Кейн хотел спросить, почему Рейф ничего не сделал, когда они об этом узнали, но взял вместо этого кружку и сделал большой глоток. Он говорил Хьюстон, что деньги дают человеку власть. Что могли Таггерты сделать, когда они еле держались на плаву? И кроме того, он и сам не плохо устроился.
      - Я тут думал, - сказал Кейн, глядя в кружку. - Мы с тобой поначалу не поладили, и подумал, чем бы я мог помочь...
      Но уже говоря эти слова, он осознал, что ему не следовало их произносить. Хьюстон говорила, что он использует свои деньги, чтобы использовать людей. Он посмотрел на дядю и увидел, что тот выпрямился в ожидании, как Кейн закончит предложение.
      - Яну очень нравится играть в бейсбол, да и Заку тоже, а теперь я не так уж часто их вижу. Поэтому-то я и подумал, что, может быть, я мог бы здесь организовать бейсбольную команду для ребят. Все необходимое я, естественно, куплю. Рейф расслабился.
      - Детям бы понравилось. Может, ты смог бы прийти в воскресенье, когда они не в шахтах. Ты думаешь, Фентон согласится?
      - Полагаю, что да, - сказал Кейн и допил виски. - Полагаю, я лучше пойду поищу жену. Судя по ее отношению ко мне в последнее время, она вполне могла меня здесь бросить.
      Рейф встал:
      - J- Лучше я пойду за ней. Думаю, тебе придется возвращаться домой под повозкой. Если охранники увидят, что ты уезжаешь, хотя и не приезжал, они станут боле подозрительными, и тогда другие дамы, которые приедут потом, могут попасть в беду.
      Кейн кивнул. Ему не понравилась эта идея, но он знал, что так было нужно.
      - Кейн, - сказал Рейф уже у двери, - если ты мне позволишь дать тебе один совет насчет Хьюстон, то будь просто с ней терпеливее. У женщин порой возникают идеи, которые мужчинам просто не дано понять. Попробуй ухаживать за ней. Ты же сделал что-то, что привлекло ее в первый раз, так, может, у тебя получится повторить все сначала.
      - Она терпеть не может подарков, - проворчал Кейн.
      - Может быть, ты даришь ей не то, что нужно. Когда-то одна девушка просто сходила по мне с ума, и все, что ее привлекло, был лишь маленький щенок, которого я ей подарил. Просто маленькая дворняга, но она его так полюбила. Она была мне действительно благодарна, если ты понимаешь, что я имею в виду.
      Улыбнувшись и подмигнув, Рейф вышел из хижины.
      ***
      Всю дорогу до дома она ждала, когда же он проявит свои эмоции, но так ничего и не произошло. Он подсел к ней на козлы, как только охранники скрылись из виду, и, хотя Хьюстон не произнесла ни слова, он болтал то о пейзаже, то о своих делах. Несколько раз она порывалась ответить, но останавливала себя, вспоминая о своей к нему ненависти. Он скоро поймет, что она больше никогда его не полюбит, и отпустит ее из своей тюрьмы.
      Дома он вежливо пожелал ей спокойной ночи и пошел в кабинет. На следующий день он вошел в ее гостиную во время обеда и не говоря ни слова взял ее под локоть. Они спустились вниз на кухню, где уже стояла приготовленная миссис Мерчисон корзина с провиантом для пикника. Не отпуская ее руку, он повел ее в самый конец сада, к статуе Дианы, где они однажды занимались любовью.
      Хьюстон неподвижно стояла, пока он расстилал скатерть и выкладывал продукты, а затем ему пришлось буквально силой заставить ее сесть. Во время еды, к которой она едва притронулась, Кейн не закрывал рта. Он рассказал ей еще кое-что о своем бизнесе, упомянув, как тяжело ему сейчас приходится, когда с ним нет Эдена.
      Хьюстон ни на что не отвечала, однако ее молчание, казалось, не смущало его.
      После того как они покончили с едой, Кейн прилег, положив свою голову ей на колени, и продолжал рассказывать. Он передал ей разговор с Рейфом о своей матери. Он рассказал, каким жалким и грязным оказался дом Рейфа и что он даже ни в какое сравнение не шел с теми комнатами, в которых вырос сам Кейн.
