Спустя два дня они встретили семью Гринвуд – Хэнка, Сейди и трех их маленьких сыновей. Лиа предложила им дальше ехать вместе. Последние два дня общество Ким, Уэса и Джастина не приносило ей радости. Уэс все время не спускал с нее сумрачного взора, Джастин же обращался с ней так, будто она вот-вот рассыплется, и Лиа уже начала испытывать раздражение из-за его чрезмерной заботы. Ким, видимо, не испытывала подобных ощущений и требовала от Уэса все большего и большего внимания.
      Гринвуды и их шумные, подвижные ребятишки и помогли, хотя бы отчасти, избавиться от возникшего напряжения. По дороге им встретилось множество переселенцев, которые двигались и в Кентукки, и еще дальше на запад. Их влекли неописуемые богатства: плодородные нераспаханные земли, получить которые ничего не стоило. Угрозы со стороны индейцев больше не существовало, а Кентукки уже был штатом, поэтому они чувствовали себя в безопасности, защищенными от тягот. Некоторые из путников собрались в дорогу тщательно, их фургоны были загружены вещами. Эти люди распродали свои фермы, чтобы на вырученные деньги купить новую землю на западе. Но многие переселенцы просто бросили привычные, обжитые места, и за ними тянулись их семьи, не имевшие ничего, кроме одежды да мешка с провизией.
      На пути переселенцев во множестве расположились гостиницы, но, несмотря на царившую в них грязь, за ночлег и еду здесь запрашивали чрезмерно высокую плату, и путники были вынуждены платить.
      Лиа вспоминала собственное детство, когда ей на глаза попадались семьи с изможденными, измученными детьми, в лохмотьях, покорно бредущими на запад вслед за своими родителями. Она начала украдкой подкармливать некоторых из детей, скрываясь, чтобы Уэсли этого не видел – ведь продукты была куплены на его деньги. Вечером того дня, когда им встретились Гринвуды, ее попутчики сидели вокруг костра, и Лиа робко предложила дать немного припасов вставшей лагерем неподалеку от них семье, в которой было несколько детей.
      Это был один из немногих случаев, когда Ким проявила решительность.
      – А вам не кажется, что вы чересчур вольно распоряжаетесь чужим добром? – спросила она. – Люди должны привыкнуть сами заботиться о себе. Если мы начнем раздавать им все, они никогда не научатся полагаться на свои силы и будут рассчитывать на то, что мы станем их кормить.
      Какое-то время все молчали, и когда разговор возобновился, то касался он совсем иных дел.
      В ту ночь Лиа долго не засыпала, а когда решила, что все уже спят, отбросила одеяло, бесшумно подкралась к фургону, достала приготовленный тайком мешок со съестными припасами и в темноте направилась к заночевавшей поблизости семье. Детей у них было четверо, и они везли с собой ручную тележку со своим добром. Лиа беззвучно опустила принесенный мешок с едой рядом с тележкой и направилась было к своему фургону. Однако едва она сделала несколько шагов, как раздался шепот Уэса, и от неожиданности девушка вздрогнула.
      – Тише, ты их разбудишь. – Уэс жестом позвал ее за собой в сторону леса.
      Лиа сглотнула застрявший в горле комок, зная, что он застал ее за кражей принадлежавшей ему провизии. Она взмолилась, чтобы он не отправил ее домой, в Виргинию. Когда Уэс остановился, Лиа замерла на месте, но не осмелилась взглянуть ему в глаза.
      – Что ты дала им? – спросил он.
      – Бекон, муку и к-к-картошку, – ответила она, запинаясь. Лиа с мольбой посмотрела на него. – Я верну тебе деньги. Я не собиралась брать твои припасы тайком. Просто у этих людей такой голодный вид, и…
      – Тс-с-с, – прошептал он, и в лунном свете на его лице появилась улыбка. – Посмотри-ка.
      Повернув голову в ту сторону, куда он указывал, Лиа увидела костер путников, огороженный насыпью. Около тележки лежал ее мешок, а рядом с ним еще один, точно такой же. Она резко повернулась к нему.
      – Это твой? – удивленно спросила она. Он улыбнулся:
      – Мой. Мне тоже было не по себе оттого, что эти люди голодают.
