Но Морган не обращала никакого внимания на его озадаченный вид.

— Особенно рассказывать не о чем. Последние два года я мыл золото в Калифорнии.

— На приисках! От меня ушло несколько работников. Заразились золотой лихорадкой. Одно время я даже сам хотел туда уехать.

— Но в тамошнем образе жизни нет ничего приятного. Грязный быт, а работа иногда просто невыносимо тяжелая.

— Но вам, по-видимому, она нравилась. Вы там провели целых два года. А за два года многое что может случиться, — и она бросила любящий взгляд на Гордона.

— Да, за этот срок можно создать новую жизнь.

Она знала, что он имеет в виду Адама. Он не понял, что она хотела сказать.

— Да, люди начинают новую жизнь, если со старой покончено.

Сет только улыбнулся в ответ.

— Ну, хватит, разговор приобретает слишком философский характер для моих бедных индейских мозгов.

— Индейских?

— Да, я обнародовал семейную тайну. Моя мать принадлежит к племени команчей. Но мне мало что известно о жизни индейцев. Мать оставила меня, когда я был младенцем, и вернулась к своему народу.

Морган нежно взглянула на Гордона:

— Но иногда, Небесные Глаза, ты выглядишь как настоящий индеец. — Голос у нее был низкий и ласковый.

Гордон был крайней удивлен. Со стороны, глядя на них, можно подумать, что двое влюбленных ведут понятный только им шутливый разговор. Он сдержанно засмеялся, хотя ничего не понимал.

Морган обернулась к Сету, который безмятежно улыбался. Он внимательно слушал Гордона, и Морган могла за ним незаметно понаблюдать.

Широкие плечи и мощная грудь чувствовались и под широкой рабочей одеждой. Он совсем не казался неуклюжим, хотя сидел за столом, уставленным серебром и фарфором. Он подносил к губам хрустальный бокал с удивительной легкостью, и она удивлялась его умению контролировать огромную силу, таящуюся в его большой ладони, — бокал оставался невредимым. Через ворот расстегнутой рубашки были видны светлые курчавые волосы у него на груди. Она вспомнила медово-золотистый цвет его кожи, мускулистые бедра, причудливую форму больших пальцев его ног… и вздрогнула.

— Морган, тебе холодно?

— Нет-нет, тепло. — Она старалась говорить беспечно, изо всех сил избегая смотреть Сету в глаза.

— Как называется этот десерт? — спросил Сет. Гордон вопросительно взглянул на Морган.

— Babas au rhum[14], — прошептала она.

— А да, теперь я вспомнил.

— А вы знакомы с французской кухней, Дэйв?

— Да, немного. Одно время я имел недолгую возможность наслаждаться ею и очень ее полюбил.

— Морган составляет меню на каждый день и многое сама готовит. Вы бы попробовали ее завтраки. Они просто восхитительны.

— Да, мне хотелось бы отведать завтрака, приготовленного самой миссис Колтер. — И он взглянул на нее поверх хрупкой фарфоровой чашки, которую держал в руке. Затем его взгляд опустился ниже, к ее груди.

Морган хотела было прикрыть грудь рукой, но остановила ее на полпути. Как он смеет так смотреть на нее! Она чувствует себя под его взглядом просто голой. И она посмотрела на Гордона, словно прося защитить ее от этого бесцеремонного животного. Но тот увлекся десертом и ничего не замечал.

Наконец обед подошел к концу. У Морган тело заныло от напряжения. Надо бы отдохнуть, остаться одной.

— Как насчет бренди и сигары, Дэйв?

— С удовольствием.

— Морган, ты присоединишься к нам?

— Нет. Я выпью чаю во дворе. Там, наверное, прохладнее. Подадите туда, Мартин?

— Морган права, вечер прекрасный.

— Но тогда, может быть, миссис Колтер позволит нам присоединиться к ней, — спросил Сет.

— Морган, ты не возражаешь?

У нее не было предлога, чтобы отказаться. И молча они вышли во двор. Луны не было, они едва могли видеть друг друга.

