнавал. Привязаны они были к колышкам, вбитым в землю.
      Сначала он решил, что перед ними подставной космодром, часть оборонной системы планеты. Но, насколько он помнил, ни на Деллалте, ни даже в этом секторе космоса уже много лет не было военных конфликтов. Следовательно, фиктивную посадочную площадку кто-то должен был поддерживать в нынешнем состоянии. Какой-то трюк Й'уоч? Нелогично.
      Чубакка мыслил попроще. По его мнению, это место было ловушкой, расставленной на бедного вуки злобной неведомой силой. Хэн попытался ему объяснить, что злобные и неведомые силы, угнетающие несчастных вуки, обычно плетут сети на нижних ярусах леса на Кашиийке, а не строят космодромы на Деллалте. Но не преуспел. Нервно поозиравшись по сторонам, вуки зацепил когтем куртку Хэна и заныл, требуя побыстрее убраться в безопасное место.
      Кореллианин стряхнул лапу вуки с плеча.
      - Полегче, дружище. Здесь все равно может найтись что-то полезное. Оглядись, пока я проверяю радиомачту.
      Вуки без энтузиазма поплелся выполнять приказ. Он быстренько пробежался по площадке, ничего не нашел, ни следов, ни свежих запахов. Когда Чубакка вернулся, Хэн все еще изучал контрольные панели мачты.
      - Тут небольшой источник, - сказал он. - Сигнал могли начать передавать вчера, а могли и несколько лет назад. Остальные сейчас подойдут.
      Чуи безрадостно заскулил; он желал лишь убраться побыстрее из страшного места.
      - Чуи, мне уже надоело, - предупредил его Хэн. - Нам может понадобиться оборудование, не Боллукса же постоянно гонять. Эта штука бибикала здесь как минимум целый день. Если хоть кому-нибудь в этой системе было до этого дело, они бы давно были здесь.
      Вскоре подошли Бадуре, Скинкс, Хасти и Боллукс. Посадочная площадка произвела впечатление и на них.
      - Й'уоч тут не при чем, - говорила Хасти, - я уверена.
      Бадуре ничего не добавил, но место не пришлось ему по душе, что он и демонстрировал, настороженно озираясь. Скинкс пребывал в экстатическом состоянии, но Хэн отнес это на счет возбудимости руурианина.
      - Лады, - резко сказал он. - Чем быстрее все сделаем, тем быстрее отсюда уберемся. Боллукс, ты и Макс разберетесь с оборудованием. Остальные могут просто смотреть по сторонам. Эй, Скинкс, с тобой все в порядке?
      Маленький профессор размахивал вибриссами все активнее.
      - Да, я почувствовал себя как-то странно, капитан. Полагаю, всему причиной усталость.
      - Ладно, - Хэн подтолкнул Боллукса. - Давай, дружище. У тебя получится.
      Он услышал жалобный вскрик и стремительно развернулся, вынимая из кобуры бластер. Скинкс корчился на земле.
      - Не трогай его! - крикнул Хэн бросившейся к несчастному руурианину Хасти.
      - Что это с ним?
      - Понятия не имею, но на нас эта штука не действует.
      Особенно выбирать было не из чего: внезапный приступ болезни или что-нибудь, свойственное его расе. Хэн пожалел, что не расспросил Скинкса, пока было время, о деталях окукливания - произойдет ли это внезапно или руурианин все же успеет предупредить попутчиков.
      - Боллукс, - приказал он, - подними его, мы уходим отсюда. Все остальные прикрывают. Чуи, ты впереди.
      Робот осторожно поднял манипуляторами маленькое обмякшее тельце; остальные образовали кольцо. Они отступили уже на самый край площадки, когда у Хэна все поплыло перед глазами.
      Кореллианин яростно помотал головой - помогло, но ненадолго, а потом сердце решило поскакать галопом. Они прошли еще несколько шагов, Бадуре вдруг запустил пальцы под воротник, резко рванул и, сообщив: "понятия не имею, что со мной, но я присоединяюсь к профессору", лег на землю. Глаза его были открыты.
      Хасти, сломав строй, бросилась было к нему, но пошатнулась. Чубакка хотел ее поддержать. Хэн тут же схватил напарника за шкуру.
      - Нет, Чуи. Прежде, чем то же самое произойдет с нами, нам нужно выбраться отсюда.