      - Как ты думаешь, могу ли я что-нибудь сделать, чтобы вытащить оттуда дядю Рейфа? Он уже далеко не молод, и мне бы хотелось как-нибудь помочь ему.
      Хьюстон на минуту задумалась. Она еще не слышала от Кейна таких вопросов.
      - Ты не можешь предложить ему работу, так как он расценил бы это как милостыню, - сказала она.
      - Так я и подумал. Я не знаю, что делать. Если у тебя появятся какие-нибудь идеи, скажешь мне, хорошо?
      - Да, - неуверенно ответила она, и перед ее глазами возникла картина, как Рейф прогуливался с Памелой. Они были необычной парой.
      - Мне нужно теперь идти работать, - сказал он и вдруг удивил ее неожиданным и жарким поцелуем. - Почему бы тебе пока не отдохнуть здесь в саду?
      Он оставил ее одну, и Хьюстон, прогуливаясь по саду, рассматривала растения, в розарии она взяла у садовника садовые ножницы и срезала себе несколько цветов. В первый раз за свое пребывание пленницей в доме Кейна она сделала что-то, что не было продиктовано абсолютной необходимостью. "Если хозяин и плох, то это еще не повод, чтобы ненавидеть дом", - сказала она сама себе, оправдываясь за то, что украсила дом цветами.
      Когда Кейн пришел на ужин, столовая благоухала ароматом свежесрезанных цветов, и он все время улыбался Хьюстон во весь рот.
      На следующий день приехала на обед Блейр, чтобы рассказать о своем друге из Пенсильвании, докторе Луисе Бликере, помогавшем ей в больнице. Она спросила Хьюстон, в порядке ли она. По какой-то причине казалось, что Блейр больше не испытывала ненависти к Кейну.
      - Все пока по-прежнему, - вздохнула Хьюстон. - А ты как?
      Блейр заколебалась.
      - Ли с этим смирится, я уверена.
      - Смирится с чем?
      - Он немножко сердится на меня сейчас. Я-а.., прокатилась с ним, спрятавшись в коляске. Но давай лучше поговорим о тебе.
      - Давай поговорим о журнале. У меня есть для тебя две новые статьи.
      В воскресенье Кейн поднял Хьюстон с кровати, стараясь при этом держаться от нее как можно дальше. Он бросил на кровать темно-розовое платье, украшенное узкими лентами из черного вельвета.
      - Надень это и приведи себя в порядок как можно быстрее, - приказал он перед тем, как выйти.
      Через несколько минут он вернулся в плисовых брюках, светло-голубой фланелевой рубашке и матросских подтяжках. Он остановился на минуту, оглядывая Хьюстон, стоявшую перед ним в нижнем белье: узкий лиф приподнимал грудь над кружевами сорочки, икры были обтянуты черными шелковыми гольфами с вышитыми бабочками, на ногах - маленькие кожаные тапочки.
      Он глазел на нее с минуту, затем повернулся и вышел из комнаты, как будто, если бы он остался еще хоть на мгновение, он бы с собой не справился.
      Хьюстон бросила халат, за который в первый момент схватилась, но почему-то так и не надела, и вздохнула. Она сказала себе, что это был вздох облегчения и совсем не вздох сожаления, хотя он именно так и прозвучал.
      Кейн не сказал, куда они едут, а просто помог ей забраться в экипаж и тронул поводья. Хьюстон не спрашивала, куда же он собрался, но на ее лице отразилось удивление, когда она увидела, что Кейн свернул на дорогу, ведущую к шахте "Маленькая Па-мела".
      Охранники пропустили их без единого вопроса, а когда они оказались за воротами, люди стали выходить из домов и следовать за ними. Хьюстон помахала нескольким женщинам, которых она знала.
      - Они не узнают тебя, когда ты такая чистая, - предупредил ее Кейн.
      Она вертелась из стороны в сторону, наблюдая, как все больше и больше людей присоединяются к ним, и со всех сторон ей светились бесчисленные улыбки на детских лицах.
      - Что ты сделал? - спросила она..