Гордон нарушил молчание:

— Небо здесь такое чистое, а звезды яркие. Если бы мне совсем не нравилось Нью-Мехико, его ночное небо я все равно бы любил.

— Вы говорите со знанием дела.

Морган вздрогнула, потому что голос Сета звучал близко, даже чересчур близко. Она почти чувствовала его дыхание.

— Вы долго пробыли на Востоке?

— Нет, к сожалению, немного. Мой отец послал меня в Гарвард.

— Неужели? Тогда вы, наверное, первый индеец, окончивший Гарвардский университет.

— Я уверен, что не только первый, но единственный. Но ведь там не знали, кто моя мать. Я этого не афишировал.

Сет засмеялся. Этот смех, низкий, грудной, Морган помнила хорошо.

— Уверен, что на Востоке люди к индейцам питают те же чувства, что и здесь.

— Да, каждому рядовому обывателю надо кого-то ненавидеть. Дэйв, вы составите Морган компанию на несколько минут? Я хотел бы пойти посмотреть, как там Адам.

— Но, Гордон, я пойду. Тебе нет необходимости.

— Но я хочу. В конце концов, я не имел возможности его видеть целый день. Дэйв его просто украл у меня.

Она смотрела, как уходит Гордон, как расплывается в темноте его силуэт. Она лихорадочно искала слова:

— Когда я увидела Гордона в первый раз, он нарядился индейцем. Я перепугалась до смерти, но Адам не почувствовал ни малейшего страха. Гордон сразу же ему понравился. Иногда он охотнее идет к Гордону, чем ко мне.

Она говорила быстро, на высоких тонах. Потом остановилась, чтобы сделать глоток чая. «Почему же он ничего не говорит? Он прискакал сюда, чтобы меня наказать за прошлое. Так почему же он медлит?»

— Адам — прекрасный мальчик, миссис Колтер.

«Миссис Колтер! Почему он продолжает притворяться, что он не Сет, даже наедине?»

— Наверное, Гордон сейчас вернется, а мне нужно завтра рано вставать. Так что, если позволите… Обед был восхитительный, и общество очень приятное. Покойной ночи, миссис Колтер.

И Морган осталась одна, онемев от удивления. Она глядела, как он уходит. «Покойной ночи, миссис Колтер».

«Что ему здесь понадобилось? Зачем он вернулся? Почему ведет себя как трус. Почему не скажет ей, чего от нее хочет? Никогда еще не встречала такого бесчувственного человека».

Она поставила на стол чашку и пошла в спальню. Начала раздеваться. «Я буду бороться изо всех сил», — поклялась она себе, скользнув под одеяло.

Тишину нарушил стук в дверь, и сердце ее забилось сильнее.

— Войдите. — Голос при этом немного дрогнул. Увидев Гордона, она успокоилась.

— С тобой все в порядке, Морган? Когда я вернулся во двор, вас уже не было.

— Все чудесно, Гордон, — она отвела взгляд. Но почему же сердце у нее не бьется так громко при виде Гордона? Почему?

— Он тебя расстроил, да? — В голосе у него зазвучали сердитые нотки. — Он что-нибудь не так сказал, когда меня не было?

— Нет. Он был образцовым джентльменом.

Гордон внимательно взглянул ей в глаза и успокоился.

— Это хорошо. Потому что Дэйв мне нравится. Он опытный работник, и людям он пришелся по нраву. Сегодня двое подрались. Тим сообщил об этом мне и Бойду, но еще прежде чем мы вмешались, Дэйв не только прекратил драку, но и сумел разрядить обстановку. Там все смеялись, когда мы пришли. Люди никогда так не уважали Бойда, как сейчас уважают Дэйва. И Адам его просто обожает.

— Гордон, пожалуйста, я уже устала слушать о достоинствах этого человека.

Гордон уставился на нее. Он бы, наверное, кое о чем догадался, если бы она не соблюдала осторожность.

— Впрочем, извини. Я рада, что он нравится тебе и Адаму. Но мне требуется больше времени, чтобы кому-то поверить безоговорочно.

Гордон улыбнулся.

