– Защитный крем! – сказала Ксантия. – Никогда не сиди на солнце без него. Андре, ты не поможешь Хизер? – Она перегнулась через шезлонг и протянула ему золотую с оранжевым бутылочку с дорогим кремом.
– С удовольствием. – Он улыбнулся.
Его тень закрыла ей солнце. Она хотела сказать, что все в порядке, она справится и сама, но вид прекрасного мужчины, наливающего в ладонь ароматную жидкость, заставил ее сердце сжаться, а вагину, сокращаясь, пульсировать. Она молча отставила свою кофейную чашечку и растянулась на спине.
Андре начал с ее ног. Он ласкающими движениями мягких, как у женщины, рук втирал масло в ступни, в стройные лодыжки, поднимаясь к коленям. Глаза ее, как будто от солнца, были прикрыты рукой, хотя она лежала в тени большого зонта. На самом деле она хотела сконцентрироваться на тех ощущения, которые порождали движения его рук у нее в обогащенном новыми познаниями клиторе. Они погладили колени и начали свое продвижение по бедрам. Ноги Хизер непроизвольно раздвинулись, а лобок сладострастно потянулся к руке, предлагая себя потрогать. Но его руки проскользнули мимо, обогнули ее бугорок, погладили живот, узкую талию, тугую грудную клетку, упругие груди. Она приподняла их, а он круговыми движениями, глядя на соски, втирал масло в каждую.
– Это наиболее нежный участок, – прокомментировал он, сидя на корточках около нее. – Будет очень больно, если они обгорят. Не так ли?
Хизер открыла глаза. Тело Андре находилось в таком положении, что ей было видно, что происходит в левой штанине его шорт. Прямо на нее смотрела головка его возбужденного пениса. По ее телу пробежала дрожь. Это зрелище усилило и сделало более острыми ощущения от его прикосновений. Она огорчилась, когда он сменил позу и видение неожиданно исчезло. Он помассировал ее плечи и шею, а затем сказал:
– Ну все, дорогая. Через полчаса я натру тебе спину, а ты нанеси крем на бока. Ксантия проследит за временем загорания.
Хизер вся горела, волны страсти прокатывались по ее спине и спускались вниз. Ей хотелось схватить его руку и засунуть туда, где ее жгло наиболее сильное желание. По выражению лица Андре она увидела, что он знает это.
– А где наша драгоценная Джулия, Андре? – спросила Ксантия, полулежа в своем шезлонге, глядя на них жадными глазами и облизывая пересохшие губы.
Он засмеялся:
– Когда я видел ее в последний раз, она была в черной коже, в туфлях на высоких каблуках, в брюках с вырезом на промежности, в крохотном лифчике и таскала по полу одного из, скажем так, нестандартных гостей в полной сбруе. Он был обнажен, на его шее был собачий ошейник, на руках и ногах – цепи. Ему все это очень нравилось, и ей тоже.
– То есть она больше не половая тряпка и нашла себя в том, чтобы быть госпожой? – Ксантия посмотрела на него сузившимися от яркого света глазами.
– Похоже, что так. – Он нагнулся и размазал остатки крема по ее животу и щелке. – Она пользовалась кнутом, но позволяла своей собачке лизать ее через прорезь в промежности. Боюсь, я лишился подобострастной секретарши.
– Не беспокойся. Я найму ее для работы здесь, если она так хороша.
Губы Андре последовали за его руками, от этого Ксантия глубоко вздохнула и кончила почти мгновенно. Он ласково погладил ее лобок и с явным удовольствием облизал ее соки со своих губ и опять обратился к Хизер:
– Поплаваем? Не беспокойся за крем, он водоустойчивый.
Он подошел к краю бассейна и снял свои шорты. Она могла рассмотреть его член. Он был крупный, с блестящей головкой, по всему стволу проходили толстые вены.
– Да, с удовольствием. – Хизер порадовала возможность притушить пожар, пылавший в нижней части ее живота. Кроме того, это могло быть новым, необычным впечатлением – искупаться голой.
