 |
|
Популярные авторы:: Joyce James :: БСЭ :: Лондон Джек :: Самохвалов Максим :: Родари Джанни :: Чехов Антон Павлович :: Уилсон Жаклин :: Азимов Айзек :: Горький Максим :: Деверо Джуд Популярные книги:: The Boarding House :: Уроки любви :: Притчи :: Камо :: Самый яркий свет :: Господство женщин :: Влюбленный опекун :: Последний дюйм :: Полюбить никогда не поздно :: Муму |
Вавилон 5: Легионы огня - Армии света и тьмыModernLib.Net / Дэвид Питер / Армии света и тьмы - Чтение (стр. 14)
- Да, в твоих снах… Все в твоих снах… И теперь твои сны становятся явью, Дурла… Прямо здесь, и прямо сейчас…
Мэриэл расстегнула что-то у себя на плече, и сорочка соскользнула с нее. А потом Дурла оказался на ней, словно изголодавшийся зверь, высвобождая все, что он сдерживал долгие годы… А когда они истощили силы во взаимных ласках, Мэриэл позволила себе отвлечься от происходящего… И сразу же образ Вира заполнил ее душу и ее тело, и она задумалась, как же могло получиться, что все обернулось подобным образом. Я плохо вела себя. Я вела дурную жизнь, на моей совести столько ужасных поступков, я использовала других людей в угоду лишь себе одной, и теперь мне пришло возмездие. Вир, любимый мой, сказал мне, что Дурла - ключ ко всему. Дурла расскажет мне все, что Вир должен знать. И я должна быть на стороне Дурлы, всегда, потому что это единственный способ узнать у Дурлы все то, что нужно знать Виру. Лишь тогда, когда я буду с Дурлой, Вир сможет добиться того, к чему он стремится, лишь тогда он сможет быть счастлив. Я люблю Вира, и я должна сделать его счастливым. Если я не смогу сделать Вира счастливым, я… просто умру. Я должна оставить его и быть с Дурлой, потому что Виру нужно, чтобы я была здесь. Но даже если руки Дурлы будут обнимать меня, во время наших любовных игр, я буду думать, что это мой Вир обнимает меня. И однажды настанет день, когда мой Вир придет за мной, и мы будем с ним вместе и навсегда, до самой смерти и в послесмертии… А раз так, то нет разницы, что происходит здесь и сейчас. Это неважно. Я буду улыбаться и нашептывать ласковые слова, и говорить все те вещи, которые бессмысленны, если Вир не слышит их. Но эти слова одурманят Дурлу, и я узнаю у него все, у него не останется секретов от меня… Кастиг Лионэ хочет видеть меня шпионом, и я буду шпионом. Дурла хочет видеть меня кем-то, и я буду тем, кем он хочет меня видеть… Но все это только ради того, чтобы быть тем, кем хочет меня видеть Вир. Вир, я люблю тебя, я так сильно люблю тебя… Приходи за мной поскорей, Вир. Я буду ждать тебя. И если потребуется, я буду ждать тебя целую вечность… И дольше, чем вечность… И когда Дурла увидел, как слезы бегут по щекам Мэриэл, он сказал себе, что это просто слезы радости, и он поверил в Мэриэл, потому что так сладко было верить в нее… * * *Вир стоял на балконе, с которого хорошо было видно, каким чудесным образом преобразилась Прима Центавра. Но думал он о том, что ему нужно сделать, чтобы спасти свой народ, и на какие жертвы придется еще пойти ради этого. Вир подумал о том, как теперь восхищается им Дурла. Ведь Вир сумел подарить ему то, о чем Министр Внутренней Безопасности вожделел еще с ранней юности; причем подарил это таким образом, что не уронил при этом ни его, ни своего собственного достоинства. За это Дурла будет вечно ему благодарен. Он слишком хорошо знал тот тип людей, к которому относился Дурла. Тех, кто чувствовал себя хозяином Судьбы и действовал с уверенностью, что Судьба будет играть по их правилам и в конечном счете подарит им все, чего они жаждут, если только они попросту выживут. Поначалу Вир, возможно, еще немного дрожал при мысли о возможных последствиях, но он знал, что Дурла не станет слишком глубоко допытываться у Мэриэл о том, почему она с такой готовностью направила свою страсть на другого - ведь, как говорят Земляне, дареному коню в зубы не смотрят. Он должен все оставить в себе. Весь мрак, всю ложь, все то жуткое, что таилось во тьме, - со всем этим Вир может и должен справиться сам. Он сам и все те, кого он сумеет сделать своими союзниками - добровольными и не очень. Потому что если Шеридан или Альянс почуют, что происходит на его родине, то Прима Центавра действительно кончится в огне (18). Вир был в этом более чем уверен. Он не вынесет, если планетарные бомбардировки повторятся, он не может допустить, чтобы этот ужас вернулся вновь. Он сделает все, что в его силах, чтобы предотвратить такое ужасное развитие событий. Между тем пока что события развивались наихудшим образом. Вир провел некоторую предварительную разведку. Он посетил таких людей, как Рем Ланас и Ренегар, тех, кто смог выжить во время ужасной трагедии на К0643. Они помнили, что Вир пытался предупредить их, и пришли к выводу, что если Вир Котто о чем-то предупреждает, то игнорировать его слова, значит подвергать свою жизнь смертельной опасности. И до них доходили слухи, смутные слухи, истории, рассказанные друзьями друзей их друзей. Истории о том, что на Приме Центавра появились запретные зоны, где разворачивались очень, очень секретные работы, но на эти работы не берут первых попавшихся рабочих, о нет. Очевидно, министры не были довольны тем, как обернулись раскопки на К0643, и поскольку требовались найти козлов отпущения, таковыми были назначены рабочие. Должно быть, заявляли министры, сами рабочие вели себя крайне безответственно, и никакое руководство, никакая организация работ не могла уже спасти дело. Итак, теперь шли какие-то другие работы, работы совершенно секретные, и похоже, что их осуществление возложили целиком и полностью на Пионеров Центавра. Молодежь Примы Центавра, ее надежду на будущее, бросили на реализацию темных, внушающих ужас планов, о сути которых Вир пока даже и не догадывался. Виру требовалось знать больше, но и Ренегар, и Ланас отнеслись к его просьбам, мягко говоря, несколько нервно, по крайней мере, поначалу. Впрочем, Вир был уверен, что они могут и должны помочь ему, и рано или поздно изменят свое мнение. Ведь они уже убедились на собственном горьком опыте, что на их родной планете происходит что-то ужасное. И они не одиноки - с каждым днем становилось все больше тех, кого начинало волновать, что на Приме Центавра что-то не так. Вир доподлинно знал, что именно было не так в их мире. Но чувствовал, что еще не готов рассказать об этом другим. Время придет, но не сейчас. А сейчас Виру срочно требовался кто-то, кто сумеет изнутри узнать обо всем, что происходит в его мире. И потому он не уставал повторять себе, что у него нет иного выхода. И когда его начинали в связи с этим мучить вопросы морали, он повторял себе, что речь идет о падшей женщине, и Мэриэл просто расплачивается теперь за свою злобную сущность. А ведь тот, кто служит простым орудием этого возмездия, не может этим своим поступком запятнать свою душу. Так он размышлял, и чувствовал, как порывы не по сезону холодного ветра пронизывают его насквозь. Вир плотнее запахнул свой халат и взглянул в безоблачное ночное небо, и не мог отвести от него глаз, пока не почувствовал, что не в силах и дальше молча терпеть. И тогда сказал сам себе вслух ту правду, которую знал он, и только он. - Я проклят, - сказал Вир в пустоту вокруг себя, и не было вокруг никого, кто мог бы услышать эти слова и что-нибудь возразить на них. Выдержки из «Хроник Лондо Моллари». Фрагмент, датированный 5 мая 2270 года (по земному летоисчислению) Идиоты. Ослепшие идиоты. Неужели они и в правду рассчитывали, что никто так и не заметит, как они продвигаются вперед по избранному пути? Неужели верили, что Шеридан и его союзники останутся в блаженном неведении относительно того, что здесь происходит? Я прекрасно знал, что на орбите Примы Центавра регулярно появляются спутники, осуществляющие сканирование нашей планеты. На Приме Центавра невозможно осуществлять никакую секретную деятельность. За нами надзирают так, будто мы дети, которые в любой момент могут сунуть зажженную спичку в тюк с шерстью. Они беспокоятся, как бы сами себя не угробили… А ведь именно так и произойдет, если мы будем пытаться производить вооружение, которое может быть использовано против них - действуя подобным образом, мы вынудим их нанести превентивный удар и уничтожить нас. Но Дурла и его мудрейшие соратники все-таки начали возрождать военное производство на континенте Ксонос, том самом, где в далекие времена обитали Ксоны - вторая разумная раса Примы Центавра, уничтоженная нами столетия назад. (19) На Ксоносе возвели заводы, которые Дурла объявил производством сельскохозяйственных машин. Сельскохозяйственных! Как же, так Шеридан этому и поверит. И конечно, на меня сразу же свалили обязанность пытаться пригладить перышки Альянсу, уверяя их, что, нет, нет, мы, центавриане, мирные люди, которые не испытывают никакой враждебности к кому бы то ни было. Я уверен, что Шеридан просто пропустил мои слова мимо ушей. Он заявил, что требует демонтировать сооружения, возводимые на Ксоносе. Потому что они убеждены - речь идет о строительстве военного объекта. Дурла то и дело впадает в истерику. Валлко раздувает в народе гнев против этих новых притеснений со стороны Альянса. Куто пытается выставить все происходящее в положительном свете, но даже и приблизиться не сумел к успешному решению проблемы - я подозреваю, что это не его вина, дело было безнадежным изначально. А сегодня… Сегодня я едва не убил Трока. Его планы насчет Сенны становились все более грандиозными, и хотя она оставалась вежливой, а иногда даже позволяла себе помучить Трока легким флиртом, но всегда тонко чувствовала грань, которую нельзя переходить, и продолжала держать своего кавалера на некотором расстоянии, не допуская чрезмерного сближения с ним. Я заметил эту особенность поведения Сенны уже несколько месяцев назад, а уж если я заметил, то Трок и подавно. И его очень расстраивает, что их отношения с Сенной дошли до определенной черты, но ни дюймом дальше. На прошлой неделе он обратился ко мне с ходатайством - он просил дозволения жениться на Сенне. Поначалу, когда Трок зашел в тронный зал, я подумал, что он просто собирается исполнить некоторые обязанности, лежащие на нем как на моем камердинере. Представьте себе мое удивление, когда вместо этого он заявил: - Ваше Величество… Я бы хотел поговорить с вами о женитьбе. Я недоуменно уставился на него, а затем ответил: - Трок, я допускаю, что и в самом деле свыкся с тобой как своим камердинером, но, честно говоря, не вижу никакой необходимости формализовать наш союз подобным образом. Мне кажется, это не поднимет имидж императора. Ах, Трок. У него начисто отсутствует чувство юмора. - Нет, Ваше Величество. Я имел в виду женитьбу на вашей воспитаннице, Сенне. Должен сознаться, до сих пор Сенна казалась мне лишь подростком, впрочем, равно как и Трок. Но сейчас, услышав его слова, я сообразил, что действительно, и Сенна уже давно вошла в возраст невесты, и Трок по всем параметрам вполне подошел бы на роль ее жениха… Вот только я не совсем был согласен с таким союзом. Трок говорил очень формально, в полном соответствии с тем, как предписывалось традицией. - Я желаю вступить в союз с Сенной. Я принадлежу к достославному Дому Милифа, и мой отец… - Я все знаю о твоем Доме, Трок, - нетерпеливо оборвал его я. - Я знаю твою родословную. Ты желаешь стать мужем Сенны? А ты знаешь, что это повлечет за собой? Ты готов взять на себя ответственность? - Да, Ваше Величество. Я полагаю, из нее выйдет отличная первая жена. - И в самом деле, - язвительно сказал я, отнюдь не считая свои слова выданным Троку дозволением жениться. - А как сама Сенна к этому относится? Трок был явно озадачен. - А разве это имеет значение? - Не всегда, - признал я. - Но в данном случае это важно для меня. Я повернулся к одному из гвардейцев и велел ему немедленно привести ко мне Сенну. Не прошло и нескольких минут, как она уже появилась в тронном зале. Передо мной стояла совершенно взрослая женщина. Я испытывал перед ней некоторую неловкость; в последние месяцы ей пришлось проводить большую часть времени в обществе Пионеров Центавра, которые в последнее время заполонили буквально все уголки дворца. За исключением служанок, женщин во дворце практически не осталось. Пожалуй, я бы мог облегчить ей жизнь, подыскав других особ женского пола, имевших шансы стать ее подругами. Но сейчас, видимо, уже несколько поздновато размышлять о подобных материях. - Сенна, - сказал я, - Трок обратился ко мне с просьбой о женитьбе. Глаза Сенны удивленно блеснули, и она ответила: - Я искренне надеюсь, что вы будете счастливы вдвоем, Ваше Величество. Я повернулся к Троку и сказал: - Сразу видно, как хорошо она училась грамматике. Однако Троку явно было не смешно. Впрочем, ему никогда не бывало смешно, так что нельзя назвать его нынешнее поведение неожиданным. - Сенна, - сказал я, чувствуя, что дальнейшее затягивание вопроса делу не поможет, - хочешь ли ты выйти замуж за Трока? Ее взгляд перебегал с Трока на меня и обратно, и затем, вежливо, но решительно, она ответила: - Раз уж вы меня об этом спросили, Ваше Величество… У меня нет иных чувств к Троку, кроме уважения и дружелюбия. Но я не желаю выходить за него замуж, нет. Я ни в коем случае не хочу оскорбить его. Просто сейчас я еще не готова обсуждать вопрос о замужестве с кем бы то ни было. - Ну вот, Трок, по-моему, все ясно, - сказал я, поворачиваясь к нему. Трок взглянул на меня так, будто внезапно ослеп. - И… все? Не будет никакого обсуждения? - Она сказала «нет». Мне не кажется, что в этом ответе была хоть какая-нибудь неясность. Нет, значит, нет, и я подозреваю - поскольку речь идет именно о Сенне - что любые наши разговоры не смогут превратить это «нет» в «да». Сенна, в то же время, совершенно недвусмысленно выразила надежду, что вы останетесь друзьями. Я, естественно, ожидаю, что ты с уважением отнесешься к ее просьбе. - Но ведь слово женщины ничего не значит при решении этого вопроса! - настаивал Трок, несколько резковато, на мой взгляд. - Во многих случаях, да, - согласился я. - Но сейчас случай особый. Сейчас решение принимаю я, а для меня мнение Сенны гораздо важнее твоего. Вот и все. Но, как оказалось, это было не все. В тот же день, несколько позднее, когда я проходил мимо апартаментов Сенны, до меня донеслись звуки разговора, проходившего на повышенных тонах. Я сразу же узнал оба голоса; Сенна и ее расстроенный кавалер явно не сходились во мнениях по некоему вопросу. Первое, что пришло мне в голову, это дать возможность Сенне самой справиться с ситуацией. В конце концов, она теперь независимая молодая женщина, имеющая свое суждение по всем вопросам, и к тому же до сих пор она более чем успешно управлялась с такими субъектами, как Трок. Но затем раздался резкий звук, который мог означать лишь одно - один из споривших ударил другого. Сенна вскрикнула, и то, что я услышал вслед за этим, не могло быть ничем иным, как свидетельством того, что один из спорщиков упал на пол. Я подошел к двери, но она не открылась. Разозлившись, я сделал недвусмысленный жест гвардейцам, и в ту же секунду они выступили вперед и силой взломали дверь. Я вскочил внутрь, опередив гвардейцев, что, конечно, было нарушением протокола, но я сомневаюсь, что они посмели бы остановить меня. Как я и подозревал, на полу лежала Сенна. Над ней, со сжатыми кулаками, возвышался Трок, и кричал: - Ты опозорила меня перед лицом императора! Ты мне… - и тут он заметил меня. Он немедленно встал по стойке «смирно» и начал: - Ваше Величество, это… Я не был склонен выслушивать его объяснения, да и вообще слушать его. Мне не было сейчас дела, кто стоял за Троком, насколько они могущественны и опасны. Всего два быстрых шага, и я уже был перед ним. Возможно, я позволил себе проявить несправедливость, но в этот момент Трок являл собой для меня олицетворение крушения моих надежд, в нем воплотились все высокомерие, недоброжелательство и стремление к власти, которые проявляли все те, кто окружал меня. Все это сконцентрировалось и персонифицировалось в этом человеке. Я отвел за спину кулак и с размаху обрушил его на Трока. Приятно признаться, что это оказался впечатляющий удар, особенно с учетом того, как мало я практиковался в кулачных боях. Голова Трока резко откинулась назад, и он без единого звука повалился на пол. Признаюсь, поначалу это молчание привело меня в некоторое замешательство. Трок полными злобы глазами смотрел на меня, и даже не поднес руку к подбородку, чтобы потереть ушибленное место. Очевидно, он не желал доставить мне удовольствие видеть, как ему больно. - Мне кажется, - резюмировал я, - что время твоей службы в качестве моего камердинера подошло к концу, Трок. - Но Министр Дурла… - Министр Дурла работает на меня, - прогремел я. - Я буду решать! А не он! И не ты! Я! А Министр Дурла подыщет для тебя другую должность, и я могу лишь посоветовать, ради сохранения твоего здоровья, чтобы новое место службы избавило тебя от необходимости общаться с Сенной. А теперь - прочь с глаз моих! Трок поднялся на ноги. Нельзя сказать, что слишком медленно, но и не слишком быстро. Несколько секунд он смотрел мне прямо в глаза, но я не позволил себе хоть на чуточку смягчить свой взгляд. А затем он потупил взор, что я отметил про себя не без некоторого самодовольства, и после этого, без лишних слов, удалился. - С вами все в порядке, юная леди? - спросил я. - Со мной… Ваше Величество, вам ни к чему было спасать меня, - ответила Сенна. - Я и сама смогла бы справиться с ним. - Она печально улыбнулась и приложила ладонь к лицу, в том месте, которое ярко раскраснелось от удара Трока. - Но я рада, что мне не пришлось этого делать. - Не будем об этом. Он навсегда исчез из твоей жизни, и это к лучшему. Я прослежу, чтобы мой приказ был исполнен в точности. Завтра я поговорю с Лордом Дурлой, и прослежу, чтобы Трок получил назначение, благодаря которому будут исключены его контакты с Сенной. Впрочем, я надеюсь, что это не отразится на ее отношениях с другими Пионерами Центавра. Хотелось бы мне, конечно, чтобы круг ее друзей состоял из более достойных людей, но по крайней мере, Пионеры - это мужчины примерно одного с нею социального положения и одного возраста. А это что-нибудь да значит. Ах, если бы только мне удалось уладить проблему с Альянсом столь же легко, как мне удалось избавиться от Трока. Резкий удар по лицу, и больше уже ничего не требуется. Но политика, это, увы, нечто несколько более сложное. По крайней мере, так мне казалось. А может, мне и в самом деле при случае врезать Шеридану по носу, и тогда все и в правду будет улажено.
Глава 2
|
|||||||||