— Ну, времени у тебя предостаточно, — и поцеловал ее в лоб. — Но мне, наверное, надо бы радоваться, что он тебе не нравится. Мне приятно, что один вид человека, похожего на Сета, вызывает у тебя неприязнь. Покойной ночи.

Сету не спалось. То была адская мука — несколько минут рядом с Морган, наедине с ней, в темном саду. Он должен был, он вынужден был уйти. Останься он еще на минуту, и он бы ее обнял.

Она была все такой же беззащитной, маленькой Морган, как несколько лет назад, когда он увидел ее впервые, и в то же время в ней теперь появилось что-то новое. Она смотрела прямо в глаза, не отводя взгляд. Она теперь не стеснялась своего тела и не прятала его под нелепой одеждой. Теперь она стала женщиной еще более пленительной, чем раньше.

Но, засыпая, он увидел вовсе не прекрасный облик Морган. Перед ним предстало круглое личико с ямочками на щеках.

Морган никак не могла проснуться, хотя стучали в дверь. Она даже глаза была не в силах открыть, да и не хотела этого. Она слышала, как Адам пищит в коридоре, и наконец дверь отворилась.

— Лошадку!

«Ну конечно, чего еще мог требовать мой сын!» Она перевернулась набок и с трудом разглядела Гордона и Адама.

— Через минуту будет лошадка. — Морган нахмурилась. — Он никогда не научится говорить, если его не будут поправлять.

— Ты явно сегодня не в настроении.

— Да, я плохо спала, — и она приподнялась, чтобы встать.

— Нет, оставайся в постели. Я позабочусь об Адаме и попрошу Кэрол подать тебе завтрак сюда.

— Но Адама надо выкупать и…

— Но около лошадей он опять вымажется. Морган, ложись немедленно в постель, или я пущу к тебе Адама.

Морган улыбнулась:

— Твоя взяла. Не хочу такого мучения.

— Ладно. А теперь засни опять, а Кэрол поднимется к тебе через пару часов.

Морган попыталась заснуть снова, но через несколько минут поняла, что ничего не получится. Она встала и быстро надела платье для верховой езды. Гордон и Адам как раз выходили из столовой, когда она спустилась вниз.

— Собираешься проехаться верхом, Морган?

— Ну а зачем я таким образом оделась? — Она хотела войти в столовую, но передумала. — Извини, я ответила раздраженно, чего совсем не хотела. Да, хочу взять с собой ленч, книгу и поехать к ручью.

— Что ж, мысль хорошая. Может быть, ты почувствуешь себя лучше на свежем воздухе.

— Но я чувствую себя вовсе не плохо. Я просто… — она осеклась и больше не сказала ни слова.

— Я хочу взять Адама на целый день, если он, конечно, останется со мной, а не предпочтет Дэйва.

Ей хотелось закричать. Вся ее жизнь, кажется, заполнена сообщениями и разговорами о Дэйве-Сете. Он уже подчинил своему влиянию Адама, и так понравился Гордону и всем остальным.

Она обратилась к Мартину:

— Попросите Розелль приготовить мне корзинку с ленчем.

Она поцеловала на прощанье Адама, пообещала как следует его отскрести, когда он вернется, и посмотрела, как они выходят. Затем быстро позавтракала, взяла книгу, плед и корзинку с едой. Как обычно, Розелль уложила столько всего, что хватило бы на несколько людей.

На воздухе она почувствовала себя лучше. У ручья, расстелив плед, она уселась под осокорем дочитывать «Джейн Эйр». Вокруг стояла тишь, нарушаемая только щебетом птиц, стрекотанием кузнечиков и шумом бегущей воды. Она не заметила, как заснула.

Гордон увидел, что к нему едет Дэйв. Адам прижался к великану, опустив головку. Гордон вздохнул и подумал, сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к тому, что мальчик явно отдает предпочтение Дэйву.

— Гордон, лучше вам отвезти Адама к матери. Два дня подряд в седле для него чересчур утомительны.