– Ты идешь? – обратился Андре к Ксантии, которая, отдыхая после оргазма, нежилась в солнечных лучах, как средиземноморская ящерица, в ожидании нового.
– Одну минутку. – Она взяла свой мобильный телефон и заговорила в него: – Алло, Жан, найди, пожалуйста, Поля и узнай, свободен ли он. Я на южной террасе. О’кей?
Хизер спустилась в бассейн по широким, выложенным кафелем ступенькам, которые изгибались по одной его стороне. Вода была небесно-голубой, отражая цвет дна, теплой и ласковой, как шелк. Андре под водой проплыл до глубокого конца бассейна и вынырнул, откидывая свои волосы назад с глаз. И Хизер мощно поплыла. Она всегда любила плавать. Иногда она даже мечтала о том, что хорошо было бы быть каким-нибудь морским существом, например дельфином, целый день резвиться в воде и переговариваться с сотоварищами клекотом и щелчками. Что за замечательная, простая и гармоничная жизнь это была бы! Вода мягко обнимала тело, ей доставляло удовольствие чувствовать ее ласковое прикосновение к своим потаенным местам. Андре был рядом. Она почувствовала прикосновение его рук к своей груди, но оттолкнула их, не желая, чтобы что-нибудь мешало ее наслаждению водой. Наконец она остановилась отдохнуть у бортика, ее ноги касались кафельного дна, небольшие волны игрались с ее сосками. Он остановился позади, обдав ее сверкающими брызгами.
В этот момент Хизер обнаружила присутствие еще одного человека. По террасе к Ксантии подходил молодой человек. Он был одет в свободный белый костюм и рубашку, что резко контрастировало с цветом его темной кожи. Он был, наверное, лучшим экземпляром афро-карибской расы, которые ей доводилось видеть, – легкий, очень изящный, длинноногий и меланхоличный. Он двигался с царственностью вождя, золото поблескивало на его шее, запястьях и длинных аристократических пальцах. Его заплетенные во множество тонких косичек волосы струились по плечам и доходили до середины спины.
– Поль, дорогой, – услышала она чарующий сильный голос Ксантии, – ты не присоединишься к нам?
– Для тебя все, что угодно, дорогая, – по-дружески сказал он и, наклонившись, чмокнул ее.
Ксантия поднялась. Она была прекрасна. Она была богиней секса. С торчащими сосками шаровидных грудей, с небольшой полоской волос, подчеркивавшей ее высокую и четко очерченную расселину. Она взяла Поля за руку, причем ее загорелая кожа казалась почти такой же темной, как и его, и отвела к бассейну. Там они остановились, глядя вниз.
– Поль, это Хизер, – озорно сказала она, – наша новая ученица, и, надо сказать, очень способная.
– Привет, Хизер. – Он улыбнулся ей и от этого стал еще более привлекательным.
– Привет, – слабо ответила она, полностью поглощенная видением перед ней.
Его глаза сияли, как золотисто-коричневые агаты, ресницы были неправдоподобно длинными и загибались. Его кожа цвета кофе с молоком обтягивала высокие и плоские скулы. Его рот был красным, как цветок, и был наполнен крепкими, отличными зубами, которые своей белизной могли соперничать только с белками его глаз. Прекрасный и гордый, он поразил ее своей красотой прямо в сердце, и ее половые органы не замедлили отозваться.
Ксантии не терпелось. Она не могла не трогать Поля, помогая ему снять одежду. Лишь немного она помедлила, перед тем как обнажить то, что располагалось у него между ног. Обнаженный, он был еще прекраснее. Мускулистое, но не перекаченное тело переливалось под этой блестящей темной кожей, а огромный член рос из цвета черного дерева густых зарослей между ног. Он был даже больше, чем у Андре, длинный и толстый, с голой пурпурной головкой.
