— Но это ненадолго? Юристы придумают, как нам помочь, правда?

Если честно, то я не уверен. Мои родственники наняли частных детективов. Они ничего не нашли. А мы с тобой догадались, что нас связывает твой отец. Никто не знает, что общего у Серого с Роем или почему нас сделали наследниками. Ты скоро? Я тоже хочу принять ванну.

— Хорошо, — сказала Фиона, с отсутствующим видом наблюдая, как он выходит.

Размышляя, она вылезла из ванны, надела халат и пошла в спальню. На столе стояла большая белая сумка с надписью «Фиона». Внутри она нашла огромное количество косметики и других мелочей. И чуть не расплакалась, увидев все это.

Она намазала лицо кремом от Шанель и обнаружила, что шкаф полон женской одежды ее размера,„а в комоде лежит нижнее белье и простая белая хлопковая ночная рубашка. Фиона взяла ее, автоматически высчитывая, что все это стоило кому-то, по крайней мере, восемьсот долларов. Девушка сняла банный халат, надела ночную рубашку и шелковый персиковый халат.

Кому-то этот отель стоил немалых усилий и денег.

— Интересно-интересно, мистер Простой парень, — сказала Фиона про Аса.

Одевшись, она почувствовала себя еще лучше и пошла в гостиную, где в одних трусах сидел Ас и читал газету. Он не подал вида, что ему неловко сидеть в одном белье.

— Думаю, тебе надо почитать новости, чтобы узнать, в чем конкретно нас обвиняют, — заметил Ас и прошел мимо нее в ванную.

Фиона подошла к столу и взяла одну из газет. «Убийцы плюшевого мишки» — гласил заголовок.

«Он напоминал плюшевого мишку, — сказала одна из работниц зверски убитого Роя Хадсона. — Он был очень милым и всегда со всеми шутил. Не понимаю, за что его убили».

Фиона села. От того, что она прочитала дальше, у нее задрожали руки. Оказывается, мисс Беркенхолтер росла без любви, отданная на воспитание школам-интернатам. Один журнал напечатал интервью с психиатром, утверждавшим, что условия, в которых воспитывалась Фиона, сделали ее холодной и неспособной любить.

«Такой человек просто не может чувствовать то, что чувствуют другие. Думаю, она социопат».

— Социопат, — прошептала Фиона.

Ее бывший ассистент Джеральд заявил, что, по его мнению, Кимберли для Фионы — попытка воссоздать детство, которого у нее никогда не было.

В пятой газете она прочитала, что, по мнению репортеров, именно она — инициатор преступления, а Ас — лишь соучастник. Там даже был намек на то, что она взяла его в заложники. В это время вернулся завернутый в полотенце и вытирающий волосы Ас.

— По-моему, мы зря убегали. Пресса хорошо нас пощипала.

— Меня, — прошептала Фиона. — И моего отца. Тебя не тронули.

Ас отвернулся, и ей опять показалось, что он многое скрывает. Или у него есть какие-нибудь связи с криминальным миром, и это помогает не пачкать его имя?

— Послушай, — начал Ас, — я клянусь сделать все, что в моих силах, чтобы выбраться из этой передряги и…

— Как? — Фиона почти кричала. — Как можно выбраться, если никого не интересует правда? Пресса набросилась на меня! Все пытаются выяснить, почему я это сделала, а не разобраться, сделала ли я это вообще! Убила человека…

— Но ты же работала на компанию, которая собиралась выпускать игрушки по мотивам телевизионной программы Роя! И по его завещанию получаешь миллионы.

— Я не знала этого! — крикнула Фиона.

— Меня не стоит ни в чем убеждать. Я был там, помнишь? — Ас поднял вверх руки.

— Но ты ведь ничего не видел! Ты не видел, кто убил Роя!

— Да, — ответил он. — К сожалению. Я спал, а услышав шум, проснулся и спустился к вам. И в этот момент ты обнаружила тело.

Фиона отвела взгляд: ей было тягостно вспоминать ту ужасную ночь.

— Давай договоримся не упоминать сегодня о случившемся! У нас есть лишь один вечер, чтобы насладиться свободой. Мы не можем отсюда уйти, зато нам все принесут в комнату. Примерь новую одежду и…

И что?! Взять ее с собой в тюрьму? Сохранит ли ее полиция, пока я буду отбывать срок за убийство, которого не совершала?!