— Подтяните веревку, которой привязали его к себе, а то потеряете его. Но я сейчас уехать не могу, мне надо быть на работах. Не думаю, что Морган сейчас дома, хотя Кэрол сумеет позаботиться о мальчике. Вспомнил! Морган должна быть у ручья. Почему бы вам не отвезти туда и Адама? Это близко.

И Гордон рассказал, как ее найти. Он надеялся, что, если Морган лучше узнает Дэйва, он ей понравится.

Сет смотрел на жену. Она лежала на животе, опустив голову на руку. Легкий ветерок перебирал страницы книги.

Он осторожно спешился и взял на руки Адама, привязал лошадь и тихо пошел к Морган. Посадив Адама на плед с одной стороны, сам сел с другой. Адам бухнулся на живот.

Сету тоже захотелось вытянуться рядом с ней, привлечь к себе. Но он утратил право на это. Сет улыбнулся Адаму. Хоть у сына по отношению к нему нет никаких дурных чувств.

Сет тихонько дотронулся до золотистого локона и вдруг замер, поняв, что глаза у нее открыты и она пристально смотрит на него. Глаза смотрели враждебно и устало. Сердце его сжалось.

— Я привез Адама, — и Сет кивнул на ребенка, — он вчера чересчур устал, чтобы и сегодня ездить верхом. Гордон сказал, что вы здесь. Надеюсь, вы не сердитесь, что я нарушил ваш покой.

Адам приоткрыл глаза, потер их и подполз к матери. Она уже села и не отрываясь смотрела на Сета. Адам плюхнулся ей на колени, взглянул на Сета и улыбнулся:

— Пэ… пэ…

Морган вздрогнула:

— Наверное, он хочет сказать «Дэйв». Спасибо, что привезли его, — и она отвернулась в сторону. Сердце у нее сильно забилось.

— Есть, — сказал Адам, увидев корзинку. — Цып-енк.

Морган засмеялась.

— Наверное, это должно означать «цыпленок». Он каждый день говорит несколько новых слов, но его не всегда легко понять.

Она смотрела, как Адам роется в корзине. Он радостно пискнул, найдя, что искал, и с большой гордостью предъявил им свой трофей — крылышко цыпленка.

Морган старалась не смотреть Сету в глаза.

— Как правило, первые слова у детей «мама» и «нет», но у Адама первое слово было «есть».

Наконец она повернулась к Сету. Он ласково смотрел на нее. У Морган перехватило горло. Он повернулся к Адаму:

— Нет на свете лучше слова, чем «есть».

Адам посмотрел на Сета. Ему нравились все разговоры, в которых звучало ею любимое слово. Он подал Сету крылышко, сияя улыбкой.

— Вы, кажется, выдержали экзамен, если Адам хочет разделить с вами трапезу.

Сет улыбнулся. Так же радостно всегда улыбался ей Адам.

— Ну что ж, я рад, что выдержал его экзамен. — Он слетка подчеркнул интонацией слово «его».

Она отвернулась. Нет, это еще больно — быть с ним рядом. Она будет рада, когда сможет смотреть на него и не вспоминать, как целовала его шею и глаза.

— Наверное, вам надо остаться и поесть с нами. Адам этого, по-видимому, хочет, а вообще-то он становится избалованным. И устраивает скандал, если не получает, чего хочет.

Глаза у Сета стали печальными. Адам, наверное, прибегает к тем же уловкам, что и он когда-то, чтобы добиться желаемого. Она тоже всегда таяла, когда он смотрел на нее вот так.

— Я рад, что Адам этого хочет.

Ей хотелось закричать: «К чему эта игра в учтивость?» Почему он не скажет, что ему от нее надо и, наконец, не оставит ее в покое?

Сет открыл корзинку, и Адам потянулся к металлической фляжке в руках отца.

— Скажи, чего ты хочешь, Адам?

Глазенки Адама блеснули:

— Молоко.

Морган невольно рассмеялась:

— Так я и думала. Он, наверное, знает больше слов, чем я предполагаю. Он просто ленится их говорить.

Глаза Сета горделиво сверкнули:

— Ну, у меня к этому мальчику особое отношение.