Еще до того как Хизер осознала, что происходит, их в воде оказалось четверо. Она почувствовала руки по всему своему телу. Они брали ее за груди, крутили соски, трогали вагину так, что она ощутила сильное возбуждение каждым своим нервом. Ксантия и Поль поддерживали ее в воде. Она чувствовала себя невесомой, как перышко, когда они развели ее ноги и надели ее на член Андре. С их помощью она двигалась вверх и вниз, чувствуя, как он увеличивается внутри ее. Ей не хватало прикосновений пальца к своему клитору, одного только инструмента ей было мало. Он должен заполнять ее, возбуждая своим размером и раздражая стенки вагины, но он не сможет привести ее к оргазму. Она извивалась и выгибалась на нем, чувствуя, как пальцы Ксантии причиняют ей сладкую муку, крутя ее и без того возбужденные соски.
Внезапно Андре прекратил акт и вышел из нее, не достигнув эякуляции. Хизер приплыла в объятия Поля. Ее лицо погрузилось в его локоны. Он ощутил аромат и тепло ее кожи, солоноватость ее губ. Его язык, раздвинув зубы, оказался глубоко у нее во рту. Животом она чувствовала упирающийся в него пенис. Ее подняли сильные черные руки и аккуратно опустили на гигантский член. Чтобы дать ему глубже войти в нее, она крепко обняла его ногами за талию. Она слышала всплески воды между ними и звериные крики Ксантии, которую Андре удовлетворял своим органом. Хизер, обхватив руками шею Поля, опускалась и поднималась, скользила вверх и вниз по этому огромному члену. Поль стонал и охал, а затем открыл свои волшебные глаза, улыбнулся и спросил:
– Тебе так нравится? Может, придумаем что-то еще? Пойдем к тебе или ко мне?
Она кивнула, благодарная за понимание. Без всяких видимых усилий он вынес ее по ступенькам из бассейна и перенес через террасу, прихватив по пути полотенце, нашел укромный уголок за деревьями и уложил ее, растянувшись рядом. Он ласкал и целовал ее тело, груди, вагину, пока громкий крик не возвестил о сильнейшем оргазме, потрясшем ее тело. После этого, и только после этого, Поль взгромоздился на нее и ввел свой больший член в ее все еще конвульсивно сжимающееся влагалище. Когда он тоже кончил, ее вагина переполнилась горячей спермой, а из его уст вырвался победный крик.
Глава 6
Ничего не надев на себя, кроме саронгов, обернутых вокруг бедер, они сели перекусить в тенистом уголке патио. Царила очень непринужденная, неформальная обстановка, посторонних не было.
– Это мое личное местечко, – объяснила Ксантия. – Есть и другие террасы и еще один бассейн для гостей, но вы особые гости, Хизер. – И она добавила с проказливой улыбкой: – Тебе понравилось сегодняшнее купание?
Хизер кивнула, все еще не придя в себя после полового акта с Полем. Он сидел в стороне, поглощенный шахматной игрой с Андре. Каменные столы ломились от изобилия холодных цыплят, копченой лососины, красных больших и сочных помидоров, листьев салата и другой зелени, свежее, чем Хизер когда-либо видела. Никто не мог пожаловаться на кухню в Тоставин-Гранж!
– Мне нравится Поль, – сказала она, держа на коленях полную тарелку. – Он такой заботливый.
– И увешан, как жеребец, – добавила Ксантия, отправляя небольшие бледные виноградины себе в рот. Ей нравилось то, как они лопаются, выделяя при этом много вкусного сока. – Заботливый? Тебе это нравится?
– Конечно. А разве это может не понравиться женщине? – спросила озадаченная Хизер. – Он очень хотел доставить мне удовольствие. Он тер мой клитор головкой своего пениса и водил им вверх и вниз, пока я не кончила. Только потом он вставил в меня член. Мне было так хорошо, и, казалось, это продлится вечность.
Ксантия выглядела задумчивой, наливая белое искристое вино в два хрустальных бокала. Затем она откинулась, и саронг распахнулся, открывая бедра так, что стал виден ее затененный пах.
– Заботливость, конечно, хорошо, но нужен контраст. Более жестокое обращение, например? Тебе не приходилось слышать о женщинах, которым нужно немного грубости?
Дугообразные брови Хизер нахмурились.