— За два, — поправил он. — Нас, вероятно, обвинят в двух убийствах. Ты забыла об Эрике? — Он взял пульт от телевизора. — Хочешь посмотреть какой-нибудь фильм? По нашей просьбе мой брат принесет сюда любой.

— Нет! — закричала она. — Я не хочу ничего смотреть, я хочу…

— Тебе надо успокоиться, — терпеливо сказал Ас, подходя к столу и наливая ей очередной бокал шампанского. — Вот выпей! И съешь шоколадку. Тут еще есть пирог со свежей малиной. Мы можем лишь сдаться, другого пути у нас нет. Ты сама понимаешь. Кто-то пытался тебя убить. В тебя стреляли. Не в меня, а в тебя! По крайней мере, в тюрьме ты будешь в безопасности.

Она залпом выпила бокал, и Ас снова наполнил его. После трех бокалов напряжение немного отпустило Фиону. паника стала проходить. Ас протянул тарелку с десертом:

— Давай ляжем и расслабимся. Завтра трудный день, нам надо хорошенько отдохнуть.

— Ты пытаешься меня соблазнить? — спросила она и, к своему ужасу, захихикала.

— А ты хочешь? — серьезно спросил он.

— Могу поспорить, на всех вечеринках ты душа компании, Ас Монтгомери. Скажи, почему тебя зовут Асом, если твое имя Пол? — поинтересовалась Фиона, следуя за ним в спальню.

— Я был лучшим, поэтому Ас, — без улыбки ответил он и поставил тарелку на кровать, занимающую большую часть комнаты. — Надо было попросить с двумя кроватями.

— Зачем? Мы спали вместе на гораздо меньшей.

— Ты, может, и спала… — проворчал Ас и растянулся на кровати.

Он сейчас был так далеко от Фионы, будто они находились в разных комнатах. Она надкусила пирог.

— Люди считают, что я виновна. Даже если я буду доказывать обратное, они все равно не изменят своего мнения, — тихо сказала она. — Стоит ли пробовать?

— А вдруг тебя застрелят? Забыла, что за тобой охотятся? — сказал Ас, нажимая на кнопки пульта телевизора.

Звук стал таким тихим, что почти ничего не было слышно.

— Не хочу показаться мелодраматичной, — вздохнула Фиона, — но я лучше умру, чем проведу остаток жизни в тюрьме.

Ас не ответил. Если бы не его неподвижность, Фиона бы решила, что он не слушал.

— Неужели ты не понимаешь, что пока я не смою позор с моего имени, я не сумею нормально жить? Даже если я выиграю дело, на мне все равно будет это пятно, и я никогда не смогу работать в игрушечной промышленности.

Она ждала его ответа, но Ас молча смотрел прямо перед собой. Ему стоило больших усилии сохранять невозмутимый вид. Фиона понимала: он молчит, поскольку хочет дать высказаться ей.

— Но если я смогу смыть это пятно, то все будет по-другому, — нежно сказала она, облокачиваясь на него.

— И как же ты это сделаешь? — так же нежно спросил Ас. — Юристы и полдюжины детективов не нашли ничего, что могло бы нам помочь.

— Нам с тобой нужно все выяснить до конца, — она перевела дыхание. — Если нас разделят, мы так никогда и не узнаем правды.

— А если мы узнаем действительно страшные вещи про твоего отца? — Ас повернулся к ней.

— А если мы узнаем действительно страшные вещи про твоего дядю? — парировала Фиона. — По-моему, он тоже как-то замешан в случившемся. А если мы раскроем тайны, которые ты так старательно от меня скрываешь?

— Ты имеешь в виду похожий на твой секрет, что Кимберли — это кукла?

— А для тебя это было открытием? — Фиона легла. — Удивительно, что ты этого не знал. Ты интересуешься хоть чем-нибудь, кроме птиц? Наверное, если бы я сделала Кимберли орнитологом, ты тотчас узнал бы о ней. Или мне просто стоило приделать ей крылья.

— Неплохая идея. Ты могла бы придумать птицу и заменить ею аллигатора, которого уничтожила. Крококукла.

