- Вымойте ее и приведите завтра в больницу. - Я хочу с ней поговорить.
      Женщина молча кивнула, глядя на Ли большими глазами, в которых читалось преклонение. Она повернулась к Блейр:
      - Надеюсь, вы цените этого человека, дорогая, таких, как он, немного. Он... - взгляд Ли заставил ее замолчать.
      - Нам надо идти, - сказал он и с удивлением посмотрел на плащ, который все еще был на нем, потом на стоящую у постели больной Блейр.
      - Я узнала это от своей сестры-врача, - ответила она на немой вопрос и внезапно заволновалась, как расценит Ли ее помощь в этой истории с девушкой.
      Но Ли уложил инструменты, взял ее за руку и вывел из комнаты, не сказав ни слова. Люди вокруг них бормотали слова благодарности, но взгляды их были безрадостными, и Блейр поняла, что молодые женщины думали о том, что каждая из них могла оказаться на месте этой девушки.
      - Ты часто сюда приезжаешь? - спросила она Ли, пока они спускались по лестнице.
      - Раз в неделю кто-нибудь из врачей бывает здесь по той или иной причине. Думаю, я бывал здесь столько же, сколько и другие.
      Когда они подошли к экипажу. Ли остановился перед Блейр, и она поняла, что он сейчас скажет ей, кто она такая.
      - Я очень благодарен тебе, что ты поехала на вызов со мной и мне не пришлось сначала отвозить тебя куда-нибудь. Для меня это значило больше, чем ты можешь себе представить.
      Она облегченно улыбнулась:
      - Ты так хорошо все сделал, быстро и осторожно - как только можно.
      Чуть улыбнувшись, он тронул волосы у нее на виске:
      - Ты опять говоришь, как Блейр, но все равно, спасибо за комплимент.
      В медицинской школе, где училась Блейр, был преподаватель, который предупреждал их, что истинным несчастьем молодых женщин-врачей является их удивительная способность влюбляться в мужчин - лучших хирургов. Он также сказал, что женщине-интерну достаточно увидеть, как такой врач удаляет кисту на яичнике, а это операция сложная, чтобы тут же потерять голову.
      Но в эту минуту Блейр думала, что Ли один из самых красивых мужчин, которых она когда-либо видела. Он прекрасно провел всю процедуру, но что поразило ее больше, так это его сострадание. Когда он наклонялся, чтобы поцеловать ее, она осознала, что хочет его поцелуя сама, как Блейр, а не Хьюстон.
      Она отвернулась.
      Лиандер тут же убрал руки, и ярость в его глазах испугала Блейр. Он отвернулся, но гнев сквозил в каждом его движении.
      - На мгновение Блейр охватила паника. Ведь сейчас она - Хьюстон, а не Блейр, и, конечно же, должна поцеловать любимого мужчину.
      Блейр схватила его за руку. Он остановился и посмотрел на нее. Глаза сверкали злостью, и ей потребовалось большое мужество, чтобы не отступить. Она решительно обняла его за шею и прикоснулась губами к его губам.
      Он стоял, как каменный, не двигаясь, не отвечая на ее поцелуй.
      Доктор Лиандер Вестфилд, без сомнения, весьма избалованный мужчина, пронеслось у нее в голове, если так сурово наказывает свою невесту за отказ в поцелуе. И поскольку он по-прежнему стоял, не выказывая никаких эмоций, она восприняла это как вызов, как первый год ее учебы в медицинской школе.
      Она поднялась на цыпочки и добавила немного страсти в свои действия.
      Она не была готова к его реакции, ничто в ее жизни до сего момента не подготовило ее к этому.
      Он схватил ее лицо в ладони, наклонил ей голову набок и закрыл рот поцелуем с такой страстностью, что у нее перехватило дыхание. Ее реакция была под стать. Она прижалась к нему всем телом и только крепче обняла, когда он просунул колено между ее ног и раздвинул ее губы языком.
      - Прошу прощения, - со смешком произнес чей-то голос, но лишь через несколько секунд Ли оторвался от нее.
      Блейр стояла с закрытыми глазами и обрадовалась, что позади нее коляска, иначе она, пожалуй, упала бы. Она смутно видела этого ужасного мужчину-игрока, который ухмылялся, даже говоря с Ли, но ей было все равно. Возможно, репутация Хьюстон погибла навеки, но сейчас Блейр думала об этом меньше всего.
      - Готова?! - услышала она мягкий голос Ли у своего уха, когда мужчина ушел. Она чувствовала тепло его тела рядом с собой.
      - К чему? - пробормотала она, открывая глаза.
      - Хьюстон, нам не обязательно ехать на прием, - сказал Ли.
      Блейр выпрямилась и вспомнила, кто она такая, где находится и что рядом жених сестры.
      - Нет, мы едем, - застенчиво произнесла она, стараясь не встречаться с ним взглядом и делая вид, что не замечает его рук на своей талии, задержавшихся там значительно дольше, чем требовалось, чтобы подсадить ее в экипаж.
      Устроившись, она не отводила глаз от дороги. "Так вот почему Хьюстон любит его, - подумала она. - А я-то волновалась, что они слишком холодны наедине".
      Она мельком взглянула на него. Когда он повернулся, его глаза сияли и искрились, в них был призыв.
      Она слабо улыбнулась и приказала себе думать об Алане. Алан. Алан!
      Кое-как Блейр удалось взять себя в руки, но чувства ее находились в смятении, и она не обратила внимания на то, что Ли переехал через реку и направился в укромный уголок Фентон-парка. Перед ними расстилалось озеро Миднайт. Ли остановил экипаж недалеко от эстрады для оркестра и подошел к Блейр, чтобы помочь ей выйти.
      - Почему мы остановились?
      - Я не могу избавиться от запаха карболки и подумал, что свежий воздух поможет нам в этом.
      Он улыбнулся и приподнял ее, высаживая из экипажа. Ей пришлось отвернуться, иначе бы она снова оказалась в его объятиях.
      - Ты очень хорошо действовал сегодня на вызове.
      - Ты уже это говорила, - ответил он, отпуская ее; затем достал из кармана сигару и закурил. - Почему ты поехала сегодня со мной? Раньше ты никогда этого не делала.
      Блейр напряглась, лихорадочно соображая.
      - Наверное, потому, что я очень волновалась сегодня днем. Ты казался ужасно сердитым, - сказала она, надеясь, что ее слова звучат правдиво.
      Он склонил голову набок и смотрел на нее сквозь облако дыма и лунный свет.
      - Похоже, раньше тебя это не волновало. "Боже, во что я влипла", подумала Блейр. И почему Хьюстон не предупредила ее, что Ли может заговорить об этом.
      - Да нет же, волновало, - сказала она, отворачиваясь и кладя руку на край эстрады. - Я всегда переживаю, когда обижаю тебя. И я постараюсь больше так не делать.
      Он молчал так долго, что она повернулась и посмотрела на него. У него опять был тот же зовущий взгляд.
      - Ли, ты заставляешь меня краснеть. Разве нам не пора на прием?
      "К черту Хьюстон!" - подумала она. Опять она позволила сестре вовлечь себя в предприятие, которое доставит ей, Блейр, массу неприятностей. Она надеялась, что лицезрение огромного дома хотя бы стоит такой жертвы.
      Рука Ли медленно коснулась ее руки. Она отступила и уперлась спиной в деревянную эстраду. Он бросил сигару и сделал шаг в ее сторону. Чуть улыбнувшись ему, Блейр подобрала юбки, взбежала по ступенькам на эстраду и остановилась в центре.
      - Мы давали здесь такие славные концерты, - начала она, пятясь, потому что он шел к ней. - Я была в розовом и белом и...
      Она осеклась - он стоял перед ней, а отступать было больше некуда. Чувствуя тепло его тела рядом со своим, Блейр взглянула на Ли, он протянул к ней руки, и она приблизилась к нему.
      Не было никакой музыки, кроме звуков ночи, но Блейр могла с уверенностью сказать, что, когда Ли закружил ее по эстраде, заиграли скрипки. Юбки перекинуты через руку, глаза закрыты, и она двигается, словно во сне, не думая ни о чем, кроме этой минуты. А когда он, не останавливаясь, притянул ее ближе, его ноги прижались к ее ногам, она отдалась чувствам, никогда прежде ею не испытанным.
      Находясь в его объятиях, она не сознавала ни течения времени, ни того, что играет роль сестры, ни того, что мужчина, с которым она так близка, чужой ей. Не было ни прошлого, ни будущего, существовало только настоящее.
      Когда он начал целовать ее шею, щеку, висок, Блейр прильнула к нему, обвила его шею руками, ее движения в танце замедлились, наполнились соблазном.
      - Ты говорила, что можешь быть другой, - прошептал он, но Блейр не услышала ни слова. - Ну поцелуй меня, прежде чем мы поедем.
      Только часть слов достигла ее сознания. Ей не хотелось уезжать, она хотела, чтобы это не кончалось, и, когда Ли поцеловал ее снова, она еще больше ослабла. Ему пришлось поддерживать Блейр, иначе у нее просто подкосились бы ноги.
      Он отступил назад, и какое-то мгновение она не двигалась. Глаза закрыты, голова запрокинута.
      Когда же она взглянула на него, он улыбался, он казался счастливым, чего она никогда раньше не видела. Она улыбнулась ему в ответ.
      - Пойдем, моя радость, - засмеялся он, все еще не выпуская ее из рук. - Я хочу показать тебя миру.
      Когда Ли посадил Блейр в экипаж, мозг ее снова заработал. Вечер шел не так, как она предполагала. Блейр собиралась выяснить, выходит ли ее сестра замуж за достойного человека, но вместо того, чтобы проводить научное изыскание, она переставала соображать каждый раз, как Ли прикасался к ней.
      - Немыслимо смешно.
      - Что? - спросил Ли, сидя рядом с ней.
      - Что.., у меня внезапно жутко разболелась голова. Мне лучше вернуться домой.
      - Дай мне посмотреть.
      - Нет, - сказала Блейр, отодвигаясь от него. Он взял ее за подбородок длинными, сильными пальцами и приблизил свое лицо к лицу Блейр.
      - Не вижу никаких признаков боли, - прошептал он, - разве что вот эта маленькая вена, - добавил он, целуя ее в висок у корней волос. - Ну как, помогло?
      - Пожалуйста, - прошептала она, пытаясь отвернуться. - Пожалуйста, не надо.
      После долгой ласки он тронул поводья, и они поехали из парка.
      Блейр приложила руку к груди, к сильно бьющемуся сердцу. "По крайней мере, мы будем на людях, - подумала она, - а потом он отвезет меня домой, и я снова смогу быть сама собой. И оставлю этого опасного человека там, где ему следует быть - в руках сестры".
      ***
      Позже кто-то говорил Блейр, что у губернатора и в самом деле был прием, что она была там, была представлена губернатору и отвечала весьма связно, но сама она ничего не помнила. Все эти несколько часов она провела, казалось, в объятиях Лиандера, скользя в танце по зеркальному паркету и не видя ничего, кроме его глаз, все больше погружаясь в их зеленый омут.
      Она помнила, что несколько человек сказали ей, что никогда она не выглядела милее, а Ли - счастливее. Задавали тысячу вопросов о свадьбе, а Блейр ответов не знала, но это не имело никакого значения, потому что Ли каждый раз опять уводил ее танцевать.
      Если они и разговаривали, она не могла вспомнить о чем. Она думала только о его руках, глазах и о тех чувствах, которые он в ней вызывает.
      Только когда мальчик принес Ли записку со срочным вызовом, она очнулась и поняла, что волшебная ночь закончилась. Она почувствовала себя Золушкой, которая должна теперь заплатить за прекрасную ночь.
      - Можешь остаться здесь, а я попрошу кого-нибудь отвезти тебя домой, сказал Ли. - Или поедем со мной.
      - С тобой, - только и сказала она, и он провел ее к своему экипажу, уже поджидавшему его.
      Они молча ехали по тихим улицам Чандлера, и Блейр понимала, что в голове у нее нет ни одной связной мысли.
      Он придвинулся, взял ее руку в свою, она посмотрела на него, он улыбнулся. На секунду Блейр вспомнила о своей сестре и осознала, что именно она должна быть здесь, что все, происшедшее этим вечером, слишком личное, чтобы рассказывать другим, и что все улыбки и поцелуи предназначались Хьюстон, и Блейр не имела права вторгаться в их любовь. До этого вечера она не представляла, насколько сильной является связь между близнецами, - такой сильной, что через нее она ощутила связь и с этим мужчиной тоже и почти почувствовала, что любит его.
      - Тебе тепло? - спросил Ли.
      Она кивнула.
      "Тепло, холодно, голова трезвая и пьяная", - подумала она.
      Ли остановил экипаж перед домом, которого Блейр никогда раньше не видела.
      - Здесь живет твой пациент? Я думала, что мы едем в больницу.
      Ли поднял к ней руки:
      - Мне приятно думать, что мое присутствие заставило тебя не узнать дом, который мы выбрали.
      Прежде чем Блейр смогла скрыть свой ужас, он продолжил:
      - Я подумал, что мы могли бы обсудить свадьбу. Мы мало разговаривали последнее время.
      - А как же твой пациент? Может быть, мы... Он поставил ее на землю.
      - Нет никакого вызова, нет никакого пациента. Мне нужен был предлог, чтобы уйти оттуда, и, боюсь, я использовал свою профессию. Ты ведь не против?
      - Мне действительно нужно домой. Уже поздно, а мама, может, и не ложится, дожидаясь меня.
      - А по-моему, твоя матушка любит поспать, и ты пожалеешь, если разбудишь ее.
      - Ну да, правда, но с приездом Блейр она изменилась.
      Видя, что он озадаченно нахмурился, она улыбнулась и быстро сказала, что с удовольствием поговорит о свадьбе. Она поспешила за ним, надеясь, что он не станет задавать ей слишком много вопросов.
      Внутреннее убранство оказалось очень приятным, сочетавшим женственность и присутствие мужчины. Блейр не сомневалась, что отделывала дом Хьюстон.
      В камине в гостиной горел небольшой огонь, смягчая прохладу, присущую этой горной местности. А перед ним стоял низкий стол со свечами, жареным цыпленком, икрой, устрицами, шоколадными трюфелями и четырьмя серебряными ведерками со льдом и французским шампанским. Вокруг стола были разбросаны мягкие подушки.
      Блейр взглянула на Ли, стоявшего перед камином, потом перевела взгляд на угощение, шампанское и подумала: "Я попала в переделку".
      Глава 5
      Поймав взгляд Ли, Блейр почувствовала, что кровь покидает ее тело. Всю последнюю неделю она провела рядом с этим человеком и не заметила, что он обладает особой властью над женщинами, особенно над ней. Должно быть, то, что они с Хьюстон близнецы, заставляет ее реагировать подобным образом. Просто Хьюстон похитрее, и ей удается скрывать свою страсть под внешней холодностью. Никто, даже собственная сестра, не мог предположить, какой огонь скрывается под ее высокомерной внешностью. И как, наверное, Хьюстон посмеивалась в душе над страхами Блейр, будто она и Ли несовместимы!
      "Естественно, - подумала Блейр, - если бы я была помолвлена с мужчиной, который заставлял бы меня трепетать при каждом своем прикосновении, не думаю, что я позволила бы другой женщине остаться с ним наедине, даже своей сестре, а, может, своей сестре в особенности".
      Но тут же Блейр напомнила себе, что у нее есть мужчина, который заставляет ее трепетать при малейшем прикосновении. Ну, пожалуй, не при каждом, но достаточно, чтобы понять, что она любит его.
      Снова взглянув на Ли, на изгиб его верхней губы, на горящие глаза, она поняла, что, если быть честной, надо признать, что ни один мужчина никогда не будил в ней подобных ощущений, и она не подозревала, что страсть такого рода возможна.
      - Думаю, мне пора домой. Я кое-что забыла сделать, - пробормотала Блейр.
      - Например? - он медленно приближался к ней.
      - Не подходи, - ответила она, язык повиновался ей с трудом.
      Ли взял ее за руку:
      - Ты ведь не боишься меня? Иди сюда и сядь. Я никогда не видел тебя такой. Не то чтобы мне это не нравилось, но...
      Блейр попыталась расслабиться, постаралась вспомнить, что она - это Хьюстон. Если она сейчас скажет Ли о шутке, которую сыграли с ним сегодня близнецы, он придет в ярость.., может, в такую, что разорвет помолвку. Она подумала, что если ей удастся поддерживать беседу, если они немного поедят, немного выпьют, то тогда она сможет заставить его отвезти ее домой. Да, все что угодно, лишь бы этот человек не прикасался к ней.
      Она села на одну из подушек и положила себе устриц.
      - Я мало знаю тебя как доктора Вестфилда, - сказала она, не глядя на него, но услышала звук открываемой бутылки шампанского.
      - Совсем не знаешь, насколько я помню. - Попробуй клубнику, - ответил он, обмакивая ягоды в шампанское и отправляя их ей прямо в рот, не обращая внимания на ее протянутую руку.
      Он приблизил свои губы к ее, но тут Блейр подавилась ягодой. Ли подал ей бокал, и она с благодарностью выпила. К несчастью, это было шампанское, и почти сразу она почувствовала, как оно ударило ей в голову.
      - Совсем? - спросила она, пытаясь подавить головокружение и то легкое, счастливое чувство, которое начало захватывать ее. - Это звучит ужасно.
      - Как правило, так и бывает.
      Он взял ее руку за кончики пальцев и стал перебирать их. Она отодвинулась.
      - Что это? - спросила она, указывая на вазочку.
      - Икра. Говорят, она удивительно возбуждает страсть. Ты хочешь попробовать?
      - Нет, спасибо, - она взялась за бокал, который Ли снова наполнил. Отпивая шампанское, Блейр спросила:
      - Как ты предупреждаешь перитонит?
      Он подвинулся ближе, окинув ее гипнотическим взглядом:
      - Сначала нужно осмотреть пациента. - Он положил руку ей на живот, и начал делать легкие круговые движения. - Ощупываю кожу, теплую, живую кожу, и перехожу ниже.
      Блейр дернулась и опрокинула свой бокал, шампанское потекло по столу и на руку Ли.
      Он со смехом отодвинулся:
      - Я подброшу дров в огонь. Блейр заметила, что он выглядит весьма довольным.
      - Я действительно считаю, что мне пора домой.
      Должно быть, ужасно поздно.
      - Ты ничего не ела. - Он сел на подушку рядом с ней, - Я буду есть, если ты будешь говорить. Расскажи мне, как ты стал врачом. Что заставило тебя?
      Он молчал, накладывая на тарелку еду, потом задумчиво посмотрел на нее.
      - Я что-то не то сказала?
      - Нет, но ты никогда не спрашивала меня об этом раньше.
      Блейр хотелось крикнуть, что она никогда толком с ним и не разговаривала. Она сделала большой глоток вина, чтобы скрыть смущение, а Ли тем временем положил ей цыпленка в винном соусе.
      - Может, из-за сегодняшнего случая с той девушкой?
      Он вытянулся во весь свой длинный рост рядом с ней, всего в нескольких дюймах, в руке он держал бокал с вином и смотрел на огонь.
      - Мне хотелось спасать людей. Ты знаешь, что моя мама умерла не потому, что рожала в сорок пять лет, а потому, что повитуха, придя к ней после других родов, не вымыла руки?
      Блейр замерла, не донеся вилку до рта.
      - Нет, - тихо произнесла она, - я не знала. Тебе, должно быть, было больно, когда Блейр спросила тебя об асептике?
      Он, улыбаясь, повернулся к ней:
      - Блейр совершенно меня не волнует. Возьми еще устриц.
      Блейр не знала, быть ли довольной или обиженной его замечанием, что она его совершенно не волнует.
      - Ты, безусловно, обидел ее. Тебе известно, что она считает тебя таким же, как мистер Гейтс? Ли удивленно спросил:
      - Что за нелепая мысль? Почему бы тебе не сесть поудобнее рядом со мной?
      Блейр подвинулась было к нему, прежде чем поняла, что делает, и остановилась. Наверное, шампанское сделало ее такой смелой. Но это не объясняет ее поведение на Ривер-стрит, в парке и на приеме.
      - Нет, спасибо, - проговорила она холодно, как Хьюстон. - Мне очень хорошо здесь. А ты всегда собираешься работать в больнице?
      Со вздохом он снова посмотрел на огонь.
      - Тебе ведь не обязательно было становиться врачом, чтобы помогать людям, - настаивала она. - Ты мог бы построить больницу?
      - Благодаря богатому дедушке, оставившему мне наследство, мог бы. Но я хотел делать что-то сам. Если бы я мог найти еще одного заинтересованного в этом врача, я бы открыл женскую клинику, нечто гораздо более совершенное, чем та жалкая, что существует сейчас. Мне хочется создать настоящее лечебное заведение для женщин. Но все врачи говорят, что гинекология лечит только тех женщин, чьи болезни существуют только в их больном воображении.
      - А как насчет Блейр, - спросила она, насторожившись.
      - Блейр? Но ведь она же... - он замолчал, встретив ее взгляд. - Возможно. Когда она закончит учебу. Давай не будем опять начинать о ней разговор. Иди сюда.
      - Мне действительно пора домой...
      - Хьюстон, - резко бросил он, - что, так будет всегда? Ты всегда будешь мне отказывать? - В его голосе послышался нарастающий гнев. - Если мы поженимся, ты будешь продолжать вести себя так же?
      - Если? - прошептала Блейр. - Если мы поженимся?
      Что она такого сделала? Может, он думает отменить свадьбу после одного вечера, проведенного с Блейр? Была ли Хьюстон настолько смелой с Ли, что он посчитал ее поведение этим вечером непростительно холодным?
      - Любимая, давай не будем спорить, - и он раскрыл ей объятия.
      Блейр колебалась всего мгновение, вспомнив наказ Хьюстон не спорить с Ли. Возможно, если она поцелует его еще несколько раз, он этим удовольствуется и отвезет ее домой.
      Она подвинулась к нему, позволила обнять себя, прижавшись к его телу, а когда он принялся целовать ее, она забыла обо всем.
      Ли обнял ее так крепко, словно боялся, что она исчезнет, а Блейр была абсолютно уверена, что это первый и последний раз в ее жизни, когда рядом с ней находится мужчина, заставляющий переживать такие ощущения. Он захватил ее губы нескончаемым поцелуем и не давал ей двинуться, а она только теснее прижималась к нему.
      Когда его руки переместились ей на спину и ловкие пальцы хирурга начали расстегивать крючки на платье, она даже не и не подумала остановить его. Платье стало сползать, обнажив плечи. Ли поцеловал их, провел ладонями по коже.
      Через несколько мгновений платье лежало рядом с ними. Теперь на пути их разрастающейся страсти оказались нижние юбки Блейр из розовой шелковистой тафты. Длинные ноги Лиандера придавили плотную ткань, он мял и стягивал ее с тела Блейр.
      А она не могла оторваться от его губ и запустила руки в его длинные волосы, вдыхая их особый мужской запах.
      - Лиандер, - прошептала она, когда его губы заскользили по ее руке, а его руки избавили ее от двух последних нижних юбок. Атлас, тафта и тончайший батист окутали их, спеленали вместе в волнах тепла, идущих от камина.
      Его руки, казалось, успевали везде: гладили, ласкали, снимали одежду с бесконечной осторожностью и терпением, все больше открывая ее для его прикосновений.
      Когда он уже снимал с нее шелковые чулки, целуя одновременно мочку уха, она осознала, что он все еще одет, и начала стягивать с него одежду.
      Со своей одеждой он не был так осторожен, как с одеждой Блейр, напротив, он срывал ее с силой, близкой к разрушительной.
      В медицинской школе Блейр видела много обнаженных мужчин, а один раз увидела Алана без рубашки, но никогда еще рядом с ней не было теплого, живого мужчины с темной, загорелой кожей. И никогда никто не приближался к ней с таким огнем в глазах, какой был сейчас в глазах Ли. Она чуть отпрянула, когда он потянулся, чтобы снова обнять ее.
      В его глазах появилось предостережение, но Блейр этого не заметила. Все, что она видела, - это был Ли: его кожа, его чудесная кожа, обтягивающая крепкие мускулистые плечи, покрывающая плоский живот. Она с интересом разглядывала его, с любопытством отмечая разницу между живым мужчиной и мертвым - так как только последних она видела полностью обнаженными до сего дня.
      - Я прошел осмотр? - спросил он охрипшим голосом.
      Блейр не ответила, а привлекла его к себе, снова касаясь кожи, от которой шло такое приятное тепло.
      Ли не терял времени, снимая с нее последнюю одежду, подвязки, и даже расстегнул туфли. Он проделал все это с большой нежностью. Когда Блейр оказалась совершенно обнаженной, она почувствовала, что ее страсть поднялась до уровня, грозящего взрывом. Со вздохом удовольствия она прильнула к нему, просунула ногу между его ногами, чтобы быть как можно ближе.
      Одно движение Ли - и она оказалась на нем. Он целовал ее, гладил ее спину, ноги, ягодицы, его руки скользили по всему ее телу, лаская его.
      Его губы не отрывались от ее губ, когда он перекатился, перевернув ее на спину, и осторожно раздвинул ее ноги своими.
      Блейр теоретически знала, что человеческие особи размножаются. В ее медицинском колледже были специальные занятия для незамужних женщин, но никто из преподавателей не упоминал о страсти, сопровождающей этот акт. Она и представить не могла, что чувствует женщина, что это не просто действия с целью зачатия, но акт любви и страсти.
      Она была готова принять Ли, но все равно ей было больно, и Блейр охнула от боли. Он на мгновение остановился, опаляя ее шею горячим дыханием, ожидая от нее знака.
      Блейр оправилась от первого момента боли и начала медленно двигать бедрами, положив руки ему на спину и ведя ими вниз к бедрам. Только прерывистое дыхание Ли выдавало, насколько он сдерживает себя, чтобы не причинить ей боль. И только когда она начала двигаться сама, он последовал за ней.
      Движения Ли были медленными и нежными, боли не было, и Блейр, поначалу неловко, двигалась вместе с ним. Через несколько мгновений неторопливость оставила их и сменилась настоящим неистовством. Они изгибались, извивались, сливались в одно целое, пытались быть еще ближе, и наконец - одновременный взрыв развязки.
      Блейр держала Ли, словно боялась отпустить. Их потные тела склеились, даже их кожа слилась в одну.
      - Я люблю тебя, - прошептал ей на ухо Ли. - Я не уверен, что любил раньше. Я не уверен, что знал тебя до этой ночи. Думаю, что каждый из нас стал другим со вчерашнего дня, но я точно знаю, что люблю тебя, Хьюстон, и никогда не любил никого другого.
      В первое мгновение Блейр не могла понять, почему Мужчина, которого она обнимает, называет ее именем сестры.
      И тут же она все вспомнила и с чувством полнейшего ужаса начала отодвигаться от Ли.
      - Мне нужно идти домой, - сказала она, и ее голос выдал все ее чувства.
      - Хьюстон, - сказал Ли, - это не конец света. Мы поженимся через две недели и будем проводить вместе все ночи.
      - Пусти меня! Мне нужно домой. Он долго смотрел на нее, будто решая, сердиться или нет, и потом улыбнулся:
      - Будь застенчивой, если хочешь, любимая. Дай я помогу тебе.
      Блейр не могла даже смотреть на него. Это были самые чудесные минуты в ее жизни, но в действительности они ей не принадлежали. Она обманула сестру, обманула человека, за которого собиралась замуж, лгала этому мужчине, который.., который...
      Сквозь ресницы она взглянула на Ли, помогавшего затянуть корсет. Если она не проявит осторожность, то снова очутится в его объятиях, и, если он предложит, она, возможно, сядет с ним на ближайший поезд и забудет обо всех своих обязательствах перед другими людьми.
      - Ты явно знаток по части женского белья, - бросила она.
      Ли, державший в эту минуту нижнюю юбку из тафты, чтобы Блейр было удобнее шагнуть в нее, усмехнулся:
      - Пожалуй, да. Помочь тебе с подвязками? Выхватив у него чулки, она села на стул и стала натягивать их, пытаясь выказать Ли как можно более полное равнодушие. Что же она наделала? Хьюстон возненавидит ее. И что скажет Ли, когда обнаружит, что его невеста по-прежнему девственница? А что скажет Алан, если узнает? Как она объяснит ему? И поверит ли ей кто-нибудь, если она скажет, что, как только он прикоснулся к ней, она уже не владела собой? Может, все, что говорит о ней Дункан Гейтс, - правда?
      - Хьюстон, - сказал Ли, становясь перед ней на колени, - ты выглядишь так, словно собираешься заплакать. - Он взял ее ладони в свои:
      - Посмотри на меня, милая. Я знаю, ты была возбуждена, я знаю, что ты хотела остаться девственной до свадьбы, но то, что произошло сегодня, произошло только для нас двоих, а остальное - не важно. Очень скоро я стану твоим мужем, и мы сможем наслаждаться друг другом, сколько захотим. А если тебя волнует моральная сторона случившегося, то, как врач, я могу тебе сказать, что многие женщины, вступившие в брак, провели до этого некоторое время наедине с теми, кого любили.
      Он сделал только хуже. Мужчина, которого она любила, был вовсе не тот, с кем она только что занималась любовью, и не тот, за кого она собиралась замуж, лишил ее невинности.
      Она поднялась.
      - Пожалуйста, отвези меня домой, - сказала она, и Лиандер повиновался.
      Глава 6
      - Доброе утро, - непривычно восторженно приветствовал Лиандер отца и свою сестру Нину, сидящих за завтраком.
      Нина, очень милая девушка двадцати одного года, не донесла чашку с кофе до рта.
      - Значит, это правда, то, что я слышала, - сказала она.
      Ли положил себе на тарелку огромное количество еды.
      - Сара Оукли первым делом позвонила мне сегодня утром и сообщила, что вчера вечером на приеме ты и Хьюстон не могли оторвать друг от друга глаз.., или рук. Она сказала, что никогда не видела настолько влюбленных людей.
      - Теперь увидела? - спросил Ли. - А что в этом необычного? Я сделал предложение прекрасной леди.
      - Однако одно время ты выглядел так, словно предпочел бы сбежать от своей красивой невесты. Ли улыбнулся сестре:
      - Когда ты подрастешь, сестричка, может, ты узнаешь немного больше о птицах и пчелах.
      И, садясь напротив нее, он дотянулся через стол и поцеловал ее в лоб.
      Нина чуть не поперхнулась пищей.
      - Так я и знала, - сказала она, глядя на отца. - Он или сошел с ума, или наконец влюбился.
      Рид откинулся на стуле и с большим интересом наблюдал за сыном. Его худшие опасения подтвердились, когда Ли взглянул на него и подмигнул.
      - Ты и вправду знаешь о женщинах много, папа, - ухмыльнулся Ли, и Рид расхохотался.
      - Не думаю, что мне хочется знать, о чем это вы тут переговариваетесь, чопорно сказала Нина и поднялась, чтобы уйти. - Пожалуй, я позвоню Хьюстон и выражу ей свои соболезнования.
      - Скажи ей, что я заеду за ней в одиннадцать, - проговорил Ли с полным ртом. - И захвачу корзину для пикника.
      Рид остался сидеть, раскурив трубку, что редко делал по утрам, и смотрел на сына. Обычно Лиандер ел не спеша, но сегодня он глотал еду, как волк, словно завтра он не сможет поесть. Он, казалось, полностью ушел в себя, в мир счастья и радужных планов.