– Это кошмарная идея. Ты предлагаешь изнасилование? Конечно, нет. Это – ужасное преступление против женщины. Насильственное вторжение в ее тело, мысли, душу! Непростительно!
– Успокойся, дорогая. – Ксантия, перегнувшись через подлокотник кресла, погладила ее по волосам, шее, груди, поласкала соски. – Конечно, реальность ужасна, но мы сейчас говорим не о настоящей жизни. Ты будешь принимать участие в каждой сценке, только пока ты здесь. Я вспоминаю строчку, вычитанную мной в каком-то романе: «Она затаив дыхание ждала, что он возьмет ее при ее желании силой». Ты поняла, к чему я клоню? Я планирую кое-что для тебя интересное.
Не заботясь о том, согласна Хизер или нет, Ксантия просто загадочно улыбнулась и сказала подождать немного.
Наступил полдень. Воздух наполнился музыкой, чувственной, мечтательной. Хизер довольно много отхлебнула замечательного коктейля, что приготовила Ксантия, и почувствовала себя настолько расслабленной и благожелательно настроенной, что подумала, уж не было ли в этой смеси чего-либо помимо алкоголя. Она бы не удивилась, если бы Ксантия добавила туда какое-либо возбуждающее средство.
Солнце стояло уже высоко над деревьями и отбрасывало причудливые тени на бассейн, когда Ксантия встала, потянулась и отвела Хизер в ее комнату.
– Надень вот это, – приказала она, указывая на костюм, разложенный на кровати.
– Что это? – спросила Хизер, взяв одежду в руки. Костюм был сделан из тончайшей, почти прозрачной шерсти бутылочного цвета. Насколько она могла судить по покрою и стилю, он относился к средним векам, может, даже раньше.
– Ты теперь саксонская принцесса, – сказала Ксантия. – Время – средние века, примерно 800-й год нашей эры. – И с улыбкой добавила: – Только никаких трусиков. Уважающие себя женщины никогда не носили белья. Трусы ассоциировались со штанами, которые носили мужчины. Если муж обнаруживал, что его жена в них, он считал, что она ему изменяет. Это лишний раз доказывает, как глупы мужчины. Впрочем, они всегда такими были. Давай я тебе помогу.
Одежда сидела великолепно. Верх туго обтягивал грудь Хизер и шнуровался от горла до пояса. Юбка широким раструбом ниспадала с ее бедер. Рукава были длинными, с узкими манжетами. На ее шее было тяжелое кельтское ожерелье с выгравированным на бронзе сложным узором. Это было ее единственное украшение, не считая простой золотой ленточки для волос, которую Ксантия укрепила над бровями Хизер. Ее волосы ярко-коричневым водопадом ниспадали по ее плечам на саржевую, отделанную мехом мантию.
Ксантия постояла со склоненной набок головой и полюбовалась на свою работу.
– Прекрасно. Годится.
– Никаких туфель? – спросила Хизер, увидев свое отражение в высоком зеркале на подвижной раме. «Боже милостивый, – думала она, – неужели это я».
Она получила пару кожаных полуботинок, и превращение было завершено. Хизер гордо выпрямилась. Она была великолепна – с выпяченной грудью, сосками, направленными вверх, с надменно поднятым подбородком.
– Ты – до кончиков мизинцев дочь короля. – Зеленые глаза Ксантии разглядывали ее. – Никогда не подумывала об артистической карьере?
– Возможно. – Хизер не могла избавиться от королевских манер принцессы. – А какой сегодня сценарий?
– Не нужно, чтобы ты много знала. Достаточно сказать, что ты принцесса Моргана и что тебе доверено доставить важное послание твоего венценосного отца одному из его военнокомандующих. Просто играй со слуха. Ты справишься.
Ксантия просто кипела от возбуждения. Когда она увидела свой замысел воплощавшимся в жизнь, она очень взволновалась, отчего ее соски встали по стойке «смирно», как часовые, которые всегда наготове, на охране ее расселины. Что у нее за замечательное занятие! Принося радость другим, получать ее самой!