      Ноги подкосились без предупреждения. Вуки, пыхтя, подхватил его и поволок за пределы площадки. Кореллианин вяло оттолкнул его, махнул рукой: беги. Чубакка очень хотел убежать, он даже был согласен, что кому-то необходимо выбраться, чтобы потом помочь остальным. Но мешал кодекс чести.
      Взвалив потерявшего сознание друга на плечо, вуки побрел прочь со страшного поля. Он негромко скулил. Он успел даже почти дойти до каменной россыпи, когда колени его подогнулись. Единственное, что он сумел, так это не уронить кореллианина.
      Хэн не мог ни пошевелиться, ни сказать, как у Чуи все очень здорово получилось…
      Предоставленный сам себе Боллукс чуть было не пережег логические цепи в мозгу: любое действие, как и бездействие, вело либо к смерти, либо к причинению вреда веем членам их небольшого отряда. Робот положил Скинкса на землю, и тот немедленно свернулся в клубок. Начал Боллукс с Хэна Соло. По его вычислениям, кореллианин был оптимальным выбором для спасения остальных - Боллукс исходил из разнообразия талантов капитана, нетривиального склада его ума и бескрайнего упрямства.
      Хэн видел приближающегося робота. Сознания он не терял, просто пребывал в странном состоянии - не слушалось ничего. Кореллианин хотел сказать, чтобы Боллукс сначала вытащил из опасной зоны Чубакку, и не смог. А в следующее мгновение он решил, что бредит. Вокруг Боллукса прыгали и вертелись существа, облаченные в странные одежды, наполовину униформу, наполовину маскарадные костюмы. Подкачали и головные уборы, напоминавшие одновременно и шлемы, и карнавальные маски. Даже находясь в ступоре, Хэн отметил, что в руках существа определенно держат оружие. Хэн решил считать их людьми. В худшем случае, гуманоидами.
      Соло всегда предпочитал верить, что самое хорошее в кошмарах то, что обычно они заканчиваются. У них просто обязаны существовать какие-то пределы. Похоже, он ошибался. Сначала странные существа посовещались друг с другом, затем сплясали неистовый танец с размахиванием конечностями и прыжками вокруг обезумевшего от происходящего Боллукса. Потом куда-то поволокли его, облепив со всех сторон. При всем желании Хэн не смог бы вмешаться, даже если бы у него была такая возможность.
      А потом над Хэном нависла жуткая круглая голова. И тут кошмар превратился в нечто совсем уж несуразное. Шевелиться Хэн не мог, но все-таки чувствовал, как от нервного смеха желудок собирается в комок, - потому что больше всего на свете маска была похожа на шлем от скафандра. Только по неведомой причине хозяин покрасил в яркие веселые цвета все, что только было можно, - клапаны, сочленения, муфты. Словно гротескные усы, свисали бесполезные кислородные шланги и провода. Когда хозяин маски крутил головой, все это хозяйство болталось во все стороны.
      Его подняли и потащили. Хэн чувствовал прикосновение к себе множества рук, но будто издалека, будто он был упакован в мягкую толстую ткань. Головы повернуть Хэн не мог, но и глаза не закрывались, так что приходилось довольствоваться случайными обрывками - вот несут Бадуре, вот голубовато-белое солнце Деллалта, вот камень, кусок скалы, вот несколько местных деятелей упарились и присели отдохнуть у горы рыжей шерсти. Опять каменная поверхность. Перевернутая вверх ногами радиомачта. Хасти… Куда-то исчез Боллукс, а может быть, Хэн просто не видит его. Каменная гряда. Чьи-то ноги. Опять гряда и отверстие в склоне горы, раза в три больше грузового люка на "Соколе". Как там "Сокол"? Развинчивают тебя, бедолагу, или все-таки пожалели?.. Мысли путались, уплывали. Откуда здесь могла взяться дыра? Он сам несколько раз проходил мимо того места. Тут был камень, огромный такой валун… А, понятно! Валун теперь возлежал на шести массивных подпорках. Неплохой камуфляж. Из отверстия торчат шланги, а из шлангов вовсю валит белый дым. Значит, вот как их парализовало. А эти красавцы почему скачут? Должно быть, у них респираторы. Ловко…