      Минуту они молчали, думая об объединившей их тайне.
      – Ты давно?.. – начал Уэс.
      Лиа опустила глаза на свои босые ноги.
      – С самого начала. Поэтому я и согласилась взять на себя обязанность следить за припасами. Никто, кроме меня, не знает, сколько их у нас, и я рассчитываю, сколько можно отдать. И никто этого не заметит. Я не хотела брать провизию украдкой, – продолжала она, глядя на Уэса.
      – Я могу позволить отдать немного картошки, – отозвался он. – Полагаю, еще что-то осталось? Лиа почувствовала себя виноватой:
      – Очень мало. Я собиралась вскоре сказать тебе об этом, однако…
      Он насмешливо фыркнул:
      – Уверен, что ты сказала бы, когда этого избежать уже было бы невозможно. Утром составь мне список необходимого, и я все добуду. Может быть, тебе придется удвоить количество всего, что нам потребуется. А теперь пора возвращаться, пока нас не хватились.
      Лиа заколебалась.
      – Уэсли, – пролепетала она. – Я не умею писать. Как же я составлю список?
      Он повернулся, взглянул на нее, и Лиа покраснела. Прежде она бросилась бы в его объятия. Да, надо забыть, что некогда она его любила.
      – Думаю, тебе придется поехать со мной, – прошептал он так тихо, что она едва расслышала.
      Они вместе вернулись к своим фургонам. Уэсли проводил Лию к ее постели, и когда они остановились, заговорщически подмигнул ей и направился к своему фургону.
      Улыбаясь, Лиа заснула.
      Наутро ей не хотелось смотреть на Уэсли, потому что она боялась увидеть в его глазах ненависть. Вдруг происшедшее ночью окажется лишь сном!
      – Вы и вправду согласны, чтобы мы ехали с вами? – в сотый раз спросила миссис Гринвуд. Лиа улыбнулась:
      – Разумеется, согласны. Мне очень хочется побыть с вашими ребятишками. До отъезда я всегда жила в окружении детей, и теперь мне недостает их.
      Сейди Гринвуд засмеялась:
      – Их может оказаться больше, чем вам хочется. Трое моих – это уже не мало.
      Тем временем самый маленький заплакал.
      – Я помогу, – сказала Лиа и бросилась к упавшему мальчику по имени Эйса. Он не боялся чужих, поэтому прильнул к Лие, и когда она взяла его на руки, на глазах ее выступили слезы.
      – Все в порядке? – спросил Уэсли, подойдя сзади. Он, видимо, наблюдал за ней и пришел как раз в тот момент, когда она нуждалась в нем.
      – Мой ребенок был бы примерно его возраста. – Лиа сдержала слезы, обнимая мальчика, который перестал плакать. Она направилась к фургонам.
      – Наш ребенок, – пробормотал Уэс, но она его не услышала.
      Следующие несколько дней оказались приятными. Лиа ехала вместе с миссис Гринвуд, они обменивались опытом. Сейди давала рецепты разных блюд, Лиа рассказывала, как готовить кремы для ухода за лицом и телом, и без устали они говорили о детях.
      – А кого из этих мужчин ты выберешь? – спросила Сейди.
      Лиа, не повернув головы, продолжала смотреть на лошадей.
      – Не знаю, на что вы намекаете. Сейди рассмеялась:
      – Сначала я думала про Джастина, потому что он постоянно тебя опекает, но красавец Уэсли глаз с тебя на сводит, потому я и спросила его, близкие ли вы родственники.
      – Ты его спросила? – Лиа поперхнулась.
      – Много лет назад я поняла, что изжить в себе любопытство мне не удастся, и Хэнк тоже это понял. А может быть, он просто отчаялся в успехе и оставил меня в покое. Это мой бич, я всегда интересуюсь чужими делами.
      – И что же сказал Уэсли про наши родственные отношения? – тихо спросила Лиа. Сейди искоса посмотрела на нее:
      – Он сказал, что вы – двоюродные брат и сестра; не по крови, а через брак родственников. Лиа засмеялась.
      – Воистину это так, – ответила она и, чтобы сменить тему разговора, стала расспрашивать Сейди о детях.