Фиона засмеялась:

— Ты даже представить себе не можешь, как дорого изготовить высококачественную модную куклу, а потом запустить ее в продажу. Чтобы сделать это, нужно быть богатым, как Билл Гейтс.

— Или как Дисней, который нарисовал несколько мультфильмов, а затем продал копии персонажей?

— Да, Дисней, «Звездные войны», — она взглянула на Аса. — И «Рафаэль».

— И мы опять вернулись к началу! Мы вляпались в историю прежде всего из-за этого шоу.

— А кто нас вытащит из нее? — тихо спросила девушка.-» Вот вопрос…

— Юристы. Они проведут расследование. А еще есть детективы, тоже пытающиеся решить нашу проблему. И мой двоюродный брат…

Фиона больше не могла спокойно сидеть. Она поднялась с кровати и встала между Асом и телевизором.

— Почему ты полностью доверяешь этим людям? Ты ведь тоже одно из действующих лиц. Газетчики не слишком поливают тебя грязью, но и ты не знаменитость!

У меня нет выбора, — сказал Ас, пытаясь сквозь нее разглядеть экран, словно его больше всего на свете интересовали телевизионные программы. — Так дальше продолжаться не может. Ты не можешь жить в развалюхах, где даже нет горячей воды. Ты срываешься при первой же плохой новости. Ты слишком изнежена, чтобы в одиночку вынести все случившееся. Фиона растерялась.

— Изнежена? — повторила она тихо и таким нехорошим тоном, что Асу тотчас захотелось услышать ее привычный крик. — Я изнежена? Я росла одна, а ты… ты… Я всего достигла сама, без чьей-либо помощи. Ты хоть знаешь историю Кимберли? Как я ее придумала? Когда я окончила колледж, у меня не было никаких связей. Я была вроде сироты. И я не собиралась использовать своих друзей в корыстных целях. «Бедная малышка Беркенхолтер» — вот как это называется.

Ас лежал, скрестив ноги, положив одну руку под голову, держа во второй пульт, и в упор смотрел на свою спутницу. Сама кротость! «Изнежена!..»

— После пары лет абсолютно бесперспективной работы, — продолжала Фиона, — я, наконец, получила место помощника исполнительного директора в «Игрушкax Дэвидсона». Я думала, что буду придумывать игрушки, но от меня хотели, чтобы я приносила кофе и забирала белье из прачечной. Я превратилась почти в горничную и получала столько же. Я никогда не срывалась. Держала рот на замке, но смотрела в оба. И однажды услышала, как…

Она перевела дыхание:

— Я услышала, как Джеймс Гарретт сказал, что продаст душу дьяволу за куклу, способную составить конкуренцию Барби. Надеюсь, ты знаешь, что это за кукла?

Ас кивнул. Его лицо абсолютно ничего не выражало.

— Я не спала три дня и три ночи, — продолжала Фиона, пытаясь справиться с волнением и глядя на зашторенное окно. — Я не могла ни о чем думать, кроме создания… не только новой игрушки, а целой новой концепции в мире кукол. Я придумала куклу с историей, которая менялась дважды в год, потому что кукла училась и развивалась как личность.

Она посмотрела на Аса:

— Я наняла художника, чтобы он нарисовал мои задумки. А однажды утром в понедельник заставила себя прийти в кабинет к Гарретту и показать ему свои разработки.

Ас долго ничего не отвечал. Он спокойно лежал и смотрел на нее.

— Понятно. Ты здорово разбираешься в мире бизнеса! До тех пор, пока на горизонте чисто и у тебя есть все условия для нормальной работы, ты замечательно справляешься с жизнью.

— Ты ничего не понимаешь! — она сжала руки в кулаки. — Ничего! Нью-Йорк — такие же джунгли, как здесь, и тоже с крокодилами.

— Аллигаторами. Крокодилов здесь очень мало.

— Неважно. Я считаю…

Да? Что ты считаешь? Хочешь вернуться в Нью-Йорк и поиграть со своей куклой? Увы, это невозможно. В случившемся нет твоей вины, но это все равно произошло, и ты не сможешь теперь ничего изменить. Так что дальше?

— Я не хочу в тюрьму, — Фиона села.

