Глава 9

— У меня сегодня свидание, — объявил Майк Саманте. Он смотрел на нее выжидающе, и стало ясно — нужно как-то отреагировать. Однако она не знала как.

— Это приятно. Встречаешься с одной из девушек, которые были тогда с Дафнией?

— Нет, ты с ней не знакома.

Его темные глаза заморгали часто-часто. Пристально наблюдая за ее реакцией, он продолжал:

— Она певица из хора. И танцовщица. Ноги там, и всякое такое…

— Я рада, что у нее есть ноги. Особенно, если она танцовщица.

Судя по выражению лица, ответ Майка разочаровал.

— И что же ты будешь делать, пока меня не будет? Спать?

— Ты можешь сколько угодно настаивать на своих домыслах, будто я на грани помешательства и мне необходим твой постоянный надзор. На самом деле это не так. Скорее всего я займусь тем, что вымою голову и буду смотреть телевизор. Если, конечно, это получит одобрение со стороны моего опекуна, — ядовито добавила она. Саманта уже откровенно насмехалась над Майком, понимая, что он хочет пробудить в ней ревность. Однако, по правде говоря, она абсолютно не могла отнестись серьезно к его свиданию с этой длинноногой девицей.

Не ревность, а интерес возник у нее. Она прекрасно знала, что ему не нравятся те женщины, которые приезжали с Дафнией, и ей хотелось узнать — а какого же типа женщины действительно нравятся ему? Скорее всего, высокие шлюхи с большой грудью, подумала она. Большая грудь, длинные ноги и никаких мозгов.

— Ну и хорошо, — проворчал он. — В любом случае мне кажется, что тебе не стоит выходить одной вечером.

— Конечно, нет. И никому незнакомому я дверь открывать не стану, сколько бы он ни обещал мне за это конфеток. Впрочем, если это будет целая большая коробка настоящих карамелек, облитых шоколадом… Я, не задумываясь, стану принадлежать тому мужчине, кто предложит мне карамельки!

Было очевидно, что Майк не находит ее словесные упражнения смешными. Он действительно расстроился, что она его не приревновала.

— Майк, — сказала Саманта улыбаясь. Пожалуй, она была даже польщена. Ей нравилось это его желание, чтобы и она испытывала к нему такие же собственнические чувства, как он к ней. — Иди. Иди же на свое свидание. Со мной все будет хорошо. Ничего со мной не случится, и я ничего патологического делать не стану. Так что не стоит из-за меня нервничать. Иди. Желаю тебе хорошо провести время.

Майк не доверял ее словам и оттого медлил с уходом. Если бы эта встреча не имела для него такого большого значения, он бы совсем не пошел на нее.

— Хорошо. Я иду. Но запри дверь.

Саманта отрицательно покачала головой, но, когда он ушел, все же закрыла дверь на задвижку. Она обернулась, и дом показался огромным и немного страшным без Майка. Саманта задернула занавески; было так тихо, что когда с Лексингтон-авеню раздалась сирена проезжающей машины, то она даже подпрыгнула. А когда раздался звонок в дверь, у нее вообще чуть душа не вышла вон. Правда, она тут же сама посмеялась над своим страхом, подождала немного, чтобы успокоилось сердцебиение, и подошла к двери. Открыла небольшую смотровую панель и выглянула на улицу.

Перед дверью стоял человек. Высокий, широкоплечий, темноволосый. Очень привлекательный мужчина.

— Майк дома? — спросил он.

— Дома. Но в данную минуту он занят, — осторожно ответила Саманта. Если этот симпатичный человек преступник, тогда понятно, почему в Нью-Йорке такой высокий процент жертв преступности.

— Вы не могли бы передать ему, что его хочет увидеть Рейни. — И поскольку Саманта на это никак не прореагировала, он добавил: — Рейни Монтгомери, его кузен.

— А-а! Простите, а у вас нет никакого удостоверения личности?

Саманта внимательно наблюдала, как он достал свой бумажник из внутреннего кармана пиджака, вынул водительское удостоверение и протянул его к окошечку. Судя по документу, это действительно был Рейни Монтгомери, тридцати лет.

— На самом-то деле Майка нет дома, — сказала она, открывая дверь. — У него была назначена встреча, и он ушел несколько минут назад.

Мужчина улыбнулся, и она улыбнулась ему в ответ. Он очень отличался от Майка: все, что у них было общего, — это темные волосы. Майк постоянно весь был в движении, как огонь, в то время как этот человек выглядел тихим и загадочным.

— Это неважно, так как я пришел познакомиться с вами. Если, конечно, вы и есть Саманта.

— Да, это я, но как?..

Он вновь заулыбался, и Саманта вновь ответила ему улыбкой, на сей раз еще более доброжелательной.

— Мама Майка позвонила мне из штата Колорадо и попросила на вас взглянуть. Он упомянул о вас в разговоре с ней, и тетя Пэт хотела, чтобы я убедился, не являетесь ли вы «искательницей золотой жилы».

Его откровенность обезоруживала.

— Вы не заглянете? — Саманта сделала приглашающий жест в сторону гостиной.

— Нет, благодарю, лучше воздержусь. Это не совсем…

— Прилично? — спросила она. Да, Майк говорил правду: его родственники Монтгомери и впрямь имеют хорошие манеры. Вот перед ней стоит вполне современный человек, беспокоящийся о том, что прилично, а что нет. Зато Майка Таггерта, кажется, совсем не волновало такое понятие, как приличие, иначе он бы не проводил бы по полдня, разлегшись — без приглашения и без малейшего поощрения — на Самантиной кровати.

— Я вернусь, когда здесь будет Майк. Однако я позвоню тете Пэт сегодня же вечером и сообщу, что она может успокоить свою душу и что вы совсем не то, что она думает, а, напротив, необыкновенно порядочная и чрезвычайно красивая юная дама.

Зардевшись от этих слов, Саманта проводила его к выходу.

— Майк наверняка очень расстроится, что не встретился с вами.

Мужчина, уже шагнувший на лестницу, искренне расхохотался, и Саманта поняла, что он прекрасно знает, как относится Майк к своим родственникам. Затем он обернулся к ней:

— Вы сказали, Майк на свидании. Простите, но я думал… Вернее, я так понял, что вы и Майк как бы вместе живете.

— Возможно, у миссис Таггерт и сложилось такое впечатление из разговора с Майком. — Саманта решила сразу расставить все точки над «i». — Но в действительности я всего лишь снимаю здесь квартиру. Два верхних этажа дома.

Глаза Рейни радостно засияли.

— В таком случае, может быть, вы не откажетесь встретиться со мной завтра, во второй половине дня? Мы могли бы пойти в парк, поесть мороженого и поглядеть, как играют детишки.

Саманта еще никогда в жизни не получала такого романтического приглашения.

— Я с удовольствием пойду с вами, — искренне ответила она.

Улыбаясь, Рейни глядел на нее так, будто ничто на свете не могло обрадовать его больше, чем ее согласие.

— Тогда завтра в два, — кивнул он и спустился по лестнице.

Она все еще стояла в дверном проеме, глядя ему вслед, когда он обернулся.

— Какого цвета вы предпочитаете воздушные шарики?

— Розового, — засмеялась она.

Он помахал на прощание и зашагал вниз по улице.

Саманта зашла в дом и заперла дверь. Какой замечательный человек, думала она. Удивительно милый, чудный человек. Она отправилась наверх мыть голову, все еще улыбаясь.

— Монтгомери! — заорал Майк, когда узнал от Саманты о предстоящем свидании. — Этот проклятый Монтгомери «нос по ветру»! И ты собираешься пойти с этим…

— Прекрати, — закричала в ответ Саманта, — я тебе тысячу раз повторяла, что я вправе распоряжаться своей жизнью как пожелаю, и это не твое дело. Я твоя жиличка, и больше ничего. Твоя жи-лич-ка! А ты — а-рен-да-тор, и все! Я тебе не принадлежу, и у тебя нет права приказывать, что мне делать.

— Но Монтгомери! Ты же не можешь…

— Насколько я могу судить, — заявила она, глядя на него в упор, — Рейни Монтгомери очень хороший человек. Он…

— Ты о нем ничего не знаешь, — отрезал он с таким видом, будто владел страшной тайной относительно своего родственника.

— Все, что я знаю, — это что у него хорошие манеры, чего совершенно нельзя сказать о тебе. — Она замолчала и тяжело вздохнула. — Ну, если честно, ты можешь сказать хоть что-нибудь плохое об этом человеке? Он что, какой-нибудь преступник? Может, он женат? Может, у него есть какие-то дурные привычки?

— Он — совершенство, — процедил Майк, весь трясясь от злости. Никогда в жизни его так не предавали. Только за последние несколько дней он потратил на ухаживание за Самантой столько сил, сколько ни на одну другую женщину. И что же? Девушка в лавке на углу и то была более любезна с ним, чем Саманта!

Видя его гнев, она в отчаянии всплеснула руками.

— Послушай, я ничего не понимаю! Вчера вечером у тебя было свидание. Почему же для тебя это нормально, а для меня нет?

— Потому что мое свидание было в доме для престарелых с восьмидесятишестилетней «девушкой». Я узнал, что она когда-то работала в ночном клубе, где пела Макси. Помнишь такую Макси? Это твоя бабушка. Я потратил весь субботний вечер на беседу со старухой, которая не может вспомнить, кто она такая, не говоря уже о том, что произошло в 1928 году, а ты в это время в моем собственном доме флиртовала и только Бог знает, что еще, с одним из этих проклятых Монтгомери!

— Ты знаешь, что ты болен? Тебе нужно посетить врача, — она отвернулась и направилась к лестнице. — Мне кажется, Рейни пунктуален. Я спущусь ровно в два часа.

Саманта была расстроена и обижена. Интересно, какому-нибудь мужчине когда-либо приходило в голову, имеет ли он право выказывать свой гнев? Она, Саманта, за всю свою взрослую жизнь ни разу не проявляла свое возмущение, прежде не спросив себя, имеет ли она на это право. Если исходить из элементарной логики, Майк вовсе не должен был беситься из-за свидания Саманты с другим мужчиной. Она взрослая женщина. Она свободна. Между ней и Майком нет никаких романтических отношений. Так чего же он бесится?

Она просто заскрежетала зубами. Впервые ей ужасно захотелось узнать, что же происходит в голове у этого типа.

Внезапно она опомнилась. «Прекрати», — строго велела она себе. Смешно сердиться на человека, который так мало для тебя значит. Удивительное дело, Саманта не была так сердита ни на мужа, когда узнала о нем всю правду, ни на отца после оглашения его завещания. Она хорошо помнила, как, узнав об условиях получения завещанных денег, она почувствовала нестерпимое желание кинуть что-нибудь тяжелое в окно, однако сумела все же себя сдержать.

А вот Майк мог заставить ее бросать вещи в окно. Или начать рвать голыми руками на кусочки толстенные телефонные книги.

С силой распахнув дверцы шкафа, она взглянула на дивные вещи, висящие там, дотронулась до рукава мягкого, желто-розового жакета. И на нее нахлынули воспоминания о том, насколько хорош был Майк, когда они покупали одежду. Господи, какой же он разный! С одной стороны, сама любезность и непосредственность, с другой — человек, способный только приводить в ярость и раздражать. Порой ей хотелось сесть ему на колени, тесно прижаться и выплакать ему в плечо все то, в чем нельзя никому открыться; а иногда хотелось огреть его по голове топором, да так, чтоб у него не осталось никаких шансов…

Ну, что бы там ни было, думала она, будет лучше для них обоих, если она немедленно уедет после встречи с Бэрретом. Во всяком случае, в ее жизни и так слишком много суматохи, чтобы еще продолжать жить в доме, где нужно воевать с хозяином.

Глава 10

Открыв дверь своему родственнику Рейни, Майк продолжал держаться за ручку, не пропуская его внутрь.

— Если ты до нее дотронешься, Монтгомери, то больше никогда не будешь способен исполнять мужские функции.

Рейни кивнул головой, даже не пытаясь улыбнуться, всем своим видом показывая, что ему ясны претензии Майка на Саманту.

Майк развернулся и ушел. Для него было бы невыносимо видеть, как Саманта улыбается другому мужчине. Но, несмотря на это, как только захлопнулась дверь за Самантой и Рейни, он вдруг как-то оказался рядом с окном и провожал их взглядом, пока они направлялись в сторону Центрального парка. Маленькая изящная фигурка Саманты никак не сочеталась с высокой и худой фигурой его родственника.

Майк резко отвернулся от окна, переполненный чувством отвращения. Он ненавидел себя. Возможно, Сэм права и он действительно шизанутый. Никогда прежде он так не страдал от ревности. И, по правде говоря, вовсе не был в восторге от этого нового чувства. К тому же ему самому было непонятно, почему он так ревнует. Саманта не давала никакого повода думать, что ее сердце принадлежит ему.

Оправдываясь перед собой, Майк подумал, что это отец Саманты дал ему повод так относиться к ней. Ведь перед кончиной он просил Майка позаботиться о своей драгоценной дочери. До сих пор Майк явно плохо справлялся с возложенными на него обязанностями, но с этого момента решил наверстать упущенное.

Вздохнув, он подумал о предстоящем одиноком вечере. Кто же будет радоваться доставленной из гастрономической лавки нехитрой трапезе? Кто будет задавать ему всякие вопросы и интересоваться его исследованием? Кто будет вдыхать аромат роз в саду? Кто втихомолку будет разглядывать его с головы до ног?

В тот самый момент, когда Майк уже собирался отойти от окна, он заметил, что какой-то человек появился из тени дома на противоположной стороне улицы и медленно пошел в сторону парка. В Нью-Йорке народ был повсюду, но этот человек обратил на себя внимание Майка. В первую очередь, потому, что он и вчера видел его на том же самом месте. Кроме того, спортсмен с накачанными мышцами под рубашкой всегда бросается в глаза другому спортсмену. Этот человек был из тех, кто не может из-за выпирающих мускулов прижать руки по швам, но было очевидно, что он не станет задумываться, с какой стороны подойти к штанге.

Майк открыл окно и высунул голову на улицу. Понаблюдав за неизвестным несколько мгновений, он интуитивно понял, что тот преследует Сэм и Рейни.

Не теряя ни минуты, Майк тут же выскочил на улицу и проследовал за ним через Парк-авеню, Мэдисон-авеню, затем по Пятой авеню прямо к Центральному парку. В парке Майк увидел, что человек спрятался за памятником генералу Шерману, когда Рейни остановился купить Сэм мороженого и пару воздушных шариков.

На секунду Майк перевел взгляд на Сэм, которая глядела на его долговязого родственника глазами, полными сентиментальности. Можно было подумать, что она никогда не получала подарка лучше, чем это полурастаявшее мороженое и дрянные воздушные шарики. А этот болван Рейни скорчил при этом такую гримасу, будто только что вручил Саманте по крайней мере отрубленные драконьи головы.

— Боже ты мой! — прошипел Майк с раздражением.

Парочка отправилась дальше, даже не думая о том, что кроме них существует кто-то еще. Тем временем Майк выжидал, пока преследователь сделает первый шаг. Этот человек особо не скрывал своих намерений и в определенный момент даже обогнал парочку, сел на скамейку и смотрел, как они проходят мимо.

Майк старался себя не обнаружить — ведь незнакомец следил за домом и тотчас узнает его, если заметит.

Следующие сорок пять минут человек ни на шаг не отступал от Саманты и кузена, а Майк продолжал наблюдать. Нужно отдать должное Рейни — он ни разу не попытался дотронуться до Саманты, но каждый раз, когда Саманта одаривала это «чучело» улыбкой, у Майка возникало желание размозжить родственничку череп. Был такой момент, когда парочка остановилась у детской площадки, и Майк понял, что его сейчас просто стошнит. Ловко схватив одной рукой качели, Рейни помог Саманте взобраться на сиденье, как если бы она была инвалидом, и начал слегка раскачивать. А Сэм смеялась, будто это был предел наслаждения, а ее ухажер совершил великий подвиг.

— Нужно было его убить еще тогда, летом, когда нам было по двенадцать, — проворчал про себя Майк.

Однако кое от чего он получил подлинное наслаждение. Например, когда Саманта начала слезать с качелей, Рейни протянул руку, чтобы помочь, но она не дала до себя дотронуться.

— Не я один, — с удовлетворением констатировал Майк.

После качелей последовал детский лабиринт с его зигзагообразными проходами. Майк каждый раз выходил из себя, когда Саманта и Рейни исчезали из поля зрения. Потом Рейни остановился, чтобы поднять баскетбольный мяч и бросить его назад детишкам, а Сэм оказалась немного в стороне. И тут Майк понял, что потерял из вида преследовавшего их человека Переключив все внимание на то, дотрагивается ли его костлявый кузен до Саманты, он позабыл истинную причину, заставившую его стать частным сыщиком.

Майка охватила паника. Он почувствовал, что происходит что-то неладное. Куда пропал этот человек? Кто он такой?

Внезапно у него перехватило дыхание. Он увидел, что Саманта стоит в тени деревьев, наблюдая с умильной улыбкой на лице, как Рейни подает мяч, а сзади медленно и без шума спускается к ней с горки преследователь.

Майк побежал. Он пробежал прямо по расстеленной на земле скатерти с едой, чем крайне возмутил расположившуюся вокруг компанию. Перемахнул через скамейку, изумив и напугав сидящих на ней. Он бежал до тех пор, пока просто не врезался в преследователя и не сбил его с ног, навалившись на него всеми своими девяноста килограммами мускулов. На несколько мгновений они исчезли в тени деревьев. Человек яростно сопротивлялся, но исход борьбы не вызывал сомнений. Майк был намного сильнее и вскоре уложил его на обе лопатки.

— Кто ты? — прохрипел Майк, прижимая противника к земле. — Что тебе надо?

Тот молчал, и на лице его было написано, что он лучше погибнет, чем произнесет хоть слово. Внезапно Майка осенило. Кажется, он сам знал ответы на интересующие вопросы.

— Тебя прислал Бэррет. Так?

По чуть заметному блеску в глазах преследователя Майк понял, что прав.

— Зачем? — искренне не понимая смысла затеянного, спросил он. — Он что, хочет побольше узнать о своей внучке?

Но ответа он так и не получил. Воспользовавшись минутным замешательством, человек схватил камень и ударил им Майка по голове. От резкой боли и неожиданности у него потемнело в глазах. Этим тут же воспользовался его соперник и быстро исчез. Какое-то мгновение Майк сидел на земле, обхватив раненую голову и плохо соображая, что происходит.

— Майк Таггерт! Как ты мог так поступить? Ты что, шпионил за мной?

Он взглянул вверх и увидел, что над ним нависла Саманта, уперев руки в бока. Ему показалось, что лицо у нее ужасно злое, но тут в глазах все поплыло, так что он рассмотреть ее не успел.

— Это явный перебор, — бросила она и начала взбираться на холм.

Майк заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд. Перед его носом оказался платок, он взял его и прижал к тому месту на голове, откуда исходила боль.

— С тобой все в порядке?

Он узнал голос своего родственника. Майк попытался встать и почувствовал, как его крепко взяли под руку.

— Майк?

— Все нормально, — умудрился произнести Майк, с трудом поднявшись на ноги, прижимая платок к темени и чувствуя, как теплая кровь струится через волосы.

— Может, ты мне скажешь, что произошло?

— Нет, — отрезал Майк, не глядя на кузена. — С Самантой все в порядке?

Рейни взглянул на залитую солнцем площадку, где Саманта наблюдала за игрой детей.

— С ней все нормально. А что, есть основания полагать, что может быть иначе?

— Не знаю. Не думаю, что кто-то желает ей вреда. Для этого просто нет причины. Но ты присмотри за ней, ладно?

Рейни кивнул. Майк прошел через заросли и направился к выходу. Споткнувшись о валун, он с трудом удержался на ногах. Рейни проводил его взглядом, потом подошел к Саманте и сказал, что ему нужно позвонить. Насколько он знал Майка, тот никогда не обратится к врачу по поводу расшибленной головы, и Рейни решил сам вызвать врача на дом к своему непредсказуемому родственнику.

Глава 11

Полтора часа спустя Саманта вошла в дом Майка. К этому моменту она просто кипела от раздражения. У нее было больше чем достаточно времени, чтобы поразмышлять над этой выходкой с преследованием. И теперь она окончательно решила как можно быстрее покинуть Нью-Йорк. Завтра днем она вместе с Майком посетит престарелого гангстера, а послезавтра утром сядет в самолет и улетит.

По дороге к дому Саманта почти не замечала сопровождавшего ее Рейни, думая только о том, как выскажет Майку все, что у нее наболело. Правда, подойдя к входной двери, она вежливо поблагодарила Рейни и даже протянула ему руку на прощание. Вместо рукопожатия тот мило и со знанием дела поцеловал ее. В другой раз Саманта была бы польщена таким вниманием и галантностью, но сейчас все ее мысли были сосредоточены на том, как бы побыстрее добраться до Майка и высказать ему, какой он наглец, шпик и вообще отвратный тип.

Распрощавшись с Рейни, она отперла замок входной двери, и ее руки сжались в кулаки. Саманта была готова к предстоящему скандалу и про себя репетировала, как выскажет ему все и потребует, чтобы он извинился и никогда больше не делал ничего подобного. Хотя она вовсе не собирается предоставлять ему возможность исправиться. Через два дня ноги ее здесь не будет. Но тем не менее она намеревалась объяснить ему, насколько по-идиотски он себя вел.

В доме было тихо, даже слишком тихо. Майк всегда производил очень много шума, поэтому тишина насторожила Саманту. Она прошла в сад, затем заглянула в библиотеку, где он часто сиживал за своей старомодной пишущей машинкой, потом на кухню… в гостиную… Майка нигде не было. Саманта недовольно нахмурила брови. Она никак не думала, что он уйдет, не дождавшись ее прихода.

Когда она уже покидала гостиную, ей показалось, что до нее донесся какой-то звук. Она вернулась и обнаружила Майка спящим на диване.

— Майк Таггерт, — начала свою тираду Саманта, — я хочу с тобой серьезно поговорить по поводу…

Но ей пришлось остановиться, потому что Майк продолжал спать. Однако поза, в которой он распластался на диване, говорила, что он не просто спит. Он был без рубашки и ботинок, штаны заляпаны грязью и все в пятнах от травы.

— Майк, — позвала Саманта. Но он никак не прореагировал на ее голос. Она подошла ближе, наступив на рубашку, брошенную прямо на полу. По привычке нагнулась, подняла ее и увидела на ней пятна крови. Высохшие пятна темнели на воротничке и правом плече.

Саманта повесила рубашку на спинку стула, затем наклонилась к Майку.

— Майк, — прошептала она и осторожно коснулась его голого плеча, но он не шелохнулся. На столике у дивана стояла темная баночка с лекарством. Саманта взяла ее, чтобы прочитать название. Она слыхала об этом препарате. Это было обезболивающее и сильный наркотик.

Она взяла Майка за подбородок и повернула к себе лицом. Только сейчас она увидела на правой стороне его головы большой белый пластырь. Ошеломленная и даже испуганная тем, что увидела, она плюхнулась на пол рядом с диваном и тяжело вздохнула.

— Ох, Майк, что ты натворил!

Саманта представила себе, как он преследует ее по парку, одержимый навязчивой идеей, падает и расшибает себе голову о валун.

Его передернуло во сне, рука упала с дивана и оказалась прямо перед Самантой. Она попыталась поднять руку и положить ему на грудь, но диван был явно мал для Майка. Тогда у нее мелькнула мысль: что может быть более привлекательным, чем здоровый мужчина, временно ставший беспомощным? Стараясь не думать о последствиях, Саманта дотронулась до его лица, провела пальцами по жестким волосам на висках. Внезапно ее охватило безудержное желание забраться на диван и прижаться к Майку. Он находится в наркотическом сне и никогда не узнает про то, что она сделала. А она хоть на минуту испытает замечательное чувство близости с живым существом.

Когда его вновь передернуло, он почти упал с дивана, навалившись при этом всем телом на Саманту. Если она сделает хоть одно движение, Майк окончательно грохнется на пол, а если нет — сама сломается под этой тяжестью.

— Майк, — позвала она, потом повторила громче: — Майк!

Саманта попыталась спихнуть его с себя, но это ей не удалось.

— Майк! — закричала она, толкая что было сил.

Чуть приоткрыв глаза, он увидел ее и улыбнулся.