      В тот вечер Сейди впервые повздорила с Кимберли. Началось это вполне невинно. Сейди привыкла брать на себя инициативу, распределять работу между окружающими. Лиа, Уэс, Джастин и Хэнк ухаживали за скотом, а Сейди готовила ужин и возилась с детьми, которые, проведя целый день в фургоне, были непоседливы. Она стала давать работу и Кимберли. Сначала Ким шла ей навстречу, подчинялась, однако, получив подряд пять разных поручений, отставила сковородку, пробормотала: «Мне нужно отлучиться в лес», и вернулась только тогда, когда все уже приступали к еде.
      За ужином Сейди все время молчала, но дважды, когда Ким посылала Уэса что-либо принести ей, она недоброжелательно посматривала на нее. После ужина Лиа стала убирать посуду, и тут Сейди встала во весь рост и громко заявила:
      – Пожалуй, мисс Кимберли должна убирать, раз она не снисходит до работы, когда нужно разбивать лагерь или стряпать.
      Казалось, ее муж был готов провалиться сквозь землю.
      – Слушай, Сейди, – попытался вмешаться он. – Я помогу с уборкой.
      Кимберли уже была возле фургонов, очевидно собираясь уклониться от работы.
      Лиа взглянула на Уэса, но тот как раз изучал свою тарелку. Джастин с интересом рассматривал Сейди, а она стояла на своем:
      – Ни утром, ни в обед помощи от нее не было. И за животными ухаживать она не помогала, и ужин не готовила. Лошадьми она управлять не хочет, грузить и разгружать вещи – тоже. Я не хочу никому прислуживать, Хэнк Гринвуд, я свободная американка.
      Кимберли была слишком ошеломлена, чтобы говорить, и с мольбой обратила свой взор на Уэса.
      Он медленно поднялся.
      – Идем, Ким, – тихо позвал он. – Я помогу тебе убрать посуду.
      Все тут же разошлись. Хэнк схватил Сейди за руку.
      – Теперь ты довольна, устроив сцену? Их дело решать, кто чем занимается в лагере. – И он увлек ее в сторону.
      Ким зарыдала.
      – Почему ты позволил ей говорить про меня такое? – Заливаясь слезами, она упала на руки Уэсли. – Ты же знаешь, что я не такая сильная, как вы. Жаль, что я не такая, как Лиа, но мне это не по силам. И никого не трогает, что смерть Стивена расстроила меня. А мне трудно привыкнуть к тому, что он погиб. Уэсли, умоляю тебя, не оставляй меня. Ты так мне нужен. Я не смогу жить без тебя.
      Лиа не двинулась с места, пока Уэс на ее глазах утешал Кимберли.
      – Пойдем, – позвал Джастин и увлек Лию за руку во тьму.
      – Сейди сказала именно то, что меня подмывало сказать уже давно. Поражаюсь, как Уэс может терпеть ее.
      Лиа вырвалась из его рук.
      – Мне надоело выслушивать от всех вас, насколько Ким плоха. А может быть, она чувствует вашу неприязнь, поэтому и не хочет помогать. – Она замолчала. – Простите меня. Видно, я просто очень устала. Пожалуй, мне нужно вернуться.
      Резко повернувшись, она побежала к лагерю. Уэсли в это время наливал в кастрюлю горячую воду, чтобы мыть посуду, а Ким, надувшись, готовилась вытирать ее.
      – уйди, – мягко попросила Лиа, обращаясь к Уэсу. – Мы с Ким помоем посуду.
      Она едва взглянула на него, но он тут же удалился.
      – Я не хотела… – заговорила Ким. – Эта женщина просто ужасна. Известно ли ей, что мой брат погиб совсем недавно?
      Лиа принялась мыть посуду.
      – Как мне кажется, она считает, что даже горе не причина, чтобы отлынивать от работы. Завтра утром держитесь ко мне поближе, и я помогу вам заниматься делом.