— Я тоже. Но сейчас мы должны туда отправиться. Кто-то охотится за нами. Мы не знаем почему, но нам нужно предоставить разбираться в этом адвокатам, детективам и полиции. Они…

— Они ничего не знают, — она указала на стопку газет и журналов на стуле. — Ты разве меня не слушал? Никто даже не пытается докопаться до правды. Им нужны мы! Мы — убийцы, скрывающиеся от правосудия, мы…

— Убийцы плюшевого мишки.

— Да! Нас будут судить и признают виновными в убийстве человека, — Фиона снова встала. — Но, знаешь, Рой Хадсон не казался мне плюшевым мишкой. Он был противным стариком, который не мог держать при себе руки.

— Чудненько. Пусть детективы это выяснят, — Ас достал карандаш и блокнот.

— Я — основная тема всех газетных статей. Не хочу быть посмешищем.

— Да, — согласился Ас и убрал карандаш и блокнот обратно в ящик.

— Есть еще кое-что, нуждающееся в проверке, — Фиона опять вытащила блокнот и положила рядом с Асом.

— Например? — он приготовился писать.

— Если нас связывает мой отец, то, может, нас с Роем связывает тоже он?

— Вероятно. Хотя Рой мог выбрать тебя по одной причине, а меня — по другой.

— Да, — согласилась Фиона. — Но мне кажется, что логичнее предположить, что мой отец — связующее звено между нами всеми. Когда он познакомился с Роем? Помогал ли ему?

— Или Рой поссорился с твоим отцом и моим дядей и решил им отомстить? — тихо сказал Ас.

— Ты уже думал об этом? — Фиона села около него.

— И довольно много.

— Если мы сдадимся, то никогда ничего не выясним, правда?

— Похоже на то, — мягко ответил он.

— Ты не хочешь сдаваться? — Фиона заглянула ему прямо в глаза.

Ас нахмурился:

— Ты стала безумной, когда выяснилось, что твой отец не тот, за кого себя выдавал. Ты практически лишилась рассудка, когда узнала, что тебя уволили.

— Да, — Фиона отвернулась.

— И ты ненавидишь лачуги. Люди, бегущие от полиции, не могут останавливаться в пятизвездочных отелях.

— Да, я ненавижу лачуги.

— А кроме того, кто-то пытается тебя убить.

И успешно, не так ли? — она снова посмотрела на него. — Разве я теперь не покойник? Моя работа, моя жизнь — меня всего лишили. Однажды ночью я легла спать, а когда проснулась, на мне лежал труп. И с тех пор…

— С тех пор тебе приходится выносить общество человека, которого ты ненавидишь всем сердцем, и жить без элементарных удобств.

— Яне…

— Не что? — спросил он. — Не возражаешь без душа? Без службы доставки? Без…

— У меня нет ненависти к тебе. Ты… Ты стал… Я хочу сказать, что ты…

Фиона взглянула на него и заметила слабый огонек в его глазах. И тут она все поняла:

— Ты все спланировал заранее! Ты и не собирался сдаваться! Ты пытался заставить меня понять, что другого выхода, кроме игры в прятки с полицией, не существует! И добился своего: я стала убеждать тебя в этом!

— Да, я хотел, чтобы ты сама приняла такое решение, — Ас старался удержаться от смеха.

— Я ненавижу тебя! — закричала Фиона. — Я терпеть тебя не могу! Презираю! А еще я надеюсь, что тебя признают виновным и отправят на электрический стул!

— Ну, как раз этого ты совсем не хочешь, — засмеялся Ас. — Кстати, пару секунд назад ты говорила, что забыла о ненависти ко мне.

— Я лгала, — Фиона резко встала, чтобы уйти, но он поймал край ее халата.

— Не думаю, что ты меня ненавидишь, — нежно сказал Ас.

— Ненавижу! — она тянула халат, пытаясь вырваться. — Ты самый холодный из всех, кого я когда-либо встречала. И занудный. Все, что ты делаешь, — это смотришь телепередачи про птиц. Слушаешь птиц. Глядишь на птиц. Пишешь о птицах. Думаешь о птицах.

Должно быть, она попала в цель: улыбка сползла с его лица.