Морган молча ела, слушая, как Сет учит своего сына новым словам.

Но вот он внезапно поднялся:

— Мне надо ехать работать. Благодарю за ленч.

Он пошел было к лошади, а потом повернулся опять к Адаму. Мальчик жадно следил за ним. Сет опустился перед ним на колени и протянул к мальчику руки:

— Обнимешь «пэ-пэ»?

Адам бросился в его объятия, и Сет поцеловал его в щечку.

— Береги маму, а мы с тобой увидимся попозже.

Сет слегка поклонился ей. Он, казалось, раздевал ее взглядом. Она почувствовала себя просто голой Сет, видимо, понял, о чем она думает, и тихо засмеялся. Морган и Адам смотрели, как он подходит к лошади и садится на нее. Вся эта сцена усилила напряжение, в котором находилась Морган. Казалось, все и вся сговорились, чтобы напомнить ей о минувших днях. Она взглянула на Адама. Он все еще не отрывал взгляда от Сета и лошади. Вот Сет ему помахал. Она все больше сердилась. Сет хочет завоевать любовь мальчика и таким образом добраться до нее Он думает, что, когда приручит ребенка, она опять станет его. Он ошибается Адам был доволен, что остался с матерью. Он лег рядом с ней, и она стала читать вслух «Джейн Эйр» Мальчик быстро заснул.

Когда он проснулся, они поехали домой. Но, очутившись дома, Адам решил, что пора опять покататься на «лошадке», и Морган пришлось очень долго убеждать его, что сначала надо искупаться. Выкупав сына, она стала его щекотать, и его восторженный крик разносился по всему дому.

Розелль попросила разрешения уложить его спать. К этому времени Морган была уже рада поручить своего резвого сына чьим-то заботам.

За обедом Гордон только и говорил, что о Дэйве. Ей ужасно захотелось закричать и выложить всю правду о Сете Колтере. Она была рада, что он с ними сегодня не обедает, но невольно посматривала туда, где он сидел вчера вечером. Морган откусила кусочек boeuf bourguignon[15] , приготовленного Розелль, и вдруг подумала: а хорошо ли питается Сет? А ей-то что? Пусть хоть умирает с голода. Это будет заслуженно.

Она рано легла спать и быстро заснула. Но перед этим вспомнила, как Сет опустился на колени и раскрыл объятия Адаму.

Три дня Морган не виделась с Сетом. Она убеждала себя, что слишком мало спит и поэтому вздрагивает каждый раз, как отрывается дверь. Ее лицо скучнело, когда появлялись Мартин или Розелль и даже, если вбегал Адам, но она уверяла себя, что надеялась увидеть Гордона. Она понемногу влюбляется в него. Правда, приходилось игнорировать тот факт, что она чувствовала разочарование и тогда, когда появлялся Гордон.

Она старалась не думать о Сете. Но временами она сидела, глядя в пространство, и вспоминала, как он помахал рукой, сев на лошадь. Она читала допоздна в постели и стала плохо спать.

Однажды рано утром она делала пирожное «Мадлен» для Гордона и Адама. В эту ночь она спала очень плохо, и под глазами появились голубоватые тени. В кухне было жарко, и к шее и лбу уже прилипли влажные от пота локоны.

— Почему бы вам немного не прогуляться? Садитесь на лошадь и езжайте к ручью.

— Не могу я, Розелль, еще слишком многое надо сделать и за Адамом нужно присматривать.

— С Адамом у меня никаких трудностей не бывает. Ведь у меня было пятеро собственных малышей, и уж конечно я справлюсь с одним маленьким мальчиком. А вы поезжайте. Вы неважно выглядите.

— Да, прогулка меня освежит. Пойду переоденусь.

Розелль засмеялась и положила руки на плечи Морган, выпроваживая ее из кухни.

— Да не нужно вам никакого затейливого костюма, чтобы сесть на лошадь. Седлайте и поезжайте. У нас здесь Нью-Мехико, а не Кентукки. У женщин не всегда даже по два платья есть, не то что костюм для верховой езды.

Морган благодарно улыбнулась:

— Ты права. Спасибо.