      – Но я ведь все время занята, Лиа. Мне постоянно приходится столько делать. Я должна быть красивой ради Уэсли, и уход за волосами занимает у меня столько времени. Иногда я хотела бы походить на вас и не огорчаться, когда у меня на одежде появляются жирные пятна или сажа на носу. Вы нравитесь Джастину такой, какая есть, но Уэсли хочет, чтобы я была красива, и мне приходится ему подчиняться. Неужели никто этого не понимает?
      Лиа потерлась щекой о свое плечо и посмотрела на собственное платье. И правда, на нем были грязные пятна.
      Ким подошла к Лие и зашептала:
      – Уэсли начинает меня беспокоить. Он уже не целует меня так часто, как раньше. Прежде он все время старался касаться меня, а сейчас только поглядывает.
      – Ким, – раздраженно отозвалась Лиа. – Зачем вы мне это рассказываете? Разве я могу помочь вам?
      – Просто мне подумалось, что вы умеете завлекать, потому что вы.., потому что вы – не девственница, и мне казалось, что ваша сестра, наверное, вам кое-что подсказала. – Увидев, какое выражение появилось на лице Лии, она смолкла. – Я не хотела вас обидеть, – спустя несколько секунд заявила она с оскорбленным видом. – Просто я подумала, что вам известны разные уловки.
      – Кимберли, помойте-ка посуду, – спокойно заявила Лиа и ушла.
      Ночью Лию разбудило прикосновение к плечу. Открыв глаза, она увидела склонившегося над ней Уэсли.
      Он прижал палец к губам и жестом позвал ее за собой. Она быстро надела платье и направилась вслед за ним в лес. Отойдя от лагеря подальше, он повернулся к ней.
      – Примерно в миле отсюда, позади нас, ночует семья, которой нужна помощь. Я приготовил для нее сверток с разными вещами и решил, – может быть, ты поможешь мне отнести их, если только не слишком устала?
      Он был похож на мальчишку, который боится, что ему откажут.
      – Я с радостью помогу тебе, – ответила она. Довольно долго они шли молча.
      – Красивая ночь сегодня, правда? – заметил Уэс.
      – Очень.
      – У тебя с Джастином была стычка? – спросил он без обиняков.
      Лиа с вызовом посмотрела на него:
      – А у тебя с Кимберли была стычка? Он усмехнулся, она усмехнулась в ответ.
      – Он ведь нравится тебе? – настаивал Уэс.
      – Он – человек моего круга. Мы оба выросли в бедности.
      – Вот оно что, – заявил Уэс. – У меня всегда были деньги, но всегда рядом был и Тревис. Пожалуй, я отказался бы от денег, если бы мог жить без надзора Тревиса.
      – Такое способен заявить только богатый человек. Брат, каким бы он ни был, не может быть хуже, чем бедность.
      – Во всяком случае, ты имела право на собственное мнение. Тревис же всегда внушал мне, что именно я должен думать. Вот поэтому Ким… – он осекся.
      – Поэтому что – Ким? – спокойно спросила Лиа.
      – Ким во мне нуждается, – упрямо ответил он.
      – Ким действительно в чем-то нуждается, – отозвалась Лиа. – Только вряд ли кому-нибудь известно, в чем. А это и есть тот лагерь?
      – Нет, их ночевка дальше. Трудно понять, почему они устроились в небольшом каньоне. Если бы начался дождь, они бы не успели выбраться. Ты согласна лезть в гору в темноте?
      Лиа кивнула, но позже пожалела, что не выяснила у него смысл слов «лезть в гору». Им пришлось буквально вжиматься в каменную стену, чтобы потом добраться до дна каньона. Первым спустился Уэсли, а когда Лиа оказалась над ним, он взял ее за щиколотки, провел руками по ее ногам, бедрам – Лиа подумала, что нужды в этом нет, – потом снял ее со стены и опустил на землю. Она уже приготовилась сказать, что думает о его поступке, но он улыбнулся так обезоруживающе, что она засмеялась. Взяв Лию за руку, он повел ее по каньону.
      – Вот они, – показал он. – Жди здесь, а я отнесу мешок, потом мы отправимся в обратный путь.
      Лиа присела за камнем и смотрела, как Уэс пробирается к спящим путникам. Она ощущала себя чуть ли не преступницей, ей казалось, будто они совершали нечто предосудительное, глубокой ночью украдкой подбираясь к спящим.
