— Да вы и правда молодожены! — донесся голос из-за стеклянной двери.

Как малыши, которых застукали на месте шалости, «Хазлетты» разом повернулись. Вошедшую звали Роуз Чайлдерс, она с мужем жила через четыре дома. В первую же ночь Чайлдерсы предложили Асу и Фионе поменяться женами. Себя они называли маятниками.

— Мы последние из вымирающей породы, — сказала Роуз.

Ас пробубнил:

— Надеюсь.

За что Фиона пнула его ногой под столом. Сейчас Роуз уже стояла на кухне, без стука спокойно открыв дверь.

— Не спорьте со мной, — всегда говорила она, входя, не постучавшись, в чей-нибудь дом. — Я жила в коммунах, и мы никогда не запирали дверей. Если происходило что-нибудь личное, то мы просто присоединялись.

После этого заявления она начинала смеяться так сильно, что превращалась в шар, который три последние дня неизменно оказывался рядом с Асом.

— Не спорьте со мной, — начала она. — Я пришла спросить, можно ли нам с Ленни воспользоваться сегодня вашим бассейном. Наш опять чинят, и рабочие говорят, что он будет готов только завтра.

Выпрямившись, «Хазлетты» инстинктивно отпрянули друг от друга. Ас поставил кувшин с джемом на стол, а Фиона отошла в сторону. Она хотела сказать этой ужасной женщине, чтобы та убиралась, но они с Асом слишком зависели от ситуации, чтобы обижать кого бы то ни было. Несмотря на то, что у них другие имена, несомненно, в коммуне есть те, кто знает их настоящие. Здесь было еще несколько людей, которых Ас откуда-то знал. Фиона подозревала, что они в коммуне далеко не единственная пара с проблемами.

Итак, теперь Роуз и Ленни проведут весь день в их бассейне. Наверное, если бы эти старые хиппи не плавали голыми, все было бы не так плохо. Но мысль о том, что весь день придется лицезреть два обнаженных старческих тела, сводила Фиону с ума.

— Конечно, Роуз, мы вам всегда рады, — бодро сказал Ас.

Фиона внимательно осмотрела его, чтобы убедиться, что он не лишился рассудка. Она очень хорошо знала, что Ас не переносит эту женщину.

— Дело в том, что мы с моей крошкой решили сегодня прогуляться.

— Прогуляться? — переспросила Роуз резко. — Я думала, что вы не можете… То есть, что все можно достать здесь.

— До моей мамы, — быстро сказала Фиона. — Моя мама…

— Мать моей жены больна, — пояснил Ас, выводя ее за руку из кухни.

— Я думала, вы сирота.

— Да нет, — беззаботно ответила Фиона уже почти на выходе. — Я сказала, что если не навещу вскоре мамочку, то стану сиротой. Вы ведь меня понимаете, правда?

Роуз рассказывала, что родила троих детей, но понятия не имеет, где они теперь.

Ас взял со столика ключи от машины, открыл дверь и вытащил за собой Фиону.

Очутившись на улице, они побежали как маленькие дети, которых вот-вот поймают и обвинят в прогулах занятий. Они сели в джип и начали смеяться. Когда они доехали до главных ворот, уже невозможно было сдерживать громкий хохот.

— Нас поймают, — повторяла Фиона. — Мы не можем уехать. Нас… А, к черту все! Это место очень похоже на тюрьму. А ты помнишь 1978 год? Мой отец говорил, что это его любимый год, — Фиона усмехнулась. — Как насчет объявления о том, что нас разыскивает полиция? И как у нас там с марихуаной?

— Никак, зато, по-моему, парень из розового дома изготавливает ЛСД в подвале.

— Ну вот, а полиция все равно ищет нас, — с сарказмом заметила Фиона и выглянула в окно. — Кстати, о полиции, дорожных блоках и незаконных деяниях, куда мы едем?

— А куда ты хочешь? — мягко спросил Ас.

— Честно?

— Очень честно, — улыбнулся он. Фиона отвернулась, чтобы не видеть этой улыбки. Да, они ничего не выяснили об убийстве Роя Хадсона, но зато за последние три дня много узнали друг о друге. Они перестали ссориться и начали работать вместе, чтобы понять как можно больше.

Три дня они принимали практически каждое приглашение и заставляли хозяев разговориться о старых деньках. К сожалению, как только люди видели, что их слушают, они тут же начинали вспоминать все события их долгой жизни. И выяснялось, что случившееся, по их мнению, в шестидесятые годы, на самом деле произошло лет на десять позже.

Фиона и Ас, вернее, Джерри и Рид Хазлетт оказались просто завалены воспоминаниями. Тут были и домашнее кино, и музыка, и еда, в основном состоявшая из булочек с мозгами, и другие эпизоды жизни стариков. В конце концов, Фиона заявила, что если еще хоть раз услышит «не мог достичь удовлетворения», она подпалит банданы на их головах. Многие истории рассказывались с мечтательными глазами, потому что участники событий склонны были все идеализировать.

Но насколько Ас с Фионой могли убедиться, никто из их соседей не жил в 1978 году во Флориде. Хотя в их памяти были и провалы.

— В тот год я много работал и многого не помню, — вот самый распространенный ответ на их вопрос.

А ночью в своем маленьком уютном доме «Хазлетты» обсуждали услышанное за день, обменивались наблюдениями и вспоминали, чему поверили, а чему — нет. «Молодожены» очень быстро выяснили, что их суждения о людях совпадают и они часто соглашаются друг с другом.

И сейчас, когда Ас спросил Фиону, куда она хочет ехать, она подумала: «Куда угодно, только с тобой». Но ничего не сказала.

— Дай угадаю, — он покосился на нее. — Прическа у тебя в порядке? А ногти? Может, эпиляция?

— Ха! — воскликнула она. — Ничего ты обо мне не знаешь! Обо мне настоящей. — В ее голосе зазвенели слезы, и она готова была ударить себя за это.

— О той городской девочке? Разве не ты несколько дней назад хныкала по поводу песка в туфлях и уверяла, что ненавидишь Флориду?

Фиона посмотрела в окно. Кажется, это происходило в другой жизни и с другим человеком… Как там у нее сейчас в офисе? Нет, этот офис больше не ее. Теперь он просто офис. А Кимберли занимается кто-нибудь еще.

— Итак, — спросил Ас, прерывая ее мысли, — если тебе ничего не нужно удалять, стричь, завивать и красить, куда же ты хочешь?

— На работу! — выпалила она. — Я хочу что-нибудь делать, а не слушать истории стариков или вспоминать о своем детстве. Хочу… Хотя бы смоделировать одну из твоих крококукол.

— Правда? — удивился Ас. — А я думал, ты с этим покончила.

— Так же, как ты покончил с наблюдением за птицами. А куда мы едем?

— Сверься с картой. Она на заднем сиденьи.

Фиона повернулась, но карты не нашла. Зато увидела мощный бинокль, лежащий на блокноте, а рядом коробку, завернутую в розовую с белым подарочную бумагу и перевязанную красной лентой.

— Карты нет, — буркнула она. Ас молчал.

— Бинокль и блокнот, конечно, для твоих наблюдений за птицами?

— Мммм, — отозвался он.

Фиона сидела, не шевелясь и глядя прямо перед собой. Она не собиралась спрашивать, для кого подарок.

— За тобой должок, помнишь? Аллигатор, которого ты разбила.

— Ах, да! Я спасла твою жизнь. Уже начала забывать.

Он свернул влево с шоссе.

— А теперь спаси мой парк. Когда мы выберемся из этой истории, мне придется искать деньги, чтобы заплатить за него. А ты сказала, что можешь создать куклу для моего парка.

Услышав, как он произносит слово «когда», Фиона снова отвернулась и стала смотреть в окно. «Когда» они выберутся… «Когда» смогут перестать прятаться… «Когда» снова будут жить нормальной жизнью…

— Ну… — неуверенно протянула она.

— Понятно. Писатель одной книги.

— Как Маргарет Митчелл [8], — огрызнулась Фиона.

Ас засмеялся.

— Что бы ты сделала, пробуя достать деньги для Кендрик Парка, если б, конечно, он был твоим?

— Ну, я… — она раздумывала над вопросом, — придумала бы что-нибудь такое, от чего дети сходили бы с ума… Что-то должно заставлять их вновь и вновь возвращаться в парк, поскольку только здесь это можно увидеть. Дети — вот настоящие клиенты. Заставь их полюбить игрушку, и родители будут вынуждены купить им ее. А потом, когда они сами станут родителями, станут покупать такую же своим детям из-за ностальгии.

— Так, может, сделать механических птиц? — вздохнул Ас. »

— Знаешь, все эти годы я вынашивала кое-какие идеи, — казалось, Фиона не слышала своего спутника. — Я часто думала, что если мне удастся воплотить их в жизнь, то они вытолкнут Кимберли с рынка.