Она проводила Хизер вниз по лестнице и провела через сад к опушке леса, окружавшего его. Там было темно и мрачно. Хизер почувствовала дурное предчувствие. Хотя и далекое от испуга, это чувство добавляло адреналина ей в кровь. Ксантия подвела ее к арке, открыла ворота и слегка подтолкнула.
Хизер очутилась за пределами имения. Ворота закрылись, и она оказалась одна. Пути назад не было. Вокруг стояла мертвая тишина. Верхушки деревьев пламенели в свете закатного солнца. Небо светилось оранжевым на западе, остальное погружалось во тьму. Неровная каменистая дорога манила, бледная пыльная полоска, петлявшая по опавшей листве. Хизер пошла по этой дороге, держа голову высоко поднятой и с прямой спиной. Каждый треск сучка или шелест листвы заставляли ее хвататься за украшенную драгоценными камнями рукоятку небольшого кинжала, висевшего у нее на поясе. Она чувствовала, что окажется в смертельной опасности, если попадет не в те руки. Деревья и кустарник поредели. Хизер ощутила привкус соли на своих губах и услышала рокот корнуоллского залива, разбивавшего свои волны о прибрежные скалы. Спуск становился более трудным. Здесь дорога переходила в грубо вытесанные в скале ступени. Хизер двигалась с осторожностью, тщательно выбирая, куда ступить. Так она шла до тех пор, пока не достигла пляжа и не обогнула выступа в скале, что она поняла по освещению, отличному от света заходящего солнца – ярко пламенеющего шара на горизонте.
Тогда, когда было уже поздно ретироваться, она поняла, что свет шел от огромного костра. Языки пламени тянулись к проплывавшим мимо ночным облакам, и в этом свете она увидела группу чужеземцев. В следующую секунду она почувствовала, как ее обхватили железные руки. Она била руками куда попало и лягалась, но человек, державший ее, только ухмылялся и тащил в круг света костра. Хизер смогла разглядеть резного змея на носу большой лодки, стоявшей на якоре недалеко от берега. Теперь она с замирающим сердцем смотрела на своих пленителей. Косматые меховые куртки, штаны из сыромятной кожи, шлемы. Все они носили бороды, у них были длинные волосы, у некоторых заплетенные. Они были вооружены топорами и широкими мечами. Хизер была захвачена смертельными врагами своего отца, кровожадными и беспощадными скандинавами, которые терроризировали все побережье, сея повсюду смерть, разрушения, грабеж и насилие. Недавно один из их украшенных драконами кораблей был замечен вблизи.
– Пустите меня! – кричала негодующая Хизер в то же время, думая, кому из них предстоит доставить ей удовольствие.
Умная Ксантия! Как могла она узнать, что Хизер всегда восхищалась викингами? Она мысленно зааплодировала своей хозяйке.
Бандиты хохотали, перебрасывая ее от одного к другому, лапая ее груди, залезая под юбку. Из мрака вышел мужчина. При его появлении эти буйные, непокорные люди немедленно отпустили ее. Она разглядывала его в неровном свете костра. Он был очень высок, ярко-красная накидка подчеркивала ширину его плеч. Над его головой возвышалась голова волка, шкура которого висела у него за спиной. Волчья шерсть спутывалась с его льняной шевелюрой, создавая контрастное зрелище. Это был прекрасный варвар. Его вид заставил матку Хизер сжаться от желания, а ее клитор требовательно содрогнуться.
– Что здесь происходит? – Его глубокий голос эхом отозвался в прибрежных скалах, перекрывая шум прибоя.
– Пленница, милорд Рагнар! – важно произнес один из людей, тот самый головорез, что обнаружил Хизер.
– Хорошо, Олаф. Ты поймал редкую птичку.
Рагнар медленно подошел к Хизер очень близко, так близко, что казался ей огромным. Запахи, исходившие от него – кожи, шкуры волка и крепкий мускусный пьянящий запах его собственного пота, – перекрывали соленый аромат моря.