      Уэсли как раз входил в лагерь, когда с противоположной стороны появился человек с длинноствольным охотничьим ружьем, рядом с ним бежала большая собака. Лиа сразу поняла – быть беде. Когда Уэс заметил человека с собакой, Лиа встала из-за камней. Уэс приветственно поднял руку, но собака зарычала и бросилась на него, а незнакомец вскинул ружье. Уэсли благоразумно бросил мешок, повернулся и побежал к Лие.
      – Беги! – закричал он, перекрывая шум голосов и лай собак.
      – Вернись, вор, мошенник! – раздался голос совсем рядом с Уэсом.
      Лиа подобрала юбки и во всю прыть помчалась вперед, лишь немного опережая Уэсли.
      Раздался выстрел, эхом прогремевший в воздухе. За ее спиной что-то прорычал Уэс, но когда Лиа оглянулась, он толкнул ее в плечо.
      – Поднимайся по чертовой стене! – рявкнул он. Лиа тут же почувствовала, что его широкая рука подхватила ее за ягодицы и так сильно толкнула вверх, что она оцарапала щеку о камень. Она взлетела, перекатилась через край и поползла на четвереньках, а потом бросилась бежать изо всех сил. Уэсли догнал ее и сильным толчком повалил на землю. Именно в эту секунду над их головой прогремел еще один выстрел.
      – Что это? – с трудом спросила она, лежа под ним.
      – Молчи! – прошипел он, прикрыв ее голову своими руками и защищая своим телом. У Лии от страха перехватило дыхание.
      – Они убежали! – донесся чей-то голос снизу. – Ну, я не собираюсь лезть за ними наверх. Теперь, прежде чем воровать, они хорошенько подумают.
      Они долго лежали, боясь произнести хоть слово.
      – Уэсли, мне трудно дышать, – едва проговорила Лиа.
      Он скатился с нее, встал и взял за руку:
      – Давай выбираться.
      Они побежали, и Уэс тащил ее за собой. Вскоре они остановились, тяжело дыша, и прислонились к дереву.
      Отдышавшись, они переглянулись. Первым улыбнулся Уэсли.
      – Вот она – награда за деяния доброго самаритянина.
      Лиа тихонько засмеялась:
      – Нас могли убить.
      Уэс улыбнулся еще шире:
      – Интересно, что он подумает, когда найдет мешок с провизией?
      Лиа не смогла сдержать смех.
      – Хорошо, если собака не доберется до еды раньше. Знаешь, Уэсли, я в жизни так быстро не забиралась на гору. Мне даже показалось, что ты собираешься перекинуть меня через вершину горы.
      – Я этого и хотел. Собака подбежала ко мне так близко, что я ощутил ее дыхание. – Он засмеялся. -Ты не ранена?
      – Всего несколько царапин и синяков. Завтра у меня все будет болеть. А ты не ранен? Он продолжал смеяться:
      – Бок кровоточит, но не сильно. Она сразу осеклась.
      – Покажи! – потребовала она и стала расстегивать его рубашку.
      – Женщина, тебе действительно не терпится раздеть меня. – Он улыбнулся ей с высоты своего роста.
      – Помолчи, Уэсли, – ответила она спокойно, расстегивая пуговицы. В лунном свете она увидела две глубокие царапины.
      – Ничего страшного, но их надо промыть.
      – Слушаюсь, мэм, – радостно откликнулся он, и они двинулись к ближайшему ручью.
      Уэсли снял рубашку, а Лиа тем временем оторвала кусок нижней юбки, чтобы промыть царапины.
      – Ну что бы делали мужчины, не будь у женщин нижних юбок? – негромко сказал Уэс. – Ты хорошенькая юная женщина, Лиа, – прошептал он и коснулся ее подбородка; она подняла на него глаза.
      Между ними как бы проскочил электрический разряд; пляшущий свет луны на воде подталкивал их друг к другу.
      Пальцы Лии, которые касались царапин на боку Уэса, двинулись по его теплой смуглой коже к темным завиткам волос на груди. Когда его губы приблизились к ее лицу, она была не в силах шевельнуться.