Ас съехал с асфальтовой дороги на посыпанную гравием.

— Только не говори, что ночью она превращается в голую цаплю, — попросил он.

— Нет, — медленно сказала Фиона, размышляя над созданием куклы, связанной с птичьим заповедником. — Она владелица парка, днем лечит зверей, а ночью встречается с очаровательными спонсорами. Она водит джип и постоянно сталкивается с браконьерами. В жизни Кимберли нет ни одного злодея. И еще Кимберли…

— Что Кимберли? — спросил Ас, въезжая в болото.

Но, видимо, он прекрасно знал, что делал — в воду они не погрузились.

В эти мгновения Фиону занимало лишь одно: куда они едут? Поэтому когда она снова заговорила, ее голос был немногим громче шепота:

— Это большая тайна, но она влюблена в человека, который может дышать под водой, — глаза у Фионы горели. — И если он пробудет слишком долго без воды, то умрет.

Она вздохнула:

— Нет, не пойдет. Нужно придумать что-нибудь еще.

Неожиданно она заметила, что Ас открывает перед ней дверь и подает ей руку, чтобы она могла выйти из машины. Фиона осмотрелась вокруг.

— Мы вернулись в твой парк?

— Думаю, мы можем провести день на свежем воздухе, вдали от «Рафаэля», Роя Хадсона и так далее. Ты не против?

— Нет. Ты сможешь наблюдать за птицами, а я рисовать.

— Тебе ведь не понравилось мое предложение, — в его голосе она услышала разочарование.

— Нет, что ты, это замечательная идея, просто…

— А в чем дело?

В деньгах. Мне очень нравится фантазировать куклу, но без денег она так и останется лишь фантазией, — Фиона перевела дыхание. — Чтобы начать разработку этой куклы, потребуются миллионы. Я не соглашусь работать над какой-нибудь большеглазой дешевкой. Только лучший винил, лучшая одежда, лучший… — Она замолчала. — А почему ты надо мной не смеешься?

— Потому что это не такая уж плохая идея. Это место буквально поглощает деньги, неплохо было бы вернуть хотя бы часть из них. У Кимберли есть свое шоу на телевидении?

— Нет, — Фиона не смогла скрыть презрение. — Шоу есть у тех гадких созданий. Но они не куклы. Еще никто никогда… — на этих словах она запнулась.

Со всезнающей улыбкой Ас повел ее по узенькой тропинке к крошечному холму, где заставил сесть.

— Даже Дисней? — он приложил к глазам бинокль.

— Ply, конечно! Они снимают фильм, и через две недели никого из них уже не найти. А я говорю о чем-то постоянном.

Фиона посмотрела на альбом для рисования, который еще не открывала.

— И как ее зовут?

— Кого?

— Куклу. Болотная девочка?

— Нет, надо придумать что-нибудь связанное с солнцем, — сказала Фиона и улыбнулась. — Октавия, Тави. Холден. Холден — в честь Уильяма Холдена, актера, у которого тоже есть заповедник. У Тави два друга. Один — в цивилизованном мире, а второй — в Стране болот.

— Совсем как у тебя, — заметил Ас.

— Человека из болот, — Фиона его не слушала, — зовут Аксель, а второго — Джастин. — Она открыла альбом и стала рисовать.

До часу дня, на протяжении целых четырех часов, они не проронили ни слова. Фиона отчаянно рисовала. Ас изучал горизонт и периодически что-нибудь записывал в блокнот. Чтобы вывести Фиону из транса и заставить ее поднять голову, ему пришлось помахать у нее перед носом бутербродом с колбасой.

— Ты все заранее спланировал, да? — спросила она, отложив альбом на землю и откусив бутерброд.

— Самозащита. Я не выношу запаха марихуаны. Ты ведь поняла, что та клумба у Джонсонов, которой ты так восхищалась, была грядкой с травкой, да?

— Та самая травка…

— От двух до пяти. Или сколько там сейчас за это дают.

— Думаю, мы с тобой скоро сами узнаем, за что сколько дают, — она не собиралась портить день, но так вышло.

— Покажи, что ты нарисовала, — он сел рядом с ней.

Фиона почувствовала его запах. Он не пользовался лосьонами после бритья, но она все равно знала его запах. В конце концов, она жила с ним в одном доме, ездила в одной машине, была в одной гостиничной комнате и спала в одной кровати. Он наклонился к ней, и она почувствовала тепло его волос у своего лица. Он долго был на солнце без шляпы, чего делать не стоило.

