Вкус любви

      - Ну кто может быть лучше? И кроме того, ей принадлежат и многие из тех прежних фотографий, которые мы собираемся использовать.
      - Да, конечно, - согласился Боб. Но Гинни все еще колебалась.
      - Во всяком случае мы еще можем подождать и не принимать решения сегодня?
      - Да, но тянуть с этим тоже нельзя, - сказала Кэйт, - у Мелиссы расписан каждый день, и ей трудно будет выкроить для нас время.
      На следующее утро пришел молодой человек, которого рекомендовала Гинни, и показал свои работы - в основном фотографии моделей. Кэйт очень внимательно просмотрела его альбом, не оставляя без внимания ни одну фотографию. Все они были технически безупречны, но лишены оригинальности. Она подумала, что, очевидно, так выглядели работы для журнала мод Симона. Кэйт поблагодарила молодого человека за то, что пришел, затем позвонила Гинни, не понимая, зачем ей нужно снижать качество книги.
      - Гинни, я только что ознакомилась с работами твоего протеже. Они вполне профессиональны, однако в них нет ничего нового - все это уже было. Я думаю, что у Мелиссы работы будут гораздо лучше.
      - Но он намного дешевле, - возразила Гинни.
      - Мелисса не выбьет нас из бюджетных рамок. Я не менее тебя стремлюсь к тому, чтобы книга была оформлена как можно лучше. И ты не хуже меня знаешь, что Мелисса Эдварде столь же известна, как Эвердон или Пенн, или Хиро, и уж никак не хуже их. Ее работы на несколько порядков выше, чем снимки симпатичного молодого человека, который только что вышел от меня. Я не вижу причин выбирать подешевле, но похуже.
      - Ладно, ладно, - сказала Гинни. - Я просто думала, что можно немного поддержать этого парнишку. Он приятель моих знакомых.
      - Мы будем иметь его в виду на будущее - это тебя устроит?
      - Спасибо, Кэйт.
      - О, Боже, - пробормотала про себя Кэйт. - Я говорю совсем, как Джулио. Она защищала свою территорию, волновалась из-за того, что Гинни может сделать с ее книгой, с книгой Кэйт, и настаивала на Мелиссе, потому что ей нужно все самое лучшее. Она говорила и думала, как художественный редактор. Ей действительно надо бы извиниться перед ним за то, что она назвала его мерзавцем, когда он просто делал свою работу, а она попыталась нарушить его планы.
      Ну и пусть! Не только она была не права. Где же его любовь и понимание, равноправие, о которых он так много ей твердил? Куда делось его беспокойство о ее жизни и карьере? Но почему же она все равно так сильно скучает по нему? Она покачала головой и расправила плечи, но все равно работа, лежащая перед ней, казалось, расплывалась перед глазами.
      В полдень Кэйт вышла из здания и пошла в парк с небольшим блокнотом под мышкой. Был ясный июньский день. Она нашла освещенную солнцем скамейку, раскрыла блокнот и стала делать набросок с натуры - двух молодых людей, завтракающих на траве. И сразу же почувствовала, как ее покидает тревога и беспокойство, по мере того как она все больше увлекалась рисованием.
      Рядом что-то щелкнуло, она обернулась и увидела близнецов Эдварде, приветливо ей улыбающихся.
      - Я вас сфотографировала, - сказала Полли. - Вы не возражаете?
      - Нет, конечно, - заверила Кэйт.
      - А вы рисуете этих ребят? - спросил Рик, указывая на молодых людей. Кэйт показала им рисунок.
      - Здорово, - торжественно заявил Рик.
      - А меня вы не нарисуете? - спросила Полли.
      - Садись на край скамейки, - велела ей Кэйт, переворачивая страницу. Она быстро сделала набросок - одна нога стоит на скамейке, подбородок лежит на колене, на шее висит фотоаппарат, глаза смотрят серьезно и выжидающе. Кэйт вырвала страницу и протянула ее девочке.
      - Быстро же вы, - сказал Рик с восторгом.
      - Ну это моя профессия - рисовать быстро, - с улыбкой сказала Кэйт.