      – Мы ведь пока еще женаты, – шепнул он. Лиа спохватилась:
      – Если ты, Уэсли Стэнфорд, пытаешься меня соблазнить, у тебя ничего не выйдет. Так вот! Сам промывай свои раны. – И она бросилась назад к лагерю.
      Схватив рубашку, Уэс побежал за ней.
      – Честное слово, Лиа, я ничего дурного не хотел, – крикнул он с мольбой. – Просто мне подумалось… Остановившись, она резко повернулась к нему:
      – Ты решил, что я – доступна и нахожусь под рукой, поэтому ты добьешься своего, правда ведь? А почему ты не пригласил свою невинную Кимберли прогуляться этой ночью и не попытался соблазнить ее? Потому что она хорошая, а я плохая? Можно попробовать получить кое-что у одной из Симмонс, но нельзя этого добиваться от леди вроде мисс Шоу. Так вот, ты ошибся! Однажды я отдалась тебе, потому что мне этого хотелось. В следующий раз я сама выберу мужчину, который меня не обманет.
      – Ты говоришь про Джастина? – сердито спросил Уэс, затем тон его изменился. – Лиа, я не собирался тебя обманывать. Все произошло само собой. Я вовсе не собирался соблазнять тебя потому, что решил, будто ты искушенная женщина. Ведь ты красивая и…
      – И, значит, подойдет любая красивая искушенная девушка?
      Выражение лица Уэсли изменилось, гордость одержала верх над его смятением:
      – Я – не Джастин, а ты не Кимберли, так что мы квиты.
      И он поспешно направился к лагерю. Гнев Лии сразу иссяк. Она поняла, что была не права, а прав был Уэсли. Случившееся не было замыслено заранее, она напрасно все испортила. Она хотела было позвать его, но сдержалась. Так будет лучше. Последнее время отношения между ними стали слишком тесными. Ее любовь должна угаснуть к тому времени, когда придет пора расставаться, когда он заключит брак с Кимберли. Да, лучше держаться в стороне от Уэсли и обратить все внимание на Джастина. Возможно, он поможет ей избавиться от тех чувств, которые она когда-то питала к Уэсу.

      Для Лии не составило труда все свое внимание обратить на Джастина. Он всегда был рядом с ней, всегда был готов помочь. Он часто улыбался ей и дарил цветы.
      Как-то вечером, когда Лиа стояла около фургона, держа подаренные Джастином полевые цветы, к ней подошла Сейди.
      – Стало быть, ты решила выбрать того, что поменьше, – сказала она.
      – Вряд ли Джастина можно назвать маленьким, – ответила Лиа, не скрывая, что поняла намек. – Кстати, речь и не идет о выборе. Уэсли Стэнфорд обручен с Кимберли и очень ее любит.
      Сейди хмыкнула:
      – Может, так оно и было раньше, но только до тех пор, пока ему не пришлось проводить с ней все время.
      – Что ты хочешь сказать?
      – Не надо изображать из себя невинность, юная леди, – заворчала Сейди. – Я-то вижу: ты чувствуешь, что происходит между ними.
      – Я ничего не заметила, – ответила Лиа. – К тому же дела Уэсли меня не касаются. Мне кажется, я начинаю влюбляться в Джастина.
      Бормоча что-то себе под нос, Сейди направилась в лес, чтобы вылить из кастрюли грязную воду.
      Спустя два дня они разбили лагерь на ночь рядом с тремя семьями, в одной из которых были скрипачи, и всех пригласили на импровизированные танцы.
      Лиа долго выбирала платье, мылась и расчесывала волосы, пока они не стали блестеть подобно расплавленным рубинам. Она надела платье из темно-розового шелка с глубоким вырезом, которое при ходьбе сверкало, вплела в волосы ленты еще более глубокого розового цвета и повязала такие же ленты на талии под грудью.
      – Ты похожа на принцессу, – с восторгом заявил ей старший сын Сейди.
      На танцы собралось пять женщин и пятнадцать мужчин, в том числе четверо сыновей одной из попутчиц – высоких, красивых, энергичных. Они сразу подхватили Лию и Кимберли за руки и увлекли за собой, шумно и весело танцуя вокруг костра, на котором варился ужин.