      "Носильщики" направились прямиком к таинственному проходу. А потом вдруг стало темно. А потом - светло… и снова темно. Хэн стал гадать, в чем же дело - либо он то терял сознание, то вновь приходил в себя, либо освещение в подземелье работало не везде. Он так и не сумел прийти к какому-то выводу. Раза два, правда, смог разглядеть источники света. Сила и мощь прогресса - примитивные люминесцентные трубки, даже на Татуине, где в силу вынужденных обстоятельств обожают все допотопное (в прямом смысле слова), таких днем с огнем не сыщешь, а ночью - тем более. А тут, на тебе, во всей красе, изгибаются над головой разноцветные такие, веселенькие…
      Тащили их долго, а может быть, и не очень. Ощущение времени растаяло совсем. Про ориентацию на местности Хэн вообще старался не вспоминать. Один раз он услышал какое-то пение: мужские низкие голоса слаженно выводили дикую, на вкус Хэна, мелодию. Потом тот же мотив принялся напевать неуверенный детский хор. Откуда-то доносился размеренный рокот; после очередного "затемнения" Хэн возомнил было, что они находятся на палубе имперского звездного крейсера. Это было абсолютно нелепо, но ничем иным странные звуки он не мог объяснить: где-то в толще скал вращались турбины, утробно мурлыкали двигатели, звонко щелкали переключатели, что-то лязгало и стучало.
      Для пущего смятения в мыслях Хэн вдруг унюхал еду. Вкусные ароматы мешались с запахами человеческих тел, и слюнки как-то течь не собирались, хотя есть хотелось до умопомрачения.
      Хэн постарался собраться: либо он сможет запомнить дорогу, либо придумает выход из создавшегося положения, либо проживет последние мгновения жизни по максимуму… Результат был удручающий; дремота все глубже затягивала его в ловушку.
      Ура! Первый признак проходящего паралича, хотя Хэн предпочел бы, чтобы его швырнули на что-то помягче. Но выбора не было, и, приземлившись на холодный каменный пол, Хэн готов был заорать от боли. Он даже был готов обложить маскарадных уродов… если бы мог говорить. Приложился он крепко - спиной, крестцом и затылком.
      Кто-то застонал; похоже, Бадуре. Хэн силился сесть. Ну хотя бы привстать и… ох, что глупо, то глупо, лучше бы он лежал. Как сказали бы в одном старом фильме: "ба-альшая ошибка". В голове полыхнула Сверхновая. Хэн опять лег. Зато теперь точно известно, почему Бадуре стонал. И можно с уверенностью сказать, что какое-то время старый Солдат будет тихо и мирно лежать, даже не помышляя еще об одной попытке пошевелиться. Он лично - даже думать не смел.
      Но все-таки кореллианское упрямство взяло свое; Хэн сумел поднять руки и прижать ладони к раскаленным вискам. Крупная победа. Один-ноль в пользу Кореллии. Вот так он и лежал, периодически проверяя языком передние зубы. Почему-то он был убежден, что во рту у него в большом количестве вырос мох.
      Потом он решил, что ему привиделся жуткий кошмар. Хотя… может быть, он сыграл в бесконечность и теперь пребывает в какой-нибудь из преисподних. Хэн напрягся, но ни в одной из известных ему религий ничего не говорилось о дружелюбной физиономии, сплошь покрытой рыжеватой шерстью, с синими встревоженными глазами и носом пуговкой. Пока Соло занимался культурологическими изысканиями, обладатель мохнатой физиономии сгреб его за воротник и осторожно усадил, прислонив спиной к каменной стене. Хэн схватился было за бластер - пальцы царапнули по пустой кобуре. Нельзя сказать, чтобы кореллианин с восторгом отнесся к исчезновению оружия, зато ему определенно и быстро полегчало.
      Он снова подержался за ноющую голову, надеясь, что она не развалится тут же на две половинки.
      - Знаешь, какое самое подходящее время для побега? - спросил он у вуки.
      Чубакка жалобно заскулил. Он не знал.
      - Чем раньше, тем подходящее… то есть подходимее… короче, вышибай дверь и делай лапы.
      - Рф-ффуй уау уф-уф, - с отвращением сказал Чубакка и показал на дверь.
      Хэн повернул голову и переждал звездопад. М-да. Погорячился. Прости, дружище. Сам понимаешь, мы птицы гордые и даже где-то в чем-то перелетные. Только в данный момент на голову очень крепко долбанутые.