      - Там, - ответил он, указывая пальцем. Перед ними открылась большая поляна посреди поселка, с входом в шахту на ее противоположной стороне. В центре поля, в самой луже, стояли деревянные ящики.
      Кейн остановил экипаж и помог Хьюстон слезть, а двое мальчиков с черными от угольной пыли лицами взяли лошадь под уздцы. Они тут же оказались окруженными толпой людей.
      - Ну, вперед, ребята! - громко сказал Кейн и улыбнулся, подходя к ящикам.
      Пока Хьюстон наблюдала, как мальчики распаковывали коробки, к ним сзади подошел Рейф.
      - Ящики прибыли два дня назад, и я подумал, что вы не будете возражать, если я скажу им, что там внутри. Они с тех пор просто пляшут вокруг них и никак не могут успокоиться, - сказал Рейф и положил руку на плечо своего племянника.
      Хьюстон с удивлением посмотрела на руку на плече ее мужа и повернулась, чтобы узнать, что же обнаружили мальчики в ящиках. Они вытащили бейсбольную форму, биты, ловушки, мячи, стальные маски и еще много всего.
      Кейн выжидательно смотрел на Хьюстон.
      Сделал ли он это все, чтобы только поразить ее, задумалась она. Она видела перед собой группу восхищенных родителей и детей.
      - А что ты привез для девочек?
      - Девочек? - удивился Кейн. - Девочки ведь не могут играть в бейсбол.
      - Нет? А как же теннис, луки, велосипеды, гимнастика, фехтование?
      - Фехтование? - повторил Кейн со злостью. - Я думаю, никто не сможет угодить вам, мисс Ледяная Леди? Вы лучше всех, и никому до вас не дотянуться, не так ли? - сказал он, перед тем как повернуться и уйти к мальчикам, которые уже махали битами и запускали мячи высоко в воздух.
      Хьюстон вышла из толпы. Возможно, она была чересчур строга с ним. Возможно, ей следовало похвалить его за то, что он сделал для ребят. Ей всегда хотелось, чтобы это произошло, а когда ее мечта свершилась, она осталась неблагодарной.
      По меньшей мере, она еще могла постараться, чтобы день прошел удачно, и не стоять где-нибудь в уголке и дуться. Она подошла к одной из маленьких девочек и принялась объяснять ей самые основные правила бейсбола. Через несколько минут вокруг Хьюстон уже собралась толпа женщин, девочек и даже мужчин, тех, кто ни разу не видел, как играют в эту игру. К тому времени, когда Кейн и Рейф организовали несколько команд мальчиков, Хьюстон собрала всех остальных болеть за играющих, несмотря на неумелые действия большинства из них.
      Через два часа после начала игры к ним подъехал большой фургон, запряженный четырьмя лошадьми. Все остановились как вкопанные, думая, что случилась какая-нибудь беда.
      Покрасневшим и сильно вспотевшим кучером оказался сам мистер Воган, владелец магазина спортивных товаров.
      - Таггерт! - закричал он на Кейна, успокаивая своих лошадей. - В последний раз я исполняю твой заказ. Мне наплевать, покупаешь ли ты целиком мой магазин, но я ни для кого не собираюсь работать по воскресеньям.
      - Ты все привез? - спросил Кейн, подходя к брезентовом фургону. - И кончай горланить. За те деньги, которые я истратил в твоем магазине за последние несколько месяцев, я действительно мог бы его целиком у тебя купить.
      Толпа засмеялась, получая удовольствие от созерцания того, какую силу давали человеку деньги и как он мог говорить все, что он хочет и кому хочет. Однако Хьюстон продолжала рассматривать фургон.
      - Хорошо, взгляни-ка сюда, - сказал Кейн, вытаскивая теннисную ракетку. Я не думаю, что она сможет пригодиться нам в бейсболе.
      Он повернулся к маленькой девочке, стоявшей рядом с ним:
      - Может быть, ты знаешь, что с этим делать. Ребенок взял ракетку, но не сдвинулся с места.
      - Видишь во-он ту даму? Она покажет тебе, как этим пользоваться.
