- Спасибо тебе, что помог мне принять решение, Джокко, дорогой, наконец устало прошептала Фэй, голос которой долетел до меня как будто издалека. - Как нибудь мы поговорим с тобой о той квартире внизу. - Она замолчала, а я отодвинулся и встал с кушетки. - Ты уже уходишь?
      - Я должен идти, - кивнул я. - Мне сегодня предстоит очень трудный день.
      - Ты мог бы остаться здесь, - сказала она с надеждой. - Спалено тут предостаточно.
      - Которые будут пустовать, если я останусь на ночь, - с улыбкой ответил я. - Ты это знаешь так же хорошо, как и я.
      Я взял со стула свой халат и после долгого и страстного поцелуя она проводила меня до двери.
      Когда несколько минут спустя я вышел из душа у себя в квартире и босиком прошлепал в спальню, моя маленькая и беспомощная гостья лежала почти в той же позе, в какой я её оставил. Скинув халат, я медленно и осторожно залез в кровать рядом с ней и мгновенно заснул. Когда я на какой-то миг проснулся перед рассветом, то обнаружил, что её голова лежит на моем плече, а нога перекинута через мою ногу. Убедившись, что с ней все в порядке, я снова уснул, забывшись сном младенца.
      Глава 3
      На следующее утро, когда кофе закипал на плите, а тосты и бекон были уже готовы, я раскладывал омлет по тарелкам. Подняв глаза, я увидел, что девчушка с легкой улыбкой на прелестном лице стоит в дверях.
      - Хм, - небрежно произнес я и от неожиданности выложил на тарелку двойную порцию омлета.
      Прошлой ночью я мог только предполагать, а теперь увидел, что не ошибся. Она была и в самом деле прелестна. Медики утверждают, что здоровые люди излечиваются быстрее, и если это так, то эта девушка была одной из самых здоровых на свете. Холодные компрессы сотворили просто чудо, отек исчез и только слабый след от ужасного кровоподтека чуть заметно проглядывал под глазом. Губы тоже приняли естественные очертания, и только легкая синева под глазами обещала сохраниться ещё на день или два. Прошлой ночью я тщетно пытался представить, как она выглядит, но теперь в этом больше не было необходимости.
      Слегка удлиненный овал лица, темно-синие смышленые глаза, прелестные брови и прямой носик правильной формы. Рот большой, губы пухлые и чувственные, как будто созданные для поцелуев даже в такой утренний час. Роста она была небольшого, пять и три четверти фута, и в моей огромной пижаме с закатанными рукавами и брюками она казалась ещё более хрупкой.
      Маленькие груди гордо торчали под тканью пижамы. Я вспомнил мягкую податливость её теплого тела, когда протирал её спиртовой примочкой прошлой ночью, и старое знакомое чувство охватило меня, несмотря на мои продолжительные развлечения с тремя восхитительными нимфами в квартире наверху. Я так уставился на нее, что она не выдержала и тихо рассмеялась.
      - У меня что-нибудь не в порядке? - спросила она.
      - Нет, - ответил я, сумев наконец взять себя в руки. - Нет, с тобой все в порядке. Почему ты спрашиваешь об этом?
      - О, - ответила она невинно, но в уголках её глаз плясали чертики, да как-то само собой. Я просто подумала, что должна спросить. - Она помолчала, затем продолжила с легким смешком в голосе. - Просто я часто думала, какое будет утром выражение лица у первого мужчины, с которым я пересплю.
      Сделав вид, будто я не слышал, что она сказала, я поставил омлет на стол и налил две чашки кофе.
      - Ты и вправду выглядишь гораздо лучше, чем прошлой ночью, - сказал я.
      - Отлично! - произнесла она с едва заметным раздражением. - Ты не слышал, что я только что сказала? Ты первый мужчина, с которым я спала.
      - Благодарю, - ответил я сухо, пытаясь сохранить на лице равнодушное выражение. - Ты спала, а я нет. Ты ведь храпела, как бульдозер, который забыли заправить маслом.
      - Что... что ты сказал? - задыхаясь, произнесла она.
      - Ты храпела, как бульдозер, - повторил я с невинным видом. - И я считаю, что тебе надо обратить внимание на свой желудок. Принимать соду, может быть. У тебя урчало и бурлило в животе всю ночь.
      - О, - чуть слышно произнесла она, падая в кресло. - О Господи!
      Глаза её больше не смеялись, а лицо густо покраснело от смущения. Я больше не мог сдерживаться и, схватившись за край стола, откинул голову назад и громко заржал. Сначала на лице её было написано удивление, но затем на нем промелькнула догадка, что я разыгрывал её и она попыталась принять сердитый вид. Когда ей это не удалось, легкая улыбка скользнула по её губам, я же продолжал хохотать; тогда она попробовала надуться. Но и это у неё не получилось, и тогда она сдалась и её звонкий смех присоединился к моему, плечи её тряслись.
      - Я думаю, - сказала она с притворным негодованием и все ещё улыбаясь, - что после всего, что между нами произошло - после того, как ты , уложив меня силой в постель и раздев догола, всю ночь имел меня во всех позах, ты, по крайней мере, мог бы не дразнить меня.
      Пришел мой черед удивляться.
      - С чего ты взяла, что я всю ночь имел тебя во всех позах? - спросил я.
      - Ну, я точно не знаю, потому что я отключилась после того стакана виски, но чем ещё могут заниматься в постели голые мужчина и женщина? Не помню. Я была пьяная. А разве ты со мной не переспал?
      Я посмотрел на неё пристально, очень пристально и понял, что она меня не разыгрывает.
      - Нет, - ответил я, садясь на свое место. - Нет, я с тобой не переспал. В противном случае ты знала бы об этом, насколько бы пьяная ни была. - Затем, прежде чем она успела что-нибудь ответить, я переменил пластинку. - Расскажи мне, что произошло прошлой ночью. Я имею в виду - до того, как я нашел тебя.
      Тень испуга промелькнула на её лице при упоминании о прошлой ночи. Как бы то ни было, но рассказывать она не стала, а только снова улыбнулась.
      - Как тебя зовут? - спросила она. - Мне только сейчас пришло в голову, что я провела ночь с тобой в постели, голая, и даже не знаю, как тебя зовут.
      - Рэм, - ответил я. - Джокко Рэм.
      - Рэм, - повторила она, перекатывая мое имя во рту, как будто пробуя его на вкус.
      - А тебя? - поинтересовался я.
      - Я такая голодная, что, кажется, могу съесть полдюжины яиц, - был её ответ.
      Итак, она не хочет назваться, подумал я. И что из этого? Мне это не понравилось, но если она хотела поступать таким образом, в конце концов, это её дело.
      Должно быть девчонка заметила, что я разочарован, потому что встала, быстро обошла вокруг стола и остановилась около меня.
      - Извини, - сказала она мягко. - Правда, мне очень жаль. Я не хотела тебя обидеть, особенно после всего, что ты сделал для меня.
      - Ерунда! - отмахнулся я. - Твое имя это твое личное дело, а то, что я сделал для тебя, я бы сделал для любого человека. Иди туда и садись. - Я показал ей рукой на стул. - Как только немного поешь, сразу почувствуешь себя гораздо лучше.
      Мы почти закончили завтракать, когда она подняла глаза от тарелки и сказала:
      - Меня зовут Франс Лоран.
      Я спокойно посмотрел на нее, держа в руке чашку кофе, подумав, не заметила ли она по моему лицу, что я слегка потрясен. Разумеется, я знал это имя. Только немногие не слышали его, или, по-крайней мере, не читали о нем в газетах время от времени. Франс Лоран - капризное дитя давно расторгнутого брака американки и француза, двух знаменитых биржевых мультимиллионеров, - которая и сама, достигнув совершеннолетия, станет миллионершей. С тех пор, как она стала достаточно взрослой для того, чтобы сбежать из дома в первый раз, все бульварные газеты и воскресные приложения солидной прессы наперебой обсуждали её дальнейшую судьбу. Однако раньше, исчезнув, она затем неизменно возвращалась домой целой и невредимой, но прошлой ночью я подобрал её жестоко избитой на пустынной улице и поэтому удивился, почему привычные обстоятельства так изменились.
      - Итак, ты Франс Лоран, - сказал я спокойно.
      - Ты не удивлен? - Она положила ладони на стол по сторонам от тарелки и таращилась на меня своими темно-синими глазищами.
      - А что? Я должен быть удивлен? - Я не знал, что она имела в виду. С моей профессией мне часто приходилось удивляться.
      - Но я Франс Лоран! - воскликнула она, теперь сама удивляясь моей реакции.
      - Ты уже сказала мне об этом, - ответил я, отпивая кофе из чашки. Как я должен реагировать на то, что ты Франс Лоран - как дикий индеец? Ты хочешь, чтобы я вскочил и исполнил танец живота?
      - О, - произнесла она тоном маленькой обиженной девочки. Затем добавила: - Прошлой ночью я сказала тебе, что ты жестокий. Я не знала, что ты не способен на нормальные чувства. Я слышала твой дикий смех, когда ты избивал того парня под дождем. У меня от всего увиденного мурашки поползли по коже.
      Я ничего не ответил и мы молча продолжили наш завтрак. Когда она предложила убрать со стола, я не стал возражать. Я включил проигрыватель и поставил пластинку с музыкой Монтавани; когда закончилась мелодия песни "Гринсливз" и началась новая, зазвонил телефон. Я ждал звонка и почувствовал облегчение, услышав его, радуясь, что нас прервали.
      - Это замок из слоновой кости Изекайла Обади Рэма? - торжественно, но насмешливо спросил голос на другом конце провода. Я узнал голос нахала. Это был капитан полиции Эд Уоррик, мой лучший друг.
      - Катись к черту, - прорычал я добродушно.
      Эд был единственным человеком в мире, кроме Старика, который знал, что мое настояшее имя - имя, данное мне при рождении - было не Джокко. Я заменил на Джокко свое имя Изекайл Обади, когда пошел в армию - просто потому, что моим настоящим именем можно было сломать язык.
      - Где тебя носило этой ночью, Джокко? - На этот раз его голос был более серьезным. Мы с Эдом выросли вместе, вместе ходили в школу, служили в одной воинской части и были ближе, чем братья.
      - Почему ты спрашиваешь?
      - Ты не знаешь, почему?
      - Откуда я должен знать?
      - У тебя будут неприятности, Джокко. На этот раз тебе не отвертеться. Твои приемы слишком хорошо известны окружному прокурору.
      - Не говори мне об окружном прокуроре, - ответил я, пытаясь выиграть время, чтобы придумать что-нибудь. - Меня мутит от него. Кроме того, я даже понятия не имею, о чем ты говоришь.
      - Джокко, это серьезно. - По его тону я понял, что Эд знал, о чем говорит.
      - О'кей, Эд. Насколько серьезно?
      - Ты пускал в ход нож и карабин прошлой ночью?
      - Да. Я был вынужден. Очевидно, ты тоже так думаешь, иначе не стал бы звонить мне в такой ранний час. Давай прекратим играть друг с другом в кошки-мышки и спокойно поговорим о деле.
      Я оглянулся вокруг, ища глазами Франс, и увидел её совсем рядом со мной. Я сделал ей знак приглушить музыку, и она с подозрительной поспешностью повиновалась. Когда я снова увидел её лицо, оно было мертвенно-бледным.
      - О'кей, - устало произнес Эд, - слушай, что произошло: вчера вечером, приблизительно между восемью и десятью часами кто-то всадил нож в одного парня где-то в юго-западном округе и почти разрезал его пополам. И вдобавок к этому, кто-то изрешетил на кусочки автомобиль из карабина М-1 тридцатого калибра недалеко от того места, где был найден убитый парень. Два человека, сидевших в машине, также мертвы. Получается три убийства, Джокко, и все они имеют твой почерк. Итак, что ты скажешь? Хорошо бы, чтобы твое алиби было убедительным, иначе через пятнадцать минут судья выдаст ордер на твой арест. Окружной прокурор только этого и ждет.
      - Ты можешь задержать выдачу ордера?
      - А у тебя есть достаточные основания, чтобы оправдаться?
      - У меня есть свидетель, Эд, - ответил я, подумав, что, по крайней мере, это даст ему возможность хотя бы попытаться вступиться за меня, очень хороший свидетель. Хочешь поговорить с ней?
      Говоря это, я посмотрел на Франс и она утвердительно кивнула мне в ответ с испуганным выражением на лице.
      Я прикрыл рукой трубку и быстро сказал ей:
      - Это капитан полиции Эд Уоррик. Его интересует автомобиль, который я изрешетил прошлой ночью, и три трупа. Теперь слушай - ты пришла ко мне вчера около семи вечера и никто из нас с тех пор никуда не выходил. Поняла?
      Я понимал, что долго водить Эда за нос не смогу. Он был слишком хорошим полицейским для этого, но, по-крайней мере, я выиграю время, чтобы собраться с мыслями и узнать ещё какие-нибудь подробности от Франс.
      Франс понимающе кивнула мне, и я передал ей трубку, сказав Эду:
      - Эд, поговори с Джой Мерилл, моей свидетельницей.
      - Доброе утро, капитан Уоррик, - проворковала Франс нежным голоском. Это Джой Мерилл. Джокко так много рассказывал мне о вас прошлой ночью, что я просто умираю от нетерпения познакомиться с вами.
      Голос её звучал интимно и в нем было достаточно сексуальности, чтобы это было похоже на правду. Я почти слышал, как Эд рычал и плевался в телефонную трубку. Я усмехнулся. Ей-богу, эта девочка знала, как ей себя вести. Франс продолжала рассказывать ему о том, что мы были у меня с семи часов вечера и никуда не выходили из-за сильного дождя, и что я не мог ничего натворить, потому что был все время с ней. Она великолепно играла свою роль, намекая даже на мои мужские достоинства, когда я взял телефон у неё из рук.
      - Убедился, Эд?
      - Ты знаешь, насколько я тебе поверил, Джокко. Но я изложу твою версию окружному прокурору в любом случае. На какое-то время это его задержит.
      - Я чист, Эд, - солгал я.
      Он знал, что я вру, так как, прежде чем я повесил трубку, спросил:
      - Когда ты мне расскажешь все, как было на самом деле?
      - Почему ты спрашиваешь?
      Внезапно он перестал сдерживаться и прорычал:
      - Ты знаешь, почему я спрашиваю! Эти трое убитых давно известны полиции, они были не последними людьми в местной мафии. Если не хочешь, чтобы мафиози сели тебе на хвост, постарайся, чтобы твое алиби было железным. Если этих парней ухлопал ты, я должен быть в курсе, чтобы знать, как утрясти это дело со своим начальством.
      - Позже, Эд. Потом.
      Я повесил трубку и несколько минут сидел на кровати около телефона. Девушка неподвижно стояла рядом и несмотря на весь спектакль, который она только что разыграла для Эда, на лице её застыл страх.
      - Что ... - начала она.
      - У нас неприятности, киска, - сказал я ей. - Те трое парней, которые избили тебя прошлой ночью, теперь мертвы. Это, само по себе, не вызвало бы осложнений с законом, но окружной прокурор ненавидит меня и давно мечтает свести со мной счеты. Даже если он не сможет повесить их убийство на меня, он способен причинить мне массу неприятностей. А он фактически знает, что убил их я.
      - Ты имеешь в виду всех троих?
      - Всех троих, - кивнул я. - Теперь они на том свете. А они были членами прекрасно организованной местной бандитской группировки.
      - О Господи, - все, что она сказала, затем опустилась рядом со мной на кровать. - О Господи, Джокко.
      - Ты не хочешь рассказать мне теперь обо всем? - спросил я. - Это может мне помочь.
      Она с отчаянием покачала головой.
      - Мне нечего тебе сказать, Джокко. Я ничего не знаю. - В её голосе послышалась истерика и она схватила меня за руку, поворачивая лицом к себе. - Я говорила тебе, я ничего не знаю! Ничего! Ты не понимаешь? Ничего.
      Я знал, что она говорит правду, и мне стало немного жаль её. Кроме того, я сам влип в это дело, когда подобрал её прошлой ночью. Никто не заставлял меня вступаться за неё и убивать этих головорезов, но все же я считал, что заслуживаю хоть каких-то объяснений, даже если она и была Франс Лоран.
      - Расскажи мне о себе, - попросил я.
      - Мне почти нечего рассказывать, Джокко. Я как персонаж из книги несчастная маленькая богатая девочка, которая убегает из дома, потому что её родители совсем не обращают на неё внимания - она слишком хорошо защищена своим несметным капиталом, которым управляет опекунский совет, и поэтому ей втемяшилось в голову посмотреть на жизнь, какая она есть на самом деле. Я не разрешила тебе отвезти меня в Мемориальную больницу прошлой ночью, потому что прохожу там практику как медсестра, а числюсь под совершенно другим именем, и мне бы не хотелось, чтобы они узнали, кто я на самом деле. Никто об этом не знает, кроме тебя.
      - Никто? - спросил я.
      Для начала это было не так уж много, но, по-крайней мере, хоть что-то.
      Она кивнула, затем продолжила:
      - Знает только ещё один человек, но он живет в Нью-Йорке.
      - Итак, что же произошло прошлой ночью? Кто тебя так отделал? Почему кто-то хотел убить тебя? Объясни мне. - Я встал и посмотрел ей прямо в лицо. - Послушай, Франс, у меня неприятности. У нас с тобой неприятности. Эти парни, которых я убил, были членами всемогущей мафии, а это очень скверно. Окружной прокурор постарается поднять шумиху, но ничего большего он сделать не сможет. А вот мафия сможет. Поэтому я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что можешь вспомнить о прошлой ночи.
      - Последний раз говорю тебе, Джокко, я не знаю, о чем тебе рассказывать. С чего мне начать? О чем я должна тебе рассказать?
      - Начинай с чего хочешь, но поторопись. У нас нет времени. Между прочим, под каким именем тебя знают в больнице?
      - Стил. Рэни Стил. Я поступила туда по фальшивым документам, которые мне устроил в Нью-Йорке мой адвокат, который возглавляет опекунский совет. Он сделал это, потому что иначе я могу уволить его в любое время, когда захочу. Он единственный, кто знает, где я. Как бы то ни было, я устроилась медсестрой около четырех месяцев тому назад и все шло прекрасно вплоть до недавнего времени. Одна из девушек, с которой мы живем в одной комнате, начала рассказывать нам о своем новом приятеле. Я не обращала на это никакого внимания до тех пор, пока не прочитала о нем в одной из местных газет. После этого я стала слушать о нем с большим интересом. Этот парень каким-то образом был замешан в игорном бизнесе в этом городе. Его зовут Анджело Фатиззо. Я прочитала некоторые газетные вырезки, которые хранила Лола - так её зовут, Лола Иммер - и он стал в наших глазах ещё более смелым и загадочным. Все другие медсестры завидовали ей и обычно собирались в нашей комнате, когда она возвращалась после свидания с ним, чтобы послушать про его подвиги. Она даже расхаживала по общежитию в джинсах, на которых сзади было вышито его имя. Обычно все девочки охали и ахали и слушали с раскрытыми ртами её рассказы о нем и его друге по имени Грацис.
      - Однажды Лола влетела в нашу комнату и предложила нашей соседке пойти вместе с ней на свидание с Анджело и Грацисом. Девушку, которую она пригласила, звали Мэри Сли, и, конечно, она согласилась. Через некоторое время Лола и Мэри пригласили меня на ужин домой к Анджело. Так как я никогда нигде не бывала и ни с кем не встречалась, то я согласилась. А кроме того, проводить в общежитии семь дней в неделю было очень скучно. Все остальные девушки завидовали Лоле и Мэри, и я боялась, что если откажусь, начнутся ненужные вопросы. В общем, я пошла. Я познакомилась с Анджело и Грацисом и со многими другими парнями, бывавшими в его доме, - она вздрогнула, - и в том числе с парнем по имени Эл.
      - Прошлой ночью, когда ты нашел меня, Джокко, я была на вечеринке в доме Анджело, и поверь мне, я не знаю, почему меня избили. Честно. Я вышла в сад за домом и сидела у маленького бассейна - хотела подышать свежим воздухом - когда два человека схватили меня и запихнули в машину. Они проехали некоторое время, а потом ни с того ни с сего начали бить меня мокрыми полотенцами и резиновым шлангом до тех пор, пока не решили, что меня можно уже где-нибудь выкинуть из машины - я не знаю, где - и убить. Я слышала, как один из них говорил, что они должны убить меня, потому что они уже потратили половину денег, полученных по контракту. Улучив удобный миг, я выпрыгнула из машины и побежала. Двое кинулись за мной, а двое остались в машине. И это все, Джокко. Это все.
      - Понятно, - сказал я, когда Франс замолчала. - Оденься. Возможно, скоро нам придется выйти.
      - Одеться? - спросила она слегка раздраженно. - Во что одеться? Ты изрезал ножницами все, что на мне было вчера ночью. Кроме того, я не собираюсь выходить отсюда, пока не буду уверена, что я в безопасности.
      Я перевел взгляд с её лица туда, где её маленькие груди гордо выступали под тканью пижамы.
      - Если ты не оденешь на себя что-нибудь, то я не могу гарантировать тебе безопасность.
      - Хорошо, если тебе не нравится, как я выгляжу в твоей пижаме, я могу одеться, как леди Годива. - Она захихикала. - Или тебе не нравится леди Годива?
      - Только не на лошади. Но если она смотрит на потолок через мое плечо, это другое дело.
      - Мне все равно, - сказала она с досадой. - Кажется, мне сказали прошлой ночью, что я ещё не достаточно взрослая, чтобы представлять интерес.
      - Да, - сухо ответил я.
      Я забыл про её одежду. Прошлой ночью, вернувшись от девушек, перед тем, как лечь спать, я подумал, что первым делом утром должен позвонить Марше. Марша - длинноногая и пышногрудая брюнетка, с которой я провел немало приятных часов - была владелицей службы телефонных ответов, которую я опекал. Помимо телефонной службы, она держала несколько магазинчиков.
      - Разве я не могу быть интересной, Джокко?
      - Можешь, - усмехнулся я, протягивая руку к телефону, - если интересы мужчин вдруг переключатся на детей.
      - О! - произнесла она с возмущением.
      Затем в трубке послышался певучий и темпераментный голос Марши.
      - Привет, детка, - сказал я ей. - Как поживает моя любимая брюнетка?
      - Джокко! - Ее голос был полон радостного удивления. - Куда ты пропал? Я не слышала тебя целую вечность.
      - Подожди, дорогая. У меня к тебе дело.
      - Что случилось, Джокко? Что у тебя на этот раз?
      - Я точно не знаю. Сейчас мне нужно, чтобы ты сделала для меня несколько покупок - срочно.
      Затем я продиктовал ей размеры и список вещей, которые назвала мне Франс.
      - Она хоть хорошенькая, Джокко? - спросила Марша прежде, чем я повесил трубку.
      - Кажется, ещё слегка маловата. - Может быть я ошибался, но мне показалось, что я уловил нотку ревности в голосе Марши, поэтому ответил ей:
      - Выкинь эти мысли из головы. Она ещё ребенок, а рассказывать детям о птичках и пчелках никогда не представляло для меня интереса.
      Полчаса спустя, приняв душ, я был готов выйти из дома, когда раздался стук в дверь. Франс, потешно выглядевшая в моей пижаме, бросилась в спальню. Изрезанная одежда, которую я снял с неё прошлой ночью, и которая валялась около кушетки, была зажата в её руках.
      - Это я - Эд. Мне нужно срочно поговорить с тобой, Джокко, послышался голос из-за двери.
      - Входи, - ответил я, пристегиваяя один из моих ножей к левому предплечью.
      Едва я успел опустить рукав, как дверь распахнулась и вошел Эд, а за ним мужчина, одетый слишком шикарно, чтобы получать только жалованье государственного служащего. Эд и я обменялись взглядами. Я заметил, как он едва уловимо кивнул и метнул на меня тяжелый взгляд. Когда работаешь вместе так долго и знаешь другого так хорошо, как я, то можешь читать его мысли. А сейчас Эд Уоррик явно пытался предупредить меня, что нам грозит опасность и исходит она от типа, стоящего позади него.
      Я бросил на парня беглый взгляд. Так, ничего особенного, разве что довольно пучеглазый. Если бы не эта особенность и не дорогая одежда, он затерялся бы в любой толпе.
      - Твой приятель, я вижу, здесь не один, - зловеще произнес пучеглазый, ударом ноги закрывая за собой дверь и встав впереди Эда.
      В его правой руке был зажат короткоствольный угрожающего вида револьвер тридцать восьмого калибра.
      - Тебе что-то нужно, приятель? - спросил я спокойно, заметив, как он вынул что-то из кармана пальто и прикрутил к стволу револьвера глушитель.
      - Как тебя зoвут? - спросил он.
      - Рэм, - ответил я. - Джокко Рэм. - Я понял по его виду, что он слышал обо мне. Он стал более остoрожным, более сосредоточенным.
      - Великий Джокко Рэм, да? Ну, что ж, мистер Великий Джокко Рэм, кажется, я застал тебя врасплох?
      - Он схватил меня, когда я входил в твой дом, Джокко, - сказал Эд. Он поджидал за твоей дверью.
      - Что ему нужно? - спросил я Эда.
      - Спроси его самого, - пожал плечами Эд. - Я его не знаю, так же, как и ты.
      - У тебя какие-то проблемы, парень? Выкладывай.
      - У меня нет проблем, которые я не мог бы решить с помощью вот этой штуки. - Он показал на свой револьвер с глушителем. - Где она?
      - Она? - Я попытался выразить удивление. - Кто?
      - Ты знаешь, о ком я говорю, сукин сын, - огрызнулся Пучеглазый. - Где та девка, которую ты подобрал на дороге прошлой ночью. Я видел, что ты сделал с моими друзьями. А теперь, где она?
      - Ты ошибаешься, приятель. Единственная девушка, с которой я имел дело прошлой ночью, это моя подружка Джой Мерилл. Я расплатился с ней сполна и она ушла менее часа тому назад.
      - Интересно, как это она смогла выйти? Вылететь через окно? Я стоял за твоей дверью с самого утра. Никто не выходил отсюда.
      По его тону я понял, что он накручивает себя, доводя до состояния, когда он будет готов выстрелить.
      - Ты! - крикнул он Эду. - Иди сюда и встань рядом с этим ублюдком! И поднимите лапы! Оба!
      Мы стояли с поднятыми вверх руками, не сводя глаз с бандита, и ни один из нас не сомневался, что он готов нас убить. Я, по крайней мере, точно не сомневался. Иначе, зачем ему понадобился глушитель? Но этот мерзавец допустил роковую ошибку, когда велел мне поднять руки вверх. Я знал это, и капитан полиции, Эд Уоррик - тоже.
      - Послушай, приятель, - сказал Эд, чтобы выиграть время, - давай сядем и все обсудим. У Джокко нет причин прятать здесь эту девчонку. Я знаю его. У него дюжины таких девчонок, и одной больше или одной меньше, для него все равно.
      - Он прав, - сказал я. - Одной девчонкой больше или меньше, для меня абсолютно все равно. - Затем я обратился к Эду. - Она в спальне.
      Выпученные глаза убийцы сверкнули зловещей радостью. Он облизнул губы, горя от нетерпения.
      - Скажи ей, чтобы она выходила, - произнес он вкрадчивым тоном. Скажи ей, что мы с тобой старые приятели, и что она должна выйти.
      - Дорогая! - позвал я. - Выходи, детка. Эти парни мои друзья. Тебе нечего бояться.
      Долгое время все мы стояли абсолютно неподвижно, только выпученные глаза бандита метались от меня к Эду и к закрытой двери спальни. Я не сводил с него глаз. Защелка двери звякнула в тот самый миг, когда я собрался окликнуть Франс ещё раз.
      Франс тихо взвизгнула от ужаса, а убийца уже приготовился выстрелить, но в этот миг мой нож, просвистев в воздухе, вонзился ему в горло и рассек кадык. Пучеглазый выронил пистолет и, схватившись обеими руками за горло, тяжело осел на пол, разбрызгивая кровь по ковру и смешно загребая ногами.
      - Ух! - громко выдохнул Эд. - Еще немного, и было бы поздно.
      Я подхватил Франс в нескольких дюймах от пола - бедняжка, не выдержав ужаса происходящего, лишилась чувств, - отнес её в спальню и уложил на кровать. Когда я вернулся, Эд разглядывал мертвого гангстера.
      - Знаешь его? - спросил я Эда.
      - Его зовут Джерри Макс. Он из нью-йоркской шайки - к которой, кстати, принадлежали и те трое, которых ты ухлопал прошлой ночью.
      - Что сказал мой дорогой друг окружной прокурор насчет этой троицы?
      - Ну, - легкая улыбка скользнула по его губам, - я передал ему твои объяснения в том виде, как ты мне рассказал, и он ответил, что если твое алиби выдержит проверку, то ты чист. На некоторое время, конечно. Однако, учитывая его отношение к тебе, не думаю, что он надолго оставит тебя в покое. Особенно теперь, когда случилось ещё и это, - он пнул безжизненное тело носком ботинка. Если тебя сходу не разоблачат, тогда посмотрим. Я даже рад, что ты прикончил этого мерзавца. - Внезапно он повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. - Ты знаешь об этом деле что-нибудь такое, чего я не знаю?
      - Очень немного.
      - Почему Макс хотел убить ее?
      - Мне бы тоже хотелось это знать. Ее зовут Рени Стил, она проходит практику медсестры в больнице. Я подобрал её ночью на Седьмой улице.
      Затем я коротко рассказал ему обо всем, что произошло вчера ночью. Но я не стал говорить, что настоящее имя девушки Франс Лоран. И инстинктивно подозревал, что гангстеры тоже не знали об этом. Когда я кончил рассказывать, Эд прошел в спальню и остановился у кровати, разглядывая бесчувственную девушку. В ту минуту, когда я приблизился к нему, она как раз начала приходить в себя. Как только её взгляд остановился на нас, я наклонился к ней и незаметно предупреждающе подмигнул, чтобы она не выдавала меня.
      - Теперь все кончено, Рени. Бандит мертв и тебе нечего больше бояться.
      - Ты ... ты уверен, Джокко?
      - Вы знаете его, мисс Стил? - голос Эда звучал немного официально. Вы когда-нибудь видели его раньше?
      Девушка взглянула на него, затем вопросительно посмотрела на меня.
      - Можешь отвечать ему, котенок, - сказал я ей, подмигивая снова, только говори ему правду.
      Она села на кровати и откинула волосы со лба, затем произнесла слабым голосом:
      - Он был один из тех, кто напал на меня прошлой ночью. Я слышала, как другие называли его Джерри. Он был одним из тех двух, которые преследовали меня, когда я выпрыгнула из машины и побежала. Он был... - Она невольно содрогнулась, затем глубоко вздохнула. - Он был хуже всех остальных из этой четверки.
      Зазвонил телефон. Это была Марша.
      - Джокко, - сказала она взволнованно, - я только что вернулась в офис с покупками, о которых ты просил, и одна из моих девушек передала мне, что окружной прокурор пытался связаться с тобой! Его люди сейчас едут к тебе домой! У тебя какие-то неприятности? Девушка слышала, как он приказал кому-то из своих людей ехать за тобой. Если ты собираешься удрать, лучше поторопись!
      - Оставайся на месте, крошка, - ответил я ей. - Я заеду за покупками через десять минут.
      - Но, Джокко...
      Я повесил трубку, схватил махровый купальный халат из ванной и бросил его Франс, сказав:
      - Вот, одень его и побыстрее.
      - Что случилось? - спросил Эд озабоченно.
      - Окружной прокурор выслал за мной свою свору, - торопливо объяснил я. - Очевидно, его не совсем устраивает мое алиби. Рени! Надень халат!