«Помни свою роль. Ты – гордая принцесса, – напомнила она себе. – Не бросайся в его объятия, не хватай за член, как требуют того твои инстинкты».
– Как смеете вы, животные, так обращаться со мной? – закричала она, вызывающе глядя в его свирепые голубые глаза.
Он, широко расставив ноги, уперев руки в бока и запрокинув голову, захохотал.
– Ты, девушка, моя пленница, – резко произнес он. – Я сделаю с тобой все, что пожелаю.
Сильная загорелая рука вдруг резко, как атакующая змея, выбросилась вперед и ухватила ее за ворот. Одним быстрым движением он разорвал платье до пояса. Она попыталась прикрыть свою обнаженную грудь, но Олаф, стоявший сзади, схватил ее за запястья и, широко разведя руки, представил ее красоту на всеобщее обозрение. Изголодавшиеся мужчины плотоядно взирали на голую женщину, но ее саму интересовало только выражение на грубом и прекрасном лице Рагнара, когда он смотрел на нее. Этот взгляд, собственное возбуждение и прохладный ветерок заставили ее соски образовать два твердых красно-коричневых бугорка. Она была полностью беззащитной, когда сильные руки накрыли оба ее полушария, а загрубевшие большие пальцы терли соски. Хизер чувствовала, как она тает, ее ноги ослабели, а вульва выделяла соки, которые облегчили бы ему проникновение.
– Убери руки, – прошипела она, метая глазами молнии. – Мой отец прикажет с тебя живого содрать кожу за такое оскорбление. Я – принцесса Моргана!
– А, но твоего отца нет здесь, принцесса. Всего час назад мы победили его в бою. Тебе никто не поможет. – Рагнар говорил издевательски, а его руки еще настойчивее стали гладить ее сопротивляющееся тело. – Я покажу своим людям пример. Мне доставляет удовольствие подготовить женщину для моих воинов.
Он схватил ее и взвалил на широкое плечо в кольчуге. Она с распущенными волосами висела вниз головой и колотила его по спине, а люди вокруг галдели, хохоча и подбадривая его.
– Опусти меня, ублюдок! – громко кричала она.
Не обращая никакого внимания на ее крики, он направился к своему «шатру», грубому сооружению из шкур. Полог закрылся за ними, и она осталась один на один с ним в темноте, нарушаемой только слабым светом примитивного светильника. Он грубо швырнул ее на кучу меховых шкур, которая служила ему кроватью. Она лежала на спине и, приподнявшись на локтях, смотрела на него. Каким мощным он был! Какими сильными были его руки, когда он нес ее! Декорации были так тщательно сделаны, что она и вправду верила, что она пленная принцесса, которая полностью отдана на милость своего тюремщика. Ей было страшно, она ощущала жар его тела, она могла чувствовать свое неистовое желание. Не сводя с нее глаз, Рагнар снял накидку, кольчугу, пояс, потом рубаху, перед тем как снять кожаные гетры, расшнуровал их.
У Хизер сперло дыхание, ломота в паху стала сильнее и грозила превратиться в серьезную боль, когда она увидела его тело воина. Она облизнула нижнюю губу, сердце ее учащенно забилось, она почувствовала такую же пульсацию в вагине. У Рагнара была широкая грудь с порослью золотистых волос. Ее пересекал длинный изогнутый шрам от старой раны. Ей хотелось прикоснуться к нему, лизнуть его соски. Толстые, крепкие ноги, как колонны, поддерживали его тело, и из густых волос внизу его живота, как стальное копье, торчал член, властно направленный на Хизер, как бы оценивая ту, которая должна принять в себя его семя.
Она медленно покачала головой:
– О нет! Ты не можешь сделать этого! Боги ниспошлют на тебя свою кару, если ты прикоснешься ко мне. Я – святая. Ты это понимаешь?
Его брови поднялись, на лице появилась ухмылка.
– Девственница?
«Что ему ответить – «да» или «нет»? – мысленно проконсультировалась со сценаристами Хизер. – Я, конечно, должна быть девственницей. Королевская дочь и еще не замужем. Наверняка девственная плева цела».