      Хьюстон подошла прямо к своему мужу, обняла его за шею и поцеловала - к огромному удовольствию стоявших вокруг людей. Хьюстон попробовала вырваться, но Кейн не выпустил ее.
      - Думаю, я нашел наконец-таки нужный подарок, - сказал он кому-то через ее плечо, прижимая Хьюстон крепче.
      Когда она отошла, то услышала смех Рейфа. Остаток дня у Хьюстон не было времени собраться с мыслями, так как она объясняла, как играть в различные игры и устраивала соревнования по теннису и стрельбе из лука. Мячей, колец, булав, канатов и разных других игрушек было в изобилии. Ее руки были постоянно чем-то заняты, и мамы помогали ей успокаивать детей, которые думали, что им чего-то не достанется.
      Не успела Хьюстон оглянуться, как наступил вечер. Кейн подошел и обнял ее за плечи. Когда она посмотрела на него снизу вверх, она уже знала, что все еще любит его. Возможно, он не был таким, каким она представляла его себе, возможно, он мог прожить всю свою жизнь с единственной мыслью о мести, и может быть, сегодня он лишь пытался показать степень своей ненависти к Джекобу Фентону, но в тот момент ей было все равно. Она поклялась любить его хорошего или плохого, и эта одержимость своей ненавистью была частью того плохого. Взглянув на него, она поняла, что всегда будет любить его, неважно, какие мотивы руководят его поступками. Она останется с ним и будет любить, даже если он отберет у Фентона все, что у того было.
      - Ты готова, дорогая? - спросил он.
      - Да, - ответила она, и это слово исходило из самого ее сердца.
      Глава 28
      Кейн не смотрел на Хьюстон, когда они покинули поселок углекопов и проехали мимо угрюмых охранников. Он крепко держал поводья и не сводил глаз с дороги впереди.
      Зато Хьюстон только на него и смотрела. Она не могла понять, как ее гордость позволяла ей любить человека, который использовал ее. Но глядя на него, ей становилось ясно, что это было выше ее сил.
      У подножья холма, как раз перед поворотом на главную дорогу, Кейн остановил экипаж. Солнце клонилось за горизонт, окрашивая закат красно-оранжевым маревом. Прозрачный горный воздух становился прохладным, разнося тонкий аромат шалфея, дорога была усыпана коксом из угольных печей, а ветер разносил пух с деревьев.
      - Почему мы остановились, - спросила она, когда он обошел коляску и протянул ей руку.
      - Потому, моя любимая, - ответил он опуская ее на своих руках, - что мне кажется, что я не могу больше ждать, пока мы доедем домой и займемся любовью.
      - Кейн... - попыталась она возразить. - Мы не можем останавливаться здесь. Кто-нибудь нас увидит.
      Больше она ничего не сказала, потому что он привлек ее к себе, сжал в объятиях и начал нежно гладить по спине. Хьюстон приникла к нему со всей страстью, которую она раньше сдерживала.
      Он отстранился от нее и прикоснулся к ее щеке рукой.
      - Я скучал по тебе, дорогая, - прошептал он. - Я так по тебе скучал.
      В следующую секунду вся нежность испарилась, и его рот жадно прижался к ее губам.
      Хьюстон с жаром ответила ему. Ее тело таяло и вскипало под его прикосновениями, заполняя собой все изгибы его тела.
      Неожиданно он отодвинулся от нее и взглянул на ее лицо, выражавшее восторг и желание. Взяв себя в руки, Кейн отошел к коляске и достал из багажной части кусок брезента. Расстелив его за кустами подальше от любопытных взглядов, он протянул ей руки.
      Хьюстон медленно приближалась к нему, не отводя глаз и не думая ни о чем, кроме предстоящего удовольствия.
      Его руки немного дрожали, когда он начал раздевать ее, медленно, одну за одной расстегивая маленькие пуговички.
      - Я так давно об этом мечтал, - мягко проговорил он. От его ресниц по лицу легли тени от угасавшего солнца. Он выглядел моложе и уязвимее.
      - Ты спросила меня однажды о других женщинах. Думаю, я даже никогда и не думал о них, пока не оказывался у них в постели, - на самом деле, я и там вряд ли о них когда-либо думал. И хуже всего то, что я совершенно точно никому из них никогда не говорил ничего подобного тому, что говорил тебе за последние несколько месяцев. Ты леди или ведьма?
      Его рука скользнула под платье и начала гладить кожу, потом нашла ее грудь, и по ее телу разлилось приятное тепло. Хьюстон обхватила его за шею и прижалась к его губам.
      - Я ведьма, которая любит тебя, - прошептала она.
      Кейн так сильно прижал ее к себе, что она почувствовала, как ее ребра начинают подаваться, и только непроизвольный стон заставил его ослабить объятия.
      Больше они не разговаривали, так как Кейн дал волю своему желанию, которое сдерживал последние недели. И Хьюстон отвечала ему тем же.
      С исступлением они начали сдирать друг с друга одежду, и тихий ночной воздух наполнялся звуками разрываемой материи, когда упрямая пуговица не спешила выскальзывать из петли.
      У Хьюстон даже не было времени снять чулки, как Кейн уже оказался на ней, и его рот покрывал каждый миллиметр ее тела жаркими поцелуями. Она впилась своими ногтями в его кожу и прижимала его крепче и крепче, пока они не стали одним целым.
      Из ее горла уже готов был сорваться крик, как Кейн закрыл ее рот своим.
      - Будешь кричать. Ледяная Леди, и здесь соберется толпа ненужных посетителей.
      Хьюстон понятия не имела, о чем он говорил, и не собиралась терять время на выяснение. Тем не менее каждые несколько минут Кейну приходилось затыкать ей рот всем, чем только можно, и она неизменно целовала то, что бы там ни оказывалось.
      Она потеряла счет времени. Все ее мысли были поглощены телом Кейна, которое оказывалось то сверху, то снизу, то где-то сбоку, лежа, сидя, и один раз ей даже показалось, стоя. Мокрые от пота волосы прилипли к ее лицу или спадали влажными завитками по спине - и со всех сторон ее окружала плоть Кейна: горячая, влажная, движущаяся, сладкая и открытая ее прикосновениям. Ее долго сдерживаемые желания, отчаяние от мысли, что она может потерять любимого человека, сделали ее ненасытной. Они сходились, разъединялись, потом снова соединялись и в конце концов слились воедино в одном последнем, парализующем акте любви.
      Несколько минут они находились в полудреме, тесно прижавшись друг к другу.
      Потом Кейн встал и накрыл их концом брезента, а своим пиджаком прикрыл Хьюстон сверху. Он смотрел на нее некоторое время, на ее спящее лицо в лунном свете, а потом наклонился и поправил ее сбившиеся волосы.
      - Кто б подумал, что такая леди, как ты... - прошептал он, засыпая.
      Хьюстон проснулась через час от ощущения того, как рука Кейна гладит ее тело, а большой палец играет с розовым соском ее груди. Она сонно улыбнулась ему.
      - У меня есть все, чего только можно пожелать, - сказал Кейн, поворачиваясь. - У меня в руках голая женщина, и она мне улыбается.
      Он лег между ее ног.
      - Эй, леди, не хочешь еще покувыркаться с конюхом?
      Она потерлась о его бедра.
      - - Если только он будет очень нежен и не напугает меня своими варварскими манерами.
      Кейн вздохнул и прижался ртом туда, где только что была его рука.
      - Когда мужчина хочет чего-либо, он использует пистолет или нож, но, дорогая, твое оружие пугает меня до смерти.
      - Ты выглядишь испуганным, - сказала она, хватая ртом мочку его уха.
      На этот раз они занимались любовью неторопливо, не спеша и не так исступленно. Когда все кончилось, они тихо лежали друг у друга в объятиях и спали. Где-то посреди ночи Кейн встал и разнуздал лошадь. Когда Хьюстон сквозь сон спросила, что он делает, он ответил:
      "Однажды став конюхом, им и останешься", - и лег обратно под брезент, который служил им кроватью.
      Перед восходом они проснулись и заговорили. Кейн лежал на спине, а Хьюстон рядом с ним. Он рассказал, какую радость испытывал от вида детей, получивших от них игрушки.
      - Почему некоторые мальчики выглядели, как еноты?
      Хьюстон не сразу поняла, что он имел в виду.
      - Они работают в шахтах и еще не научились, как вымывать угольную пыль из глаз.
      - Но некоторые из них еще малыши ну или совсем чуть-чуть постарше. Они не могут...
      - Могут, - ответила Хьюстон, и они на некоторое время замолчали. - Ты знаешь, я хочу кое-что сделать для всех шахт, а не только для одной.
      - Что?
      - Я хочу купить четыре фургона, примерно как у молочника, но внутри будут полки с книгами, и фургоны будут ездить из поселка в поселок и будут бесплатной библиотекой. Кучерами могут быть сами библиотекари или учителя, и они будут помогать детям, да и взрослым тоже, выбирать книги.
      - Почему бы нам не нанять настоящих кучеров? - спросил Кейн, подмигнув.
      - Так тебе нравится идея?
      - Звучит неплохо, и несколько фургонов стоят все равно меньше, чем тот вагон, что я подарил твоей матери. Кстати, что же она с ним сделала?
      Хьюстон улыбнулась ему при свете восходящего солнца.
      - Она говорит, что это была твоя идея. Она приказала оттащить его на задний двор и теперь использует его в качестве места для уединения. Я слышала, что мистер Гейтс был так зол, что еле мог говорить.
      Солнце осветило небо, и Кейн сказал, что им пора возвращаться домой, пока не началось утреннее движение на дорогах. Весь путь домой Хьюстон сидела, прижавшись к нему, и он несколько раз останавливался, чтобы поцеловать ее. Хьюстон сказала себе, что Фентон не играет никакой роли, и что она будет любить Кейна, что бы он там ни предпринял для осуществления своей мести.
      Дома они плескались в большой с золотыми кранами ванне, залив весь пол. Но Кейн справился, застлав пол двадцатью одним пушистым турецким полотенцем. Потом он положил на них Хьюстон и занялся с ней любовью. Служанка Хьюстон, Сьюзен, чуть было не вошла в комнату, но Кейн успел захлопнуть перед ее носом дверь, и они вместе засмеялись, прислушиваясь к тому, как стучат по деревянному полу спальни Хьюстон башмаки девушки, улепетывавшей от них со всех ног.
      Потом они спустились вниз и позавтракали с невиданным аппетитом. Миссис Мерчисон покинула кухню и лично прислуживала им, улыбаясь и открыто выражая свой восторг по поводу того, что Кейн и Хьюстон помирились.
      - Дети, - сказала она выходя из комнаты. - В этом доме должны появиться дети.
      Кейн чуть не подавился своим кофе, с ужасом посмотрев на Хьюстон. Она сделала вид, что не заметила этого, и продолжала улыбаться в свою чашку.
      Как раз в ту секунду, когда миссис Мерчисон вносила блюдо с жареным бифштексом, они услышали грохот. Казалось, что пол под ними пошатнулся, и по всему дому прошла дрожь, вызванная какой-то глубокой, дальней, темной силой. Рюмки на столе зазвенели, а сверху послышался звон разбитого стекла.
      С криком миссис Мерчисон уронила блюдо.
      - -Что это, черт подери, было? - спросил Кейн. - Землетрясение?
      Хьюстон ничего не ответила. Она только раз в жизни слышала подобный звук, но с тех пор его невозможно было забыть. Она не смотрела ни на Кейна, ни на слуг, которые уже прибежали в столовую, а направилась прямо к телефону и сняла трубку.
      - Какая из них? - сказала она в трубку, не подумав даже назвать себя телефонистке.
      - "Маленькая Памела", - услышала она, и холодная трубка выскользнула у нее из рук.
      - Хьюстон! - заорал Кейн ей в лицо, хватая за плечи. - И не подумай здесь мне падать в обморок. Это была шахта?
      Хьюстон не думала, что у нее хватит сил говорить. Ее горло сжимал ужас. Почему это произошло с моей шахтой, крутилось у нее в голове, и перед ней возникали лица детей. Кто из тех, что играли вчера в бейсбол, были уже мертвы?
      Хьюстон взглянула на Кейна стеклянными глазами.
      - Смена, - прошептала она. - Рейф был в последней смене.
      Руки Кейна сжали ее плечи.
      - Так это была "Маленькая Памела", - прошептал он. - Дело худо?
      Хьюстон раскрыла рот, но не смогла произнести и звука.
      Один из лакеев выступил из группы примолкнувших слуг:
      - Сэр, когда взрыв такой силы, что в городе вылетают стекла, то значит дело очень худо.
      Кейн с минуту молча стоял, а потом с него вдруг как будто спало оцепенение.
      - Хьюстон, ты должна достать все простыни, какие Только найдешь в доме, и загрузить их в большой фургон, а потом отвезти к шахте. Ты меня поняла? Я одеваюсь и еду туда вперед тебя. Но ты должна приехать как можно скорее, понятно?
      - Им понадобятся спасатели, - сказал лакей. Кейн быстро смерил его глазами.
      - Тогда просыпайся быстрее и вперед на лошадь. Он повернулся обратно к Хьюстон:
      - Живым или мертвым, но я вытащу оттуда Рейфа. Быстро поцеловав ее, он кинулся вверх по лестнице. Секунду Хьюстон продолжала беспомощно стоять, но потом взяла себя в руки. Того, что уже случилось, не изменишь, но она могла еще помочь. Она повернулась к женщинам, стоявшим около нее.
      - Вы слышали хозяина. Я хочу, чтобы через десять минут все до одной простыни и наволочки лежали в фургоне.
      Одна из служанок выступила вперед.
      - Мой брат работает на "Маленькой Памеле". Можно мне поехать с вами?
      - И мне, - сказала Сьюзен. - В свое время мне пришлось перевязывать разбитые головы.
      - Да, - ответила Хьюстон, уже поднимаясь по лестнице, чтобы переодеть свой кружевной утренний халат. - Боюсь, нам потребуется любая помощь.
      Глава 29
      Кейну до этого не приходилось сталкиваться с природными бедствиями, обычно он сражался один на один со своими бедами и поэтому не был готов к тому, что ему пришлось увидеть у шахты "Маленькая Памела". Еще издалека он услышал вопли женщин, и ему показалось, что до конца жизни он не сможет избавиться от воспоминаний об этих криках.
      Ворота в поселок были открыты и не охранялись, только какая-то женщина сидела возле них и качала на руках ребенка, напевая ему что-то вполголоса. Кейн и четверо сопровождавших его мужчин въехали в поселок и спешились. Они оказались посреди толпы женщин, некоторые из них торопились куда-то, а некоторые просто стояли и плакали.
      Когда Кейн проходил мимо одной из женщин, она вдруг схватила его руку мертвой хваткой.
      - Убей меня! - хрипло закричала она ему в лицо. - Его нет, у нас ничего не осталось! Ничего!
      Она через силу затащила Кейна в свою лачугу. По сравнению с ней хижина Рейфа была просто виллой. Пятеро грязных детей, одетых в тряпье, стояли в углу, уцепившись друг за друга. Их изможденные лица с большими печальными глазами говорили о постоянном голоде. Он не видел этих детей, когда приходил сюда вчера, однако он не помнил, чтобы заходил в эту часть поселка, где дома были простыми навесами из толя и пустых консервных банок.
      - Убей нас всех! - крикнула женщина. - Нам так будет лучше. Мы и так умрем - только с голоду.
      На доске, которая служила столом, лежала половинка зачерствевшей буханки хлеба. Другой еды в доме Кейн не увидел.
      - Сэр, - сказал лакей, вошедший вслед за Кейном. - Им понадобится помощь, чтобы вытащить тела.
      - Да, - в задумчивости проговорил Кейн и вышел из лачуги. Оттуда все еще доносился плач женщины.
      - Кто эти люди? - спросил он, выйдя наружу.
      - Они не могут оплатить аренду дома у компании - это два доллара за каждую комнату - поэтому компания сдает им землю за доллар в месяц, и они сами строят себе дома из того, что смогут достать.
      Он кивнул в сторону трущоб, где лачуги были сделаны из сплющенных банок, бочек, и Кейну даже показалось, что он заметил части от ящиков, в которых он вчера привез бейсбольные принадлежности.
      - Что случится с женщиной, если ее муж погиб? Лицо мужчины стало мрачным.
      - Ей повезет, если компания выплатит шестимесячное пособие, но после этого она и ее дети будут предоставлены самим себе. Что бы ни случилось, компания заявит, что взрыв произошел по вине шахтеров.
      Кейн выпрямился:
      - Мы хотя бы можем помочь сейчас. Пошли достанем этой женщине что-нибудь поесть.
      - Где? Четыре года назад произошел бунт, и горняки взломали магазин, принадлежавший компании, поэтому с тех пор туда завозят только необходимый минимум товаров, включая еду. - Его рот перекосился. - Да и город тоже не поможет. Когда взорвалась предыдущая шахта, мы попытались получить помощь от "Сити-холла", но они ответили, что сначала нам нужно получить разрешение от "соответствующих инстанций".
      Кейн направился к центру поселка, где находилась шахта. Перед входом в нее лежали три обернутых в простыни тела, еще одно несли два человека к распахнутым дверям машинного цеха, за которыми он увидел Блейр и еще двоих мужчин. Кейн подошел к Лиандеру:
      - Плохо дело?
      - Хуже и быть не может, - ответил Лиандер. - В шахте столько газа, что спасатели теряют сознание прежде, чем они доберутся до людей. Мы до сих пор не можем сказать точно, что случилось и сколько жертв, потому что взрывная волна пошла вовнутрь, а не наружу. В заваленных штольнях еще могут оставаться живые люди... Кто-нибудь, остановите ее! - закричал Ли, запрыгивая на подъемник, который доставлял шахтеров под землю.
      Кейн схватил женщину, к которой относилось восклицание Ли. Она рвалась к обгоревшему телу, которое выносили из шахты. Женщина была маленькой и хрупкой, и Кейн поднял ее на руки.
      - Давайте я отнесу вас домой, - сказал он, но она только тряхнула головой.
      К ним подошла еще одна женщина:
      - Я о ней позабочусь.
      - У вас есть брэнди? - задал вопрос Кейн.
      - Брэнди? - переспросила женщина. - У нас нет даже чистой воды.
      Она помогла женщине, которую держал Кейн; встать на ноги.
      Через две минуты Кейн уже пустил во весь опор свою лошадь и поскакал прямо через гору в сторону Чандлера. По пути он встретил Хьюстон, и она закричала что-то ему, но он даже не замедлил хода.
      На всем скаку он ворвался в город, чуть не передавив полдюжины пешеходов, которые пытались выяснить у него, что же происходит. Большинство жителей Чандлера вышло на улицы. Все смотрели на гору, где была шахта "Маленькая Памела", и обсуждали положение. Кейн промчался через город до Арчер-авеню и наконец остановился у дома Эдена. В лазарете Вестфилда на другой стороне улицы во всю кипела работа. Кейн не виделся с Эденом с тех пор, как они расстались при столь печальных обстоятельствах.
      У крыльца стояла оседланная лошадь, и Эден уже выходил из дома, когда перед ним остановился Кейн, так резко натянув поводья, что передние копыта лошади оторвались от земли.
      Кейн спешился и в ту же секунду был уже на крыльце.
      - Я знаю, что ты не хочешь больше иметь со мной дела, но я не знаю, у кого еще хватит мозгов организовать то, что я задумал. Я прошу тебя на время забыть о своих чувствах и помочь мне с этим.
      - С чем именно? - с подозрением спросил Эден. - Я собираюсь ехать на шахту. Там сейчас дядя Джин и...
      - Он, между прочим, и мой дядя, черт подери! - взорвался Кейн. - Я только что оттуда. У них там вполне достаточно спасателей, так что они только мешают друг другу, но там совершенно нет воды и продуктов, и, кроме того, взрыв разрушил несколько домов - если так можно назвать эти лачуги. Мне нужно, чтобы ты помог достать еду и организовать крышу над головой для раненых, спасателей, да и для всех этих женщин, которые только стоят там и плачут.