Когда она вошла в конюшню, Доначьяно спал. Тихо, стараясь не разбудить его, она вывела во двор свою кобылу, взяв со стены уздечку. Затем встала на бочонок, чтобы вскочить в седло. Внимательно оглядевшись, не видит ли кто, она заткнула за пояс юбку. Как же хорошо чувствуешь себя на свободе, когда не мешает длинный подол. Неожиданно для самой себя она вытащила одну за другой все шпильки из прически, и волосы рассыпались по спине и плечам.

Она направила лошадь к ручью. Она не была здесь четыре дня, с тех пор как Сет привез ей Адама. Она соскользнула с лошади и быстро сняла туфли и чулки, обрызгала ледяной водой ноги и бедра, лицо и руки и расстегнула кофту, обнажив верхнюю часть груди. Ей вдруг очень захотелось раздеться догола и лечь в воду. Вместо этого она опять взобралась на берег и села, прислонясь к дереву и заложив сцепленные руки за голову.

Правильно сделала Розелль, что выгнала ее из дому на ее любимое местечко. И она улыбнулась солнечным лучам, проникавшим сквозь листву тополей.

— Надо привязать лошадь.

Морган вскочила с места. В нескольких шагах от нее стоял Сет и привязывал ее кобылу к дереву.

— Если бы ее что-нибудь испугало и она убежала, тебе пришлось бы идти пешком.

— Что ты здесь делаешь?

— Мне здесь понравилось, и теперь я прихожу сюда при первой возможности. — Он посмотрел на ее расстегнутую кофточку. — Пейзаж здесь просто прекрасный.

Кровь бросилась ей в лицо.

— Что тебе надо? Что ты от меня хочешь? — Она едва сдерживала долго копившийся гнев. Сет спокойно ответил:

— Мне не надо от тебя ничего, кроме того, что ты сама захотела бы мне дать.

— Дать? Я тебе отдала все, что имела.

Глаза Сета стали печальными.

— Извини. Я уйду. Я вовсе не хотел тебя потревожить.

Несколько больших шагов — и он ушел.

Морган тяжело опустилась на землю, почувствовав себя побежденной. Почему он не разбушевался, почему не схватил ее в объятия? Все лучше, чем эта его неизменная вежливость, его смиренная манера обращения. Она сердито вытерла слезы. Что же с ней происходит? Она хотела не обращать на него внимания, но ведь это ее игнорируют. Она села на лошадь и бесцельно кружила по окрестностям целый час, прежде чем вернулась домой.

Подъезжая к дому, она услышала доносившийся из кабинета сердитый голос Гордона. Морган еще никогда не видела его раздраженным.

— Проклятье! Почему, черт возьми, вы не предупредили меня, когда подписывали договор?

— Это он с Сетом, — прошептала она. Затем расслабилась, стараясь успокоиться. «Хорошо, — подумала она. — Он уходит. И я этому рада. Теперь мы с Адамом снова заживем, как прежде, и никто не нарушит наш покой». Она пошла уже наверх, когда дверь кабинета отворилась.

Из него стремительно вышел Бойд, засовывая в карман рубашки пачку банкнот.

— И я не хочу вас больше видеть, — крикнул ему вслед Гордон.

— Гордон, в чем дело? — воскликнула Морган. вбегая в кабинет.

— Золотая лихорадка! Мой управляющий и трое лучших работников сегодня уезжают. И пришли получить деньги за месяц. — Он воздел руки вверх. — Иногда я сомневаюсь, а стоит ли вообще держать ранчо. Никогда нельзя надеяться на помощь.

Морган дотронулась до его руки:

— Ну ведь это не конец света. Найдешь еще кого-нибудь.

— Конечно, найду, но эти новые тоже заболеют золотом в свой черед и тоже уедут. Постой-ка!

— Что такое?

— У меня идея. Вернусь к обеду.

И он выбежал из дому.

Морган уже собиралась укладывать Адама спать, когда в комнату вбежал Гордон:

— Я только что определил управляющим Дэйва.

— Дэйва?