      - Можно мне это оставить у себя? - сказала Полли, не отрывая глаз от рисунка.
      Кэйт кивнула.
      - А вы придете к нам на день рождения? - спросил Рик. - Это будет в пятницу через неделю.
      - Ну, пожалуйста, приходите, - попросила Полли, наконец-то поднимая голову. - В половине восьмого.
      - С удовольствием приду, - сказала Кэйт.
      - Здорово! - обрадовалась Полли. - Будет достаточно просто, так что можете надеть, что хотите, - предупредила она тоном хозяйки салона.
      - Спасибо, я запомню.
      - Теперь нам надо идти, - сказал Рик. - Мы должны встретиться с папой на фотовыставке у "Леска". - С криками "до свиданья" ребята побежали по дорожке к выходу из парка.
      Кэйт смотрела им вслед, пока они не исчезли из виду. В глазах ее стояли слезы, и она поняла, что вся накопившаяся в ней злость куда-то испарилась. Остались только сожаление и гнетущее чувство утраты. Это был один из тех снов, которые никогда не сбываются, вот и все, сказала она себе. Но она даже не могла себе представить то чувство необыкновенной близости, которое она испытывала по отношению к Джулио. Слезы так и брызнули из ее глаз.
      В подавленном настроении она вернулась в свой кабинет, думая о том, что бы ей подарить близнецам на день рождения. Она же не могла пойти туда с пустыми руками, и только тут до нее дошло, что там наверняка будет и Джулио. В конце концов он - их крестный отец. Она вздохнула. Придется ей перед ним извиниться, и на этом все кончится.
      На рабочем столе она нашла целую стопку розовых листочков с телефонами, по которым ее просили позвонить. Два из них были от Джеффри Стюарта.
      Она сразу же набрала его номер. Голос Стюарта звучал радостно и взволнованно.
      - Как идут дела на новом месте, Кэйт?
      - Как хорошо, что ты позвонил, Джеффри. Все хорошо. Первые две недели пришлось нелегко, но мне нравятся люди, с которыми я работаю - мне не пришлось наследовать негодное старье - здесь со всеми интересно и легко. Могу ли я чем-нибудь быть тебе полезной?
      - Дорогая моя, это я могу быть тебе полезным. Час назад мы прекрасно пообедали вдвоем с Эвелин из отдела реализации.
      В голосе Кэйт послышалось явное недоверие.
      - Ты обедал с работником отдела реализации?
      - Проводил небольшую разведку. Пытался узнать, каким образом они узнали о снимках, прежде чем увидели их. После двух мартини, крабового салата и полбутылки "Пуильи-Фюсс" она призналась мне при условии, что я не скажу об этом ни единой душе в "Талбот и Бич", но поскольку ты уже здесь не работаешь, то я свое слово не нарушаю...
      - Так что она сказала?
      - Она сказала, что в тот день, когда ты отсюда выскочила, к ним пришел Джулио и сказал ее начальнику, что он, Джулио, был не прав, и что будет намного лучше использовать фотографии, чем рисунки, и что Мелисса уже сделала снимки, и они действительно великолепны.
      - Он сказал, что был не прав?
      - И не только это. Они с начальником отдела реализации договорились о том, чтобы тот, как бы случайно, зашел к нам и попросил бы разрешения взглянуть на снимки. Но - и в этом самое забавное - Джулио попросил его никому не говорить об этом, чтобы все выглядело так, будто это решение отдела реализации и чтобы, цитирую: "он бы не выглядел в собственном отделе круглым идиотом". Другими словами, он не хотел, чтобы об этом знал я, поскольку он скорей всего предполагал, что я тебе обо всем расскажу. Ну, как тебе это нравится? Он, оказывается, старался для тебе вовсю.
      - Но почему же он не хотел, чтобы я об этом узнала?
      - Представления не имею, дорогая моя. Это тебе надо спросить у него.
      - Спасибо, Джеффри. Я в долгу не останусь.
      Кэйт еще долго сидела, не опуская трубку, пытаясь привести свои мысли в порядок, затем позвонила Джулио.