Мило улыбаясь, Фиона продолжала:

— Ты думаешь, что все тебя хотят. Что ж, может, пожилые дамочки с голубыми волосами и мечтают, чтобы ты умолял их о деньгах, а мне от тебя ничего не нужно! Ты эгоист! Ты все держишь в тайне. Мне жалко женщину, которая будет настолько глупа, что согласится провести с тобой жизнь! Она замерзнет до смерти, если ляжет с тобой в одну кровать.

— Неужели? — Ас так дернул обвинительницу за край халата, что она на него упала.

Он тут же обнял ее и прижал к себе. Очевидно, из-за всего пережитого, из-за риска и волнений, их прикосновения оказались обжигающими. Казалось, руки Аса могут находиться всюду одновременно. Фиона обвила его ногами, почувствовав его язык у себя во рту.

Это было больше, чем страсть. Неужели она думала о нем все эти дни? Ждала его? Или просто сказалось отсутствие всяких контактов и отношений с людьми?

Ас целовал ее шею. Его халат распахнулся, и Фиона кожей чувствовала его грудь. Теперь их разделяла лишь тонкая ткань ее рубашки. Но, перевернувшись, они случайно нажали на пульт, и телевизор заговорил на всю комнату.

— Ас, дорогой! — раздался громкий голос. — Если ты меня слышишь, то знай: я делаю все, чтобы тебе помочь!

Ас поднял голову и посмотрел на экран: на него глядела Лиза Рене. Он замер.

Фиона не сразу отреагировала на незнакомый голос, но поняла: Аса что-то отвлекло. Сильно отвлекло.

— Что случилось? — пробурчала она. И тотчас оцепенела, услышав голос Джереми:

— Фиона, дорогая, пожалуйста, сдайся полиции!

Она медленно повернула голову к телевизору: лицо юриста занимало половину большого экрана. Изображение было таким четким, что казалось, будто Джереми стоит у кровати.

— Фиона, пожалуйста, умоляю тебя, сдайся! — повторял Джереми. — Если ты меня слышишь, если я тебе небезразличен, позвони в полицию! Я знаю, ты не могла никого убить. Клянусь своей карьерой, верю в это! И работаю дни напролет, чтобы узнать правду, но ты мешаешь мне тем, что скрываешься…

Итак, — сказал диктор, появившись на экране, — пассии обоих убийц плюшевого мишки приехали во Флориду, чтобы помочь найти беглецов. Они оказали неоценимую услугу полиции и прессе. Мисс Лиза Рене подверглась такому строгому допросу, что сейчас нуждается в помощи доктора. А Джереми Уинтроп, говорят, не спал несколько дней. Вот вам и настоящая любовь! Даже хладнокровные убийцы не могут от нее уберечься. По слухам, они покинули Флориду и сейчас находятся в Луизиане. Местная полиция…

Ас взял пульт и выключил телевизор.

— Не вздумай снова сходить с ума! — сказал он, увидев лицо Фионы.

Она откатилась от него.

— Ты ублюдок!. — произнесла она тихо, но с чувством.

— Знаешь, у меня есть некие личные обязательства, — объяснил он, поглаживая кровать, на которой они чуть не занялись любовью. — Так что я не могу делать это. Я…

Она с яростью уставилась на него:

— Что ты этим хочешь сказать? Что у меня нет никаких обязательств?

— Я хочу сказать, что я мужчина и меня впечатляет, когда девушка бреет свои длинные ноги передо мной. И…

Фиона закипела:

— Перед тобой? Это ты пришел ко мне в ванную! Снял рубашку и… и… Зачем все это? Ты пытался меня возбудить? Думаешь…

— Ничего я не думаю, — Ас поднялся с кровати. — Да, я пришел к тебе в ванную. Поскольку боялся, что ты утонешь. У тебя было довольно суицидальное настроение.

— И как же об этом догадался? Да и вообще, твое ли это дело?

— Тебя бы не стало, а меня бы по-прежнему обвиняли в том, чего я не совершал. Я ведь тоже наследник Хадсона.

— Ясно! — она села на стул у кровати. — Ясно.

— Ну, я не то имел в виду, — начал Ас. — Я…

— Все в порядке! — прервала его Фиона. — Главное знать, где остановиться. В конце концов, я разбила твоего аллигатора и…

— Придумываешь историю, чтобы себя пожалеть? Вспомни, мы кое-что должны сделать, и сделать это надо вместе. Нам не обязательно нравиться друг другу, — он жестом попросил ее замолчать. — Но, к несчастью, мы нравимся друг другу, поэтому нам следует держаться в рамках.

— Так, значит, я затащила тебя, невинного, в постель? Ты должен записать это в блокноте и отдать его своему адвокату. «Фиона пыталась меня соблазнить!»

— Ты не пыталась меня соблазнить! — он подошел к ней и взял ее за плечи. — Тебе вообще ничего не надо для этого делать. Ты красивая женщина, интересная, умная, ты… ты… — он отпустил ее, и Фиона откинулась на спинку стула.

Хорошо, может, я холодный, — Ас перевел дыхание. — Ты вправе называть меня, как пожелаешь. Но возникшее сейчас между нами чувство — не настоящее! Мы изолированы от всего света, видим только друг друга, поэтому нас и влечет друг к другу. Это физиология — и все! На самом деле мы не пара.

Он так посмотрел на нее, словно хотел сказать, что она и сама могла бы все понять, без его слов.

— Продолжай, — попросила Фиона. — Я хочу знать все твои мысли по этому поводу.

— Мы с тобой из двух совершенно разных миров. Ты горожанка, а я сельский житель. Я… — он взглянул на нее, улыбаясь. — Я самый заядлый шовинист этого столетия.

— Свинья, — закончила она за него. — БШС! Большая шовинистская свинья.

— Именно! Это и не дает нам сблизиться. Знаешь, почему я женюсь на Лизе Рене?

— Умоляю, скажи! Я умираю от любопытства, — в ее голосе явственно чувствовался сарказм.

Ас сдвинул брови:

— Потому что ей нравится то, как я живу. Она моя полная противоположность. Она любит куда-нибудь ходить, а я домосед. Она очень общительна, а я…

— Замкнутый.

— Да. Меня привлекает жизнь, которая может у нас с ней получиться. У нее нет никаких амбиций, единственное, что она хочет, — это быть женой и матерью. А я хочу иметь дом, где меня будут ждать жена и дети.

Я так и думала! У женщины не должно быть никакой карьеры, да? Тебе не нужна жена, которая проводит весь день на работе, оставляя детей с няней?

— Точно.

— Похоже, у тебя будет ужасно скучная жизнь.

— Зато у тебя с Джереми все сложится замечательно.

— Мы не помолвлены, но…

— Но ты скажешь «да», если он попросит твоей руки.

— Конечно! Он считает, что женщина — это не только пара длинных ног.

Ас присел на край кровати и вновь совершенно спокойно заговорил:

— Мы выяснили, что кроме физического влечения, нас ничего не связывает. Нам не нравятся взгляды друг друга. Ты не любишь таких мужчин, как я, а я считаю, что место женщины на кухне. Верно?

— Все это время я хотела разузнать о тебе побольше. Но едва я что-нибудь узнаю, сразу начинаю понимать, что любить тебя не за что.

— Вот именно, — он вздохнул. — Значит, по данному поводу мы пришли к единому мнению. Предлагаю выполнить нашу работу как можно быстрей и разойтись. Ты вернешься к своей жизни, а я…

— В свою пещеру. Или твое птичье гнездо возвышается над остальным миром?

Каким бы оно ни было, меня оно устраивает. Думаю, мы договорились? Такое больше не должно повториться, — он подвинулся. — Когда все закончится, я хочу с чистой совестью смотреть в глаза Лизе.

— Договорились, — ответила Фиона. — А как быть ночью? Тут лишь одна кровать.

— Я устроюсь в другой комнате. А теперь нам надо поспать. Утром тебе придется решить, чего же ты хочешь. Давай считать наше соглашение деловым, без тени личного.

— Замечательно! — сказала она. — Так мы будем спать или нет? Ты не хочешь уйти из моей спальни?

— Уже ухожу, — ответил он, вышел из комнаты, закрыл за собой дверь, облокотился на нее и закрыл глаза.

Она проглотила обман… Ас с трудом мог в это поверить, но она проглотила его ложь!..