— Ну ты же помнишь, кто такой Дэйв?

— Да, помню, конечно. Просто сомневаюсь, осмотрительно ли это — нанимать человека, которого едва знаешь. В конце концов, он еще и недели здесь не пробыл.

— Я пристально за ним все это время наблюдал. Работает он за двоих. И Адаму он нравится, правда, мальчик?

Ребенок потянулся к Гордону, и тот отнес его в постель и накрыл легким одеяльцем. Потом задул лампу, и они вышли из детской.

— Я сегодня пригласил Дэйва поужинать с нами. Надо очень многое обсудить. Если ты, конечно, не возражаешь.

— Какое мне дело до мистера Блейка и всего, что с ним связано? Меня это совершено не касается.

Гордон остановился и внимательно поглядел на Морган В мягком свете холла она показалась ему особенно красивой. Он поцеловал ее в щеку. Потом обнял и легким поцелуем дотронулся до ее iy6.

Морган хотелось почувствовать то же волнение, которое она ощущала, когда ее целовал Сет. Но такого ощущения не было, и сердце совсем не стучало. Внезапно Гордон отстранился:

— Дэйв, я не слышал, как вы вошли.

Морган увидела стоявшего внизу у лестницы Сета, очень мрачного. Она пригладила волосы и поправила платье.

— Добрый вечер, миссис Колтер. Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?

— Очень хорошо, мистер Блейк. — И она бросила на Гордона любящий взгляд. — Очень хорошо, очень.

Гордон свел их вниз, и они уселись за накрытый к ужину стол. Мужчины стали обсуждать дела на ранчо. Морган пыталась вникнуть в разговор, но она мало понимала в этих делах.

Неожиданно Гордон оборвал себя на полуслове и посмотрел на Морган. Она с полным безразличием ковыряла вилкой в тарелке.

— Морган? — Интонация Гордона заставила ее вздрогнуть. Она подняла голову и увидела, что Сет улыбается. — Боюсь, мы невежливы по отношению к тебе. Давайте пить кофе во дворе?

— А что ваши дела?

— Они могут и подождать. У нас с Дэйвом будет достаточно времени, чтобы обсудить все потом. А сейчас надо наслаждаться обществом красивой женщины. Вы со мной согласны, Дэйв?

— Боюсь, я желаю этого больше, чем могу в том признаться.

— Мартин, — обратился Гордон к дворецкому, — мы хотели бы выпить кофе во дворе.

— Позвольте, миссис Колтер?

Морган боязливо взглянула на предложенную ей руку и мысленно отругала себя за глупое поведение.

— Конечно.

Его рука была даже больше и тверже, чем ей запомнилось. А тело такое невероятно теплое! Она вспомнила минувшее время, когда прижималась к нему, чтобы согреться. Она задышала глубже и ровнее, пытаясь успокоить безумно забившееся сердце.

— Вы идите вперед, а я возьму пару сигар.

Во дворе было тихо, все дышало спокойствием, если не считать стрекотанья сверчков. Она сняла руку с его руки.

— Ты счастлива здесь, Морган? — Голос его был нежен. Он впервые за все это время назвал ее по имени.

— Да, я счастлива, — сказала она неуверенно. Она больше не сердилась на него. — Зачем ты приехал сюда, Сет? Почему не можешь оставить меня в покое?

Лунный свет посеребрил его волосы. Они не отрываясь глядели в глаза друг друга. И не услышали шагов Гордона.

— Я хочу тебя. Вот и все. Я понял, что не могу жить без тебя, что бы ты ни сделала. Или, вернее, чтобы я не думал, что ты сделала.

— Что я сделала! Ничего дурного!

— Я знаю это, но только теперь. Я познакомился с твоей приятельницей Джесси и она мне все рассказала. У меня же было обо всем совсем другое мнение.

Морган изо всех сил пыталась сдержать закипающий гнев.

— Значит, если я правильно тебя поняла, ты, как только узнал, что я не была… той, кем ты меня считал, ты решил, что можешь взять меня к себе обратно?

