Свой восхищенный взор Мэриэл устремила почему-то вовсе не на Дурлу, а на Вира Котто, и вообще непохоже было, чтобы Дурла произвел хоть какое-нибудь впечатление на гордую красавицу. И это вызвало в нем пароксизмы ярости.
      Когда Дурле, наконец, удалось успокоиться - а на это ушло несколько месяцев - он решил, что с него довольно ухищрений и обходных маневров. Под тем предлогом, что ради благополучия Лондо Моллари необходимо вернуть Вира Котто на Приму Центавра и восстановить отношения Посла с императором, Дурла устроил для Вира и Мэриэл приглашения периодически посещать Приму Центавра, в качестве его персональных гостей. Во время этих визитов он просто из кожи вон лез, чтобы завоевать внимание Мэриэл, чтобы поразить ее своей властью и влиянием при дворе. Ведь, в конце концов, именно власть ее всегда и прельщала.
      И тем не менее, у Дурлы сложилось полное впечатление, что все его усилия остались совершенно напрасными. О да, Мэриэл была с ним вежлива и очаровательна… но говорила беспрестанно только о Вире и о том, каким он удивительный человек, пока, наконец, Дурла не начал спрашивать себя, а чего ради он вообще, собственно говоря, старался. Он дошел до того, что подумывал отказаться от попыток завоевать Мэриэл, потому что ему, видимо, никогда не понять, как работает ум женщины.
      И вот теперь, совершенно внезапно, Вир попросту забрел в его офис, плюхнулся в кресло возле стола Дурлы и начал болтать о чем-то. И посреди разговора ни с того, ни с сего огласил вдруг свое «предложение» насчет Мэриэл. Дурла хотел было подумать, что это просто некая абсурдная шутка. После всего того, что он сделал ради этой женщины, после всех его хитрых планов, включая назначения на должности нужных людей… Не может быть, чтобы все произошло вот так просто, не так ли?
      - Это нечто большее, чем простая вежливость, уверяю вас, - сказал Вир. Он нервно заерзал в кресле, словно ему вдруг стало очень неуютно. - Могу ли я рассчитывать на ваше благоразумие, Министр?
      - Конечно! Безусловно, - ответил Дурла.
      - Потому что у меня тоже есть гордость, как и у каждого мужчины. А ситуация, в которую я попал… ну… не слишком обрадовала бы, наверно, никого.
      - То, что вы скажете, никогда не выйдет за пределы этой комнаты, - заверил его Дурла.
      Вир наклонился вперед, сплел свои пальцы и тихим голосом - словно опасаясь, что кто-то может подслушать их - поведал Дурле:
      - На самом деле, эта женщина беспрестанно твердит мне о вас. Как только мы остаемся наедине, или даже в компании с кем-нибудь еще на Вавилоне 5, она не говорит ни о чем и ни о ком, кроме как о вас.
      - Когда она остается со мной, то говорит только о вас, Посол.
      Вир махнул рукой.
      - Прикрытие, всего лишь прикрытие. Она коварна, эта Леди Мэриэл, и не в ее характере было бы говорить о вас столь страстно, когда вы находитесь поблизости. Но последнее время она постепенно перестает следить за своей маскировкой, вы, должно быть, и сами заметили.
      Дурла обдумал слова Вира, и понял, что тот, пожалуй, прав. Мэриэл действительно последнее время по-другому смотрела на Дурлу. Ее рука, прикасаясь к его плечу, стала задерживаться чуть дольше, чем обыкновенно. Она определенно стала более кокетливой.
      Дурла боялся вновь обрести надежду… не смел позволить себе…
      А Вир тем временем продолжал:
      - Но что она говорит мне, когда мы остаемся наедине… - он покачал головой. - Все ее настоящие чувства сразу выплывают наружу. Попросту говоря, она хочет быть с вами, Дурла. Просто смертельно хочет быть с вами. И, грубо говоря, я устал это выслушивать. Выслушивать, как она чахнет без вас. И что касается нашей сексуальной жизни, - Вир грустно фыркнул. - Как вы думаете, каково мне выслушивать ее вопли: «О, да, да, Дурла, да!», в тот самый момент, когда меньше всего хочется слышать о ком-то другом, кроме себя? Говорю вам совершенно искренне.