      – Мне это не нравится, – заявила Кимберли, переводя дыхание в перерыве между танцами.
      Не успела Лиа ответить, как очередной партнер увлек ее на танец.
      – Похоже, тебе это нравится, – спустя некоторое время заметил Уэсли, когда она оказалась в его объятиях.
      – Не хочу ссориться с тобой, – ответила она, наслаждаясь музыкой и светом луны.
      – Ты такая красивая, Лиа, – прошептал Уэсли. -Ты так изменилась после…
      Он смолк, услышав настойчивый призыв Кимберли с противоположной стороны лагеря: «Уэсли!»
      – Тебе лучше пойти, – сказала Лиа, пытаясь освободиться.
      Уэсли не выпускал ее руки из своих:
      – Пока не хочу. Я пойду, когда буду готов, – процедил он сквозь зубы.
      Она холодно посмотрела на него и решительно ответила:
      – Ты пойдешь, когда мисс Шоу потянет за поводок. А теперь, если ты позволишь, я хотела бы потанцевать с кем-нибудь другим.
      Когда она ушла, ее стало трясти. Увидев Джастина, она схватила его за руку и прошептала:
      – Мне хочется уйти от этой толпы.
      Джастин увлек ее в лесную темень.
      Как только костер скрылся из виду, Лиа бросилась в объятия Джастина и поцеловала его в губы. Ей нужно было почувствовать себя женщиной. Ее утомили ощущение отверженности, чувство заброшенности. Она швырнула свое тело и любовь к ногам Уэсли, а он воспользовался этим, а потом заявил, что больше в ней не нуждается. Кимберли восседала на троне, а Уэсли стоял перед ней на коленях, осыпая ее подарками.
      – Выходи за меня замуж, – прошептал Джастин, целуя ее лицо и шею. – Сегодня же выходи за меня замуж.
      Она отпрянула:
      – Ты не обязан жениться на мне. То, что я иногда.., бросаюсь на мужчин, не означает, что один из них должен на мне жениться. Или навсегда взять меня в жены, – добавила она.
      – Лиа! – Джастин схватил ее за плечи. – Не знаю, о чем ты говоришь. Я люблю тебя. Я люблю тебя с первой минуты и хочу на тебе жениться. Хочу, чтобы ты стала моей женой и жила со мной.
      – Надолго ли? – бросила она в ответ. – Разве у тебя дома нет девушки? – Она отстранилась. – Я не могу стать чьей-либо женой.
      Повернувшись, она побежала к лагерю. Когда она оказалась около фургонов, до нее донеслись голоса Уэсли и Ким.
      – Не хочу туда возвращаться, – говорила Ким, и чувствовалось, что она вот-вот расплачется. – Я так устала, а эти мужчины постоянно меня обнимали. Мне это не нравится.
      – Не похоже, чтобы тебе вообще нравились прикосновения мужчин, – ответил Уэсли. – Даже мои.
      – Это не правда. Я согласна на то, чтобы ты прикасался ко мне, но только если не делаешь мне больно. Уэсли, прошу тебя, не спорь со мной. Я хочу спать.
      Лиа не хотела подслушивать их разговор и подошла к ним.
      – Я отведу Ким, – спокойно сказала она и обняла красавицу, которая уже приготовилась заплакать. Почему-то предложение Лии рассердило Уэсли.
      – Ты можешь ей помочь, да? – процедил он сквозь зубы. – Ты можешь помочь кому угодно и при любых обстоятельствах. Это так? Могучая Лиа может одной рукой спасать мужчину, а другой воспитывать полдюжины детей. Нет такого, что было бы Лие не по плечу, не так ли? Она прекрасна даже в грязной одежде. – Он помолчал. – Иди помогать кому-либо другому. А Ким я сам помогу.
      С этими словами он с силой оторвал Ким от Лии и увел ее к фургону. Пораженная, Лиа смотрела им вслед. Она в жизни не слышала ничего более странного, чем гневная тирада Уэса. Неужели он хочет, чтобы все женщины были такими, как Ким? В делах толка не будет, если все женщины просто сядут и начнут заниматься только своими волосами. Конечно, Уэсли не может не понимать этого. Как видно, он опять рассердился, потому что подумал, будто она плохо относится к его любимой Кимберли.