— Нет, Морган. Я не это хотел сказать. Я понял еще прежде, чем встретил Джесси, что не могу без тебя, что ты мне нужна, даже если мне придется уплатить тебе за это.

— Платить мне! Ну, ты же просто совершенно невозможный… — Она оборвала себя на полуслове, услышав громкие шаги Гордона.

— Извините, я задержался дольше, чем предполагал. — Он сразу же заметил ярость в глазах. Морган и беспомощность и смятение Сета.

— Я сегодня сильно устала, — резко сказала она. — Покойной ночи, Гордон. Покойной ночи. — Не взглянув на Сета, она кивнула ему.

Мужчины смотрели, как она уходит.

— Что же, Дэйв, пойдем ко мне в кабинет и займемся делом?

Морган сдернула с себя платье и белье и упала на постель. «Изо всех презренных, беспардонных… — она не могла даже подобрать слова. — Он желает меня взять к себе опять! Это после всего, что я перестрадала. После всей той печали, и скорби, и боли, что он мне причинил, он решил, что надо вернуться и все забыть. Как великодушно!

И все это случилось потому, что я пыталась спасти ему жизнь! Мне надо было с восторгом принять предложение Джоакина и все ему позволить. Как только я могла любить этого Колтера?»

Она схватила вазу, стоявшую на столике у кровати, и швырнула ее в закрытую дверь. Звон разбитого стекла немного успокоил Морган.

— Да будет проклят весь мужской род на земле, за исключением моего сына. Только моего сына. Да сгинут все остальные мужчины!

Внизу, в кабинете, Сет и Гордон услышали звон разбитого стекла, но никто ничего не сказал.

Только за полночь они кончили обсуждать дела.

Проходя мимо спальни Морган, Гордон увидел, что из-под двери не пробивается свет. Все было тихо. Он пошел к себе, снял сюртук, жилет и галстук. Выпустил поверх брюк рубашку и зажег сигару.

Ему надо было подумать. Он теперь знал, что Сет Колтер и Дэйв Блейк — один и тот же человек. Удивительно, что он не догадался об этом раньше. Ведь все, как он теперь вспоминает, указывало на это: то, как Морган отнеслась к появлению «Дэйва» на вечеринке, ее нервозность в последнее время и то, что она начинала флиртовать с ним, с Гордоном, но только в присутствии Сета.

Сейчас она поссорилась с ним и гневно его отвергла, но Гордон знал, что все это вопрос времени и вскоре она уступит своей страсти.

А как же его собственная любовь к Морган? Временами кровь бунтовала в висках только при виде ее. Но он постепенно начинал успокаиваться. Последний раз, когда он ездил в Албукерк, его заинтересовал кое-кто из молодых женщин, встреченных там. Может ли он влюбиться в другую? Сможет ли он преодолеть свою любовь к Морган? Гордон подумал, что это возможно.

А сейчас он должен чем-то немедленно помочь своей маленькой кузине. Сет ужасно с ней поступил, он совершил большую ошибку, что не доверял ей. Но все же его можно простить.

Им надо сейчас быть побольше вместе, постоянно видеть друг друга. И тогда их тела восторжествуют над их упрямством. И он сможет стать орудием их сближения. Завтра он предпримет первые шаги.

Засыпая, он вздохнул и пожалел, что не воспитывался в материнской среде, в обществе, где господствуют более простые нравы и обычаи. Да и Сет, будь он индейцем да пожелай Морган, просто подарил бы ее отцу побольше лошадей, чем кто-либо другой. И никаких разговоров о нечестности, о прощении — только простая сделка. Завтра он переселит Сета в дом. Между спальней Морган и смежной комнатой есть дверь.

Сет тоже трудно засыпал. Он целый час бранил и проклинал себя за неуклюжесть. «Все, что я ей сказал, вызвало у нее только раздражение. Но теперь, — думал он, — я не дам ей повода накидываться на меня. Я не буду больше объяснять, почему вернулся. Я буду говорить только о том, что чувствую сейчас. Снова и снова я буду говорить, что люблю ее, что хочу ее. Но объяснять прежние поступки больше не стану». Приняв решение, Сет уснул.