Фиона молчала, тогда он повернулся и посмотрел на нее. Она начала часто дышать. Его губы были в нескольких сантиметрах от ее, она чувствовала его дыхание, жар его тела.

— Лед? — спросил он и откатился от нее.

— Да, пожалуй, — она попыталась ответить весело, чтобы скрыть биение сердца.

— Ты мне расскажешь, что еще придумала? — он протянул ей лед из переносного холодильника, но при этом сам остался на расстоянии вытянутой руки.

Фиона взяла кубик и удивилась, почему он немедленно не растаял в ее руке. Все утро она замечательно просидела рядом с Асом, а сейчас вдруг очутилась в стороне, в изоляции. Но они ведь всегда были изолированы друг от друга, разве не так? Они жили вместе в уютном домике, но все равно были…

— …Парк приключений, больше школьников, не для денег, а для обучения, — читал он вслух, и она поняла, что он открыл ее блокнот. — Что это?

— Просто кое-какие идеи. Как можно детей чему-нибудь научить, если они выкидывают в окно банку из-под воды и думают, что это пройдет без последствий? Можно использовать твой парк, чтобы учить их.

По мере того, как она все больше увлекалась мыслями о Кендрик Парке, дрожь проходила.

— Хорошо, например, предложить бесплатную экскурсию группе с десятью и более детьми. Нанять бедных, но умных и усердных студентов на роль гидов. Сделать что-нибудь в стиле Диснея, вроде кружащихся над этими студентами хищных птиц. Нужно произвести впечатление на детей.

— А кто будет за это платить?

— Кукла, конечно.

— А ребята? Ты же не собираешься «обучать» их, заставив полюбить куклу?

— Не знаю, — Фиона посмотрела на него. — А с чем играют мальчики?

— С тем, что обладает большей привлекательностью, чем кукла.

— Точно, хотя и жестоко. Ну, можно продать им пластиковых аллигаторов с человеческой рукой в животе. А на руке — часы.

Фиона очень удивилась, увидев, что Ас разозлился.

— Я не хочу, чтобы ты шутила над вещами, в которых нисколько не смыслишь!

Он отвернулся, и она испугалась, что он хочет вернуться к машине. Неужели она испортила им день?

— Извини, — сказала она, хотя понятия не имела, за что просит прощения. — Я не хотела обижать тебя. Мне все больше нравится это место. Оно…

— Мы так нашли дядю Джила.

— Нашли? Я не…

— Однажды он пошел наблюдать за птицами и не вернулся. Через неделю мы отыскали его золотые часы.

Фиона не хотела больше спрашивать, не хотела больше слушать. Некоторые образы проникают в сознание человека и так там навсегда и остаются.

— Наверное, нам лучше вернуться, а то комары…

Он замолчал, когда увидел ее лицо.

Фиона не знала, что навеяло ей эту мысль. Может, часы. Золотые часы. Позади Аса стояло старое сучковатое дерево, солнце светило так, что внутри дерева получалось нечто вроде круга. Закрыв рот руками, с огромными глазами, Фиона сделала шаг назад.

— Что? — прошептал Ас.

— Золото, — с трудом пролепетала она.

— Какое золото? Где?

— Львы. Если…

Они так долго пробыли вместе и так сблизились, что Ас уже научился читать ее мысли:

— Если история правдива, тогда где львы? Хороший вопрос.

Фиона медленно подняла руку и указала на дерево позади Аса. Он обернулся, но со своего места не заметил ничего необычного. Повернувшись, он увидел, что Фиона все еще закрывает рот рукой и по-прежнему указывает вперед.

Ас опустил бинокль и пошел к дереву. Вскоре он обнаружил выступ, из которого оно росло. Перочинным ножом он отковырял кусочек этого выступа, а когда перевернул его темной стороной вниз, то понял, что это золото. Ас подошел к Фионе и протянул ей золотой гвоздь. Но она не взяла его, а попятилась.

— Что с тобой? — требовательно спросил он.

— Я… — она откашлялась. — Я… Мой отец… У меня есть карта сокровищ. Мне прислал ее отец. Я знаю, где спрятаны золотые львы.

Ас переводил взгляд с нее на золото, а с золота — на нее. Если этот гвоздь — часть карты, а нашли его здесь, то…

— Значит, львы в моем парке? И мой дядя, вероятно, нашел их, поэтому его и убили…