– Ты оскорбляешь меня, дикарь, – прошипела она. – Конечно, я – девственница.
Его ухмылка превратилась в широкую улыбку.
– Это хорошо, – сказал он. – Ты станешь моей женой, Моргана, а невеста Рагнара, Морского Волка, должна быть непорочной. Я не ем остатков со стола других мужчин.
– Твоей женой? – Презрение, звучавшее в ее голосе, стегало, как хлыст. – Ты думаешь я выйду за тебя, одного из викингов, отбросов океана?
Его лицо потемнело, восхитительные голубые глаза наполнились гневом.
– Я тоже король. Я могу насладиться тобой и бросить, а могу оказать честь и сделать тебя своей женой.
Он потянулся к ней, но она увернулась и выхватила припрятанный кинжал.
– Негодяй, – вскричала она, – я заколю тебя безо всякого сожаления! Знай, что, если ты еще хоть пальцем прикоснешься ко мне, я убью тебя, а потом себя.
– Лисица, – прорычал он, – убери нож, пока не порезалась.
– Черт тебя побери! – закричала она и бросилась вперед, выведя его из равновесия. Ее рука отклонилась назад, и нож блеснул, описав дугу.
– Сука! – Он навалился на нее, схватил за запястье и завернул руку, сжимавшую кинжал, за спину.
Хизер яростно сопротивлялась и пыталась ударить его в пах, но не очень сильно, так как меньше всего желала бы нанести травму именно там. Удары сыпались куда попало. Отлетела грубо тесанная скамейка. Деревянные кувшины и тарелки рассыпались по всей комнате. Хизер чувствовала, как что-то упирается ей в спину во время борьбы. Она пыталась как-то справиться с Рагнаром, но ничего не могла противопоставить его силе. Рука, схватившая запястье, сжималась все сильнее, пальцы Хизер разжались, и кинжал упал в песок.
Все кончилось. Он толкнул ее на шкуры и бросился рядом. Хотя она мотала головой из стороны в сторону, он завладел ее губами. Она была как в бреду и все дрожала от желания. Он поцеловал, глубоко проникая в ее медово-сладкий рот, так, как он скоро проникнет в ее тело. Он совершал возвратно-поступательные движения языком между ее губами, повторяя движения при половом акте, так как если это был его второй член. Руки его мяли ее груди, крутили соски. Его борода касалась ее щеки и еще более усиливала дрожь, которую она никак не могла унять. Его пенис прижимался к ее животу, требовательный и твердый. Его сила, его животная в своем примитивизме потребность заставляли ее дышать учащенно. Ей хотелось, чтобы он проник в самые ее глубины, прижался к ее вагине, хотелось испытать боль, причиняемую его размерами. Никогда прежде ей не доводилось так наслаждаться физической силой мужчины или настолько ясно понимать свою слабость. Что он собирается делать? Причинить ей боль? Пытать ее? Она терялась в догадках. Ее губы были сухими, вагина – мокрой.
– Не дрожи так, принцесса, – очень тихо прошептал он, его дыхание щекотало ей ухо.
– Пожалуйста, отпусти меня, – взмолилась она, прижимая руки к его широкой груди. – Ты получишь щедрую награду.
– Ты, кажется, не понимаешь, дитя, – в его голосе не звучало и нотки сострадания, его руки оглаживали ее, как молодую нервную кобылу, – у тебя больше нет королевства. Все. Оно уничтожено.
– Тобой, ублюдок! – закричала она, извиваясь под ним. – Я скорее умру, чем стану твоей женой.
