– Идем, – процедил Уэсли сквозь зубы, и его пальцы впились в предплечье Лии.
      – Прости меня, – учтиво сказала Лиа, обращаясь к Джастину, и тут Уэсли дернул ее за руку.
      Пока они шли к выходу через зал, Лиа пыталась улыбаться и раскланиваться с людьми, держалась так, как будто просто хочет выйти с мужем на улицу, и он не тащит ее силком. Но когда они вышли из лавки, его бешенство достигло предела.
      Как только они оказались на улице, Уэсли приказал:
      – Садись на мою лошадь.
      – Чтобы ты смог спасти остатки своей репутации? Вот что я тебе скажу, Уэсли Стэнфорд! Все уже видели меня, и им известно, что у Его Величества мистера Стэнфорда с чудесной плантации Стэнфордов жена происходит с болот Виргинии. И знаешь что? Ни у кого это не вызвало отвращения, ни один из них не вытер руки, коснувшись такого недостойного существа, как я.
      – Лиа, ты сошла с ума? Не понимаю, о чем ты говоришь.
      – Я говорю о том, что это такое – носить фамилию Симмонс. Я говорю о том, что ты стыдишься меня и не хочешь показывать людям.
      – Не хочу… – Он покачал головой. – Все равно я не понимаю тебя, но давай поедем домой и все обсудим.
      Она отпрянула.
      – Поедем домой и, конечно, ляжем в твою постель?
      – Я бы не возражал, – ответил он с улыбкой.
      – Ах ты!.. – Ее рука сжалась в кулак и ударила Уэсли в живот. Он не шелохнулся.
      – Да что за муха тебя укусила?
      – Ты запретил мне пойти в город на танцы, потому что, как тебе кажется, меня нужно держать на цепи возле твоей кровати и кухни, и ты еще спрашиваешь, что стряслось? Ты, может быть, думаешь, что только у богатых есть чувства, но поверь, и у меня есть гордость, хотя я из рода Симмонс.
      – Что за женщина! – вполголоса произнес Уэс. – Лиа, я тебя не стыжусь. Не знаю, откуда взялась эта нелепая мысль. Ты красавица, и сегодня ты здесь самая прелестная женщина, но именно сейчас я не хочу, чтобы вокруг тебя было много людей.
      – Потому что я не умею себя вести? Потому что я могу не оправдать имя Стэнфорд?
      – Господи Боже мой! Это и твое имя тоже. Хотелось бы мне хоть раз в жизни по-настоящему понять женщин. Хотя бы одну из них. Лиа, прошу, давай прямо сейчас уедем домой.
      – Почему? – сердито спросила она. – Почему ты хочешь спрятать меня?
      – Я не хочу прятать тебя… Хотя, может быть, и хочу. – Нежно улыбаясь, он приблизился к ней. – Дома я могу устроить для нас собственный праздник.
      – Я уйду с тобой только в том случае, если ты понесешь меня, я стану отбиваться и кричать, а это еще больше опорочит твое доброе имя.
      Уэсли на секунду отвернулся, а когда посмотрел на Лию, на его лице отразилось смятение.
      – Лиа, честное слово, никак не пойму, что тебя так огорчило. Я же просил тебя не ходить на танцы не из-за того, что стыжусь тебя, не из-за того, что боюсь, если нас увидят вместе. Совсем не так. Я ничего так не хочу, как появиться под руку с тобой. Но именно сейчас есть причины, по которым тебе было бы лучше остаться дома, где рядом буду я.
      – Какие причины?
      – Я не могу их назвать, но хотя бы в этом случае ты должна мне довериться.
      – Я не собираюсь гадать, почему ты хочешь, чтобы я вернулась домой вместе с тобой. Я знаю эти причины. – Она злобно улыбнулась. – Ты говорил, что тебе ненавистна сама мысль о браке с такой, как я.
      – Я это сказал? – воскликнул Уэс. – Когда?
      – Ты говорил об этом своему брату Тревису, и мы с Риган слышали тебя.
      Тут на улицу вышли два разгоряченных танцора, поэтому Уэс схватил Лию за руку, увлек в тень и с силой удерживал ее.
      – Ладно, дикий котенок, теперь слушай меня. Во-первых, мне надоело слышать от тебя, что я – самый большой сноб нашего времени. Это ты сноб. Тебя заботит происхождение человека больше, чем это когда-либо интересовало меня. Да, я сказал Тревису, что мне претит быть твоим мужем, но вовсе не из-за того, что жизнь с низкородной Симмонс казалась мне невыносимой.
      – Ах! – Лиа отвернулась было от него, но Уэс опять повернул ее к себе.
      – Мне нужна была женщина, которая нуждалась бы во мне. Насколько я мог понять, Кимберли нуждалась во мне так, как ни в ком другом. И вот я добивался такой, как Ким, а вместо этого мне досталась та, кто может вести дела на ферме, растить детей, иметь дело с безумным отцом. Мне, Лиа, казалось, что тебе никто не был нужен. Рядом с тобой я ощущал свою никчемность.
      – Я? – прошептала она. – Как мог ты ощущать свою никчемность?
      Кончиком носа он прижался к ее носу.
      – Потому что ты ни разу не просила меня даже о какой-нибудь малости, – с чувством ответил он. -Ты связалась с грабителями и даже ни разу не сказала мне об этом. А помнишь, как на прошлой неделе стала разваливаться каминная труба? Ты сама ее поправила. Я бы и не узнал об этом, если бы Оливер не увидел, как, стоя на лестнице, ты укладывала кирпичи. Ты даже смогла одолеть ту противную женщину, на которой я женился, и превратить ее в красавицу, какой теперь стала. – Помолчав, он откинул волосы с ее лица. – Мне потребовалось много времени, чтобы понять: я нужен тебе гораздо больше, чем во мне нуждалась Кимберли. Она всегда упадет так, что не ушибется, но ты, моя милая жена, способна попасть в беду, даже отправляясь в пристройку к дому. Лиа попыталась осознать смысл этих слов.
      – Но Ким – леди, а я…
      – А ты – моя жена, и, как я сказал тебе, теперь ты член семьи Стэнфорд, поэтому раз я член королевской семьи, то и ты тоже.
      Она отстранилась.
      – Но если ты меня не стыдишься, почему тебе не хочется, чтобы нас видели на танцах вместе, почему ты хочешь скрывать меня на нашей ферме?
      Меньше всего Уэсли хотелось рассказывать Лие о том, что против нее могли замыслить что-то плохое. Можно не сомневаться, что, если он расскажет ей, Лиа не заснет, пока не придумает, как бы ей оказаться в центре событий.
      – Ты должна мне поверить. Ты должна верить в то, что я желаю тебе только добра.
      Освещенная лунным светом, Лиа отошла в сторону. Все, сказанное Уэсли о Кимберли – что она нуждалась в нем, – было абсолютно верно. В сущности, Ким даже намекала на это. Она чувствовала, что Уэсли приятны ее обмороки, что ему хочется, чтобы она была беспомощной и чтобы Ким подчинялась ему. Однако Лиа делала только то, что было для нее естественным. Возможно ли, что и другие рядом с ней тоже ощущают свою никчемность?
      Уэсли не говорил о любви, но любовь, должно быть, была совсем рядом, раз он не презирал ее за то, что она Симмонс. Поистине смешно то, что Лиа столь усердно старалась не быть обузой для Уэса. Когда труба стала осыпаться, сначала она растерялась и расплакалась. Потом, преисполнившись решимости, сама привела ее в порядок, и только по одной причине – ей не хотелось, чтобы Уэсли считал ее беспомощной.
      Она повернулась к нему.
      – Если я упаду в обморок ради тебя, ты подхватишь меня на руки и унесешь в свою постель?
      Выражение лица Уэсли вознаградило ее за эту шутку. Он молча подошел к ней, взял ее на руки и крепко прижал к себе.
      – Временами я сам удивляюсь тому, как сильно полюбил тебя, Лиа, – прошептал он. – Жаль только, что ты так часто кричишь на меня.
      Первым побуждением Лии было вырваться из его рук. Ей хотелось увидеть его глаза – ведь он впервые сказал, что любит ее. Но вместо этого она прижалась к нему.
      – Может, теперь, зная, что ты меня любишь, я не буду сердиться так часто.
      Он подошел к лошади и опустил Лию в седло.