      Дверь едва можно было различить, она сливалась с каменной стеной. Зазор был - с волосок. С обеих сторон, правда, висели люминесцентные трубки, так что, по крайней мере, ее было видно. Хэн пошарил по карманам: ни оружия, ни инструментов, даже зубочистку отобрали.
      Бадуре и Хасти лежали в углу общей кучей. Там же отдыхал все еще свернувшийся в клубок Скинкс. Боллукса видно не было. Кореллианин поднялся, опираясь на крепкую лапу Чубакки, выдрал из гнезда лампу (аккумулятора должно хватить на какое-то время) и пошел исследовать помещение. Чубакка тащился следом и готовился подхватить напарника, если тому снова вздумается полежать в обмороке.
      - Ты только оцени размеры, - сипло выдохнул Хэн; на большее дыхания не хватало.
      Вуки раздраженно забубнил. Не слушая, кореллианин пошел дальше. Над головой угадывался изгиб потолка. Очень скоро Хэн выдохся и присел отдохнуть на каменный монолит высотой примерно ему по пояс, шириной в две высоты. Монолит был не один - ряды его точных копий уходили во мрак.
      - Где это мы? - спросил голос сзади.
      Чуи вздрогнул, Хэн тоже хотел, но был слишком слаб. Он просто оглянулся. К ним шла Хасти, пошатывающаяся и бледная. Рыжие лохмы торчали во все стороны.
      - Что это за штуки? Полки? Столы?
      - Пресс-папье, - буркнул Хэн, морщась от боли в висках. - Разгонный трек для космического корабля… Откуда я знаю. Давай лучше осмотрим зал дальше.
      По крайней мере, ходьба помогала преодолевать слабость. Остальным лучше дать полежать. Хорошо, что темно. Не видна его озабоченная физиономия. Хэн беспокоился за Бадуре.
      Они обыскали огромное помещение, поспорили о размерах и сошлись на ангаре в космопорте Мос Айсли (при этом Хэн заподозрил, что Хасти согласилась просто так, потому что никогда не была на Татуине), но не нашли ни других дверей, ни вообще хоть чего-нибудь еще, кроме каменных одинаковых монолитов и голых стен.
      - Наверное, вся гора внутри полая, - предположил Хэн, который уже мог говорить почти нормально, но предпочитал не повышать голоса. - Только я все равно не понимаю, как те стукнутые при посадке попрыгунчики ухитрились отгрохать себе такой особняк.
      Чубакка вновь заворчал. Хэн перевел:
      - Говорит, как здесь сухо. Можно было ожидать, что будет мокро, конденсация там и все такое.
      К тому времени Скинкс уже развернулся, а Бадуре ухитрился сесть. Перебивая друг друга и делясь впечатлениями, они сумели-таки выяснить, что произошло. Приблизительно.
      - И что с нами сделают? - спросил Скинкс, не скрывая нервной дрожи.
      - Кто его знает? - буркнул Хэн. - Но они забрали Боллукса и Макса. Надеюсь, наши металлические друзья не окончат жизнь на местной свалке или полочке для сувениров.
      Пришло робкое раскаяние, что он так долго разглядывал макеты, но Хэн помотал головой, прогоняя его. Гораздо больше его интересовало: обычно ли такое поведение для дикарей, или они столкнулись с чем-то неординарным? Не к месту вспомнилось замечание плывуна Шазиена о том, что немногим повезло перейти через горы. А еще…
      - Я хочу пить, - сообщила Хасти. - И я голодная, точно вуки.
      Чуи одобрительно хмыкнул.
      - Можно вызвать прислугу, - предложил Хэн. - Маринованные кальмары на четверых и несколько бутылок охлажденного "т'йил-т'йил". Пока вы освежаетесь, мы поменяем белье.
      Хасти безуспешно попыталась остаться холодной и неприступной, но фыркнула.
      - Лучше вызови камердинера, пусть искупает тебя. У тебя такой вид, как будто ты неделю чистил сопла на своем "Соколе".
      Хэн вымученно улыбнулся. Затем вздохнул и сел, привалившись спиной к одной из каменных плит. Чубакка, озабоченно ворча, устроился рядом. Осторожно потрогал кореллианина лапой. Хэн приоткрыл глаза: