- Но ты не прячешься. Смотри туда… - Сенна указала пальцем в сторону городской окраины, где стояло маленькое здание, с виду ничем не примечательное. Впрочем, сам факт того, что это здание уцелело, когда вся планета была разбомблена, уже производил впечатление. - Там твоя общественная приемная. И все это знают. Оттуда расходятся твои книги и статьи, оттуда ты бросаешь вызов всему, что мы делаем на Приме Центавра. Ты открыто говоришь всем, что ни во что не веришь… и после этого ставишь мне в вину, что я тебе на это указала?
      Телис печально покачал головой.
      - А я-то думал, что ты одна из моих лучших учениц. Во-первых, моя дорогая, я не пытаюсь направлять общество. Даже в мыслях этого не допускаю. Я просто хочу добиться, чтобы общество само размышляло. И само направляло себя. А что касается моей веры, Сенна… во что я верю… Я верю в неверие.
      - Невозможно верить в неверие.
      - Конечно, можно, - беспечно отозвался Телис. - Видишь ли, дитя мое, мало быть просто открытым для новых идей. Это может каждый. Проблема в том, что у каждого есть свой предел «открытости», то количество новой информации, которую человек в принципе способен воспринять. Рано или поздно, двери разума, открытые для восприятия чего-то нового, захлопнутся, потому что места, чтобы вместить это новое, уже не останется. Большинство из нас воспримет ровно вот столько, и не больше. Однако настоящие мудрецы умеют очищать свой разум от старых знаний… и потому всегда готовы принять новые. Только так можно оставаться всегда открытым для нашего изменчивого мира.
      - Отличные слова, Телис, - ответила Сенна. - Но тебе-то легко быть открытым, ты легко даешь советы, потому что не чувствуешь на себе ответственности, потому что ты не вождь. А вожди не могут постоянно оставаться открытыми всему новому. Вожди должны руководить. Они должны принимать решения.
      - А ты считаешь, что наши вожди принимают хорошие решения?
      - А ты?
      - Новый вопрос вместо ответа, - улыбнулся он. - Возможно, ты не безнадежна.
      Внезапно Сенна почувствовала, что ей ужасно надоела эта бесконечная словесная пикировка. В последнее время её занятия с Телисом именно к этому и сводились.
      - Ответь мне, - потребовала она. - Ответь мне, что ты думаешь.
      - Но я спросил тебя первым, - спокойно откликнулся Телис.
      - Ну, хорошо, - девушка кивнула, почувствовав, что сейчас подходящий момент, чтобы капитулировать. - Хотя, мне кажется, я и так уже все сказала. Вот посмотри. Видишь, там внизу ведутся работы? И люди… Они пережили бомбардировки, они видели, как рушатся их дома, как ломаются их жизни. Было время, когда для императора выйти к народу означало подвергнуть себя огромному риску, потому что слишком велики были их горе и гнев. Теперь они заняты воссозданием Примы Центавра и нашего прежнего величия. Император обрисовал им будущее, и у них захватило дух от этой картины. Несомненно, это лучше, чем гнев или отчаяние. Перспектива значит для людей больше, чем что-либо.
      - И для тебя тоже? - спросил Телис.
      - Конечно! Зачем было спрашивать об этом?
      - Потому что, когда ты говорила о народе, ты говорила «они», а не «мы». Похоже, Сенна, ты настолько глубоко пропиталась снобизмом, что при малейшей попытке расшевелить тебя, он тут же всплывает на поверхность.
      - Ты считаешь, что я не знаю тебя, Телис, - сказала Сенна. - Ну а я считаю, что ты меня не слишком хорошо знаешь. Пожалуй, даже совсем не знаешь.
      - Возможно. Но я открыт для такой возможности.
      Сенна взбрыкнула ногами и, поджав их к подбородку, демонстративно перевернулась к учителю спиной.
      - Я ответила. Извиняюсь, если мой ответ не соответствовал твоим высоким стандартам. А ты мне так и не ответил.
      Наступила долгая пауза. А потом Телис спросил:
      - Почему?
      Сенна оглянулась на него, скривив кислую рожицу.
      - Опять «почему»?
      - Это должен быть твой первый вопрос обо всем на свете. И если даже у тебя есть ответ, продолжай спрашивать дальше. Почему возникло это движение за реставрацию Примы Центавра?
      - Чтобы вернуть наше величие, - смущенно ответила девушка. Ответ казался очевидным.
      - Почему?
      - Телис, это глупо. Словно ребенок, «почему, почему, почему».
      - Дети - величайшие философы. А цель взрослых - изгнать этот дух из детей, потому что он грозит разрушить статус-кво, старательно возводимый взрослыми. Вот так… а теперь я отвечу на твой вопрос, поскольку, сдается мне, думать самостоятельно тебе уже надоело.
      - Дело не в том, что надое…
      Но мысль Телиса было уже не остановить, она помчалась вперед, словно набравший скорость курьерский поезд.
      - Приму Центавра хотят возродить в прежнем блеске и величии. Зачем? Чтобы ослепить этим блеском народ. Почему? Потому ослепленных людей проще увести туда, куда вы хотите. А зачем вам это нужно? - Телис выждал паузу, а потом медленно и четко сказал: - Потому что вы поняли, что возврат на старую дорогу неминуемо приведет к экспансионизму, типичному для старой Республики. Потому что вы решили, что не следует извлекать никаких других уроков из катастрофы, постигшей нашу планету, за исключением того, что нужно быть сильнее и всегда концентрироваться на одном противнике, если хочешь победить. Потому что на самом деле, вы хотите вернуть не просто блеск и величие, а те времена, когда Республика Центавра была доминирующей силой в галактике, присваивала себе все, до чего могла дотянуться. Потому что вы понимаете, что времена изменились, и на пути теперь стоит Альянс. Чтобы превозмочь Альянс, требуются новые решения, новое оружие, новые, еще более грозные союзники, требуется возрождение духа самоотверженности и чувства неминуемости новой войны. Все это уже было в истории, Сенна. Например, так называемая Эпоха Рациональности у Гаимов, которая привела их к Великому Завоевательному Походу, кампании, во время которой четыре мира были сожжены дотла прежде, чем это безумие удалось остановить. Или возрождение Германии на Земле, после их Первой Мировой войны, которое подготовило арену для еще более бедственной Второй Мировой войны.
      Сенна смотрела на учителя, широко раскрыв глаза.
      - Ты ошибаешься, - начала она… и не смогла продолжить.
      - Я говорил о том, что надо уметь освобождать свой разум от всего лишнего, создавая пустоту, которую можно было бы наполнить новыми знаниями. Но бойся тех, Сенна, кто чувствует свою пустоту, но наполняет её лишь невежеством.
      - Ты ошибаешься, - повторила в ответ девушка и решительно тряхнула головой. - И я объясню тебе почему. Давай, в самом деле, посмотрим на историю. В тех ситуациях, о которых ты упомянул, такому разговору, какой у нас с тобой сейчас идет, не позволили бы состояться. И тем более, не допустили бы, чтобы он произошел между учителем и воспитанницей самого императора. Таким режимам, которые ты описал, мышление противопоказано. Свободная воля там не только не приветствуется, она запрещена. Инакомыслящих, интеллектуалов, писателей… всех, кто, подобно тебе, может задавать вечное «почему», заставили бы замолчать. А у нас такого нет.
      - Ты в этом уверена?
      - Конечно, я уверена. Я…
      И тут, к удивлению Сенны, Телис склонился к ней и схватил за предплечье. В глазах учителя девушка увидела напряженность и даже, отчасти, страх, чего она никогда не замечала раньше.
      - Ты девушка из высшего общества, Сенна. Ты живешь во дворце, и видишь лишь то, что происходит в его стенах. Если то, чего я опасаюсь, началось, ты не узнаешь об этом до тех пор, пока не станет слишком поздно. А вот я вижу, как те, кто, подобно мне, ставили вопросы и все подвергали сомнению… внезапно изменили свои взгляды. Внезапно согласились принять на веру то, что им подают…
      - Может быть, они просто осознали правоту…
      - …или просто исчезли, - закончил Телис.
      Сенна некоторое время молчала.
      - Исчезли? Что ты имеешь в виду?
      - Отправились во внешние миры. Или просто пропали с лица планеты. О, все это происходит очень незаметно. Очень эффективно. Когда придут за мной… - сказал Телис очень задумчиво, словно рассуждая о судьбе кого-то постороннего, - Мне кажется, я буду одним из тех немногих, кто просто умрет. Потому что все знают, что невозможно заставить меня замолчать никаким другим способом. В конце этой недели выходит публикация, в которой я задаю вопросы об истинных мотивах тех, кто управляет нашей огромной государственной машиной. Это не прибавит мне друзей, зато среди недоброжелателей могут появиться грозные враги.
      Сенна понимала, что рассуждения Телиса давно уже вышли за рамки обычного головокружительного полета его странной логики. Она взяла учителя за руку и крепко пожала.
      - С тобой ничего не случится, Телис. Ты мой учитель. Тебе благоволит император. Ты защищен, а твои мысли ценятся. Говори, что считаешь нужным. Никакой беды не будет.
      - Ты обещаешь мне? - Телиса, похоже, искренне обрадовала горячая поддержка Сенны.
      - Я всего лишь верю в нашу систему, в наше общество и в нашего императора. Я верю в эту троицу.
      Телис не смог сдержать улыбку.
      - Почему? - спросил он.
      Сенна рассмеялась.
      - Потому.
      - Это не ответ, замкнутый круг, - укоризненно сказал Телис.
      - Возможно. Но замкнутый круг хорош тем, что из него невозможно вырваться.
      К удивлению Сенны, учитель склонился к ней и крепко обнял, и прошептал прямо ей на ухо:
      - Постарайся такой и оставаться всегда, - и после паузы добавил: - Разве что увидишь способ стать еще лучше.
 

* * *

 
      Когда Сенна вернулась во дворец, её ждал Дурла.
      Сенна не знала, ждал ли Дурла её специально, но когда она подходила к своим апартаментам, он словно материализовался из-за угла.
      - Юная леди Сенна, - сказал министр Внутренней Безопасности с легким поклоном. Неформальный титул, которым Лондо наградил девушку в первый же вечер, теперь стал во дворце общепринятым, и звучал как комплимент, когда его произносили симпатичные Сенне люди, к числу которых Дурла, конечно же, не относился.
      Она поневоле опять задалась вопросом, что же в нем нашел император. Единственное, что приходило на ум, так это необыкновенная эффективность, с которой, возможно, Дурла исполнял свои обязанности. Но почему-то от этой мысли повеяло таким холодом, что Сенна поневоле поежилась.
      - Министр Дурла, - ответила она по всем правилам этикета.
      - Надеюсь, ваши сегодняшние занятия эффективно способствовали вашему интеллектуальному развитию, - продолжил Дурла.
      - Несомненно, министр. Благодарю вас за заботу. - Сенна собралась было зайти в свои апартаменты, и Дурла чуть-чуть отступил в сторону. Но ровно настолько, чтобы по-прежнему преграждать ей дорогу, не выказывая в то же время прямой угрозы. Сенне пришлось остановиться, она сложила руки на груди и посмотрела не Дурлу, вскинув бровь.
      - Что-нибудь еще, министр?
      - Мы были бы премного вам благодарны, если бы ваши занятия с Телисом Эларисом с этого дня проходили внутри дворца, - сказал Дурла.
      - Вот как? - Сенне совершенно не понравилось такая идея, что с излишней ясностью отразилось на ее лице. - Можете ли вы мне пояснить, с чего это вдруг?
      - Из соображений безопасности.
      - Для министра Внутренней Безопасности такие вопросы, естественно, представляются важными. Я учту ваше беспокойство, министр, но мы с Телисом находим, что свежий воздух - как вы сказали? Более способствует интеллектуальному развитию, чем стены дворца.
      - Я ни в коем случае не хотел бы мешать вашему интеллектуальному развитию, юная леди. Но знаете ли, сейчас опасные времена.
      - В самом деле? Как же такое может быть?
      - Агенты и союзники Альянса таятся повсюду.
      Сенна нарочито драматически охнула и быстро огляделась по сторонам, как будто встревоженная тем, что враги могу выскочить прямо из стен дворцового коридора.
      Дурле, в свою очередь, явно пришлась не по душе реакция девушки.
      - Вы позволяете себе относиться к таким вопросам легкомысленно, юная леди, лишь потому, что молодости свойственно не задумываться о смерти. Вы забываете о том, что все мы смертны. Вы не видите воочию ни одного врага, и потому их не боитесь.
      - Напротив, министр, в моем понимании то, что остается незамеченным, как раз и может быть самым опасным.
      - Именно так, - подтвердил Дурла, - И поскольку вы меня поняли, полагаю, вы теперь все же прислушаетесь к нашим просьбам.
      - Дурла, вы вот говорите, «мы», «наша». Наш разговор - это ваша инициатива или императора?
      - Это моя рекомендация. Император полностью с ней согласен.
      - Понятно. И если я его спрошу, он это подтвердит.
      - Целиком и полностью. Хотя мне будет больно, что вы столь явным образом поставите под сомнение мои слова.
      Сенна обдумала ситуацию. Интуиция подсказывала ей, что Дурла не лжет. Что император и в самом деле поддержит в этом вопросе своего министра Внутренней Безопасности. Но с другой стороны, она ведь воспитанница императора. И Дурле, высказывая свои «рекомендации», следует учитывать и её мнение тоже.
      - Вы также сказали, министр, что это всего лишь рекомендации. Готовы ли вы побудить императора приказать мне и Телису проводить занятия во дворце?
      К удивлению Сенны, Дурла прореагировал совершенно спокойно.
      - Конечно, нет, юная леди. Никто не стремится к тому, чтобы вы чувствовали себя пленниками, и не желает ограничивать вашу свободу передвижения сверх того, к чему вы сами готовы. Мы… то есть я, забочусь только о вашей безопасности.
      - Попробуйте взглянуть на это с другой стороны, Дурла, - ответила девушка. - Я росла в те времена, когда смерть сыпалась с небес. В те времена, когда столь многие погибли, что груды тел лежали повсюду. И все-таки я выжила, без всякой помощи с вашей стороны. Так что, сдается мне, я сама вполне в состоянии позаботиться о своей безопасности.
      - Как пожелаете, юная леди. Но будьте осторожны. Я знаю, что если с вами что-нибудь случится, император будет чрезвычайно расстроен. Я сомневаюсь, что он примет от меня в качестве оправдания заверения, что вы сами пожелали дышать свежим воздухом во время занятий с Телисом Эларисом.
      - Ваша работа не лишена риска, министр Дурла. Не сомневаюсь, что вы об этом знали, когда соглашались занять предложенный вам пост.
      - В жизни всегда присутствует риск, юная леди Сенна.
      Дурла поклонился и собрался уходить. И тогда Сенна, к своему собственному удивлению, остановила его вопросом:
      - Министр… Вы не заметили, что в последнее время на Приме Центавра исчезло слишком много писателей, художников и вообще творческих личностей?
      - Не больше, чем обычно, юная леди.
      - Чем обычно? - ответ Дурлы показался Сенне несколько странным.
      - Ну, да. Такие типы известны своей независимостью и склонностью создавать самим себе трудности. Они бросают все ради своего искусства и исчезают… или начинают принимать опасные наркотики и алкоголь, чтобы достичь творческого озарения, и наносят себе вред передозировкой. Ну и, наконец, среди них есть такие, которые придерживаются радикальных взглядов. Совершенно необузданные и воинственные типы, как можно понять из нескольких злополучных инцидентов, происшедших во время их ссор с людьми противоположных взглядов. В самом деле, мерзкий сброд, - Дурла вздохнул. - Но я полагаю, что столь благопристойный и сладкоголосый тип, как Эларис, может несколько романтизировать их образ. Как социальная группа, они весьма не стабильны. Если покопаться в истории, я думаю, можно обнаружить, что, как правило, они очень плохо кончали. Будем надеяться, что Эларис не из их числа.
      Что-то в последней фразе министра Внутренней Безопасности заставило Сенну похолодеть.
      - Что вы имеете в виду, министр?
      - Ничего, юная леди. Ничего сверх того, что я сказал. Продолжайте наслаждаться вашей… болтовней на природе.
      Дурла поклонился и ушел прочь, а Сенна еще некоторое время продолжала стоять, размышляя над его словами. А затем решительно направилась в ту комнату, в которой обычно проходили её занятия во дворце. Она осмотрела комнату так тщательно, как только могла, в поисках каких-либо признаков подслушивающих устройств. Но не нашла ничего. Наконец, устав от поисков, она шлепнулась в кресло и осталась там сидеть, задавшись вопросом, что скажет Телис, если она передаст ему разговор с Дурлой.
 

Глава 5