      - Как… Как вам, должно быть, неловко от этого… И вы теперь признаетесь во всем этом мне… Но… - Дурла покачал головой. - Я не понимаю… Если она жаждет быть со мной, почему бы ей просто… Я имею в виду, она ведь не ваша невольница, не ваша собственность…
      Виру явно стало еще более неуютно, чем раньше.
      - Ну, вообще-то, должен признаться… в некотором роде, она моя.
      Дурла прищурился.
      - Что вы имеете в виду?
      - Я имею в виду, - сказал Вир и тяжело вздохнул, словно вынужден выдать Дурле страшную тайну, - Леди Мэриэл… как бы это лучше сказать… в чем-то лишена своей свободной воли.
      Поначалу Дурла совершенно не понял, что же Вир может иметь в виду. Но затем сообразил, и хриплым шепотом спросил:
      - Вы… шантажируете ее?
      Подобное предположение, похоже, ошеломило Вира.
      - Шантажирую? Вы обвиняете меня в том, что я шантажирую свою любовницу с целью заставить ее остаться со мной?
      - Мои извинения, Посол. Я не хотел…
      - Не стоит извиняться. На самом деле все почти что так и есть.
      Дурла не знал теперь, что и сказать. С одной стороны, он находил действия Посла отвратительными. С другой стороны, он начинал испытывать едва ли не восхищение Виром Котто - за дерзкую наглость, не говоря уж о той беззаботности, с какой он все это излагал.
      - Что вы, эээ… Как вы… то есть…
      - Чем я ее шантажирую? - Вир пожал плечами. - С моей стороны было бы бесчестно рассказать еще и об этом, не так ли.
      - Возможно. Однако прежде всего шантажировать ее было само по себе бесчестно с вашей стороны.
      - Очень правильное замечание, - признал Вир. - Но с другой стороны, если мужчина страстно жаждет женщину, он ради обладания ею готов пойти на все. Кроме того… она служит еще одной важной для меня цели. Она улучшает мой имидж.
      - Имидж? - И тут Дурла сообразил: - В глазах других обитателей Вавилона 5.
      - Именно так. Вы все понимаете, Дурла, вы же видели ее. Мужчина, под руку с которым идет такая женщина, да еще буквально виляет хвостом перед ним… На такого кавалера любой другой мужчина поневоле начинает смотреть с завистью и уважением. Но давайте будем честными. - Вир склонился вперед. - Посмотрите на меня. Серьезно, посмотрите на меня. Разве я похож на того мужчину, который может соблазнить такую женщину, как Мэриэл? Конечно, у меня есть свои достоинства, но давайте будем откровенны: я не подхожу для нее. Понимаете, почему я не хочу, чтобы наш разговор вышел за пределы этой комнаты.
      - Конечно, конечно. Потому что другие сразу решат, что она оставалась с вами просто из страха, что вы все время угрожали ей как… вымогатель. Итак… Вы определенно намекнули мне, что хотите избавиться от Мэриэл, какими бы ни были ваши намерения и цели. «Отдать ее» мне, как вы выразились, - Дурла откинулся в своем кресле, сплетя пальцы перед собой. - Но почему? Если я в этом мире хоть чему-нибудь и научился, так это тому, что никто и никогда не действует просто по доброте душевной. Проще говоря, все чего-то хотят. Чего хотите вы?
      Вир снова тяжело вздохнул. Что-то в манерах Вира неуловимо изменилось, они утратили прежний лоск, и вполне возможно, что, наконец, начали проявляться его истинные эмоции. Не глядя на Дурлу, он сказал:
      - Верьте мне или нет, Министр, но я был когда-то порядочным человеком. Человеком, который даже и представить не мог, как это можно, принуждать женщину к сожительству. Я… был другим человеком. Таким, который мне самому нравится гораздо больше. - Вир снова поднял взгляд на Дурлу. - В последнее время я посмотрел несколько молитвенных собраний, проводившихся Министром Валлко. Получил их записи на Вавилон 5 через нашу систему связи. А сегодня утром даже и лично побывал в храме. И услышал, как Министр Валлко говорит о том, чем должна быть Прима Центавра, и кем должны быть мы, центавриане. Чем должны мы руководствоваться в жизни, и как должна вдохновлять нас идея вернуть утраченное величие.
      - Министр умеет произносить очень вдохновенные речи, - согласился Дурла, и грудь его слегка надулась от гордости. - А ведь это я предложил его кандидатуру. Нашего нынешнего Министра Духовности.
      - Вот как. Я не удивлен, - Вир медленно и глубоко вздохнул. - В любом случае… Я раздумывал над его речью… над рассказом о том, кем мы когда-то были. И обнаружил, что меня охватила… ностальгия. Думаю, это как раз нужное слово. Ностальгия по тому человеку, который никогда бы не сделал то, что делаю теперь я. Мне кажется, это может показаться нелепым.
      - Нет, что вы. Ничего нелепого я в этом не вижу.
      - Конечно, главный вопрос, заинтересованы ли вы в Леди Мэриэл? - Вир поднял брови, изображая вопрос. - Так как, Министр? Интересна она вам?
      Дурла едва сдерживал себя, чтобы не закричать «Да! Да! Всегда, сколько я себя помню! С того самого момента, как я начал вообще интересоваться женщинами, с тех пор я хотел ее, и только ее!» Но внешне он оставался само спокойствие.
      - Было бы неправдой сказать, что она… непривлекательна. Пожалуй, многие назвали бы ее живой и выразительной. Признаюсь, в последнее время я был не слишком агрессивен в том, чтобы ухаживать за женщинами. Приходилось одновременно заниматься столькими вопросами. Очень трудно уделять время делам сердечным, когда ты перегружен делами государственными.
      - О, несомненно, несомненно. И все же… тут есть одна проблема. Всегда ведь важен не сам человек, а отношение к нему окружающих, уверен, вы и сами это понимаете. Я пытаюсь поступить правильно, но мне вовсе незачем, чтобы люди думали, будто Леди Мэриэл бросила меня, отдав предпочтение вам. Я думаю, нам обоим ясно, как ко мне будут после этого относиться. - Дурла кивнул, а Вир продолжил: - Но мне совершенно не нужно и то, чтобы люди узнали об обстоятельствах, в силу которых Леди Мэриэл так долго оставалась со мной. Вам, с другой стороны, совершенно незачем, чтобы люди думали, будто вы подобрали женщину, выброшенную не только Императором, но и Послом Центавра на Вавилоне 5. Это, я так полагаю, может не слишком хорошо отразиться на вашей репутации.
      - Согласен по всем пунктам.
      Вир наклонился вперед с сосредоточенным видом.
      - Насколько сильно она вам нравится? Я имел в виду, если говорить откровенно, то она вам не безразлична?
      Дурла смотрел на Вира с подозрением.
      - Что, - медленно проговорил он, - вы предлагаете?
      Вир улыбнулся.
      - Вы азартный человек? - спросил он.
      - В определенных обстоятельствах, - ответил Дурла. - Скажите же мне, наконец, что у вас на уме.
      Все годы, прошедшие после бомбардировок, на Приме Центавра систематически искоренялось все, что имело хоть отдаленное отношение к Земле, человечеству и к Межзвездному Альянсу в целом. В свое время, земляне и их противоречивая культура оказали большое влияние на центавриан и завоевали среди них огромную популярность. Но с тех пор, как Земля стала смертельным врагом, Валлко настойчиво призывал паству вернуться к центаврианским корням. Естественно, центавриане с радостью восприняли этот призыв, как и вообще всё, о чем говорил Министр.
      Точнее, почти всё. Существовало одно важное исключение, которое как раз и должно было сыграть ключевую роль в плане Вира.
      Покер.
      Коварно прилипчивая карточная игра, правила которой столь гармонировали с традициями центаврианской культуры, что, независимо от призывов Валлко к культурной автаркии, никто - и особенно представители высших классов, среди которых игра была особенно популярна - не был склонен отказаться от развлечения, ставшего любимым способом времяпрепровождения на досуге. В конце концов родился слух, что на самом деле изобретателем покера был первый посол Центавра на Земле, который и обучил землян этой игре, завоевавшей у них впоследствии огромную популярность.
      В тот вечер игра шла довольно оживленно. Лондо знал об этом, и сидя в тронном зале, размышлял о том, что в свое время он бы не задумываясь присоединился к игрокам. Но теперь, увы, он стал императором. И его участие в игре можно было бы расценить как непристойное, неподобающее поведение. Что люди подумают?
      - Но ведь я же и в самом деле император, - произнес Лондо вслух, осененный внезапной догадкой. - Так какая разница, что люди подумают?
      Лондо поднялся с трона и направился к двери. К нему тут же подскочил Трок со словами:
      - Ваше Величество, мне казалось, вы говорили, что весь вечер проведете в этом зале…
      - Именно так я и поступаю каждый вечер. Но я устал от однообразия. Жизнь слишком коротка, Трок. Идем.
      - Куда, Ваше Величество?
      Лондо повернулся к нему и сказал:
      - В свое время, я был очень ловким игроком в покер. Я так понимаю, что сейчас как раз разыгрывается партия. Проводи меня туда.
      - Ваше Величество, я не думаю, что…
      - Я не думаю, что интересовался твоим мнением по этому вопросу, Трок, - решительно сказал Лондо. - Итак: выполнишь ли ты то, что я велел, или мне придется самому искать… и найти способ более наглядным и доступным образом выразить тебе мое неудовольствие?
      Несколько мгновений спустя встревоженный Трок уже вел Лондо по длинному коридору, из дальнего конца которого до них доносился смех. Это было непривычно; Лондо не мог даже припомнить, когда в последний раз слышал во дворце что-то, хотя бы отдаленно напоминающее искреннее веселье. Дворец задыхался, погрязнув в интригах, закулисных маневрах, сделках, которые не сулили ничего хорошего добропорядочным жителям Примы Центавра.
      Смех становился все громче, достигнув опасного для слуха уровня, и Лондо мог уже различить голоса отдельных личностей, разговаривавших друг с другом в насмешливом тоне, явно не в силах поверить в заявление, высказанное только что одним из них. Лондо даже разобрал несколько фраз, и среди них такие, как «Не может быть, чтобы он это серьезно», «Смелый ход», «Вы никогда не решитесь на такое».
      А затем внезапно все смолкли.
      Поначалу Лондо решил, что собравшиеся просто заметили его приближение, но войдя в зал, увидел, что внимание всех присутствующих сконцентрировано отнюдь не на двери, а наоборот, на двух игроках, сидевших за столом. У него кровь застыла в жилах, когда он увидел, кто это.
      Одним из них был Вир. Вторым - Дурла. Каждый из них, прикрывшись веером карт, напряженно всматривался в лицо противника. За столом также сидели Куто, Кастиг Лионэ и Мунфис, недавно назначенный Министр Образования и один из наиболее глупых людей, когда-либо встречавшихся Лондо, единственный в своем роде. Их карты были сброшены; очевидно, они уже не были участниками этой конфронтации.
      Лондо не мог сказать, то ли он счастлив, то ли расстроен тем, что Вир оказался в такой компании. С одной стороны, чем лучше будут относиться к Виру министры, тем проще ему будет наносить визиты на Приму Центавра, а значит, тем больше вероятность, что в нужный момент Лондо сумеет отловить Вира, чтобы поболтать с ним. С другой стороны, меньше всего Лондо хотелось, чтобы Вир стал подобен этим жаждущим власти хищникам.
      - Я пришел не вовремя? - поинтересовался Лондо.
      Игроки, наконец, взглянули в его сторону и дружно начали подниматься с мест.
      - Нет, нет, не надо этого, - сказал Лондо, жестом предлагая всем остаться на своих местах. - Я вот раздумывал, не присоединиться ли к вам… но, похоже, сейчас очень напряженный момент. Я полагаю, сделаны весьма высокие ставки?
      - Можно и так сказать, - прокомментировал Вир.
      Куто шевельнул своим грузным телом, чтобы повернуть лицо к императору, и пояснил:
      - Посол поставил на кон свою любовницу.
      - Что? - По началу смысл этих слов не дошел до Лондо, но затем он понял, и недоверчиво посмотрел на Вира. - И ты это… серьезно?
      Вир кивнул.
      Какую бы антипатию не испытывал Лондо к Мэриэл, но осознав происходящее, он почувствовал, как в животе у него образуется гложущая пустота.
      - Вир, она свободная женщина. Ты не можешь ее «поставить на кон»…
      - Вообще-то, могу. Она будет уважать долг чести, если до этого дойдет.
      - Но как ты можешь использовать ее как… закладную!
      - Потому что у меня кончились деньги, - резонно ответил Вир. - И кроме того… - Вир жестом предложил Лондо подойти поближе, и, когда тот так и поступил, показал свои карты. Лондо глянул - это были четыре короля.
      - Ох. Вот как, - сказал Лондо.
      - Посол явно хочет заставить меня еще раз пересмотреть ставки, - задумчиво сказал Дурла. - И теперь еще и сам император помогает ему в этом. Хммм. Принять ставку или нет? Весьма солидная сумма денег, да еще и женщина в придачу. Женщина, правда, не имеет реальной ценности, поскольку ее собственные ресурсы весьма ограничены. Однако она определенно имеет некую… ностальгическую ценность. Что сделано, то сделано. - Он еще раз бросил взгляд на свои карты и сказал: - Очень хорошо. Я отвечаю.
      Вир триумфально выложил на стол свои карты, по его лицу от ушей до ушей расползлась улыбка. Дурла заморгал, явно пораженный.
      - Такого, - сказал он, - я не ожидал…
      - Спасибо, - сказал Вир, потянувшись за фишками, обозначавшими его выигрыш.
      Но Дурла еще не закончил свою речь.
      - …Точно так же, как, очевидно, вы не ожидали… такого, - и, одного за другим, он выложил на стол четырех тузов.
      За столом воцарилась тишина. Все замолкли, пораженные. Лондо переводил взгляд с одного игрока на другого, ожидая, что хоть кто-нибудь выскажется, прореагирует на происшедшее. И тут Вир рассмеялся. Он смеялся долго и громко, а затем перегнулся через стол и крепко пожал руку Дурлы.
      - Отлично сыграно! - сказал он. - Просто изумительно! Я немедленно проинформирую Мэриэл.
      - Вы - человек чести, Вир Котто, - формально заявил Дурла, - и самый грозный оппонент. У меня нет к вам иных чувств, кроме огромного уважения.
      Вир грациозно поклонился и вышел из-за стола.
      - Вииир! Одну минуту, - воскликнул Лондо, устремляясь за ним в погоню, и вместе с ним вышел из комнаты. Лондо уже открыл было рот, чтобы высказаться, но услышал звук шагов, приближавшихся из-за спины. Даже не обернувшись, Лондо бросил: - Трок, у меня личный разговор, если не возражаешь.
      Трок, к этому времени уже успевший приобрести определенный опыт, безропотно подчинился, и растаял где-то позади них.
      - Вир, - резко сказал Лондо, - Как ты думаешь, что ты натворил? Неужели у Мэриэл не найдется, что сказать по этому поводу?
      - Вообще-то, нет, - холодно ответил Вир. - Она не станет возражать. Честно говоря, мне кажется, ей уже наскучило на Вавилоне 5, и она испытывает ностальгию по дому. А в чем дело, Ваше Величество? Не хотите, чтобы возникли лишние трудности, если Мэриэл будет торчать во дворце? Опасаетесь?