      Кэйт заказала "перьер" с лимонным соком и стала ждать. Она перебирала соленые орешки на тарелочке, время от времени выбирая то один, то другой, когда неожиданно перед ней появился Джулио.
      - Привет, Кэйт, - сказал он тихо, кладя руки на стол, разделяющий их.
      Она закрыла глаза и сразу же представила эти руки, ласкающие ее грудь, поглаживающие ее бедра. Она сделала ошибку, обо всем можно было сказать ему по телефону. Зачем она придумала себе такое испытание?
      - Как идет работа? - спросил он. - Она тебе, по-настоящему, так нравится, как ты и предполагала?
      - Все хорошо. Я многому уже научилась.
      - Может быть, выпьешь еще? Она кивнула. Его глаза не выражали ничего. Голос звучал суховато, держался он тоже очень сдержанно.
      Когда принесли бокалы, он спросил:
      - Почему ты хотела меня видеть? Несмотря на его леденящую душу вежливость, Кэйт догадалась, что он с трудом сдерживает свои чувства. Она видела себя охотником, осторожно пробирающимся сквозь заросли слов, опасаясь засады и ища хоть малейшие признаки того - в его голосе, глазах, губах, что его любовь еще жива, что она просто запрятана где-то глубоко под его ледяным спокойствием. Сможет ли она найти обратный путь к покою и счастью. Когда они оба находили убежище в своей любви?
      - Я должна перед тобой извиниться... - начала она.
      - Ничего подобного...
      - Я даже дважды виновата перед тобой. Он откинулся, скрестив руки на груди и вытянув под столом длинные ноги.
      С тех пор как Кэйт начала работать на новом месте, она знала, что стала лучше владеть собой, лучше контролировать свое поведение и поступки, чем прежде. Но тем не менее, хотя больше всего на свете ей хотелось разбить возникший между ними ледок отчуждения, она не могла найти в себе силы сделать это. Вместо этого она сказала:
      - Я не так давно на этом месте, но тем не менее моя работа заставила меня в какой-то степени изменить свое отношение к некоторым вопросам. Сегодня я высказалась в пользу Мелиссы, когда возник вопрос, чьи фотографии использовать для книги, и выдвинула те же аргументы, что ты предъявлял мне. Ты был прав, а я - нет, и хотела сказать тебе об этом. Ты вел себя как истинный профессионал.
      - Рано или поздно ты бы поняла это.
      - Это не единственное, что я узнала сегодня.
      - Да? - вопросительно поднял он одну бровь.
      - Ведь это ты сделал так, что я смогла расторгнуть контракт?
      Он заерзал в кресле.
      - Почему это ты вдруг решила?..
      - Я все знаю, Джулио.
      Он сунул руку в карман и вытащил бумажник.
      - Пойдем отсюда.
      - Но я хочу поговорить с тобой.
      - Я тоже. Мы сможем сделать и то и другое. - Он бросил на стол несколько купюр и направился к двери.
      Кэйт догнала его уже на улице и схватила за руку, чтобы принудить его идти помедленнее.
      - Почему ты не сказал мне, что сделал это? - Она почувствовала, как напряглись мускулы его руки.
      - Не знаю. - Он взглянул ей в глаза и сразу же отвел взгляд. - Я понимал, как для тебя важно чувствовать себя независимой, и не мог винить тебя за то, что ты боролась за это, - на твоем месте я бы делал то же самое.
      Кэйт дернула его за руку, заставляя остановиться и посмотреть ей в лицо. Ты бы сделал то же самое?
      - Да, ты права, черт возьми! И тебе потребовалось немало мужества, чтобы вот так защищать свои интересы. Ты просто молодец, Кэйт.
      - Дорогой мой! Я подумала, что ты меня совсем бросил. - Она обхватила его за шею руками и привстала на цыпочки, прижимаясь к нему. Его чуть отросшая за день щетина щекотала ее лицо, и она опять почувствовала, как будто по ее спине пробежал электрический заряд.
      - Кэйт, дорогая, - сказал он наконец, - моя любовь действительно как-то переплелась с этим контрактом. Где-то в глубине души я думал, что когда-нибудь мы станем работать вместе.., и жить вместе...
      - Джулио, пожалуйста...
      - Но когда ты решила принять это предложение и работать у Хилла, я подумал, что теряю тебя.
      - Ну, как ты мог? Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. - Она коснулась его щеки, и он быстро повернул голову и поцеловал ее ладонь.
      - Честно говоря, я не был ни в чем уверен, - признался он. - В конце концов стремление к независимости всегда было очень сильно в тебе. Я просто не знал, что делать. Если бы я настаивал на выполнении контракта, то мог бы потерять тебя. Если бы отпустил, то тоже мог потерять. Я терял тебя в обоих случаях.
      - Но ты не мог потерять меня, родной.
      Он взял ее руки в свои.
      - Это все слишком серьезно, чтобы обсуждать на улице. Пойдем ко мне на работу - это всего в пяти минутах ходьбы отсюда. - Он поцеловал ее руки. - Ну, пожалуйста.
      - Хорошо, - сказала Кэйт тихо.
      Джулио буквально тащил ее, и они дошли даже за три минуты.
      - Ни с кем меня не соединяй, - сказал он секретарше, когда они входили в кабинет. Запыхавшись, Кэйт прислонилась к закрытой двери.
      До нее донесся шум приглушенных голосов, отдаленный стук машинки, смех Джеффри. Затем Джулио подошел к ней, и она услышала, как щелкнул замок позади нее, этот звук показался ей громче выстрела.
      - Джулио, нам надо поговорить... - начала она, но его губы закрыли ей рот, его страстные изголодавшиеся поцелуи зажгли в ней огонь.
      - Я люблю тебя, Кэйт, - шептал он. - Ты нужна мне. - Его руки гладили ее грудь.
      - Что ты делаешь? - ахнула она, пораженная его напором. - Это же твой рабочий кабинет!
      - Да, - прошептал он, расстегивая ее блузку. - Это мой рабочий кабинет, моя восхитительная Кэйт. Я хочу любить тебя, Кэйт.
      - Только не здесь! - запротестовала она. - И потом нам надо так много обсудить с тобой - это правда необходимо... - Но бурное и необузданное проявление его страсти не могло оставить ее спокойной, она все сильнее хотела его ласковых рук, легких прикосновений пальцев, его губ, то нежно податливых, то требовательных, его агрессивного языка. Она застонала, когда почувствовала, как его губы касаются ее груди.
      - Шш! - предупреждающе шепнул он, но звук, казалось, застрял у него в горле.
      Стук в дверь раздался, как взрыв бомбы, прямо у нее под ухом.
      - Кто-то стучится! - прошептала она, в ужасе отстраняясь от него.
      - Черт бы их всех побрал!
      - Джулио, у тебя не найдется свободная минутка? - раздался голос Джеффри.
      Кэйт торопливо привела в порядок свою одежду и бросилась в кресло.
      - Да? - отрывисто спросил Джулио, открывая дверь.
      В комнату влетел Джеффри с охапкой пробных отпечатков.
      - У меня здесь подборка цветных иллюстраций. Привет, Кэйт! Ты выглядишь прекрасно - такая оживленная и бодрая. Очевидно, новая работа идет тебе на пользу. - Он свалил отпечатки на стол Джулио. - Оставляю весь этот мусор у тебя.
      Джулио закрыл дверь и рухнул в кресло.
      - Прости, - сказал он, вцепившись в волосы. - Как только дело доходит до моих чувств к тебе, я забываю обо всем на свете.
      - Боюсь, и я тоже...
      - Я совершенно потерял самообладание. Наверное, потому что я слишком люблю тебя. Именно поэтому я тогда пошел в отдел реализации. Прежде, до того, как я тебя встретил, я никогда не делал ничего подобного. Я и сейчас не могу поверить, что сделал это.
      - Что ты хочешь сказать? - спросила она осторожно, и нехорошее предчувствие зародилось у нее в груди.
      - Я позволил своим эмоциям повлиять на профессиональные обязанности. Я вмешался по сугубо личным мотивам, - объяснил он ей взволнованно.
      Она возмущенно вскочила со стула и уставилась на него.
      - Не могу поверить тому, что ты говоришь.
      Ты хочешь сказать, что пошел ради меня на предательство?
      - По-моему, я так не говорил.
      - А мог бы. Предать - очень подходящее слово. Так ты считаешь, что пошел на предательство?
      Он скрестил руки и стал изучать свои запястья.
      - Да, думаю, что именно так, и мне нелегко принять это. Но я так поступил не только ради тебя. Я бы просто не мог жить дальше, если бы заставил тебя выполнять условия контракта. Вот поэтому я и не звонил тебе - хотел сам во всем разобраться. - Он обошел вокруг стола и попытался взять ее за руки, но она спрятала их в карманы.
      - В чем разобраться? В том, что ты испачкал свой белоснежный образ? И кто ты такой - падший ангел в твидовом пиджаке? Ну что ж, приветствуем вас среди простых смертных, мистер Великий и могущественный Фрэзер. Здесь, на земле, мы довольно часто оказываем друг другу различные услуги.
      - Я так и знал, что ты не поймешь меня.
      - Ты прав. Не понимаю. Как ты можешь стоять, здесь передо мной, кутаясь в плащ своей непогрешимости, и переживать из-за своего поступка? Ты вмешался, потому что любишь меня.
      Что в этом ужасного?
      Он положил руки ей на плечи.
      - Я хочу, чтобы ты опять стала моей, Кэйт.
      - Я люблю тебя, Джулио. И, наверное, всегда буду любить. Но мы не можем начать все сначала, если ты будешь видеть во мне злого гения, ради которого ты пожертвовал своей священной честью. Ты не Ланселот, а я - не Гинерва. Мне не нужен рыцарь в сверкающих доспехах. Мне нужен мужчина! Мужчина, полный жизни и огня, который любит так, как не может любить никто другой, который может превратить кусок телятины в мгновенье ока в пищу богов и который покупает шесть зубных щеток за один присест.
      Он смотрел на нее с каменным выражением лица.
      Она прижала руки к его груди и оттолкнулась от него.
      - Позвони мне, когда будешь готов повесить на гвоздь свои доспехи.
      Глава 15
      День обещает быть великолепным, подумала Кэйт, просто идеальным для поездки в город. Она, позевывая, потянулась и подошла с кружкой утреннего кофе к окну в гостиной. На подоконнике напротив сидел Вальтер и щурился на солнце. Зазвенел внутренний телефон, и она взглянула на часы. Кто это заявился в семь утра да еще в субботу?
      - Тут внизу курьер с пакетом, - прохрипел швейцар.
      - Ко мне? В субботу?
      - Он так говорит. Послать к вам?
      - Да, пожалуйста. - Она уже разделалась со всеми своими обязательствами свободного художника. Возможно, это какой-нибудь рассеянный наборщик со срочным заказом, забывший, что она передала все свои прежние работы другим.
      - Простите, что я принес это так рано, - сказал курьер, передавая ей небольшую коробочку, - но заказчик просил ее передать не позднее семи. Распишитесь здесь.
      - От кого это?
      - Я не знаю.
      Кэйт закрыла дверь и стала изучать посылочку. Это не от наборщика, решила она. Форма была бы другой. Белая картонная коробка, не более двадцати сантиметров шириной, заклеенная скотчем. Ее имя и адрес написаны огромными черными печатными буквами. Обратного адреса не было. Кэйт потрясла ее у уха, внутри забухало что-то тяжелое. Может быть, кто-то просто пошутил, подумала она, поддевая скотч ногтем. Внутри была еще одна коробочка светло-голубого цвета со словами "Тиффани и К°" на крышке.
      - Нет, - пробормотала она, - это не шутка. - Она глубоко вздохнула и села на диван.
      На дне коробочки среди шуршащей упаковочной бумаги лежал черный замшевый мешочек, стянутый шнурком. Она попыталась развязать шнурок, но руки ее так дрожали, что она не смогла сделать этого. Она стала искать визитную карточку, вытащила всю оберточную бумагу, но карточки не было. Наконец ей удалось ослабить узелок, и в руке ее оказалось серебряное изображение рыцаря в сверкающих доспехах.
      - О, Джулио, - сказала она вслух, и сердце ее заныло от любви и нежности. Несмотря на все то, что она наговорила ему, она чувствовала себя Гиневрой.
      Ровно в четверть восьмого зазвенел телефон. Кэйт вытерла слезы и заговорила первой.
      - Он такой красивый, Джулио. Я просто не знаю, что сказать.
      - Я хочу начать все сначала, Кэйт. - Голос его звучал хрипловато, казалось, ему трудно говорить. - Как ты думаешь, мы могли бы вернуться к нашей первой встрече?
      - Нет, не к началу. Давай лучше с сегодняшнего дня... С тобой все в порядке? Голос у тебя звучит ужасно - как будто горло забито битым льдом.
      - С того самого дня, как ты ушла от меня во вторник я не спал.
      - Так это целых три ночи!
      - Я знаю, - произнес печально он.
      - Ты бы хотел поехать сегодня со мной в Вудсток? Я как раз собираюсь туда?
      - Остановишься у своих друзей? - В его голосе явно не слышалось восторга.
      Кэйт засмеялась, почувствовав, как ему не хочется, чтобы их уединение нарушали посторонние.
      - Нет, мы будем одни. Я наконец-то решила купить эту развалюху.
      - Прекрасно. А как мы туда доберемся?
      - Я возьму напрокат машину.
      - Это просто идеально. Заезжай за мной через полтора часа.
      Когда Кэйт подъехала, Джулио ждал ее у дверей. Его окружали корзинки и сумки.
      - Это еще что такое? - спросила она с недоумением, открывая багажник.
      - Продукты. Чем ты собираешься питаться там?
      - Мы бы заехали в магазин по дороге и купили бы антрекотов или готовых котлет.
      - Так я и думал, - сказал он, укладывая корзины в багажник. - А эту надо поставить на заднее сиденье. Хочешь, чтобы я сел за руль?
      Она с радостью отдала ему ключи. За ними на узенькой улочке выстроились уже четыре машины, нетерпеливо сигналя.
      - Ты не против, если мы поедем не через туннель? - спросила она. Ненавижу туннели.
      Теперь, когда они были вдвоем, Кэйт почему-то чувствовала себя страшно скованно. Джулио был невероятно вежлив и предупредителен. Они выехали из города по мосту Джорджа Вашингтона, затем свернули на север и поехали по Пэлисейдз Паркуей.
      - Я тебя даже как следует не поблагодарила за прекрасного серебряного рыцаря.
      - Я хотел, чтобы он символизировал что-то вроде обещания.
      - Я поняла. - Кэйт ужасно хотелось дотронуться до него, нарушить эту скованность. Но он так крепко держал руль, что даже пальцы его побелели. Кэйт проковыряла пальцем небольшую дырочку на своих белых джинсах.
      - Может быть, открыть окно? - спросил он, глядя прямо перед собой.
      - Да, это было бы неплохо.
      Он опустил стекло.
      - Не сильно дует?
      - Нет, хорошо. Ты не будешь возражать, если я включу радио?
      - Нет, нет, Она повернула ручку, и та осталась у нее в руке.
      - Ну, вечно так с этими автомобилями, - сказала она. - Надо купить себе машину - пусть подержанную, не слишком шикарную, лишь бы была достаточно надежна и могла бы возить меня в Вудсток и обратно. Только я ничего не понимаю в машинах.
      - Если хочешь, я помогу тебе? Я тоже, конечно, не специалист, однако воздушный фильтр от насоса отличу. И какую машину ты бы хотела?
      - Красную.
      Он засмеялся, и напряженность, существовавшая между ними, чуть-чуть ослабла.
      Дырка на ее джинсах была уже размером с десятицентовую монету.
      - Джулио, я больше так не могу! Мы ведем себя, как пара дикобразов.
      - Дикобразов?
      - Ну да, дикобразов. Ты разве не знаешь, как они занимаются любовью?
      - Нет, - сказал он, уже улыбаясь. - Так как дикобразы занимаются любовью?
      - Очень-очень-очень осторожно. Он так и фыркнул и сразу же свернул на обочину, где и остановил машину.
      - Кэйт, родная моя, - сказал он, обнимая ее. - Ну, как тебе удается всегда сказать то, что нужно, когда я веду себя, как последний дурак?
      - Наверное, женская интуиция.., а, может быть, любовь.
      - Я люблю тебя, - прошептал он, нежно прижимая ее к себе и зарываясь лицом в ее волосы. Они прильнули друг к другу, как люди, благодарные судьбе за спасение после ужасной катастрофы, уже в безопасности, в объятиях друг друга.
      Постепенно она почувствовала, как их идиллию нарушает какой-то резкий прерывистый звук. Где-то в глубине сознания возникло предположение: дятел? Нет, это был не дятел, скорее, кто-то стучал по стеклу машины. Она отодвинулась от Джулио и посмотрела через его плечо.
      В открытое окно машины просунул голову полицейский. Его широченные плечи закрывали свет. Кэйт увидела в его зеркальных очках свое с Джулио отражение.
      - Эй, приятель, здесь не аллея влюбленных. - Голос полицейского был похож на шуршание гравия под колесами.
      - Да я знаю, командир... - начал было Джулио.
      - Сейчас вы у меня заплатите штраф за то, что остановились в неположенном месте.
      - Это я виновата, сержант... Фринци, - сказала Кэйт, взглянув на его бляху, приколотую над карманом. - Я.., м-м-м.., только что сказала моему мужу, мистеру Бонду, что у нас будет ребенок, и он.., немного отвлекся, - Она почувствовала, что, говоря эти слова, начинает краснеть до корней волос. Стараясь сохранить серьезность, она бросила взгляд на Джулио. У него был такой вид, как будто его оглушили дубиной.
      - О, прекрасно! - сказал сержант Фринци.
      Выкручивая свои мощные плечи обратно из окна, он протянул Кэйт руку. Поздравляю, юная леди!
      Кэйт поморщилась, когда его массивная пряжка царапнула по дверце машины, и она с грустью подумала, что агентство по прокату машин сдерет с нее за эту царапину примерно столько же, во сколько бы обошелся штраф.
      Фринци наконец удалось выбраться из окна, и он начал трясти руку Джулио.
      - Будьте осторожнее на дорогах, - сказал он, расплываясь в широченной улыбке. - Желаю хорошо провести время!
      Джулио повернулся к ней с расширенными от удивления глазами.
      - Кэйт, ты не...
      - Конечно, нет, дорогой.
      Он так долго выпускал сдерживаемый в груди воздух, что, казалось, он не дышал все это время. Она так и не поняла, это был вздох облегчения или сожаления. Несколько секунд он молчал. Затем, вливаясь в поток машин, спросил:
      - И что это вдруг ты решила сказать такое?
      - Мне не хотелось, чтобы ты платил штраф. Это первое, что пришло мне в голову.
      - Понятно, - пробормотал он. Она примостилась к нему, прижимаясь щекой к его плечу.
      - Ты сменил лосьон? Пахнешь так вкусно, как копченая корейка.
      - Так и знал, что тебе понравится, - сказал он, его голос опять звучал спокойно и беззаботно. - Он называется "Эссенс де Ленч".
      - Восхитительно, - сказала она и принюхалась. - Именно это и лежит в твоей корзине на заднем сиденье?
      Он кивнул.
      - Мне надо предупредить тебя, когда я путешествую, на меня всегда нападает голод. Как только я сажусь в машину и проезжаю миль пять, так начинаю умирать от голода. - Она потянулась за корзинкой и поставила ее у себя в ногах. Думаю, что это как-то связано с моими норвежскими предками-кочевниками, которые бродили по глухой замерзшей и покрытой снегами тундре в поисках северных оленей.
      - Здесь только яичный салат, бутерброды с корейкой и кофе.
      - И он еще говорит "только", - Она с удовольствием вонзила зубы в бутерброд и передала еще один Джулио.
      - А ты помнишь, - спросил он, - тот первый день, когда мы вместе обедали?
      - Я помню каждый кусочек, каждую крошечку.
      - А я запомнил, как ты уплетала вторую порцию дала.
      - М-м-м-м. Это было восхитительно.
      - У тебя на подбородке осталась капелька соуса, и я чуть с ума не сошел мне так хотелось наклониться к тебе и слизнуть ее.
      - Не правда.
      - Нет, правда. И потом, когда ты вернулась на работу, я не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, насколько сочными и вкусными выглядели твои губы.
      - Милый, а тебе не кажется, что ты - сексуальный маньяк.
      - И чем больше ты вещала о своей независимости, тем больше я желал тебя.
      - Ты хочешь сказать, что даже не слушал меня?
      - Нет, слушал. Слушал и говорил себе:
      "Джулио, эта женщина предназначена для тебя. У нее есть темперамент, она прекрасна и ест как настоящая итальянка".
      - Я ни о чем не догадывалась. Мне казалось, что с тобой не так уж просто вести дела.
      - И это все? Разве ты не ощущала волн магнетизма, которые я излучал в твою сторону? Соус был вот здесь. - Он нагнул голову и лизнул кончик ее подбородка.
      - Милый, смотри на дорогу. - Она поцеловала его в уголок рта и уютно прижалась к его плечу.
      Они долго ехали в молчании, и им было хорошо, затем машина свернула с Пайн Лайн и поехала по ухабистому проселку, извивавшемуся мимо некошеных лугов, на которых росли дикий тимьян, горчица и ромашки.
      - Как же здесь можно будет проехать после дождя? - проворчал Джулио, ловко объезжая выбоину на дороге.
      - Ужасно грязно. Делл и Ходж говорят, что мне нужно заказать машину гравия, чтобы как-то сделать ее проходимой.
      - А кто такие Делл и Ходж?
      - Мои друзья, у которых я покупаю дом. Они живут через лес.
      Они втащили свои корзины внутрь дома.
      - Как видишь, - сказала Кэйт, - это совсем маленький домик.
      На первом этаже было всего две комнаты и лестница, ведущая наверх, где находились две спальни. Обшарпанная гостиная могла вместить лишь продавленный диван, стоящий напротив камина, два таких же продавленных кресла, две настольные лампы с пожелтевшими картонными абажурами и старый стол, около которого стоял единственный стул.
      - Кухня здесь неплохая, - сказал Джулио.
      Она была большой и просторной, достаточно светлой. Посередине стоял стол, за которым могло разместиться человек восемь, и деревянный буфет. Три окна смотрели на три разные стороны, Делл и Ходж провели еще водопровод, устроили душ, поставили старую плиту и холодильник.
      Джулио осмотрел весь дом, заглядывая в каждый угол и каждый чулан и выстукивая балки.
      - Это крепкий старый дом, но чтобы привести его в порядок, придется немало потрудиться, - сказал он.
      - Мне ли не знать! Первым делом займусь полами. Под этой ужасной коричневой краской - великолепные сосновые доски.
      - А что под ними?
      - Подпол.
      - Знаешь, если здесь устроить хорошую вентиляцию, то получится прекрасный винный подвал.
      - Правда?
      - И потом можно будет с северной стороны пристроить еще столовую внизу и еще одну спальню наверху, - увлеченно продолжал он.
      - Но мне вполне нравится есть на кухне и совсем не нужны дополнительные спальни. Так что успокойся, Бонд, - она поймала его взгляд и увидела, как его лицо расплылось в веселой улыбке.
      - Разумеется, вы правы, Марпл. Иногда меня заносит. Вы должны меня останавливать.
      - Обязательно, Бонд, обязательно. - Она засмеялась и взяла его за руку. Пошли на улицу, я покажу тебе мой ручей. Если только ты не будешь пытаться перестроить и его, - поддразнила она.
      Узенькая тропинка вела через благоухающий цветами луг прямо в лес. Джулио оглядел березы, темные ели, клены и дубы.
      - Вот этот надо бы срубить, - сказал он, указывая на пораженный какой-то болезнью вяз, затем виновато взглянул на нее.