Гнев светился в ее глазах. Он перестал ласкать ее, навалился на нее сверху и, разведя коленом ее сжатые ноги, ввел свой инструмент. Хизер закричала, будучи неготовой к такому неожиданному нападению, но что-то дикое, примитивное в ней устремилось к оргазму. Был его возбужденный член и было отверстие, куда этот член можно засунуть. Его не интересовало ничего, кроме собственного удовлетворения. Ему уже было все равно, кто лежал под ним. Это могла бы быть беззубая, старая карга, но, возбудившись, он был движим изначальным инстинктом. Хизер понимала его нетерпение и сдалась этому не принимающему никаких возражений насилию, получая извращенное удовольствие от того, что победитель брал ее, эгоистично заботясь только о себе. Хотя ей было горько и больно, горящая от желания Хизер попробовала повернуться так, чтобы его огромный пенис тер ее по клитору, но это оказалось невозможным. Ее ерзание под Рагнаром повлекло за собой только ускорение его движений, и в последнем бешеном взрыве энергии он излился в нее. Он лежал на ней. Под его весом ей трудно было дышать. Поняв, что он кончил, Хизер впала в бешенство.
– Слезай, варвар, – раздраженно сказала она.
Он невнятно что-то пробормотал, перекатился с нее и, к величайшему ее раздражению, отодвинулся, точно как Чарльз тогда, в первую брачную ночь. Через несколько секунд он крепко спал.
– Эгоистичное животное, – бормотала Хизер. – Боже, если викинги так поступали, то я могу понять женщин, которые не любили, когда они их похищали.
Она встала и почувствовала, как его еще теплое семя стекает по внутренней поверхности ее ног. Она взяла его рубаху, вытерлась ею и презрительно швырнула ее ему на лицо. Несколько мгновений она постояла, глядя на его великолепное тело, которое на практике обернулось таким разочарованием. Она взяла свою накидку и набросила ее на плечи. Затем задумчиво попробовала остроту лезвия кинжала большим пальцем руки. Если бы она и вправду была принцессой Морганой, она бы, вне всяких сомнений, пронзила ему сердце, перед тем как бежать. Но она была Хизер Логан, цивилизованной женщиной двадцатого века, которая не может убить человека только за то, что он оказался никудышным любовником, хотя бы этого ей и очень хотелось.
Она подняла полог палатки и вышла. В лагере стояла мертвая тишина. Мужчины спали у костра, завернувшись в свои плащи. Двигаясь быстро и бесшумно, как привидение, Хизер выскользнула из лагеря и направилась тем же путем, что пришла сюда. Она обнаружила, что кто-то, вне всяких сомнений из окружения Ксантии, воткнул сигнальные огни в скалы, и она по ним через лес вышла к дому. Первым делом, вернувшись в свою комнату, она приняла горячую ванну. Ее голова гудела и сознание было спутано. Самым главным было срочно найти Ксантию и обсудить с ней последний эпизод. Она уже уяснила себе, что значительная часть удовольствия от всех этих сексуальных опытов заключалась в последующем их обсуждении с опытной и мудрой женщиной.
Лежа в смягченной ароматизированной воде, она погладила свои груди, намылила соски, пока они не встали над пенными сугробами. Ее рука опустилась вниз, потрогала волосы на лобке, делая маленькие мыльные водовороты у темной густой растительности. Она раздвинула ноги. Теплая вода омыла ее половые губы. При прикосновении пальца появились розовые лепестки малых губ, чистые и блестящие. Клитор начал высовываться из своего капюшона.
Она потерла его. Он поднялся. Вид огромного члена Рагнара появился перед мысленным взором Хизер. Она ощутила боль и томление в вагине. Дразня свой клитор, она оставила его в покое и сконцентрировалась на сосках. Они немедленно принесли ей волшебные ощущения. Ей хотелось, чтобы у нее было три руки, так как клитор желал, чтобы и его тоже потерли. Сжав груди вместе, она смогла ласкать оба соска одной рукой. Это освободило вторую руку, которую она опустила в воду к требовавшему немедленного контакта бугорку. Она была так увлечена этим занятием, что не сразу сообразила, что уже не одна, когда Ксантия сказала:
– А, значит, Рагнар не удовлетворил тебя?
Хизер, застигнутая во время мастурбации, сразу прекратила. Ее щеки пылали.
– Нет, не удовлетворил. А откуда ты знаешь?
– Догадалась. – Ксантия присела на краешек ванны. – Люди, которые много шумят на эту тему, как правило, очень посредственные любовники.
