- Позволить? - переспросила она, чувствуя, что страх оставил ее. - Что еще ты собираешься мне "позволить?
      Он поднял бровь:
      - Можешь понимать мои слова как угодно, но результат будет один: на шахтах ты больше не появишься.
      - Значит, тебе можно исчезать посреди ночи, а я - нежная женушка - буду сидеть дома.
      - Какая чушь! До этого я ничего не запрещал тебе. Ты хотела клинику для женщин - ты ее получила. И оставайся там.
      - А ты будешь ездить на шахты, да? Ты считаешь, что я слишком труслива, чтобы спуститься в шахту? Ты думаешь, что я испугаюсь темноты?
      С минуту Ли молчал, а когда заговорил, его голос звучал едва ли громче шепота.
      - Не ты трусиха, Блейр, а я. Не ты боишься, что с тобой случится что-то ужасное, это я слишком боюсь потерять тебя, чтобы позволить тебе заниматься этим. Возможно, я был груб, но ты должна понять: тебе придется держаться подальше от шахтерских поселков.
      Целая буря чувств охватила Блейр. Ее злила властность Ли.. Как и говорила Нина, его запрет привел ее в ярость. Но, вместе с тем, она задумалась над его словами о том, что не подходит для этой работы. Хьюстон ездила в поселки, и если бы ее повозку обыскали, то не нашли бы ничего, кроме чая и детской обуви. А ее груз - совсем другое дело. Кроме того. Ли сказал, что листовки могут причинить вред. Она прочла одну из них, полную ярой ненависти: в таком состоянии люди сначала действуют, а потом осознают, что натворили.
      Она подняла глаза и увидела, что Ли наблюдает за ней.
      - Я.., я не хотела напугать тебя, - запинаясь, проговорила она. - Я... она не договорила, потому что Ли протянул к ней руки, и она бросилась к нему.
      - Значит, ты даешь обещание? - спросил он, зарываясь лицом в ее волосы.
      Блейр начала говорить, что она не может дать такого обещания, но потом подумала, что можно будет найти другой способ информировать шахтеров, более надежный, который не повлечет за собой человеческие жертвы.
      - Я обещаю, что больше никогда не повезу в шахтерские поселки листовки. Он взглянул ей в лицо:
      - А если меня срочно вызовут на шахту, и к телефону подойдешь ты?
      - Ну, Ли, мне придется... Его рука сжала ей затылок.
      - Чтобы ты знала, я очень люблю наш город, и мне не хотелось бы уезжать отсюда, но может так случиться, что придется переехать, скажем, в Техас. Куда-нибудь, где моя жена не сможет попадать в затруднительные ситуации, - он прищурился. - Я попрошу миссис Шейнес и миссис Креббс поехать с нами.
      - Жестокое, бесчеловечное наказание. Хорошо. Пока я с тобой, я не подойду к шахтам. Но если я тебе понадоблюсь...
      Он закрыл ей рот поцелуем.
      - Если ты когда-нибудь мне понадобишься, я хочу знать, где ты, - всегда. Каждый день и каждую минуту. Ты поняла?
      - Я очень часто не знаю, где ты. По-моему, это несправедливо...
      Он снова поцеловал ее.
      - Когда я уходил из больницы, подъехали два фургона с покалеченными ковбоями. Кажется, они попали под копыта бегущего в панике стада. Мне пора...
      Она оттолкнула его:
      - Что же мы стоим? Поехали!
      - Вот это моя девочка, - сказал Ли, идя за ней к коляске.
      ***
      - Откройте ворота!
      На двух охранников шахты "Маленькая Памела" с высоты лошади требовательно смотрела Памела Фентон Янгер.
      Охранники не могли отвести от нее глаз. Вид женщины шести футов ростом верхом на черном жеребце семнадцати ладоней в холке производил устрашающее впечатление. Животное вставало на дыбы так высоко, что были видны подковы. И хотя тяжелые деревянные ворота отделяли его от мужчин, они попятились, когда конь вздернул голову и повернулся в их сторону.
      - Вы что, не слышите? Откройте ворота!
      - Подожди минуту... - начал один из охранников. Другой ткнул его в бок.
      - Сию минуту, мисс Фентон, - сказал он, открывая перед ней ворота и отскакивая в сторону. - Дочь владельца шахты, - объяснил он первому охраннику.
      Памела поскакала прямо ко входу в шахту, оставляя позади себя облако угольной пыли.
      - Я хочу видеть Рафферти Таггерта, - сказала она, натянув поводья и остановив коня. - Где он?
      - В забое, - ответил кто-то. - Туннель номер шесть.
      - Послушайте... - выступив вперед, обратился к ней один из рабочих.
      Другой мужчина, постарше, протолкнулся вперед к беспокойно приплясывавшей лошади.
      - Доброе утро, мисс Фентон. Таггерт внизу, но я уверен, что для вас его кто-нибудь вызовет.
      - Ну так вызывайте, - сказала она, еще больше натягивая поводья.
      С брезгливым выражением Памела посмотрела вокруг себя - на грязь и нищету шахтерского поселка. Когда она была девочкой, отец настоял, чтобы она сопровождала его сюда и знала, где берет свое начало их богатство. Памела посмотрела тогда на все это и сказала:
      - По-моему, мы бедны.
      Она по-прежнему презирала эти места.
      - Оседлайте для него лошадь, я буду ждать его на излучине Рыбачьей речки. - Развернув жеребца, Памела взглянула на управляющего шахтой:
      - И если его оштрафуют хоть на пенни, вы за это заплатите.
      С этими словами она пришпорила коня и помчалась к воротам поселка с такой скоростью, что кусочки шлака разлетались из-под копыт.
      Ждать ей пришлось недолго. Некоторые люди лишь неприязненно морщились при упоминании фамилии Фентон, но те, кто работал на компанию "Фентон Коул энд Айрон", со всех ног бросались исполнять приказания любого из Фентонов.
      Рейф подъехал на шелудивом коньке, мелковатом для его крупной фигуры. Его лицо и одежда были черны от угольной пыли, глаза сверкали гневом.
      - Твои желания всегда стоят на первом месте? Принцесса Фентон получает все, что пожелает, - сказал он, спрыгнув на землю и глядя Памеле прямо в глаза.
      - Мне не нравится там.
      - Никому не нравится, просто некоторым приходится зарабатывать себе на жизнь.
      - Я приехала не для ссоры с тобой. Мне нужно сообщить тебе кое-что важное. - Она вручила ему кусок мыла. - Что ты так удивляешься? Я знаю, что такое угольная пыль.
      Еще раз впившись в нее взглядом, он взял мыло, встал на колени у воды и принялся намыливать лицо и руки.
      - Ладно, что ты хочешь мне сказать? Памела села на плоский камень, вытянув длинные ноги. Ее высокая жесткая черная шляпа прибавляла ей росту, но короткая черная вуаль делала лицо загадочным и женственным.
      - Когда мне было семь лет, мой отец потерял дубликат ключа от ящика своего личного стола. Я нашла его и положила в шкатулку с моими драгоценностями. Когда мне исполнилось двенадцать, я узнала, что можно открыть этим ключом.
      - И с тех пор ты шпионишь.
      - Я держу себя в курсе всех событий. Он подождал, но она больше ничего не сказала. Он повернулся, она подала ему полотенце.
      - И что же ты узнала?
      - Несколько месяцев назад мой отец нанял людей из агентства Пинкертона, чтобы узнать, кто провозит в поселки профсоюзных агитаторов.
      Рейф не спеша вытирал руки, сильные и мускулистые после многих лет работы отбойным молотком.
      - И что же обнаружили твои Пинкертоны?
      - Не мои, а моего отца. - Она сорвала цветок и поиграла им. - Во-первых, они узнали, что четыре молодые женщины из Чандлера, все из уважаемых семей, переодеваются старухами и провозят в поселки незаконные товары. А незаконно все, что не приносит моему отцу прибыли, - она взглянула на него. - Одна из женщин - молодая жена твоего племянника.
      - Хьюстон? Это маленькое хрупкое... - Он замолчал. - А Кейн знает?
      - Сомневаюсь, иначе я ничего бы не узнала, не так ли?
      Она внимательно наблюдала за ним. Когда Памела и Кейн были еще совсем молоды, у них был роман, который, как они считали, был их тайной любовью. На самом деле весь город обсуждал его. Когда несколько недель назад на свадьбе близнецов она познакомилась с дядей Кейна Рейфом, он показался ей воплощением всех тех качеств, что так нравились ей в Кейне. Но в Рейфе была еще и нежность, чего она никогда не замечала в его племяннике. Несколько дней после свадьбы она ждала, что он позвонит ей или пришлет записку, но он не сделал никакой попытки связаться с нею.
      "Проклятая гордость Таггертов!" - ругалась она. Еще ее заинтересовало, почему такой человек, как Рейф, работает на шахте. Должна быть какая-то причина. Он не был женат, ему не нужно было содержать семью.
      - Почему ты там работаешь? - спросила она. - Почему не бросишь все это? она кивнула в сторону дороги, ведущей на шахту.
      Рейф взял в руки камень и швырнул его в небольшой поток.
      - Там работали мои братья, Шервин умирал, его жене и дочери неоткуда было ждать помощи, только от меня.
      - Гордость Таггертов, - пробормотала Памела.
      - Я пошел к твоему отцу, и мы условились, что я буду работать, а мою зарплату будут отдавать Шервину. Твоему отцу нравится унижать Таггертов за свои деньги.
      Она сделала вид, что не заметила последней реплики.
      - Таким образом, Шервин сохранил свою гордость, а тебе пришлось ему помочь. И что ты получил, кроме постоянной боли в спине, работая согнувшись в три погибели?
      Он поднял на нее глаза:
      - Это отняло всего лишь несколько лет - все уже позади. Брат с дочерью перебрались жить к Кейну и Хьюстон.
      - Но ведь ты остался.
      Рейф опять посмотрел на поток и промолчал.
      - В отчете агентов говорится, что в связях с профсоюзами подозревают троих. Один из них - некто Джеффри Смит, второй - доктор Лиандер Вестфилд, а третий - ты.
      Рейф никак не отреагировал, не посмотрел на нее, только пальцы его сжимались и разжимались.
      - Ты ничего не хочешь сказать?
      - Агенты работают шахтерами?
      - Ну уж, наверное, они не ходят там в цивильном платье, - заметила она с сарказмом.
      Он поднялся:
      - Если это все, что ты хотела мне сообщить, то я должен вернуться в забой. Полагаю, ты не знаешь этих агентов?
      - Даже мой отец этого не знает, - сказала она, вставая позади него. Рейф, ты не можешь продолжать заниматься этим. У тебя больше нет необходимости оставаться на шахте. Давай подыщем тебе другую работу - любую другую работу. Прищурившись, он посмотрел на нее. :
      - Назови это гордостью Таггертов, - сказал он и направился к своей лошади.
      - Рейф! - Она схватила его за руку. - Я не хотела... - Она выпустила его руку и остановилась. - Я хотела предостеречь тебя. Тебе могло не понравиться то, как я это сделала, и, возможно, тебе не нравится моя фамилия, но я хотела дать тебе возможность решить, что делать. Когда мой отец чего-то захочет, он может стать жестоким.
      Он стоял молча, не двигаясь. Она посмотрела на него, и от его взгляда сердце ее стремительно забилось. Она шагнула к нему и попала в его объятия.
      Поцелуй был продолжительным и нежным. И Памела поняла, что ждала этого мужчину всю жизнь.
      - Приезжай на это место сегодня ночью, - прошептал он. - В полночь. Надень что-нибудь, что легко снять.
      С этими словами он вскочил на лошадь и уехал.
      Глава 31
      После утреннего ужаса и семи часов в операционной над покалеченными ковбоями Блейр почувствовала полное изнеможение. Она настолько устала, что даже не рассердились на Ли, уехавшего неизвестно куда после очередного таинственного звонка.
      Уже в сумерках она отправилась домой, остановившись у телеграфа, чтобы вызвать в Чандлер свою подругу, доктора Луизу Бликер.
      Дома, не обращая внимания на протесты миссис Шейнес, Блейр отказалась от ужина и прямо в одежде повалилась на кровать - было восемь часов.
      Она проснулась оттого, что кто-то пытался войти в спальню.
      - Ли? - позвала она.
      Ответа не последовало. Она встала с постели, подошла к двери и открыла ее. За дверью стоял Лиандер, его рубашка была порвана, перепачкана грязью и кровью.
      - Что случилось? - сразу насторожившись, спросила она. - Кого-то ранили?
      - Меня, - хрипло ответил Ли и, пошатываясь, переступил порог комнаты.
      На секунду Блейр ощутила приступ тошноты.
      - Тебе придется мне помочь, - сказал он и начал стаскивать с себя рубаху. - Думаю, ничего серьезного, но сильно кровоточит.
      Блейр пришла в себя. Она достала из гардероба свой медицинский чемоданчик, вынула ножницы и принялась разрезать рубашку мужа. Она положила его руку себе на плечо и осмотрела раны. С правой стороны на груди Блейр увидела две длинные кровоточащие царапины, в одном месте кожа была содрана до ребер. Блейр повидала немало огнестрельных ранений и не могла ошибиться на этот счет. Поскольку крови вытекло много, опасности заражения не было.
      Еле ворочая языком в пересохшем рту, она заговорила.
      - Раны нужно обработать, - произнесла она и стала выкладывать инструменты и дезинфицирующие средства. Руки дрожали ужасно.
      - Блейр, - позвал Ли, о том, что он страдает от боли, говорило лишь прерывистое дыхание. - Тебе придется сделать не только это. Я думаю, что стрелявшие в меня знают, кто я. И они придут сюда арестовать меня.
      Блейр была настолько занята ранами, что не вполне поняла, о чем он говорит. Она в первый раз оказывала помощь человеку, которого любила, и надеялась, что ей никогда больше не придется этого делать. Она вспотела, пряди волос прилипли ко лбу.
      Ли взял ее за подбородок и заставил посмотреть на него.
      - Ты слушаешь меня? Я полагаю, что через несколько минут сюда придут люди, и, я хочу, чтобы они подумали, что я провел в своем доме всю ночь. У них и мысли не должно зародиться, что я ранен.
      - И что тебе больно, - из последних сил проговорила Блейр, заканчивая обрабатывать раны и бинтуя их. - А кто эти люди?
      - Я.., я бы не хотел говорить.
      Хотя в настоящую минуту Блейр занимало только его состояние, она не могла не рассердиться на то, что он, попросив ее помощи, не хочет объяснить происходящее.
      - Они из агентства Пинкертона, не так ли? По крайней мере, она почувствовала удовлетворение, когда на лице Ли отразилось полнейшее изумление.
      - Ты можешь считать, что я ничего не знаю, но я знаю больше, чем ты думаешь. - Она закончила накладывать повязку. - Если ты будешь двигаться слишком энергично, опять пойдет кровь.
      Не говоря больше ни слова, она подошла к гардеробу и извлекла оттуда ночную рубашку и пеньюар, которые надевала в свадебную ночь, и быстро переоделась в них. Ли сидел на кровати, наблюдая за ней и явно не понимая, что она собирается делать.
      - Сколько у нас времени? - спросила она, подавая ему чистую рубашку. - Ты сможешь сам надеть ее? Мне нужно полежать вниз головой.
      Испытывая сильную боль и пребывая в состоянии шока от сказанного Блейр, Ли, ни о чем не спрашивая, постарался одеться. А Блейр в это время лежала поперек кровати на животе, свесив голову вниз.
      Они оба замерли, когда раздались удары во входную дверь.
      Блейр встала:
      - Соберись, Я задержу их как можно дольше.. - Она быстро взглянула на себя в зеркало и растрепала волосы. - Как я выгляжу? - спросила она, поворачиваясь к нему.
      Лицо ее покраснело от прилива крови, волосы рассыпались по плечам в живописном беспорядке. Она выглядела, как любая женщина, только что занимавшаяся любовью.
      Чувствуя себя на удивление спокойно, Блейр спустилась к двери и открыла ее. За ней стояли трое мужчин неприятного вида. Ничего не говоря, они прошли, в дом.
      - Где он? - потребовал один из мужчин.
      - Я могу пойти с вами, - сказала Блейр. - Я только возьму свою сумку.
      - Вы нам не нужны, - сказал другой. - Нам нужен доктор.
      Блейр поднялась на вторую ступеньку, чтобы мужчины не могли видеть ее глаз.
      - Вам придется взять, что есть, - со злостью сказала она. - Я уже достаточно натерпелась от этого города. Верите вы или нет, но я такой же врач, как и мой муж. И если вам нужна помощь, я могу вам ее оказать. Лиандер очень устал, ему нужно отдохнуть. Уверяю вас, что я умею обращаться с больными так же хорошо, как и он. Так что я иду за своим чемоданчиком.
      Она повернулась и начала подниматься по лестнице.
      - Подождите, леди, нам не нужна медицинская помощь. Мы пришли, чтобы забрать вашего мужа в тюрьму.
      - Да за что же?
      - За то, что находился там, где не следует, вот за что.
      Блейр сделала шаг вниз.
      - А когда это случилось?
      - Около часа назад.
      Нарочито медленно Блейр стала приводить свои волосы в подобие порядка. Раньше она почти никогда не обращала внимания на свой внешний вид, но сейчас ей необходимо было выглядеть соблазнительно. Она позволила пеньюару слегка обнажить плечо и улыбнулась мужчинам:
      - Господа, час назад мой муж был со мной.
      - И у вас есть тому доказательства? - спросил один из них.
      Двое других смотрели на Блейр, приоткрыв рот.
      - Абсолютно никаких, - игриво улыбнулась она. - Я даю вам слово Чандлеров, кстати, этот город назван в честь моего отца. Но если вы мне не верите... Она растерянно заморгала, агенты смотрели на нее во все глаза.
      - Я так не думаю, дорогая, - раздался у нее за спиной голос Ли. Лицо его покрывал румянец, он выглядел тоже очень усталым - как мужчина, только что занимавшийся любовью со своей женой. - Если я не ошибаюсь, вы сказали, что час назад я был где-то в другом месте?
      Он подошел к Блейр. Стоявшим внизу могло показаться, что она прильнула к нему, ища опоры, но, на самом деле, это она поддерживала его.
      На несколько минут воцарилась тишина. Блейр и Ли затаили дыхание. Наконец старший из пришедших сказал:
      - Может, вы и думаете, что обманули нас, Вестфилд, но это не так. Мы еще до вас доберемся, - он перевел взгляд на Блейр. - Если хотите сохранить ему жизнь, не выпускайте его из дома.
      Блейр и Ли молча смотрели, как уходят незваные гости. Хлопнула дверь. Блейр побежала запереть ее. Повернувшись, она увидела, что Ли побледнел. Она поспешила к нему и помогла добраться до постели.
      В ту ночь Блейр больше не заснула. Уложив Ли, она села рядом, прислушиваясь к каждому его вздоху. При мысли о том, что он мог быть убит, ее начинала бить дрожь, и она крепче стискивала его руку.
      Ли спал чутко. Раза два он открывал глаза и улыбался ей, затем снова проваливался в сон.
      За ночь Блейр пережила все: от ужаса, что он мог погибнуть, до осознания всей полноты своей любви к нему и ярости, что он посмел подвергнуть себя смертельной опасности.
      Когда в комнату просочился свет раннего утра. Ли проснулся окончательно и попытался сесть. Блейр раздвинула шторы.
      - Как ты себя чувствуешь? - спросила она.
      - Как тяжелое, ободранное, голодное бревно. Она постаралась улыбнуться, но губы ее не слушались. Все тело болело от напряжения бессонной ночи.
      - Я принесу тебе поесть.
      Она подобрала окровавленные тряпки и рубашку Ли и отнесла их вниз. В доме врача, по крайней мере, никто не обратит внимания на подобные вещи в мусорном ведре.
      Миссис Шейнес обычно не приходила так рано, поэтому Блейр поджарила для них двоих с полдюжины яиц, нарезала хлеб ломтями в дюйм толщиной и наполнила две большие кружки холодным молоком. Поднявшись наверх с полным подносом, она обнаружила, что Ли встал и уже почти оделся. Блейр ничего не сказала и принялась накрывать завтрак на маленьком столике у окна.
      Морщась от боли. Ли сел на стул и приступил к еде. Блейр устроилась напротив, ковыряя свою яичницу.
      - Ну хорошо, - сказал Ли, - выкладывай, что у тебя на уме.
      Блейр сделала глоток молока.
      - Не понимаю, о чем ты. Он покачал головой.
      - Посмотри на себя. Ты дрожишь, как вчера. Она спрятала руки.
      - Полагаю, ты собираешься пойти сегодня в больницу.
      - Мне нужно показаться на людях. Я должен сделать вид, что ничего не произошло. Нельзя, чтобы кто-нибудь догадался, где я был этой ночью.
      - Ну еще бы! - закричала она, стукнув кулаком по столу, и вскочила на ноги. - Посмотри на себя, ты едва сидишь, а собираешься весь день простоять на ногах в операционной. А как же твои пациенты? Ты же не сможешь удержать скальпель. Где ты был этой ночью? Ради чего ты рискуешь жизнью?
      - Я не могу тебе этого сказать, - ответил он, возвращаясь к яичнице. - Я хочу, но не могу. К глазам Блейр начали подступать слезы.
      - Вчера ты пришел в ярость, потому что я рисковала своей жизнью, и запретил мне делать это. Теперь ситуация изменилась, но мои права остались все те же. Те же! Мне даже не позволено знать, из-за чего я могу потерять мужа. Я должна быть хорошей девочкой, сидеть дома и ждать, когда он вернется домой весь в крови, а я его залатаю. Мне позволено неизвестно почему флиртовать среди ночи с агентами Пинкертона. Мне позволено видеть твои страдания, но не позволено знать, ради чего все это. Скажи мне, Ли, отчего ты был ранен? Ты сам создал эту ситуацию? Ты что, убил столько же людей, сколько и вылечил?
      Опустив голову. Ли тщательно и медленно пережевывал пищу.
      - Блейр, я сказал тебе все, что мог. Ты должна мне доверять.
      Она отвернулась, пытаясь совладать со слезами.
      - Это все, что остается милой маленькой женушке? Сидеть дома, ждать и не задавать вопросов. Только я не маленькая хорошая девочка! Я всегда была непослушной. Я всегда действовала, а не наблюдала. И я хочу знать, в чем я принимаю участие на этот раз.
      - К черту, Блейр, - заорал Ли и закрыл глаза от пронзившей его боли, потом снова посмотрел на Блейр. - Возможно, впервые тебе придется стать наблюдателем. Я сказал тебе все, что мог. Я не хочу глубже вовлекать тебя в это дело.
      - Чтобы я ничего не знала, правильно? На суде я смогу честно сказать, что ничего не знаю, что, даже когда мой муж явился домой с двумя огнестрельными ранениями, я пребывала в полном неведении.
      - Что-то в этом роде, - подтвердил Ли, положил вилку и посмотрел на Блейр. - Ты говоришь, что любишь меня, что, возможно, любила меня все эти годы. Наступил момент испытания. Если ты действительно меня любишь, ты должна мне поверить. Единственный раз в жизни ты должна забыть о присущем тебе неповиновении и жажде участия во всех событиях. Сейчас ты мне нужна не как коллега, а как жена.
      Блейр долго стояла и глядела на него.
      - Думаю, ты прав. Ли, - мягко произнесла она. - По-моему, до сих пор я не понимала, что такое - быть женой, - она понизила голос. - Но я собираюсь научиться. Я доверюсь тебе и больше никогда не спрошу, где ты был. А если ты захочешь рассказать - выслушаю тебя.
      Гримаса боли покинула лицо Ли. Он оперся о стол левой рукой и встал. Блейр подошла помочь.
      - Ли, - сказала она, - почему бы тебе не поехать сегодня в клинику? Там не нужно делать операции, и миссис Креббс поможет тебе. Так будет проще. К тому же агент Пинкертона будет выглядеть подозрительно среди пациенток-женщин.
      - Прекрасная мысль, - согласился Ли, целуя ее в лоб. - Такой разговор мне нравится гораздо больше.
      - Всего лишь пытаюсь быть хорошей женой. Помочь тебе одеться?
      - А ты? Ты не хочешь одеться?
      - По правде говоря, я чувствую себя немного усталой. После ужасного испытания вчера утром и событий этой ночи мне бы хотелось остаться дома и прийти в себя.
      - Конечно, конечно, - сказал Ли. Она говорила разумно, но он никогда раньше не слышал от нее ничего подобного. - Оставайся дома и отдохни. А я позабочусь о клинике.
      Блейр улыбнулась, глядя на него из-под ресниц.
      - Ты самый добрый из мужей. Пять минут спустя Ли покинул дом. Блейр тут же побежала к телефону.
      - Хьюстон, где можно купить соль для ванны? А куда пойти сделать маникюр? И еще - мне нужна большая коробка шоколадных конфет и шелковые нитки. Не смейся. К сегодняшнему вечеру я собираюсь стать образцовой женой. Я дам Ли то, что, как он считает, ему нужно. Ты что, собираешься хихикать весь день или все же ответишь на мои вопросы?
      Глава 32
      Вернувшись домой в шесть часов, Ли нашел Блейр лежащей на диване в гостиной. Рядом на полу он увидел коробку шоколадных конфет и стопку журналов. Блейр, по всей видимости, не заметила прихода мужа. Она жевала конфету и увлеченно читала какой-то роман. Подойдя ближе, Ли заметил в названии слово "соблазн".
      - Это что-то новенькое, - заметил он, улыбаясь.
      Блейр медленно подняла голову и посмотрела на него с легкой улыбкой.
      - Привет, дорогой. День прошел хорошо?
      - До этого момента - так себе, - ответил он, склоняясь над ней.
      Как только его губы приблизились к ее, она отвернулась, и поцелуй пришелся на щеку.
      Блейр отправила в рот новую конфету и с трудом стала ее жевать - судя по всему, под шоколадом скрывалась карамель.
      - Будь так добр, принеси мне еще лимонаду, а я пока закончу главу. А потом переоденься к обеду: мы с миссис Шейнес приготовили тебе что-то очень вкусное.
      Он стоял, держа в руках пустой бокал, который она ему вручила.
      - С каких это пор вы с экономкой нашли общий язык?
      - Она на самом деле очень милая женщина, если знаешь, как к ней подойти. А теперь, пожалуйста, иди, Лиандер. Я умираю от жажды, нельзя заставлять леди ждать, не так ли?
      С озадаченным видом он повернулся:
      - Разумеется, сейчас принесу.
      Когда он вышел, Блейр наконец-то прожевала конфету и, улыбаясь, продолжила чтение. Она надеялась, что героиня сломает-таки стул о голову героя и пожелает последнему пойти и утопиться.
      - Ли, - протянула она, когда он появился с лимонадом, - ты еще не переоделся к обеду.
      - Я занимался твоим лимонадом, чтобы избавить тебя от страданий, - отрезал он.
      В ту же секунду глаза Блейр наполнились слезами, и она стала прикладывать отделанный кружевом платочек к уголкам глаз.
      - Извини, что я накинулась на тебя, Лиандер.
      Я просто подумала, раз ты на ногах, а я... О, Ли, я много трудилась сегодня и...
      Проложив дорогу к дивану через стопу журналов, Ли встал около Блейр на колени и взял ее за руку:
      - Извини, что я сорвался. Но плакать не из-за чего.
      Блейр тихонько шмыгнула носом:
      - Не знаю, что происходит со мной в последнее время. Такое впечатление, что все меня огорчает.
      Ли поцеловал ей руку, погладил ее и ласково сказал:
      - Ничего страшного. Это бывает со всеми женщинами.
      Он наклонил голову и не видел, как засверкали глаза Блейр.
      - Наверное, ты прав. Я уверена, что это просто женские проблемы, фантазии или что-то в этом роде.
      - Возможно, - улыбаясь, согласился он и погладил ее по голове. - Отдохни, пока я переоденусь. Хороший обед поправит твое настроение.
      - Какой ты мудрый, - пробормотала Блейр. - У меня самый мудрый в мире муж.
      Он поднялся, улыбнулся ей, затем подмигнул и вышел из комнаты.
      Услышав, что он поднимается в спальню, она вскочила с дивана и встала спиной к камину, подбоченясь и пристально глядя в сторону их спальни.
      - Из всех тщеславных и самодовольных... - громко произнесла она. - "Это бывает со всеми женщинами"! Он еще хуже, чем я думала. - От злости она не могла устоять на месте и принялась шагать по гостиной. - Я покажу тебе "женские проблемы", Лиандер, - сказала она. - Я не буду я, если не сделаю этого. Тебе и во сне не приснится, насколько я стану женщиной.
      К тому времени, как Ли принял ванну и переоделся к обеду, Блейр удалось успокоиться, и она снова улыбалась. Он сгорал от желания, отодвигая для нее стул, нарезая мясо и накладывая ей еду. Блейр сидела тихая и спокойная, говорила мало и загадочно улыбалась, разрезая свой кусок мяса на маленькие, аккуратные кусочки.
      - В клинике сегодня был один интересный случай, - начал рассказывать Ли. Пришла женщина, которая считает, что она беременна, а я подозреваю, что у нее киста. Я хотел бы, чтобы ты посмотрела ее завтра.
      - Нет, Ли, я не могу. Хьюстон договорилась о моем визите к портному, потом мы с Ниной встречаемся за ланчем, а во второй половине дня я должна быть дома, чтобы заняться хозяйством. У меня совсем не останется времени.
      - Что ж, это может подождать до конца недели.
      Значит, завтра тебя в клинике не будет?
      - Боюсь, что нет, - она взглянула на него из-под ресниц. - Быть настоящей женой требует больше времени, чем я предполагала. Оказывается, нужно столько всего сделать. А кроме того, я снова собираюсь принимать участие в жизни города. Я хочу заняться благотворительностью. Существует "Общество помощи", и "Христианская миссия", и...
      - Клиника Вестфилдов, - добавил Ли. - По-моему, работа там как нельзя лучше отвечает твоим намерениям.
      - Да, конечно, - холодно сказала она, - если ты настаиваешь, я пойду в клинику завтра же. Я отменю встречу с портным и уверена, что другие жены обойдутся без меня. Думаю, я смогу объяснить им положение женщины, которой приходится отрабатывать свою еду.
      - Отрабатывать!.. - задохнулся Ли. - Когда это я заставлял тебя платить за что-либо в этом доме? Укажи мне, где я нарушил свои обязательства по отношению к тебе? Тебе не нужно работать ни завтра, ни когда-нибудь в будущем. Я думал, что ты хотела работать!
      Блейр чуть не заплакала.
      - Я хотела, я хочу. Но я не знала, что ведение хозяйства отнимает так много времени. Сегодня мне пришлось продумать меню, потому что новая служанка оказалась не в состоянии этого сделать, а когда принесли ленты для моего нового платья, они оказались не того цвета! Я всего лишь хочу хорошо выглядеть для тебя, Ли. Я хочу, чтобы у нас был хороший дом, а я - лучшей, самой милой из жен. Я хочу, чтобы ты мною гордился, а это так трудно, когда я целый день провожу в клинике. Я не знала...
      - Хорошо, - перебил Ли, швыряя на стол салфетку. - Я не хотел кричать на тебя. Я просто тебя не понял. Можешь никогда больше не ходить в клинику.
      Он взял ее руку и начал перебирать кончики пальцев. Она вырвала руку и стала складывать свою салфетку.
      - Утром звонил Джон Силверман и просил передать тебе, что сегодня вечером в твоем клубе важной собрание. Он не объяснил, а я не спросила, в чем там дело.
      - Я знаю, что там будет, они обойдутся и без меня. Я действительно хотел поговорить с тобой о двух пациентах. В больнице лежит мужчина с нарывом на руке. Я подумал, что ты могла бы взглянуть на него. Мне бы очень хотелось посоветоваться.
      - Со мной? - подняла ресницы Блейр. - Ты мне льстишь. Ли. Я ведь даже не закончила обучение. Что я могу тебе посоветовать, у тебя такой опыт...