      – Я уже не раз говорил тебе это. Теперь тебе пора запомнить мои слова.
      Меньше всего Лие хотелось начинать новую ссору.
      – Кажется, я почему-то этого ни разу не слышала. Ой, Уэс! – воскликнула она, когда он вскочил в седло позади нее. – Мне нужно взять накидку.
      – Я заберу ее завтра, когда приеду за твоей лошадью.
      – Ради Бога, нет! Клей заплатил за нее целое состояние. Ее привезли из-за океана. Я вернусь через минуту.
      – Оставайся здесь, – попросил он, глядя на нее сверху вниз. – Я пойду сам. Лиа засмеялась.
      – Не можешь оставить меня без присмотра?
      – Что-то вроде этого, – ответил Уэс серьезно. Лиа спокойно стояла возле лавки и ждала возвращения мужа. Ей было нелегко думать о том, что она должна доверяться ему, но у него, видимо, была причина просить ее не ходить на танцы. Причина могла заключаться в том, что он ревновал. Это открытие доставило Лие радость. Если он действительно любит ее, понятно, он будет ревновать. Конечно же, ведь Лиа ревновала Уэса к Кимберли.
      Внезапно она вспомнила, что видела на Коринне Старк накидку, очень похожую на свою. Уэсли сам ни за что не найдет нужную.
      В ярко освещенной лавке все танцевали и смеялись. Ким стояла возле стены, опустив глаза, а рядом с ней стоял ее муж Джон.
      Пока Лиа разглядывала зал, музыка смолкла, развеселившиеся танцоры остановились. И тут в относительной тишине раздался женский крик. Когда Лиа повернулась, то увидела, как незнакомая женщина показывала на нее пальцем.
      – Эта брошь моей тети! – визжала женщина. – Вы ее украли!
      – Нет, – прошептала она и в испуге поднесла руку к груди: кошмар повторился.
      Уэс тут же оказался возле жены, защищая, обнял ее и вывел на улицу.
      – Лиа, – прошептал он, когда они вышли из лавки. – Джастин отвезет тебя домой. Я останусь здесь и посмотрю, что смогу сделать. Ты меня поняла?
      Оцепенев, Лиа кивнула, а тем временем Уэс поручил Джастину охранять ее.
      – Береги ее, – попросил Уэс. – Как только смогу, я сразу дам вам знать. Но сейчас мне хочется раз и навсегда положить этому конец.
      Он резко вскинул голову, когда на улицу вышли Кимберли и Джон. Ким тихо плакала.
      – Вперед, уезжайте, – поторопил Уэс.
      По пути домой на ферму Лиа была в прострации.
      Только когда Джастин снял ее с лошади и повел в дом, она почувствовала озноб.
      Джастин подвел ее к стулу и обнял.
      – Родная, все будет хорошо. Уэсли выяснит, что происходит. Никто не поверит, что ты украла эту брошь.
      Лиа не могла плакать, охваченная ужасом, и прижалась к Джастину.
      – Лиа, откуда у тебя эта брошь? – спросил он, поглаживая ее руку. – Лиа! – позвал он, не слыша ответа. – Откуда у тебя это украшение?
      – Ее дала мне Кимберли, – прошептала Лиа.
      – Да будь она проклята, эта самовлюбленная сучка! – прорычал он, усадил Лию на стул и принялся расхаживать по комнате. – Могу допустить, что она, связана с грабителями. У нее принципы продажной девки. Прости меня, Лиа, но это так. Она продаст себя или любого другого, чтобы добиться своего. Думаешь, Джон понимает, на ком женился? Бедняга, он, должно быть, считал, что в ее изящном тельце живет женщина. Лиа! – Он опустился перед ней на колени. – Я попробую что-нибудь выяснить у нее. Может быть, вместе с Джоном я смогу внушить ей хоть немного разума. Уэс должен скоро вернуться, как только поговорит с той женщиной. Оливер сейчас в амбаре. Как думаешь, ты можешь остаться одна?
      Лиа растерянно кивнула. Ей хотелось остаться одной. Ей не хотелось, чтобы кто-либо еще был свидетелем ее позора.
      Он поцеловал ее в лоб.
      – Оставайся дома и дождись Уэса. Обещаешь никуда не уходить?