      - Нет, не опасаюсь…
      - А напрасно, - голос Вира внезапно стал более резким. - Она пыталась убить вас, Лондо. Мы оба знаем об этом. О, конечно, Мэриэл настаивала, что это был просто несчастный случай. Утверждала, что не имела представления об истинном назначении той злополучной статуэтки. Но ведь это неправда. - Вир говорил все более напористо. - Еще до прибытия на Вавилон 5 она знала, что вы собираетесь развестись с двумя из трех своих жен, и не собиралась испытывать судьбу. Она уже и раньше вела дела со Стоунером (17), и теперь договорилась с ним о доставке на Вавилон 5 артефакта «для перепродажи». Когда Стоунер продавал артефакт торговцу, он сопроводил его запиской, что некая элегантная центаврианская дама проявит к данному товару большой интерес… Но не станет к нему прикасаться, а просто укажет пальцем, поскольку прикосновение любого центаврианина заставит ловушку сработать. Так что, Лондо, если вы испытываете к ней хоть какую-нибудь симпатию, то, на мой взгляд, совершаете большую ошибку.
      Лондо был ошеломлен этим потоком информации.
      - Откуда ты все знаешь?
      - Она сама мне все рассказала.
      - Она тебе рассказала?… Но почему?
      - Потому что я попросил ее об этом. Совсем недавно, честно говоря. О, не волнуйтесь так, Лондо. Она не собирается вам больше угрожать… У нее теперь есть… другие заботы.
      - Вир, давай оставим в стороне все, что ты мне рассказал - а я должен признать, рассказал ты многое. Дело в том, что на самом деле не Мэриэл меня заботит, а ты.
      - Я? А в чем дело? Я полагал, вы должны бы быть счастливы, что я избавился от Мэриэл.
      - Вир, - сказал Лондо с жестом безнадежного отчаяния, - мне казалось, что ты счастлив с Мэриэл. Я думал, что, быть может, она изменилась. Но теперь я понимаю, - Лондо безуспешно пытался разглядеть на лице Вира какие-нибудь черты того прежнего наивного центаврианина, которого он когда-то знал, - что если кто и изменился, так это не столько Мэриэл, сколько ты.
      - Я стал взрослым, Лондо. Вот и все, - ответил Вир. - Рано или поздно подобное происходит с каждым из нас. Ну… за единственным исключением. Питер Пен.
      - Что? - Лондо моргнул в смущении. - Кто?
      Вир махнул рукой.
      - Не важно. Послушайте, Лондо… Со всем уважением к вам и вашему титулу… просто не вмешивайтесь в это дело, и все, ладно? Это просто не ваше дело.
      И с этими словами Вир ускорил шаг и удалился в свои апартаменты, оставив озадаченного императора в полной растерянности.
      Мэриэл уже почти закончила собирать свои вещи, когда прозвенел дверной колокольчик.
      - Да? - спросила она, глядя, как дверь отъезжает в сторону, и заморгала от удивления, когда увидела, что за визитер пришел к ней. - Так. Чем обязана такой чести?
      В комнату вошел Лондо, его руки были сложены за спиной.
      - Привет, Мэриэл, - сказал он. - Хорошо выглядишь.
      - Благодарю вас, Ваше Величество. Следует ли мне воздать вам почести, предписанные традицией? - И она, словно бездушная кукла, склонилась перед ним в реверансе.
      - О, мне кажется, нет нужды соблюдать такие формальности между нами, моя дорогая. - Лондо медленно и осторожно приблизился к Мэриэл, словно видел перед собой не женщину, а бомбу, которую следовало обезвредить. - Итак, скажи мне, Мэриэл: Что за игру ты затеяла на этот раз, а?
      - Игру, Ваше Величество?
      - Я слышал, что в своих привязанностях ты переключилась с Вира на Дурлу. К чему бы это? Решила, что этот тип больше соответствует твоим лучшим надеждам на восхождение к вершинам мира?
      - Если вы еще не в курсе, Лондо, - невозмутимо ответила Мэриэл, - я не присутствовала на той карточной игре, когда Вир проиграл меня Дурле. Моего мнения никто не спрашивал. Но Вир совершенно недвусмысленно дал мне понять, что речь идет о его чести. Так что иного выбора у меня не оставалось. Кроме того, - она пожала плечами - Дурла довольно симпатичный мужчина. И он, похоже, без ума от меня. У него неплохие позиции в правительстве. У Вира, конечно, есть шарм и юмор, но далеко он не пойдет. Так что в конечном счете все это очень выгодно для меня. Кроме того, я уже давным-давно потеряла всякие иллюзии насчет того, какова моя цель в этой жизни.
      - И что же это может быть за цель?
      - Как, Лондо… И вы еще спрашиваете? Конечно, осчастливливать вас, мужчин. Разве тебе было плохо со мной? - Мэриэл сладко улыбнулась, и нежно провела одним пальцем по подбородку Лондо. - Есть вещи, в которых мне нет равных.
      - Включая умение манипулировать мужчинами, когда ты чувствуешь, что можешь потешить себя. Скажи мне правду, Мэриэл, если ты вообще в состоянии сказать правду, - ты приложила руку ко вчерашнему покеру? Все ведь было настолько искусно срежиссировано…
      - Скажите мне, Лондо, какая нужда была мне «режиссировать» что-либо? - раздраженно спросила Мэриэл. Вся та приветливость, которую она пыталась сохранить, моментально исчезла. - Если бы я сама решила предпочесть Послу Министра, что могло бы помешать мне просто соблазнить Дурлу? Особенно, если, как вы говорите, ничто не удерживает меня при Вире, кроме заботы о собственных амбициях. К чему мне все эти сложности, зачем мне прибегать к некоей карточной игре, исход которой мог оказаться совсем иным?
      - Я не знаю, - задумчиво сказал Лондо. - Но если я выясню…
      - Если вы выясните что, Лондо? Ведь все довольны исходом того, что случилось вчера вечером за карточным столом. Единственный, кто, похоже, испытывает в связи с этим некие затруднения, это вы, а между тем вас это все никак не касается.
      Лондо сделал шаг вперед, приблизившись вплотную к Мэриэл, и заявил:
      - Вся эта история случилась на Приме Центавра. Я - император, я и есть Прима Центавра. Меня касается все, что происходит здесь. В этом деле что-то не так.
      - На этой планете что-то не так, Лондо. Может быть, вам лучше позаботиться о судьбе Примы Центавра, а не о результатах некоей партии в покер.
      Двери снова раскрылись, и вошел юноша, одетый в униформу Пионеров Центавра.
      - Леди Мэриэл, - поклонился он. - Меня прислал Министр Дурла…
      - Да, конечно. Вот этот чемодан, и еще вот тот, - указала она. - Я уже распорядилась, чтобы мои вещи, оставшиеся на Вавилоне 5, тоже были присланы сюда как можно скорее. - Мэриэл повернулась к Лондо и уставилась на него огромными и невинными глазами. - Что-нибудь еще, Ваше Величество? Или я свободна?
      Челюсти Лондо совершили несколько движений, будто он разгрызал зубами орехи.
      - Идите, - сказал он, наконец.
      - С вашего позволения, - ответила Мэриэл, и склонилась перед ним в еще одном изысканном реверансе, а затем ушла прочь, оставив Лондо хмуриться в ярости и задавать самому себе без конца вопрос, что же такое здесь произошло.
 

* * *

 
      Она не покидала его сны.
      Впервые мысленный образ Мэриэл посетил его несколько лет назад, и велел ему начать раскопки на К0643. В последующие месяцы Мэриэл продолжала регулярно являться к нему во снах и давать различные указания. Она стала его путеводной звездой, мысленным образом, который заставлял его разум трудиться, находить пути к воплощению планов и прокладывать курс к тем высоким целям, достичь которых предстояло Приме Центавра.
      Когда Мэриэл впервые явилась к нему во сне, на утро Дурла уже ничего из ее наставлений толком не помнил. Но в последующие недели и месяцы отдельные фрагменты срастались воедино. Связь между ними - только мысленная, конечно - становилась все прочнее, их разумы все более переплетались, с каждым мудрым советом, пусть даже мелочным, который он получал во сне. Дурла даже пробовал спать, установив рядом записывающее устройство, на тот случай, чтобы если он проснется в середине одного из своих пророческих сновидений, можно было бы по горячим следам записать все то, что он успел увидеть. Тем самым он гарантировал, что не упустит ни единой детали своих снов.
      И во время почти что каждого из этих видений Дурла получал заверения от Мэриэл, что рано или поздно, она будет принадлежать ему. Все, что от него требовалось, это терпение и самоотверженность, и тогда она в конце концов придет к нему по собственной воле.