      Лиа решительно повернула в другую сторону. Ну почему она постоянно пытается угадать намерения Уэса? А ведь ей только что сделали предложение. И почему это Джастин решил на ней жениться?
      Лиа легла в постель, голова у нее болела. Неожиданно она заплакала, но никак не могла понять, почему плачет.
 

***

 
      В течение последующих трех дней шел дождь. Хляби небесные разверзлись и пролились потопом, которому, казалось, не будет конца.
      Джастин управлял упряжкой, Лиа сидела рядом с ним, они ехали по глубоким грязным лужам, в которых застревали колеса. Их поливал дождь, и от него не спасали ни шляпы, ни промасленные плащи.
      Уэсли оборудовал в фургоне место для Ким и носил ей туда еду. Дважды Лиа замечала, как Джастин нахально ухмылялся в лицо Уэсли, и подумала, что кончится это тем, что Уэс выбьет ему несколько зубов.
      На четвертый день появилось бледное солнце, отражавшееся в грязевых лужах. Вечером они с трудом оборудовали лагерь для ночлега, бродя вокруг луж, размерами не уступавших рыбным садкам.
      Лиа пробралась к фургону между двумя глубокими ямами, наполненными грязью. Лагерь пришлось разбить на некотором удалении, и теперь она тащила тяжелые связки одеял, пытаясь удержаться на ногах на узкой перемычке между лужами.
      Около фургона стоял Уэсли, наблюдая за ней из-под полей шляпы. Его одежд? из оленьей кожи местами еще не просохла.
      Лиа извлекла из фургона большой мешок со съестными припасами и пошла назад, в лагерь.
      – Возьми, – предложил Уэс и протянул ей мешок, в котором, как она знала, лежала сковородка. – Она тебе понадобится.
      Лиа посмотрела на мешок в своей руке, потом вернулась и взяла сковородку.
      – И это тоже, – скомандовал Уэсли и набросил ей на плечо упряжь.
      – Лучше я потом вернусь за некоторыми из этих вещей. – Лиа взглянула на свое плечо, потом перевела глаза на узкую полоску земли, по которой ей предстояло идти.
      – Значит, ты не можешь нести все сразу? – спросил Уэс, подняв одну бровь.
      – Пожалуй, нет, – начала она. В это время Уэс набросил ей на другое плечо сбрую еще одной лошади.
      – И, конечно, это тоже. – Он перебросил ей на шею лямки мешка, который тяжело повис у нее на спине.
      – Это все? – с отчаянием спросила она; под тяжестью груза ее ноги подогнулись.
      – Пожалуй, все. Хотя нет, вот самое последнее – шляпа Джастина. – И он надел Лие на голову слишком большую шляпу, которая тут же сползла ей на глаза.
      – Мне плохо видно, – еле выговорила она, откинув голову назад.
      – Так тебя же это не должно слишком беспокоить. Лию ничто не остановит. Лиа способна на все. А теперь ступай – люди ждут. – Он взял ее за плечи, направил к узкой дорожке и слегка подтолкнул в спину.
      Лиа была слишком занята тем, как пройти по узкой полоске земли между лужами, поэтому ей было не до размышлений о том, чего Уэсли добивается от нее. После первого же шага шляпа сползла ей на глаза. Она еще больше запрокинула голову назад, и от этого боль в спине от болтавшегося за спиной мешка стала еще сильнее.
      Шагов десять она прошла довольно легко, а потом ее левая нога погрузилась в размокшую землю, и когда она попыталась вытянуть ее, то стала терять равновесие. К тому же одна упряжь сползла с ее плеча на руку. Она хотела подтянуть ее повыше, но тут выдернула ногу из грязи. Секунду она балансировала, а потом упала на спину прямо в жидкую липкую грязь.
      Моргая, она села, не выпуская поклажу из рук. По ее лбу скользнула густая капля грязи, стекла на нос, а когда докатилась до губы, Лиа подула на нее.
      Внезапно раздался смех Уэсли, и она подняла голову. Он стоял на сухой земле и, склонившись над Лией, насмешливо разглядывал ее.