      Она опять кивнула, и Джастин ушел. Лиа не представляла себе, сколько времени просидела в комнате, потому что теперь все утратило смысл. Вдруг возникла мысль о том, что нужно вычистить камин. Солнце уже вставало, когда она с трудом поднялась со стула и принялась за грязную работу, убирая вокруг очага, пытаясь отчистить копоть внутри камина, насколько могла дотянуться.
      Внезапно за ее спиной распахнулась дверь. Лиа, сохраняя полное равнодушие, медленно повернулась и увидела Ким. Ее глаза сияли, волосы рассыпались по плечам, а на муслиновом платье красовались пятна от травы.
      – Лиа! – Еще не отдышавшись, крикнула Ким. – Как это было замечательно, просто чудесно! В жизни мне еще не было так хорошо. Что это ты делаешь? Лиа, посмотри на себя! Ты совершенно испортила свое чудесное платье.
      Ким направилась к ней, но, приблизившись к Лие, отступила на шаг.
      – Пожалуй, я не буду тебя касаться. Подожди, сними платье. А пока ты будешь умываться, я расскажу о самом замечательном вечере в моей жизни.
      Кимберли принесла Лие холодной воды, чтобы та могла умыться. Дров не было, поэтому она не собиралась разжигать камин.
      – Помой и уши, – скомандовала Ким, пока Лиа стояла в нижнем белье. – Как нелепо, что ты испортила свое платье. Ладно, хватит об этом. Лиа, – торжественно продолжала она:
      – Мы с Джастином ночью занимались любовью.
      Только сейчас смысл ее слов стал доходить до Лии. Она перестала умываться.
      – Вы с Джастином?
      – Правда, в это трудно поверить? Мне казалось, что с самой первой встречи Джастин меня ненавидит. Обычно мужчины не относятся ко мне с ненавистью, но Джастин вел себя именно так, и ночью он был просто в бешенстве. Но потом… Лиа, это было совершенно божественно.
      – Ким, расскажи мне все с самого начала, – попросила Лиа. – Откуда у тебя брошь, которую ты мне подарила?
      – Ах, вот ты о чем, – со вздохом ответила Ким. – Думаю, все началось задолго до этой ночи.
      – У нас впереди целый день, – решительно ответила Лиа. – Ты будешь завтракать?
      – Завтракать? Пожалуй. Хотя уже перевалило за полдень, но от любви просыпается аппетит.
      Спустя некоторое время Лиа, умывшись и одевшись, принялась готовить.
      – Начинай, – приказала она.
      – Думаю, все началось со Стивена. Он говорил, что существуют два рода женщин: дамы, которым это не доставляет радости, и женщины, которым это доставляет радость.
      – Ким, почему ты ничего не говоришь про брошь?
      – Я расскажу, но все это связано воедино. Лиа, поклянись, что не возненавидишь меня, когда я все расскажу. Ты моя самая лучшая подруга, и некоторые из моих поступков…
      – Клянусь, что не буду тебя ненавидеть, но только не тяни с рассказом.
      – Как я уже сказала, Стивен внушил мне, что леди должны всегда достойно вести себя, поэтому когда мы с Уэсли полюбили друг друга – а я действительно любила его, – я никогда не позволяла ему слишком много целовать меня. Понимаешь, мне очень нравились поцелуи Уэсли, но я боялась показать, что мне это по вкусу, иначе он бы решил, что я не леди и не женился бы на мне. Лиа, иногда мне бывало так трудно оттолкнуть его. Уэсли так замечательно целует. Его поцелуи…
      – Нельзя ли эту часть событий опустить?
      – Пожалуй, можно. Лиа, эта часть событий мне не нравится. Когда Уэсли сказал мне, что останется твоим мужем, я ужасно рассердилась. Я просто пришла в ярость. Мне это казалось таким несправедливым, потому что я всегда сдерживалась и вела себя как леди, а вы с Уэсли по ночам украдкой уходили и относили съестные припасы; да, да, мне это было известно. А еще вы барахтались в луже. Ты вовсе не была дамой, но завоевала сердце мужчины. – Помолчав, она с мольбой посмотрела на Лию. – Я так рассердилась, что вонзила в лошадь шляпную булавку, и фургон скатился с холма. Я думала, что ты внутри. Господи, Лиа! – зарыдала она, спрятав лицо в ладони. – Я так ненавидела тебя, что готова была убить. Лиа обняла Ким за плечи.
      – Мне понадобилось выйти из фургона, поэтому я и не пострадала. Может быть, на твоем месте я бы тоже так поступила. А теперь ешь яйца и рассказывай, что случилось потом.
      – Джон Хэммонд видел, как я вонзила булавку в круп лошади, и когда я упала в обморок – а я в первый и последний раз в жизни по-настоящему потеряла сознание, – он пообещал, что никому об этом не скажет. Но позже… – Она отпила большой глоток молока. – Лиа, это действительно ужасный человек. Он пообещал рассказать всем, что я сделала, если я не выйду за него замуж.
      – Он тебя шантажировал? – Поразившись, Лиа села за стол напротив Ким. – Но почему? Зачем ему нужно было принуждать тебя к замужеству? Он должен был понимать, что ты возненавидишь его.
      – Я много раз думала об этом. Мне было не по душе то, что он меня вынудил стать его женой. И я всеми силами пыталась добиться, чтобы он об этом пожалел. – Глядя на кусок намазанного маслом хлеба, она улыбнулась. – Лиа, хочешь узнать один секрет? Я умею готовить. Я ни разу не сказала об этом Уэсли, потому что Стивен говорил, что настоящая леди не готовит, а когда мы ехали сюда, тебе, по-моему, всегда хотелось самой выполнять всю работу.
      – Из-за меня ты ощущала свою никчемность? – тихо спросила Лиа.
      – Вероятно, рядом с тобой и полдюжины человек решат, что они бесполезны, но так или иначе: чтобы досадить Джону, я отказывалась вообще что-либо делать. По ночам он вел себя.., весьма неприятно, и я, в сущности, ничего не знала о том, как занимаются любовью, пока Джастин…
      – Так что с этой брошью? Разве это менее важно, чем Джастин?
      – Ах, да. Жизнь в доме Джона была тоскливой, он целыми днями пропадал, а поскольку я вообще отказывалась заниматься делами, мне нужно было чем-либо занять себя. Ну а у Джона есть кабинет, который всегда заперт. И сразу после нашей свадьбы он сказал, чтобы я никогда-никогда, ни за что не заходила туда.
      – И ты, конечно, пошла туда, – с улыбкой добавила Лиа.
      – Я ходила каждый день. Для меня это не имело значения, мне было все равно, застанет он меня там или нет, потому что я уже поклялась быть с ним до конца жизни, так что же могло со мной случиться хуже этого? Мне пришлось немного поискать, но я нашла ключ и каждый день обыскивала комнату, а ключ потом возвращала на место.
      – Что же ты искала?
      – То, что было у него спрятано и что он не хотел мне показать. Я не могла ничего найти до тех пор, пока не обнаружила его потайную комнату.
      – Потайную?
      – За шкафом с книгами. Мне удалось его отодвинуть. Так вот, в комнате спрятаны разные хорошенькие вещицы: украшения, красивые коробочки и кое-какие, книги. Я ужасно рассердилась, решив, что он прячет их, чтобы не делиться с женой.
      – Ты так решила, а теперь думаешь иначе?
      – Лиа, я не могла надеть эти драгоценности, но решила, что их сможет надеть кто-либо другой. Джон не стал бы кричать на посторонних так, как кричал и;', меня. К тому же ты так ловко умеешь давать отпор мужчинам. Ты все время командуешь Уэсли. Лиа, я никогда не могла понять, почему так. Ты говорила ему ужасные вещи, а я всегда держалась с ним ласково, и все же ему захотелось остаться с тобой.
      – Так что с этой брошью? – повторила Лиа.
      – Я решила, что на миниатюре одна из родственниц Джона, и мне показалось, что она будет красиво смотреться на твоем зеленом платье, и так оно и было, пока ты его не испортила, копаясь в саже. Ну хорошо! – Она запнулась, видя, как глаза Лии сузились. – А потом та глупая женщина стала кричать, что ты украла брошь Джона. Джон схватил меня за руку, наговорил грубостей и увел с танцев. Лиа, я так испугалась.
      – Что было потом?
      – По пути домой Джон со мной не разговаривал, а дома запер в кабинете, и я услышала, как он куда-то ускакал. – В глазах Ким появилось мечтательное выражение. – И тогда Джастин пришел спасти меня.
      – Спасти? – переспросила Лиа. – А разве он на тебя не сердился?
      – Да, Господи, конечно. Он был в ярости! Он кричал на меня и обзывал ужасными словами. Раньше я понимала, что он не слишком любит меня, но не представляла себе, что так меня презирает. Когда он кричал на меня, и один раз даже схватил руками за горло, я решила показать ему книжный шкаф, за которым находится потайная комната. Потребовалось немало времени, чтобы он выслушал меня, но в конце концов он помог отодвинуть книжный шкаф.
      – И Джастин увидел все спрятанное в нем?
      – Мало того. Когда мы были там, домой вернулся Джон.
      – Кимберли, а где сейчас Джастин?
      – Сейчас расскажу. Понимаешь, у Джастина не было ключей, а во всех дверях в нашем доме замки, совсем не так, как в вашем. А Джон запер все двери на ключ. Поэтому Джастину пришлось выбить окно и дверь кабинета, чтобы пробраться ко мне. Мы с Джастином спрятались в потайной комнате, обнявшись… – Ким вздохнула. – И были там, пока Джон ходил по дому. Когда мы услышали, что он вышел на улицу и ускакал, Джастин предложил выбраться из укрытия. Мы вышли из дома, пошли далеко в лес, уже стемнело, а Джастин хотел, чтобы я рассказала ему все о том, что спрятано в шкафу, потому что он не смог ничего увидеть. Когда вернулся Джон, нам пришлось задвинуть шкаф с книгами. И вот… – она перевела дыхание, – я все это рассказывала, а Джастин внезапно пришел в сильное возбуждение и начал меня целовать. Я до того устала сдерживаться с Уэсли и даже с Джоном, что не стала ему противиться, и тут вдруг поняла, что мы занялись любовью. Лиа, это было так.., так чудесно. Я никогда не думала…
      – А что ты сказала такого, после чего Джастин поцеловал тебя?
      – Совсем обыденную вещь. Что же это было? Ах, да. Вчера во время танцев Джон сказал, что он плохо танцует, а я рассказала Джастину, что это не правда, потому что нашла в шкафу документ, где говорилось, что он был учителем танцев в Сент-Луисе.
      – Кимберли, – прошептала Лиа. – А где сейчас Джастин?
      – Он сказал, что видел Уэса, который отправился в Лексингтон, чтобы выяснить что-нибудь у женщины, которой раньше принадлежала эта брошь, и Джастин поручил мне пойти к тебе и приказал нам оставаться дома с Бадом и Кэлом, а сам Джастин хотел дождаться возвращения Джона.
      – Кимберли, – проговорила Лиа, собрав всю свою решимость. – Думаю, Джастину может угрожать опасность.
      – Вероятно. – Ким улыбнулась. – Джон очень рассердится, узнав, что я от него ухожу, но ведь теперь Джастин меня любит… Я же рассказала тебе, что Джастин сказал, как он меня любит? Он сказал это так истово! Это звучало так: «Кимберли, да поможет мне Бог, кажется, я люблю вас». Правда, это мило?
      – Вставай, Кимберли, – скомандовала Лиа. – Оставь посуду на месте. Мы позовем Бада и Кэла, а потом попробуем помочь Джастину. Подожди! Нужно оставить записку для Уэсли.
      – О нет! Я писать ее не буду, – воскликнула Ким, отступая. – Джастин заставил меня рассказать все о моем последнем письме Уэсу, и тогда он сказал, что Уэсли не пускает тебя на танцы, чтобы защитить тебя. Если бы ты не вынудила меня позвать его, ничего бы из-за этой брошки не случилось.
      Лиа подошла к ней.
      – Если бы ты не попыталась убить меня, тебе бы не пришлось выйти замуж за Джона. И не будь ты так любопытна, ты бы не нашла тайник Танцора. И если бы ты…
      – Я поняла, Лиа. – Лицо Ким просияло. – Если бы ничего из этого не произошло, я бы не узнала, что Джастин любит меня, и мы бы не провели эту ночь вместе. Быть женой такого, как Джастин, – это, должно быть, необыкновенно.
      – Ты потом расскажешь мне об этом, – отозвалась Лиа, доставая из ящика бумагу, перо и чернила. – А теперь пиши то, что я продиктую.
 
«Дорогой Уэсли, надеюсь, это письмо рассердит тебя меньше, чем предыдущее, но на этот раз я ни в чем не виновата, потому что даже не знаю, о чем говорит Лиа. Она просила сообщить тебе, что мой муж Джон раньше был учителем танцев, и что Джастин, которого я теперь люблю, все знает. И поскольку ты не дома, мы с Лией попросим Бада и Кэла помочь нам, прежде чем мы отправимся к Джону и Джастину. Думаю, если бы я понимала смысл написанного, то испугалась бы. Надеюсь, твоя поездка в Лексингтон прошла успешно. Искренне твоя Кимберли».
 
      – Ты написала о том, что я собираюсь просить о помощи? Это написано здесь, – ответила Ким, показывая рукой. – Лиа, а что мы будем делать, если Бада и Кэла не окажется дома?
      – Джастину нужна помощь, – упрямо ответила Лиа.
      Ким с трудом сглотнула комок.
      – Я боялась, что именно это ты и скажешь.

      Девон Макалистер помог жене слезть с лошади.
      – Есть кто дома? – крикнул он в дверь опустевшего дома.
      – Уэсли сказал, что Лиа будет здесь, а Джастин присмотрит за ней, – сказала Линнет. – Думаешь, ничего не случилось?
      – Что-то случилось, – ответил Мак, глядя по сторонам. – Здесь слишком тихо, и с чего это корова так ревет? Линна, оставайся на месте, а я узнаю, что происходит.
      Увидев, что Девон направился в коровник, Линнет вошла в дом. На столе стояли грязные тарелки, все выглядело так, будто хозяева ушли в спешке. Но никаких следов борьбы не было видно. Выходя из дома, она заметила на столе край записки, прикрытой тарелкой.
      В дом ворвался Мак.
      – Я же просил тебя ждать на улице! – закричал он. – Здесь никого. Коров еще не доили, остальных животных надо кормить. Что это у тебя?
      – Думаю, Лиа и Кимберли попали в беду, – прошептала она и прочитала вслух записку Кимберли.
      – Значит, Танцор – это Джон Хэммонд, – задумчиво проговорил Мак.
      – Девон, – негромко позвала Линнет. – Бад и Кэл должны были прийти к нам в гости. Их не будет дома, когда Лиа и Ким вернутся.
      – Не сомневаюсь, что эти две женщины в одиночку не бросятся за таким, как Танцор, – неуверенно произнес Мак, но не дал жене времени на ответ. -Садись на лошадь и как можно быстрее скачи в город. Пошли кого-нибудь искать Уэса и еще кого-нибудь сюда, чтобы охранять этот дом. А сама… – с угрозой продолжал он, – оставайся в Суитбрайаре. Мне совсем не нравится то, что творится.
      – Девон, – заговорила Линнет. – Может быть, стоит позвать людей тебе в помощь, прежде чем ты?..
      – Нет времени, – только и ответил он, быстро поцеловал ее и выбежал на улицу.
 

***

 
      Когда Ким и Лиа добрались до дома Хэммонда, уже начало темнеть.
      – Думаешь, нужно действовать в одиночку? – прошептала Ким, когда Лиа спрыгнула с лошади подальше от дома. – Джастин производит впечатление ужасно сильного и смелого человека. И, я думаю, он знает, что ему предстоит.
      – Слезай" и помолчи; я ведь действую не в одиночку. Я попросила о помощи, – с вызовом ответила Лиа. – К тому же со мной ты.
      – Вряд ли это то же самое, – отозвалась Ким и слезла с лошади.
      Привязав лошадей вдалеке, они крадучись направились к дому. Судя по ярко освещенным окнам, там были зажжены все свечи и лампы.
      Когда в прохладном ночном воздухе прогремел выстрел, Лиа и Ким переглянулись, и Ким повернула назад к лошадям.
      – Идем! – скомандовала Лиа, схватила Ким за руку и повлекла ее к ярко освещенному дому.