      И вот это случилось.
      Дурла с трудом заставлял себя верить в реальность происходящего.
      Мэриэл стояла перед ним в его комнате, одетая в сорочку, настолько прозрачную, что - при определенном освещении - она казалась вообще невидимой.
      - Приветствую вас, Министр, - сказала она.
      Ноги Дурлы подкашивались, когда он входил в комнату.
      - Приветствую вас, Леди, - произнес он, и запоздало понял, что голос его прозвучал несколько грубовато. Он заставил себя изменить интонацию: - Я полагаю, что вам следует знать… Если вы не желаете участвовать в этом…
      Мэриэл медленно подошла к нему. Дурле казалось, что она скользит к нему по ледяному катку, столь незаметны были ее движения, столь грациозна ее походка. Мэриэл приблизилась к Дурле вплотную, и обвила руками его плечи.
      - Я именно там, - тихо сказала она, - где всю свою жизнь стремилась оказаться… И с тем мужчиной, о котором всегда мечтала.
      - Это так… неожиданно, - ответил он.
      Мэриэл лишь покачала головой.
      - Для тебя, возможно. Для меня, не могло быть мгновенья более долгожданного. Дурла, я всегда восхищалась тобою издали… Впрочем, ты, конечно, и сам все понял, когда мы встретились на Вавилоне 5.
      - Но ты почти все время говорила о Вире.
      Мэриэл рассмеялась, и смех ее прозвучал, как хор хрустальных колокольчиков.
      - Это лишь для того, чтобы ты стал чуть более ревнивым, мой милый Дурла. Несомненно, столь великий человек, как ты, должен был обо всем догадаться. Тот, кто сумел достичь подобных высот, тот, кто добился столь грандиозных свершений… - Мэриэл расстегнула верхние пуговицы его рубашки. - Дурла, ты величайший лидер нашей планеты. И это знают все.
      - Все, в самом деле, а? - Дурла почувствовал, как от гордости раздувается его грудь… Впрочем, не только грудь.
      - Конечно! Разве не ты вдохновляешь все замыслы, благодаря которым все мощнее и горделивее становится наша планета? Разве не ты надзираешь за их воплощением? Кто, если не ты, олицетворяет собой ту силу, что стоит за императором? Кто предлагает ему правильные решения и расставляет на нужные места тех людей, которые воплотят эти решения в жизнь? Разве есть у кого-то более ясное видение будущего нашего мира? Разве не твои речи будоражат души и сердца наших граждан? Разве не ты задумал построить Вертикаль Власти? Разве не ты сумел отыскать Валлко, который теперь воодушевляет на новые свершения всю Приму Центавра? И кто знает, какие великие планы еще таятся в твоей душе!
      - Да, планы мои велики. - Дурла выждал паузу. - Хочешь, я расскажу тебе о них? Будут ли они интересны тебе?
      - Как могут быть неинтересны мне эти планы, если в них отражается твое величие, - сказала Мэриэл, и ее теплое дыхание коснулось уха Дурлы. Ноги, казалось, сейчас перестанут его слушаться, и приходилось прилагать все усилия, чтобы устоять. - Но сейчас незачем говорить о таких вещах. Нам предстоит столь многое еще совершить… гораздо более интересного и приятного, - и Мэриэл обхватила ладонями лицо Дурлы. - Ведь ты так долго этого ждал… Не так ли?
      Дурла кивнул. Его горло внезапно сжалось; он не мог произнести ни слова.
      - Тебе незачем больше ждать, - сказала Мэриэл, и поцеловала Дурлу медленно и томно.
      Их губы разделились, и Дурла прошептал:
      - Ты знала… Не понимаю, как, но ты все это время знала…
      - Конечно, я знала.
      - О моих снах… и о том, какие обещания ты даешь мне во сне…
      Тень сомнения буквально на долю секунды затуманила взгляд Мэриэл, но Дурла увидел в этом лишь знак подтверждения своей веры. И тогда он позволил себе полностью отдаться сладости этого мгновения, а Мэриэл прошептала поспешно: